И пока вся Москва щедро готовилась к Новому Году, Ольга рыдала на плече сестры :
- Наташ, ну как так? Молча, без объяснений. Взял и уехал. Гастарбайтер хренов! Ни спасибо, ни до свидания. Я что, предмет? Или стена?
Наталья гладила её по голове, вытирая слёзы и говорила глупые утешающие фразы. Ольга притихла, перестала плакать. Стала вспоминать. Про то, как она увидела впервые Алика, в булочной. Она упала на ступеньках, а он сразу подбежал и помог ей встать. Потом отнёс сумку до дома. А она предложила подняться и попить чаю. Он согласился, да так и остался.
Стали жить вместе : она, тридцатипятилетняя разведёнка, истосковавшаяся по мужской заботе, и он - добрый додельный гастарбайтер, три года не видавший женщину. Она знала, что есть у него и жена, и сын. Рита и Адам. Но Таджикистан и они были далеко. А она со своей гостеприимной любовью здесь, рядом. Пять лет совместной жизни дали ей полное ощущение статуса жены.
И вдруг он уехал. После визита старшего брата. Пока она мирно спала и ни о чём не думала, он принял решение и за себя, и за неё. Даже не попрощался. Взял и бросил. Больно так.
Неделю Оля провела в слезах. Ни сестра, ни подруги не могли утешить разорванное бабье сердце. Она пила чай из блюдца в полном одиночестве, по-таджикски, как учил Алик. Плакала в этот чай и всё думала, как теперь ей дальше жить без него. Она знала, что он уехал домой: собрал все свои вещи и документы. Телефон его был, конечно, "вне зоны". Адреса его она не знала. Хотя...
Она побежала на кухню, приподняла скатерть и стала перебирать под ней разные квитанции. Нашла почтовую. С указанием адреса в Таджикистане. Шальная мысль живо запрыгнула в голову и стала щекотать : вот она собирает чемодан, вот едет в этот аул, вот находит Алика, вот он обнимает её, хватает вещи и они вместе возвращаются в Москву. Она была уверена, что его заставили уехать от неё. Что он любит её, скучает и просто ждёт, когда она за ним приедет. И она решилась. В твёрдом убеждения, что женское счастье надо спасать.
...Она уже стояла в очереди на регистрацию самолёта. Сомнений в том, что она делает что-то не так, не было. А когда объявили посадку, то сердце её радостно заколотилось. Уже сегодня она его увидит. И скажет, что соскучилась. Она перекинула сумку на плечо, оглянулась на Москву, и...вдруг тяжело упала на глянцевый пол. Стало черно.
..."Оля! Оля! Ты слышишь меня?" Голос был незнакомый и строгий. Она открыла глаза и мутно увидела перед собой врача. Потом свои ноги на синей одноразовой простыне. Врач улыбнулся :" В Таджикистан-то зачем собралась? Рухнула у стойки, напугала туристов. А перелёт придётся отложить. Месяцев на восемь. Пока ребёночек не родится. Не рекомендую летать с повышенным твоим давлением."
Оля машинально положила руки на живот. Ребёночек? Как? Она вспомнила себя десять лет назад, в похожей больничной палате. Тогда врач скорбно запретил ей мечтать о малыше, после сложной операции. И она смирилась. И как такое возможно сейчас?
Она несмело повторяла про себя слова врача, растерянно смотрела на него и боялась попросить его повторить , вдруг она ослышалась и он теперь скажет совсем другое.
-Доктор, я беременна? - наконец-то осмелилась она спросить. Тихо так, почти шепотом.
-Наконец-то! Дошло! - рассмеялся тот и ушёл.
...Она шла по новогодней Москве и ловила ртом снежинки. Важно сложила руки в руковичках на ещё плоский живот. Улыбалась прохожим. Встретила по пути дворника-таджика и рассмеялась. Вспомнила своё глупое отчаяние, которое накрыло всего неделю назад. Таджикистан снова стал далёкой страной, куда ей точно не надо. "И Алика не надо! Заберёт ещё дитя в свой аул. Ещё чего не хватало! Пусть с Риткой своей живёт! "- и она крепче обхватила живот. Теперь всё было по-другому. Теперь она ничего не боялась. Теперь-то она точно счастлива была .