Вечером, когда мы обсуждали проблему встречи Нового Года, нас ошарашил нас сынок. Он совершенно спокойно заявил, что обсуждал это с нашими родителями. Они не возражают , чтобы он обсудил с нами, что мы все (кроме него) будем отмечать это у моих родителей (т.к. из Москвы всегда на Новый год приезжает мой старший брат с семьёй). А если мы не возражаем, то у нас дома соберутся его друзья. Поражённые его хитрой изобретательностью (в основном – мой М, т.к. я уже давно стала замечать в сыне эти наследственные от моего М «штучки»), мы набросились на него – почему он не начал с нас. А он прекрасно подготовился к такому вопросу – без малейшей задержки выпалил:
- Ну зачем вам эти хлопоты, если бы я почувствовал (ах, негодник- «он почувствовал!») хоть малейшее у них неудовольствие, я бы и здесь не поднимал этого вопроса.
А ведь как хитро придумал: вроде и за нами решение, но если мы откажем, то придётся уже нам объясняться с нашими родителями, которые, конечно, поддержат своего любимчика.
И на возмущение моего М, что, мол, я должна готовить и убирать после них, он отпарировал очень легко:
- Всё приготовят наши девочки, а мы, конечно, им будем помогать, и я вам обещаю, что квартира будет сверкать после этого.
Открыто усомниться в его обещании значило незаслуженно и необоснованно его оскорбить. Мы оба со всей нашей сообразительностью просто не знали, что ещё возразить. Так бы и досталась ему эта победа очень легко и безнаказанно, если бы не наша кукла. Глядя в свою чашку с какао, она тихонько съязвила:
- Хм. Их девочки. И по скольку девочек у каждого мальчика?
Хоть он и остер на язык (как его папочка), но владеть собой не учился. Покраснел так, что мне его стало жалко, но спокойно ответил:
- Конечно, каждый мальчик пригласит одну девочку.
А дочка, не обращая внимания на наши строгие неодобрительные взгляды, продолжала жалить:
- А если бы ты захотел, так Мэри из Америки прилетела бы сюда быстрее самолёта, да и Лена из Одессы тоже.
Я уже готова была влепить ей затрещину, но сын уже справился со смущением:
- У меня среди друзей много мальчиков, но только три девочки. И Лену – папину родственницу – вы знаете – мы у них останавливаемся (я, конечно, вспомнила его подружку-родственницу, в доме которой встретила своего М и которая считала его «своим», это её дочка, об этом – см. 1-35), да и Мэри, которая сюда прилетала со своим папой три раза (старшая дочка друга детства моего мужа – из Сан-Франциско – о нём и нашей встрече в Канаде и Америке я тоже писала: см. 37-50), я ей уделял здесь всё время и она тоже мне нравится. А разве могут быть друзья, которые не нравятся? А у других мальчиков среди девочек гораздо больше друзей, чем у меня, и все они здесь в городе, так что – всех их приглашать? А нашей малолетней принцессе не мешало бы подлечить больную психику и пора бы уже подружиться хотя бы с одним мальчиком.
Вдруг краской заливается наша всегда розовощёкая дочка и выпаливает:
- Все мальчишки противные и ни с кем дружить не хочется.