Полнолуние

 
Когда с рождения любимые предметы,
пропавшие в ночи, осветятся луной,
глазам откроется тот потаённый слой,
что прятался, прикинувшись золой,
в слепых лучах предутреннего света.

И кресло, то, что днём хотел сменить,
увидится в ночи походным троном,
потерянным в Москве Наполеоном,
или забытым кем другим во время оно:
как за извивами столетий проследить?

В сиянье лунном — блеск любимых книг,
стоящих словно ратники в обложках.
Их имена мне разгадать несложно,
пускай они и прячут осторожно
свои названия и свой знакомый лик.

И лампа, патину скрывавшая при свете,
в подлунном блеске озарилась стариной,
познав, что освещала путь земной
трем поколениям, ушедшим предо мной
за гранью двух моих тысячелетий.

И хочется вещам сказать: Простите!
Простите нас за наше небреженье,
за полное к себе неуваженье,
за старины тупое отторженье...
Нас от самих себя собой спасите.