* Жизненнодорожный путь
Поезд набирал обороты, несся все быстрей и быстрей, разрезал воздух, словно канцелярский нож бумагу.
Люди, волей случайности сидящие друг напротив друга, старательно рассматривали оконные стекла. Смотреть в глаза стало вдруг в последнее время некультурным.
На двойных сиденьях расположились две женщины уважаемого возраста. Одна из них, та, что сидела в направлении движения состава, все врем придирчиво всматривалась слегка прищуренными глазами вдаль, подмечая абсолютно все и оттого поджимала губы еще сильнее, хотя казалось, что более тонкой ниточку они уже не могут из себя представлять.
Другая была похожа на пирожок – маленькая, кругленькая, со смешливыми паутинками-морщинками вокруг глаз и рта. Она держала в руке кулек семечек, однако не ела их, а просто пересыпала из пакета в руку и обратно. Шорох бумажного свертка был почти не слышен на фоне перестука колес, но бабушка-леди подмечала все, как принцесса в сказке одного датчанина. Уж кто-кто, а северяне, поди, имели понятие об идеалах: женщина должна быть недовольной, проснувшись поутру в мягкой постели или на худой конец немой с больными ногами.
Бабушка-пирожок на идеал не смахивала чуть больше, чем совсем.
Поезд мелко затрясся, останавливаясь где-то на обочине придорожья. В вагон зашел пожилой мужчина в рыжем поношенном тулупе. Казалось, на его плечах удобно расположилась пара-тройка наглых котов. При пассажире были довольно немалого размера сумки.
Вежливо поздоровавшись, он прервал тщательно размеренное молчание женщин. Бабушка с семечками засуетилась, стараясь подобрать абсолютно все, расставленное в проходе и на сиденье рядом. Она стала похожа на запасливого ежа, старающегося утащить в нору сразу пяток яблок. Датская принцесса красноречивым взглядом показала, что двигаться ей некуда, на девочку, едящую полтора зерна в день, она не похожа и она бы и рада уступить место, но вот как жизнь повернулась.
Мужчина сел рядом с «ежом», которая тут же подвинулась еще дальше, насколько это вообще было возможно, отчего сходство с лесным зверьком стало еще сильней.
- Внуки заждались? – с доброй усмешкой кивнул на несусветное количество багажа мужчина.
- А? Что? – непонимающе подняла брови «еж», потом рассмеялась: - Нет, нет у меня внуков, к подругам еду, будем варенье из ревеня варить, столько с ними не виделись, вот и отметим заодно.
- А у вас? – спросил из вежливости мужчина с «кошачьим» тулупом у сидящей напротив. – У вас есть внуки?
- Конечно, - повела головой «принцесса». – Трое.
- Часто их видите?
- Нет, они живут далеко, часа три разными электричками добираться.
- Это, конечно, понятно.
Что было «понятно» мужчине, никому ясно не стало. Дама открыла было рот, чтобы что-то сказать в ответ, но воздержалась. Когда отвечаешь на многозначительное молчание, и так, и эдак выходишь слегка виноватым.
- Я вот никогда не смотрю, сколько это займет времени. Главное – в итоге таки доехать, - заметила бабушка, держащая на коленях сумки. – К тому же мне нравятся поезда.
Электричка затарахтела, притормаживая.
- Задерживаемся, - бросил мужчина.
- Можно полюбоваться полями. Смотрите, вот лошади пасутся. А когда мы едем, они напоминают бочки для полива, - хихикнула «еж».
«Принцесса» прервала мечтательную задумчивость спутницы:
- Ну вот опять стоим. Я пообещала ведь к трем приехать! – она страдальчески заломила бровь. По ней было видно, что лишние минуты задержки принесли невыносимые мучения.
Мужчина в тулупе размотал клетчатый шарф и усмехнулся:
- А вы посмотрите на лошадок. Вот они уж точно никуда не спешат, хотя летают как ветер, стоит им того захотеть.
- Я вам не кобыла! – явно оскорбилась женщина.
- Я и не имел в виду вас, ха!
- И в отличие от этих несомненно очень милых зверушек мне нужно от жизни немного больше. Именно поэтому у меня все наперед распланировано.
- А назад?
«Принцесса» сочла вопрос неудачной попыткой пошутить:
- Не понимаю. Как можно планировать прошлое?
- О, легко, - отозвалась улыбчивая бабушка с семечками. - Я только этим и
занимаюсь.
- Как же, позвольте узнать? – саркастично поинтересовалась «принцесса».
- Иногда мы не можем сказать, было ли что-то важным или же наоборот, несущественным. А иногда вообще не помним, что случилось и случилось ли вообще. Я лично храню все и постоянно вспоминаю. Это все, что у меня есть, - развела она руками.
Дама фыркнула:
- Если сравнивать жизнь с поездом, то я довольна, что мой движется вперед.
- А вы уверены, что он едет?
- Есть пути, значит, он едет.
- А локомотив?
- А что с ним?
- Вас должно что-то тянуть.
- Я стремлюсь вперед, этого достаточно.
- Значит, вы просто катитесь.
- А вы-то, вы-то вообще не едете!
- Может, я катаюсь по кругу в отстойнике. А может, я уже приехала. Как посмотреть.
- Эх, что мы с вами, чуть не рассорились ведь. Поезда, отстойники, локомотивы… одни сравнения. Чай, не девочки, можем и просто поболтать, - резюмировала «принцесса» сокрушенно.
- Да, точно, - улыбнулась старушка с семечками. – Это все жизнь. Где наша жизнь-то? –вздохнула она.
- В кустах, дамы, - внезапно подал голос мужчина в рыжем тулупе, внимательно следящий за разговором.
- В кустах?! – чуть ли не синхронно переспросили женщины. – Да что вы такое говорите? – рассмеялась «еж».
- А что? Продираться сквозь бурелом – уже не наш удел. Лес вырубили, провели электричество, сгладили кочки… Мы больше не нуждаемся в лошадках, нам нужны неповоротливые водные насосы. И поезда.
Все трое замолчали. Каждый думал о своем. «Принцесса» - о внуках и вероятном опоздании, «еж» - о своей молодости и варенье из ревеня. О чем думал старик в рыжем тулупе с клетчатым шарфом, не знал никто. Может, он представлял себе пару толстых рыжих котов, а может, вспоминал сказки датчанина. По нему было не понять.
Поезд уже не летел сквозь лесополосу.
Это было бы слишком сложно.