- Готово! - Я просыпаюсь отдохнувшим ни свет ни заря с ощущением удовлетворения от отлично выполненной работы. Во сне пытался разобраться почему дважды подряд не сработала моя кормушка на третьей лунке в начале вчерашней рыбалки. Правильный ответ оказался простым: набил кормушку мотылём слишком плотно - вот защёлка при "приземлении" и не сработала.
Кто о чём, а рыбак - о рыбалке! Вчера она случилась. Впечатления, пока не потеряли первозданные цвет, сочность, запах и звуки, лучше записать. Так и поступлю!
- Едем?!
- Едем! - несмотря на ожидаемый нешуточный мороз, сговорились с товарищем накануне вечером. Спалось плохо. Ранним утром по темноте навьюченный ледобуром, ящиком и палаткой, которую обычно не беру, прибываю в точку рандеву. И вот мы в прогревшейся автомашине на залитой светом лениградке курсом на выход из столицы.
Неделю назад продавец "попутного" рыбацкого магазинчика при покупке нами прикормки позабавил своим заявлением. Сказал, что он на рыбалку меньше четырёх килограммов этого добра никогда не брал, а пойманную рыбу, всякий раз, выпускал. Подъезжая, к Дурыкино, где начинается перемычка с волоколамкой, мы решили, что продавец - отъявленный зверюга.
Быстро пролетел за разговорами остаток нашего пути. И вот, мы на стоянке рядом со спуском к Истринскому водохранилищу. Казалось бы, ну что там внешний антураж! Ан нет - местные ёлки, щедро припорошенные чистым снегом, придают душевности местечку, в которое, почему-то, тянет вернуться. Путь пешком предстоит не дальний, но и не близкий. Снег на льду глубокий, там и сям "почириканный" рыбацкими тропами и снегоходами дачников. Соглашаюсь с предложением товарища разместить свою "длинноногую" палатку на его санках. Следуя, как и на четырёх предыдущих рыбалках этого сезона, в кильватер за санками, испытываю некоторую неловкость, когда они заваливаются на бок и товарищу приходится их поправлять. "Метацентрическая высота!" - думаю я при этом,- Себе куплю санки "поширше" и тоже буду таскать их куда хочу в свободное от вахты время.
Вот мы и на месте: по причине пятницы и приличного мороза конкурентов раз-два! Но ещё не вечер: набегут. Из-за мороза я изменяю своим привычкам и предпочтениям: буду, как мой товарищ, ловить плотву, а не дорогого моему сердцу окушка! Места для палаток выбираем так, чтобы можно было переговариваться - это важно. В противном случае придётся пользоваться мобильным телефоном, который у меня вечно далеко: при каждом звонке действия по его доставанию заскорузлыми и озябшими пальцами навевают мысль о стриптизе. Бывает, что его случается исполнять по нескольку раз за рыбалку.
"Прикормились". У нас мелкий мотыль на первое в качестве основного блюда. Приятель на второе добавляет ещё сухую смесь на основе молотых сухарей. Мне же подбрасывание смеси в лунку этого добра претит: кажется, что она вовсе не тонет и выглядит при этом неэстетично.
Ещё я из вредности не беру с собой нормальный "общепринятого" размера ледобур - пользуюсь уже несколько лет малым калибром 80 миллиметров. Экзотический шнек купил сын в Москве, запас лезвий на всю оставшуюся жизнь - брат жены в Барнауле. Как инженеру-исследователю мне хочется прямым экспериментальным путём доказать, что ледобура этого диаметра более, чем достаточно для подмосковных водоёмов.
Между тем, уже довольно светло.Товарищ моё внимание акцентирует на том,что ему пора в палатку.
-Давай! Давай!- машу ему рукой, довольный, что уже выполнил самую рутинную часть рыбалки - прикормку, а про себя добавляю,- "Погружайся!"
Палатку ставлю не с первой попытки: редко пользуюсь ею. На пустынном водоёме никто не видит мои танцы с бубнами вокруг палатки. Наконец, раскрыл, быстро окопался - благо, что снег свежий в избытке. Сел на ящик, поёрзал с протянутой рукой, прицеливаясь к каждой из трёх лунок. "Калибровка" окончена!
Рыбачу на две удочки, так как левая лунка оказывается в "мёртвой зоне" где-то под левым локтём.
- Надо же было так бестолково забуриться! - думаю про себя. Зато пока насаживал мотыля, отметил чёткую поклёвку в средней лунке: поплавочек трогательно дернулся в лунке, покрывающейся ледком, и замер в картинной позе. Но первая плотвина была поймана на удочку в правой лунке с более толстой леской.
- Неужели процесс пошёл?!- думаю про себя. Приятель сообщил, что у него пока пусто.
Пауза затягивалась, а хотелось драйва, так как в палатке ещё было зябко. Это днём она прогреется и с самого верха даже закапает, как в переполненном автобусе "Мурманск - Североморск". Со слов моего товарища, по опыту его предыдущих рыбалок, плотва обычно начинает брать не ранее одиннадцати часов.
- А то и с обеда изволит! - начинаю накручивать себя в ожидании поклёвки.
Под нами около семи метров. Лёд сантиметров шестьдесят. День ясный, ветра почти нет, давление нормальное, а настроение - приподнятое.
Редкие поклёвки чередуются с успешными подсечками - плотва с ладошку. Да что там говорить: классная плотва, как на Финском заливе! Всего три окушка позарились на стоячую снасть, изумив меня своей неожиданной бледностью: те, что я ловил ранее у берега на дометровой глубине, были классического контрастного окраса.
Тут в средней лунке пошёл на всплытие мой новенький поплавок. Немного погодя, в руках оказался, отливающий серебром довольно увесистый подлещик. В лунке он, после стандартного окушка, казался просто богатырём.
- А товарищ говорил, что не пролезет! Пролез как миленький! - в эту минуту я наслаждался своими прозорливостью и научной проницательностью.
Постепенно ловля наладилась - я, как мог, справлялся с двумя удочками, испытывая затруднения лишь с насадкой мотыля на мелкие крючки с коротким цевьём: трудно было зажимать крючок пальцами. После того, как напарник подтвердил, что клёв начался, из его палатки долго ничего не было слышно. Лишь только мне позвонили и я громко ответил, приятель подал голос, полагая, что я с ним разговариваю.
Рыбалка мне всё более и более нравилась: из средней лунки исправно "поступали" упитанные подлещики, из правой - не менее откормленные на региональных подмосковных харчах плотвицы.
- Да! такую рыбу можно ловить! - думал я, ощущая, как в палатке с каждым часом становится всё теплее и теплее. Свои лёгкие дамские с обрезанными "пальцами" перчатки, пропитанные рыбьей слизью, я закинул куда-то за ящик. В палатке было неплохо, но временами скучно. Лишь однажды кто-то из рыбаков целеустремлённо "прочапал" откуда-то к моей палатке и спросил клюёт или нет. В этот момент не клевало, в чём я чистосердечно и признался.
Солнце было высоко, когда раздался собачий лай неподалёку. Вспомнил местных собак: рослого чёрного бульдога, кажется с белой отметиной на груди, и крупную, с хорошей шерстью хаску. У последней левый глаз - голубой, правый - карий. Обе собаки поочерёдно произвели на меня неизгладимое впечатление в самую первую рыбалку сезона, сидя напротив лицом к лицу и пристально глядя на меня, словно спрашивая: "Кто такой? Почему не знаю?!"
Вот, наверное, и сейчас они сопровождают хозяев на прогулке по льду водоёма. Громкому лаю заливисто и продолжительно отвечает какая-то собачка на противоположном берегу. Наверное, рыжая сучка, похожая на лису.
Телефон показывал около четырнадцати часов. У напарника "процесс" шёл бойко, у меня - с большими перерывами. Договорились сниматься с якоря в пятнадцать. Решив начать ловить из левой лунки, развернул ящик влево. И тут случилось то, о чём меня несколько раз предупреждал товарищ - клюнул весьма приличный подлещик, а быть может и лещ! Я рыбину прекрасно видел, когда заводил её в лунку. Можно было бы сказать, что леска натянулась, как струна, и лопнула с прощальным стоном, но она только негромко "тырснула" и, даже не оборвавшись, выскочила на лёд к моим ногам вместе с крючком и грузилом.
- Что и требовалось доказать! - подумал я, уязвлённый в самое сердце. До конца рыбалки ещё порадовали пара выловленных плотвин, да пара-тройка прочувствованных приличных потяжек. Между тем, в моей "торбе", которая лишь считанные разы бывала полной, оказалось не менее двух килограмм отборной рыбы.
- Чистое серебро! - радовался я, предвкушая как буду хвастаться уловом родным и близким. О том, что улов предстоит чистить в тот момент не думалось.
К назначенному времени старта я был почти готов, но товарищ меня обогнал со сбором палатки. На свежем воздухе, оказывается, по-прежнему было морозно: мои пальцы мигом замёрзли. Я запоздало достал свои боевые варежки, но секунды были упущены: компенсируя мою нерасторопность, товарищ упаковал палатку сам, закрепил её на своих санках и поволок их по пробитой рыбаками колее.
- Чем не жизнь! - думал я, привычно пристраиваясь в кильватер за ведущим.
Тропа проходила мимо рыбака возрастом, пожалуй, постарше нас - очки в роговой оправе добавляли ему лет. Когда мы с ним поравнялись, пришлось остановиться на оклик и дать показания об улове, прикормке и насадке. В ответ услышали, что вчера здорово клевало у другого берега - дедок махнул в сторону заливчика. Сегодня рыба не клюёт. Мы бурно возражали, разом почувствовав себя чемпионами здесь и сейчас. Когда вновь тронулись в сторону берега, я подумал: "Какой хороший человек!"