Лаборатория Адейна была под стать ее хозяину: странное и дикое место, совершенно не располагающее к работе. И было абсолютно не понятно на первый взгляд, чем занимается этот странный человек здесь. Просторное помещение с высокими потолками и металлическими перекрытиями напоминало одновременно машинное отделение военного крейсера, который довелось поднимать в воздух Килиану, и информационный центр главного штаба. Несколько длинных столов были завалены разными модификациями оружия, шлемами штурмовиков, чертежами, выполненными от руки, и объемными планшетами, куда эти чертежи переносились; прочие ровные поверхности были завалены какими-то неизвестными деталями, частями внешней обшивки кораблей, истекающими маслом как кровью.
Анберт с восторгом помотал головой, осматриваясь. Оптоволоконные, и не только, кабели тянулись по всему периметру лаборатории, помеченные разными цветами. В многоцветии кабелей читалась четкая система, но разгадать ее не представлялось возможным — система была понятна только ее создателю. Весело перемигивались о работе свитчи, молчали коммутаторы, щёлкали устройства бесперебойного питания со встроенными стабилизаторами, недовольными подаваемым в лабораторию напряжением, мерно жужжали кулеры (Анберт заметил аналог древнего водного охлаждения, его улучшенную версию - на жидком азоте), булькали и грохотали накопители. По-хорошему, серверами назвать оборудование небольшого устроенного здесь дата-центра нельзя было: этот термин применялся к программному комплексу, но сначала по незнанию, а затем по привычке именоваться стали и сами шкафы.
Консоль как раз он пока не разглядел. Видимо, убиралась и доставалась только при необходимости настройки.
На стойках располагались в огромном множестве блейд-серверы: относительно тихие, быстрые и мощные, но компактные собратья, забитые, как грозди в корзины, и соседствующие с сетевыми контроллерами и блоками питания. Кабели от блоков уходили куда-то в стену или в грот — кибер не заметил, куда именно. Блейд-серверы удобно собирать и настраивать, один шкаф был даже у Анберта, но скуднее, намного скуднее даже на первый взгляд, не говоря о количестве. Зато при ближайшем рассмотрении (если быть честными – кибер включил зум на глазном импланте) он понял по одному из серверных шкафов с открытой дверцей, что внутри тех громадин оборудование старше, частично - раритетное, поэтому основным предметом зависти были стойки и шесть чёрных кубиков на столе среди хлама. За них точно можно было продать душу. И не только свою.
Квантовые компьютеры. До войны эту игрушку изучали тщательно, потом их развитие остановилось, но мощи крохам было не занимать, из-за их особой логики: не привычной двоичной, а сложной и многовариантной.
Мониторы наблюдения же были подключены к одному из кубов.
Кибер кожей чувствовал, как по подключенным кабелям с головокружительной скоростью проносятся иоттабайты информации. И одному Адейну известно, какой именно.
Несколько больших мониторов давали изображения с камер наружного наблюдения. Мониторы поменьше разбивали на квадраты изображения внутри замка: наружные и потайные коридоры, камеры заключенных, личные комнаты постоянных обитателей и зал суда.
Складывалось впечатление, что хозяин лаборатории ведет ежедневную и еженощную слежку за всем, что происходит на каждом квадратном сантиметре замка. Нечаянным гостям тут же стало неуютно, даже Килиан поежился, а Мими и вовсе привычно нырнула за спину наемника. Адейн молча наблюдал за гостями, бросая косые взгляды на ближайший монитор, транслировавший изображение из тюремного коридора. Маркиз только что ушел оттуда, но ненавязчивой слежки не заметил. Или не подал виду.
В темном углу, за одной из стоек, что-то зашуршало, упало и разбилось. Адейн повернул голову на звук, прищурился и резко дернулся вперед, но остался стоять на месте. Звук прекратился, что-то пискнуло и затихло, по всей видимости, уже навсегда. Мими боязливо выглянула из—за спины Килиана, но тут же нырнула обратно.
— Итак, — хозяин лаборатории повернулся к гостям и посмотрел на них с предельным вниманием. — Чем могу вам помочь? Как вообще троицу людей занесло в замок маркиза?
Анберт отвлекся от придирчивого изучения лаборатории и помотал головой, сбрасывая интерес. К нему снова вернулась цель их побега. Основная цель - спасти Хансль. А потом думать, что делать дальше. Здесь определенно есть флаера и хеликоптеры, можно позаимствовать один, отойти на безопасное расстояние и обдумать возвращение на базу. Если есть выбор - трибунал или вампиры, то трибунал всяко лучше. Есть шанс на спасение. Отдавать Мими вампирам не хотел не только кибер, но и Килиан, который хоть и зубоскалил, но загораживал девушку от Адейна, как от потенциальной угрозы.
— Так уж получилось, — уклончиво ответил кибер, еще не определившийся, можно ли доверять этому странному человеку, обладающему богатством, ради которого он уже мысленно подписывал договор с каждым из известных темных богов. — Но они забрали... моего техника, поэтому мы пошли ее спасать.
Он решил не говорить, что сами они были в плену всего несколько часов назад. Анберт совершенно не доверял Адейну, несмотря на то, что фактически этот странный человек их спас. Или втянул в еще большие неприятности, которые просто не раскрылись на фоне общего количества проблем, нарастающих как снежный ком. Килиан нахмурился. Ему тоже не нравилось происходящее, но, кажется, у них не было другого выбора, кроме как воспользоваться помощью Адейна. Но как же раздражал его цепкий изучающий взгляд и покровительственная улыбка! А тонкий, чуть дергающийся при разговоре нос и вовсе просил кулака. Килиан сделал себе пометку — как-нибудь ударить этого красавчика в морду и смести самодовольную ухмылочку с подозрительного лица.
— Так значит, это спасательная операция? — Адейн приподнял бровь и повернулся спиной к своим собеседникам, указывая пальцем на один из мониторов. — Тогда вы по адресу. Молодая девушка, техник, камера «А». Маркиз только что с ней закончил и вынес приказ.
— Какой?! — Все трое дернулись к монитору, едва не сбив Адейна с ног. Он только головой покачал, как отец особенно энергичных детей.
— Не имею ни малейшего понятия, к сожалению. Но девушка выглядит плохо. Боюсь, спасать уже нечего, — он с искренним сожалением развел руками и напоролся на испепеляющий взгляд кибера, который тут же потерял к Адейну все уважение и передумал продавать душу за его технику.
— Она. Наш. Друг, — почти по слогам произнес кибер, глядя в глаза Адейну. Для этого ему пришлось немного задрать голову — рост хозяина лаборатории прилично превышал нормальный человеческий. — И я бы был очень признателен за помощь в ее спасении из этого места.
В черных глазах Адейна плясали чертики. Лицо оставалось все тем же — с так раздражающей Килиана мягкой покровительственной улыбкой — но черные глаза веселились. Мими попыталась проникнуть в его мысли, узнать, о чем он думает, прочесть что—то большее, чем выданная им самим информация, но не смогла. Напоролась на непробиваемую стену, мощный блок, физически отбросивший неумелого телепата на несколько шагов назад. Взгляд Адейна изменился — стал жестким и холодным.
— Maldeca provo legi la pensojn de aliaj, mia kara knabino, — отчетливо произнес он, в упор глядя на мигом побледневшую Мими, сжимающую пальцами виски. — Kaj tre manko de takto.
Килиан приобнял девушку за плечи. Теперь этот чужак не нравился ему еще больше. В отличии от Анберта и Мими, он узнал этот лающий чужой язык. Во время войны на нем разговаривали все вампиры. Это сейчас они перешли на принятую у людей уже несколько веков интерлингву. Человек, разговаривающий на языке вампиров, автоматически переходил в разряд врагов. Наёмник напрягся, буравя взглядом чужого им человека.
— Хватит разговоры разговаривать. Тем более на этом мразотном наречии, — он совершенно бескультурно сплюнул на пол и почти оскалился Адейну в лицо: — Ты поможешь нам спасти Хансль или мы зря теряем время в твоем серверном теремке?
Адейн покачал головой. Лицо перестало выражать хоть какие-то эмоции и стало похоже на посмертную маску. Несколько секунд он тупо смотрел на мыски своих сапог, а затем резко вскинул голову, вызывающе посмотрел на Килиана и почти прорычал:
— Помогу, если контуженная солдатская шваль не будет мне в этом мешать.
— Да я его сейчас...
— Не надо! — Мими повисла на руке Килиана и несколько шагов проехалась по полу, умоляюще взглянув на Анберта. Сил тоненькой девушки не хватало, чтобы удержать взбешенного наёмника, который рванулся начистить морду зазнавшемуся вампирскому прихвостню, забыв о бластере. Дело чести должно вбиваться в нос кулаками. Анберт куда более ощутимым грузом повис на руке друга, привычным болевым захватом остужая его пыл. Килиан рычал проклятья в адрес не только зачинщика, но и друзей, угрожая расстрелять их всех на месте, насколько только хватит заряда бластера. Начать планировал с Мими, мотивируя это емким: «Дам, вашу чертову мать, вперед!» Анберту пришлось применить еще два болевых приема, прежде чем Килиан успокоился и остался стоять на месте, не порываясь больше сделать Адейну ринопластику при помощи подручных средств.
— А теперь, когда ваш балаган успокоился — прошу пройти за мной. Кажется, вы хотели спасти девушку. — Адейн успел снять белый халат и плащ, оставшись в черном плотно облегающем тело гамбезоне, какой обычно надевают под тяжелую штурмовую броню. Водонепроницаемая, теплая, защищающая от ветра и легких ударов вещь. Высокий воротник скрывал горло до самого подбородка. Поверх он надел подбитую мехом куртку и набросил на плечо ремень плазменной винтовки, какую с первого взгляда оценил и зауважал Килиан. Винтовку, но не ее обладателя.
«Винтовку заберу, как только в бубен настучу», — решил про себя наёмник, на всякий случай ставя плотный блок на мысли — уж больно много развелось любителей их прочитать. Строя планы кровной мести, которая осуществится после плановой проверки теории влияния его ноги на паховую область мужской особи вампира (что может произойти в один момент, в человечность Адейна наёмник верил не особо), Килиан пошел следом за Мими и Анбертом, замыкая цепочку уходящих через внутреннюю дверь, ведущую в боковой коридор.
***
Хансль очнулась, когда вампиры перевязывали рану на ее боку, обрабатывали странной ярко—синей жидкостью с резким запахом, и прощупывали ключицу. Девушка осторожно скосила глаза на две белые фигуры, пытаясь разобрать, кто это. Это были не те внушительные вампиры, входившие в состав личной гвардии маркиза, видимо, они передали врачам всю нужную информацию о состоянии заключенной. Хансль по—прежнему лежала на каменном полу, но сейчас к ее руке тянулась тонкая трубочка, по которой бежала густая красная жидкость, грудь туго бинтовала одна из белых фигур, запястья оказались освобождены от энергонаручиников и обмазаны резко пахнущей мазью. Но не болели.
Хансль попыталась сесть, но ее удержали.
— Лежите, миледи, мы еще не закончили, — попросила одна из них, предостерегающе положив тонкую руку Хансль на плечо. — Вам нельзя вставать, пока мы не закончим переливание крови.
Техник сдавленно застонала и проследила глазами от трубочки вверх, до массивного аппарата, на котором крепились несколько емкостей с кровью. Хансль поморщилась, отводя взгляд. Тошнота вернулась, и девушке пришлось перевернуться на бок и поджать под себя ноги, чтобы хоть как—то нормализовать свое состояние. Перед глазами плыло, но она постаралась рассмотреть своих медицинских сестер. Ими оказались две молодые высокие девушки, облаченные в тяжелые белые халаты. Из карманов у них торчали зловещие щипцы и зажимы, у одной из нагрудного кармана выглядывал глюкометр и прибор неизвестного назначения, но довольно неприятного вида. Движения у девушек были точные, слаженные, отдающие автоматизмом и неестественностью. Прохладные руки защищал бесцветный антисептический гель, обволакивающий как тонкая перчатка.
— У вас в крови слишком много лизергина, нейролептиков и анальгетиков, — сообщила все та же медсестра, укоризненно качая головой и брезгливо поджимая красиво очерченные губы. — D-блокатор очень несовершенная вещь, вы знаете об этом? Я бы не советовала больше им пользоваться, он может вызвать серьезные нарушения в работе мозга.
Хансль очень захотелось сказать, зачем именно Анберт выдал ей блокатор, но промолчала. Говорить не получалось, в горле пересохло, голова кружилась от потери крови, подташнивало и хотелось спать. Можно прямо на этом жестком каменном полу. Камеру, как заметила техник, тоже прибрали. Подчистили капли крови, о них напоминали только несколько грязных пятнышек, успевших въесться в серый камень. Можно подумать, что ее здесь действительно спасали, а всплывающие в памяти сцены пытки вызваны лизергином. Если бы это было так...
— Зачем вы это делаете? — наконец смогла выдавить из себя девушка, наблюдая, как кровь из аппарата перетекает в ее вены. Она машинально коснулась шеи в том месте, куда ее укусил маркиз. Ранок не было. И от кровопотери она не умерла, хотя должна была. Все знали, что после укуса вампира кровь не сворачивается и можно делать все что угодно, но спасти человека не удастся. Тогда почему она все еще жива? Есть какой—то секрет, который знают только вампиры?
— Маркиз хочет побеседовать с вами, — вампирша не поднимала глаз, ее руки быстро фиксировали бинт, — но вы должны быть во вменяемом состоянии. Мы приводим вас в порядок по его приказу.
— Какой заботливый, — Хансль закашлялась. Живот предательски заурчал. — Мне казалось, мы с ним закончили разговор.
— О нет! Маркиз любит долгие аудиенции...
Больше Хансль ничего не спрашивала. Она и так уже поняла, что ее подлатали только для одной цели — чтобы маркизу можно было дольше с ней поиграть. Как церберу с добычей. Без блокатора Ханни чувствовала себя более чем паршиво. Голова кружилась от слабости, перед глазами плыло от страха, ноги совсем не держали, и надумай вампирши сейчас поставить ее на ноги — она бы точно упала. Интересно, сколько прошло времени с тех пор, как ее сюда привели? Живы ли еще ее друзья? А Мими? Она все еще с ними или уже... Хансль помотала головой. Конечно живы! И Мими жива. И они ее обязательно спасут. А не спасут — так попытаются. Хансль слишком хорошо знала своего кибера и Килиана. Она не умели сидеть на месте и сломя голову бросались в самое пекло, не боясь обжечься.
Аппарат по переливанию крови противно запищал, неприятно напомни Хансль о сигнале завершения цикла биосинтезатора. Девушка вновь почувствовала себя обедом. И что обидно — обедом не первого сорта. Она вздохнула и перевернулась на бок, как только медсестры отключили аппарат и отсоединили дренажи.
— Маркиз скоро вернется, миледи. Ожидайте.
Они быстро собрали вещи и ушли, оставив Хансль в одиночестве. Девушка поджала под себя ноги, пытаясь проанализировать ситуацию. Из—за D-блокатора, который дал ей Анберт, у нее спутались эмоции, ощущения, почти отключились нервные окончания и звезды знает что еще произошло. В любом случае, у нее не было поводов не согласиться с тем, что сказали ей медсестры. Но толку от блокатора особенно не было — боль ушла только под конец. Это и заметил маркиз, поняв, что игрушка сломалась и нужно ее починить перед тем, как играть дальше. Здравая мысль.
Значит, когда эти девушки доложат ему, что заложница вновь в состоянии что—либо делать, а главное — чувствовать, маркиз вернется. И теперь уж начнет задавать вопросы, на которые придется отвечать. Заниматься крысятничеством Хансль не хотелось, но она не была уверена, что выдержит боль, которую теперь ничто не будет блокировать. И уж совершенно не была уверена в том, что сможет сопротивляться, если маркиз надумает залезть ей в голову и основательно порыться в мыслях. Это он точно умеет. Почему—то сомнений в этом у техника не осталось.
Значит, раз итог один, можно предпринять попытку к бегству, чтобы не потерять остатки самоуважения. И уж если она и сдаст друзей, то сможет оправдать себя тем, что другого выбора у нее не было. Но для начала нужно перепробовать все варианты.
Хансль села и осмотрелась. Камера была большой, наверное, даже очень большой, для тюремного бокса. Решетка светилась ярким голубым светом, энергозамок работал на полную мощность, даже просто подойти к решетке было бы глупо, если не хочешь превратиться в головешку. Остается стена. Две боковые явно вели в соседние камеры, что делало их совершенно бесперспективными для побега. Оставалась дальняя.
Хансль подошла к ней, тяжело привалилась к холодному камню и вздохнула. Пробить ее без лазера или плазмы у нее не получится. Стена была гладкой, словно вырезанная из куска скалы, а не собранная из блоков. Анберта бы сюда, он умеет пробивать стены...
Анберт...
Техник бессильно ударила кулаком в камень и тихо взвыла. Этот способ пробивания стен тоже не работал. Девушка осела на пол и обняла себя руками. Значит, спасения точно нет.
Хансль упрямо поджала губы. Она не могла сдаться так просто. А что если попробовать перепрограммировать энергозамок, чтобы равномерное свечение сформировало луч? Мощности замка должно хватить, чтобы пробить стену. Главное, не ошибиться в расчетах и направить луч в нужное место. Скорее всего, у этой стены, как у стекла, есть критическая точка (правда, дружно опровергнутая физиками, но назло им же и работающая). И если направить луч в нее, то стена разлетится вдребезги без лишнего шума. Техник воодушевилась. План был несовершенным, ей было неизвестно, где взять резонатор, чтобы направить луч на стену, а время играло против нее. Но теперь у нее был шанс, минимальный, но шанс на спасение. И было бы очень глупо не воспользоваться им.
Теперь нужно было узнать две вещи: как подойти к энергозамку и остаться в живых, и где взять зеркала для простейшего резонатора. Она сделала несколько шагов к решетке, чувствуя, как с каждым шагом становится жарче. Нет, так просто не подойдешь, точно поджаришься. Нужно думать.
Она села посреди камеры, подперев голову рукой. Мысль о спасении придала ей сил.
— Точно здесь?
Голос Килиана. Хансль резко повернула голову на звук. Килиан? Или она сходит с ума?
— Точно.
Этот голос был ей не знаком. Кто это?
Голоса звучали глухо, низко, как будто из—за стены. Хансль недоверчиво посмотрела на стену, по уничтожению которой она строила план и почти придумала, где взять зеркала. Теперь из—за нее слышалась какая—то возня, техник отчетливо слышала знакомые голоса Килиана и Анберта, но не разбирала слов. Она еще не решила, сошла с ума или друзья смогли ее найти, но очень обрадовалась. Даже если это ее галлюцинация, то пусть так. Зато она не одна.
Грохнуло. Камеру заволокло пылью и каменной крошкой. Хансль закашлялась, закрыла лицо руками и опустила голову между коленей. Что это, черт возьми, было?!
— Хан?
Она еще никогда не была так рада слышать голос своего кибера. Анберт стоял рядом с ней и протягивал руку, стараясь сдержать улыбку. У них получилось.
— Берт.
— Идти можешь? — Кибер чуть прищурился, сканируя состояние организма девушки. Ему очень многое хотелось сказать в адрес маркиза и его методов общения с женщинами, но время поджимало. Адейн нервно поглядывал на решетку.
— Хватит нежничать. Хватай девку и живо за мной.
Анберт бросил на него уничтожающий взгляд, но послушался. Килиан первым ступил обратно в дыру, уважительно хмыкнул, оценив масштаб. Кибер, несмотря на все возражения, подхватил Хансль на руки и шагнул следом.