Молодой

От автора

Я желаю воскресить на этих страницах
 память о близких мне людях

   

Павшим бойцам
90-х, и ныне здравствующим,
посвящается

Из телефонного разговора отца
 и сына на переговорном пункте:
- Кем ты там, в Ленинграде, работаешь, сынок?
                - Папа, я работаю… бандитом




Рома Хороший

Молодой


Пролог.
Гибель империи


Я пробираюсь по осколкам детских грёз
В стране родной,
Где всё как будто происходит не всерьёз
Со мной, со мной.
Ну, надо ж было так устать,
Дотянув до возраста Христа, Господи...
А вокруг, как на парад,
Вся страна шагает  в ад
Широкой поступью...

Игорь Тальков – «Родина моя»



          Шёл тысяча девятьсот девяносто третий год. Совсем недавно пал некогда могучий Советский Союз. Не устояв перед многочисленными ударами внешних и внутренних врагов великая советская империя, словно колосс на глиняных ногах, закачалась и рухнула, рассыпавшись на пятнадцать «независимых» государств. Эти бывшие республики Союза образовали жалкое подобие альянса, названное СНГ.
          Содружество независимых государств, разобщенных экономически и политически. Вначале, вдоволь насладившись независимостью, гласностью и демократией, народы, населяющие эти «государства», вскоре в полной мере испытали, осознали и оценили масштаб обрушившейся на них катастрофы. И без того небогатый люд нищал стремительными темпами. Уровень нравственности молодёжи ужасал критической близостью к нулю. Волна алкоголизма, наркомании, проституции, бандитизма, захлестнула раздробленную страну - от Владивостока до Калининграда.
           В общем, всё шло по сценарию Даллеса, план его сработал чётко: чёрное сделали белым и наоборот, высоконравственные идеалы подменили дешёвым и доступным суррогатом. Народ разлагался. И не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова: работать было негде, а самое главное – уже почти некому. Работать честно стало невыгодно, людям платили жалкие гроши – с задержкой в полгода. Да и зазорно было работать честно на такое «государство». В почёте было «работать» для молодой женщины – проституткой, для молодого мужчины – бандитом. И это считалось, изъясняясь неологизмом того смутного времени - «круто»…




Золотое дитя

Per aspera ad astra
/Лат. «Через тернии к звёздам»/

Сенека

        Маленький Рома мечтал стать живописцем, когда станет взрослым. В своем дебютном сочинении, написанном в первом классе, он так и написал: «Когда я вырасту, то стану художником». Сосед по двору дядя Рим, серьезно занимавшийся изобразительным искусством, изредка преподавал азы этой науки Роме, у которого уже тогда неплохо получалось работать графикой  и акварелью; несколько сложнее – маслом. А ещё Роме нравилось творить небольшие изваяния из гончарной глины, которые он затем обжигал и покрывал лаком. Излюбленным подарком в день рождения папы или мамы для мальчика непременно являлся портрет или пейзаж. Иногда – натюрморт, выполненный на доске для резки, изготовленной, естественно, также собственноручно.
    С ранних лет отец привил ему и его младшим братьям любовь к охоте и рыбалке. Любимыми настольными играми мужчин, населявших отчий дом, были шахматы и нарды. Родился Рома в «семидесятые», в городе Коканде Ферганской области республики Узбекистан, в те времена входившей в состав Союза Советских Социалистических Республик. Мальчик жил в так называемом «старом городе». Так горожане называли исторический центр Коканда - древнего и очень красивого города, изобилующего базарами, площадями с фонтанами, извилистыми тенистыми улочками. Отчий дом  располагался в махалле (квартале, по-узбекски), в «общем дворе» и стоял особняком от соседних строений барачного типа - учебных корпусов бывшего ремесленного училища, ещё царской постройки. Дом был сложен из кирпича, с ровно оштукатуренными и выкрашенными в светло-бежевый цвет стенами. Простой одноэтажный дом, довольно высокий, просторный и уютный. За кованой оградой, выполненной в виде многочисленных пик, чередующихся со щитами, перевитых сложным стальным орнаментом, скрывался в тени виноградников небольшой  двор с розарием. После революции в бывших учебных корпусах были устроены квартиры, где жили соседи Ромы.
          Баба Клава, старушка, живущая в одной из этих «квартир» пророчила Роману великое будущее, так как мальчик уже с малых лет проявлял изрядный интерес к чтению. «Вах-вах-вах! Ромаша, золотое дитя… Акадэмиком станешь!..» - часто приговаривала она. Золотое дитя – так она называла его ещё потому, что локоны мальчика в солнечных лучах отливали золотом. Лексикон, манеры общения и речи, а также духовный мир маленького рыжего Ромы с каждым новым годом жизни стремительно позитивно обогащались. Во многом, благодаря чтению художественной литературы.  «Как хорошо, что в нашем доме так много книг! Спасибо папе и маме, ведь именно они собрали все эти книги в семейной библиотеке… Вай!Это же настоящее сокровище!»  – благодарно, искренне радовался Рома, взяв в руки очередной фолиант, терпко пахнущий кожей и типографской краской.
        Иногда чуткое обоняние мальчика улавливало некие специфические оттенки ароматов, источаемые книгами,  которые он не мог однозначно идентифицировать. «Что это? Может быть, духи или одеколон? Или ландышем они так волшебно пахнут?» - гадал Рома, удобно расположившись в тени виноградника, на циновке, постеленной на плоской крыше бани. У мальчика было много разных укромных уголков и в доме, и за его пределами, где он мог уединиться для чтения. Предаваться любимому занятию он мог, например,  на шиферной крыше - в тени огромного абрикосового дерева, раскинувшего зелёный шатёр из листьев над родным домом. Часто Рома возлежал в развилке из огромных ветвей этого дерева, с книгой в руках.
            Многие книги на титульном листе имели дарственные надписи и автографы, оставленные, видимо, далёкими пращурами. В предвкушении новых впечатлений и разнообразных положительных эмоций Рома, окончив чтение одной книги, сразу же переходил к освоению содержания другой. Иногда начинало уже смеркаться, а он всё читал... «Эй, Маугли, пора ужинать!»- обычно так его звала к столу мать.
         Из книг, как божественный нектар из магического сосуда, он черпал некую жизненную энергию, весьма благотворно влияющую на него и дающую новые силы к познанию мира. Ему казалось, каждая книга обладает свойственной только ей аурой… Так, изо дня в день, Рома с упоением зачитывался произведениями Редьярда Киплинга, Явдата Ильясова, Рафаэлло Джованьоли, Роберта Льюиса Стивенсона, Марка Твена, Анны и Сержа Голон, Артура Конан Дойля, Эрнеста Хэмингуэя, Карлоса Кастанеды, Василия Шукшина, Александра Степанова, Максима Горького, Новикова-Прибоя, Тургенева, Куприна, Бунина  и многих, многих других авторов. Мальчика завораживал шелест страниц… «Интересно… Они будто разговаривают со мной, только… шёпотом!» - думал Рома. Книги (а это, в основном были исторические или приключенческие книги) каждый раз нашептывали ему всё новые имена героев легенд, с которыми Роме всегда нравилось отождествлять себя...  Богатое воображение  его чудесным образом, как на холсте, изображало… море, например. Подросток буквально грезил морем, мечтал стать моряком. Таинственные острова, атоллы и лагуны, бриги, корветы и фрегаты, звон сабель и пиастров, пираты и охотники на них!
         Но… была одна странность: в своих мечтаниях он был противоречив. А именно: в душе он не был однозначно положительным героем, «белым», например. Он мог быть и «чёрным»! При чтении некоторых романов он, нередко, подсознательно влезал в шкуру антипода... И это ему нравилось. Ему нравилось быть и злым гением! И его «я» порой раздваивалось. Тогда в душе юного романтика, Рома-корсар вступал в смертельную схватку с Ромой-адмиралом. В реальной жизни, правда, Рома стремился быть исключительно белым благородным рыцарем, как Айвенго. Таким же сильным, смелым, честным и справедливым, как все герои прочитанных им романов, и… был склонен ко всякого рода авантюрам. Он недоучился лишь год в музыкальной школе (четыре года играл на баяне) из-за того, что «математичка» записала его на факультатив по математике. А может быть, ещё и потому Рома бросил «музыкалку», что времени на неё катастрофически не хватало: юноша одновременно страстно увлёкся и девочками, за что в своё время получил прозвище - Ромео, и греко-римской борьбой, и боксом, затем – каратэ...





Школьная любовь

Девчонки, мои девчонки,
какие мне ещё слова найти для вас.
Девчонки, мои девчонки,
мы ночь разбудим светом горящих глаз.

Рома Жуков - «Девчонки»

        Ах, уж эти девочки! Это – отдельная тема для разговора. Во время прогулок по городу, Роману всегда нравилось ловить на себе заинтересованные взгляды симпатичных девушек. Среди одноклассниц, занимавших внутренний мир Ромы днём и ночью, особенной красотой и статью выделялись Ника и Оксана. К Вале и Оле, немногим уступающим им внешностью, Рома относился не менее пылко.  В свою очередь, девочки эти были благосклонны к нему.

     Но главной его любовью, с первого класса, была и оставалась… до выпускного вечера - девочка Наташа. Его первая любовь и, увы, безответная. Рома в душе часто так восклицал по этому поводу: «О, горе, мне, горе! Ну почему же мне, бедолаге, не везёт так по жизни, а? Что во мне не так? Что я делаю не так? Почему она так неприступна? Отчего она так равнодушна и холодна ко мне? Моя звезда, моя луна! О, моя луноликая пери! Моя прекрасная гурия! Неужели теперь мой удел - стать дервишем? И, облачившись в рубище, посыпав голову пеплом, стеная и рыдая, удалиться от мира сего, чтобы скитаться по свету в поисках дива, который в обмен на страшную жертву дарует мне магический золотой ключик к твоему сердцу, любовь моя?!»         
       В такие моменты тоска завладевала его сердцем настолько, что Рому лучше было не трогать. Он, и без того вспыльчивый, мог буквально взорваться, даже по любому пустяку. Но Роман не оставлял попыток завоевать сердце красавицы, всеми силами и возможными способами давая понять ей, что любит. По – настоящему любит её. Только её. Нечасто, но они оставались наедине. Он не позволял себе ничего лишнего. Может быть, наоборот, такое его поведение она воспринимала, как излишне скромное и ожидала от него более решительных действий? Кто знает.
      Тет-а-тет. Такие редкие и волнительные моменты представлялись им и на вечеринках по случаю Дня рождения его или её, и на пикниках: на Одыловских озёрах, в Гава-Алмазе, Чусте. Периодически, правда, то ли от отчаяния, то ли из сладкой мести Наташе, Рома переключал своё внимание на более отзывчивых красоток. «Быть может, я всё же полигамен?» - с содроганием задавался он и таким вопросом. И не находил ответа. Первый сексуальный опыт, отпечатавшийся на всю жизнь в памяти, Рома обрёл в походе, в горах. Такие незабываемые поездки на природу грамотно планировала и замечательно претворяла в жизнь Людмила Дмитриевна, классный руководитель. Знаете ли, есть послевкусие. А то было для Ромы лишь предвкушение запретного плода, который, как известно всем, сладок. Ох, как сладок!
       В тот майский полдень они всем классом взбирались на гору. Поистине, «лучше гор могут быть только горы!» - трудно поспорить на сей счёт с Высоцким. Рома шёл в числе первых, рядом – Наташа, он помогал ей: то страховал, приобняв за талию, то поддерживал её под локоток - тогда она опиралась на его руку. Подъём был тяжёлый, склон горы довольно круто уходил к небу. Из-под ног выскальзывали крупные камни, со страшным грохотом осыпаясь вниз. Несмотря на трудности, группа уверенно поднималась всё выше, периодически делая краткие остановки, чтобы перевести дыхание и, оглянувшись назад, продолжить восхождение.
       - Мне тут по дельцу одному надо отойти срочно. Сможешь идти одна дальше? Или подождёшь меня?  – смущённо спросил Рома, обращаясь к Наташе.
       - Я поняла. Смогу, конечно, иди! – уверенно кивнула она и ободряюще улыбнулась.
       - Я скоро догоню тебя.
        Рома, оставив ненадолго свою спутницу, свернул в сторону и отстал от группы. С высоты птичьего полёта открывался очень живописный вид на неглубокое ущелье, по каменистому дну которого шумела и искрилась хрустально чистыми водами мелководная горная речушка, название которой на местном наречии звучит как «сай». «Журчи-журчи, и я пожурчу» - усмехнулся мальчик, глядя на эту речку.
        Довольно быстро нагнав туристов, он обнаружил, что они сделали очередной привал на значительной по размеру площадке, усеянной многочисленными валунами и глыбами. Многие школьники уже отстегнули фляжки и, припав губами к горлышкам ёмкостей, жадно поглощали живительную влагу. Роман не последовал их примеру. Он знал из личного опыта охотника, спасибо отцу, он научил – лучше превозмочь жажду, иначе она замучает. «Поднимемся на вершину, там попью немного» - решил он.  Все уже, как – то непроизвольно, разбились на пары. Поискав глазами Наташу, Рома сразу её не заметил и подошёл к Людмиле Дмитриевне, удобно расположившейся в тени огромного камня. Лицо женщины было прикрыто роскошной широкополой панамой соломенного цвета. Женщина дремала. Слегка кашлянув, чтобы объявить о своём присутствии, Роман, мягко улыбаясь, спросил:
       - Прошу простить за то, что так бесцеремонно нарушил ваш покой, Людмила Дмитриевна. Как Вы себя чувствуете?
       - Прекрасно, Рома – улыбнулась ему в ответ красивой и доброй улыбкой учительница.
       - Ты куда пропал из моего поля зрения? Вот, объявила привал на полчаса. Что – то случилось? –  настороженно спросила она.
       - Нет, всё хорошо – поспешил заверить Роман – У нас все на месте? Вы Наташу не видели?
       - Видела её совсем недавно. – Людмила Дмитриевна поднялась со своего места и стала обходить камень, под которым сидела до сих пор – А сейчас не вижу. – забеспокоилась она.
       - Не волнуйтесь, пожалуйста, я сейчас найду её. Отдыхайте! – юноша быстрыми шагами поспешил к открытому краю площадки, где обзор был лучше.
       – Рома, как найдёшь её, дай мне знать, хорошо? – с надеждой воскликнула учительница.
       - Договорились – кивнул Рома.
       Рома стал обводить людей рассеянным взором, и вдруг заметил  Наташу, она о чём – то весело щебетала с Андреем, сидя рядом с ним под большим камнем причудливой формы. В романах обычно пишут в таких случаях: ни один мускул не дрогнул на его лице. Рома в стрессовых ситуациях никогда не соответствовал эталону, о чём в последствие всегда сокрушался. Он ничего не мог поделать с собой в такие секунды, абсолютно ничего: на языке уголовного права – впадал в состояние аффекта.
      Красивое лицо его, мгновенно ставшее белее мела, исказила страшная гримаса ярости. Тонкие губы презрительно искривились. Крылья римского носа дрогнули, затем стали раздуваться, как у быка, которого дразнит матадор своей нелепой красной тряпкой. В горле заклокотало бешенство. «Свадьбы не будет!!! Так, кажется, Шурик безапелляционно заявил в той комедии? А здесь что мы с тобой видим, Рома? Не смешно, почему – то, да? Споко-ойно, Рома! Драки тоже не будет, по крайней мере – здесь и сейчас. А она тоже хорош-ша» - эти мысли, как автоматная очередь, прошили его мозг. Из глубины его души, мгновенно забурлившей от вскипающего неистового гнева, вдруг стало вздыматься страшное чудовище – его гидра ярости. «Кипит наш разум возмущённый…» - начал выводить руладу его чрезмерно спокойный, даже насмешливый, внутренний голос. «Убей его! Затем - её. Нет, сначала её!»
       - Я нашёл её! – заорал во всю мощь голосовых связок Роман, чем сразу же привлёк всеобщее внимание. Наташа вздрогнула от неожиданности и теперь растерянно и даже, как показалось Роме, испуганно смотрела на него. Губы её задрожали, на глаза навернулись слёзы, или ему только показалось? Андрей поднялся на ноги, он переминался с ноги на ногу и тоже как – то удивлённо смотрел на Рому, кулаки которого судорожно сжимались и разжимались. Рома, впившись колючим взглядом в глаза Андрея, медленно отрицательно покачал головой. Через минуту про них все уже забыли, одноклассники снова весело загомонили. «О кей, Натали, мы пойдём другим путём!» -  снова жёстко прищурился Роман.
      Он медленно опустился на землю: сел по-японски, как в зале на матах, прикрыл глаза. Мелкие острые камни неприятно впились в колени, но он не чувствовал боли. Сделал несколько глубоких вдохов, чередующихся с выдохами. Затем открыл глаза, также неторопливо поднялся, выбрал камень и присел на него. С трудом совладав с собой, Рома машинально продолжал скользить панорамным взглядом дальше, и остановил его на Нике.
      Вдруг он поймал себя на мысли, что, кажется, целую вечность, бесцеремонно разглядывает её. «Странно. Как так? Такая девочка, такая конфетка сладкая - и до сих пор в гордом одиночестве!? Вай! А как она смотрит на меня. А как сидит, какая поза! Медитирует, что – ли? Ромео, ты не прав. Заставляешь девочку так долго ждать» -  трепетно зашелестели мысли в голове юноши.
     При сравнительно небольшом росте, Ника была безупречно сложена. Миниатюрная, гибкая и изящная, словно драгоценная статуэтка, вырезанная из слоновой кости, девушка сидела на горячем камне, скрестив длинные стройные ноги по-турецки, и выразительно смотрела на Рому, словно гипнотизируя его взглядом. Рома восхищённо замер, закусив губу.
      Точёная фигурка её была соблазнительно обтянута тонким трикотажным костюмом красного цвета. «Итак, мой выбор пал на неё. Или… всё же она выбрала меня? О, девочка моя» - усмехнулся неожиданным, непривычным и новым мыслям Рома. Он мощным рывком вскочил на ноги. Порывисто подошёл к ней и, глядя прямо в глаза, протянул ей жилистую руку, раскрыв большую жёсткую ладонь. Девушка буквально на долю секунды опустила взгляд. И… вновь вызывающе посмотрела в глаза юноше.
     Рома снова, с нескрываемым удовольствием встретил этот взгляд её невероятно красивых изумрудных глаз, оттеняемых густыми, пушистыми и длинными, чёрными, как ночь, ресницами. «Колдовство… Она искушает меня. Боже, я не выдержу так долго этой пытки! Ещё там, сидя на камне, прикидывал ведь: я на взводе настолько, что случись вулкану моих страстей взорваться, любовная магма, извергнувшаяся из его жерла, долетела бы до неё и на таком расстоянии, аха - ха… Эй, пятнадцатилетний капитан, очнись, отринь наваждение! Пора брать на абордаж эту каравеллу!» - мелькнула дерзкая мысль.
     Ника лучезарно улыбнулась и грациозно подала ему красивую, обнажённую по локоть тонкую руку, кожа которой была покрыта ровным золотисто - бронзовым загаром. Запястье её украшал золотой браслет великолепной работы.  «Да - а… Создатель щедро наградил тебя, девочка моя! Ты идеально сложена: высокая грудь, роскошные крутые бёдра, осиная талия, вай - вай! Как я раньше не замечал, насколько ты хороша! Ягодка созрела… Я был слеп раньше и глуп, что перестал с тобой встречаться» - посыпались, как листопад, мысли.
      Она легко встала и шагнула к нему, игриво тряхнув при этом головой, продолжая при этом лукаво глядеть прямо ему в глаза. Шикарные, чёрные как смоль,  волнистые и густые волосы рассыпались по её плечам. Зрачки глаз Ромы расширились.
     - Ну что, пойдём дальше вместе … Ромео? – кокетливо спросила она и обворожительно улыбнулась, взгляд её скользнул ниже и задержался на груди юноши, в этот момент поигрывающего рельефными грудными мышцами, очень эффектно перекатывающимися под футболкой.
     -  Премного благодарен, сударыня… С превеликим моим удовольствием, мадемуазель. Сочту за честь сопровождать вас! Разрешите припасть к вашей ручке – он нежно приложился к её кисти.
     - Честь имею представиться: прапорщик Звонарёв  –  громко и отчётливо произнёс Рома, склонив голову в полупоклоне – А вы, по всей вероятности, Варя Белая?! Прошу вас, сударыня. Пойдёмте со мной. Остальные догонят нас – Рома рассыпался в витиеватых старомодных любезностях, расшаркиваясь перед прекрасной дамой.
     - Как это мило, как любезно с вашей стороны, сударь! – не осталась в долгу Ника, и присела перед Ромой в глубоком реверансе. – Милостивый государь, прошу вас сопровождать меня на всём протяжении нашего нелёгкого путешествия…
       Рома изумлённо вскинул брови: «А девочка и впрямь недурна. Как она развита разносторонне… мм-м. Книжки читает. Как же я мало уделял ей времени раньше, блин. Она, сдаётся мне, ни в чём не уступает даже Натали…» - и досадливо поморщился.
      «Тем хуже для Натали!» - злорадно прошипел в душе Ромин злой гений, его антипод, его друг и его враг.
      Рома пропустил  девочку вперёд, чтобы полюбоваться её чудесно вылепленными ягодицами, соблазнительно покачивающимися и подрагивающими в такт шагам. «М-м… Персик!» - Рома, отгоняя греховные мысли, продолжающие, тем не менее, лезть в голову, стал обходить Нику справа, чтобы обогнать. При этом он мягко подтолкнул её вперёд и вверх, нежно уперевшись ладонями в упругие полушария, колыхавшиеся прямо перед его лицом – настолько крут был подъём в гору в этом месте. Девочка, к его удивлению, была совсем не против такой «помощи», она лишь сладко зажмурилась на миг, тихо промурлыкав что-то. Что именно она сказала – он не расслышал, да и не стал переспрашивать. Основная группа двигалась далеко позади Ромы и Ники, значительно ниже.
      Мальчики помогали подниматься девочкам, те и другие шутили, то и дело слышался звонкий, как серебряный колокольчик, девичий смех. Парни ржали, как жеребцы. Эх, дети славной эпохи. «Олд скул», одним словом. Старая добрая советская школа! Кануло всё хорошее в Лету. Ну, или почти всё...
      Итак, восхождение продолжалось. Рома, по-кошачьи мягко и пружинисто ступал на мелкие камни, переливающиеся в свете солнца вкраплениями минералов и поросшие редкой травой, алыми маками и тюльпанами. Он, как истинный джентльмен, нежно, но уверенно сжимал в своей руке горячую, чуть влажную ладонь красавицы-гречанки. На Роме были ультрамодные вельветовые джинсы «Монтана» чёрного цвета, обут он был в не менее популярные белые кроссовки «Голден Кап». А его мускулистый торс обтягивала, выигрышно подчёркивая рельеф, белоснежная вьетнамская футболка.
      Подъём становился более пологим, сладкой парочке «альпинистов» стало понятно, что они уже совсем скоро достигнут вершины горы. Рома, при своём росте в 184 сантиметра, шёл по тропе на шаг впереди и несколько выше Ники, полуобернувшись к ней. Поэтому, когда он с небольшим усилием периодически подтягивал её за руку к себе, её прекрасное лицо всегда оказывалось чуть ниже уровня его груди. И девочка невольно … или вольно прижималась к Роме некоторыми частями тела, в основном – грудью, а иногда - и всем разгорячённым телом. В эти моменты на мальчика накатывала мощная волна одурманивающей рассудок, дикой, загадочной энергии. Вернее, он уже начал догадываться, какая именно энергия завладевала его телом и разумом, поскольку давно почувствовал, как возбуждён.
      Эта неукротимая, всепоглощающая волна с каждым разом становилась всё настойчивее и сильнее, захлёстывая его с головой. Волна эта девятым валом поднималась из области паха и, прокатившись по всему телу вверх, мощным тараном обрушивалась на мозг. Рома не видел уже вокруг ничего, кроме жадно хватающего горячий ветер, полуоткрытого пунцового рта Ники, украшенного жемчужно – белыми ровными зубками.
      Девочка раскраснелась, грудь её высоко вздымалась, она призывно(по крайней мере, мальчику так казалось)улыбалась. Дышать им становилось всё труднее. Не только из-за недостатка кислорода, связанного с подъёмом на большую высоту над уровнем моря. Наконец, Рома, не в силах больше сдерживаться, остановился, тяжело дыша и в упор глядя на ритмично вздымающуюся тугую грудь Ники, на вид - третьего размера, обтянутую розовой футболкой. Верхняя часть алого спортивного костюма девушки – тонкая трикотажная кофточка, была ею расстёгнута уже донизу, видимо раньше. «Бюстгальтер она не носит, смело… И так эротично! Как чувственно подрагивают, как волнительно колышутся они!» - отметил про себя Рома, зачарованно разглядывая её груди.
      «А я ведь буквально упиваюсь, любуюсь её совершенным юным телом, но… глазами художника, никак иначе. Ровно, как натурщицей, моделью, не более того. Никаких крамольных мыслей, да?» - пытался убедить себя Роман, восхищённо заметив, как сквозь тонкую ткань футболки проступили затвердевшие соски девушки. Он хрипло прошептал:
        - Иди ко мне… Маркиза ангелов…
     Ника, лукаво улыбаясь, свободной рукой медленно застегнула «молнию» ровно наполовину. На секунду девочка замерла. Рома также остановился. «Она играет со мной… Ну зачем она дразнит меня?!» - подумал он. Ника осторожно высвободила руку из его ладони и подняла обе руки вверх, к солнцу. Лёгкое дуновение ветра донесло до чутких ноздрей мальчика невероятно тонкий и сладкий, божественный… неземной аромат.
      «Какой шикарный, какой дорогой аромат... мм-м! Самый дорогой парфюм по сравнению с ним – ничто. Запах женщины!…» - Это было первое потрясение Ромы. «О небо! Даже на уроках физкультуры, разогретая упражнениями, она так волшебно, так притягательно не благоухала! - пронеслись мысли. По его телу вновь судорожно прокатилась уже знакомая электромагнитная волна.
     - Устала, моя Ника? Прости, я должен был догадаться раньше. И предложить остановиться, отдохнуть немного. Мы почти у цели, в двух шагах от вершины горы. Ты дыши, моя хорошая. Вдыхай воздух глубже! – заботливо произнёс Рома. Ника благодарно смотрела на него снизу вверх, переводя дыхание.
     - У меня вода закончилась –  девочка огорченно вздохнула и досадливо похлопала рукой по пустой фляжке, висящей на поясе сбоку.
     – Пить хочется ужасно…
     - Ну что же ты молчала, а?! Моя фляга почти полная, правда, вода уже далеко не прохладная, блин… – мальчик стал лихорадочно отстёгивать фляжку от ремня. Он помог Нике подняться выше, почти вплотную к нему, - нежно привлёк к себе, придерживая её за талию. По инерции они, обнявшись, сделали ещё несколько шагов вверх.
     И теперь стояли на самой вершине горы. Слабый тёплый ветер обдувал их разгорячённые, слегка взмокшие тела. Быстро отвинтив пробку, Рома вложил сосуд в дрожащие руки девочки, продолжая крепко удерживать её за талию. Она сделала несколько крупных жадных глотков. Тонкие струйки тёплой воды, сорвавшись с её красиво очерченных губ, побежали по подбородку с милой ямочкой, и нежной шее, исчезнув в ложбинке между грудями, где поблёскивал драгоценным камушком небольшой золотой кулон. Ника немного отстранилась от Ромы, отошла на полшага и встала напротив него.
     - Здесь всё очень красиво, заметил? – прошептали её губы, приоткрывшись в блаженной улыбке, при этом обнажив два ряда красивых, ослепительно – белых зубов.
        - Да-а. Ты… Очень красивая – эхом отозвался Рома.
     Чуть прикрыв глаза, она продолжала наблюдать за ним сквозь воронёные стрелы ресниц. Затем вдруг, слегка изогнувшись, красиво потянулась вверх всем телом. Расстёгнутая наполовину кофточка при этом высоко задралась, обнажив её прекрасный девичий животик. Ромин взор упёрся в красивый пупочек, украшенный маленькой золотой бабочкой.
      «Афродита! Нет, а почему Афродита? Чем для меня, простого смертного, богиня Ника хуже, а?!» - мелькнуло в голове у Ромы. Не отдавая себе отчёта, он притянул её к себе и припал долгим жарким поцелуем к её алым губам. 
     Одновременно, он до конца расстегнул «молнию» тонкой трикотажной кофточки, и, проникнув ладонью правой руки под футболку, стал нежно ласкать грудь девушки. Удерживая другой рукой Нику за талию, мальчик притягивал её к себе, как магнитом. Роме всегда нравилось, как она целуется.
      Раньше всё ограничивалось лишь поцелуями. «На сей раз мы с тобой вознесёмся на Олимп, уподобившись небожителям! Пришло время, хвала богам, вкусить твой сладкий нектар, девочка моя! Да мы уже на Олимпе…» - мурлыкал внутренний голос Ромы. В этот момент она целовалась особенно искусно! Рома перехватил инициативу. Вначале мальчик завладел нижней её губой, более полной и сочной, затем – верхней, не менее сладкой, потом обеими сразу. Она приоткрыла рот, впуская его. Их трепещущие языки переплелись в страстной борьбе. Ника извивалась всем своим упругим телом, тесно прижавшись к Роману, словно прилипнув, и еле слышно постанывала.
      Глаза её были закрыты. Рома ждал, вот – вот она их откроет. Руки юноши скользили в этот момент по бёдрам Ники, затем его ладони стали ритмично и сильно - то сжимать, то растягивать ягодицы девушки. Правая ладонь Ромы проникла между её бёдер, плавно скользнула вверх - пальцы нежно коснулись её самого сокровенного. 
     Она застонала чуть громче, и… распахнула свои бездонные, цвета морской волны, колдовские очи. Ромины зрачки мгновенно расширились и он стал медленно погружаться в изумрудную пучину…
     - Я хочу тебя, моя богиня… – хрипло прошептал он.
     - И я тебя, мой сладкий рыжий котик… - промурлыкала девочка.
     Рома легко подхватил Нику на руки и устремился на противоположную сторону горной вершины, оглянувшись прежде на мгновение и глянув вниз. Удовлетворённо вздохнул, убедившись, что «русо туристо» карабкаются в гору ещё очень далеко внизу.
     - Русо туристо. Облико морале!  - громко крикнул он, засмеялся, и помчался мощными прыжками, со своей драгоценной ношей на солнечную сторону горной вершины, к небольшому гроту. Ника тоже весело смеялась, уткнувшись чуть вздёрнутым носиком ему в грудь…
     Это было время любви. Рома познал взрослую любовь. Теперь в душе он тайно гордился новым достижением. «Я – мужчина! – ликовал его внутренний голос. Но… всё же, по большому счёту, это было время любви особенной. Любви платонической: чистой, светлой, дивной.   
     Чудесное, золотое время. Когда тонкие дурманящие ароматы цветущих абрикосов, или черёмухи, или сирени, волновали юную душу романтика Ромео и заставляли его сердце биться чаще. Эти чарующие благоухания наполняли чистый и тёплый, какой – то тягучий, вечерний воздух родного Коканда. Когда в сияющем безоблачном небе трогательно, непередаваемо - остро и одновременно как – то жалобно, пищали стрижи, неуловимо - быстро прочерчивающие свои замысловатые траектории под синим куполом неба.
      Когда на заре мило ворковали и целовались голуби с голубками, а влюблённые парочки подражали им, тоже на рассвете. Или напротив, когда стемнеет - в укромных местечках, вдали от любопытных глаз. Первые невинные и робкие поцелуи, несмелые и нежные объятия, горячий шёпот извечных слов о любви…


Бои без правил

Не тот велик, кто никогда не падал,
 а тот велик — кто падал и вставал!

Конфуций

        Характер юноши формировался при сложных жизненных обстоятельствах. Несмотря на отличное прилежание и примерное поведение в школе, Рома в кругу ровесников, да и ребят постарше, отнюдь не считался «ботаником». Он был способен сражаться не только ментально - на поприще науки, искусства, или виртуально - в процессе чтения любимых произведений. Он вполне достойно мог биться и в «реале». И биться жёстко. Причём, как в команде, так и как рейдер. И бывал бит он, конечно. И сам бил, и бил в кровь! Были у него различные травмы: ушибы и растяжения, переломы и вывихи. «Шрамы украшают мужчину» - неустанно повторял он себе, получив очередное рассечение. С каждым проведённым боем всё возрастал уровень мастерства, так как уличный кулачный бой очень сильно отличается от спарринга в секции. Уличный бой лишён ореола благородной романтики. Уличный бой – отвратительное зрелище, вне всяких гуманных правил и ненужной эстетики. Школьные уличные бои (а это внутренние «разборки» по банальным или не совсем, причинам), как правило, проходили на территории летней раздевалки юношей, за интернатом при школе. Это были и поединки, и стенка на стенку (реже). Большинство драк вне школы случалось на почве, так называемой межнациональной розни.
     Узбеки с молоком матери впитали такую догму: «все «урусы» – захватчики, им объявлена священная война - газават». Иногда случались целые побоища, в которых неоднократно доводилось принимать участие Роме. Такие культурно-массовые мероприятия происходили обычно во время «крестовых походов» в соседнюю мусульманскую школу. В отместку за набег «аборигенов»  на родную школу, либо, в качестве превентивного удара. Как рейдеру Роме приходилось вступать в бой с превосходящими силами противника значительно чаще, нежели в составе команды, так как путь Ромы от школы к дому пролегал по узбекскому кварталу Старого города. Одноклассники его жили в Новом городе. После уроков они собирались в группу и организованно выдвигались к автовокзалу, с которого разъезжались по домам на автобусах «Икарус» и маршрутках - «рафиках».
     Молодые узбеки всегда нападали на молодого русского - одиночку, как шакалы на льва, если их было хотя бы трое. Вдвоём они редко рисковали напасть. Ну, а если их на пути встречалось четверо, пятеро или больше  - как говорится, даже и не думай, что «джяга» не состоится! На помощь случайных прохожих рассчитывать не приходилось. Помочь мог только взрослый русский, так как встретить на «махалле» сверстника - русского было практически нереально, все  наши жили в Новом Городе… Взрослый узбек в девяноста девяти случаев из ста проходил мимо, криво ухмыляясь. Как бойцы, узбеки были не особо сильны, за редким исключением. Крепким телосложением, кстати, тоже мог похвастать далеко не каждый из них. Может быть, ещё и этим фактом определялась их агрессивность по отношению к рослым «белым», завидовали что ли?..  Они пытались компенсировать свои физические недостатки: могли достать «бабочку» или заточку. А это уже было довольно опасно. Поэтому, в последнее время Рома постоянно носил в ранце с книжками и тетрадками нунчаки. Очень часто его оппоненты были неприятно удивлены и огорчены до кровавых слёз результатом появления в руках Романа этих «волшебных палочек». Немало было сломано этими нунчаками носов, ключиц и предплечий. В неравной схватке основная задача заключалась в том, чтобы выжить. Для этого всегда надо было, как минимум - молниеносно выстегнуть главного «шайтана». Или, хотя бы, просто разбить ему нос. Роман понял это уже давно. А ещё лучше – нокаутировать вожака, затем атаковать и уронить хотя бы ещё одного или двух противников. Йигиты всегда отличались самоуверенностью и дерзостью, так как полагались исключительно на численный перевес. А получив серьёзный отпор, пускались наутёк, подхватив раненых и по-шакальи завывая: «Йе! Хоп, больдэ-больдэ, харош!». Иногда такие встречи были чистой случайностью, иногда – организованной засадой. Приходилось отбиваться… «Хороший народ, гостеприимный, но в семье не без урода, к сожалению…» - с горечью вздыхал Рома. Он, обычно, старался запоминать только позитивные случаи из кокандской хроники. Поэтому, о таких моментах парень не любил вспоминать впоследствии. Были у него друзья и среди узбеков, конечно. Ему нравились красивые девочки – узбечки. К сожалению, или к счастью, такая дружба не поощрялась родителями ни с той, ни с другой стороны.
          Несмотря на передряги подобного рода, Рома успел побывать неоднократным призёром олимпиад (школьной, городской, областной и даже республиканской) по русскому языку и литературе. В общем, у него на тот момент был идеальный паритет. Оптимальное, пожалуй, соотношение: интеллект – физическая подготовка. Людей, с подобным балансом в школе было немного. И уважали Рому, наверно, всё же больше за его честное благородное слово, справедливость, в общем - светлую ауру, нежели за силу. Дело в том, что он всегда мог простыми словами убедительно доказать неправоту оппонента, в случае, если человек действительно был не прав. И чаще всего решал спор, не прибегая к силовым методам. 
       Пути Господни неисповедимы. Вполне возможно, что Роман был способен сделать блестящую карьеру, избрав путь воина. Наверное, он мог бы прославиться как известный сценарист. Или скульптор. Или журналист. Может быть, по всему миру о нём прогремела бы слава, как о великом живописце или талантливом музыканте или композиторе, кто знает?!
 Но судьба распорядилась иначе…


Кувасай – Фергана - Коканд

"Мы - кокандские,
 мы прорвёмся..."
любимая поговорка Александра - отца Ромы
       
        - Парень ты умный, крепкий. Поступай в военное училище. Толковый офицер из тебя выйдет! – сказал Роману однажды Азиз Абдуллаевич, преподаватель допризывной подготовки юношей. Было это особенно знойным летним днём, на загородном полигоне. Военрук пользовался большим уважением старшеклассников. Например, в очередной раз он смог договориться с военкоматом насчёт двух автоматов Калашникова АК-47 и «цинка» патронов, чтобы провести с классом учебные стрельбы. Военный комиссар города по просьбе старого друга разрешил проведение стрельб, несмотря на неспокойное время. На тот момент из школьного тира уже были изъяты пистолеты Макарова и малокалиберные винтовки, в связи с недавними событиями в Кувасае, Фергане и Коканде, когда коренные жители, узбеки, подвергли резне несколько тысяч своих единоверцев - турок-месхитинцев (трагедия разыгралась в 1989 году). В эти, и во многие другие населённые пункты Ферганской долины, для усмирения одурманенных банд религиозных фанатиков, немедленно были введены внутренние войска из Москвы, установлен комендантский час... Образовательные учреждения, да и многие другие, временно не функционировали.
       Над Кокандом кружили боевые вертолёты, улицы города патрулировались бойцами ВВ МВД, были организованы блокпосты, то и дело раздавались автоматные очереди, звучали одиночные выстрелы. Агрессия узбеков, подстрекаемых  муллами-шовинистами и вождями-националистами, теперь была обращена также и против русских. Многотысячные толпы вооруженных молодчиков, обкуренных анашой, собирались под зелёными знамёнами пророка Магомета на площадях и улицах Коканда, выкрикивая в адрес русских солдат-миротворцев ругательства, скандировали лозунги:  «Уезжай своя Россия!», «Аллаху акбар!», «Газават гяурам!»- священная война с неверными. Европейское население города находилось в постоянном страхе за жизнь и опасалось нападений на свои жилища не меньше турок. Отец Романа профессионально занимался охотой, поэтому в доме, слава Богу, было оружие.
         Каждую ночь, забаррикадировавшись в доме и вооружившись охотничьими ружьями, Роман с отцом охраняли тревожный сон матери, двух младших братьев и новорожденной сестрёнки. Такая обстановка не располагала к размышлениям на тему: «кем быть?». Иной вопрос стоял ребром, и довольно остро: «Быть или не быть? Вернее – жить или не жить?..» Через пару месяцев ситуация несколько стабилизировалась. Бунтовщики были усмирены, порядок установился: комендантский час отменили, дети пошли в школу, родители – на работу. Президент Узбекистана Ислам Каримов клятвенно заверил по телевидению: «Русские могут быть спокойны, их жизни более никто и ничто не угрожает». Этим обещаниям, правда, уже мало кто верил... Тем не менее, порядок был наведен.
Но…это был уже далеко не тот порядок, что прежде. Дальновидные люди в спешном порядке эмигрировали либо в США, либо в Израиль, либо в Краснодарский край или Крым. Этими реалистами были: евреи, цыгане, армяне, греки, представители других народов, в том числе и немногие русские. Реализовав на достаточно выгодных для себя условиях движимое и недвижимое имущество, они поспешили покинуть родную землю и получить статус беженцев, вынужденных переселенцев. Это была первая волна мигрантов. Оптимисты же (в том числе и родители Романа), решили, что будет лучше остаться в родном Коканде. Все они наивно надеялись и свято верили в то, что все люди братья. То есть: страсти улягутся, жизнь снова войдёт в колею, и будут они жить счастливо, по-прежнему. Но все эти люди жестоко ошибались, когда так думали… С каждым новым днём, с каждым месяцем, с каждым годом отношение коренного населения к «гяурам» становилось всё более жёстким, если не сказать – жестоким…



Отъезд

- Иду на вы!
 Кн. Святослав

         
            Итак, наступил тысяча девятьсот девяносто третий год. Роман, сидя за письменным столом, сосредоточенно листал «Справочник абитуриента». Юноше весной исполнилось семнадцать лет. Школьная жизнь позади, впереди – взрослая. Отшумел выпускной вечер, позади незабываемый белый танец с Наташей. Близился к концу месяц май. На смену недавней эйфории пришла трезвая, тревожная, суровая реальность. Роман теперь страстно желал, во что бы то ни стало, поступить в институт. Предстояло сделать серьёзный выбор: где проходить обучение? В какой стране? В каком городе? В каком ВУЗе? Какую специальность выбрать? От всей этой массы вопросов голова шла кругом! Как то так вышло, что одним из главных вопросов жизни: «Кем быть?» Рома всерьёз озадачился слишком поздно. Ну, была, конечно, раньше у него идея  поступить в военное училище - парень обладал незаурядными умственными способностями, к тому же был отлично развит физически, владел некоторыми восточными единоборствами, прекрасно стрелял из разных видов стрелкового оружия. К тому же, на протяжении последних четырех школьных лет Роман был командиром юнармейского отряда, в состав которого входили его одноклассники. Но становиться курсантом высшего военного училища Рома по некоторым, ему одному понятным и известным причинам, не пожелал, отдав предпочтение гражданскому ВУЗу. В этом справочнике он остановил свой выбор на специальности «Автоматика и телемеханика» в Ленинградском Технологическом Институте.

        В голове Романа роились невесёлые мысли:  « В Таш не поеду. Этот мир рушится на глазах. Говорят, родина человека –  то место, где он родился и вырос. Наверно, это правда, это справедливо. Но… Здесь, на малой родине, жизни уже не будет от бандерлогов. Той прежней, счастливой жизни. Как ни крути. А как ведь всё хорошо начиналось, как же хорошо всё было... Ну да, пока Союз был. Короче. Надо ехать на родину по духу и по крови, на родину далёких предков, на истинную Родину, в Россию – матушку! В Москву боярскую не хочу, сразу она почему - то не по - нраву мне пришлась в прошлый раз, когда в Гагры ездили. Проездом, правда, мы в столице были, всего не видели. Но и того, что видели – хватило мне. Попытаюсь поступить в Питер. Очень интеллигентный город, он мне больше по - душе! Там и отцова сестра родная живет, тётя Таня – на крайняк поможет, если что. У неё перекантуюсь на первых порах, а там видно будет. Да и семья, надеюсь, подтянется за мной скоро! Как там князь Святослав предупреждал неприятеля о своём выступлении в поход на него? А.. Иду на вы! Вот так и я говорю сейчас».
Отправлять «студента» в дальнюю дорогу одного родители не рискнули.
       Отец Романа – энергичный жилистый мужчина, проверял, все ли на месте документы, билеты на поезд. Он обернулся к Роману и спросил:
- Рома, ты готов? Собрал уже всё необходимое в дорогу? Скоро Керя подъедет, отвезёт нас на вокзал. Через сорок минут выдвигаемся.
- Да, пап, я почти готов. Дай мне ещё пять минут.
 Мать Романа, миловидная женщина лет тридцати пяти, хлопотала у плиты. Из кухни уже доносились дразнящие ароматы пищи. Мама закончила приготовление блюда, называемое, в переводе с узбекского языка «Обед лентяя». Она заглянула в комнату, где Роман с отцом завершали последние приготовления к отъезду, и с мягкой грустной улыбкой произнесла:
- Мужики, обедать идёте? Роман вскинул голову, ободряюще улыбнулся ей в ответ:
- Да, мам, сейчас идём! Зови пока Виталика и Серёжу. А! Вот и они, легки на помине. На ловца, как говорится, и зверь бежит.
        В комнату, громко смеясь, вихрем ворвались два белокурых подростка, младшие братья Романа, одному из которых на вид было лет четырнадцать, другому - восемь. Они живо обступили старшего брата, подключающего в этот момент магнитофон к сети. Младший, Серёжа, громким звонким голосом поинтересовался:
- А что это вы тут делаете? И заливисто засмеялся.
 - Тише вы оба! Иринку разбудите! – шикнул отец, потом, уже мягче, добавил:
 – Ступайте за мной, на кухню, ребятишки. Пора подкрепить силы вкусным маминым обедом. Нам скоро выезжать. Ром, ждём тебя, заканчивай и приходи скорее.
Он подмигнул жене, обнял её и все они удалились на кухню.
 - Хорошо, пап, я скоро – прошептал Роман.

        Чемодан был уже собран, Роман продолжал спешно колдовать возле магнитофона, что – то подключая к нему и настраивая. Затем, присев с баяном на стул перед магнитофоном, установил кассету, включил устройство на запись и отчётливо произнёс в микрофон:
-  Вот, братишки, решил послание вам записать перед отъездом. Короче, Виталёк, Серёга, держитесь вместе, держитесь достойно. Кровь за кровь. Помогайте родителям. Тем более, у нас пополнение – сестрёнка! Иришку поднимать помогайте. Не хочется, конечно, расставаться. Но сегодня так надо. Надеюсь, разлука будет недолгой.
Роман тяжело вздохнул и продолжил уже значительно громче:
-  Санкт – Петербург, иду на вы! И уверенно заиграл «Синий платочек», затем «На сопках Маньчжурии». В завершение  грянул марш «Прощание славянки»…


Северная Пальмира

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?

Омар Хайям, рубаи






 Первая маленькая смерть

Кто битым жизнью был, тот большего добьётся,
Пуд соли съевший выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся,
Кто умирал, тот знает, что живёт.

Омар Хайям, рубаи


      
     В начале июня 1993 года Роман и его отец прибыли на поезде в Петербург. Их тепло и радушно встретила, а также любезно предоставила кров тётя Таня – родная сестра отца Романа, живущая с мужем и двумя детьми в трёхкомнатной квартире в Приморском районе города. Как водится, отметили приезд. Допоздна не могли наговориться - так давно не виделась родня. Утром дядя Саша, супруг тёти Тани, повёз будущего студента и его отца на своей «Ниве» в Технологический Институт. В приёмной комиссии выяснилось, что приём абитуриентов из СНГ в этом учебном заведении временно приостановлен. Это был один из первых неприятных сюрпризов, уготованных отроку злым роком, на его тернистом пути к диплому. Справившись с  возникшим было общим замешательством и даже растерянностью, затем, начали наводить справки по друзьям, знакомым и родственникам с целью найти альтернативу этому ВУЗу. В итоге, нашли – это оказался Ленинградский технологический институт целлюлозно-бумажной промышленности, в простонародье именуемый довольно просто – «Промокашка». Поступать в данный институт порекомендовала тётя Люда, старшая сестра дяди Саши. Подали все необходимые документы. В ограниченные сроки Роман стал интенсивно повторять школьный материал.
         Настал день первого экзамена. Это был экзамен по русскому языку и литературе, который Роман блестяще выдержал, написав качественное сочинение по «Мастеру и Маргарите» Булгакова. Получить пять баллов оказалось не так несложно - эти дисциплины были его коньком, так сказать. Через четыре дня Роман, с некоторым волнением и душевным трепетом, внимательно изучал списки абитуриентов, сдавших следующий экзамен - по алгебре. – Удовлетворительно… – Роман побледнел.
- Да не может этого быть! Это, видимо, недоразумение какое-то, досадная ошибка! – вслух тихо произнёс парень. В голове лихорадочно проносились мысли: «Тройка, Рома, тройка. Это факт. Позор джунглям, блин. Надо идти.  Разобраться в чём дело! Я же все двадцать заданий выполнил… Неужели столько много допустил ошибок?! Не верю. Надо подавать апелляцию». И быстрым шагом стал удаляться от стенда. Благодаря проявленным свойствам характера: настойчивости, уверенности в своей правоте и принципиальности, ему удалось выяснить следующее. В связи с тем, что экзамен проводился методом теста, и результаты работ подвергались анализу ЭВМ, компьютер не распознал (и не засчитал) несколько правильных ответов. Произошла банальная ошибка техники, правда по двум пунктам Рома всё же ответил неверно. Поэтому, в комиссии пересмотрели результаты, предварительно предложив выполнить выборочное экспресс-задание. Провели что-то вроде блиц-турнира с преподавателями. С заданием Роман справился и добился оценки «хорошо». Не совсем довольный, голодный и усталый, он вернулся домой к тётушке. Но это был не последний камень преткновения.
         Тем летом в Питере стояла жаркая погода. Накануне третьего и последнего экзамена, экзамена по физике дядя Саша предложил Роману с отцом:
- А давайте-ка съездим после обеда на пикничок. Рядом с нами – Орловский карьер, искупаемся, позагораем, покушаем шашлычок. Все вместе, и Витю с Олей возьмём. Как вы на это смотрите, Саш, Ром?
- А что, Санёк, я не против – поддержал тёзку Ромин папа.
- С моей стороны тоже нет возражений. Я как пионер – всегда готов. А уж к мероприятиям подобного рода, тем более! – улыбнулся Роман.
Процессия в этот момент, привлекаемая аппетитными ароматами, доносящимися со стороны кухни, направлялась из зала на соблазнительные запахи.
- Вот и чудесно. А сейчас – обедать, ребята! – подвела итог тётя Таня.
       Ориентировочно в половине четвёртого дня родственники уже удобно расположились на пляже в десяти метрах от водоёма. Это было искусственное озеро, окружённое сосновым лесом, и наполненное светло-зелёной, почти прозрачной водой – бывший песчаный карьер. Горячий белый песок был застелен тонкими одеялами, уставленными тарелками со всевозможной снедью – тётя Таня великолепно готовила. Она, в своё время, окончила кулинарный техникум с отличием и, поэтому ежедневно блистала своим талантом. В мангале красиво рдела зола. Все члены семьи, развалившись в разных позах, как патриции, с удовольствием поглощали вкусности (начали с шашлыка), запивая напитками, одновременно оживлённо беседуя.
        - Мда.. Не многолюдно сегодня – протянул дядя Саша, разглядывая немногочисленных отдыхающих – обычно, народу здесь бывает навалом.
        - Меньше народа – больше кислорода – усмехнулся «студент».
        - Ну, давай, студент, за твои два экзамена и за будущие успехи выпьем! – подняла бокал тётя Таня.
      Роман в то время, можно сказать, был пай-мальчиком - не пил, не курил, поддерживал физическую форму: отжимался, подтягивался на турнике. Поэтому, от предложенного пива и белого вина отказался.
        - Я искупаюсь лучше пока, ладно? Кто со мной – тот герой! – он поднялся и обвёл взглядом окружающих – Рано, наверное, праздновать мой успех мы начали – уже тише добавил он. Затем отошёл чуть в сторону и снял шорты и футболку, оставшись в чёрных плавках.
        - Иди пока один, мы тебя догоним чуть позднее – проговорил отец. – Только далеко поначалу не заплывай, хорошо? Осмотрись на воде.
        - Понял, пап.
        - Рома, с этой стороны берега глубина увеличивается плавно на протяжении метров пяти, затем обрыв – добавил дядя Саша.
        - Ладно, всё нормально будет – уже издали отозвался Роман, мягко ступая по мокрому песку и вглядываясь в серебристую гладь воды, чуть подёрнутую рябью.
Купающихся людей было немного, впрочем, как и оставшихся на берегу. Многие уже собирались уходить. Погода стала портиться: налетел ветерок, солнце скрылось за сизыми облаками. Вдруг стало даже немного прохладно. Роман медленно вошёл в воду, сразу же неприятно ощутив разгорячённым телом прохладу воды, нырнул, проплыв несколько метров под водой, показался на поверхности и поплыл брассом.     «Интересно. А там отмель, что ли? Люди по колено в воде ходят в том месте, где, по идее должно быть очень глубоко. Нимбов над головой не заметно, вроде. Доплыву до того места, передохну и обратно, метров сто осталось примерно» - так думал молодой пловец. Согласно знакам зодиака, Рома относился к «Рыбам», но, по иронии судьбы, в родной стихии, в воде, вовсе не чувствовал себя комфортно, как рыба. Весь его опыт пребывания в воде сводился к немногим коротким заплывам в неглубоких водоёмах после рыбалки, там, в Средней Азии. Поэтому, хорошим пловцом его назвать было трудно. На этот счёт можно было сказать лишь одно: «этот парень довольно уверенно держится на воде». Роман оглянулся на берег и был изумлён: «Ого! Далековато ты заплыл сегодня. Вроде бы, и не чемпион по плаванию, кхе-кхе. Не-е, Ромка, хорош, поворачивай назад». Подгоняемый этой мыслью, он поплыл обратно, к берегу. Он, не обладая должным опытом, не рассчитал своих сил, устал. Тем временем, погода испортилась окончательно: небо, как дымом, заволокло серыми тучами, сквозь которые с трудом пробивалось солнце. Ветер, дующий со стороны берега, всё усиливался. По воде пошли крупные волны. «Мгновенно погода испортилась, да ещё и водичка не айс, вернее – именно айс, ледяная! Верхний слой ещё тёплый, а чуть глубже –  писец как холодно» - ахнул в душе Рома. Он вновь стал вглядываться в берег, различая взволнованные лица отца, тёти и дяди. Они уже были на ногах, дети, наверно, уже сидели в машине. Тётя Таня что-то кричала ему и махала рукой. На Романа накатывались, волна за волной, потоки воды, захлёстывая его с головой. Плыть становилось всё труднее. В этот момент икроножную мышцу его правой ноги вдруг свело страшной судорогой. «Это что ещё за хрень такая?! Только этого мне не хватало» - пронеслась мысль. Роман сделал попытку размять рукой этот скрюченный шар мышц, лишивший его ногу возможности нормально функционировать. Тщетно. А берег, как будто застыл на месте. У Романа складывалось впечатление, что за последнюю минуту он не продвинулся вперёд ни на метр! «Да ё-моё, должен я доплыть, должен! Всего-то метров пятьдесят каких-то осталось! Главное – без паники на корабле, Рома, спокойно. Может, заорать, чтоб подтянули к берегу меня?! Позор джунглям. Нет, дотяну сам» - бились в голове мысли. И тут вдруг ослепительно блеснуло солнце в разрыве облаков. Очередная волна, особенно крупная, с головой накрыла неопытного пловца. На мгновение Роман зажмурился, продолжая грести руками и ногами уже из последних сил. Открыв глаза, он увидел, как в замедленном кино: сквозь толщу изумрудной воды красиво мерцало солнце, а вода, как живая материя, также очень красиво искрилась, мерно колебалась. «Вот она, смерть! Дышать нечем. Даже не страшно почему-то, ни капли ужаса. Говорят, вся жизнь в этот момент проносится перед глазами. А тут что я вижу – всего лишь солнышко сквозь эту муть зелёную, тьфу… Нет. Варяг не сдаётся!» - так шептал его удивительно спокойный  внутренний голос. Роман, сконцентрировавшись, выплыл на поверхность. Затем, ценой неимоверных усилий, рванулся из последних сил к суше. В этот момент его подхватили чьи-то руки, стали вытаскивать на берег. «Батя с дядей подоспели…» - устало подумал Рома и его замутило.
        Отец перекинул сына через колено и стал, нажимая на спину, выдавливать из его лёгких воду.
        - Нахлебался воды, блин, всё-таки! – с досадой произнёс он. – Слава Богу, хоть живой. Тётя Таня напряжённо молчала, она лишь тяжело вздыхала время от времени. Витя и Оля прилипли к стёклам «Нивы».
Рома стал подавать признаки жизни: бледное до этого его лицо чуть порозовело. Он тяжело обвёл мутным взглядом окружающих и прошептал:
        - Спасибо…
        - Ром, ты бы хоть крикнул нам, что ли… - протянул, в тон отцу, дядя Саша. – Мы заметили, что с тобой непорядок только тогда, когда ты был уже метрах в двадцати от берега, почти доплыл. Тётя Таня, кстати, первая обратила внимание на то, что ты стал как-то, уж слишком медленно плыть. Что случилось с тобой, а?
        - Ногу судорогой свело… Вода холодная на глубине, ветер встречный, да и плаваю я не очень, мягко говоря… – тяжело прохрипел Роман. – Тошнит, блин. Тяжко.
        - Накинь одежду, поедем в поликлинику. Тут рядом, по дороге к дому, на Ольховой. – Дядя Саша сел за руль и завёл машину, все погрузились в авто. «Нива» на всех парах полетела в сторону поликлиники.  Уже в дороге Рома выдал:
         - Рождённый ползать летать не может. - И через секунду добавил:
         - Или вот, например, ещё точнее, это точно обо мне. Слушайте. Старинная английская пословица гласит: «Кому суждено быть повешенным, не утонет» – Неудачно пошутил, да? -  озабоченно поглядел на сразу побледневшие лица окружающих Рома и сам стал несколько бледнее.
     В поликлинике молодой терапевт, дежурный врач констатировал: страшного ничего не произошло. Он порекомендовал какие-то лекарства, которые сразу же были приобретены в соседней аптеке. От ужина парень отказался. Роман принимал эти средства весь оставшийся вечер, даже ночью просыпался один раз. Он по-прежнему чувствовал себя крайне плохо. В тот день Рома благополучно избежал первой своей возможности умереть раньше отведённого ему судьбой срока.


 



Студент


Тихо плещется вода,
Голубая лента.
Вспоминайте иногда
Вашего студента.
Из вагантов (11-13 в.в. н.э.)*

*Ваганты (от лат. clerici vagantes — странствующие клирики) — «бродячие люди» в средние века (XI—XIV века) в Западной Европе, способные к сочинительству и к исполнению песен или, реже, прозаических произведений.


       
       Наутро, приняв очередную порцию лекарственных препаратов, Рома, с превеликим трудом позавтракал и отправился в институт, сдавать экзамен по физике. Чувствовал он себя неважно.
       Видимо, нездоровое физическое состояние не самым лучшим образом сказалось на показателе. Как Рома ни старался сосредоточиться, он так и не смог добиться желаемого результата. В глазах рябило, в голове шумело, внимание рассеивалось. Ему, если честно, в тот момент хотелось просто завалиться в любом месте и проспать весь день. Заметив плохое самочувствие абитуриента, экзаменатор по фамилии Лившиц, предложил следующий вариант:
         - Молодой человек, я вижу, вы не вполне здоровы сегодня. Зачем же вы, право, пришли в таком состоянии на экзамен? Похвально, конечно, что вы нашли в себе силы присутствовать на этом испытании. – Он интеллигентно поправил очки, оседлавшие его мясистый, с небольшой горбинкой, нос. -  И даже весьма самоотверженно пытаетесь выдержать экзамен. Но… Может быть, вам всё же не стоит упорствовать сегодня? Может быть вы, взяв справку в медпункте института, придёте на пересдачу, когда поправитесь?
          Рома выдержал его пристальный взгляд: ему показалось, что зрачки тёмно-карих умных глаз, многократно уменьшенных толстыми линзами в массивной чёрной оправе, сфокусированы чётко на переносице Романа, он подумал: «Хм, прикольный чувак. Другому на его месте по-фигу было бы, кто там как себя чувствует. А этот вот, сочувствует мне, сопереживает. Приятно. Нормальный, похоже, препод. Короче, хороший человек. Не редиска».

     - Профессор, экзамен для меня всегда праздник! – вяло попытался отшутиться Рома.- А если серьёзно, премного благодарен за ваше тактичное предложение. Но… прошу вас, позвольте мне завершить начатое! Три задачи мною уже решены. Осталась четвёртая. Если же эксперимент не увенчается успехом, буду пытаться сдать повторно, насколько я понял, это возможно? – Рома вопросительно взглянул на будущего своего преподавателя.
 - Безусловно. Хорошо, продолжайте, юноша, в том же духе – согласно кивнул, ободряюще улыбнувшись, Лившиц. – Может быть, вы и правы.
     В итоге, его труды были оценены всего лишь в три балла. Тем не менее, этих баллов оказалось вполне достаточно, вкупе с остальными. Рома, набрав двенадцать баллов из пятнадцати возможных, был зачислен на первый курс факультета «автоматчиков»  - АСУТП.

      Лето студент провёл в деревушке Сычёво Новгородской области, аж в четырёхстах километрах от Питера.
     - Вот, Рома, смотри. Это наша дача! – пошутила тётя Таня, когда они подъехали к добротному дому и стали выбираться из «Нивы» - сейчас бабушка нас покормит и, если хочешь, прогуляемся в лес. Дверь дома отворилась и на пороге показалась приятная пожилая женщина – Антонина Григорьевна, мама дяди Саши. Она всплеснула руками, улыбнулась, и, спускаясь с крыльца, радостно затараторила:
     - Ох, наконец – то вы приехали, желанные мои! А я уж заждалась совсем. Проходите скорее в избу, обедать будем…
      Рома помог дяде выгрузить вещи и перенести их в дом. Женщины стали накрывать стол. После сытного обеда все, как и договаривались, отправились в лес.
 
       Рома впервые оказался в настоящем хвойном лесу и познакомился с «тихой охотой» - научился собирать грибы и ягоды. Молодого человека впечатлил русский бор: эти шеренги величественно покачивающихся и поскрипывающих на ветру вековых елей и сосен, стволы которых не могли обхватить и три человека, взявшись за руки. «Высота этих деревьев поистине поражает. Эти исполины упираются в небо своими макушками!» - восхищённо думал он. – А как чудесно пахнет мох… То и дело, буквально из-под ног, с шумом взлетал то рябчик, то тетерев, то глухарь. В Роме тотчас же просыпался инстинкт охотника, он всегда с азартом и с некоторым сожалением провожал взглядом стремительно удаляющуюся дичь. Встречались и лоси, а также - кабаны и косули. «Эх, жаль, ружья нет у дяди Саши – охота здесь богатая…» - огорчённо вздыхал он. Пробовал Роман  рыбачить, но безуспешно, так как привык ловить карпа и сазана в спокойной воде. В ручье же с сильным течением, протекавшем километрах в трёх от деревни, по рассказам местных жителей, водилась форель и хариус. Но, ни одной такой рыбки он так и не поймал. Зато, отличился на небольшом пруду в деревне, поймав десяток крупных карасей. Двоюродный братишка, Витя, которого он тогда взял с собой, с тех пор тоже пристрастился к рыбалке... По утрам Роман бегал, разминался, затем повторял ката из сётокан карате-до - последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников.
       В один прекрасный день, вернее – утро, дядя Саша и Роман поехали на машине к железнодорожной станции Угловка, чтобы встретить Светлану – племянницу дяди Саши. Увидев интересную миловидную девушку в лёгком платьице, которой на тот момент исполнилось пятнадцать лет, Ромео понял, что снова влюблён. Света была хороша собой: длинные русые волосы обрамляли её красивое лицо, прекрасные голубые глаза её были невинно распахнуты и с наивным любопытством взирали сквозь длинные ресницы на этот мир. Девочка была выше среднего роста со стройной, даже, наверно - хрупкой фигуркой, добавлявшей её обладательнице ещё больше инфантильности.
       Жизнь Ромы тотчас же наполнилась новым смыслом – без Светы он, наверное, умер бы от тоски и скуки там, в деревне. Девушка в значительной степени скрасила его одиночество: он трогательно и нежно стал ухаживать за Светланой. Молодые люди совершали романтические прогулки в лес, помогали родственникам в поле – по заготовке сена, на огороде - по уборке овощей. Им было нескучно…

       Но, всё хорошее рано или поздно в этой жизни заканчивается, впрочем - как и всё плохое. Каникулы подошли к концу, пришла пора возвращаться в город. Отшумели летние дожди, остались далеко позади беззаботные деньки, проведённые в деревне на лоне природы. Пришла осень. Семья вернулась в Питер. Роминому папе необходимо было ехать домой, в Коканд.  Тепло попрощавшись, отец и сын расстались: отца проводили на машине до Московского вокзала, поезд тронулся, по щеке Романа скатилась скупая мужская слеза…

      В Коканде молодёжь гоняли «на хлопок» - собирать вручную «белое золото». А здесь, на севере, существовала традиция отправлять студентов «на картошку». Быстро пролетел сентябрь, наполненный некоторыми тяготами и лишениями жизни «в поле». Были и положительные моменты этого краткого периода жизни студента. За это время Роман успел ближе познакомиться с однокурсниками и … однокурсницами. После сбора урожая, который проходил в Кингисеппском районе Ленинградской области, весёлая студенческая артель вернулась в Ленинград. Первым делом Роман отправился на улицу Республиканскую, в военкомат, чтобы встать на учёт. Велико же было его удивление, когда в результате этого визита в приписном свидетельстве его появился невзрачный штампик с такой отметкой: «По директиве Б.Н. Ельцина от 2 июня 1991 года воинскому учёту и прохождению военной службы на территории Российской Федерации не подлежит». «Получишь российское гражданство – приходи» - улыбнулся ему военком, на что Рома только печально вздохнул. Он был всерьёз расстроен и опечален данным обстоятельством: «Как же так?». Это событие, естественно, не осталась незамеченным однокурсниками. После этого Рома стал объектом и чёрной и белой, и серой, в зависимости от ауры обладателя, зависти. «Блин, везёт же людям!» - присвистывали многие будущие защитники Родины. – «Теперь в армию не пойдёшь! Реально круто ты закосил. Дорого обошлось?» - интересовались доброжелатели. «Даром» - цедил сквозь зубы в ответ Рома.
       Начались занятия в институте – первые лекции. На первых порах юношу переполняло чувство гордости. «Я – студент российского института! Петербургского института. Это круто!» - неустанно мысленно твердил новоиспечённый студент, гулко шагая по коридорам университета. «Закончу обучение, стану инженером, устроюсь на завод, женюсь…» - так он мечтал. Когда первая эйфория отхлынула, начались размеренные студенческие серые будни…
       Деньги приходилось добывать с первых же дней учёбы, причём – исключительно честным путём. Поначалу. Ну, или относительно честным. Кстати, первый «бизнес» он сделал именно на картошке. По совету более опытных «коммерсантов» - старшекурсников, на заработки Рома со товарищи отправились на автобусе в Кингисепп. Целью поездки была реализация населению дешёвого картофеля, наворованного с колхозного поля. За наличный расчёт, разумеется.
         Выйдя из автобуса, студенты разбились на пары и направились к ближайшему от остановки многоэтажному дому. Спину каждого из них отягощал огромный рюкзак, наполненный отборной картошкой. Идти было тяжело, так как масса бесценного груза в среднем составляла сорок килограммов на брата. Напарником Ромы оказался маленький еврей Масик, который с большим трудом влачил свою ношу далеко позади, согнувшись в три погибели. Роману периодически приходилось останавливаться, чтобы его подождать.
        «Немного уже осталось, потерпи. Почти пришли - пытался подбодрить Рома компаньона – Донесёшь сам рюкзак? Тебе помочь? – оглядывался он на Масика каждый раз.

   Масик, тяжело сопя внушительным носом, красный от натуги, отрицательно качал головой. Наконец, они нырнули в первый подъезд и стали подниматься по лестнице (лифта не было).

       - Звони в эту квартиру – наугад ткнул пальцем в первую попавшуюся дверь Роман, сняв с плеч свой рюкзак и переводя дыхание. Масик, тотчас же сбросил свой тяжёлый груз и облегчённо вздохнул. Он поправил на носу массивные очки и вопросительно взглянул сквозь запотевшие линзы на Романа.

       -  Ну, чего ты ждёшь? Звони скорее – сказал Роман и, не дожидаясь, сам нажал на звонок. Дверь открыла убелённая сединой старушка со сморщенным личиком.

       - Вам чего, сынки? – удивилась она, подслеповато щурясь на них.
       - Здравствуйте, бабушка! – приветливо улыбнулся Роман – мы студенты, вот – картошку разносим по домам, продаём. На рынке она по двести рублей за килограмм, а у нас по сто. Да с доставкой на дом! Возьмёте?

       - Ай, молодцы какие! А я как раз собиралась заказывать два мешка. Одна живу, помочь некому. А тут вы – тимуровцы – обрадовалась бабуля – конечно, возьму, проходите в дом. Она посторонилась, пропуская студентов внутрь квартиры.

       - У вас весы есть? – осведомился Рома, оглядывая небогатое жилище.
       - А как же, есть. Сейчас принесу. Через минуту Рома и Масик уже деловито взвешивали отборную картошку, пересыпая её из рюкзаков в мешки хозяйки – оказалось восемьдесят килограммов.

       - Бабуль, восемьдесят килограммов ровно. Всё честь по чести. Без обмана. Да мы и в лагере заранее картошку взвешивали – столько было у каждого из нас. По сорок килограммов. Так что, всё правильно значит. И себя проверили, и картошку вам показали. Товар лицом, как говорится – отрапортовал Роман.
        – Нам причитается восемь тысяч рублей – резюмировал он. Старушка достала из платочка деньги и дрожащими руками стала пересчитывать их.
        -  Пенсию вчера дали. Вот деньги, сыночки, считайте – она протянула ворох измятых купюр достоинством в сто и двести рублей. Роман тщательно пересчитал деньги и вернул сто рублей.

       - Вы ошиблись – покачал головой он.
       - Да? Ну, спасибо, сынки. Дай вам Бог доброго здоровья! – воскликнула она, пряча деньги.
       - И вам всего доброго, бабушка! До свидания.
Роман и Масик вышли из квартиры, старушка затворила за ними дверь.

       - А ты меня не обманешь? – дрожащим от волнения голосом спросил Масик, заглядывая Роману в глаза. Рома изумлённо вскинул брови:
       - Да у меня и в мыслях такого не было, Масик! И как в голову – то тебе взбрело, блин… Мы же с тобой подельники, типа, вернее - напарники. Вот твои деньги, четыре тысячи рублей. Считай – протянул деньги Рома.
       – Я - русский человек… -  серьёзно добавил он, задумчиво глядя на Масика.
       -  Просто меня раньше люди обманывали. И довольно таки часто. Спасибо тебе, Ром. Ты добрый и хороший человек – еле слышно картаво прошептал Масик, принимая купюры, и часто заморгал влажными тёмно-карими глазами. Тонкие губы его растянулись в трогательной улыбке. Затем он довольно шмыгнул носом, ещё раз благодарно взглянул на компаньона и, поправив очки, начал быстро считать деньги...

       Роман по-прежнему придерживался здорового образа жизни: вредными привычками он обременён не был. Поэтому, скромный бюджет его не сильно страдал. Кроме того, оставались у него ещё какие-то деньги, заработанные «на картошке», а также те, что оставил ему отец на первое время. Первое время затянулось, копейки таяли – они уходили, в основном, на проезд и на пару пышек в сахарной пудре плюс кофе с молоком – в обед.. Поступлений из дома не ожидалось. Стипендии или «пенсии», как иронично её называли бедные студенты, хватало только на покупку единого проездного билета на месяц и одного похода в магазин за продуктами. Основная финансовая нагрузка легла на плечи тёти и дяди. Романа этот факт огорчал, он чувствовал себя неловко, этот нормальный скромный русский парень. К тому же, он прекрасно понимал, насколько дороже стоит прожить день в Питере, по сравнению с днём в Коканде. В то время по телевидению транслировался популярный телесериал «Моя вторая мама». Тётю Таню Рома именно так трогательно и стал называть: моя вторая мама. Как парень ни отказывался, дядя Саша периодически аккуратно подкидывал купюры в карман Романа со словами: «Я тоже когда – то был студентом, знаю что это такое». Романа раздирали противоречивые чувства: он и благодарен был, и, в то же время, испытывал некоторый дискомфорт, неловкость.



Сосновая Поляна

Здесь был Вася..
Вася Неизвестный (Надпись на берёзе)


*Парк Сосновая Поляна расположен на юго-западной окраине Санкт-Петербурга в Красносельском районе. Ограничивается с юга балтийской веткой Октябрьской железной дороги, с востока — улицей лётчика Пилютова, с севера — проспектом Ветеранов, с запада — речкой Миткази.


 
       Благодаря стараниям тётушек (в Питере Рома обрёл сразу двух тёть, второй стала сестра дяди Саши – тётя Люда.), племянник был предусмотрительно и благополучно пристроен на работу. В первый же свой учебный день, вернее – вечер, Рома поехал на работу. Работал он сторожем противотуберкулёзного диспансера в Сосновой Поляне – так называемом спальном районе Петербурга, расположенном на юго-западе города. Ранним утром первого своего учебно-трудового дня Рома поехал на первую «пару». На автобусе до станции метро «Пионерская», затем, в метро – до станции «Нарвская». От «Нарвской» до института было рукой подать – две минуты пешком. Очень удобно. А вечером, после учёбы, студент, проехав в метро пару остановок от «Нарвской» до «Балтийской», выходил из-под земли наверх. Затем, с железнодорожной станции отправлялся на электричке до Сосновой Поляны. А там ещё – минут десять пешком до диспансера. И так – ежедневно.
        Работа сторожем в диспансере, на удивление, оказалась во всех смыслах благотворной. Появился довесок к «стипухе». Появилось дополнительное свободное время для подготовки к коллоквиумам, зачётам, экзаменам. К тому же, студент обнаружил во время прогулок и пробежек по соседнему сосновому лесочку турник и несколько круглых валунов рядом. Видимо, в одном из соседних жилых многоквартирных домов по улице Пилютова, жил спортсмен. Наверное, именно он соорудил импровизированный турник, вбив между двух сосен полированную трубу из «нержавейки» и притащил откуда – то камни. Изредка Роман, улучив момент, закрывал на ключ входную дверь медицинского учреждения и делал вылазки на свободу. Это случалось, в основном, по выходным, когда он дежурил сутки подряд. В такие моменты, он, абсолютно счастливый, прогуливался по тропинкам, наслаждаясь свежим, чистым воздухом, насыщенным целебным хвойным ароматом. Или бегал – под настроение. После этого он обязательно подходил к турнику и делал три подхода по десять подтягиваний, три подъёма переворотом, три выхода силой на две руки одновременно – подряд, без остановки. Припадал к земле, пахнущей мхом, и отжимался двадцать раз. Затем следовало поднятие тяжестей, растяжка, отработка ударов ногами, руками.
        Однажды, уже возвращаясь, бегом после тренировки - в диспансер, студент услышал где – то неподалёку от тропы сдавленные крики. Подбежав ближе к густым зарослям, со стороны которых впервые донёсся приглушённый женский возглас, и продравшись сквозь кусты, Рома оказался на небольшой полянке. Его взору предстала неприглядная картина: грузный мужчина в спортивном костюме с приспущенными почти до колен штанами, навалился на хрупкую девушку, распластавшуюся под ним, яростно брыкающую воздух обнажёнными ногами, широко разведёнными в стороны, и тщетно пытающуюся вырваться. Большой окровавленной пятернёй левой руки, напоминающей клешню краба, насильник зажимал рот девушки, а правой жадно мял её обнажённые груди. Рядом, на траве валялись рваные белые трусики и лифчик. У Ромы «упала планка». Ни слова не говоря, подскочив сбоку, он сходу нанёс мощный удар кулаком в висок агрессора, от которого тот буквально скатился со своей жертвы и, казалось, потерял сознание. Несчастная девушка истошно закричала и, прикрываясь руками, стала поспешно отползать в сторону. Роман обернулся к ней, стянул с себя футболку и бросил ей, прохрипев: «Не бойся меня! Всё будет хорошо, надень майку!». В этот момент девушка пронзительно крикнула: «Сзади!». Студент мгновенно развернулся. Увиденное одновременно неприятно удивило его (он не ожидал, что маньяк так быстро оправится от потрясения после столь тяжёлого удара), и позабавило: перед ним, немного раскачиваясь из стороны в сторону, смешно тряся одновременно головой и местом, именуемым мужским достоинством, с по-прежнему спущенными до колен широкими спортивными штанами, стоял мордоворот, почти на голову выше Ромы… От этого урода даже на расстоянии разило спиртным. Он получил рассечение - вся правая половина лица была залита кровью. Тяжёлые и крупные, тёмно – вишнёвого цвета, капли крови часто капали на траву, срываясь с лоскута кожи, свисавшего с надбровной дуги. «Вот это питекантроп!» - иронично щёлкнуло в голове Ромы. Глаза «питекантропа» почти выкатились из орбит от ярости. В руке его щёлкнула «выкидуха». Он проревел, как буйвол:

- Ах ты падла! Завалю!

Резко выбросив вооружённую правую руку вперёд, целясь в грудь Романа, амбал сделал шаг, но запутался в штанинах, и, потеряв равновесие, чуть не упал - удар не достиг цели. Рома резко ушел в сторону, быстро перехватил атакующую руку у кисти и локтя.
          - Кья! – гортанно выкрикнул студент для устрашения противника, одновременно нанеся жёсткий удар коленом правой ноги снизу вверх в предплечье врага. Щелчок в руке противника был похож на хруст ломаемой сухой ветки.
   Амбал заорал от нестерпимой боли, но, тем не менее, нанёс сильный удар кулаком левой руки в голову студента, который Рома блокировал... Нож выпал из разжавшихся скрюченных пальцев «шкафа» и воткнулся в землю. Роман молниеносно нанёс удар коленом левой ноги в пах, затем, повторно - в солнечное сплетение неприятеля, за этими ударами последовали сильнейший удар локтем справа в челюсть, а слева, кулаком – в кадык. Амбал захрипел, судорожно хватая воздух разинутым ртом, словно рыба, выброшенная на берег, и тут же умолк, поверженный завершающим серию ударов жесточайшим апперкотом в подбородок, оторвавшим его тушу на мгновенье от земли. Монстр рухнул навзничь, разметав руки в стороны. Рома по – инерции подскочил к противнику, собираясь его добить, но этого не потребовалось... Всё это произошло за считанные секунды. Враг не дышал и не шевелился. Рома приложил пальцы к его сонной артерии. Убедившись, что амбал жив, студент выпрямился и сплюнул на землю. Он досадливо потёр левую скулу, на которой была ссадина – этот гад всё же пробил его блок через руку! Рома взглянул на сидящую на траве девчонку: от его внимания не ускользнул тот факт, что она очень красива, несмотря на стёртую с губ губную помаду и размазанную по щекам тушь. «Надо телефончик у неё потом спросить» - подумал он. Девушка, по лицу которой были размазаны грязь, кровь и слёзы, уже немного успокоилась, но всё ещё продолжала судорожно всхлипывать, натягивая на себя футболку, и громко повторяя, глядя на валяющегося, словно труп, маньяка: «Подонок! Сука! Тварь! Ублюдок!». Потом, вдруг вскочила на ноги, и подбежав к насильнику, со всего размаху пнула того в пах. Рома тут же обхватил её сзади и отстранил от «трупа».

        - Достаточно! Ещё убьёшь козла… - дипломатично - мягко заметил Роман.- Надеюсь, он не тронул тебя? Ну, в смысле, ничего не успел?

        - Не успел. Блузку новую, только вчера её купила - в клочья порвал, сволочь! Я так люблю тут гулять… любила. – Всхлипнула девушка. – Я ладонь ему прокусила – неожиданно добавила она, шмыгнув носиком, который тут же гордо вскинула вверх.

        - Умница! – похвалил Роман. - Пойдём. Сейчас вызовем милицию. Надо сдать этого урода. Связать его, что ли? Да нечем, блин. – Рома сокрушённо развёл руками.- Идём скорее. Заодно, умоешься, приведёшь себя в порядок.

 Он взял девушку за руку и повёл за собой, по направлению к диспансеру. Она покорно последовала за ним, периодически одёргивая мини - юбку.

        - Как тебя зовут? – спросил Рома.

        - Вера – кротко ответила девушка.

        - А меня – Рома…

        - Спасибо тебе, Ром! Если бы не ты… - губы её снова задрожали и на глаза навернулись слёзы. – И за футболку спасибо. Я скоро верну тебе её обязательно.
        - Дело чести, Вера... На моём месте так поступил бы каждый уважающий себя джентльмен, поверь. Ну, всё уже позади, не плачь, пожалуйста! – Рома умоляюще посмотрел на девушку. Она в ответ лишь жалобно улыбнулась.

Через пару минут они вышли к диспансеру. Рому сразу же насторожил и смутил непривычный шум: кто – то барабанил в окна и дверь поликлиники. Подойдя ближе, студент увидел милицейский «уазик», стоящий у входа в медицинское учреждение и заглядывающих в окна стражей порядка - с автоматами  в руках.

        - Я сейчас открою! – крикнул Рома.

        - Ты где там шаришься, студент?! – грубо заорал подбежавший к ним прапорщик. – Что за…?! – уставился он на Веру. Затем перевёл подозрительный взгляд на Рому.

        - Товарищ прапорщик, совершено нападение маньяка – насильника на эту девушку! Преступник вооружён ножом… был, уже обезоружен. Он без сознания лежит - недалеко здесь, в лесу, составьте протокол… – не растерялся Роман, он быстро открыл дверь, пропустив Веру внутрь клиники. Следом забежали два милиционера в бронежилетах и касках, с автоматами наперевес.
 
        - Ты чё гонишь? Какой маньяк? Смирнов, Кондратьев, осмотреть помещение! Давай, студент показывай, где кабинет главврача, бегом! Сначала осмотрим здесь всё, внутри! – заорал милиционер, обращаясь к Роме, побагровев от злости. – У нас на пульте сработала сигнализация, здесь же наркотические препараты у вас, поступил сигнал - думали проникновение… А ты по лесу лазишь с тёлкой, блин!

   Быстро пробежавшись по двум этажам и ничего подозрительного не обнаружив, Роман и три милиционера побежали в лес. Через пять минут преступник, на тот момент по – прежнему валяющийся без сознания, был закован в наручники и доставлен в «уазик».

        - Это ты его так тромбанул? – присвистнул, уважительно взглянув на Романа прапорщик - старший группы. – Он до сих пор в отключке. Рома утвердительно кивнул.

        - Где служил? Спецназ? – прапорщик впился взглядом в Романа.

        - Я студент, товарищ прапорщик, учусь. Пока не довелось послужить Родине в качестве защитника. – Рома скромно улыбнулся.

        - Успеешь ещё, послужишь… - задумчиво сказал прапорщик.
 - Напрасно скромничаешь, парень, ты заслуживаешь награды. Герой! Но дисциплину подтяни – никогда не покидай больше боевой пост. – уже строже добавил милиционер. – Хотя… тогда бы ты не спас эту красавицу...

Вещественные доказательства были заботливо собраны. Девушка наспех навела марафет. Рому и Веру бегло опросили, был составлен протокол и Веру увезли. Девушка напоследок бросила благодарный взгляд на Романа… «Береги себя!» - прошептал он ей вслед.

   К радости Ромы, его больше никуда не вызывали. А к огорчению – Вера так больше и не появилась, а ни адреса её, ни телефона он тогда не записал. Правда, через несколько дней после инцидента какая – то женщина, видимо, мама Веры, принесла постиранную и тщательно выглаженную футболку. Об этом студент узнал от сменщицы. «Она лишь шкажала – передайте Роме шердешное шпашибо и шкажите ему, што мы уежжаем» - трогательно прошамкала бабушка.
 «Как уезжают? Куда уезжают? Эх, Вера... Где же теперь искать тебя?» - заволновался Роман – девушка крепко запала ему в душу. Но бабуля – божий одуванчик, его напарница, так толком ничего и не смогла ему больше объяснить. Про этот случай потом написали в местной газете: студент помог сотрудникам правоохранительных органов задержать насильника. Рома втайне, конечно, гордился собой. Прошло два месяца. Тоска его постепенно стала затихать.

    Скоро с ним произошёл ещё один курьёзный эпизод. Потивотуберкулёзный диспансер, в котором трудился сторожем Рома, по странному стечению обстоятельств соседствовал с кожно –венерологическим диспансером. В простонародье – КВД, располагавшемся буквально через стенку, в одном корпусе. Поначалу Рому сей факт нисколько не смущал. Он раньше вообще относился к этому заведению безо всякого предубеждения. До тех пор, пока не стал обращать внимание на то, что КВД очень часто посещают молодые и весьма привлекательные особы женского пола. «Какие тёлочки классные, мм-м. Вот бы познакомиться хотя бы с одной. Неужели, все они шлюхи? Неохота лечиться потом».
      Бедный студент часто мучился такими вопросами и фантазиями, одолеваемый мощным либидо. В один прекрасный день, а вернее – в субботу утром, Рома заступил на дежурство. Как обычно, на сутки. Заперев входную дверь, он привычно расположился с конспектами лекций и учебниками за столом, приготовившись грызть гранит науки. Предстояло сдать коллоквиум по высшей математике. Преподаватель «вышки», Борис Филиппович, был чувак справедливый, но строгий. Халява у него, как говорится, не прокатывала. Поэтому, подготовиться следовало конкретно. Не успел Роман погрузиться в математический транс, как раздался громкий стук в дверь. Студент быстро появился у входа, возле большой стеклянной двери, за которой маячила фигурка девушки. «Вера?!» - Роман с надеждой вжался лбом в стекло. «Нет…» - уныло ответил его внутренний голос. За стеклом, освещённая яркими солнечными лучами, порхала, словно бабочка, миловидная полногрудая незнакомка. Наряд её составляла голубая короткая юбка, туго обтягивающая крутые бёдра, и такого же цвета футболка, сквозь тонкую ткань которой просвечивались соски. Девчонка, на вид лет двадцати, мило улыбалась и что – то лопотала(что именно – разобрать было невозможно), приветливо помахивая ладошкой перед стеклом. «Одна по – ходу, на подставу вроде не похоже. Какая бэйба… Ладно, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Открывай!». С этими мыслями молодой человек распахнул перед гостьей тяжёлую дверь.

        - Привет! Можно войти? – скороговоркой выпалила шатенка приятным низким, бархатистым голосом и, не дожидаясь ответа от обалдевшего от счастья студента, впорхнула внутрь. Рома ещё раз внимательно оглядел улицу и, убедившись, что ничего подозрительного нет, быстро закрыл дверь на ключ и обернулся к незнакомке. Она была не совсем в его вкусе: ниже среднего роста, полновата, с большой грудью для её пропорций. Тем не менее, Рома уже воспылал бешеной страстью к ней. Видимо, сказывалось долгое сексуальное воздержание. Он в упор жадно рассматривал её. Она также горячо  взирала на него красивыми серыми глазами с нескрываемым любопытством и интересом.

        - Привет… – наконец выдохнул Рома. Девушка, задорно тряхнув копной волнистых каштановых волос длиной чуть ниже плеч, улыбнулась.

        - Минет… - эхом откликнулась она, и студента обдало ментоловым ароматом жвачки. Глаза гостьи в этот момент заволокло странной пеленой. «Под кайфом она, что ли?» - подумал Рома.
 
        - Мне карточку надо забрать, я быстро – девушка повернулась и направилась из фойе по направлению к внутренней закрытой двери, разделяющей оба диспансера. Её волосы источали свежий аромат, за девушкой тянулся тонкий шлейф парфюма.

        - Ты куда? Там закрыто. КВД не работает сегодня, выходной же – Роман быстро нагнал её и приобнял за талию, остановив таким образом.

        - Эй, парниша! Я чё – то не въеду никак. В смысле выходной? – девчонка недоумённо посмотрела на дверь – И чё мне теперь делать? Мне по – любому надо забрать документы, кайфолом по сто раз в эту дыру гонять…

        - Понятно. Идём, покажу тебе другую дорогу, тайный ход. Через цокольный этаж. – Рома крепко сжал её тёплую ладонь и повлёк за собой.
        «Хочу её. Прямо здесь и сейчас…» - настойчиво прозвучал в голове юного мачо властный голос похоти.

        - Куда ты меня ведёшь, маньяк? – томно вздохнула юная особа и призывно, очень сексуально улыбнулась.

        - В подземелье своего замка. Я же маркиз де Сад, ты чё не в курсе? – отшучивался парень, дрожа от возбуждения. Она глупо захихикала, но последовала за ним.

     Через минуту они уже спускались по лестнице в полуподвал, затем пошли по тёмному коридору, едва освещённому подслеповатой лампочкой. Рома нежно придерживал девушку за талию, заботливо лавируя, синхронно с ней, между препятствиями. Сердце его бешено, гулко колотилось, будто боевой барабан. Оно, казалось, готово было выпрыгнуть из его широкой груди.
      Рома вдруг резко остановился возле низкой мягкой дерматиновой кушетки, стоящей вдоль стены, и притянул девочку к себе. Она тихо ахнула, но подчинилась, подалась вперёд и прилипла к нему всем жарким телом. Глаза спутницы призывно мерцали в полумраке. Без лишних слов Рома быстрым движением стянул с незнакомки футболку и жадно припал губами к белеющей в полумраке девичьей груди, сразу покрывшейся мурашками, затем потянулся к пухлым губам девочки, но она увернулась от поцелуя.
      «Какие грудки у неё ароматные, словно дыньки… А сочный плод, который таится между её бёдер, ещё более нежный и сладкий… персик, нет - это две дольки мандарина, м-м..» - мелькали, как в калейдоскопе, греховные мысли в воспалённом мозгу юноши.
      Сильные пальцы его левой руки неистово ласкали упругие груди тихонько постанывающей гостьи: они плавно скользили по нежной, как бархат, коже. Грубо сжимали мягкую эластичную плоть, пощипывали и теребили сморщенные светло - коричневые соски. Одновременно с этим, пальцы правой руки ловко и быстро проникли между тесно сжавшихся на мгновенье, и сразу же раздвинувшихся бёдер девушки, затем уверенно проскользнули под тонкую ткань трусиков. Эти чуткие пальцы музыканта настойчиво затрепетали, перебирая, словно струны гитары, шелковистые и влажные лепестки её волшебного бутона...
      
        Рома извлекал великолепные аккорды, его утончённый слух услаждала поистине божественная симфония томных ахов и вздохов партнёрши. Это был гимн. Гимн любви и молодости…
   
        Девушка вдруг громко застонала, протяжный стон этот перешёл в крик и она забилась в конвульсиях. Тело её сразу как – то обмякло в руках Романа…

        - Резинка есть? – низким грудным голосом возбуждённо прошептала девочка через минуту. Она уже почти пришла в себя. Глаза её лихорадочно блестели. Студент, до этого также паривший где – то очень высоко, наблюдая за поведением партнёрши и чутко реагируя на каждое её движение, стал стремительно приземляться.

        - А?! Нет… – хрипло произнёс Рома, не прекращая ласк. Кайф стал постепенно куда – то быстро улетучиваться от осознания факта отсутствия в его арсенале презерватива.

        - Хреново. Ты же не хочешь на процедуры сюда таскаться потом, как я?! Я, кажется, уже не болею, вылечилась. Но – не уверена на сто процентов. В принципе, и без презерватива дам тебе, конечно, если хочешь. Смотри сам… - сладострастно вздохнула она. Рома медлил с решением.

         - О! Я знаю, как сделать тебе сладко, мой милый мальчик! Мине – ет… – лучше для мужчины не - ет!.. – нараспев протянула она, почти как в рекламе «Gilette» и расхохоталась. Иди ко мне… – Девушка присела на край кушетки, одновременно привлекая парня ближе к себе.

         - О`кей, расслабься, мэн… – проворковала незнакомка, расстёгивая молнию на джинсах Ромы и выпуская из темницы гордо восставшего и давно рвущегося на волю его… джинна, который мгновенно упёрся ей в пухлые губки. Она сладострастно облизнула губы розовым язычком и сфокусировала восхищённый взгляд мерцающих в полумраке очей на нетерпеливо подрагивающем фаллосе, отчего её зрачки забавно скосились к переносице, и возбуждённо, с придыханием прошептала: «Какой он большой… твой мальчик!»
        Девочка медленно приоткрыла свой красиво очерченный чувственный рот, впустив Роминого «мальчика» очень глубоко в горло, а потом… стала творить чудеса, одаривая обалдевшего от удовольствия студента неземными ласками! Парень, для которого подобное таинство секса являлось открытием, находился в этот момент на седьмом небе от счастья…

        Рома стонал от наслаждения. Он, сжав в кулаке левой руки плотный жгут волос любовницы, стал ритмично и сладострастно двигаться, притягивая её голову к себе, с каждым разом всё сильнее и сильнее. Правая ладонь его играла то с левой, то с правой грудью партнёрши, то вдруг устремлялась к паху девчонки. Рома, не прекращая энергичных фрикций, с упоением наблюдал за феерией, творимой этой грацией. Он видел и чувствовал, как страстно эта девочка старается доставить ему максимум наслаждения. Он также отметил про себя, что юной красотке этот процесс доставляет невероятное удовольствие, и от осознания этого факта его возбуждение усиливалось всё больше и больше. Она, полуприкрыв красивые глаза, одной рукой ласкала себя между ног, а другой – то жезл Романа, бешено пульсирующий на её язычке(сильно сжав его и неистово скользя пальцами вверх и вниз), то его яички, нежно поигрывая ими, поочерёдно, словно взвешивая, ухоженными пальчиками с дорогим маникюром…

         «Богатый, видимо, сексуальный опыт у девочки. Может быть, она проститутка? Вон как творчески сосёт, старается.. И о себе, кстати, тоже не забывает – как эротично теребит свою киску, кстати гладко выбритую.. Блин, как же она умело работает своим красивым ротиком, мм..! А вдруг… откусит его?! Вот сейчас – р-раз и… всё! И… н-нету у Ромы больше его великолепного золотого фаллоса! Она же под кайфом!» - совсем некстати нервно забилась в затуманенном сознании студента ужасная, дикая мысль… Которую, впрочем, Рома поспешил прогнать: «Не посмеет. Да и не успеет. Пусть только попробует – задушу эту сучку похотливую, прежде чем она даже подумать успеет о таком подлом и коварном поступке!»
        Он плавно и нежно переместил свои мощные ладони на шею жрицы любви, неутомимо продолжающей свою любовную игру. И вдруг… сильно сдавил её горло, возбудившись от этого незатейливого акта до предела! 

         - Какая у тебя грудь красивая, детка! А глаза какие, м-м, да, смотри на меня… Не могу больше сдерживаться, бэби… Яйца аж сладкой судорогой сводит от твоих нежных прикосновений к ним, да, поиграй ещё с ними пальчиками, детка… Фантастика! И язычком.. А-а! Я сейчас просто взорвусь, сладкая! Да - а, ещё сделай так язычком, моя кошечка! По уздечке, да - а… Ещё! Продолжай, крошка..! Чертовски хорошо, киска… Как же хорошо! Глубже бери его, да - а, сильнее, смелее... Сос-си - и… Работай язычком, сучка похотливая! Шлюха.. Как же ты классно сосёшь! С-сучка… Хочу на грудь тебе кончить, и на лицо… Я сейчас прямо в твой красивый рот выстрелю! Ты же именно этого хочешь, да, сладкая?! М - м девочка моя… - хрипло выкрикивал Рома эти слова, как безумный. В ответ девушка, характерно причмокивая, лишь нечленораздельно мычала. В самый последний момент, почувствовав приближение сладкой агонии, Рома попытался отстраниться от неё.
   
      Партнёрша в этот момент глубоко впилась острыми ногтями, покрытыми алым лаком, в ягодицы Ромы… И с силой, которой он не ожидал от этой хрупкой девушки, притянула его к себе. Таким образом, она, не желая, чтобы любовник отстранялся, ещё глубже приняла его в себя…

      С последним пошлым возгласом, сделав завершающее энергичное поступательное движение, Рома финишировал, издав мощный звериный рык! Горячее семя его стало толчкообразно, ритмично выплёскиваться, выстреливая, как из револьвера… вновь, вновь и вновь - прямо в горло темпераментной девушки! Чудовищной силы оргазм потряс Рому и накрыл с головой, как цунами... Он едва устоял на ногах.
       Обезумевшая от страсти красотка продолжала судорожно глотать серию порций жизненной энергии молодого мужчины. Белоснежная жидкость, пузырясь, потекла из уголка её рта. Время замедлило бег, а затем остановилось. Рома, широко раскрыв глаза, не отрываясь, смотрел на то, как опалесцирующие капли спермы, срываясь с подбородка красавицы, падают на её роскошную грудь. Эти мгновенья показались ему вечностью. «Уф - ф, вот это кайф! – толкнулась в оцепеневшем и опустошённом мозгу юноши слабая мысль.- Недаром японцы называют оргазм маленькой смертью! А я, в натуре – маньяк… как я её красиво, а?..»      
      
     Апогеем всего этого безумства явилось то, что в ту же секунду гетера стала извиваться, как змея. Она задёргалась, забилась в сильнейших судорогах и стала заваливаться набок. Парень мгновенно вышел из неё. «Она же ничего не соображает сейчас! Ещё откусит, в натуре… в экстазе!» - со священным ужасом успел сообразить он.   

     Обессилевший от всей этой игры Роман с большим трудом удержал девицу от падения с кушетки на бетонный пол. В порыве страсти молодые любовники настолько увлеклись, что и не слышали неоднократно прозвучавший достаточно громкий сигнал клаксона... Девушка, наконец, услышала всё повторяющиеся автомобильные сигналы. Она, достав влажные салфетки, стала поспешно приводить себя и Рому в порядок.

        - Вообще, я такое раньше видел только в порнофильмах… Ты волшебница, чародейка! Ты просто фея! Кайф был космический! Прости, бэби, что был груб с тобой. Слова всякие нехорошие говорил тебе... Не знаю, что на меня нашло – пробормотал Роман, постепенно приходя в себя. – Скажи, только честно: он у меня правда такой большой, на твой взгляд? Или ты так сказала, чтобы польстить моему мужскому самолюбию?

     В красивых, с поволокой, глазах жрицы любви плясали чёртики!
       
       - Реально. Большой и красивый, в натуре. Я таких, как твой,за три года практики может быть, всего пару всего и видела! А повидала и подержала я их в руках о - очень много, красавчик -  поверь! – Убедительно произнесла она, поправляя локоны. И неожиданно подмигнула.
 
        - Приятно, конечно, слышать… Ладно. Пойду посмотрю кто там бибикает… – удовлетворённо хмыкнул Рома.

        - Нормально. Это за мной. Кот приехал – виновато улыбнулась гостья. – С тебя, кстати, косарь. Это со скидкой. Стипендия не жирная нынче, сама знаю. Студент, небось, угадала? Я тоже. Студентка.. Ладно, пятьсот гони... Понравился ты мне! Вот визитка, звони – всегда рада буду поиграть с тобой.

        - Кто? Кто, говоришь, за тобой приехал? Чё за кот?! Сутенёр, что ли, я правильно тебя понял? Ты что, шлюха? В натуре?! Блин. Я так и знал, вернее - догадывался … – Рома остолбенел. Его подозрения оправдались. Он машинально взял визитную карточку, сунул в карман. Затем достал из того же кармана смятую купюру номиналом в тысячу рублей и, расправив её, протянул молодой женщине. – Держи. Ты сделала мне сначала сладко, а потом… горько. Не пойму, почему так?

       - Забей! Ну да. Ну, проститутка. А чё здесь такого - то? Не от хорошей жизни, поверь! Бобы всем нужны сейчас, я, например, так их зарабатываю. И что? Ну, расстроился, что ли? Странный ты мальчик. Но славный! Ещё не испорченный жизнью. Ну… почти не испорченный – она вновь улыбнулась – уже лукаво.
    
       - Светлый, чистый, хороший. Мне с тобой было очень кайфово! Короче. Пойми… У меня мать больная, операция дорого стоит! В общем, такие дела… – Глаза её грустно лучились тёплым светом. Она быстро спрятала деньги и поднявшись с кушетки сделала шаг в сторону выхода, оглянулась. – Ты меня проводишь?

        - Да, конечно! На, возьми ещё косарь. Ты мне тоже очень сильно понравилась… – опомнился Рома. – Пойдём, провожу.

      Проводив её до фойе и открыв дверь, он с какой – то необъяснимой тоской проследил, как она села в салон тонированного тёмно - синего БМВ. Автомобиль развернулся и, взревев мощным мотором, стал стремительно удаляться, скоро скрывшись из виду. Это был первый сексуальный опыт Ромы со жрицей любви…    
 
   
     Прошло время. Провинциальный парень быстро уловил ритм большого города, как тогда было модно говорить, сразу «въехал в тему». Но тема эта пока была детской, наивной. Он стал зарабатывать небольшие деньги, работая в диспансере. Он хватал малейшую возможность подработать вечером или ночью. Беса похоти, периодически стремящегося выскочить наружу, Рома всеми силами усмирял, утомляя тело изнурительными физическими и умственными нагрузками. Молитву тогда он знал только одну – «Отче наш», да и она, похоже, мало помогала. Студент не отказывался в дальнейшем от самой тяжёлой работы: разгружал вагоны, например. Казалось, ему всё было по – плечу. В то же время… Ему всё было в диковинку, глаза его горели. Рому манили огни ночного города. Он, отнюдь, не перестал быть тем юным романтиком из Коканда, душа которого жаждала новых открытий и приключений. Очень наблюдательный и впечатлительный, Роман, конечно, сразу заметил такую особенность: одни жители Северной столицы купаются в роскоши, а другие - откровенно бедствуют. Молодой человек подсознательно, естественно, стремился попасть в первую категорию.




Общага

А кругом миллионеры -
Денег куры не клюют,
Между ними, как шакалы,
Люди бедные снуют…

Вили Токарев - «Небоскрёбы»


       Однообразно, вяло и скучно тянулись серые и унылые осенние дни. Утром  и днём – пары, вечером, а иногда ещё и по выходным – работа в диспансере (по скользящему графику). В редкие свободные дни – прогулки с маленькими двоюродными: братишкой Витей и сестрёнкой Олей, да с собакой - боксёром Тори, всё недалеко от дома. Не хватало общения со сверстниками вне учёбы. Многие интересные и грандиозные события городского масштаба также обходили бедного студента стороной (например, Игры Доброй Воли).

   Однокурсники Ромы жили в двух студенческих общежитиях: на улице Трефолева – в Кировском районе города, рядом с институтом, и на Ленской улице – в Красногвардейском районе. Друзьями, или хотя бы знакомыми, в своём микрорайоне, парень на тот момент обзавестись не успел.
       Рома постепенно стал привыкать к постоянно хмурому питерскому небу, неустанно поливающему головы петербуржцев дождём. К сырому пронзительному холодному ветру, пробирающему до костей, Рома тоже почти привык. Говорят: «Нет плохой погоды, есть плохая одежда и обувь». Одежда и обувь студента в то время были, мягко говоря, далеко не в самом лучшем состоянии. Поизносилось всё.

       Там, в Коканде, семья Ромы жила безбедно. Можно сказать – богато. Родители и дети одевались с иголочки. Одежда и обувь, преимущественно, были импортного производства - стран социалистического лагеря: ГДР, Вьетнам, Польша, Венгрия, Болгария, Чехословакия. В рацион питания входили продукты, ежедневно приобретаемые отцом на базаре: парное мясо, свежие овощи и фрукты, орехи и мёд. Утром – традиционно - прекрасные кисломолочные продукты из автолавки и вкуснейшие, ароматные горячие лепёшки, посыпанные кунжутом. «Нон» - узбекский хлеб. Единицы горожан владели автомобилями, даже мотоциклы или мопеды были большой редкостью. Ромин папа в одно прекрасное утро въехал во двор на белоснежном «ЗАЗ 968М», в простонародье – «запорожце - сороковке», называемому так по количеству лошадиных сил (до этого у них был новенький мотоцикл «ИЖ – Юпитер - 3» с коляской). Семья легко могла позволить себе: современный телевизор, холодильник, дефицитную румынскую или югославскую мебель, поездки на Чёрное море.
        Мама трудилась в строительном тресте служащей и получала довольно скромное жалованье (менее ста рублей в месяц). Так, «мне на косметику», как она говорила. Финансовое благополучие семьи обеспечивал отец Романа – честный трудяга по жизни, работавший в локомотивном депо города Коканда, газо - электросварщиком шестого разряда. Заработная плата у него была вполне приличная по тем временам: триста пятьдесят рублей в месяц. Но основным источником дохода являлся маленький аккумуляторный «бизнес». Кооперативы и вообще, любая предпринимательская деятельность в то время были вне закона. Но… «Хочешь жить – умей вертеться!» - модно было говорить тогда. Большой семье требовалось достойное финансовое обеспечение, и она его получала. Почти без криминала.
      - Вот этими руками, сын, мне приходиться добывать золото… Нелёгким трудом, сам видишь - отец при этом демонстрировал старшему сыну свои большие крепкие ладони, испещрённые многочисленными термическими и химическими ожогами.
     - Если не хочешь всю жизнь ходить, как я,  в пропитанной мазутом спецовке, дышать свинцом и кислотой – учись работать головой, а не руками! Я в своё время не послушал совета отца, деда твоего, не пожелал получить высшее образование, эх.. – горько вздыхал он. – В магазинах сейчас шаром покати, как говорится – спасибо Мише Меченому. Сухой закон – тоже его заслуга. А у нас в кладовке на стеллажах есть, почему – то, и водка, и вино, и «тушёнка», и «сгущёнка», и копчёная колбаса! Слава Богу, всё есть, сам знаешь. Заказчиков навалом, так как люди довольны качеством наших батарей – с жаром говорил отец.
      -  И ты молодец, сынок. Помогаешь мне, спасибо тебе – уже несколько мягче добавлял он, устало улыбаясь. И тогда сеть морщин, изрезавшая его загорелый лоб, немного разглаживалась. В такие минуты Рома гордился собой. Он чувствовал свою значимость, ему было приятно, что он полезен семье. Да и карманных денег у подростка было предостаточно - отец щедро выделял их ему (рубль, три или даже пять рублей ежедневно). Роме было не стыдно пригласить девушку в кинотеатр или кафе. В то же время, юношу не испортило обилие денег, не развратило.

       Вообще, ему, как первенцу, было труднее в жизни и почётнее – одновременно. Он с малых лет помогал младшим, всегда защищал их от обидчиков. Отдавал «мелким» самый спелый фрукт, лучший кусок еды, самое изысканное лакомство, лучшую игрушку. «Иногда обидно, конечно, становится от мысли, что младшим всё достаётся так легко, как само собой разумеющееся. Мне же приходиться добиваться всего самому. Судьба…» - огорчался Роман.
      - А ведь я донор, а не акцептор по – жизни – поразился он однажды такой своей мысли. Рома был, наверное, даже излишне заботлив - в ущерб себе. Эта его гипертрофированная опека младших братьев и сестрёнки, с точки зрения детской психологии, видимо, негативно отразилась на его самооценке. Были у него и психологические травмы, конечно. Но, в основном, детство прошло безоблачно. Благополучно.
          Благодаря отцу и Роману, который уже с тринадцати лет стал зарабатывать хорошие деньги, помогая отцу в домашнем мини – цехе по производству автомобильных аккумуляторов, семья ни в чём не нуждалась... тогда. Но… Чудесная пора закончилась, для всех наступили тяжёлые времена. Старый привычный мир рушился. Умирающее государство провело ряд судорожных финансовых реформ. С экрана телевизора то и дело сыпались режущие слух термины: деноминация, девальвация, инфляция… Деньги сразу вдруг обесценились, превратившись в фантики: на смену тощим рублям пришли ещё менее полновесные сум-купоны, затем – сумы, новая национальная валюта Узбекистана. Заработную плату сначала стали задерживать, затем – не выплачивать вовсе. Поток заказчиков аккумуляторов заметно уменьшился, превратившись в жалкий ручеёк. Соответственно, иссяк и финансовый поток… Да, так было.
      
       Деньги из дома Рома перестал получать уже в октябре 1993 года. Сын не осуждал родителей, он знал, он понимал – семье сейчас очень трудно. «Переживём! - скрипел зубами Роман. - Пора перебираться в общежитие. У тёти тоже финансы не резиновые».
В один прекрасный день юноша поехал в общагу на Ленской. На разведку.
     «Так-с. Три минуты от универа до метро пешком, затем – сорок минут на метро и пятнадцать минут на автобусе, плюс – от метро до автобуса, от автобуса до общаги, ещё минут по пять, с учётом времени ожидания. Итого: примерно час и десять минут будет уходить на дорогу ежедневно, в одну сторону. Немало» - прикинул время в пути Рома. Он оторвал взгляд от своих наручных электронных часов «Montana» и, задрав голову, остановился, как вкопанный, возле пятнадцатиэтажного кирпичного здания красного цвета. «Небоскрёб!» - восхищённо присвистнул Роман. В Коканде, ввиду постоянной сейсмической опасности, дома строились не более трёх этажей в высоту. Поэтому, студент был так поражён, впервые увидев такую «точечную» высотку.  Тётин дом на проспекте Королёва, где он жил сейчас, имел девять этажей и был вытянут в длину. Общага же возвышалась над землёй, словно гигантская красная башня.

      «Я пpиехал из деpевни в этот кpупный гоpодок. Очень тpудно pазобpаться - где тут запад, где восток. Hебоскpёбы, небоскpёбы, а я маленький такой. То мне стpашно, то мне гpустно, то теpяю свой покой…» - насвистывая этот мотивчик и мысленно напевая незамысловатую песенку Вилли Токарева, Роман поднялся по ступенькам. Вежливо улыбнулся, поздоровавшись с вахтёром – пожилой миловидной женщиной, предварительно продемонстрировав ей в раскрытом виде студенческий билет.

       - О чём это вы, молодой человек, думали эти два месяца?! Почему вы в августе не обратились ко мне с этим вопросом, как все нормальные люди, когда были свободные комнаты? – комендант общежития, в простонародье - «коменда», неласково привечала бедного студента.  – Увы, ничем помочь не могу. Мест нет – развела руками Наталья Ивановна, полнотелая рыхлая женщина лет сорока пяти. Роман помолчал минуту, затем спокойно, с лёгкой усмешкой, ответил:
       - У меня были веские причины, поверьте мне, уважаемая Наталья Ивановна. Я оптимист по жизни, поэтому буду надеяться, что местечко для меня появиться в обозримом будущем. До свидания. – Роман поднялся со стула, развернулся и вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
       В студенческом общежитии на улице Трефолева, где Рома побывал на следующий день, после занятий в институте, царила иная атмосфера. Только переступив порог общаги «на Трефолях», парень сразу же обратил внимание, как сильно уступает эта общага по комфорту той, расположенной на Ленской улице. Роман беспрепятственно прошёл вахту, легко провернув жалобно скрипнувшую «вертушку». Облезлые желтовато - серые стены снаружи и внутри здания. Входные двери, местами слетевшие с петель. Частично отсутствующие сантехнические устройства в таких помещениях, как кухни и санузлы…
     Проходя в одном месте по слабо освещённому коридору, Роман едва успел уклониться от тела, вывалившегося на него из внезапно открывшейся двери одной из комнат. Дверь тут же с грохотом захлопнулась. Первой его реакцией было: увернувшись, просто пройти мимо, дальше. Но, мгновенно изменив решение, Рома подхватил подмышки грузного парня, на вид лет двадцати, и осторожно усадил его на пол, прислонив спиной к стене. Незнакомец тяжело дышал, коротко стриженная массивная голова его устало свесилась на грудь, он всхрапывал, изо рта разило перегаром – парень был мертвецки пьян. «Нехорошо его так оставлять. В таком состоянии» - прошептал голос совести. Рома выпрямился, шагнул к двери и громко постучал. Дверь не открывали. Студент прислушался: за дверью чуть слышно играла музыка. Также, его тонкий музыкальный слух уловил скрип кровати и характерные постанывания. Юноша, слегка повернув дверную ручку, толкнул дверь. Она, к его удивлению, оказалась не заперта и отворилась с противным скрипом.
       Роман вошёл в комнату и замер, потрясённый представшей перед его взором картиной. В небольшой по площади комнате, на двух составленных вместе кроватях, происходили бурные процессы соития. На левой кровати парень и девушка, полностью обнажённые, занимались любовью в миссионерской позе: плотный парень сосредоточенно и ритмично пыхтел на партнёрше, а она, разметав длинные светлые волосы по подушке и скрестив тонкие ноги у него за спиной, прикрыв глаза, негромко стонала. На кровати справа стройная брюнетка с модной стрижкой «каре» сладострастно извивалась в позе наездницы на довольно тощем на вид пареньке, невнятно выкрикивая в порыве страсти какие - то слова. На полу валялись пустые бутылки из-под водки и вина, повсюду была разбросана скомканная верхняя одежда, нижнее бельё. На небольшом низком столике стоял магнитофон, из которого тихо звучала незнакомая Роману, очень приятная музыка. Оргия была в самом разгаре, на вошедшего молодого человека поначалу никто даже не обратил внимания – так любовники были увлечены друг другом. К тому же было видно, что все они сильно пьяны.
      Роскошные, белоснежные, правильной формы, с  большими бледно-розовыми ареолами, груди брюнетки мерно раскачивались в такт её движениям. Таз и бёдра её скрывала скомканная простыня. Романа мгновенно возбудило это зрелище, он невольно сделал шаг к ложу, остановился и судорожно вздохнул, адамово яблоко его совершило несколько колебаний.
     «Как… они не стыдятся друг друга? Подобного я ещё не видел! Даже в эротических фильмах» -  промелькнула первая мысль – «Стою тут, как клоун…» - тут же осёкся он.
      Вдруг брюнетка, выгнувшись дугой, издала громкий стон и забилась в экстазе. Глаза её в этот момент открылись, затем испуганно округлились при виде незнакомца, она стремительно соскочила со своего партнёра и закатилась под кровать. Одновременно, комнату огласил её дикий вопль. Худосочный  парень, тело которого было покрыто многочисленными иссиня – чёрными татуировками, с трудом поднялся на ноги и уставился мутным взглядом на Романа. Парень даже не стал утруждать себя, чтобы прикрыть наготу. Его стеклянный взгляд, наконец, с трудом сфокусировался на студенте.
      - Ты ик – кто такой ва-аще? Ты чё, ик, фраерок, забыл тут, а? – заплетающимся языком прошепелявил паренёк, руки которого выписывали в пространстве замысловатые траектории. Он, покачиваясь, медленно приближался справа.
      - Я проходил мимо вашей комнаты, когда из неё вытолкнули человека. Прямо на меня. Ему наверняка требуется медицинская помощь – отчётливо и громко произнёс Роман, внимательно следя за движениями этого персонажа. Брюнетка уже не верещала. Сначала, её по-прежнему не было видно. Затем она появилась, испуганно выглянув из-за кровати. Рома перевёл взгляд на соседнюю кровать. К его удивлению, эта пара, поменяв позу, невозмутимо продолжала заниматься плотскими утехами, словно не замечая происходящего.
      -  А ты чё, брателло, медбрат, в натуре? Пошёл ты … -  с этими словами, худой схватил початую бутылку за горлышко и ударил ею по столику. Резко запахло водкой. Худой замахнулся «розочкой», но ударить не успел. Роман нанёс ему мощный удар ногой, называемый в каратэ «маэ гэри-кэкоми» - в солнечное сплетение, которым противник был отброшен в дальний угол комнаты, где и затих.
      - Э-э! Чё за беспредел тут, я не понял, в натуре! – запоздало взревел крепыш слева. Боковым зрением Рома заметил в эту секунду, что крепыш довольно бодро слез со своей партнёрши и, подскочив ближе, нанёс правый хук, целясь в голову. Парировав удар блоком, Рома схватил обеими руками противника за шею и затылок, молниеносно провёл удар коленом в лицо крепыша. С противным хрустом был сломан нос, хлынула кровь. Теперь этот свёрнутый набок нос выглядел так, словно был наспех приклеен к мгновенно побледневшему лицу неумелыми руками ребёнка. Парень, хрюкнув, как боров, опрокинулся навзничь, потеряв сознание, заливая всё вокруг брызжущей во все стороны тёмной кровью. Теперь настала очередь орать благим матом блондинке, которая прикрывшись простынёй, забилась в истерике. «Раз – два. Лежат. А что эта дура так орёт?! Бесит, сука, но как же она хороша, чертовка…»  -  Рома скосил глаза на сексуально корчившуюся и извивающуюся блондинку, продолжающую истошно голосить. Такого пронзительного, душераздирающего крика Рома не слышал, наверно, никогда в жизни. «Надо валить отсюда, и как можно скорее! Интересно, как быстро тут менты реагируют?!» - мелькнула мысль.
         - Заткнись! – заорал он на девушку.
Из - под кровати, наконец, выползла брюнетка и, прижав обе руки к обнажённой груди, с пьяным ужасом закричала:
      - Что ты с ними сделал? Ты убил их?! Зачем, а? За что ты их убил?
      -  Сейчас посмотрим, не кричи так! Живые они! – прикрикнул Рома на неё -  Не должен был убить. Я не на поражение бил. Просто вырубил. Ну, в смысле – не насмерть – тихо пробормотал он и быстро, по – очереди, ощупал сонные артерии обоих поверженных противников.
      - Всё нормально с ними, живы оба, слава Богу. Просто в отключке. Скоро очнутся. Сами, блин, виноваты. Не надо было прыгать на меня, не разобравшись – с этими словами Роман втащил в комнату парня из коридора – А это кто такой? – кивнул он на нечленораздельно мычащего амбала.
      - Этот с ними был, кореш их. Не знаю его кликухи. Мы сидели, выпивали. Он напился сильно, стал приставать ко мне. На групповушку, сучонок, меня уламывал. Ну, Марсель его и выкинул в коридор… – привлекательная голубоглазая блондинка показала глазами на крепыша, безмятежно раскинувшего руки, тряхнула копной волос пшеничного цвета и возбуждённо захлопала ресницами.
       - Откуда ты, парниша, так красиво нарисовался тут вообще? Слышь, у тебя теперь проблемы будут конкретные, поверь – добавила мгновенно протрезвевшая брюнетка, торопливо натягивая полупрозрачные розовые трусики и озабоченно оглядываясь на стонущих и постепенно приходящих в сознание парней  - Ты вообще в курсе, на кого наехал? Это же крутые пацаны. Бандиты, короче. Казанские! Они постоянно к нам в общагу приходят. Валить тебе надо отсюда да поскорее, пока они не очухались – у них ствол есть, завалят!

 «Пистолет?! Интересно, какой? Может, забрать? Что с ним делать потом?» - прожужжал в голове Романа рой мыслей – Не, наверное, это будет уже перебор. Неизвестно, что за люди. И так наследил тут сильно, надо уходить».
       - Ни хрена себе, круто здесь у вас – бандиты всякие, я таких в кино только раньше видел – присвистнул студент – А вы, девчонки, такие сладкие и аппетитные. Сексуальные. Даже уходить не хочу.

       - А ты не уходи! Иди ко мне, красавчик, продолжим… - томно проворковала осмелевшая и пришедшая, наконец, в себя блондинка. Она, сексуально улыбаясь, откинулась на спину и широко развела ноги в стороны, согнув их в коленях. Рома судорожно сглотнул слюну – настолько велико было искушение. Он с трудом оторвал взгляд от прелестей красавицы - блондинки и перевёл его на вторую девушку, поспешно натягивающую джинсы и бурчащую себе под нос: «Только без меня, этот терминатор мне весь кайф обломал».

        - Э... подруга, не надо ля – ля! «Кайф облома - ал» - передразнил её Рома. - Я прекрасно видел и слышал, как ты кончила! Заманчивое, конечно, предложение. Но… Всё же вынужден отказаться, да – дела! Короче, я всё понял, бэби. Номер комнаты я запомнил. Девочки, рад был знакомству, разрешите откланяться. Обязательно осчастливлю вас обеих, но в следующий раз! Честь имею! -  С этими словами Рома мягко выскользнул за дверь. «Вот это борделье-еро…» -  протянул его внутренний голос –  На «вертушке» никого нет. Проходной двор «заходите к нам на огонёк». Эти уроды ещё, блин, попались. Единственный плюс этой общаги –  она рядом с универом, ну - ещё тёлки классные встречаются, как выяснилось. Короче. Надо как - то добазариваться с Натальей Ивановной насчёт хаты на Ленской. Пусть дальше, зато чище и спокойней. Мне здесь не по - кайфу сразу как – то пришлось: негостеприимно встречают тут гостей. К тому же, слишком грязно и шумно, как в балагане. И… не эстетично, в общем». С такими невесёлыми мыслями покидал Роман эту общагу, таким образом, завершив свою беглую экскурсию.
      
       К следующему визиту на Ленскую, дом № 14, Рома подготовился более основательно. После того, как он обезоруживающе улыбаясь, протянул Наталье Ивановне вначале букет алых роз, а затем - увесистый пакет, содержимым которого являлись: бутылка дорогого шампанского, солидная коробка шоколадных конфет и ароматные абхазские мандарины, сердце женщины растаяло. Она уже не столь сурово взирала на рыжего юношу. Гораздо благосклоннее. Немного порывшись в пухлой папке, она со вздохом облегчения отложила её в сторону.
       - Вам, Роман, несказанно повезло. На ваше счастье, вчера съехал на «трефоля» один «механик». Вы ведь «автоматчик», если я не ошибаюсь?
    Рома утвердительно кивнул.
       - Вот и прекрасно. Мы постепенно сокращаем «механиков» в нашем общежитии, их почти уже не осталось. Ну, в общем, есть у меня одно свободное местечко для вас на шестом этаже. Жить, правда, будете не один в комнате. У нас так не положено. Сосед – хороший мальчик, не волнуйтесь. Вот, держите ваш ключ от комнаты – с этими словами, Наталья Ивановна протянула Роману ключ.
       - Спасибо вам, Наталья Ивановна! – с сердцем промолвил Рома, принимая ключ из её руки.
       - Ну что вы, не стоит благодарности, юноша. По любым вопросам всегда милости прошу. Чем могу – помогу - мило улыбаясь, проворковала комендантша.
       - Пойду устраиваться. До свидания! – студент резко развернулся и вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
       - До свиданья… - донеслось ему вслед.
 
   Выйдя из кабинета «коменды», Рома направился к лифту и нажал на светящуюся кнопку вызова. Раздался вначале далёкий и слабый, затем – всё нарастающий, приближающийся и становящийся всё более громким, гул лифта. Кабина лифта остановилась и распахнула свои объятия перед студентом. Рома вошёл в освещённое тусклым жёлтым светом чрево лифта, двери шумно закрылись. «Всё в нашей жизни случается когда – то в первый раз. Впервые - с женщиной, впервые - поездка на эскалаторе метро, впервые - подъём на лифте, фильм можно снимать! Тётя Таня на первом этаже живёт, в её доме мне прокатиться на лифте до сих пор не пришлось» - улыбнулся сам себе в душе Роман. Он  нажал потёртую чёрную кнопку с цифрой шесть. Кабина лифта слегка качнулась и неспешно поползла вверх, послушно отсчитывая этажи. Вскоре она, вздрогнув, остановилась на площадке нужного этажа и её двери открылись. Рома вышел. Он нашёл второй блок, нужную комнату, тихо постучал. Дверь открыл худощавый русоволосый паренёк.

       - Здравствуй. Позволишь войти? – прищурился Роман.
       - Да, входи – растерянно пробормотал парень, смущённо поправляя пальцами спутанные длинные пряди светлых волос.
       - Рома – протянул руку Роман.
       - Саша – парнишка слабо сдавил протянутую ему крепкую ладонь.
     Рома вошёл в небольшую комнату, площадью, приблизительно,  двенадцать квадратных метров. Он осмотрелся. Прямо - окно, завешенное старыми занавесками. Две пружинные кровати, справа и слева. У окна стол, два стула. У кроватей – по тумбочке. Слева – платяной шкаф. Роман снял туфли, аккуратно поставил их в угол. Прошёл к заправленной кровати, расположенной слева и плюхнулся на неё.
       - Я буду здесь жить.
       - Понятно...

        С тех пор, как Рома поселился в общаге, началась новая эра его жизни. За короткий период он познакомился почти со всеми обитателями общежития. Как выяснилось, «общагу на Ленской 14» населяли представители разных народов, интернационал был почти кокандский. Но подавляющее большинство жителей общаги представляли выходцы из Карелии – из таких городов, как Петрозаводск, Сегежа, Кондопога. Были люди из Коряжмы, Светлогорска, Братска. В институте учились казахи из Кзыл - Орды, корейцы с острова Сахалин, юноши и девушки из Королевства Непал. В общем, было весело. А приключения только начинались!




Bud & Charly & Jericho

I'm the trouble starter, punkin' instigator
I'm the fear addicted, a danger illustrated
I'm a firestarter, twisted firestarter
You're the firestarter, twisted firestarter

/Я зачинщик неприятностей
Я пристрастился к страху, я - олицетворение опасности
Я - поджигатель, злостный поджигатель
Ты - поджигатель, злостный поджигатель/

The Prodigy – «Firestarter»


      На уроке информатики Рома в очередной раз тщетно пытался построить алгоритм. Казалось, эта «пара» продолжается целую вечность…
       - Пять минут перекур – косматый преподаватель со всклокоченной бородой, Константин Георгиевич Жуков посмотрел на циферблат своих наручных массивных золотых часов, затем насмешливо обвёл взглядом аудиторию, разминая пальцами, один из которых украшал огромных размеров золотой перстень, табак в папиросе «Беломорканал».
       - Вот урод! – в сердцах прошептал Роман.
Он, склонившись над клавиатурой, проводил испепеляющим взглядом ненавистного «препода», постоянно придиравшегося к его решениям задач.
       - Да не парься ты. Всё нормально будет, давай я тебе помогу – неожиданно услышал Рома голос студента, сидящего по левую руку.
       - Сейчас, погоди, он свалит… - сосед заговорщицки подмигнул Роме. – Давай - ка посмотрим, что тут у нас. Та-ак. Ну-у, ты же почти всё сделал сам! Ноу проблем. Сейчас допишем – студент, сидевший за соседним компьютером, воровато оглянулся на выходящего Жукова и уверенно забарабанил пальцами по клавиатуре компьютера Романа.
        - Готово! – хитро подмигнул обладатель покатого лба с намечающимися уже залысинами и задорно тряхнул длинной чёлкой, больше напоминающей оселедец запорожского казака – Если что, обращайся.
        - Благодарю тебя, компьютерный гений – отозвался Роман. – Рома – протянул он руку нежданному помощнику.
        - Андрей – пожал протянутую ему руку парень – можно просто Чарли.
        - Почему Чарли? – удивлённо вскинул брови Рома.
        - Композиция есть такая у «Продиджи», моя любимая – Чарли самодовольно откинулся на спинку стула.
        - Не знаю, чё за группа – хмыкнул Рома.
        - О! Ты многое потерял в жизни. Ты же в общаге на Ленской тусуешься, я слышал? – в упор спросил Чарли.
        - Да. Ты тоже там живёшь? Что – то я тебя не припомню. Заходи в гости: шестой этаж,  второй блок, комната сто сорок шесть. Хорошему человеку я всегда рад  – оживился Роман.
        - Не-а. Я в городе, у бабули. В том же районе, рядом с тобой. О-кей, заскочу сегодня вечерком. Послушаешь реальный музон, это тебе не Алёна Апина твоя.
        - Откуда знаешь, что Алёну Апину слушаю? – удивлённо спросил Рома.
        - Догадался! Если не рэйв, то ясное дело – попса – довольно улыбнулся Чарли.

        Вечером этого же дня Чарли нанёс визит Роме. Он ввалился к нему в комнату с пакетом продуктов и бутылкой «шнапса» в одной руке, а в другой у него был музыкальный центр.
        - Проходи. Разувайся, раздевайся. Вот тапки – Рома взял из рук Чарли магнитофон, бутылку водки и пакет – сосед мой Шурик уехал на пару дней в Сегежу. Пойду чайник поставлю.
        - Я что, чай пришёл пить? – хитро улыбнулся Чарли, небрежно скидывая с ног чёрные лакированные туфли и вешая чёрное полупальто в платяной шкаф  – в твоих руках напиток покрепче! С этими словами он стал извлекать содержимое пакета на стол: колбасу, сало, огурцы и помидоры – Хлеб есть? – прищурился он.
        - «Зверь» - прочитал Рома название на этикетке -  Есть, конечно. Сейчас порежу. Присаживайся – Роман достал тарелки, вилки – Я, правда, не пью.
        - Чё, спортсмен?! – ухмыльнулся Чарли, откупоривая бутылку – Воткни пока шарманку в сеть. Там диск внутри уже стоит. Сейчас, Ром, ты услышишь настоящую музыку. Где у тебя рюмки? Водка ещё прохладная, нормально - он достал с полки пару рюмок и наполнил их.
        - Ну, типа… Да нет, не спортсмен. Только учусь, хе-хе. Водку впервые попробовал на свой день рождения в шестнадцать лет. Сто грамм. Да здесь, в Питере уже,  со Слоном пива попили как - то раз. По метро шёл потом, как каучуковый Бумер – смущённо улыбнулся Роман, нажимая на кнопку воспроизведения в музыкальном центре. Маленькая комната наполнилась странной, режущей утончённый музыкальный слух Романа энергичной музыкой.
        - Это, брат, «Продиджи». Их дебютный альбом «Experience», что в переводе с английского означает «Опыт». Символичное название, да? Опыт не пропьёшь, как говорится. Давай выпьем! – с этими словами Чарли поднял свою рюмку. Студенты звонко чокнулись, выпили и закусили.
        - Я знаю значение этого слова. Блин, с лимонным вкусом водка – поморщился Роман – огненная вода, приятно согревая пищевод, мягко провалилась в желудок. Парень стал аппетитно закусывать горячительный напиток куском копчёной колбасы и хлебом.
        - Ага, лимонный зверь. Ничё так водовка. Полюбляю я её в последнее время. А ты, чё, тоже аглицкий в школе изучал? – смачно похрустывая солёным огурчиком, спросил Чарли.
        - Ну да, немного. Наливай – махнул рукой Рома.
        - Ну, значит, споёмся! Или сопьёмся. Помнишь плакат на кафедре, у Ковалёва который над компом висит - ну тот, с динозавром? Бом – бом – бом… Сейчас вспомню чё написано. А! Выпьем – вымрем…  – усмехнулся Чарли, и они ещё выпили по одной – Ты откуда родом?
        - Из Коканда.
        - А это где?
        - Ферганская долина, Узбекистан – пояснил Рома.
        - А-а – протянул Чарли – на узбека не похож вроде – а я из Ставрополя.
        - Я русский – гордо ответил Роман.
        - Я тоже. Покурим? – Чарли вытянул пару сигарет из пачки и протянул одну из них Роме.
        - Не курю – отрицательно мотнул головой в ответ уже слегка захмелевший собутыльник.
        - Забыл, блин, ты же юный волшебник – спортсмен – Чарли убрал одну сигарету в пачку, а вторую небрежно прикурил, щёлкнув зажигалкой.
        - Предлагаю выйти на кухню, здесь салон для некурящих – Рома поднялся со своего места, открыл дверь и отправился по коридору налево.
        - О’кей - Чарли последовал за ним.
        - Жаль, балкона нет у меня – Рома открыл окно на кухне и с наслаждением вдохнул всей грудью хлынувший в помещение свежий ночной воздух.
        - Здесь есть комнаты с балконом. С «комендой» договорись, и у тебя такая комната будет – Чарли, прищурившись, продолжительно затянулся и выпустил изо рта клуб ароматного сизого дыма.
        - Неплохая мысль – Рома удивлённо взглянул на Чарли – откуда информация?
        - Да бывал я уже здесь в гостях у наших, видел такие комнаты – Чарли затушил окурок в импровизированной пепельнице – пустой консервной банке, стоящей на подоконнике – Ну чё, продолжим?

        Вернувшись в комнату, они довольно скоро расправились с оставшейся водкой. Из динамиков вполголоса играл рэйв.
        - А что, действительно недурная музычка у тебя, Чарли. Она мне начинает нравиться – Рома пьяно улыбнулся, откинулся на спинку стула, осоловело уставившись на Чарли – ну что, отбой? Мне на работу завтра. Вернее, уже сегодня – на часы глянь. Уже час ночи. Не проснусь ведь ни фига. Вставать в пять утра. Ты как хочешь, а я – всё, спать. Да и зацепило меня не по – детски.
        - Какая может быть работа в субботу? – изумлённо воскликнул Чарли и его брови поползли вверх – сейчас сбегаем в ларёк, ещё пузырь возьмём!
        - Ты чё, еврей?! Это они по субботам не работают. А мы, русские, работаем и в субботу, и в воскресенье! А по - понедельникам ещё таки умудряемся учиться в институте. И, к тому же – заметь, мы никогда не обманываем дгуг дгуга. Сказал тебе габотаю завтга, значит, в натуг-ге г-габотаю… – прокартавил Рома расплывшись в блаженной улыбке, затем уже печально вздохнул и добавил – Меня, конечно, ломает ехать на работу, но надо. Деньги нужны. Вон, на Шуриковой кровати ложись. Вот ключ – студент положил ключ на стол - будешь уходить – закрой дверь, окей? Отбой...
     Рома закрыл дверь, завёл будильник, выключил музыкальный центр, разобрал свою постель и лёг спать.
        - Поня-ятно – с досадой протянул Чарли, отхлебнул минеральной воды прямо из бутылки и завалился на кровать Шурика – тогда спокойной ночи.
        - И тебе тоже. Уже спокойного почти утра, блин… 
       
        Наутро Рома проснулся еле живой, его мутило. «Весело веселье – тяжело похмелье. Не-е, Рома, синий кайф не для тебя!» - тяжело ворочались мысли в его раскалывающейся от боли голове. Рома был очень бледен. Спортивный организм периодически делал попытки отторгнуть отраву. «Спортсмен» бросил взгляд на Чарли. Тот в этот момент приоткрыл на мгновение глаза и тут же перевернулся на другой бок, одновременно укрывшись с головой одеялом. Затем Рома совершил утренние процедуры, оделся, наспех позавтракал и вышел из комнаты, аккуратно и тихо закрыв дверь за собой. Через полтора часа он уже заступил на дежурство в диспансере.

        В понедельник утром Рома вошёл на кафедру физики и огляделся. Величественная аудитория амфитеатром возносилась, казалось, до самого потолка. Амфитеатр постепенно заполнялся однокурсниками, он гудел, как улей. На верхнем ряду, в обществе худощавого брюнета интеллигентного вида, восседал Чарли. Он, заметив Рому, расплылся в улыбке и дружески помахал рукой.
        - Камон, летс гоу! – громко выкрикнул Чарли. Рома поднялся на самый верх и занял место рядом с ним.
        - Хай! – Чарли протянул руку. Студенты обменялись энергичными рукопожатиями – знакомься – Джерико, он же Джерри.
        - Рома из Коканда – ответил Роман, встретившись с проницательным взглядом карих глаз Джерри.
        - Ну, прямо рыцарь. Типа, Робин из Локсли? Тогда, я - Сергей из Выборга, а этот штрих – кивнул Джерри на Чарли и неожиданно расхохотался – Андрей из Ставрополя! А вообще, мы – парни из розетки… Старые рэйверы, короче.
        - Угу - Чарли, ухмыляясь, согласно закивал.
        - Не понял – правая бровь Романа вскинулась вверх, на скулах заиграли желваки – что это значит?
        - Скоро поймёшь. Жду вас с Чарли сегодня в гости. Приходи и узнаешь, зачем Чарли убил рэйв – Джерри снова весело засмеялся, Чарли тоже прыснул со смеху.
        - Хорошо – Рома подозрительно покосился на обоих товарищей и переключил внимание на профессора Валова, начинавшего в этот момент чтение лекции.

       Этим вечером три друга сидели за столом в съёмной квартире Джерри, что на улице Бурцева. Телевизор транслировал видеоклипы MTV. Студенты ели жареную картошку, пили водку и закусывали её солёными огурцами.
        - Угощайтесь, парни, чем Бог послал. Мастера уехали, поэтому вечер обещает быть интересным – Джерри хитро улыбнулся.
        - Какие мастера? – поинтересовался Рома.
        - Хозяева квартиры – пояснил Чарли, в очередной раз наполняя стопки водкой – хозяин и его жена. Джерико у них одну комнату снимает. Они занимают соседнюю.
        - Ну да, Ром, «master» – по-английски «хозяин» - добавил Джерри – кстати, тебе больше подходит имя «Бади».
        - Это почему же? – вскинул брови Рома.
        - Ну, смотри сам: он – Чарли, я - Джерри, а ты Рома – протянул Джерри – скучно как – то. Не в тему. Ты больше похож на Бади. Большой такой, здоровый. Тело, короче – «body»…
        - Не, не в кайф. Тогда уж лучше «Bud». Приятель, типа. Да, Бад. Пойдёт мне такое прозвище – кивнул Рома, а сам подумал: «Ништяк, второе имя не помешает».
        - А что, Джерико, Бад по-моему, неплохо звучит. Бад! Солидно так, важно. Круто, короче – заулыбался Чарли.
   Джерри согласно кивнул головой.
        - Это дело надо обкурить! – глаза Чарли лихорадочно заблестели.
        - Точняк - забьём косяк! Да я поэт, блин… – Джерри немедленно поднялся с места и заржал, как конь – ты как, Бад, с нами?
        - С вами. Свами Прабхупада – серьёзно ответил Рома.
        - Чё?! – Глаза Джерри округлились - Чарли, ты смотри на него! Чё за тип!? Он мне нравится с каждым перлом всё больше! Ещё не курил, а уже так угарает! Ха-ха-ха!
        Студенты разразились дружным хохотом. Буквально через пару минут все трое уже передавали из рук в руки «трубку мира». Они глубоко затягивались сладким дурманящим дымом марихуаны, перебрасывались редкими фразами. Настроение ещё улучшилось. Сознание расширилось.
        - Кайф… – процедил Рома, блаженно щурясь и выпуская клуб ароматного дыма - ещё никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо! Первый мой косячок, друзья…
        - Афганка… – Джерри передал Чарли потрескивающую папиросу и расслабленно откинулся на спинку дивана – «стакан» недавно взял у барыги. Отменный ганджубас, скажу я вам…
        - Да-а, хорошая трава! - Чарли несколько раз затянулся терпким дымом, в «гильзе» напоследок громко щёлкнули семена конопли, глаза его заволокло туманом кайфа. Он загасил «пятку» в пепельнице. Комната была наполнена специфическим запахом анаши.
        - Оо! Вот он! Приход… Эррайвл! - Чарли приоткрыл глаза и взглянул на Рому. – Ну чё, ты как?
        - Зер гут, Вольдемар! Кайфую, а чё, по мне не видно? – Рома блаженно улыбался. Его лоб и виски уже всё настойчивее сжимал раскалённый обруч. В солнечном сплетении, казалось, пульсировала Вселенная… - Первое впечатление – анриал, без базара, хорош-шо…
        - Джерико, а меня снова нахлобучило! Я в шапке… Я опять, бля, на измене… - Чарли с некоторой опаской стал озираться по – сторонам. Я в шлеме…       
        - Чшш-ш… Хапнул ты, как обычно, много дури. Скоро отпустит. Часа через четыре. Отдыха-ай пока. Жди-и Чарли, расслабься. – Как в полудрёме пробормотал Джерри, растягивая слова - Бад… А ты чё, не курил там, у себя? У вас же Чуйская долина, все дела?! – через секунду встрепенулся он.
        - Не-а, я там вёл абсолютно правильный образ жизни. Вот, решил впервые отведать зелья с вами, братья… – ухмыльнулся Рома.
        - Ну да, он и водку – то впервые в шестнадцать лет попробовал, говорит… - согласно кивнул головой Чарли, глаза которого начали слипаться. – Я в шлеме, парни! Не, в натуре, какой плотный колпак!..
        - Джерико, ты в шахматы играешь? – неожиданно спросил Рома и совершенно трезво посмотрел на «банкира». Джерри удивлённо уставился на Рому, глаза которого маслянисто блестели.
        - Да, у меня есть шахматы. А ты тоже играешь?! Сейчас принесу. Надо проветрить помещение. Оупэн зэ уиндоу, плиз! Чарли! Открой, в общем, ты понял - окно!
     Он ушёл в соседнюю комнату и вернулся с шахматной доской.
        – О’кей, давай сыграем, коли не шутишь!
        - Это без меня, я не игрок, особенно в шахматы – Чарли завалился на соседний диван и прибавил звук телевизора.
        – Лучше клипы посмотрю. А то я слипаю уже. Не будет отвлекать от игры? Может, лучше музон послушаем, а? – обернулся он к ним.
        - Нет. Нормально. Играем, Бад, летс файт! – Джерри принялся расставлять фигуры на шахматной доске. Закипел шахматный бой. Рома сосредоточенно двигал фигуры, Джерри не уступал в тактике и стратегии. Но… Первую партию Джерри всё же проиграл.
        - Ты мой первый достойный соперник – Джерри, сердито сопя, серьёзно посмотрел в глаза Ромы.
        - Давно не играл я... Ты тоже неплохо сражаешься! – Рома улыбнулся. Джерри достал пачку красного «L&M», распечатал, достал сигарету и протянул Роме.
        - Сигарета после плана догоняет наркомана! Он не курит, он спортсмен… – Чарли живо подскочил с дивана, ловко перехватил сигарету, и, залихватски щёлкнув зажигалкой, закурил – Бад, может ну его на фиг? Не куришь и не начинай, а?
     Джерри, неодобрительно глянув на Чарли, вытянул из пачки ещё две сигареты. Одну прикурил сам, а вторую протянул Роме.
         - Если хочешь, кури! Твоё дело. Но в чём – то Чарли прав - задумайся – выдохнул он струю сизого дыма.
         - Наверное, тоже вкусная тема – усмехнулся Рома, приняв из руки Джерри сигарету. Щёлкнул зажигалкой, лежащей на столе, с наслаждением вдохнул ароматный дым… и тут же закашлялся – Моя первая сигарета… Зелёный чай есть?
         - Как в Греции… всё есть. И зелёный чай тоже. Счас сделаем, Бадди. Камон, Бади - эврибади, на кухню…

 



Вторая маленькая смерть

Я – рокабилли гёрл!
Дарина

        Излюбленным местом пеших прогулок по Питеру для двух молодых повес были шикарные мосты и гранитные набережные Невы, респектабельный Невский проспект и, конечно же – прекрасная Дворцовая площадь. До знакомства с Чарли, Рому «Дворцовая», как исторический объект для экскурсий, интересовала благодаря исключительно Эрмитажу, всю роскошь и великолепие покоев которого он изучил в одиночку довольно основательно за несколько визитов.
        Ранее юный романтик Рома побывал во всех кинотеатрах Невского, успел посетить Большой концертный зал «Октябрьский», Мариинский театр, Петропавловскую крепость, Военно – морской музей, Кунсткамеру, Артиллерийский музей, Русский музей, ступал на палубу легендарного крейсера «Аврора»…  Новый же друг Романа, к сожалению, не являлся ни театралом, ни любителем кинематографа, ни ценителем петербургской архитектуры.
        Но зато у Чарли были другие интересные хобби, к которым, в последствии пристрастился и Рома: электронная танцевальная музыка(так называемая рэйв – культура с её вечеринками («пати») в ночных клубах, марихуана, алкоголь и самое главное – девушки(«бэйбы», как он их называл). Да, основной и самой желанной конечной целью похождений и приключений двух друзей были, конечно, девушки!
        Однажды, играя в пул – баре на Большой Морской улице в американский пул, многими начинающими игроками в то время ошибочно именовавшими его «американкой», Бад и Чарли обратили внимание на роскошную шатенку лет двадцати, играющую партию за соседним столом, противницей которой выступала девушка гораздо менее эффектной внешности.
         Приглушённо - мягко звучал рок – н - ролл. Люди, наблюдающие игру, курили, неспешно потягивали пиво, лакомились жареным арахисом и фисташками, сидя за столиками и на высоких стульях рядом со стойкой бара. Слышались реплики игроков, периодически сопровождаемые сухими отрывистыми «выстрелами» киев и громким стуком шаров.

       - Вот это бэйба, глянь, Бад! – восхищённо присвистнул Чарли, отхлёбывая пиво из пузатой бутылочки тёмного стекла. – Вот почему я люблю эту игру – потому, что нет ничего в этом мире прекрасней симпатичной девушки, играющей на бильярде! Не, ты только посмотри, Бад, какая поза - как она стоит, м-м… Какой станочек!

       - Согласен. И она красиво стоит, и у меня уже давно на неё стоит. Есть одно большое но. Думаю, сама она тоже нехило стОит! Лавэ не хватит на неё ни у тебя, ни у меня, ни у нас с тобой вместе взятых! Я давно её заметил, глаз с неё не свожу… Хороша, чертовка! Но… отвлекает от игры, блин – возбуждённо подтвердил Бад, нанося очередной безрезультатный удар и отставляя к стене кий. – Бей давай, не отвлекайся, Фрог! Битый час уже эту партию играем - никак не доиграем… И всё из – за неё! М-м, какая…! Партию добьём – подойду к ней.
         
Он сделал большой глоток вкусного тёмного пива из такой же красивой бутылочки, как у Чарли, достал сигарету и закурил, продолжая жадно раздевать взглядом понравившуюся девушку.

        - Бад, если заарканишь эту бэйбу – с меня ящик пива! Чё, в натуре, пойдёшь? Смотри, как бармен пялится на её задницу – сейчас у него глаза вылезут из орбит! Во прикол! – захохотал Чарли, в завершении этой тирады ударил по шару, и тоже не попал.    

        Красавица – шатенка, притягивающая к себе алчные взоры абсолютно всех мужчин в зале, грациозно покачивая бёдрами, цокая модными «шпильками» и победоносно улыбаясь сопернице, в эту минуту обходила стол, уже наметив прицельный шар и переходя к белому битку. Для нанесения очередного удара кием по битку, она, очень сексуально прогнув спинку и приподняв попу, обтянутую довольно короткой чёрной юбкой, склонилась над поверхностью бильярдного стола. В этот момент красотка, казалось, вот - вот коснётся тёмно - зелёного сукна тугой грудью, подрагивающей в откровенном декольте белоснежной блузки с коротким рукавом. Девушка очень соблазнительно выглядела в этой позе! Она чрезвычайно изящно и, по – видимому, профессионально выставила  на стол левую руку. Правую руку, сжимающую кий и согнутую в локте, отвела назад, словно взводя боевую пружину, азартно прищурилась, целясь. Затем последовал короткий, но энергичный удар и очередной шар с треском влетел в лузу.

       - Валькирия… - простонал Рома, одним глотком осушил бутылку и направился к соседнему столу. – Я пошёл. Пожелай мне удачи, Чарли!
       - Со щитом или на щите! – крикнул ему вдогонку друг.

Через пару минут Роман вернулся в сопровождении дуэлянток.

       - Дамы! Позвольте представить вам моего друга Чарли.

       - А он – Бад! Собственной персоной, – ткнул указательным пальцем в друга Чарли.

Богиня бильярда, картинно отставив ножку на высоком каблучке, слегка улыбнулась.

       - Чарли. Довольно редкое имя в наши дни – приятным голосом произнесла она. – Впрочем, ровно, как и Бад!

Она метнула лукавый взгляд на Рому и добавила: «Джентлмен, лет ми интродьюс майселф. Май нэйм из Дарина»…

       - Ду ю спик инглиш, бэби? – поражённо пробормотал Роман.
       - Дую, дую – взорвался хохотом Чарли – Гёрл, ай спик инглиш ту. Элитл, оф коз, сорри.
       - Окей, давайте по – русски, плиз! Кстати, у Вас тоже очень редкое имя, мисс. А как зовут вашу спутницу, сударыня? – обратился к Дарине Рома.
       - Света – коротко бросила подружка Дарины и нахмурила брови.

     Она как – то нервно переминалась с ноги на ногу и кидала недовольные взгляды на компаньонку. Парни не обращали на неё никакого внимания, сосредоточившись на Дарине.

       - Ну вот и познакомились, отлично! А за знакомство неплохо бы выпить, как считаете? – Рома лучезарно улыбнулся Дарине. Красивые карие глаза девушки, окаймлённые чёрными ресницами, искрились, как беспроволочный телеграф Попова, настраиваясь на Ромину волну.

       - Как насчёт чисто питерского напитка, то есть, пива, девушки? – сообразил Чарли, одновременно незаметно маякуя Баду, что ящик пива обязательно будет, но только не в этот раз.
      
       - Я не возражаю – задорно тряхнула великолепными волнистыми прядями Дарина.

       - А я против. И вообще, я пошла домой. Настроения нет ваа-ще. – Света круто развернулась и пошла к выходу.

       - Свет, постой! Не уходи. Мы же договаривались пара на пару сыграть – запоздало крикнул ей вслед Рома, но девушка даже не обернулась. Через пару секунд она покинула зал.

       - Это бесполезно, Бад – мягко проворковала Дарина, - Такое с ней постоянно бывает. В моём присутствии. Ребят, может ну его, бильярд на сегодня? Предлагаю перейти за столик и пивка просто попить, да поболтать.

      Рома подмигнул Чарли и тот, поняв намёк, вразвалку пошёл к барной стойке за пивом. А Рома с Дариной заняли небольшой свободный столик в уголке, расположившись напротив. Минуту они молча разглядывали друг друга. Никто не решался начать разговор первым.

       - Бад, ты как будто с другой планеты. Ты не местный. По тебе видно. Я угадала? – первой заговорила красотка, с живым интересом разглядывая юношу в упор.

       - В точку. Мой родной город далеко отсюда. Он называется Коканд. Кукон, по – узбекски. Зови меня, пожалуйста, Рома. Это моё настоящее имя.

       - Хорошо, Ром. А твой друг?
       - Он тоже издалека. Из Ставрополя. А ты ленинградка, вернее, петербурженка. Я угадал? – Рома, чуть прищурившись, откровенно любовался собеседницей.

       - В яблочко! – весело выкрикнула Дарина и обвела довольным и самоуверенным взглядом зал. Многие посматривали в их сторону.
Лавируя между столиками и людьми к ним, забавно пританцовывая, продвигался Чарли, в каждой руке которого было по три бутылочки пива.

        - Чарли мне проспорил ящик пива, – довольно громко произнёс Рома и усмехнулся – Я пообещал, что наберусь смелости и наглости познакомиться с тобой. Такой, такой… Такой шикарной девушкой, в общем… Ты прекрасна! Ты знаешь?! – последние два слова Роман произнёс чуть понизив тон, с придыханием.

        - Знаю - Дарина прикрыла пушистыми ресницами очи в знак согласия.

        - Бад, ты тут не хулиганил без меня? – хитро улыбнулся Чарли и подмигнул Дарине, одновременно ловко откупоривая бутылки, одну за другой - при помощи зажигалки – Вот пиво и арахис, угощайтесь!

        - Орешки - это в тему, Чарли. Но… Здесь слишком шумно стало для меня. Для нас… Как ты считаешь, Дарина?

        - Думаю, ты прав. Можно по бутылочке здесь хлопнуть, потом сходить попудрить носик и выйти на променад. На Дворцовую, например.

   С Дариной было очень интересно поговорить на любые темы. Порой она казалась даже излишне образованной, интеллигентной и красноречивой, проявляя осведомлённость в гуманитарных и точных науках, темах житейских. А иногда вдруг превращалась во «свою в доску», «пацанку». «Я рокабилли гёрл, рокабилли гёрл!» - в такие моменты напевала она. Но эта метеморфоза нисколько её не портила, так как в Дарине не было лести и фальши. Также, как и не было в ней пошлости и развязности. Молодые люди, в свою очередь, стремились наперебой блеснуть интеллектом, искромётным юмором даму поразить и потешить. Матерных слов упорно старались избегать. Друзьям девушка рассказала, что живёт в районе «Пионерской». «О, а у меня тётя на Королёва живёт!» - взволнованно констатировал факт Рома. Любит рок – н – ролл. «А мы слушали нашу музыку! Нам по – кайфу рэйв!» - утверждал Чарли, Бад важно кивал головой в знак согласия. Она любит тусоваться в «Мани – Хани». «О, а мы в «Ладоге»… И так далее. Так, потягивая пиво, смеясь и общаясь, периодически удаляясь «в удобства» по – очереди, чтобы не оставить даму одну, новые знакомые веселились… 

       - Камон эврибади, летс гоу! – наконец, скомандовала подружка и молодые люди, улюлюкая, вывалились из заведения на свежий воздух. Был вечер.

       - О, а здесь кайфово - то как! – воскликнула Дарина и вздохнула полной грудью пьянящий июльский воздух. Парни, глядя на неё, тоже задышали чаще. – Ребят, а давайте поедем в Озерки? Искупаемся… - предложила девушка, зевая и потягиваясь.
      
       - А чё. Отличную тему подкинула! – бодро поддержал Дарину Чарли - Ты как, Бад? Счас ещё пивчела тока зацепим по дороге. Гулять так гулять! Метро ещё ходит.

       -  Ты просто прелесть, Дарина… - приятный хмель шумел в голове Ромы, воспалённое воображение услужливо рисовало эротичные картинки… - Я тоже хочу. Искупаться.
 «Отчаянная девка!» - восхищённо подумал он тут же.

       Так, весело гомоня, шагая по Невскому в обнимку втроём – Дарина в центре, они зашли в магазинчик. Чарли снова раскошелился, потом они нырнули в метро на «Климате» (на жаргоне местного бомонда – станция метро «Канал Грибоедова»)и вынырнули на станции «Озерки». Пока ехали в подземной электричке, выпили ещё по бутылке пива. Из метро весёлая троица вылетела, будто пробка из бутылки шампанского.

       - Кусты! Где ближайшие кусты, Дарина?! – шутливо вопил Чарли, комично приседая и держась за пах.

       - Бегом за мной, я тоже еле терплю! – прыснула в кулак девушка и побежала в ближайший от метро парк, за ней Чарли.

     - Эй, вы! Так не честно. Про меня совсем забыли. Мне тоже, туда же необходимо срочно! Вы чё, на брудершафт писать собрались?! – стремительно нагонял их Рома.

       - Так. Девочки налево, мальчики направо. Марш! – весело скомандовала девушка.

Через пару минут они шагали по аллейке в сторону большого озера. По пути встречались редкие прохожие. В озере плескались немногочисленные ночные пловцы и пловчихи.
       - Пойдём дальше. Здесь слишком шумно. Там есть одно озеро поменьше – Дарина уверенно вела захмелевших спутников по белой песчаной тропинке, змеящейся среди мачтового леса. Вскоре компания вышла к маленькому круглому озеру. Вокруг – ни души. Ночную тишину лишь изредка нарушали трели соловья и стрекот кузнечиков. По водному зеркалу струилась лунная дорожка.

       - Вот это место! Мальчики, вам нравится это озеро? Здесь чудесно, правда? И людей нет, – радостно лепетала Дарина, одновременно, разоблачаясь. Парни заворожённо смотрели на её манипуляции. Воровато оглянувшись ещё раз по сторонам, она быстро скинула на белый песок блузку, бюстгальтер, освободилась от юбки, оставшись в чёрных трусиках. Сделала несколько шагов в сторону воды. Остановилась. Немного подумав, выскользнула и из трусиков, откинула их, и, встав вполоборота к остолбеневшим от такого зрелища молодым повесам, призывно улыбнулась.

       - Ну, что вы там застыли, как истуканы? Мы же купаться пришли! – С этими словами она потянулась, отчего её красивая полная грудь слегка приподнялась. – Догоняйте меня!

     Девушка побежала к озеру, с шумом плюхнулась в воду, начала плескаться и кружиться на мелководье, дразня Бада и Чарли красивыми длинными ногами, которые она попеременно вытягивала из воды. Чарли, казалось, сразу же протрезвел от такого стриптиза. Он, судорожно вздохнув, тихо выдавил из себя: «Я пас. Если хочешь, Бад, резвись с ней один. Вода холодная, ещё заболеешь, блин, тут с вами. Ну её на фиг, короче, я не полезу! Я лучше посмотрю. Вот где настоящий театр». Чарли уселся на корточки, подпёр руками подбородок и улыбнулся. Затем достал сигарету и закурил, наблюдая за Дариной.
       
       - А я полезу, - алкоголь затуманил рассудок Ромы, и он, не отрывая глаз от нагой девушки, стал лихорадочно срывать с себя одежду. Молодая горячая кровь бурлила в жилах, стучала в висках, плавки уже трещали по швам – он выпрыгнул из них и с разбегу нырнул рядом с Дариной в прохладную воду. Вынырнув, огляделся и подплыл к ней. Его тело била крупная дрожь.

       - Да здесь же мелко – глухо произнёс он и встал на ноги. Уровень воды был по – пояс. – Здесь будем… купаться? Май хани гёрл медовая...

      Она тоже перестала барахтаться, коснулась стопами дна, и теперь с интересом наблюдала за ним, часто и глубоко дыша. Сначала ничего не ответила. Затем чуть слышно прошептала: «Как же ты красиво бежал ко мне, мой Ахиллес!». Затем, уже громче добавила: «С копьём наперевес…». И заливисто засмеялась. Роман не отрываясь, вначале некоторое время смотрел в её глаза. Затем перевёл взгляд на шею, плечи, скользнул им по напрягшимся сморщенным соскам девушки, проглядывающим сквозь мокрые длинные волосы, затем - ниже. В прозрачной воде ему прекрасно было видно её красивое тело, правда, с некоторыми искажениями. Подошёл к ней вплотную, обнял одной ладонью за талию, другой – за ягодицы, растягивая их. Жадно, сильно, властно притянул девушку к себе, желая поцеловать в губы, одновременно начиная проникновение. Поцелуй его вышел неудачным, каким – то смазанным, так как пришёлся в улыбающиеся губы девушки. Дарина тихонько ахнула от неожиданности и молниеносно соскользнула с него, чуть приподнявшись на цыпочки. Мягко отстранилась от юноши. Рома тут же жадно припал губами к её груди, нежно и сильно проводя повторную любовную атаку. Дарина и на этот раз, уперевшись руками в грудь Романа, сумела ловко извернуться и отстраниться.

     - Нет… сначала догони меня. Поймай меня! – прошептала она и неожиданно нырнула. На мгновенье на поверхности воды мелькнули великолепные полушария её ягодиц…

     «Ромчик, ты же плавать толком не умеешь. Не лезь за ней - утонешь. Странная она… И скользкая, как рыба. Или… как русалка?», - громыхнуло в голове. По телу парня пробежала дрожь теперь иного характера. Рома вдруг почувствовал на шее ледяное дыхание смерти. Эрекции - как не бывало. Разум немного прояснился. Рома резко обернулся. Чарли по – прежнему сидел на прежнем месте и курил. «Интересно, это первая сигарета или уже новая?» - мелькнула дурацкая мысль. Неподалёку от Чарли сидел какой – то незнакомец. Во всём чёрном. «Во, Ром, до чёртиков напился!». Рома закрыл глаза, снова открыл, помотал головой. Нет. Незнакомец не исчез. Это был бородатый кавказец в чёрном деловом костюме и такого же цвета туфлях. Он пристально вглядывался в гладь озера. Рома обернулся. Дарина была уже очень далеко (по Роминым меркам пловца). Она успела отплыть метров на двести от берега и теперь кружилась на месте примерно в центре озера. Она ложилась на спину, высовывала ноги, ныряла. «Счастливая! Как она плавает хорошо. Ничё, и я научусь нормально плавать». 

       - Плыви ко мне, Рома! – прокричала Дарина и призывно взмахнула рукой.

     Рому, будто магнитом, неведомая сила повлекла к Дарине. Он плыл к ней с какой – то щенячьей радостью и преданностью, абсолютно не отдавая себе отчёта, не понимая ни смысла, ни конечной своей цели. Вернее, в мозгу билась единственная мысль: «Я хочу её! Вот, догоню, доплывём с ней до противоположного берега, выйдем и уединимся в лесочке!». Это было, как наваждение, как сон. Рома плыл, плыл и плыл, усиленно работая руками и ногами. То кролем, то брассом. Но Дарина, казалось, не приблизилась и на метр. Она, словно дразня его, приветственно махала ручкой и удалялась всё дальше от Ромы. Поэтому, он психанул и стал разворачиваться к берегу, где остался Чарли. В этот момент обе икроножные его мышцы свело сильнейшей судорогой, неприятная боль сковала и парализовала ноги. «Опять, блин! Дежавю… В этот раз хуже - обе ноги скрючило, в натуре, утону. Вот чёрт дёрнул меня пьяным полезть в воду за этой наядой!» - спокойно так прозвучало у него в голове. С удивлением, он понял, что смог достаточно далеко удалиться от берега, метров на сто пятьдесят. «Спокойно, Рома. Главное – без паники». Силы стали покидать его. Из – за недостатка опыта, он стал расходовать их чрезмерно и понапрасну. Как назло, от берега подул лёгкий ветерок, нагоняя волну. Роман уже пару раз хлебнул воды. «Не, ни к чему это геройство, надо звать Чарли на помощь. Он хвалился, что плавает отлично».

       - Чарли, тону! Помоги, Чарли! – фыркая и отплёвываясь, громко выкрикнул Рома, упрямо продолжая выгребать против ветра - к берегу.

     Чарли оставался в той же позе, даже не поднялся на ноги. «Не слышит, что ли?». Кавказец, напротив, вскочил и стал, усиленно жестикулируя, гортанно выкрикивать: «Эй, дрюг! Он жэ тонэт! Сам пасматры, да?! Внатури тонэ-эт, вай! Давай спасай, да!? Я нэ умэю пилавать савсэм!». Рома ещё раз крикнул: «Тону!». Он отчаянно боролся за жизнь, пытаясь выгрести к берегу, ноги почти не слушались, тело начало коченеть. «Родники здесь что – ли? Чё такая холодная вода, лето же? Как подыхать неохота. Особенно так нелепо!». Кавказец начал быстро снимать туфли, пиджак. Чарли, видимо, понял, что Роме действительно нужна помощь. Что он не шутит. Стащив рубашку, брюки и туфли, он бросился в воду. До берега оставалось уже каких – то метров двадцать, когда вдруг Рома, уже изнемогая, почувствовал спасительную поддержку сзади. Это была Дарина. Она, словно дельфин, стала поддерживать его на воде, одновременно подталкивая к берегу. И – вытолкнула Рому на мелководье метрах в пяти от берега, в стороне от того места, где они заходили в воду. Рома с трудом держался на ногах, Дарине пришлось его обнять, чтобы удержать от падения.

       - Спасибо, тебе, хани! Ты мне жизнь спасла… Я твой должник. Ты, как дельфинчик, меня вытолкнула из воды – слабо улыбаясь, простонал Рома и неожиданно поцеловал Дарину в губы. Она приоткрыла рот, замерла, наслаждаясь. – Я ведь заслужил поцелуй, правда? Вон как далеко погнался за тобой?! Тем более - это уже моя вторая по счёту смерть рядом была.

       - Это ты дельфин, блин… А я русалка. Как в песне. Глупый, милый мальчик - дельфинчик. Ты ведь чуть не утонул. Ты что, плавать не умеешь? Зачем полез за мной тогда, а? – заглядывая в глаза Роме, Дарина пыталась найти ответы на эти вопросы.

       - Не мог я перед твоими чарами устоять, Даринушка. Кажется, я влюблён в тебя конкретно. Околдовала ты меня совсем. Да из принципа тоже полез, из солидарности – джентльмен, типа.

     В этот момент к ним подгрёб Чарли, а кавказец, быстрым шагом прошёл по берегу и остановился напротив: «Эй, брат! Всо нармальна у тэбя? Жывой?». Он улыбался.

       - Да, спасибо, всё нормально, брат. Спасибо тебе, что тревогу поднял. От души! Только, слушай. Девушка без одежды, стесняется. Прошу. Уйди, пусть она оденется спокойно, ладно? – Рома повернулся к кавказцу лицом, а Дарина спряталась от нескромного взгляда за спиной парня, только выглядывала из – за плеча.

     - Правильно ты ему сказал, читаешь мои мысли – горячо шепнула Роме на ухо Дарина.

       - Э! Да, канечна. Простытэ. Ухожу ужэ – он быстро повернулся и ушёл.

     - Ну ты Бад даёшь! Заставил поволноваться! – Чарли смущённо смотрел куда – то в сторону, усиленно пытаясь не смотреть на Дарину, - Я думал, ты в натуре прикалываешься. Смотрю на тебя и думаю, вот, блин, артист. Хитрый! Что придумал. Даринка счас подплывёт его спасать, а он её, о – па и цап-царап! Да так натурально, думаю тонет. А потом хачик как заорёт - вай, тонэт да, брат - реальна тонэт, нырай скарэй спасай, да?!

     - Спасибо, Чарли, что нырнул на помощь! – зубы Романа стучали от холода и нервного потрясения.
      
      - Мальчики, я замёрзла. Отвернитесь, пожалуйста, оба. Я оденусь.

     Парни отвернулись. Дарина с шумным плеском поспешно выскочила из воды и натянула одежду.

     - Всё! Бегом на берег! – громко скомандовала она. Бад и Чарли также поспешно выбежали из воды, не обращая внимания на смеющуюся девушку, быстро оделись.
     - Надо скорее в метро валить, в тепло, греться. Околеем тут дружно, нафиг – тоже заулыбался Рома, глядя на Дарину.

     - Скажем дружно: нафиг нужно! – загоготал Чарли и все трое наперегонки понеслись через парк - к станции метро.





Ночной клуб «Ладога»

Мы знаем - это наше золотое время,
в котором беззаботно мы танцуем.
И в это наше золотое время надеемся
 и верим, ошибаемся и любим…
Mr. Credo – «Золотое время»

        - Есть деловое предложение к тебе, Бад. Сегодня вечером «поклубиться». Ну, в смысле – в ночной клуб сходить. Как тебе идея? – Чарли вопросительно посмотрел на Рому.

        - Ни разу в ночном клубе не был. В общем, я не возражаю – оживился Рома - одно только смущает: дорогое удовольствие, наверное?               

        - Да нет, не дороже дорогого. Колов пятьсот бери с собой, хватит. Короче... Встречаемся у меня, на Осипенко, в десять вечера. Обязательно надень что–нибудь белое. Ну, футболку там или рубашку – продолжил Чарли и заговорщицки подмигнул.

        - А зачем? – с интересом спросил Рома, а сам подумал: «Заинтриговал, злодей».

        - Узнаешь. Ну всё, по домам…

     Тёплым майским вечером Рома подходил к первому подъезду девятиэтажного дома, в котором жил Чарли. На Романе были чёрные классические брюки и белоснежная рубашка. Воротник рубашки был распахнут. Каблуки его чёрных остроконечных лакированных туфлей ритмично, в такт широким шагам, отбивали чечётку по тротуару. Тонко пропищал будильник наручных часов «Montana». Рома остановился возле подъезда и взглянул на часы. Было ровно десять вечера. «С точностью до миллиметра. Точность – вежливость королей. Банк Империал» - прошелестел в голове навязчивый рекламный слоган известного клипмейкера Тимура Бекмамбетова. В этот момент дверь подъезда с шумом открылась. Наружу вышел Чарли, одетый как брат – близнец. Друзья пожали друг другу руки.

       - Молодчик, ты вовремя. И одет по – форме. «Как денди лондонский одет…»  - цитируя Пушкина, друг критически оглядел наряд Романа – так, ещё одну верхнюю пуговицу расстегни на рубашечке модной, ага... Вот, так - то лучше. Ничё прикид. Летс гоу, крэзи? – улыбнулся Чарли – кстати, найс смэл, чё за парфюм?

       - Дабл виски – расплылся в улыбке Рома – блин, мы же, вроде, не в одном магазине одевались… Вырядились, как близняшки. Ладно, погнали.
   Друзья бодрым шагом пошли по проспекту в сторону клуба.

       - А… Нас всё же можно различить. Ты же рыжий! – загоготал Чарли – так, сейчас возьмём «чекушку» в ларьке, по пути раздавим. В клубе алкоголь больно дорогой.

     Они так и сделали. Буквально через пару минут по сто двадцать пять граммов водки на брата сделали своё дело. Парни быстро захмелели, настроение улучшилось, появилась эйфория. Совсем скоро два друга приблизились к невзрачному серому зданию.

        - Пришли – Чарли уверенно направился ко входу в здание, из которого вдруг вышли два милиционера с короткими автоматами на плечах. Чарли и Рома остановились, как вкопанные. Стражи порядка сели в «уазик». Завёлся, заурчал двигатель, машина уехала. Рома недоумённо взглянул на Чарли, который, быстро развернувшись, уже шагал в сторону следующего дома, одновременно сделав Роме жест, мол: «Валим отсюда!».       

 Через минуту они подошли к следующему, точно такому же, небольшому двухэтажному зданию, на первом этаже которого располагался бар «Корона», а на втором – заветный ночной клуб.

        - Надо же, чуть в мусарню не попали вместо клуба – жизнерадостно рассмеялся Чарли.
 
        - Ла-до-га – прочитал вслух Роман название, красовавшееся вверху здания, и ухмыльнулся – незатейливо, простенько так. Надеюсь, со вкусом…
Чарли согласно кивнул и добавил, расплывшись в улыбке:

        - Увидишь, тебе понравится! Потом за уши не оттащишь тебя отсюда, поверь.
 
    Друзья бодро поднялись по лестнице, прошли мимо громилы – охранника, скользнувшего по ним изучающим взглядом. Затем, заплатив в кассе за вход, они ступили в полумрак коридорчика, переходящего в небольшую, но уютную комнату, по периметру которой стояли кожаные диваны, в центре – столики с металлическими стульями. Приглушённо – мягко, откуда – то издалека, доносилась энергичная музыка. Людей было немного: молодые люди и девушки, поодиночке и маленькими группами расположившиеся на своих местах. Чарли сразу уверенно направился к бару и облокотился на стойку, Рома последовал за ним. Молодой бармен, до этого протиравший бокалы, замер в ожидании заказа.

        - Ну что, водочки для заводочки? – вопросительно прищурился Чарли, обернувшись к другу.

        - Думаю, да – улыбнулся Рома, – только какой?

        - Холодненькой Смирновской в графинчике. Ноль пять для начала, будьте любезны – небрежно бросил бармену Чарли, затем, немного подумав, добавил – ещё пару салатов, что там у вас есть посвежее, ну селёдку под шубой, например вот, хлеба ещё…

      - И зрелищ! – торжественно завершил Роман.
      - Зрелища для вас - бесплатно! – улыбнулся бармен – присаживайтесь, пожалуйста, на любое свободное место.

     Рома и Чарли удобно устроились на диванчике, обтянутом скрипучей кожей, в ожидании заказа. Скоро к их столику подошла, кокетливо улыбаясь, миниатюрная миловидная официантка и, грациозно изогнувшись, стала расставлять содержимое подноса напротив каждого из друзей. Рома машинально скользнул взглядом по чёрным и блестящим волнистым волосам девушки, источавшим тонкий аромат, и засыпавшим её лицо, затем перевёл взгляд… и остановил его на глубоком вырезе белоснежной блузки, в котором соблазнительно колыхались полные девичьи груди. Маленький медальон,  висевший на серебряной цепочке, мерно раскачивался - в такт движениям официантки и колебался, словно маятник.

        - Приятного аппетита – снова улыбнувшись, проворковала девушка и стала удаляться, покачивая бёдрами, виляя ягодицами, обтянутыми короткой чёрной юбочкой и цокая по мраморному полу высокими шпильками лакированных бордовых туфелек.

        - Спасибо… – хором протянули студенты, заворожённо глядя ей вслед.

        - Что – то у меня аппетит разыгрался – судорожно сглотнув слюну, проговорил Чарли, одновременно разливая водку по рюмкам – Ну, давай, Бад, по первой!

        - Да у меня у самого слюнки потекли, сижу и облизываюсь вот на эту бэйбу! – кивнул на уходящую официантку Рома. Звякнули рюмки и Рома, одним глотком выпив водку, жадно набросился на салат и вмиг расправился с ним. Затем он вальяжно развалился на диване, достал сигарету и, откинувшись на спинку и раскинув руки в обе стороны, с наслаждением закурил. Чарли, также быстро уничтожив свою порцию салата, налил ещё по одной рюмке, они выпили.

        - Да уж, местечко тут знатное. Я уже был тут пару раз с Джерико. Девчонки интересные всегда приходят. Через часок начнётся самое интересное – потянутся мамочки лет по двадцать пять. Сейчас одни школьницы пока тут, заметил? Имей ввиду – их лучше не кадрить, себе дороже. Можешь, конечно развести пожиже любую из этих кисок на секс, но прокурор потом даст больше, чем она весит. Малолеточки, но сексуальные… – Чарли, прищурившись, также затянулся сигаретой.
 
        - Да, кайфовые бэйбы попадаются, я уже обратил внимание… Пойдём в зал, что – ли? – предложил Рома.
        - Ага. Только хотел сказать. Читаешь мысли, Бад. Гоу, подэнсаем. Там такие рэйверши сейчас на танцполе дёргаются, блин, м-м-м… закачаешься!

     Чарли шумно поднялся со своего места и пританцовывая направился к неприметной двери, Рома последовал за ним. Хмель уже делал своё дело. По жилам разлилось приятное тепло, в голове мягко гудело. Когда Рома вошёл на танцпол, первой мыслью его была эта: «Свобода!».
     В полумраке небольшого помещения под бодрую и оглушительную музыку очень красиво, энергично и ритмично двигались молодые сексапильные девушки. Их наряды составляли белые блузки, светящиеся в ультрафиолете фантастическим неоновым светом, и - либо короткие шортики, либо соблазнительные мини-юбочки. И… высокие туфли на мощных каблуках – платформах. Девчонки красиво двигались в такт музыке, совершая очень эротичные движения: они приседали до самого пола, широко расставив ноги, затем вновь медленно поднимались вверх, приподняв и выпятив попы, раскачивая ими из стороны в сторону и виляя бёдрами. Сексуальные юные танцовщицы притягивали нескромные взгляды подрагивающими ягодицами и другими, не менее соблазнительными частями молодых разгорячённых тел. Они пластично и грациозно, по-кошачьи, прогибались в спинке, высоко оттопыривая зад, выгибались дугой, изгибались, извивались, словно экзотические змеи - анаконды… Из огромных динамиков, выдававших выходную мощность звука не менее одного киловатта каждый, раздавалось: «Если очень захотеть – можно в космос полететь!..».
    В центре зала виднелось множество дамских сумочек, аккуратно стоящих прямо на полу. В зале витали головокружительные парфюмерные ароматы. Юношей в танцевальном зале было всего человек пять, включая Рому и Чарли. Зеркальные стены зрительно увеличивали пространство, Рома подошёл к одному из огромных зеркал и с удовольствием убедился в том, что и его рубашка волшебно светится в ультрафиолетовых лучах. Светились также зубы и белки глаз, отчего на мгновенье ему стало даже как – то не по себе.
    «Я хочу стать космонавтом, я хочу стать космонавтом, я хочу стать космонавтом… стать космонавтом!» - стал громко скандировать, подпевая неизвестному Роме исполнителю Чарли, не щадя голосовых связок, и тут же пустился в буйный пляс. «Хм, нормально у него получается. Надо и мне потренироваться» - с этой мыслью Роман, внедрившись в стайку хаотично двигающихся девушек, также энергично, как и они, принялся выписывать замысловатые фигуры. Так, окружённые фантастическими неоновыми ореолами, два друга вытанцовывали до изнеможения ещё минут сорок. Затем, усталые, но довольные, они уже наслаждались покоем, развалившись на диванах и допивая водку.

        - Блин, водка кончилась. Да и закуски нет. Давай, может, ещё ноль пять и пиццу одну возьмём? – спросил Чарли.

        - Давай – согласно кивнул Рома – я, правда, малость захмелел уже.

        - Ничё, эт нормально. Мы же счас снова на танцпол пойдём – энергию сжигать! А в реактор нужно постоянно горючее подливать! – провозгласил Чарли уже слегка заплетающимся языком.

        - Чарли! А где здесь вотерклозет?
        - Чуть дальше входа на танцпол, вон видишь ещё одна дверца, дальше стойки?
        - Ага. Надо будет сгонять. Чуть позже.
 
  Они выкурили ещё по сигарете, потом Рома сходил на разведку - в туалет. Он вошёл в санузел, погружённый в красный полумрак, и огляделся: «Ого, как круто здесь всё отделано: плиточка, все дела. И музыка… даже здесь колбасит нехило, хорошо слышно».
  Когда Рома вернулся, на столе уже стоял графин с водкой, а на больших плоских тарелках – сегментами нарезанная горячая пицца. Чарли курил, энергично кивал головой и барабанил пальцами по столу, в такт приглушённо звучащей музыке, во взгляде его читался вопрос: «Всё нормально?» Рома утвердительно кивнул: «Олл райт!», плюхнулся на диван, и буквально утонул в нём, глубоко погрузившись в его скрипучую эластичную кожу. Они с Чарли выпили ещё по рюмашке, закусили.
  «Ты силён, молод, красив - бери от жизни всё! Посмотри, сколько красивых девочек вокруг. Танцуй, пока молодой, мальчик… Жизнь коротка, наслаждайся, пока есть время. Что ты видел там, в Коканде? Вот она, настоящая жизнь!» - неожиданно прозвучал, как гулкий звон медного колокола, голос в его голове. Тем временем, в клубе посетителей заметно прибавилось. Рома покрутил головой по сторонам и увидел, как к их столику танцующей походкой приблизились две смазливые молодые женщины лет двадцати пяти. «А вот и мамочки!» - щёлкнуло в голове Ромы.

   - Мальчики, вы позволите присесть за ваш столик? – приятно улыбаясь, спросила брюнетка.

   - Пожалуйста, присаживайтесь, милые дамы – галантно предложил Рома – вы скрасите вечер двум холостякам. Брюнетка присела рядом с Романом.

   - Милости просим к нашему огоньку – хитренько поглядывая то на одну, то на другую девушку, промолвил Чарли.

   - Спасибо, вы так любезны – отозвалась блондинка, тоже ослепительно улыбаясь, и устроилась рядом с Чарли.

   - Что желаете: вина, ликёра? Быть может – шампанского? – продолжая игриво посмеиваться, предложил им Чарли. Подруги переглянулись и синхронно закинули нога на ногу.

   - Шампанского, пожалуй… - ответила брюнетка, заглядывая в глаза Роме, и при этом, как бы невзначай, слегка коснулась полуобнажённой рукой его плеча. Парень втянул ноздрями тонкий сладкий аромат её духов, по телу его прошла дрожь.

   - Непременно – пробормотал Рома.

   - А мне – ликёр, пожалуйста! – проворковала блондинка, гипнотизируя взглядом красивых глаз Чарли.

   - Я скоро – Чарли легко, будто подброшенный вверх невидимой мощной пружиной, поднялся на ноги и быстро удалился к барной стойке.
   Буквально через две минуты он вернулся и водрузил на столик напитки, пару высоких бокалов и плитку шоколада.

   - Вуаля! – подмигнул Чарли блондинке.

   - Чарли, прошу тебя, изъясняйся при барышнях по – русски. Или, накрайняк, по – английски. Ты же не француз… – ухмыльнулся Рома.

   - Главное, Бад, чтобы ты по – узбекски не стал тут базарить! – не остался в долгу Чарли и смеясь, заухал, как филин. Девушки слегка заволновались.

   - Ну мальчики-и… Ну не ссорьте-есь - протянула блонди.

   - Да это мы так прикалываемся! – усмехнулся Рома.

   - Угу, сори, бэби – подтвердил Чарли, согласно кивнув.

 Друзья быстро откупорили бутылки, наполнили бокалы девушек и свои рюмки. Рома аккуратно разломил на части шоколад и выложил фрагменты на тарелочку, затем небрежно бросил по два кубика льда в бокалы подруг, протянул им по соломинке, от которых они отказались. Льдинки тихо звякнули о тонкие хрустальные стенки. Девушки потянулись к бокалам, юноши также подняли свои.

   - За встречу, мальчики! – с придыханием произнесла блондинка.

   - Отличный тост! – откликнулись в один голос парни. Все звонко чокнулись и выпили.

   - Кстати, девочки, давайте знакомиться – оживился Роман – меня зовут Бад. Также, разрешите представить моего друга – Чарли! Прошу нас любить и жаловать, прекрасные сударыни.

   - Юля – кокетливо стреляя глазками в полумраке, представилась брюнетка – И Оля – кивнула она на подружку, поправляющую в этот момент светящиеся длинные белые локоны.

   - Очень приятно – продолжил Чарли, разливая спиртное – Ещё по одной?

   - Угощайтесь пиццой девочки, окей? – поддержал компаньона Рома. В этот момент он осторожно поднёс к губам Юли дольку шоколада, зажав её между большим и указательным пальцами.

   - Вы выпейте, а мы пока пропустим, да, Юль? – Оля вопросительно взглянула на Юлю.

   - Да. Мы не голодны, спасибо. Правда, Оль? А вот… шоколадка – в тему будет – улыбнулась Юля, оглаживая изящными длинными пальцами, унизанными золотыми колечками, роскошное каре. С этими словами она красиво взяла пухлыми губами кусочек шоколада из руки Романа, слегка прихватив на мгновенье губами пальцы юноши. Молодые люди чуть не поперхнулись водкой, наблюдая это действо. Рома судорожно извлёк сигарету из красно-белой пачки «Л&М» и нервно закурил. Чарли продублировал его манёвр. Девчонки захихикали…

   - Дамы. Вы такие красивые и одни, без кавалеров… - Рома в очередной раз щёлкнул зажигалкой, поднося её к тонкой длинной сигарете «More», небрежно зажатой прекрасными пальчиками Юли.

   - Сегодня – да-а… - выдохнула струйку ароматного дыма Юля, затем, картинно запрокинув голову, она стала выпускать изо рта еле заметные сизые колечки к потолку. Рома придвинулся к ней теснее, слегка обняв девушку за тонкую талию, и стал разглядывать её внимательнее. «А она недурна. Я бы сказал, очень даже сексапильная. Одеты они все здесь как – то однотипно: светлая блузка или рубашка – верх, тёмная юбочка или шортики – низ. Вот и на ней: белая блузка с коротким рукавом и чёрная юбка, подлиннее, правда, чем у тех юных рэйверш» - подумал он, и тут же кто – то другой внутри возразил – «А сам – то ты от кутюр, что ли, одет?» - «Да всё нормально, не парься ты, не слушай его! Она должна стать твоей этой ночью!» - снова первый голос. Чтобы отвлечься от греховных помыслов, Рома плеснул себе и Чарли водки по - половинке, а девчонкам – по полному бокалу. Одной – ликёра, другой шампанского.

   - А давайте, красавицы, выпьем на брудершафт! – предложил Рома ещё теснее прижав к себе Юлю. Она улыбнулась в ответ, тихо звякнули бокалы, их руки красиво переплелись. Рома ещё более осмелел. Он залпом осушил свой бокал и, с трудом дождавшись, когда девушка мелкими глотками допьёт свой напиток, впился в пухлые губы Юлии страстным поцелуем. Она тихо ахнула, но ответила… Чарли и Оля, вдохновлённые заразительным примером Ромы и Юли в этот момент совершали те же самые действия, примерно в такой же последовательности. 

   - Ну вот, совсем другое дело, да, дамы? – Рома нехотя выпустил Юлю из своих знойных объятий. - Теперь мы перешли на «ты», всё по понятиям, как сегодня модно говорить. Ну и, дабы стать ещё чуточку ближе, есть предложение: потанцуем Юль, Оль, медлячок?

   - С удовольствием – проворковала Юля. Она поднялась с дивана, одёрнула слегка задравшуюся юбочку и, оглянувшись на подругу и Чарли, добавила: «Вы идёте?» Изрядно захмелевший Роман также встал с места и они, в обнимку с Юлей направились в сторону танцевального зала. Через минуту молодые люди ступили на танцпол и погрузились в волшебный, обволакивающий полумрак ультрафиолетового пространства, пронизанного красными лазерными лучами, плавно скользящими по их разгорячённым телам, и… погрузились в космос мягкой медленной музыки. Рома нежно привлёк к себе за талию Юлю. Она податливо прижалась к нему всем телом, положила голову на грудь юноши. Он, зарывшись лицом в её роскошную копну волос, жадно вдохнул пьянящий тонкий аромат шелковистых прядей, и они закачались в такт «медляку».
 Всё хорошее и приятное в жизни рано или поздно заканчивается. Такова жизнь. Подходила к концу и эта приятная вечеринка.
     Рома, Чарли и их «подруги» вышли из ночного клуба в предрассветный туман и часто задышали, жадно открыв рты, как рыбы, выброшенные на берег. Свежий прохладный воздух наполнял их лёгкие, кружа голову больше, чем хмель. Парни и девушки, разгорячённые алкоголем, медленно пошли - в обнимку, по тротуару. Усталые от танцев и громкой музыки, но весьма довольные, они вышли на небольшую парковку перед клубом. Компания минут пять стояла на площадке, продолжая весело смеяться и обмениваться редкими фразами.

    - Девчонки, продолжим вечер в уютной квартирке? – обратился Чарли к девушкам, хитро улыбаясь. - Я вызову такси.

    - Не-е, Чарли. Похоже, кина не будет… Помнишь, Оля твоя звонить подходила к бармену? - тихо проворчал Рома напарнику на ухо и сумрачно посмотрел на девушек. – Меня терзают смутные сомненья, хотя я и оптимист, типа…

     Словно в подтверждение его слов, подруги переглянулись, слегка отстраняясь от своих кавалеров. Компания замедлила шаг. Рома ещё больше насторожился. В его мозг, хотя и изрядно затуманенный алкоголем, продолжало, как ядовитая змея, медленно вползать сомнение в благоприятном продолжении банкета. Как выяснилось буквально через минуту, интуиция не подвела его и на сей раз. «К сожалению. Она сейчас начнёт фразу именно так: к сожалению…» - добавил Ромин внутренний голос.

    - К сожалению, мальчики, мы вынуждены отказаться от вашего заманчивого предложения. – проворковала Юля, шаловливо проводя изящным указательным пальчиком по груди Романа и лучезарно улыбаясь. – Может быть, в следующий раз как – нибудь?

     - Вы, правда, славные парни, но… Простите, нам пора. Не провожайте нас. Неплохо ведь повеселились, согласны? А! Вот, кстати, – за нами уже приехали наши мальчики. – Добавила Оля и, подхватив подружку под локоть, повлекла её к медленно и бесшумно выплывающему из тумана автомобилю. Джип, нащупывающий дорогу мощным светом фар, остановился в трёх метрах. Девушки, упорхнули, помахав разочарованным друзьям на прощанье. Они резво забрались в тёмное чрево салона. Огромный чёрный внедорожник мощно рыкнул и, быстро набирая скорость, промчался буквально в метре от Чарли и Бада. Он оставил после себя лёгкий шлейф паров бензина… и исчез. Ровный рокот мотора доносился уже откуда – то издалека.

     - Чтоб я так жил! Вы таки хочите секса? Их нет у меня – икнув, пробормотал Рома. – Я понял. Чарли! Нам нужен джип.

     - Да. Джип… Вот сучки драные! Кинули нас. Развели, как лохов последних – шампусик, мартини, тьфу! Ваще не понимаю – на хрена так делать - обламывать людей, а? Почему бы им изначально со своими парнями в клуб не приехать и не потусоваться вместе? Зачем корчить из себя свободных мамочек? Ну, ничё, Бад, пройдёт ещё и по нашей улице инкассатор… - Чарли сплюнул и, запрокинув голову, уставился отсутствующим взглядом в начинающее сереть небо.

     - Гоу хоум, Чарли? – вздохнув, проговорил Рома и дружески похлопал кореша по плечу.

     - Летс гоу, Бад. Одно радует – хоть «надринкались» неслабо – отозвался Чарли и друзья зашагали нетвёрдой походкой в сторону общаги.





Новый Год

Снег падает на кровь. Белые иголочки.
Кровь падает на снег, завтра будет ёлочка.
Мы вышли из игры, мы смертельно ранены.
Спи. Я - твой Пер Ноэль. Ты моя Снегурочка,
дурочка.

Агата Кристи – «Новый Год»



      Очень быстро пролетела весна, за ней – лето. Завершалась уже и осень. Так, каникулы, учебные будни и праздники, чередуясь с трудовыми буднями, медленно, но верно приближали наступление очередной зимы. Роман прилежно посещал все лекции, учиться в институте ему весьма нравилось. Он по-прежнему работал сторожем в диспансере. Всё шло ровно, своим чередом. Иногда, правда, случались эксцессы.               

      Хмурым ноябрьским вечером Роман привычно - размашисто шагал по железнодорожной платформе Балтийского вокзала, именуемого в простонародье «Болты», к электричке. Он спешил на работу, в Сосновую Поляну. Ледяной ветер гнал по перрону позёмку – недавно прошёл град и бесчисленное множество маленьких белоснежных шариков, напоминающих пенопластовую крошку, с лёгким шорохом стремительно катилось по бетону. На Романе была модная куртка «Аляска», капюшон которой скрывал лицо, осенние ботинки и лёгкие джинсы – всё остатки роскоши былой. За спиной – красный ранец с зелёными ремнями, в нём – учебники и конспекты.
    
      «Ничего, вот денег накоплю и весной обновлю свой гардеробчик – и осенний, и весенний, и летний, и… зимний, наверно - тоже!». - угрюмо вглядываясь вдаль думал бедный студент. Возле электрички маячили вооружённые люди. «Странно…» - прошуршала мысль. В «Аляске», с надвинутым на голову капюшоном, широкоплечая его фигура выглядела весьма внушительно и… подозрительно. Он уже подходил к электричке, когда дорогу ему преградили два автоматчика в бронежилетах и касках. Один из них громко скомандовал: «Стой! Лицом к стене! Руки за голову! Проверка документов».
     «А где тут стена?» - удивлённо подумал студент и машинально повернулся лицом к транспаранту с расписанием электричек, заложив руки за голову. Второй автоматчик, неприятно ткнув Романа стволом автомата в спину, крикнул прямо в ухо: «Ноги шире!». Он резко пнул изнутри сначала по подошве одного ботинка студента, затем – по подошве другого, отчего ноги Ромы начали разъезжаться. Роман с трудом остановил их скольжение, только в тот момент, когда стопы расползлись в разные стороны чуть ли не на полтора метра друг от друга. «Вот уроды, я же вам не Ван Дамм! О, каламбурчик. Хотя растяжка и позволяет, вроде. Не-е, продольный шпагат всё же легче мне удаётся, чем поперечный» - подумал Рома, а вслух произнёс:
 
     - В чём дело, парни? Вы меня с кем-то путаете! Я не Усама бен Ладен, тем более - не Брюс Ли. Вам что, продемонстрировать один из его приёмов? – пытался пошутить Рома, поворачивая голову. В эту же минуту он ощутил жёсткие болезненные хлопки ладонями по груди, животу, бёдрам, бокам – его обыскивали.

     - Молчать, стой и не шевелись! Юр,осторожнее, у него наверняка «волына» за пазухой! Колющие, режущие предметы, огнестрельное оружие, наркотики есть?! Что в рюкзаке? – заорал сержант, расстёгивая «молнию» тощего рюкзака и заглядывая в его утробу. Он запустил руку внутрь, пошарил там, и, ничего запрещённого не обнаружив, снова застегнул рюкзак. Рома вновь пытался обернуться, за что получил новый удар, на это раз – прикладом АКМСУ в бок.

     - Не двигаться! Чё, весело живётся, бля?! Чё, каратист, в натуре? Ваще оборзели бандосы! – зло процедил первый милиционер, рядовой. - Ты лучше продемонстрируй нам своё удостоверение личности, юморист! Только без резких движений. И … медленно!

«Вот волчара позорный! Не сломал ли он мне ребро, сука?! Из-за этих козлов электричка сейчас уйдёт, на работу опоздаю! Вконец нюх потеряли мусора! Чё за беспредел?!» - ожесточённо размышлял Рома.

      Он, морщась от боли в ребре, плавно извлёк из внутреннего кармана куртки студенческий билет и поднёс его в раскрытом виде к лицу сержанта, который уже успел обойти вокруг, отжав Рому от стенда. Сержант выхватил «студень» из рук Романа и, сорвав капюшон с головы парня, стал внимательно изучать документ, несколько раз переводя взгляд с фотографии на лицо задержанного. Потом, ухмыльнувшись, вернул назад со словами: «Всё нормально, свободен, студент». Завидев вдалеке нового «преступника», «стражи порядка» устремились в противоположный конец перрона. А Рома, зло сплюнув, ещё долго смотрел им вслед. В этот момент он впервые люто возненавидел абсолютно всех сотрудников милиции.
 «Милиция... Суки! В Древнем Риме вы были призваны охранять покой граждан и защищать честных мирных жителей от произвола преступников – нарушителей закона, вы избирались из народа и служили народу. А в этом мире что за беспредел вы творите, а?» - с тоской прошептал внутренний голос.
  Постояв ещё несколько секунд, Рома быстро вошёл в вагон электрички. И вовремя. Двери со страшным грохотом и лязгом тут же захлопнулись у него за спиной и дребезжащий металлический голос запоздало произнёс привычное: «Осторожно, двери закрываются!»…
 
       Подошла к концу зачётная неделя. Все зачёты были получены. Сессия закончилась – все экзамены были благополучно сданы на «отлично». Рома, довольный собой, вполне удовлетворённый успешно завершённой декадой, блаженствовал в общаге. Наступила зима, приближались зимние каникулы. «В Коканд не поеду. А жаль. Денег нет... Ни туда, ни обратно. Придётся здесь зиму куковать, в общаге» - с тоской в душе размышлял студент. На Новый Год тётя пригласила в гости. Студент надел лучшую одежду: недавно приобретённые на сэкономленные деньги чёрные брюки, сиреневую рубашку и такого же цвета, но с вкраплениями изумрудного, шёлковый итальянский галстук. С собой он принёс бутылку марочного испанского красного вина.
       Было по – домашнему тихо, мирно и уютно. Смотрели новогодний концерт по телевизору. Тётя, по традиции, в очередной раз блеснула своими кулинарными способностями. Стол буквально ломился от всевозможных яств. На фотоаппарат «Polaroid», выдающий моментальные фотографии, были запечатлены замечательные фрагменты того праздника.

       «Хорошая у меня тётя…» - грустно прошептал Рома, когда тётя Таня и племянники пошли спать. Роман с дядей Сашей ещё некоторое время сидели за праздничным столом за неспешной беседой о нелёгкой студенческой доле, о непростой работе дальнобойщиков и жизни народа вообще. Они, уже захмелевшие, переключили на некоторое время своё внимание на новогодний концерт. И уже собирались тоже готовиться ко сну, когда вдруг услышали звук автомобильной сигнализации. Нестерпимо громкий, пронзительный и крайне неприятный, режущий слух, он раздавался буквально под окном. Дядя подошёл к окну и, отодвинув занавеску, стал рассматривать припаркованные рядом с подъездом автомобили. «Мудак! Да отключи ты «сигналку», наконец! Дети спят!» - пробормотал он. Противный вой шёл от невзрачного серого «Москвича», стоявшего рядом с его «Нивой», прямо напротив окна. Хозяин злополучной машины почему - то не спешил последовать этому совету. «Ром, я сейчас выйду – посмотрю, что там. Оставайся дома» - произнёс дядя и пошёл в коридор. «Дядя Саша, я с тобой!» - отреагировал Рома. Они быстро накинули куртки, обулись и вышли во двор. Несчастный «Москвич», крыша которого уже была усеяна яичной скорлупой, кожурой бананов и апельсинов и украшена потёками яичного желтка, продолжал неистово завывать. Рома и дядя Саша подошли к автомобилю и стали озираться вокруг.

        - Вот козёл! – зло сплюнул дядя Саша и пнул ногой колесо машины – нажрался небось и дрыхнет теперь, а мы из – за него страдать должны. Колёса ему проколоть что ли?

В это время дверь подъезда, открылась, жалобно скрипнув, и наружу вывалились два человека: невзрачный мужичок и тщедушный парень лет двадцати. Они были еле на ногах и, шатаясь из стороны в сторону, словно под порывами ветра, направились к воющему автомобилю. Мужичок долго рылся в карманах, затем извлёк ключи и отключил сигнализацию.

        - Чё за херня? Ты чо, урод, из окна не мог брелком щёлкнуть? У меня дети маленькие спят! – коршуном налетел на него разъярённый дядя Саша, потрясая перед носом мужика кулаками. Мужичок долго фокусировал взгляд на оппоненте. Наконец, ему удалось это сделать и он по – козлиному проблеял: «Э… Я не понял…». И качнулся в сторону. Паренёк настороженно поглядывал то на Рому, то на дядю. Он был явно трезвее владельца авто.

        - Счас, блин, поймёшь! – Дядя уже замахнулся, чтобы нокаутировать нарушителя спокойствия, но Рома удержал его.

        - Дядя Саш, не стоит этот засранец того, чтобы вы руки об него пачкали. – проговорил Роман, придерживая дядю за руку. – Он и на ногах то еле стоит, смотрите!
Действительно, мужичок растерянно моргал слезящимися на морозе глазами и едва удерживался в пространстве на подгибающихся в коленях ногах.

        - Да, Ром, согласен... – улыбнувшись, кивнул дядя Саша. Боевой пыл его постепенно угасал. – Ты хоть понял, мужик, что ты не прав?

Тот молчал. Паренёк, видимо, сын - оценив ситуацию, быстро обхватил мужичка сзади и потащил обратно в подъезд.

        - Иди проспись – бросил дядя Саша напоследок.
        - С Новым годом! – добавил Рома.

Когда дядя и племянник вернулись в квартиру, дядя Саша, внимательно посмотрел Роману в глаза и сказал: «Спасибо, Рома».

        - За что? – недоуменно спросил Роман. – За то, что я пошёл с вами? Так это нормально. Кокандские своих не бросают!

        - Именно за это. За поддержку. Это мужской поступок, уважаю. Держи краба! – улыбнулся дядя.
И родственники обменялись крепким рукопожатием.


Летние каникулы

Да-да-да... Дорога, дорога, ты знаешь так много
 о жизни моей непростой.
Дорога, дорога, осталось немного
 я скоро приеду домой…
Любэ – «Дорога»


      Зимние каникулы пролетели быстро. Начался второй семестр второго курса. Из Коканда изредка поступали нерадостные новости от семьи. С каждым новым известием Рома становился всё мрачнее. Каждую весть, заключённую в простом бумажном конверте, Рома ожидал с огромным нетерпением, а письма приходили всё реже и реже. Рома писал домой в два раза чаще. Разрывая очередной конверт, студент мгновенно просветлел: «В июне переезжаем…».
 
 - Ну, слава Богу! – воскликнул Роман… - Немного осталось.

      Незаметно пролетело второе полугодие – настала пора летних каникул. Успеваемость в институте была по–прежнему, на высоте. Рома, вполне оправдавший и на этот раз гордое звание «студент», готовился к отъезду. Семья должна была переехать к середине июня в село Хопёрское, что в Саратовской области, на родину его матушки.

      «Заеду по дороге к дяде Коле в Шахты. Обещал. Потом – к своим. Так. Билеты взял, подарки тоже. Пора выдвигаться» - размышлял Рома, пакуя чемодан. Он аккуратно уложил в него гостинцы для родни в Шахтах, а также – для родителей, братишек и сестрёнки. Маме в подарок он купил мягкие домашние тапочки в виде собачек. Папе – модную клетчатую рубашку, в карман которой положил пять баксов, по одному доллару(купил в «обменнике») - чтобы деньги водились. И пачку сигарет «Dunhill» с ментолом. Бутылку коньяка «Napoleon» Рома заботливо завернул в роскошную шаль, купленную для тёти Шуры – родственницы отца, у которой, на первых порах, они должны были обосноваться. Младшей сестрёнке – куклу Красню Шапочку, братишкам он купил каких – то игрушек – безделушек и много конфет.

      Погостив немного у родственников в Шахтах, Рома приехал в город Балашов, а затем – в село Хопёрское. Радость от встречи с родными людьми была неописуема! Наделив всех подарками, наговорившись вдоволь за коньяком и чаем, все улеглись спать в тесном домике тёти Шуры. Наутро пришла машина с железнодорожной станции, в которую была загружена мебель и прочие вещи, перегруженные из железнодорожного контейнера. Закипела работа – под бодрые мотивчики Алёны Апиной: «Он уехал прочь на ночной электричке…» и «Ах, Лёха, Лёха! Мне без тебя так плохо!» машину освободили через час.
      А потом было лето - жаркое, сухое. Река Хопёр, рыбалка, сосны на том берегу, песчаный пляж, каскады брызг прохладной речной воды, солнечные ванны, знойный воздух, деревенские красавицы – девчонки … В общем, летние каникулы. Но… Лето пролетело незаметно. У Романа надолго потом закрепилась в памяти эта ассоциация: прохладно - конец августа – начало учёбы, начало нового сезона, начало не лучших перемен. В связи с этим, как всегда, у него начиналось некое лёгкое психологическое «мандраже»: погода портится, а с ней – и настроение, пора уезжать, нелепое «чемоданное» состояние души, грусть - тоска, расставание с родными. Да… И солнце уже не такое щедрое. И лучи его уже не обжигают поджарое мускулистое загорелое тело, а лишь слегка греют, не позволяя уже прохладному ветерку его охладить окончательно – в последний золотой денёчек, на пляже…
     «Отдых прошёл без эксцессов, свойственных мегаполису. Отдохнул в провинции вволю, расслабился, набрался сил. Хорошо, Рома… Теперь - в добрый путь, господин студент!» - улыбался сам себе в мыслях юноша, довольно жмурясь на солнце, словно сытый рыжий кот. Через несколько часов, убаюкиваемый перестуком колёс плацкартного вагона, безмятежно растянувшийся на полке, он уже мысленно напевал, в полудрёме, песенку из любимого фильма «Остров сокровищ»: «Плывут седые облака в лазури высоты. Я, как мальчишка, погружён в мечты, в мечты…».



Юля

Счастье моё, почему ты грустишь?
Прячешь лицо и молчишь, и молчишь...

Агата Кристи – «Вольно»



       - Ты побазарь с комендой. Баба она нормальная, сам знаешь – пойдёт навстречу. Главное – её заинтересовать. Жена моя уехала домой, я тоже съезжаю через неделю. Комната неплохая, смотри сам: двуспальная кровать – трахнодром, холодильник есть и даже балкон – старшекурсник Дима, запрокинув голову в мрачное сентябрьское небо, затянутое серой пеленой облаков, выпустил сизую струю сигаретного дыма. Рома согласно кивнул. Он, дымя сигаретой и облокотившись на карниз балкона, задумчиво разглядывал виды, открывающиеся с десятого этажа общаги. Студент давно мечтал обособиться – обзавестись собственной комнатой в общаге. И вот теперь выпадал реальный шанс это сделать…
      
       - Чарли, есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. С комендой я уже перетёр, всё окей.- Рома взглянул на друга Чарли и хитро улыбнулся. – И мне будет в кайф, и тебе. Небось, надоело у бабусеньки - ягусеньки в хате париться? Но кренделёчки у неё вкусные, конечно, я согласен! Короче – идём к коменде, говорим, что жить будем в этом номере на десятом, вдвоём. Реально – живи у бабули, конечно. Но зато – у тебя теперь будет своя база в общаге, будешь в гости почаще заглядывать! Да и у меня плацдарм свой…. Как тебе такая идея?
        - Бад, ты гений! Одобрям, без базара. Завтра же идём оформлять всё. – Чарли восхищенно глядя на друга, поскрёб пальцами небритый подбородок.

В новой комнате Роману всё нравилось. До него здесь обитала семейная пара и во всём была заметна заботливая женская рука: уютно и чисто. Постепенно он стал привыкать к новым комфортным условиям жизни и у него впервые возникла мысль: « А не найти ли и мне бэйбу для себя любимого? Жену. Нет, реально хочу постоянную девочку. К Юлечке загляну на огонёк вечерком».

     Роме давно нравилась Юля – миловидная миниатюрная девушка с его курса, учившаяся в другой группе.
Этим же вечером студент с замиранием сердца постучал в дверь Юлиной комнаты.
«Да – да, открыто. Войдите!» - донёсся нежный голос девушки из – за двери. «Хм, войдите – звучит заманчиво…». – прошептал внутренний голос. Рома легонько толкнул дверь и вошёл. Юля сидела за столиком и помешивала ложечкой чай в маленькой чашке. Тонкие стенки изящной фарфоровой чашечки, содрогаясь, издавали при этом тихий мелодичный звон. Одеяние студентки состояло из лёгкого шёлкового халатика. Длинные чёрные волосы рассыпались по плечам, они были влажные. «Из душа только» - пронеслось в голове парня. Рома сделал шаг к столику и замер.

       - Привет, Юль! Я не слишком поздно? – мягко произнёс Рома.

       - Привет, Рома! Не - а, не поздно, нормально. Видишь, не сплю пока – лучезарно улыбнулась девушка. Её красивые голубые миндалевидные глаза слегка округлились – Я не ждала тебя. Из душа, как видишь, недавно. Садись рядом, вот стул, попьём чайку. Или тебе кофе?

       - Спасибо. Чай. У тебя есть зелёный? - Придвинув стул к столу, поближе к ней, Рома присел.- Прошу прощения ещё раз, Юль, за поздний визит. Если я не вовремя, готов уйти немедленно.

       - Ром, время детское. Ещё одиннадцати нет. Если бы я не желала тебя видеть, то сразу же сказала бы тебе об этом. Тем более, мне скучно одной… Не парься, в общем. Я, кстати, тоже предпочитаю зелёный!
    Она встала со своего места, отчего её халатик слегка распахнулся: на мгновенье соблазнительно мелькнули белые бёдра. Юля быстро запахнула халат и подтянула поясок. Она, склонившись над столом, поставила перед Ромой такую же чашку и налила в неё из небольшого чайника тонкой, едва парящей струйкой, ароматный напиток, ровно полчашки. В это время парень успел разглядеть маленькую грудь девушки.
 
       - Откуда ты знаешь, что наливать нужно неполную чашку? – возбуждённо прохрипел Рома.

       - Книжки читаю – проворковала Юля и лукаво улыбнулась.
Они сделали по глотку и почти синхронно поставили чашки на стол. Юля, откинувшись на спинке стула, наблюдала за поведением юноши.

       - Даже не знаю с чего начать… - Рома сделал ещё один глоток чая. – Слушай, Юль. Я давно хотел тебе сказать… Ну, в общем… Ты мне очень нравишься. – Последнюю фразу Рома почти выпалил горячим шёпотом.

   Юля, продолжая внимательно смотреть на собеседника, еле слышно произнесла: « Ну и?...».

       - Это предложение? – продолжила Юля и зарделась.

      - Ну, скажем так, в некотором роде. Да. Хотя предложение девушке делают совсем иначе, знаю. Я тоже книжки читал – рассмеялся Рома. – Ты умница, разрядила атмосферу.

       - Ну, и как же, по – твоему, его делают? – Юля, едва улыбаясь, всё так же с интересом наблюдала за Ромой.
 
      - Я, по всем канонам, как настоящий рыцарь, должен встать на одно колено перед своей дамой сердца. Затем, нежно взять её ручку и трепетно поцеловать, одновременно горячо шепча слова признания в большой и чистой любви! – продолжал уже более уверенно Рома.

      - Из твоих уст сегодня вечером это звучит как в том фильме: «Хочешь большой и чистой любви? Тогда приходи, как стемнеет на сеновал?» - расхохоталась девушка. – Ну ты что, обиделся что - ли? Ну Ро-ом...

       - Что, всё правда настолько пошло выглядит? – растерянно пробормотал Роман.

       - Ну, в общем – то, да. Согласись: парень на ночь глядя вваливается к бедной девушке в светёлку и с порога признаётся ей в любви! – В красивых Юлиных глазах плясали чёртики. – Да шучу, я Ром, шучу. Всё, расслабься. Всё нормально. Тем более, мы же не в девятнадцатом веке с тобой живём, согласен? Хотя, глядя на тебя, я иногда думаю, что ты не в свою эпоху родился. Из тебя, пожалуй, вышел бы прекрасный благородный рыцарь!

        - Опять издеваешься! Смеёшься надо мной? – Рома стал подниматься из – за стола, чтобы уйти.

        - Что ты! Ни в коем случае… Я правду тебе говорю. – Юля, вскочив, нежно надавила ладонями на его плечи, заставляя присесть. – Побудь ещё немного со мной, пожалуйста! Давай поговорим…

   Она заглянула Роме в глаза, будто пытаясь понять – успокоился он или нет? Девушка присела на стул и замерла.

    Рома тяжело вздохнув, также, медленно опустился на стул. Его колено в этот момент слегка коснулось мягкого бедра девушки и молодого мужчину с новой силой стало одолевать дикое сексуальное желание. «О Боже, как сильно я её хочу! Но как сказать ей об этом?!» - билась в сознании единственная мысль.

        - У тебя есть парень? – негромко произнёс он.

        - Да. Но совсем недавно мы с ним сильно поругались. Мне кажется, это надолго. Может быть – навсегда. В общем, похоже - мы расстались… – Юлины глаза стали печальны и чуть увлажнились.

       - Прости, что напомнил о грустном. Я не знал. Не хотел, в общем. – Рома вздохнул и стал легко поглаживать пальцами тыльную сторону ладони Юли, словно успокаивая её. Она не стала высвобождать руку. В этот момент Юля вздохнула и, как Роме показалось, чуть теснее прижалась к нему бедром.

       - Ты мне очень нравишься, Юля. Давно нравишься. Ещё с тех пор, когда ездили «на картошку». Я влюблён в тебя по – уши, понимаешь?! – с придыханием прошептал Рома.

       - Я знаю, Рома… Ты мне тоже нравишься. И что я должна сделать сейчас? Отдаться? – Томно произнесла Юля. Девушка заглянула парню в глаза, словно пытаясь загипнотизировать.

       - Да… - хрипло произнёс Роман дрогнувшим от возбуждения голосом. – Постой, что я говорю? То есть - нет... Короче, я без ума от тебя, Юль…

    Неожиданно он поцеловал её в губы. Юля не отстранилась и ответила на поцелуй, приоткрыв губы. Целовалась она сладко…
 
    Прервав поцелуй, и не говоря ни слова, девушка вдруг поднялась, подошла к кровати, скинула халатик, сразу же упорхнувший куда – то в сторону, и осталась в одних белоснежных трусиках, застыв, подобно античному изваянию богини, на несколько долгих секунд. Рома невольно залюбовался её ладной фигуркой.
   Плавный изгиб в меру полных бёдер. Миниатюрная выразительная грудь. Тонкая талия. Красивая спинка. Чудесно вылепленные, правильной округлой формы ягодицы… Рома часто задышал, сердцебиение его значительно участилось. Он весь дрожал от неимоверного напряжения и был возбуждён до предела.
   Юля обернулась, лукаво улыбнулась и проворковала: «Ты говорил раньше, что умеешь делать массаж. Разомнёшь мне спинку?»
 
   С этими словами, не дожидаясь ответа, она легла на живот и вытянула руки вдоль тела. Опомнившись, Рома за доли секунды выскочил из футболки и спортивных штанов, оставшись лишь в синих «слипах», и оказался верхом на Юлиных бёдрах, чуть ниже ягодиц. Бешено рвущийся в бой эрегированный пенис упёрся в её лоно, прикрытое тонкой тканью трусиков. Юля чуть приподняла попку и вздохнула...

        - Да, конечно, Юль. С удовольствием! Я не профессиональный, конечно, массажист, но кое – что умею. Как в том детском фильме, помнишь: «Я не волшебник, я только учусь». На самом деле, у меня даже диплом где – то валяется дома. – Он «оседлал» её, чуть приподнявшись над ней на коленях, и стал мягкими скользящими движениями ладоней «разогревать» её прекрасную спину. – Не тяжело тебе так, может быть, встать рядом?

        - Не - ет… Оставайся там. Не тяжело - о… Ох, как хорошо - о! Класс! Я так люблю массаж, если бы ты знал, как! – тихо простонала Юля.

       В это время Рома продолжал легко, осторожно и мягко разминать её мышцы спины. Постепенно перешёл на ягодицы и заднюю поверхность бёдер. Его трусы уже трещали по швам, поэтому он предложил Юле перевернуться, чтобы несколько форсировать события. На что она легко согласилась. Он слез с неё, встал на ноги. Юля медленно перевернулась на спину и безмятежно улыбаясь, вытянула руки как солдат в армии – по швам. Её взгляд скользнул по груди Романа, пополз ниже, ниже и… задержался на плавках. Глаза Юли на секунду округлились, затем она их прикрыла тёмными пушистыми ресницами и промурлыкала: «Выключи свет... Ну иди же ко мне скорее, продолжай!..». Остался включённым лишь ночник, создававший в комнате интимный полумрак.
      Студент в мгновение ока избавился от ненавистных плавок, затем стал аккуратно стягивать с Юли трусики. Она приподняла таз, тем самым помогая ему. Рома начал осторожно поглаживать шею девушки, её плечи, руки. Потом его трепетные пальцы стали нежно массировать задорно торчащие маленькие груди. Рома жадно припал ртом к губам студентки, не прекращая ласк руками: он ласково гладил атласную кожу Юлиных грудок, нежно теребил пальцами небольшие давно напрягшиеся розовые соски, напоминающие своим видом маленькие бутончики цветов, или ягодки малины, или... «Какая грудь у тебя красивая» - пробормотал он.
     Затем Роман стал ласкать её юную грудь языком и губами, пальцы его уже путешествовали по шелковистой коже Юлиных бёдер. Они порхали по её животику, плавно скользнули между бёдер, стали продвигаться всё выше и, наконец, остановились, сразу став влажными, коснувшись её самого сладкого места... Юля едва слышно застонала. Рома хрипло прошептал: «Юленька, можно?..». Она, уже почти ничего не соображая, приоткрыла прекрасные голубые глаза, которые заволакивал туман любви и откликнулась: «А? Что ты сказал, Ромочка? Что – можно?..»
     «Тебя?!» - выдохнул Рома, глаза которого также были подёрнуты любовной пеленой. «Да, милый…» - тихим низким голосом ответила она. Он стремительно вошёл в неё и молодые тела их слились воедино... 
   
     Как Рома уже под утро прощался с юной подругой, как возвращался в свою комнату, как ложился спать – он уже не помнил… В голове его был приятный туман, и всё происходящее вокруг в тот момент было, как во сне…





Сэнсэй

Вы должны выжить... и не умереть! Вот.

Господин Татибанано Масакацу Тосаноседзео


     Медленно, монотонно текли серые, как холодное даже летом питерское небо, студенческие будни, изредка скрашиваемые маленькими радостями жизни. В один прекрасный момент Рома предложил Чарли заняться спортом: «Чарли, ты не заметил, что мы с тобой совсем забросили спорт?! Ну, если не считать «литр - болл», конечно. Такими темпами мышцы скоро атрофируются, лёгкие высохнут, а печень вырастет размером с голову. С этим надо что – то делать, как считаешь?» 

    - Что ты предлагаешь? – прищурился Чарли, глубоко затянувшись дымом сигареты.
    - Найти нормального мастера – в тон ему ответил Рома, выпустив изо рта клуб ароматного дыма.

        Вскоре им повезло. Однажды осенью, возвращаясь из института, на подходе к станции метро «Нарвская» друзья встретили необычный пикет: двое молодых людей плотного телосложения топтались у входа в метро. Один из них держал в руках небольшой транспарант с таким текстом: «Набираем молодых крепких мужчин для работы в охране». Перекинувшись парой фраз с ними, студенты выяснили, что ведётся набор в школу ниндзюцу. Достойным кандидатам предоставляется, наряду с правом обучения восточным единоборствам в закрытой школе, право работы в любом ночном клубе или ресторане Питера охранником. Друзьям было предложено прибыть завтра вечером, к 18.00 на станцию метро «Озерки» - на собеседование, с чем они немедленно согласились.
        Ровно в 18.00 следующего вечера Бад и Чарли уже стояли на выходе из метро «Озерки» и нервно курили, озираясь по сторонам. Через некоторое время к ним подошёл неприметного вида человечек и сказал: «Я от сенсэя, идите за мной». Следуя за проводником, молодые люди подошли к серому двухэтажному зданию. Через пару минут они оказались в спортзале среднестатистической школы, наполненном десятками людей мужского пола в возрасте от шестнадцати до сорока лет, построившимися в две длинные шеренги. Спортзал тихо гудел, как улей. Бад и Чарли встали в строй, а их проводник подошёл к коротко стриженому серьёзному человеку среднего роста плотного телосложения, азиатского типа, неспешно прохаживающемуся перед строем новобранцев, и что – то шепнул ему на ухо. Человек этот был одет в чёрный классический костюм: просторный двубортный пиджак с золотыми пуговицами, чёрные же широкие брюки, чёрную водолазку. Обут он был в чёрные остроконечные лакированные туфли. Азиат кивнул проводнику и что – то сказал. Проводник занял место справа от азиата и громко выкрикнул: « Тихо! Внимание! С вами будет говорить сэнсэй!». Зал затих. Сэнсэй выступил вперёд. Внимательный взгляд его раскосых глаз медленно скользнул по фронту.

       - Моё имя – Татибанано Масакацу Тосаноседзео, вот. Отныне я ваш учитель. Мастер и наставник моих учеников, всех тех, кто способен прининять моё учение, вот. Можете обращаться ко мне просто – сэнсэй. Сегодня я имею честь сделать вам выгодное предложение, от которого вы не сможете отказаться, вот. Тех из вас, которые найдут силу и решимость принять его, ждёт великая судьба и поистине великое будущее, вот! Парни, вам выпала редкая удача. Вам посчастливилось встретить именно меня на своем пути, вот. Считайте, вот, что вам выпал счастливый шанс в корне изменить вашу никчемную жизнь, вот. Тех из вас, кто последует за мной, я буду обучать секретным знаниям древнейшей из школ японских единоборств и в дальнейшем предоставлю высокооплачиваемую работу, вот. Но … я рассчитываю на вашу порядочность и высокие моральные качества души, вот! Итак, вот. Времени на размышление даю вам две минуты, вот. Затем подойду к каждому из вас, и, заглянув в глаза, спрошу: «Готов?». Вы должны дать правильный ответ. Вот.

      Сэнсэй демонстративно отвернулся и, заложив руки за спину, неспешно направился перпендикулярно фронту к противоположной стене спортзала. Зал снова загудел – уже громче прежнего. Новоявленные ученики великого мастера оживлённо обсуждали полученную информацию.

      - Его слово – паразит «вот» конкретно достало меня, вот – усмехнулся Рома.
      - Ну что, Бад, думаешь? Остаёмся? – напряжённо спросил Чарли.
      - Давай попробуем, а? Как считаешь? – ответил Бад.
      - О кей, вот. – Чарли слегка кашлянул.

     Через пару минут сенсей стал обходить присутствующих, и, как и обещал, стал задавать каждому из них лишь один вопрос: «Готов?». Зал наполнился звенящей тишиной.

     Первым ответил молодой парень с длинными спутанными волосами. Он блаженно улыбался, глядя на сенсея. Его ответ прозвучал как издёвка: «Простите, сэнсэй! Я считаю, что моих моральных качеств явно недостаточно».
     Сэнсэй, явно не ожидал такого ответа от первого же абитуриента, но не растерялся и ответил с жёсткой ухмылкой: «В таком случае нам не по пути. Я вынужден с вами распрощаться, вы можете идти». Парень вышел из строя и под неодобрительный гул покинул зал. Бад и Чарли переглянулись. Дальше всё пошло как по маслу. Новоиспечённые ученики выступали вперёд и произносили лишь одно слово – «готов». Некоторые из них даже умудрились так сформулировать свой ответ: «Полностью готов!». Сэнсэй лишь успевал утвердительно кивать головой, довольно улыбаясь. В итоге, порядка ста пятидесяти человек, включая Чарли и Бада, в тот вечер пополнили школу господина Татибанана Масакацу Тосаноседзео.

      Общий сбор был назначен на 20.00 следующего дня на выходе из метро «Площадь Александра Невского». Одеться было рекомендовано в повседневную одежду, неприметно. Когда Бад и Чарли ровно в назначенное время вышли из вестибюля метро, они были шокированы количеством молодых мужчин, столпившихся у выхода из метро – там собралось не менее трёхсот человек.

     - Ни хрена себе! – присвистнул Чарли. – Бад, ты глянь сколько народу сэнсэй собрал под свои знамёна.
     - Да уж, не хило. Целая армия. Сэнсэй не прост. Здесь, по ходу, серьёзный эвент намечается. – процедил Роман, оглядываясь вокруг.
   
    Друзья постояли в толпе минут пять, выкурив по сигарете. Неожиданно, как по команде, все двинулись в сторону Александро – Невской лавры, пересекая площадь, минуя место, где в недалёком будущем будет установлена конная статуя Святого Благоверного Князя Александра Невского. Колонна, продолжая грозное движение, медленно втянулась на территорию лавры, оставила позади храм. Рома впервые был в этом величественном месте. Всё было незнакомо, всё в диковинку. Он осматривал древние стены монастыря, скрывавшие монашеские кельи, старинное кладбище, покоящееся в окружении столетних дубов. Люди проходили под аркой из красного кирпича, и и входили в небольшой двор, окружённый высокой кирпичной стеной через стальные ворота, распахнутые настежь. Во дворе они построились в каре, в центр которого выступил сэнсэй, облачённый в чёрное долгополое кашемировое пальто.

      - Приветствую вас, мои ученики! – сэнсэй поднял правую руку в римском салюте и стал обводить цепким взглядом ряды учеников, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. – Сегодня я, вот, рад приветствовать вас, вот! Достойнейших, сделавших правильный выбор, вот! С этого момента для каждого из вас начинается новая эра, вот. Перед вами открываются новые горизонты, вот. Отныне, все вы являетесь полноправными членами клана ниндзя! С понедельника, вот, берём подряды на работы, вот. Каждый из вас, вот, будет трудиться, вот, на благо школы ниндзюцу, вот. И получать достойное вознаграждение за выполненную работу, вот! Но первым делом, вот, мы приведём в порядок этот лагерь. На этом месте, в этих подсобных помещениях монастыря, вот, мы организуем залы для ваших тренировок. Здесь мы построим нашу школу. Именно здесь, вот, под моим руководством, вот, вы овладеете древнейшим искусством ниндзя, вот! Вопросы? – сэнсэй медленно обвёл взглядом строй. Его умные раскосые глаза ещё более сузились. Наступила звенящая тишина.

      - Насколько я понимаю, вот, вопросов нет. Тогда приступаем к делу. Ранее я уже назначил звеньевых и бригадиров, вот. Эти люди – мои глаза и уши, вот. И кулаки. Слушаться их, как меня, вот! Если они поступают несправедливо, вот, обращаться ко мне. Кстати, у каждого из вас есть реальный шанс вырасти до их уровня, вот. А возможно и выше. Всё ясно? Начинайте! – сэнсэй махнул рукой, резко развернулся, и зашагал через двор прочь, закрыв за собой неприметную дверь в красной кирпичной стене. Строй оживлённо загудел, обсуждая новости. Место сэнсэя в центре площадки занял худощавый человек среднего роста, неопределённого возраста.

      - Внимание! Меня зовут Олег. Я советник сэнсэя по общим вопросам, его правая рука. Сейчас мои помощники раздадут вам инструменты и мы начнём перепланировку и реконструкцию внутренних помещений. – Олег кивнул кому – то. Из строя вышли десять человек и  направились к подсобному помещению. Они вскоре вернулись с тележками, наполненными молотками, кувалдами, кирками, ломами, гвоздодёрами, штыковыми и совковыми лопатами…

      - Разбираем инструмент, рукавицы. Убираем старый деревянный пол, разрушаем кирпичные перегородки, где вам покажут, демонтируем старые оконные рамы, выносим хлам, ну, и так далее! Начали!

       Закипела работа. Люди разобрали инструменты, разбились на бригады, и принялись что – то ломать, таскать, складывать…

     День за днём, неделя за неделей продолжалась стройка школы.  Светлое время суток друзья – студенты проводили в институте, обучаясь инженерному ремеслу. Тёмное же время суток они посвящали постройке школы ниндзюцу. Работу сторожем в диспансере Рома не оставил. Он договорился, что будет дежурить сутками – каждую субботу и воскресенье, сославшись на сильную занятость в институте.
 
     Постепенно Бад и Чарли познакомились со многими новыми товарищами. В дальнейшем, основной их круг общения замкнулся на Сергее – в прошлом торговом представителе, Васе – бывшем бармене, Вадике – кавказце без определённого рода занятий.
       
    Здесь собрались все «бывшие». Бывшие менты, охранники, менеджеры, торговые представители, бармены, телохранители… В общем, весь разночинный люд, по разным причинам оставшийся без работы. К сэнсэю они пришли в поисках лучшей доли. Все эти люди, в большинстве своём были чем – то похожи друг на друга. Это были романтики, авантюристы, искатели приключений. Ковбои, короче. Так стихийно, наверное, создавались артели золотоискателей на Диком Западе. Кто – то пришёл с искренней надеждой и целью: тренироваться восточным единоборствам и получить высокооплачиваемую работу, как было обещано (к ним относились Бад, Чарли и многие другие). Многие же пришли ловить крупную рыбу в мутной воде. Время было смутное: по Питеру, как грибы после дождя, проростали всё новые бандитские группировки и преступные сообщества.
     Сэнсэю удалось в сжатые сроки сплотить значительные массы людей и подчинить их своей воле, наметив нужный ему курс. Новобранцы и «старые» последователи, составлявшие костяк клана, свято верили своему вождю. Некоторые, правда, сразу же уходили, быстро разобравшись – что к чему и поняв, что здесь ловить нечего. Происходила постоянная ротация «личного состава» клана. Но -постоянно проводился набор в «школу телохранителей». У каждой станции метро ежедневно, утром, в обед и поздним вечером стояли пикеты из двух – трёх представителей школы с плакатами. Бад и Чарли тоже периодически так дежурили. Они, также, как все, с нетерпением ждали момента начала тренировок. С еще большим нетерпением они ожидали, когда же, наконец, сэнсэй даст им долгожданную работу, за которую будут платить деньги.
     Прошёл месяц. Реконструкция и отделка внутренних помещений, работы с которыми намечались первоначально, была завершена. Также, за это время была произведена внутренняя перепланировка старого трехэтажного здания царской постройки на набережной Обводного канала. Каждый вечерний сбор в пятницу вечером сэнсэй начинал, как обычно, такими словами: «Мы – клан нинджя, вот! Вы – воины – нинджя, вот. Вы должны выжить. И не умереть! Выжить, и не умереть, вот… С понедельника берём подряды, вот! Начинаем новую жизнь, вот».   Обещания эти людям порядком надоели: всё это время народ трудился безвозмездно, то есть не за деньги и даже не за еду - всё держалось на голом фанатизме, энтузиазме, «пахали» за идею, в общем. Роме на всю оставшуюся жизнь запомнились те моменты, когда он, Чарли, Сергей и Вадик делили один батон белого хлеба(«булку», на языке петербуржцев)на всех, запивая водой из – под крана. Батон покупали вскладчину. Это был их незамысловатый ужин.
       Запомнились Роме и такие козырные фразы Васи – бармена, ставшие впоследствии фразеологизмами, иначе – крылатыми фразами в их кругу: «Взял мяч – х..ячь», «взял Bosh – ебошь», «Здесь, парни, тусовка ноу – моушен», «От работы дохнут кони и даже негры», или - «Сейчас не война, чтобы так пахать». А Вадик, на сходках в кафешке, что на улице Благодатной, во время обмена мыслями неоднократно повторял свою мысль о «движении сэнсэя»: «Это всё не просто так!...».
Были тяжёлые для всех, смутные времена. Тем не менее, молодые товарищи по несчастью с упорством фанатиков, ждали перемен…      

     Организатором и идейным вдохновителем клана ниндзя выступал, понятное дело - сэнсэй, который обладал незаурядным ораторским талантом, несмотря на то, что слегка заикался и через слово повторял дурацкое словечко «вот». К тому же, сэнсэй был неплохим психологом. Он отлично разбирался в людях. Как выяснилось впоследствии, сэнсэй, проанализировав и точно оценив экономическую и политическую ситуацию в стране, решил извлечь выгоду для себя лично. И только для себя. Интересы окружающих его нисколько не волновали и не интересовали. Как и Владимир Ильич он, одурманив доверившихся ему людей красивыми лозунгами, наобещав им золотые горы, решил сорвать большой куш. Друзья – студенты, к сожалению, не смогли вовремя распознать волка в овечьей шкуре. Они пока оставались ярыми приверженцами сэнсэя и его «клана ниндзя».

      Сэнсэй дружил и с бандитами, и со священнослужителями лавры. У него была симпатичная «секретарша» – переводчица азиатской внешности. Японка, как он утверждал. Жил он с ней в превосходно отделанной лакированным деревом, монашеской келье с низкими сводчатыми потолками и арками.

    Роме однажды довелось побывать в гостях у сэнсэя, поэтому он знал, что там у сэнсэя есть и «трахнодром» размером с аэродром, и тренажёрный зал, и сауна, и бассейн…
 
    Дело было так. В один прекрасный вечер сэнсэй подошёл к Роману, который в этот момент смог лучше рассмотреть лицо предводителя клана, которого раньше видел лишь издалека.
    Довольно крупную шарообразную голову сэнсэя украшали сломанные, как у борца уши, большой приплюснутый искривлённый нос, небольшие шрамы на щеке и на скуле. Низкий, как у неандертальца лоб его был изборождён многочисленными морщинами.

     - Назови своё имя… – сэнсэй вклинился взглядом в переносицу Романа.
     - Меня зовут Рома – ответил студент.
     - Смышлёный ты, я смотрю, Рома, парень, вот. Я давно за тобой наблюдаю, вижу - конкретный пацан ты! – сэнсэй одобрительно закивал коротко стриженой головой, пристально - тяжело глядя теперь уже в глаза Романа – Есть в твоём взгляде и повадках нечто такое, хм… Харизматичное, короче. Вот. Из тебя будет толк, вот. Будешь работать со мной, вот, моим помощником. Согласен?
    
       Рома утвердительно кивнул и ответил: «Да, сэнсэй!».

     - Следуй за мной, разговор есть – сэнсэй повернулся к Роману спиной, поднял воротник неизменного чёрного кашемирового пальто, подпоясанного такого же цвета ремнём – кушаком и, заложив руки за спину, широко зашагал походкой вразвалку в свою берлогу. Рома последовал за ним, едва поспевая. «Что бы это значило? Ладно. Там посмотрим…» - подумал парень. Сэнсэй вставил ключ в замочную скважину, несколько раз провернул его и отворил неприметную снаружи металлическую дверь, выкрашенную в незапамятные времена в серый цвет, вошёл внутрь, обернулся и сказал: « Это мой замок. Замок маркиза Карабаса – Барабаса. Мой дом – моя крепость, вот. Проходи, будь как дома. Но не забывай, что ты в гостях у сэнсэя!». Он неожиданно громко захохотал.

     - Закрой за собой дверь. Там засов, смотри – добавил сэнсэй, так же внезапно перестав смеяться.

    Рома захлопнул дверь, задвинул тяжёлый стальной засов и пошёл по сводчатому коридору, с интересом оглядывая богатое убранство коридора и комнат. На древних кирпичных стенах, задрапированных гобеленами, висели шкуры и меха зверей, арбалеты, сабли, луки и колчаны со стрелами. По углам стояли высокие расписные вазы. «Наверное, из Эрмитажа красота сия…» - подумал студент.

     - Проходи, присаживайся, вот, за стол. Сейчас ужинать будем, вот.– Сэнсэй приглашающим жестом указал на резные лакированные кресла красного цвета с изогнутыми ножками, расставленные вокруг полированного чёрного стола овальной формы.
    Затем, снял кашне, пальто, повесил на рога лося, вмонтированные в стену, и остался в чёрном, как ночь, двубортном костюме с золотыми пуговицами. Чёрные же остроносые лакированные туфли он небрежно скинул со стоп, прошёл к столу и вальяжно развалился в огромных размеров чёрном кожаном кресле, придвинутом к столу.

      - Эй, Таня, накрывай на стол, вот! Потчуй гостя дорогого... – властно крикнул сэнсэй, он громко хлопнул при этом в ладоши и, запрокинув голову, отсутствующим взглядом уставился в потолок – Устал я сегодня, вот. Голодный и злой, как волк, вот. Бесят в последнее время меня эти бараны! Вот… Надо подкрепить силы… Ванная, туалет – в той стороне, если надо тебе… Я уже умылся.

    Он неопределённо махнул рукой, указывая куда – то вглубь коридора, и устало прикрыл глаза. Через секунду в зал впорхнула та самая «японка», которая всюду сопровождала сэнсэя (одевалась она традиционно - стильно: короткое кашемировое пальто, шёлковая блузка, мини – юбка, колготки, обтягивающие стройные ножки, лакированные туфельки на высоченных шпильках, небольшой кожаный портфель, солнцезащитные очки даже в отсутствие солнца, неизменный зонт, заботливо распахнутый над головой сэнсэя и защищающий его от солнца, дождя или снега)- вся её одежда, обувь и аксессуары, естественно, имели чёрный цвет. Эта девушка всегда собирала множество восхищённых взглядов членов клана.
     Теперь Рома имел возможность ближе рассмотреть красавицу. Это была ладно сложённая миниатюрная жгучая брюнетка с ультрамодной стрижкой «каре». Облачена она была в шёлковое тёмно - вишнёвое коротенькое кимоно, расшитое золотыми цаплями и цветками сакуры. Девушка мельком глянула на парня, едва заметно кивнув ему. Красавица поклонилась сэнсэю, наклонилась над столом с подносом в руках и стала быстро расставлять закуски. Роман, склонивший на долю секунды голову в ответном приветствии, теперь не мог оторваться от созерцания прекрасных белоснежных ног, наполовину обнажившихся чудесных ягодиц девушки, и… Молодой ниндзя обомлел: на девушке не было трусиков! «Вот это бэби, какая киска!» - восхищённо подумал Рома. Он отвёл взгляд в сторону, перевёл его на сэнсэя и увидел, как тот насмешливо смотрит на студента и улыбается. Таня поставила пустой поднос на стол,  повернулась к Роману и поклонилась ему, несколько выставив перед собой сложенные вместе и поднятые вертикально, ладони: кимоно на груди распахнулось и молодой ниндзя успел разглядеть соблазнительные и аппетитные белые девичьи груди…

       - Прошу к столу, господин – еле слышно произнесла девушка.

     Когда Таня подошла ближе к сэнсэю, хлопоча у стола, тот легонько шлёпнул её по упругой попке, затем, обнял за талию и многообещающе произнёс: «Будешь нормально работать, Рома, - и у тебя такая помощница здесь появится, обещаю, вот!...».

     - Понял вас, сэнсэй! – Рома широко улыбнулся в ответ. – Надо руки помыть, – с этими словами Рома вышел из комнаты и пошёл по слабоосвещённому коридору в поисках ванной комнаты. Он прошёл мимо небольшой комнаты с открытой дверью, заставленной всевозможными спортивными тренажёрами. «Круто, качалка у него тут!» - мелькнуло в голове. Следуя далее, парень обратил внимание на комнату, отделанную плиткой, с небольшим, но глубоким бассейном, наполненном водой, посередине. Рядом располагалась сауна. Наконец, Роман обнаружил средних размеров ванную комнату, с большой ванной в центре, больше напоминающей своим видом джакузи,  раковиной у стены, большим зеркалом, полотенцами на хромированных стержнях. В левом углу стоял унитаз, в правом – капсула душевой кабинки. «Да уж, как говорил Киса Воробьянинов. Круто сэнсэй живёт тут. По внешнему виду жилища и не скажешь, насколько всё внутри великолепно… Сантехника какая вся дорогая…» - внутренне присвистнул студент, подставляя руки под струю тёплой воды, ударившую из никелированного смесителя. С удовольствием вымыв руки благоухающим мылом и умывшись, он вытер лицо и руки свежим роскошным белоснежным полотенцем, которое взял с полки из шкафчика. Повесил полотенце на крючок и вернулся в зал, где сэнсэй уже трапезничал. Тани в комнате не было. Бросив взгляд в арку, из которой она появилась до этого, Рома увидел её, едва освещённую тусклым светом ночника, лежащей обнажённой на большой тахте, увенчанной балдахином. Уши Тани скрывали большие чёрные наушники. Судя по тому, как девушка ритмично кивала головой, она слушала музыку.

      - Что так долго ходишь, ниндзя? У уже без тебя жрать сел. Нашёл ванную? Ага, молодец! Давай, садись к столу, брат. Угощайся! Кушай, вот… - Сэнсэй, с аппетитом жуя гамбургер, улыбнулся Роману. Затем он взял пульт и включил телевизор, огромный экран которого полыхнул всеми цветами радуги, демонстрируя заставку. – Сейчас мы кино с тобой посмотрим, вот. «Водный мир» называется, только вышел в Голливуде фильм, вот! В главной роли – Кевин Костнер, мой любимый актёр, вот.
  Сэнсэй привычным движением скормил видеомагнитофону кассету, которую тот жадно проглотил и с тихим жужжанием аккуратно уложил в своём чреве. Начался фильм. Сэнсэй вернулся на своё место и стал поглощать очередной гамбургер, запивая его апельсиновым соком.

    Рома, судорожно сглотнул слюну – он был страшно голоден, но виду не подал. Он аккуратно разулся и поставил свои стоптанные туфли в уголок, снял видавшую виды потёртую куртку, повесил на свободный рог рядом с пальто сэнсэя. Роман прошёл к столу, пружинисто – мягко, как барс, ступая по дорогому ворсистому ковру, с каждым шагом утопая в нём по – щиколотку. Отодвинул кресло и уселся за столом напротив сэнсэя. Экран находился справа, это было не совсем удобно для просмотра. Поэтому, Рома чуть развернув стул вправо, устроился поудобнее, откинувшись на спинке.

     - Э-э! Так не пойдёт – сэнсэй покачал головой и, перестав жевать, уставился на Романа. Он поставил с помощью пульта управления паузу. – Сначала поешь, вот. Американцы называют это «собачье дерьмо», вот. Ха-ха-ха! Ну, я имею ввиду эти самые сэндвичи или как их там, гамбургеры, чизбургеры… Вот, а мне нравится! И картошку фри я люблю, и бекон. Бери, угощайся! Ел раньше американский фастфуд? Нет? Тогда – тем более, какой базар? Попробуй, говорю тебе – вку-усно! Специально Таньку сегодня отправил пораньше в «Кэрролс» – сэнсэй заговорщицки подмигнул Роману и снова улыбнулся.
   Рома, давно уже готовый наброситься на еду, не спеша, с достоинством протянул руку и взял ломтик нарезного батона, водрузил на него ломтик ветчины, и, дополнив всю эту композицию веточкой кинзы, одним ловким движением отправил в рот. Начал медленно, с наслаждением пережёвывать пищу. Затем, также не торопясь съел гамбургер. Закрепил результат жареными золотистыми и хрустящими ломтиками картошки…

      - Коньяк, ром, текила, виски, шнапс? Что предпочитаешь? – сэнсэй нажал на кнопку на другом пульте (тихо распахнулась дверца в стене, засветился бар) и испытывающее взглянул на юношу. – Я сам не пью, на самом деле, ты же знаешь, и другим не рекомендую, вот. Хотя и держу в баре весь этот синий кайф. Для дорогих гостей, вот. Так что скажешь, а? –сэнсэй в упор посмотрел на Романа.

      - Пожалуй, также, как и вы, сэнсэй – воздержусь! – мягко улыбнулся Роман. – Хотя, признаться по – правде – порой сильно хочется выпить. Я, конечно, пробовал эти благородные напитки, но, к сожалению – крайне редко, по великим праздникам. И в умеренных количествах. Я не настолько богат, сэнсэй. К тому же, употребление алкоголя сильно мешает занятию спортом. С вашего позволения, апельсинового соку выпью!
      - Вот это молодец, вот, ниндзя. Это уважаю. Спорт – это хорошо, вот. И сок – хорошо! Наливай бокал, пей на здоровье. И вот что ещё… - сэнсэй хищно прищурился – Терпеть не могу наркоманов, вот. И предателей, вот. Надеюсь, ты ни тот, ни другой!

     - К наркотикам я равнодушен, уважаемый сэнсэй. Друзей не предаю и не продаю. – Рома серьёзно взглянул в глаза сэнсэя.

     - Смотри, не подведи. Я тебе верю! – строго промолвил сэнсэй – Всё, смотрим фильмец сейчас, вот. Потом базарить будем.

     - А Таня ужинала? – спросил Рома.

     - За неё не беспокойся, ниндзя, она раньше нас поужинала. Дрыхнет, небось уже – усмехнулся сэнсэй и нажал кнопку воспроизведения.

    Они смотрели боевик, параллельно обсуждая планы постройки гостиничного комплекса в «седьмом доме» - на набережной Обводного канала, рядом с лаврой. Сэнсэй был в ударе: он, оживлённо жестикулируя, в самых радужных тонах рисовал картину будущей школы ниндзюцу. Иногда он прерывал бурный словесный поток, касающийся школы, переключив своё внимание на кино, взрываясь гомерическим хохотом, акцентируя внимание Романа на особенно понравившемся ему моменте: «Ахаха-хаха! Нет, ты глянь, Рома – как он сказал классно: «Мои свободные граждане!».
    В этот момент антипод главного героя швырял в толпу пачки сигарет, которые оборванцы алчно подбирали… Рома согласно кивал головой и мрачно улыбался в ответ.

       - Будешь помогать Вове, вот, заниматься с детьми. Он всё расскажет тебе. Ты – ответственный за кассу. Завтра я тебя с ним познакомлю. Он ведёт уроки ниндзюцу для первоклашек. Кстати, вот тебе лавэ на мелкие расходы, вот – под занавес сказал сэнсэй и протянул Роману сложенную пополам серо – зелёную купюру – Прикинься получше. Костюм купи, туфли нормальные. Мои бригадиры должны выглядеть под стать мне, вот. – Ну всё, Рома. Пора прощаться, ступай, вот. Доброй ночи!

       - Спокойной ночи, сэнсэй! – ответил Рома и смял в кулаке хрустящую купюру, даже не посмотрев на номинал. – А скоро вы начнёте тренировать нас?! Люди волнуются.

       - Уже скоро, не беспокойся – зевнув, ответил сэнсэй – Короче, завтра у тебя выходной, вот, прикинься поконкретнее. С Успангалиевым встречаетесь послезавтра. Да, и не забудь – на следующей неделе выносим этого ублюдка - еврея Альберта, вот. Достал он меня уже конкретно. Этот жалкий жадный уродец, вот! Вконец зарвался, оборзел, сучонок, вот… Надо его наказать. Вот. Я всё сказал. Иди скорее, а то метро закроют…

       На следующее утро Рома обнаружил на своей почтовой полочке в общаге извещение о переводе на пятьсот тысяч рублей - от родителей.

     - Вот это фарт! – невольно вырвалось из груди бедного студента. По тем временам это была совсем незначительная сумма, конечно, но вполне достаточная, чтобы слегка обновить гардероб. – Как вовремя, пап, мам. Вы как будто наши с сэнсэем мысли прочитали. Дай Бог Вам доброго здоровья!.. Он извлёк из кармана потёртых джинсов смятую зелёную бумажку. С бледной серо – зеленоватой купюры на Рому хмуро взирал президент Грант.
      «А это от сэнсэя подгон босяцкий. Хм, пятьдесят баксов. Нормально. Пойду сейчас на Косыгина обменяю у барыг. У них курс реальный. Если не в бутике на Невском одеваться, то, пожалуй, должно хватить! Скоро «стипуха», потом зарплата, прорвёмся!».
      Эти утром, Рома, против обыкновения, направил свои лотосные стопы не в институт, а на базар. Вернее, на рынок (изъясняясь на местном, питерском наречии), широко раскинувшийся у станции метро «Ладожская». Здесь стройными и не очень рядами стояли многочисленные ларьки и палатки торговцев всякой всячиной. Здесь, при желании и наличии достаточной суммы денег можно было приобрести всё: начиная с иголки, заканчивая автоматом Калашникова.
      Рома походил – побродил по рядам, заглядывая в ларьки и прицениваясь к шмоткам. Наконец, он, после немногочисленных примерок, нагруженный пакетами и коробками, изрядно облегчивший свой кошелёк, но весёлый и довольный, вернулся в общагу. Студент ввалился в свою берлогу на десятом этаже, бросил покупки на кровать, разулся и приоткрыл дверь балкона, впуская в комнату прохладный октябрьский воздух. Затем он наспех перекусил чем Бог послал, запив нехитрый завтрак крепким сладким кофе, подошёл к зеркалу и ухмыльнулся своему отражению: «Как говорят евреи, щоб я так жил! Кстати, для полного кайфа пойду и постригусь сейчас покороче, а – ля сэнсэй! И в универсам зайду – пожрать куплю вкусняшек всяких хоть раз в жизни. Имею право. Гулять, так гулять! У меня, в натуре, выходной сегодня или как?». Счастливый студент продолжил шопинг, приобретя парфюм «Cosa Nostra», коротко постригся, оставив редкую чёлочку. В соседнем универсаме он купил бутылку коньяка «Napoleon», кусок сыру, батон копчёной колбасы, плитку шоколада, французский багет, брикет сливочного масла, пачку «Camel». В памяти Романа почему – то неожиданно всплыл знаменитый стишок Маяковского: «Жуй ананасы, рябчиков жуй,…».

     - Не – а. Красную икру я не буду покупать – Вслух произнёс парень уже на кассе, доставая из внутреннего кармана куртки портмоне.

     - Что, простите? Молодой человек, я не расслышала, это вы мне? – Пожилая кассирша растерянно смотрела на студента и недоумённо хлопала густо накрашенными ресницами, многократно утолщёнными толстыми линзами очков.

     - Нет, это я себе, мадам – мило улыбнулся ей Роман – А вам я сказал, что вы прекрасно выглядите!

     - Ой, как это мило с вашей стороны, молодой человек! Вы мне льстите, но всё равно приятно. Мне тысячу лет не делали подобных комплиментов – зарделась женщина и сразу похорошела и … будто бы помолодела. – С вас девяносто три тысячи рублей и сорок семь копеек…

    Роман в приподнятом настроении вернулся в общагу, поднялся на свой этаж, вошёл в комнату, закрыл дверь на балкон.

     - Так – с, хорош проветривать. Не май месяц. Теперь – в душ. Потом к Юлечке зайду, приглашу её к себе на рюмку чая…

     Дверь в Юлину комнату была заперта. Рома настойчиво постучал пару раз, но никто не открыл. «Студент, это у тебя выходной сегодня, а она – то прилежная девочка, она в «школе» сейчас!» - понял Роман. Вернувшись из душа, свежий и ароматный, он спрыснул гладко выбритый подбородок и щёки туалетной водой, достал из пакета с продуктами коньяк и плеснул в тяжёлый стеклянный бокал граммов сто янтарной жидкости. Нарезал тонкими ломтиками (там, в Коканде, в кругу семьи это называлось «как в Ленинграде») сыр, колбасу, хрустящую французскую булку – сделал парочку бутербродов. Откинувшись на спинке скрипучего стула, пригубил благородный напиток. Быть может, он, напиток этот, был и не самым благородным в мире. Более того, юноша догадывался об этом факте. Он был даже более чем уверен в этом. Но, на тот момент этот коньяк показался Роме божественным нектаром. Приятное тепло разлилось по жилам, достигая самых удалённых уголков молодого здорового организма, заструилось по коже… «По крайней мере, это не трофейная бутылка плохонького японского коньяку, пахнущего клопами, о которой упоминает Степанов в своём знаменитом «Порт-Артуре» - усмехнулся своим мыслям ниндзя. Мелкими глотками, смакуя, он постепенно выцедил коньяк из бокала, налил ещё. Со смачным хрустом закусил бутербродом, заварил кофе и, как был – в «трениках» и футболке – вышел на балкон, распечатывая по дороге пачку сигарет. Оперевшись левой ладонью о холодный поручень балкона, правой он на автопилоте сунул сигарету в зубы и, щёлкнув зажигалкой, с наслаждением сделал первую глубокую затяжку, энергично выпустив густую сизую струю дыма в неприветливо - холодное питерское небо…
     Вернувшись в комнату, Рома сделал ещё глоток коньяка, закусив шоколадом и запив ароматным кофе с горчинкой. Вытер пальцы влажной салфеткой, затем – сухой.

    - Итак, приступим, сэр… - улыбнулся он молодому коротко стриженому голубоглазому рыжему человеку по ту сторону большого зеркала, красовавшегося на стене. Симпатичный молодой человек в зеркале довольно ухмыльнулся в ответ.

    Роман распаковал все пакеты и сбросил с себя, как змея старую кожу, всю одежду. Затем, он последовательно надел трусы – слипы, очень популярные тогда, носки, белоснежную шёлковую итальянскую рубашку, которую аккуратно заправил в широкие классические брюки. Подпоясался кожаным ремнём, предварительно вдев его в шлёвки и застегнув хромированную пряжку. Повязал прекрасный шёлковый, тоже итальянской фирмы, галстук цвета золота в поперечную красивую полоску, оттого напоминающий змею. Надел великолепный двубортный итальянский пиджак с золотыми пуговицами. Присев на стул, со вкусом и неописуемой радостью обулся в изысканные остроконечные итальянские туфли, выполненные из натуральной перфорированной лакированной кожи с вытесненным причудливым орнаментом. С превеликим наслаждением Рома вдел в «шузы» изящные и гибкие, словно вязальная проволока  шнурки, и зашнуровал туфли по итальянской моде. Не стоит, наверное, говорить, что все купленные вещи, за исключением галстука и рубашки были магического чёрного цвета. Поднявшись со стула, притопнув каблуком и воскликнув: «КрасавЕц!!!», парень вновь нырнул в пакет и извлёк предпоследний козырь в своём арсенале – флакон туалетной воды «Cosa Nostra». Окутав себя сладким ароматным облаком, студент достал из тумбочки солнцезащитные очки «а –ля Сильвестр Сталлоне» и водрузил их на хищный римский нос. Подумав, снова наклонился к пакетам, всё перетряс, обнаружив, что все они пусты. Хотя, нет, не все. Из последнего, самого маленького, выпала пачка с презервативами. Роман распечатал её, машинально отметив про себя: «Двенадцать штук, на первое время хватит, наверно», отделил один, и спрятал этот козырь… нет, не в рукаве, а в небольшом внутреннем кармашке пиджака.

      
     Сделал ещё пару глотков горячительного напитка и закусил вторым бутербродом. В голове уже приятно шумело, и вдруг в ней возникла мысль неприятного характера. Вернее, он услышал голос, с укоризной говоривший: «Вот ты сейчас тут употребляешь «конину», кушаешь копчёную колбасу и сыр, а «предки» твои, может быть, а вернее - скорее всего, - оторвали эти последние гроши от твоих младших братьев и сестрёнки… Они голодные там сейчас сидят на хлебе и воде, а ты… Эх, ты!». Мысль эта неприятно резанула сознание, мгновенно почти отрезвив молодого человека, который, впрочем, тут же поспешил отогнать её от себя прочь, как назойливую муху.
      Роман выпил большим глотком ещё сто граммов, закусил, запил кофе и убрал бутылку в стол. Он подошёл к зеркалу, напряжённо вглядываясь в своё отражение, нервно закусив тонкую нижнюю губу и хмуря брови. Снял очки, повертел в руках и бросил на кровать: «Не идут эти к этой «приче». Достал из тумбочки футляр, извлёк из него другие солнцезащитные очки «А – ля Терминатор», прикинул – эти понравились гораздо больше. Вынул из пачки сигарету, и, нервно теребя лацкан пиджака, закурил прямо в комнате, чего до этого момента никогда не позволял ни себе, ни гостям.

     - Э-э, Рома… Только не ломай сейчас кайф сам себе, а? Ладно?! Кайфово балдеешь. Сам – на - сам, не парься короче… – начал он тираду - Ты чё, каждый день коньяк тут, в Питере, глушишь? Или хаваешь досыта каждый день, а? – Впившись бешеным взглядом в синхронно повторяющего за ним всё слово в слово, а также имитирующего, вплоть до мельчайших подробностей, движения, собеседника, Роман помотал головой, отчего очки слетели на пол, но не разбились. Парень равнодушно глянул на них и вновь вернулся к спору с оппонентом в зеркале.

     – Решили мы с тобой: сегодня пра-а-аздник, да? Значит – праздник. Решили. Хоп? Хорош базару пустому греметь. Бог даст здоровья, сил и удачи по жизни – я родным моим верну это лавэ сторицей! Без этих денег мне не хватило бы на прикид, точняк. С процентом отдам, в сто, в тысячу раз больше отдам, в натуре… Они помогли мне сегодня. Я помогу им завтра. Клянусь. Ты же сам знаешь, брат – всё так и будет! Сейчас успокойся и расслабься. Гуля-яй. 

     - Сходи погуляй, а?! – Человек в зеркале неожиданно весело улыбнулся и подмигнул Роме – Эй, согдиец! Спантамано! Леопард, ва-ай! Ты не забыва-ай… Зачем так огорчаешься, а, брат? Йе-е...

     Рома резко отшатнулся от зеркала и отвернулся, избегая вновь глянуть на своё отражение в нём. Медленно ощупал пальцами скулы, уголки губ. «Я же не улыбался сейчас! И… ничего не говорил!!!» - с ужасом подумал Роман.

   

      - Я молчал. И не улыбался – вслух произнёс он. – Пора с синим кайфом завязывать.

     Рома наклонился и подобрал очки с пола. Спрятал их в футляр. Достал из стола коньяк, жадно отхлебнул прямо из бутылки, затем ещё раз, вливая в глотку остатки горячительного напитка. Порожнюю бутылку поставил на пол, затем убрал в ящик стола. Отломил кусочек шоколада, подумав немного, закинул в рот и стал медленно жевать. Отхлебнул уже остывший кофе, провёл рукой по голове. Потом снова подошёл к зеркалу. С отражением было всё в порядке. Рома гордо выпрямился, широко расправив плечи, приосанился и прошептал: «Пойдём на свежий воздух, брат. Клиенту надо освежиться!». 
     Студент вышел из общаги и передёрнул плечами. «Пора и верхнюю одежду новую под костюмчик такой подобрать, прохладно уже так щеголять» - подумал он, поёживаясь. Появление Романа в институте в столь щёгольском наряде произвело настоящий фурор, как ему показалось. Парень с удовольствием ловил на себе заинтересованные взгляды студенток.


     - В натуре, блин, «как денди лондонский одет» – с восторгом оглядывая наряд, процитировал Пушкина Чарли, пожимая руку друга – Бад, да тебя не узнать! Чё, под сэнсэя косишь? Круто прикинулся, красавчик! Когда успел – то?
     - Да утром – гордый от похвалы, Рома расплылся в довольной улыбке. Затем вдруг сделал грозное лицо, сунул кулаки в карманы брюк и рявкнул: « У нас клан якудза, вот!»
     - Один в один сэнсэй! Кайфовый костюмчик и шузы, кстати. Только рубашку лучше чёрную купи, или водолазку. Надо и мне тогда обновить гардеробчик, как считаешь? – задумчиво протянул Чарли, разглядывая свои туфли.
     - Конечно. Что, пары ещё будут? – спросил Рома.
     - Да, на одну ты успел… - усмехнулся Чарли – Камон?

     Следующим вечером сэнсэй удовлетворённо крякнул, любуясь Роминым внешним видом.
    - Ну во, совсем другое дело. Реальный пацан теперь! – сэнсэй благодушно улыбнулся – Сейчас с Володей поедете к школьникам, во-он тот парень, смотри, иди к нему. И возьми с собой ещё человека, вот. Напомни Вове – надо привезти мне документы сегодня. И деньги.
   - Понял, сэнсэй – Рома согласно кивнул и отошёл.
В этот момент он заметил Чарли, направляющегося к нему. Друг был одет в новенький малиновый пиджак с золотыми пуговицами, чёрные широкие брюки и чёрную водолазку. На ногах его красовались чёрные остроносые лакированные туфли. Чарли сиял, как новогодняя игрушка.

   - Оо! Какие люди! В Голливуде… – воскликнул Рома, вскинув правую руку в римском салюте. Друзья обменялись рукопожатием и обнялись.
   - Здоровеньки булы, Бадди! – Чарли, хитро улыбаясь, пригладил ладонью выбритую почти наголо голову. – Как тебе мой новый костюмчик, шузы, как причесон?
   - Ты просто великолепен, брат – щедро улыбнулся Роман. – Поехали.
   - Куда?
   - Узнаешь.

     Через час Бад, Чарли и Вова уже ступали босыми ногами по мягкому мату. Они величественно шли к центру спортзала средней школы, расположенной на улице Сикейроса, в Озерках. Перед ними, выстроившись в шеренгу, стояли мальчики лет десяти. Двадцать человек, все - в белых кимоно.
     Вова, а за ним Бад и Чарли – поклонились, приветствуя зал и учеников, и сели по – японски. Ученики совершили ответный поклон и так же, сев на пятки и гордо выпрямив спины, замерли. Наступила звенящая тишина, которую нарушил Вова. Это был худощавый паренёк лет восемнадцати на вид. Вова традиционно одевался лишь в белоснежную футболку и голубые джинсы. Свои белые кроссовки и такие же белые носки он оставил при входе в зал рядом с туфлями Бада и Чарли. За окном – плюс десять по Цельсию. Даже тогда, когда заметно холодало, Вова никогда не надевал верхней одежды. «Закаляюсь» - говорил он. На губах Володи играла лёгкая, тонкая улыбка. Узкие чёрные глаза его были чуть прищурены.

     - Деньги принесли? – своим взглядом он медленно перечеркнул невидимой линией фронт учеников.
    - Да, учитель – тотчас же несмело откликнулся один из подростков, поднялся и вышел из строя – Вот, держите. Здесь всё. За ноябрь. – Он протянул Вове пачку купюр, перетянутую резинкой.
    - Хорошо, садись на место – довольно кивнул Вова и передал деньги Роману – Отдашь сэнсэю вечером, он сказал – теперь ты казначей. 
    - Дети! Это великие мастера школы ниндзюцу господина Татибана-но Масакацу Тосаноседзео – обратился Вова к ученикам, торжественно указывая на Чарли и Бада. – К нам они пришли сегодня с инспекцией. С тем, чтобы наблюдать, как будет проходить урок. Прошу вас показать всё, на что вы способны. – Он хлопнул в ладоши и поднялся - Начали!
     Бад и Чарли недоумённо переглянулись. Ученики вскочили на ноги и разбились на пары, встав друг напротив друга. Поклонились друг другу и… началось. Они, с гортанными выкриками, начали неумело молотить друг друга руками и ногами, совершать захваты, подхваты, броски и кувырки…
    
     На обратном пути к «школе сэнсэя», Рома обратился к Вове:
     - Что вы с сэнсэем творите?! Это же дети… Да они же так поубивают друг друга! Тебя самого, Вов, сэнсэй научил чему – нибудь?
        - А тебя?
     - Ты что, еврей? Вопросом на вопрос отвечаешь? – Рома вскинул брови.
     - Да, еврей. Мать, по – крайней мере, еврейка. Значит и я. Нет, до сих пор не научил – спокойно ответил Вова.
     - Так какого … ты взялся обучать детей? Ты же сам ни фига не умеешь, а? – изумлённо воскликнул Чарли.
     - Это не я взялся. Это он взялся. Это всего лишь… его бизнес, парни. Как говорится, ничего личного.
Помолчав, он добавил с усмешкой:
     -  Я их одним только поклонам целый месяц обучал… Между прочим, строго между нами, он и вас не собирается ничему обучать. Я не уверен, кстати, что он сам хоть что – то знает…

     Прибыв в лавру, Рома отдал деньги школьников сэнсэю, Вова передал какие – то документы, Чарли стоял в стороне. Сэнсэй, взглянув на него, кивнул в сторону Чарли и спросил у Ромы с самолюбивой улыбкой:
     - Этот головорез тоже в бригадиры метит ко мне?
     - Думаю, да, сэнсэй. А чем он плох?! Вы только посмотрите – орёл! – улыбнулся в ответ Рома.
     - Пока не знаю – чем он плох… - задумчиво произнёс сэнсэй.
     - Мы можем идти, сэнсэй? – Рома вопросительно взглянул на сэнсэя. Тот утвердительно кивнул и добавил:
     - Не забывай – назавтра запланирована акция с Альбертом. Сэнсэй самодовольно ухмыльнулся. - Этот урод уже получил по заслугам, вот. Я его проучил со своими отморозками, вот. Но остаётся ещё работёнка для вас, вот. Тоже серьёзная и ответственная. Если всё исполните правильно, как я задумал, то лавэ поднимете неплохо. Иди, готовь людей.
      Рома и Чарли подошли к большой группе парней, стоящих во дворе возле стены и о чём – то оживлённо громко говорящих. Васи – бармена среди них не было. Рома сделал знак Сергею и Вадику, чтобы они шли за ним и Чарли. Отойдя шагов на сто от основной группы, толпящейся во дворе, Рома быстро заговорил:
     - Короче, парни. Слушайте сюда и Васе сообщите при случае. Тема такая: сэнсэй нас с Чарли назначил бригадирами. Для вас это ничего не меняет, мы всегда с вами на равных. Дальше. Бандосы сэнсэевские тромбанули вчера Альберта, ну помните еврейчика такого ушлого, который с ним постоянно вертелся? Чего – то они там не поделили. Так вот. Сэнсэй сказал, конкретно его рубанули: череп проломили там или типа того… Всё это дурно пахнет, я считаю – валить нам всем отсюда пора. Короче – завтра, в это же время, будем дербанить запасники, хранилища и сокровищницы Альберта. И перетаскивать всё добро на наш склад - в школе. Информация такая есть: сэнсэй нас банально использовал, использует и надеется использовать далее в своих интересах, обстряпывая нашими руками свои тёмные делишки. Делиться с нами он, скорее всего, не намерен. Хотя… посмотрим, конечно. Обучать искусству рукопашного боя ниндзя – тоже не будет. Работу – ни высоко-, ни низкооплачиваемую никто нам никогда здесь не предоставит, пацаны. Обещаниями одними кормит да понедельниками, урод! Я предлагаю подстраховаться, чтобы нам хоть малый кусок перепал, в случае кидалова. В общем, мы тут  с Чарли прикинули, можно сделать так: я достал ключ от угловой маленькой подсобки, туда вы вдвоём накидаете самого сладкого, на ваш вкус, чтобы потом толкнуть подороже можно было по - быстрому. Желательно цветмет, оргтехнику там, ну и так далее, по обстановке, короче. В идеале – компактное, лёгкое и дорогое, конечно. Я не знаю, к сожалению, что конкретно там лежит у Альберта в подвалах. Что скажете?
     - Угу, делаем. – угрюмо кивнул Сергей.
     - Поддерживаю – Вадик протянул вперёд руку пятернёй кверху.
Все остальные по – мушкетёрски, быстро накрыли её своими ладонями.

     Следующим поздним вечером, почти ночью, друзья работали по своему плану. Вереницы людей деловито сновали туда – сюда, как муравьи по своей дорожке, перетаскивая добро Альберта на склад сэнсэя. Десятки молодых сильных парней, подгоняемые десятком бригадиров, подобно оркам – работягам из компьютерной стратегии «Warcraft», быстро и сноровисто таскали из кладовых Альберта, как из пещеры Аладдина, ценные вещи. Старый запасливый еврей за свою жизнь многое успел собрать в своих катакомбах: стационарные телефонные аппараты, унитазы, раковины, смесители, люстры, холодильники, стиральные машинки, телевизоры, персональные компьютеры, электрические и газовые плиты – всё в заводской упаковке, цветные и редкоземельные металлы в слитках и чушках. У Ромы и Чарли глаза разбегались от этих несметных сокровищ.
     - Как думаешь, Чарли, сколько лет ему понадобилось, чтобы собрать всё это здесь? – присвистнул от изумления Рома.
     - Ему, может быть, и года на это хватило. А вот нам с тобой, пожалуй, не хватило бы и десяти жизней… - процедил сквозь зубы Чарли. – Короче, грабь награбленное, Бад, кхе-кхе…
     Сэнсэй тоже подстраховался – за всеми зорко приглядывали особо доверенные люди. Особенно выделялись два мощных бритоголовых гоблина в кожаных куртках, широких спортивных штанах и дорогих кроссовках. Они стояли на входе в центральный склад, куда стаскивалась вся утварь. Иногда они прогуливались по – одному по отдалённым уголкам владений сэнсэя, пристально наблюдая за молодыми «ниндзя», таскающими ценные грузы – чтобы не дай Бог кто – то что - то не утащил в сторону.
     Тем не менее, друзьям всё же удалось оттяпать небольшой кусок от пирога сэнсэя. Время уже было далеко за полночь, когда в центральный склад основная масса «ниндзя» подтаскивали последние остатки богатств бедного Альберта. В прямом и переносном слове теперь бедного. Сэнсэй, Олег, два его амбала и ещё пара особо приближённых бригадиров суетились на центральном складе, осматривая добычу и были заняты, наверно, подсчётом барышей. Пользуясь удачным моментом, Рома и его команда быстро переместила содержимое «тайной комнаты Гарри Поттера» в заранее приготовленные рюкзаки и сумки. В кладовке особо ничего не делили – не было времени, каждый быстро брал те вещи, которые у него могли поместиться. Короткие, но увесистые бронзовые, медные, латунные болванки, правда, пришлось разделить на четверых примерно поровну – чтобы было легче нести. Под покровом ночи парни, тяжело гружёные, усталые, но весьма довольные, молниеносно ретировались с территории лавры. На площади поймали «мотор» и поехали выгружать цветмет на хату к Васе, затем  - по домам…
     В итоге, Рома стал счастливым обладателем двух новеньких, в фирменной упаковке, гарантийным талоном и паспортом, всё – как положено, - телефонных аппаратов «Panasonic» красивого бордового цвета, с автоматическим определителем номера и автоответчиком – по – видимому, очень редких и дорогих. Такой вывод он сделал, когда подарил один из них на следующий день тёте. В комплекте с двумя смесителями (тоже фирменно упакованных, они оказались турецкого производства): для ванны и для кухни. Тётя Таня особенно обрадовалась смесителям:
    - Рома, да ты как в воду глядел! Мы как раз с дядей Сашей собирались на днях ехать в сантехнический магазин – наши краны давно следовало поменять. Спасибо тебе, конечно… Но эти вещи стоят очень дорого, особенно – телефон с «АОН»-ом. Нам, право, неловко принимать от тебя - бедного нашего племянника – студента такие шикарные подарки! Прости, пожалуйста, за нескромный вопрос: откуда у тебя такие деньги?! – тётя восторженно – настороженно округлила красивые голубые глаза, окаймлённые густыми тёмными ресницами, которыми она сразу же быстро – быстро захлопала, словно птичка крыльями.
     - Чемодан с баксами нашёл – пытался отшутиться Рома.
     - А я давно мечтал именно о таком телефоне, спасибо, Ром – широко улыбнулся дядя. – И всё – таки, откуда? Не увиливай от ответа. Ты что, банк ограбил? – шутливо спросил он и выразительно посмотрел Роме в глаза.
     - Да. Но… Не совсем банк – признательно – виновато ответил Рома и стал следить за их реакцией.
     - Что-о-о?! – в один голос чуть ли не закричали родственники.
     - Да шучу я, шучу. Шутю… - рассмеялся Роман, разрядив накалённую до предела атмосферу. - Честное благородное. Что, уже и пошутить нельзя? Вам можно, а мне нет? И кстати, довольно обидно звучит вопрос: «Откуда у тебя такие деньги?». Как будто я не работаю вовсе. Вы же знаете меня. Я самых честных правил – тружусь, аки пчела. Как папа Карло, вот! Не покладая рук, между прочим…
     - Ну, а если серьёзно – нахмурился дядя Саша – Тебе же, ты сам рассказывал, денег три месяца не платили на складе или где там ты работал… В диспансере не жирно получаешь. Стипендия – вообще лучше помолчу. Ни о чём, как говорится…
     - Мы переживаем, за тебя всё это время, понимаешь… А сегодня ты являешься, да с такими подарками! Пойми нас правильно – в унисон ему растерянно пробормотала тётя.
     - Да всё нормально, расслабьтесь. Если серьёзно… Вчера владелец склада, где я, мой друг Чарли и ещё пара студентов - одногруппников трудились всё это время, соизволил, наконец, рассчитаться по долгам с нами. Только и всего. Совесть, видать, его замучила, бедолагу. Треть зарплаты выдал наличкой, остальное – товаром. – убедительно импровизировал на ходу Рома.
     - Уф-ф! Ну, тогда понятно. Тогда – совсем другое дело! С этого и следовало начинать… - облегчённо вздохнула тётя Таня. – Так. Соловья баснями не кормят, блин. Пойдём на кухню, отужинаешь с нами. С порога – и такие стрессы! Ну, племяш, ты даёшь, конечно…
     Она пошла хлопотать на кухню, закрыв за собой дверь. Рома пошёл в ванную – мыть руки. Когда он уже вытер полотенцем руки и, открыв дверь, собирался выходить, на пороге возник дядя. Он одной рукой опёрся о косяк, а вторую положил на плечо студента:
     - Я сейчас прикинул, твои подарки стоят примерно миллион. Это – по рыночной цене. А в магазине если брать, то ещё дороже. Ползарплаты моей. Я тоже был студентом, знаю, как это тяжко – без денег… Мы с тётей Таней привыкли, что у тебя постоянно напряжёнка с деньгами. И вдруг сегодня ты соришь деньгами, не пойму. Короче, ты совсем охренел, студент. – Тихо промолвил он.
     - Да всё нормально просто с деньгами стало у меня! Жизнь, как говорится, налаживается! Я не понял… Вы что, откажетесь от подарка? Если так, знайте -  вы сильно меня оскорбите этим! Дядь Саш, а вы сколько добра мне с тётей сделали, а? Посчитаем, на какую сумму? Блин, хотел порадовать вас, отблагодарить от души… – в тон ему прошептал Рома.
     - Я понял тебя, прости. Ром, огромное тебе спасибо! – дядя протянул руку.
Роман звонко хлопнул своей ладонью по дядиной и крепко её пожал. Они обнялись.
     - Это вам спасибо за поддержку и вообще, за то, что вы у меня есть такие добрые! Правда, хорошие подарки, скажи? – уже громче воскликнул Рома и улыбнулся.
     - Правда. Пошли накатим, что ли? Надо же обмыть твой подгон босяцкий, кхе-кхе… – кашлянув в кулак, хитро улыбнулся дядя Саша и подмигнул. Его тёмно - карие глаза лучились теплым светом.

     В активе Романа, в общаге, оставалось: пять одиночных смесителей, телефон, люстра в разобранном виде и… бытовой фильтр для многоступенчатой тонкой очистки воды. Люстру он быстро собрал, повесил и подключил к электросети в центре потолка взамен старенького абажура.
     - Люстра мне и самому нужна. Не стану продавать. Красивая, кстати, люстра! – бормотал он, пока возился с её установкой.
     Фильтр он тоже решил оставить себе – для бытовых нужд: «Будем с Чарли водичку фильтрованную пить, чистую. Очищенную серебром, между прочим!». Походив по магазинам и определив стоимость оставшихся вещей, студент моментально реализовал телефон и смесители в ближайшем ларьке, рядом с автобусной остановкой – продавцу – кавказцу, в полцены. В итоге, в его кармане весело зашелестели долгожданные купюры. Довольно неплохая сумма по его тогдашним меркам. Примерно такая, как если бы ему выдали стипендию сразу за два года, или заработную плату сторожа  - за четыре месяца, единовременно! А тут сразу – за пять минут. И такие лавэшки! В тот день жизнь показалась Роману особенно прекрасной…
   
     Ромина стипендия составляла на тот момент сорок тысяч рублей в месяц. Когда он её получал, то, обычно, сразу же приобретал единый проездной билет, пачку сигарет красного «L&M» и пару бутылок пива. На этом стипендия почему – то заканчивалась… Нет, можно было, конечно сходить пару раз в магазин – купить продуктов. Так, по – мелочи. Полноценно прожить на эти деньги хотя бы пять дней было не реально. «Анриал», как постоянно повторял про себя студент. А надо жить как – то аж целый месяц! Славное государство. Славное время. Да?
      Немного спасала положение зарплатка – заплатка сторожа в диспансере – сначала сто восемьдесят тысяч рублей, а вскоре её повысили аж до двухсот сорока тысяч. В общем, в тот день у него в кармане уже была кругленькая сумма. От Вадика на следующий день, вернее – вечер, Рома получил ещё пятьсот тысяч. А в придачу – «пакет» шмали. С продажи «цветнины» нажили негусто, тем более – делили на пятерых. По словам Вадика, могло быть и того хуже, но помогли Васины прихваты. Заодно решили взять «план» на всех по сходной цене, чтобы отметить долгожданную зарплату от сэнсэя. Парни здорово накурились в тот вечерок! У всех в «лопатниках» захрустела «капуста». Все восхваляли заслуги Ромы и Чарли. И свои заслуги не забывали, конечно, молодцы. Все были счастливы и довольны. Все умиротворились. На время…
     Специально обученные люди сэнсэя быстро, видимо – оптом, реализовали всё, что было на складе в считанные дни. В результате, сэнсэй в один прекрасный день явился в лавру не пешком  в сопровождении прекрасной «японочки», как обычно, а зарулил во двор на новеньком тонированном чёрном «Пежо», из которого Танюша, рисуясь, вышла и традиционно распахнула зонт над сэнсэем.
     Сэнсэй блистал абсолютно всем новым: тёмно – лиловым костюмом, тёплыми кожаными ботинками, пальто, кашне и… сотовым телефоном в руках. Один только мобильник в то время тянул на «косарь» баксов!
     По самым скромным оценкам товарищей, сэнсэй приподнялся косарей на двадцать! По тем временам это была просто фантастическая сумма. Астрономическая сумма для простого смертного, естественно. Неприлично большая сумма! К примеру, на эти деньги в Питере тогда можно было купить однокомнатную квартиру(правда, в «спальном» районе) плюс, на выбор – либо комнату в коммуналке, либо почти новую «восьмёрку» или «девятку», либо подержанную «трёшку» - «BMW»(и даже «пятёрку», если хорошо поискать») – он почему – то остановил свой выбор на унылом «Пежо»… 
     Сэнсэй, весь такой холёный, лощёный, светился довольством, словно начищенный медяк. А озлобленные люди вокруг него, с трудом скрывая ненависть, скрежетали зубами. Почему?
Да всё просто. Ведь самое неприятное заключалось в том, что сэнсэюшка не поделился. Ни с кем. А ведь Бог велел делиться! Не поделился он кушем ни с рядовыми, ни со звеньевыми, ни с бригадирами(ну, самым преданным своим двум - трём адептам он пожаловал, скорее всего, с барского плеча сотню – другую «гринов»).
     По крайней мере, ни Бад, ни Чарли, принципиально несколько вечеров подряд, после акции, посещавшие школу и продолжавшие выполнять мелкие поручения сэнсэя, так и не дождались от него ни копейки. Ни цента.
 
     - Что и требовалось доказать, да, Чарли?! Кинул нас  сэнсэй… – ежась на холодном ветру, зло процедил Рома и сплюнул сквозь зубы на первый снег.

     – Да, не напрасно мы подстраховались, Бад. Ты прав был. Лишь в одном ты не прав – он нас не кинул, сука. Он нас элементарно развел, как лохов последних, понимаешь?! Хоть шерсти клок урвали мы напоследок с этой паршивой овцы. Вернее, с волка позорного. В овечьей шкуре… - угрюмым эхом отозвался Чарли, когда они уже уходили домой, и тоже зло плюнул в сторону «Пежо», припаркованного у красной кирпичной стены, и постепенно скрывающегося под тонким белоснежным покрывалом. Плевок, гонимый ветром, как ни странно, долетел.




Харе,Кришна!

 Халигали Кришна, Халигали Рама!
Траливали Крыша, где ты будешь завтра?!
Где ты будешь завтра? Тута или тама?
Халигали Кришна, Халигали Рама…

Агата Кристи «Халигали Кришна»


     Дни шли за днями. Ничего в жизни не менялось. Денег тоже не прибавлялось, так как сэнсэй по – прежнему ничего никому не платил и никого ничему не учил. Поэтому, друзья, решив, что там им больше ничего не светит, решили «отколоться» от него.
     Пригласив к себе однажды в гости, в общагу, Вову, друзьям удалось выяснить о нём много интересного. Оказалось, что он тоже студент. Изучает банковское дело. Также, он является приверженцем не только школы ниндзюцу, а параллельно изучает ведическую литературу, написанную на древнем языке санскрит. В общем, адепт Движения Сознания Кришны - кришнаит.

     - Ребята, приходите на лекции в ДК имени Горького, кстати, очень удобно – всего в двух шагах от вашего универа. Вам будет очень интересно! Я уверен, что вам понравится и вы останетесь с нами. Харе Кришна! – сказал Вова на прощание.
     - О, как интересно! Как же ты собираешься усидеть на двух стульях? – криво улыбаясь, спросил Рома.
     - Как видишь – сижу пока… Впрочем, с одного из них я почти соскочил.

     «Познай истину… Зачем мы живём? В чём смысл нашего существования? Какая из многочисленных конфессий – правильная? Как найти путь к совершенству? Какая религия – истинная? Чей Бог – настоящий? Куда направить свои лотосные стопы:  в дацан, синагогу, мечеть, католический или православный храм? Где Дом Бога Истинного?» - такими вопросами мучились бедные студенты Бад и Чарли в последнее время. Окружающий их мир… жизнь вокруг была, по сути сплошной туман, дурман, обман и… великий соблазн. И… ересь. Настал и их черёд удариться в религию…

      Друзья решились, наконец, послушать первую лекцию кришнаитов. Читал эту лекцию гуру – мужчина в странном белом одеянии, лет сорока на вид, сидя в позе лотоса прямо на деревянном полу сцены, с микрофоном в руке. Голова его была гладко выбрита и увенчана чем – то вроде косички шаолиньского монаха – шикхой.
     Лицо лектора украшали две странные вертикальные полоски белого цвета, тянущиеся от темечка, пересекающие лоб и переносицу и соединяющиеся в центре спинки носа в виде наконечника стрелы. Мерно раскачиваясь из стороны в сторону с блаженной улыбкой на лице, учитель «гнал пургу», а ученики в зале, притихнув и разинув рты, жадно внимали ему.
     Баду и Чарли первая лекция понравилась хотя бы тем, что, примерно через полчаса после её начала гуру громко хлопнул в ладоши и воскликнул: «Кушайте Кришна прасад! Радуйтесь – это пища, посвящённая Кришне!». Стайки симпатичных девушек, облачённых в светло – оранжевые сари, стали быстро разносить по залу подносы с вкусным печеньем. Вообще, кришнаиты впечатлили друзей: все всегда хорошо выглядят, хорошо говорят. То есть: традиционно - в чистых одеждах, предельно вежливы, с неизменной слащавой улыбкой на устах... Бад и Чарли, если до сих пор и считали себя заядлыми старыми добрыми рэйверами, то на время даже сменили один клуб по интересам на другой: клуб «Ладога» на ДК им. Горького… На пару недель, наверно. Впрочем, одно увлечение другому как – то не особо мешало.

     Деньги, вырученные с «сэнсэевской темы», стремительно заканчивались. Рома успел купить тёмно – зелёную тёплую удлинённую куртку с капюшоном и зимние ботинки. Чарли тоже слегка «прибарахлился». Как водится, пару раз они «поколбасились» в «Ладоге». Один раз втроём с Джерико повеселились (Чарли там познакомился с Леночкой), а в другой раз Чарли был один, а Рома со спутницей – Юленькой. С прежней Юлей у него как – то не сложилось. И он довольно скоро нашёл другую. Это была кареглазая, пышногрудая, высокая, статная жгучая брюнетка с роскошными крутыми бёдрами и восхитительной бразильской попой. Она училась в их ВУЗе, на курс младше и жила в общаге на Ленской. По всей вероятности, в жилах этой Юли бурлила испанская, или цыганская, или … еврейская кровь. С новой Юлей Рома провёл незабываемую феерическую ночь любви. Увы, единственную... За ночь Юля измотала юношу, выжала из него все соки, буквально выпила досуха! Утром он всё же нашёл в себе силы разбудить её настойчивыми ласками…
    
     Чарли всё чаще стал наведываться в гости к Баду. Кришнаитское течение (или движение?) нравилось молодым повесам всё больше. Они, вот уже более двух месяцев подряд, исправно посещали лекции. Друзья перешли на вегетарианскую пищу. Они накупили индийских благовоний и теперь Ромина комната постоянно благоухала терпкими сладкими мускусно- древесными восточными ароматами после разжигания ароматических палочек. Ко всему прочему, Чарли притащил от бабушки старинный патефон и кучу немецких пластинок вековой давности. Одновременно, друзья увлеклись чтением произведений Карлоса Кастанеды.
     Периодически они устраивали ретро – вечеринки, эдакие декаданс – пати с девчонками – соседками по блоку. Сначала Бад, Чарли, Оля и Ира пили портер «Балтика №6». Затем – все дружно, в обнимку, пуская «парики» друг другу, как истинные хиппи, курили марихуану под сказки Гоффмана… Потом они включали электронную шарманку Чарли и слушали Линду: «Я ворона, я ворона на-на-на-на…»
 Ну, под занавес, естественно – расходились по комнатам… для сексуальных утех. Ах, как же сладок был тот мёд молодости: сколько романтики, энергии, адреналина и энтузиазма извергалось тогда в космос!
     После ночей любви с Олей, под впечатлением Карлоса Кастанеды, Роме частенько снился один и тот же весьма экзотический сон. Бад признался Чарли однажды утром:
     - Чарли, ты прикинь! Прошлой ночью снится мне такой вот кайфовый сон: ярким солнечным утром я стою, абсолютно голый, на конопляном поле(я точно видел характерные листья травы). Настроение отличное, я умиротворён и совершенно спокоен. И знаю, что я в родном оазисе. Я в Ферганской долине, неподалёку от родного Коканда. Вдруг, в спину мне подул сильный горячий восточный  ветер (я точно знаю, что именно восточный). Я раскидываю руки в обе стороны и… взлетаю, представляешь?! Потом  - долгий умопомрачительный полёт на головокружительной высоте. Да, я долго летал. Только знаешь, я не в ворону превратился… Нет…
    - А в кого? – со страхом взглянул обалдевший Чарли на друга, на левом виске которого пульсировала жила.
    - В дракона… - хрипло прошептал Рома.
    - Всё… Я всё Джерри завтра расскажу, меньше курить надо, аха-хах! – расхохотался Чарли. – Бад – дракон! Или это Оля тебя так окрыляет…

     В один прекрасный вечер, после кришнаитской лекции, Вова подошёл к Роме и Чарли и тихо сказал, обращаясь к Роме: «Учитель наблюдал всё это время за тобой, да и со мной общался, вопросы задавал. Он считает, что ты уже в достаточной степени изменил своё сознание. Тебе, конечно, ещё очень далеко до инициации, но… он приглашает тебя на пир». Бад и Чарли остолбенели.
    - Чё нафиг, за за пир? А почему я один приглашён? Чарли, что – не достоин? – возмутился Рома.
    - Спросишь у гуру сам. Если соблаговолишь явиться завтра вечером к девятнадцати ноль - ноль по адресу: проспект Ветеранов, дом 136, квартира 18. Я всё сказал. – Вова, улыбнувшись своей загадочной и харизматичной улыбкой, развернулся и пошёл, оставив двух друзей размышлять обо всём сказанном им.
     - Что за пир?... – Рома задумчиво прочертил взглядом дорожку от носков своих ботинок до удаляющихся задников Вовиных белых кроссовок.

     Следующим вечером ровно в семь вечера Рома нажал кнопку звонка обозначенной квартиры. Дверь ему открыла улыбчивая девушка, видимо хозяйка, в белом сари.
     - Добрый вечер! То есть – харе Кришна, я хотел сказать – поприветствовал её студент и, как можно более мило, улыбнулся.
     - Харе Кришна! Проходите. Вы, наверное, друг Вовы? Вова, пришёл твой дру-уг! – залопотала хозяйка квартиры, с интересом разглядывая гостя.
     Рома снял куртку и ботинки. На нём были чёрные носки, чёрные брюки и чёрная рубашка, скрывающаяся под знаменитым чёрным пиджаком с золотыми пуговицами. У девушки от изумления брови взметнулись вверх, а глаза округлились. Она быстро упорхнула внутрь квартиры.
В коридор вышел Вова – как всегда, с медовой улыбкой, играющей на его тонких губах и во всём белом: футболка, носки, джинсы…
     - Ну ты прямо сэнсэй! Ты зачем сегодня всё чёрное напялил, Ром? – прыснул Вова со смеху в кулак. – Прошу прощения, я совсем забыл -  в гардеробе истинного ниндзя не должно быть ничего белого, так? Ну ладно, пойдём…
     Рома и Вова вошли в просторный светлый зал трёхкомнатной квартиры, наполненной десятками благоухающих индусскими благовониями кришнаитов в белоснежных, бирюзовых, розовых и ярко – шафрановых одеяниях: здесь были юноши, девушки, мужчины и женщины. Все они ровными рядами восседали на большом мягком ковре и о чём – то разговаривали. По залу плыл очень тонкий и приятный, пряный аромат пищи. У Ромы сразу же заурчало в животе, он непроизвольно сглотнул подступившую слюну. «Блин, как вкусно пахнет, есть сразу захотелось» - возникла мысль. Рома, следуя примеру Володи, учтиво поклонился и хрипло каркнул:
     - Харе Кришна!!!
     Внимание аудитории мгновенно сконцентрировалось на нём. Все сразу притихли и во все глаза стали разглядывать Романа, словно диковинного зверя или персонаж из «Махабхараты». Чрезмерно импозантный и колоритный персонаж. Даже не так. Они смотрели на него с таким изумлением, будто лицезрели воплощение своего кумира: перед ними вдруг предстал сам Кришна! Выглядел Рома на их фоне, действительно, как белая ворона. Или чёрная ворона среди стаи розовых фламинго?..
     - Харе Кришна… - нестройным  хором отозвался зал и Рома сразу стал как – то неинтересен адептам Кришны, или ему так только показалось? Люди, отвернувшись, снова тихо забормотали, монотонно зашумели.
     - Харе Кришна, проходите, уважаемый Роман, присаживайтесь, где Вам покажется удобно. Без Вас не начинали Пир… Вова, тоже присаживайся, пожалуйста, рядом с дорогим гостем. Итак, прошу внимания, дорогие мои – спокойно и мягко произнёс гуру в микрофон, после того, как Рома сел по-японски на пушистый ковёр; затем он поправил массивные очки, украшающие его переносицу и улыбнулся ещё шире и лучезарнее, чем прежде. Люди снова утихли. Учитель выдержал театральную паузу и продолжил.
     - Дорогие мои друзья! Прежде, чем мы с вами приступим к долгожданному пиршеству, прошу вас выслушать несколько, на мой взгляд, очень полезных слов. Полезных как для тела, так и для души. Итак. Мы, вайшнавы, каждый раз с нетерпением ожидаем приход нового воскресного дня. В этот радостный для нас день мы собираемся здесь, все вместе, чтобы большой дружной семьёй провести Пир Любви, прославляя Кришну! Сегодня мы будем почитать священный прасад – освященную пищу, предложенную самому Кришне… Разум человека подобен разуму сытого тигра. Тигр, насытившийся свежим мясом, становится благодушнее к насытившему его – соответственно, становится более покладистым, легко обучаемым, склонным к укрощению и последующей дрессировке. Так и человеческий разум устроен: человек, почитающий, то есть вкушающий прасад – почитает самого Кришну, и, насытившийся и услаждённый, разум становится более податлив и восприимчив к священному знанию, впитывает его легко, глубоко и жадно, как губка! Хвала нашему великому наставнику Свами Прабхупада! О, братья и сёстры, воспоём же санкиртану перед Пиром!
     - Харе Кришна, харе Кришна! Кришна, Кришна, харе, харе!
       Харе Рама, харе Рама! Рама, Рама, харе, харе! – дружно грянул зал мантру.

      Вайшнавы, блаженно улыбались друг другу и, монотонно раскачивая тела из стороны в сторону, ритмично хлопали в ладоши. В этот момент одна из служительниц культа по знаку гуру распахнула шторки, скрывавшие от нескромных взглядов бога Кришну и его главную супругу, царевну Рукмини. Это были две небольшие прекрасные статуи тёмно - лилового цвета. Все присутствующие пали ниц, за исключением Ромы, удивлённо озиравшегося вокруг. Занавески задёрнули, и несколько девушек стали проходить по рядам с кувшинами, кастрюлями, корзинами в руках. Они раскладывали по большим белым пластиковым тарелкам всевозможные яства и разливали по одноразовым стаканчикам сок и компот. Роме пришлось по – нраву угощение: еда была очень вкусна, питательна, и её было очень много.
     За трапезой последовала лекция. За лекцией – новая порция всевозможных фруктов и безалкогольных напитков. Потом гуру включил видеомагнитофон и толпа благодарных зрителей и слушателей стала с восторгом созерцать эпическую поэму «Махабхарата» на большом экране телевизора… Большинству присутствующих было очень интересно.

     - Ты знаешь, Чарли, я на пир больше не пойду. В следующий раз иди ты, если хочешь. – заявил Рома другу Чарли на следующий день, при встрече в институте.
     - А чё так, Бад? – лукаво сощурил глаза Чарли.
     - Да скучно там. Ни выпить, ни закусить. Ни покурить! - сокрушённо вздохнул Роман. – Как – то не по – русски, короче. Единственный кайф – халявный вкусный хавчик, это да!...
Бад вкратце изложил суть произошедших вчера событий. Чарли долго хохотал.


Уроки православия


Братия, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.
 Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских,
 потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.
                (Еф.6,12)

         На очередной лекции по социологии, преподаватель этой новомодной культуры, Антон Степанович Галицкий долго и нудно повествовал о том, как космические корабли бороздят просторы Большого театра. Традиционно, учитель заканчивал каждую лекцию взыванием к внутреннему голосу совести каждого студента, его душе. Этот зов по – разному воспринимался студентами. В основном – негативно. Однажды, оставшихся в строю после перерыва студентов он оповестил о том, что желающие могут остаться на факультатив. Желающих послушать лекцию романтиков осталось лишь трое: Бад, Чарли и Джерико. В итоге, эти счастливчики впервые услышали Слово Божие.
Услышанное ими настолько перевернуло их мировоззрение, их внутренний мир, настолько впечатлило их пытливые умы, что, Антон Степанович заметил: «Теперь в нашей армии стало на три богатыря больше!». И добавил: «Жду вас завтра на вечерней службе в Храме, освящённом в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость», на Шпалерной.
        Следующим вечером Бад и Чарли уже стояли на вечерней службе рядом с Антоном Степановичем. Они истово крестились, молились.

     - Третий богатырь не дошёл – тихо и грустно произнёс учитель.
       
        С тех пор оба друга прилежно посещали Храм максимально часто. Церковь посещали набожные люди, целые семейства, с детками. Ангелоподобные мальчики и девочки пели в хоре. Приход был большой. Неизгладимое впечатление на Рому произвели Таинства Русской Православной Церкви, особенно такие, как Елеепомазание, Соборование, Исповедь, Причастие. На первом Причастии, накрытый епитрахилью, Рома плакал, как младенец. Град слёз буквально сразу же, самопроизвольно, хлынул из его глаз, после того, как он поведал батюшке о многих своих грехах. Священник, отец Александр, долго успокаивал его потом: «Это нормально, хорошо это. Это твоя душа плачет…». Это было потрясение.
     Роман осознал: вот она – истинная вера. Настоящая религия. Чистая, добрая, светлая! Студенты обзавелись молитвословом и ежедневно стали прилежно читать утреннее и вечернее правило. Посещали Храм в среду, пятницу и воскресенье... Соблюдали все посты. Тем радостнее было после таких подвигов собираться за праздничным столом, возглавляемым отцом Александром, чтобы разговеться. Ах, какая же Благодать тогда снисходила на неокрепшие юные души! Они жили правильно довольно долго, почти год. Но Духовник их, отец Александр, так прокомментировал впоследствии их отступление: «Вижу пост, молитву и дела ваши светлые. Но, также вижу в сердцах ваших дела и помыслы недобрые, греховные. На двух стульях не усидишь, ребята, вы должны сделать однозначный выбор – или вы с Богом, или… с врагом рода человеческого». Парни ещё некоторое время продолжали разрываться между добром и злом.
      Неспособные бороться с многочисленными искушениями, друзья в итоге не устояли и… капитулировали. Мирские соблазны сбили тогда молодых людей с пути истинного. Да так легко сбили, как сбивают тараканов, ползущих по стене – одним элегантным щелчком! Сатана оказался сильнее.

        - Вчера Степаныча видел на эскалаторе – потрясённо признался Чарли другу спустя неделю,- я поднимался на «Нарвскую», в «школу»(ты болел в тот день), а он спускался. И вот разъезжаемся мы с ним, зацепились взглядами. Бад! Я не могу тебе передать его взгляд… Он, короче, улыбается. С добротой душевной - ну ты знаешь. Глядит мне в глаза, я – ему…. Укоризненно так… Глядел он. Бад, ты даже представить себе не можешь, как мне стало совестно тогда...




Школа тайджитсу мастера Саши

Кто?! Кто вас хотел обучать ниндзюцу?
 А… Я понял, кто это...
Да пусть этот «сэнсэй» только появится
 на пороге нашей школы – я его вынесу!

Мастер Саша

     Наступил тысяча девятьсот девяносто пятый год. Новый год Рома встретил, по обыкновению, в кругу семьи - в Хопёрском. Закончились короткие зимние каникулы и он вернулся в Санкт – Петербург, чтобы продолжить обучение в институте и… найти новые приключения. Учёба успешно продолжалась(он был на хорошем счету у преподавателей), работа в диспансере – тоже. Женщину своей мечты он пока не встретил на своём жизненном пути, к свадьбе, соответственно, не готовился. Денег, по – прежнему, катастрофически не хватало. В общем, всё шло ровно.
    
     Слащавые кришнаиты скоро наскучили братьям по разуму - Баду и Чарли… Однажды вечером друзья не пошли на лекцию служителей Кришны, а отправились в кафе на Благодатной. В тот вечер у них была забита стрелка с Вадиком и Серёгой. Коллектив славно отужинал за счёт заведения на этот раз (Вадик теперь был в администрации). Парни, покурили. Сознание расширилось. Они обсуждали грядущие жизненные перспективы.
     - Пацаны, а вы в курсе, что школу сэнсэя ОМОН разогнал? – огорошил присутствующих Вадик. – Вася рассказал. Он неделю назад туда ходил на разведку. Говорит – народу полно, но ни одного знакомого лица… А два дня назад пошёл и уже на подходе к нашему старому доброму дворику развернулся  - мигалки, сирены, кипеш короче, омоновцев штук сто – всех ластают…
     - Будем считать – повезло, что нас мусора не повязали – многозначительно процедил Сергей. – Вовремя мы оттуда свалили, парни. Да хоть децл лавашом поживились.
     - Дальше – то чё делать будем, пацаны? Так и сидеть на ж**е ровно?! – отчаянно жестикулируя, изрёк Чарли.
     - Какие есть мысли? – Рома придерживал пальцем пульсирующую жилу на виске.
     - Я знаю одного хорошего человек. Его зовут Саша – вот он – настоящий мастер восточных единоборств, не то что сэнсэй. Хотя – это всё не просто так, повторяю! В сэнсэе есть потенциал, он ещё вернётся, я думаю. Так вот. Саша реально обучает японскому искусству боя без оружия. За деньги, правда, но деньги условные. Даже вы, студенты, потянете без проблем. Зато, если поучиться хотя бы полгодика у него – можно реально устроиться на работу в охрану. Сто пудов. Отвечаю.
     - Вот это речь не мальчика, но мужа, Вадик! Дай пять – Рома протянул Вадику свою растопыренную огромную пятерню, по которой тот звонко хлопнул своей ладонью. – Я только за! А чё раньше молчал?
     - Сам недавно от пацанов одних узнал… - смущённо улыбнулся Вадик.
     - Ну так что, идём завтра к нему, к Саше этому? Во сколько только? – Сергей усталым взглядом обвёл собеседников.
     - Завтра сбор здесь в шесть вечера, выдвигаемся вместе. Возьмите с собой по сто тысяч. Это предоплата за месяц тренировок – сказал Вадик.

     Студенты и их друзья переодевались в обычную спортивную форму: кеды, тренировочные штаны и футболки, когда в раздевалку быстрым пружинистым шагом вошёл русый худощавый человек среднего роста неопределённого возраста. Он, с порога бросив всем: «Привет!», стал быстро переодеваться в кимоно. Это был тренер Саша.
     Шлёпая босыми ступнями по линолеуму, он подошёл к новеньким.
     - Вадик, это, что ли твои новые бойцы? – кивнул он на Сергея, Рому и Чарли, улыбаясь приятной открытой улыбкой.
     - Да, наставник.
Саша поочерёдно крепко пожал всем новобранцам руки, выяснив, как кого зовут.
     - Парни! Рад знакомству. Меня зовут Александр. Здесь, в зале, прошу обращаться ко мне «тренер», «мастер», «учитель», «сэнсэй», в общем, как то так, но не по имени. Фамильярности и панибратства я не потерплю. Вышли за порог – я снова для вас Саша. Просто Саша. Не тренер. Обычный человек. Договорились? – улыбка сползла с его губ, Саша обвёл серьёзным взглядом новичков. Те утвердительно кивнули.
     - Хорошо. Тренировать я вас буду по вторникам и четвергам, вечером, в это же время. Стоимость занятий – сто тысяч в месяц. Тем из вас, в ком я замечу потенциал – предложу заниматься в два раза чаще. Оплата, соответственно, увеличится вдвое. Вопросы? Вопросов нет. Кстати, как у нас с оплатой? – усмехнулся он.
     Все зашелестели купюрами, передавая их Саше.
     - Молодцы, парни. Кеды не понадобятся, разуваемся. Проходим в зал. На входе кланяемся, как я…

     Это был обычный школьный спортзал с крашеным дощатым полом. Первым в зал вошёл тренер, по – японски поклонился, все остальные последовали его примеру. «Матов нет, жёстко» - подумал Рома. Зал уже был полон молодыми людьми: кто – то разминался, растягивался, кто – то спарринговался. Некоторые просто сидели на полу. Рома успел насчитать сорок человек вместе с собой, когда по громкой команде Саши все ученики быстро выстроились в две шеренги поперёк зала, а затем сели по – японски. Тренировка началась…

     Рома и Чарли регулярно посещали занятия тайджитсу, которые им всё больше нравились, несмотря на их будничность и монотонность. Здесь всё было без прикрас. Это была тяжёлая, но приятная работа.
Каждая тренировка начиналась с поклона – приветствия зала, затем - наставника. Затем следовала лёгкая разминка, необходимая для разогрева мышц, связок и суставов – бег по кругу. Следующим этапом – растяжка. Вначале – в одиночку, затем в паре. Рома работал в паре с Чарли. 
     После растяжки мастер Саша показывал элементарные стойки, перемещения, систематизированную серию движений – «ката», удары руками и ногами, блоки и захваты. Он учил, как концентрировать внутреннюю энергию, как правильно дышать, как именно и какой частью руки или ноги, в какую часть корпуса наносить удары. Вызывая кого – либо из более опытных учеников, показывал, как уходить с линии атаки противника, как грамотно проводить контратаку.
     Многое из того, что демонстрировал Саша, Роме было знакомо и очень похоже на то, что он раньше видел у кокандских мастеров каратэ. Но этот стиль боя значительно отличался от стилей: каратэ – до, сёкатан и кёкусинкай. Это было не каратэ, с его исключительно ударной техникой. Эта новая техника рукопашного боя являлась гремучей смесью разнообразных стилей. Тайджитсу напоминал Роме и айкидо, и джиуджитсу, одновременно...
     Этот стиль был предельно насыщен множеством разнообразных элементов, видимо заимствованных из каратэ, таэквондо, ушу, кунг – фу, дзюдо. Здесь были кувырки, броски, всевозможные захваты: болевые и удушающие; подхваты, подсечки… А может быть, это был собственный стиль боя, разработанный мастером Сашей. Так прошло три месяца. Учёба в институте, работа по выходным в диспансере, тренировки у Саши. Ни на что остальное времени не оставалось. Баду и Чарли становился всё сильнее заметен положительный эффект от тренировок. Они к тому времени достигли определённого уровня…

     - Если противник действует против вас мягко, обволакивающе, тягуче, - то вы, напротив, должны встречать его жёстко, и дальше работать с ним только жёстко! Вот, смотрите – наставник кивнул Роме, вызывая его на учебный поединок. Рома лёгким пружинистым шагом быстро вышел в центр зала и, встав во фронтальную стойку, по всем правилам поклонился учителю.
     - Рома. Сконцентрируйся. Представь себе: сейчас твоя стихия – вода. Дыши. Сосредоточься на энергии ки. Запомни: ты – вода! Ты должен на сто процентов отождествлять свой дух и своё тело с водой! Сейчас работаешь против меня упруго, мягко, пластично, но, в то же время – уверенно, энергично и решительно. Не в поддавки будем играть. Всё по – взрослому. Твои атаки на меня должны быть текучими, вязкими, обтекаемыми, вяжущими. Они должны быть реальными. Удары проводи в полную силу, а не обозначай! Фулл контакт. Понял меня? Ты нападаешь – я защищаюсь, изредка – контратакую тебя. Погнали!

     Слегка присев в характерной новому стилю, правосторонней стойке, Рома мягкими приставными шагами стал вкрадчиво подбираться к мастеру, принявшему нестандартную левостороннюю стойку. Неожиданно и резко низко присев, Роман задней круговой подсечкой, стремительно описываемой пяткой по широкой дуге, попытался сбить сэнсэя с ног.
     Подсечка не увенчалась успехом. Саша, невысоко подпрыгнув, молниеносно нанёс ребром ладони сильный рубящий удар по ключице ученика и отпрыгнул в сторону. Рома почти успел уклониться - удар пришёлся по плечу вскользь, поэтому оказался не столь болезненным. 
     Рома, волнообразно раскачиваясь всем корпусом из стороны в сторону, перетекая из одной стойки в другую, продолжал атаковать. Прямой удар левой ногой в корпус. Неудачно. Боковой удар правой ногой – голенью по рёбрам также не достиг цели. Удар локтем в голову – мимо. Саша ловко парировал все эти выпады.
      Проведя серию мощных ударов руками со средней дистанции в корпус учителя, больше половины которых не достигли цели – Саша их жёстко отбивал. Рома, сократив дистанцию, вошёл в ближний бой. Гортанный выкрик - нанёс удар кулаком в бок. Попал. Учитель покачнулся… Ученик, поднырнув корпусом, подхватил одной рукой бедро учителя выше колена, отрывая ногу от пола. Открытой ладонью другой руки толкнул в плечо…
      Рома пытался выполнить подхват, при этом допустил ошибку, за которую тут же поплатился: на него сразу же посыпался град отрывистых, жёстких, быстрых ударов наставника – сначала коленом в правый бок, затем кулаком в солнечное сплетение, локтем - в голову. Поединок продолжался не более двух минут.
      Рома «поплыл» в пространстве. Не удержав равновесия, он стал заваливаться набок, но, надо отдать ему должное, не упал, а выполнив из последних сил кувырок, вновь оказался на ногах. Правда – еле на ногах. Он встал во фронтальную стойку, чуть пружиня ногами в коленях и прижимая кулак правой руки к поясу, а левый кулак выбросил вперёд, удерживая перед собой. В глазах рябило, силуэт мастера двоился.
     - Стоп! Молодец, заставил меня поволноваться! – Саша довольно улыбался, потирая бок. – Становись в строй. Нет, стой пока, не уходи. Этот бой иллюстрировал первый вариант, о котором я вам говорил. Теперь – второй вариант: противник с вами жёстко, а вы – мягко блокируете, отводите его удары, гасите его энергию или совершаете уклоны, увороты, уходы, тоже очень спокойно и плавно. Используйте энергию противника! И тут же следует ваша контратака на него! Энергия ветра! Вы – ветер! Вы вскипаете, взрываетесь серией ударов, буквально врываетесь в противника!
      - Вот, например – Рома – это самурай, атакующий меня катаной. – продолжил сэнсэй. - На голове его шлем. Я – бедный крестьянин. У меня против него - только голые руки и ноги… Ну, и ещё – максимум, нунчаки. Сейчас я продемонстрирую вам удар ногой - в голову самурая, защищённую шлемом. Смотрите! Шлем – это жёстко, это больно. Поэтому, я должен работать против него мягко. Рома, идёшь в атаку на меня, рубишь! В момент контратаки не отходишь назад, понял? Начали!

      Рома, в левосторонней стойке, приставными шагами стал быстро приближаться с мастеру, одновременно имитируя обеими руками, удерживающими виртуальную катану, короткие рубящие удары. Резко крутнувшись на месте, Саша провёл молниеносный обратный удар ногой в голову ученика. Он рассчитывал попасть мягкой частью голени – икроножной мышцей в скулу противника. Но Рома инстинктивно отшатнулся назад и удар пришёлся пяткой. Удар был очень сильный. Рома упал, секунд десять не подавал признаков жизни, затем зашевелился и, шатаясь, с трудом поднялся на ноги.

      - Я же предупреждал, не отходи назад – досадливо произнёс Саша, - видишь, что произошло в результате? Вместо мягкого по жёсткому получилось жёстким по жёсткому. И мне, и тебе больно. Но тебе, похоже, намного больнее прилетело, так? Ты как, живой?

      - Нормально, сэнсэй – стараясь ответить как можно бодрее, произнёс Рома.

      - Становись в строй, Ром. А теперь ты, Вадик, выходи. Надеюсь, и ты заставишь меня поволноваться… – азартно улыбнулся тренер.
    
      Вадик, как более опытный боец, простоял против мастера на минуту дольше…

     Однажды Саша сказал самое главное Вадику, Сергею, Баду и Чарли. Сказал то, чего они от него ждали уже давно:
     - Пацаны! Я вас кое – чему научил. Так? В казино «Конти» на бои я бы вас выставлять пока не рискнул, конечно. Ну, за исключением Вадика, конечно. Он уже бился там на ринге. Но… Определённый уровень подготовки, каждый из вас – свой, уже имеет. И, по – моему, неплохой уровень у каждого. Вышибалами работать сможете! Пришла пора вам трудоустраиваться, парни. На блюдечке с голубой каёмочкой от меня вы ничего не получите, сразу говорю. Работу себе вы должны добыть сами. Короче, такой расклад: вы походите – поищите, пацаны. Новые магазинчики там, кафэшки какие – нибудь. Только строящиеся или недавно открывшиеся. На крайняк – любой ларёчек, лишь бы зацепиться! Предлагайте владельцам охранные услуги. Вот визитка. Александр Васильевич. Но это не я. Один мой хороший знакомый, бывший мент. У него есть официально зарегистрированная охранная фирма. Звоните ему, если найдёте вариант. Такие дела…
    
     С этого момента жизнь Бада и Чарли вступила в новую фазу. Последовал очередной виток спирали их эволюции. Следующим погожим апрельским денёчком они не поехали в институт. Надев свои козырные костюмы, лакированные туфли и солнцезащитные очки, друзья вышли из общаги и отправились бродить по району в поисках «темы». В тот день, для начала,  они «прошвырнулись» по родной Ленской вдоль и поперёк. Затем - по Хасанской. Парни фланировали по проспекту Косыгина, заглядывая в каждое интересное, на их взгляд, новое кафе или магазин. «Прошерстили» они в тот день и проспект Наставников. 
     Они вручили с десяток визиток, заказанных ими ранее, администраторам и хозяевам заведений. Однозначного «да» новоиспечённые охранники нигде до сих пор не получили. В результате, избороздив полрайона, так и не добившись нужного результата, студенты, голодные и злые, возвращались в общагу.
     - Зайдём в «Форд»? Там и заправка рядом – предложил Чарли. – Всё равно по пути.
     - О`кей. Хотя, скорее всего поздно – жирный кусок, да и работает станция уже давно. – Откликнулся Бад. – Давай заскочим.
«Люди в чёрном» вошли в гостеприимно распахнутые двери фешенебельного автосалона «Ford» и сняли чёрные очки.
     Здесь всё блистало роскошью и великолепием, воздух был буквально пропитан запахом денег, больших денег! Массивные стеклянные двери с никелированными ручками, скрипучие кожаные диваны и кресла, низкие журнальные столики со стопками «Playboy», симпатичная брюнетка на ресепшене, мило улыбнувшаяся им, как родным, новенькие иномарки, стоящие ровными рядами и сияющие лаком…   
     Навстречу напарникам вышли «двое из ларца», почти ничем не отличающиеся внешним видом и одеянием от двух «студентов» - тоже в модных двубортных чёрных костюмах, белоснежных рубашках с чёрными галстуками. Охранники салона были… повыше, пошире в плечах, в общем - покрепче. Оба бритоголовые. Один из них, вежливо улыбаясь, поинтересовался целью визита господ.
     - Добрый день, господа! Мы можем увидеть владельца авто -центра? – также вежливо улыбнувшись, спросил Рома.
     - К сожалению, нет. Его здесь нет. И сегодня, вряд ли он тут будет. Какие вопросы у вас? Вы можете задать их мне. Меня зовут Олег, я администратор этого автосалона.
     - Мы представляем агентство «Альтаир» и намерены предложить услуги по охране вашего комплекса – продолжил Рома, протягивая визитную карточку Олегу. – Вот визитка, прошу вас передать её хозяину.
     Охранники салона недоуменно переглянулись, Олег молча взял визитку и сунул её во внутренний карман пиджака.
     - С вашего позволения, мы посмотрим автомобили? – живо осведомился Чарли.
     - Да, конечно! – кивнул Олег и, повернувшись к Баду и Чарли широкой спиной, стал удаляться. За ним поспешил и его напарник – он чуть замешкался, озираясь на незваных гостей.
     Кореша не спеша обошли несколько машин. Авто были великолепны. Роме особенно понравился джип «Explorer» ценой в сорок тысяч долларов. Он был в восторге, правда, и от седана «Scorpio» за 30.000… «Чтоб я так жил!» - подумал Рома.
Ещё немного полюбовавшись американскими тачками, друзья покинули салон.
     Они вышли на улицу, синхронно достали по сигарете и закурили.
     - А я б «Mondeo» взял себе – мечтательно произнёс Чарли, оглянувшись на витрину. – Ну что, Бад, на заправку будем заходить?
     - По – моему, порожняк это, Чарли. Заправка тоже им платит. – Задумчиво ответил Рома. – Ты видел, как вытянулись у них лица, когда я насчёт охраны сказал?
     - Ага… Заметил. Они очень удивились такой твоей наглости, Бад.
     - Нашей наглости, нашей… Меня терзают смутные сомненья, брат. По ходу, что - то не так мы с тобой делаем… Или вообще не то… Неправильно всё это, короче. Но как бы я ни морщил мозг, не могу понять – что здесь не правильно…
     - Бад… Похожие сомнения и мне закрались в мозг, веришь – нет?!  Пошли домой, что ли? Жрать охота. Как из пулемёта.
      Они аккуратно загасили окурки о края большой цилиндрической хромированной урны, стоящей у входа в салон, и направились в общагу. Уже за столом, жуя варёную фасоль, приправленную индийскими специями, Рома философски произнёс: «Что же, дорогой друг мой Чарли. Удочки мы закинули. Будем ждать поклёвки. И да поможет нам Кришна…».

     Но ни на следующий день, ни через день, ни через неделю не обрушился шквал звонков на контору Васильича. «Не ленитесь, парни. Не унывайте. Не опускайте руки. Не сдавайтесь! Каждый день. Ходите. Ищите. Вам для начала нужен хотя бы ларё-ёчек, зацепиться! По разным районам города ходите – и вы найдёте то, что ищите!» - неустанно повторял Саша.
     Бад и Чарли сделали потом ещё пару - тройку вылазок в город, в другие районы – снова безрезультатно… Они уже окончательно решили, что это бесполезная трата времени, когда удача им, наконец, улыбнулась!
     В один прекрасный майский день, после того, как закончились все пары, молодые «ниндзя» вышли из дверей «универа», который они между собой называли ещё так - «школа». По заведённой уже давно традиции, они ходили в эту школу, облачившись в свои дорогие крутые костюмы. Солнце было ещё высоко, его лучи ослепляли. Щурясь под яркими лучами светила, рэйнжеры закурили. Надвинув на глаза солнцезащитные очки хищной формы, они выдвинулись в сторону метро.
     - Предлагаю совершить променад по Старо- Петергофскому – пуская дым кольцами, предложил Рома. – Может сегодня повезёт… Чарли, сверкнув глазами, в ответ утвердительно кивнул коротко стриженой головой. На сей раз они недолго бродили. Владелец новенького пивного бара – мужчина лет тридцати, после короткого разговора задал лишь один вопрос: «Сколько в месяц?».
     - Позвоните по этому телефону. Финансовые вопросы решает Александр Васильевич. – Чарли вынул из карману визитку и передал молодому предпринимателю…

Николай. Первая встреча
    
     После очередной тренировки, в раздевалке, к Роману и Чарли подошёл мастер Саша и сказал: «Ну вот и первая ласточка, молодцы, пацаны! Стойте завтра в 17.00 у Нарвских ворот, на площади. К вам подъедет человек от Александра Васильевича. Вы с ним съездите к этому вашему коммерсу, перетрёте условия и окончательно всё решите».
     Чарли и Бад с огромным нетерпением и предвкушением ждали следующего вечера. И он наступил. Ровно в назначенное время они, как всегда, при параде, стояли у триумфальной Нарвской арки в обществе Джерри и нервно курили. В последнее время они редко собирались втроём. Во – первых, сказывалась территориальная удалённость проживания, да и интересы друзей стали расходиться. Джерико был продвинутым меломаном  и только. Спорт был абсолютно чужд ему. Как, впрочем, и остальные «темы», интересовавшие в последнее время Чарли и Бада.
     В этот вечер неспортивный Джерри увязался за двумя «ниндзя» совершенно из спортивного интереса. Несмотря на то, что последние вяло возражали ему, апеллируя, что дело ответственное и он им своим присутствием только помешает.
     - Как только он подъедет, я сразу отвалю. Он меня даже не заметит! Ну чё вы, мне же тоже интересно, чё у вас там за дела – горячо заверял он Бада и Чарли.
     Вот уже битый час друзья - студенты стояли, переминаясь с ноги на ногу, и периодически выкуривая сигарету за сигаретой… В это время они бодро обсуждали девчонок, насущные проблемы учебного процесса, обменивались последними новостями и прочей незначительной информацией.
     - У меня новые соседи появились – поделился «ньюзами» Джерри – «мастера» на днях сдали свою комнату каким – то двум отморозкам. Подозрительные типы, я вам скажу. По – моему – это бандиты…
     - А сами они теперь где жить будут, ну, мастера? – удивился Чарли.
     - Говорят, совсем с лавэшками ж*па теперь у них. К родственникам съехали. А вы, между прочим, бродяги, совсем забыли бедного студента Джерри. Напрочь перестали посещать моё скромное жилище.
     - Проблемы? Ты только скажи… - обернулся к нему Рома.
     - Да нет, я бы не сказал, что они совсем неадекватны, но…
     - Ладно, соберёмся на днях у тебя, посмотрим, что за люди – меланхолично проговорил Чарли.
     - Ну где он? – взглянув, наверно, уже сотый раз на часы, пробормотал Рома. Часы «Montana» показывали 18.05.
     В ту же секунду недалеко от них припарковалась тонированная «девяносто девятая» кофейного цвета, из которой доносились мощные раскаты клубной музыки. Джерри собирался улизнуть, но из машины уже вышел и направился бодрым шагом к ним коротко стриженый крепкий коренастый человек среднего роста в чёрных кроссовках, в кожаной куртке «Pilot» тёмно – коричневого цвета, чёрных джинсах и узких солнцезащитных очках. Он приблизился на расстояние вытянутой руки и представился: « Я – Николай. Вы - Рома, Андрей? Про третьего мне ничё Васильич не говорил. Ладно. Садитесь в машину». Уже в салоне автомобиля, пахнущего ванильно – кокосовой «вонючкой», они пожали друг другу руки.
     Мелодично зазвонил мобильный телефон. Николай неторопливо извлёк его из кожаной тёмно – коричневой «барсетки» и небрежно приложил к уху. Это был продолговатый чёрный аппарат в форме параллелепипеда, с длинной антенной. «Motorola» - успел прочитать Рома.
     - Алё-ё… Да. Нет. – Вальяжно жуя жвачку ответил на звонок Николай.
     - Ну чё, куда едем? – Николай, убрав трубку на место, обернулся к Роме. – Этот, третий, с нами что – ли едет?
     - Меня Сергей зовут – тихо отозвался Джерри.
     - Очень приятно – Николай выдохнул в сторону Джерри ментоловый ветерок.
     - Нет, я, пожалуй выйду. – Джерри открыв дверь, помахал друзьям на прощание – Пока!
  Автомобиль рванул с места. Громко рокотали колонки.
    -Куда? – повторил Николай.
    - По Старо- Петергофскому сейчас езжай, дальше скажу, тут недалеко… – опомнился Роман.
     Остановились в нужном месте. Все покинули салон. Тихо вякнула сигнализация. Пошли к пивному бару. В зале было немноголюдно.
     - О! А я вас уже заждался. Уж думал – не приедете сегодня – любезно улыбнулся хозяин пивнушки – Прошу к столу. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь! По кружечке пива? Светлого? Тёмного?
     Присели за крайний стол на массивные деревянные стулья с высокими спинками. Николай поставил барсетку на стол и вальяжно развалился на стуле, вытянув далеко вперёд под стол скрещенные ноги. «Мм - да, круто. Хорошо, хоть на стол ноги не закинул! Ковбой…» - изумлённо подумал Роман, одновременно напряжённо въедаясь взглядом в глаза барыги. И тут же избоченился, как наездник в седле скакуна: гордо выпрямив спину вдоль спинки стула, широко расставив ноги и положив левую полусогнутую в локте руку ладонью на пояс. Правая же рука его, вытянутая вперёд, лежала на столе ладонью вниз, нервно отбивая барабанную дробь по столу. Чарли, немного сутулясь, не менее грозно взирал на хозяина бара. Пауза несколько затянулась… 
     - Нет, спасибо! На работе не пьём. Кому платишь? – в лоб спросил Николай, сняв, наконец, солнцезащитные очки и вертя их в руках.
     - Никому пока. Я недавно открылся. Нет, серьёзно… Ваши люди – бизнесмен кивнул на Бада и Чарли – позавчера приходили ко мне, предложили охранные услуги, я согласился. Они оставили визитку. Человек, ответивший на мой звонок, сообщил о том, что сегодня вечером вы нанесёте визит, и мы обо всём договоримся окончательно… - Предприниматель растерянно хлопал глазами.
     - Всё нормально, расслабься… Теперь ты платишь нам. Всем так и говори: «Плачу тамбовским», понял? – растягивая слова, с некоторым нажимом, методично продолжил Николай. - Мы – твоя крыша. Если будут пробивки, наезды, ещё там проблемы какие или непонятки, – быстро звонишь мне по этому телефону и передаёшь трубку их старшему. Всё решим, не переживай – за тебя порвём любого, главное плати вовремя. Пацаны мои реагируют моментально. Быстро подтянутся, разберутся. Теперь ты как у Христа за пазухой, поверь! – Николай, многозначительно взглянув на барыгу, улыбнулся ему обезоруживающей улыбкой  и протянул свою визитку.
     - Это мой сотовый. Меня зовут Николай. Ещё раз повторяю. Всем говоришь – платишь тамбовским. Понял?
     - Да.
     - Завтра утром здесь будет наш боец. Он будет охранять твоё заведение от беспредела непрошенных гостей, обеспечивать порядок и безопасность. Потом – другой. Они будут меняться. Ежемесячно платить будешь двести баксов. Как, не больно? – жёстко усмехнулся Николай.
     - Нормально, пойдёт… – владелец бара спокойно улыбнулся, глядя собеседнику в глаза.
     - Предоплата – сто процентов – ухмыльнулся Николай.
     - Понял – хозяин заведения извлёк из портмоне и протянул Николаю две стодолларовые купюры, которые тот тут же, ловким движением переместил в «барсетку».
     - Совсем другой коленкор! За деньгами буду приезжать я или кто – то из них – Николай указал на Бада и Чарли. – Договорились?
     - По рукам. – Хозяин пивнушки протянул руку, Николай крепко сжал его ладонь. На лице коммерсанта мелькнула гримаса боли.

     - Нормально сработали. Вы  - нашли, я - дожал. Вас подкинуть? – спросил Николай, вваливаясь в салон авто.
     - Да тут до метро рукой подать! Дойдём, Коль, спасибо…  - ответил Рома. Чарли бросил недовольный взгляд на друга.
     - Да чё вы, как школьники, в натуре?! Прыгайте. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти – хитро улыбнулся Николай, перехватив взгляд Чарли, и врубил музон.
     Через пару минут, лихо заложив вираж, автомобиль подкатил к тому самому месту, откуда стартовал двадцать минут назад, студенты вышли из салона машины.
     - Рад знакомству. Удачи, парни! Не прощаемся… – Николай махнул рукой из открытого окна и, лихо развернувшись, резво умчался.
     - Ну и ?... – Чарли выразительно взглянул на Бада.
     - Время покажет… – задумчиво произнёс Рома.


Николай. Вторая встреча

     Денег бедным студентам катастрофически не хватало. На стипендию и скудные поступления из диспансера Роме прожить становилось всё труднее. Гиперинфляция со скоростью света, катастрофически пожирала деньги. Чарли тоже стал жаловаться на то, что денег у него значительно поубавилось – родители стали меньше присылать «лавэшек». Закончился очередной оплаченный период обучения в школе тайджитсу мастера Саши. За новый месяц платить было нечем. Поэтому, друзья решили взять тайм – аут. До лучших времён. Вожделенную высокооплачиваемую работу в охранных структурах кореша не получили и на сей раз.
     - Обещанного три года ждут. Годика через три нам с тобой, Бад, Саша работу в охране подгонит. Надо только подождать, кхе-кхе – однажды философски изрёк Чарли. – Недалеко он, кстати, от сэнсэя ушёл с обещаниями. На тренировки теперь денюшек нет совсем…
     - Да уж… А жаль. Только технику боя стали осваивать! – с грустью констатировал Роман. – Надо, Чарли, реальные варианты заработка прикидывать. Я тут недавно в газетёнке одной продажной вычитал объявление: «Требуются торговые представители», может сходим – посмотрим чё там да как?
     Они стояли на площадке перед входом в институт и переминались с ноги на ногу. Через десять минут должна была начаться первая пара - по электротехнике.
     - Давай. После универа сгоняем. А где там? – оживился Чарли, потянувшись в карман за пачкой сигарет.
     - Да в районе «Техноложки», на Бронницкой – ответил Рома и, сверкнув зажигалкой, жадно закурил сигарету. Такую сладкую после долгого воздержания. Затем досадливо добавил:
     – Три месяца ведь не курили… Два доблестных ниндзя, блин.
        - Ага – с удовольствием выдохнул терпкий, горький дым Чарли. – Изнуряли тело, закаляли дух тренировками. В ожидании работы. Зато ништяк покурить, а? Бад! Всегда ищи во всех проблемах плюсы… Сам же мне об этом твердишь постоянно.
     - Чарли. Всё нормально будет, поверь мне, оптимисту!
     - Ни хрена не будет нормально в этой стране никогда!
     - Ты пессимист, Чарли.
    - Ошибаешься, Бад. Я – реалист.
   
     Через четыре часа два закадычных друга, традиционно – в своих знаменитых фирменных костюмах, бодро вошли в невзрачный офис с блёклой вывеской, изображающей чёрный мужской силуэт с приложенной к уху телефонной трубкой и надписью «North – West GSM».
Статная и красивая девушка на ресепшене, облачённая в стильный деловой костюм, оценивающе взглянула на посетителей. Высокая грудь её мерно вздымалась в такт дыханию. Она мило улыбнулась и нежно проворковала бархатистым голосом:
     - Добрый день, господа! Чем я могу помочь?
     - День добрый, мадемуазель, вы – прелесть! Вы знаете?! Позвольте представиться. Меня зовут Рома, а моего друга – Андрей. А ваше имя? - также лучезарно улыбнувшись обворожительной «секретутке», поинтересовался Рома.
     - Катя – зардевшись, откликнулась она.
     - Пардон. К делу.  – Рома перешёл от игривого тона к деловому               
     - Мы пришли на собеседование. У вас есть вакансии торговых представителей, не так ли? – он прищурился.
     - Всё верно, у нас открыто пять свободных мест. Тогда - вам в кабинет начальника отдела маркетинга. Его зовут Родион Юрьевич. Я сейчас доложу ему о цели вашего визита. – Девушка стрельнула в сторону студентов глазками, красиво подведёнными тушью. Она вышла из – за стойки и, плавно покачивая бёдрами, туго обтянутыми тонкой тканью брюк, грациозно ступая, направилась в кабинет начальника, сексуально виляя тугой попой.
     - Вот это бэйба! – с придыханием вымолвил Чарли. – Мечта!
     - Ты прав, брат. Не девушка, а сказка! Как говорил сэнсэй, если будем хорошо работать – будут и у нас такие… - ухмыльнулся Бад.
Они успешно прошли собеседование и были приняты на работу, которая заключалась в том, чтобы подключать к сотовой сети новых абонентов.
      Работа проходила с переменным успехом. Иногда, им даже удавалось приобщить к сообществу мобильных абонентов нового богатого клиента – тогда друзья получали процент от стоимости приобретённого оборудования, а именно – сотового телефона. Но, чаще всего друзья встречали стену непонимания.
      Зачем нужен какой – то сотовый, когда есть вполне функциональный стационарный аппарат? Для заключения сделок они ездили всей командой на «Форд Скорпио» Родиона. Катя всегда сопровождала начальника. Молодые люди всегда вольно или невольно восхищались ею.
     Однажды парни решили, что сорвали большой куш. Им, как они считали, крупно повезло – должна была состояться сделка века, с которой они должны были, согласно контракту, «поиметь» пять тысяч долларов на двоих.

     - Пять косарей! – воодушевлённо завопил Чарли, когда они вернулись после переговоров в общагу.
     - Пять тысяч долларов! – как безумный, восторженно вторил ему Бад.
     Как оказалось – радовались они рано. Таможенный терминал должен был сделать заказ на обслуживание Турухтанных островов сотовой связью. Но… Сделка сорвалась. Руководство обеих компаний почему – то не сошлось в цене, в одночасье сделав двух обитателей планеты Земля самыми несчастными людьми на свете. После этого страшного разочарования студенты отказались от такого рода деятельности, решив, что судьба и злые люди вновь сыграли с ними злую шутку.

     В один прекрасный вечер Рома и Чарли возвращались из института. Они уже подходили к родной общаге, когда вдруг столкнулись, буквально нос к носу с Николаем, который выгуливал пса породы «боксёр».
     - О! Какие люди! А чё вы здесь делаете? – удивлённо протянул Коля и отстегнув карабин на ремне, освободил «боксёра» – Иди, побегай, Том.
     - Привет, Николай – в один голос поприветствовали его студенты, затем Рома с удивлением добавил: «А ты тут какими судьбами?».
     - Да я живу здесь вообще - то.
     - Мы тоже, вот общага наша – гордо указал Рома на башню из красного кирпича, возвышающуюся над ними.
     - Понятно… Мир тесен! – Широко улыбнулся Николай и кивнул в сторону девятиэтажки, стоящей неподалёку. – А это мой дом. Зайдёте в гости? Базар есть. 
     - Легко – откликнулся Чарли вслед за утвердительным кивком Романа.
     - Том! Том! Том! – неожиданно громко позвал Коля собаку…
Через пять минут они уже сидели на кухне за столом и пили чай, ели халву.
     - Вы чё, так и тренируетесь у Саши? – пытливо поинтересовался новый знакомый.
     - Ну да, типа… – уклончиво ответил Чарли.
     - Если точнее – уже нет – добавил Рома. – Лавэшек нет пока платить за тренировки.
     - Ясно… - протянул Николай. – В ту пивнушку, что вы нашли, других пацанов поставили. Но… Могу вам пока предложить охрану гаражей на «просвете».
     - Где? – удивлённо переспросил Чарли.
     - На Проспекте Просвещения – пояснил Коля. – Вы чё, неместные?
     - Типа да. Я из Коканда, а Чарли из Ставрополя.
     - Коканд, Коканд… Не слышал. А где это? – Коля отхлебнул ароматный зелёный чай и с интересом прищурился.
     - Город в Узбекистане, очень древний и красивый. В Ферганской долине. Чай у тебя, Коль, вкусный, кстати. Я тоже зелёный люблю, крупнолистовой. Чёрный только здесь, в России впервые попробовал – не то пальто. А ты почему зелёный чай любишь? – спросил Рома и ловким движением закинул в рот кусочек халвы, затем запил маленьким глотком чая.
     - Я служил на Иссык – Куле, Ром, там привык… Андрей, а почему такое погоняло интересное – Чарли?
     - Рэйверская кликуха. – Ухмыльнулся Чарли. - Это из «Prodigy», слыхал про такую команду?
     - Конечно. Есть у меня их пара альбомов. – ответил Николай и продолжил - Короче, пацаны, есть для вас работёнка. Временная, правда, – на месяц, может быть – на два. Гаражи построены, сейчас их отделывают, электричество проводят, площадку в порядок приводят – ну, асфальтируют и всё такое. Пятьдесят баксов в месяц на брата. Не жирно, конечно. Смотрите сами.
     - Нормально. Меня устраивает – Рома вопросительно посмотрел на Чарли.
     - Пойдёт, я тоже за любой кипеш, кроме голодовки – поддержал Чарли и весело загоготал.
     - Пошли покурим? На лестничной площадке. Я в квартире редко курю – предложил Николай. Друзья согласно кивнули.
     Уже на лестничной площадке Николай, красиво прищурив глаза, эффектно прикуривая сигарету «Marlboro» от зажигалки «Zippo» произнёс историческую фразу: «Добро пожаловать в семью! Вы - тамбовские. Вы – мои «молодые». Теперь мы в одном экипаже, пацаны!»


«Метромаш»

Si vis pacem, parа bellum
/Лат. Хочешь мира – готовься к войне/
 
     Пару месяцев друзья отработали на этом объекте легко и быстро. Зарплата, правда, приходила с некоторым запозданием. Летние деньки пролетели как – то незаметно. В очередной раз встретившись с Николаем во дворе его дома, Бад и Чарли получили деньги и новое место работы – АОЗТ «Метромаш».
     Это небольшое предприятие занималось ремонтом и обслуживанием техники, занятой при прокладке новых направлений для станций петербургского метрополитена. Располагалось оно на отшибе города, в микрорайоне Купчино. До места работы молодым охранникам приходилось добираться почти полтора часа – на метро и минут пятнадцать пешком – от метро «Купчино».
      Начались трудовые серые будни. Потянулись скучные денёчки. Работа была непыльная, но скучная. Каждый день – одно и то же: пришли, заварили кофе, выкурили по сигарете. Поздоровались с начальством цеха, совершили обход территории… Видеонаблюдения в то время не было. В обед мастеровой народ, человек пятнадцать, собирался играть на русском бильярде в тесном прокуренном помещении, в центре которого стоял обшарпанный бильярдный стол, обтянутый потёртым зелёным сукном. Стучали шары, раздавались азартные возгласы игроков. Играли не на деньги – на интерес.
    - Мужики, а вы чего с нами не играете? – поинтересовался как – то старый рабочий у охранников, традиционно с любопытством следящих за игрой.
    - Я не умею. Никогда не играл – хмуро протянул Рома.
    - Я тоже… – добавил Чарли.
    - Да не проблема, научитесь! – с энтузиазмом продолжил бригадир, а это был именно он. – Как говорится, не боги горшки обжигают. Мы тоже когда – то не умели,  а вон, гляди – научились. И вы научитесь! Тренироваться только надо. У вас тут времени вагон – приходите, играйте!
     Друзья, воодушевленные старым игроком, действительно, стали всё чаще тренироваться, отрабатывая технику игры. И со временем добились значительных успехов.
     Кроме Бада и Чарли «Метромаш» охраняли в другую смену, также в паре, Миша и Татос. С ними друзья пересекались утром или вечером во время сдачи или приема дежурства. Миша и Татос в свободное от работы время занимались поиском военных раритетов и артефактов. Иными словами, это были так называемые «чёрные копатели». Копали, в основном, «по немчуре». В складчину, за огромные деньги по тем временам (тысячу долларов США), они приобрели на чёрном рынке американский металлоискатель. И вот, теперь, уже профессионально «поднимали хабар». Постепенно друзья стали больше общаться с «археологами» и те стали доверять свои секреты, демонстрировать интересные находки. Однажды Миша пригласил студентов в гости. Посидели, как водится, выпили и стали общаться по – душам. В тот вечер Рома впервые взял в руки немецкое стрелковое оружие: MP-40, Parabellum, Walter.

     - Это из блиндажа. Сохран какой – только посмотрите! Всё самое сладкое, как всегда – на дне было.
   
     - Постреляем? – хищно ухмыльнулся Рома, намертво зажав в кулаке ребристую рукоятку пистолета «Парабеллум», сразу понравившегося ему. Облачённый в форму эсэсовца, он позировал перед большим зеркалом. В этот момент, он, вытянув руку с пистолетом, целился прямо в зрачок своего глаза, отражавшийся в зеркале.

     «Над этим магически притягательным оружием явно поработал мне неизвестный, но, несомненно, талантливый дизайнер» - думал Рома.

      Внешний вид этого пистолета непостижимым образом настраивал психику Романа на средневековую тевтонскую жестокость. Сейчас этот великолепный пистолет передавал тому, кто держал его в руке, непонятную разрушительную психоэнергетику — он внушал чувство наступательной агрессивности. Недаром он получил соответствующее название — «Парабеллум» (от латинского изречения: «Si vis pacem, parа bellum» — «Хочешь мира, готовься к войне»).

     - Постреляем. Обязательно постреляем. Маслята к нему есть. Но… не сегодня, Ром – многозначительно ответил Миша – Завтра. После смены не уходите сразу. А это вам с Чарли подгон босяцкий! На память от меня.
     С этими словами он достал из потёртого кожаного ранца гранату «Stielhandgranate 24»  (с длинной рукояткой) и снаряжённую пулемётную ленту от MG-42.

Следующим вечером, как и договаривались, охранники встретились. Они сидели в своём рабочем помещении. Немного выпили. Миша протянул Роману пистолет.

     - Обоймы к нему нет. Пока. Уже заказал кузнецу пружину, обойму тоже изготовим. Заряжай! – Миша поставил красивый девятимиллиметровый патрон на стол. Рома взял патрон. Затем, обхватив большим и указательным пальцами рифлёные колёсики курка, оттянул вверх затвор «Белума», аккуратно поместил патрон в патронник и дослал его в ствол. Ромино ухо усладил приятный щелчок.
      Рома поднялся из – за стола и вышел в цех. В сорока метрах прямо по курсу возвышалась перевёрнутая вагонетка с приклеенным к стальному борту листом белой бумаги. Чарли и Миша вышли следом и встали рядом. Роман прицелился, затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок первой фалангой пальца правой руки. Прогремел гулкий выстрел. Пуля, с визгом отрикошетив от вагонетки, ушла вверх и, на излёте, пробив стеклянный блок окна, вылетела во внешнее пространство.

     - Нормально попал, прямо в центр мишени, – Миша потёр лоб.
 - Затяжной выстрел получился. Патроны старые, порох отсырел, похоже. Не парься, не убил никого… наверно. Здесь в радиусе двух километров ни одной живой души. Промзона, блин…

     Прошло два месяца. Был конец октября. Осень выдалась тёплая и дождливая. Зарплату не платили. Ни рабочим, ни охранникам… Бад и Чарли, периодически заглядывали на огонёк к Николаю и задавали вопрос насчёт зарплаты. Коля односложно отвечал: «Пока нет, потерпите». А при последней встрече заявил: «Вы чё, сами с Гришиным разобраться не можете? Забейте стрелку, перетрите».

     Бад и Чарли дежурили очередную ночную смену на заводе. За окном поливал дождь, молнии сверкали, словно в майскую грозу. Периодически раздавались гулкие и мощные раскаты грома. Парни сидели за столом и нервно курили дешёвые сигареты. Кофе давно закончился. Долго молчали.

     - Грёбаный Гришин. У меня лавэшек ваще йок! Ноль, зеро!... – наконец, вскипел Рома.
     - Такая же х..ня – в тон ему мрачно процедил Чарли.
     - У тебя визитка его осталась?
Чарли утвердительно кивнул и, порывшись в карманах куртки, извлёк измятую визитку Гришина – начальника охраны. Повертев её в руках, небрежно бросил на стол.

     - Сотовый… Сейчас я вытащу этого урода сюда! – зло прошипел Рома, снял трубку стационарного аппарата и быстро набрал номер.

     Дождавшись ответа, он ровным, спокойным голосом сказал: «Александр Васильевич, здравствуйте. Рома. У нас проблема, срочно приезжайте. Не по телефону. Да, мы на объекте, в «Метромаше».

     Примерно через час раздался звонок у ворот цеха. Бад и Чарли, переглянувшись, пошли открывать. В цех ввалилась грузная туша Гришина. За воротами в этот момент снова громыхнуло, яркая вспышка молнии озарила монументальную фигуру пришельца, удлиненная кожаная куртка которого промокла насквозь.
     Молча обменялись рукопожатием, прошли в кабинет охраны, присели за стол. Начальник охраны извлёк из внутреннего кармана носовой платок и судорожными движениями стал вытирать влагу, стекающую с коротких полуседых волос на красное лицо.

     - Ну, что тут у вас за проблемы? – прервал молчание Гришин, исподлобья глядя на Чарли. Затем, он перевёл взгляд на Романа.

     - А что за проблемы у вас? – угрожающе улыбаясь, невозмутимо ответил вопросом на вопрос Рома опешившему от такой дерзости Гришину.
      – Мы исправно несём службу – охраняем завод. – Добавил Чарли - Так? Тогда почему до сих пор нет оплаты? Мы вот уже два месяца денег не видим от вас, уважаемый. Почему – то...
     Гришин побагровел от ярости. Он схватился за горло, словно его что – то душило, открыл рот и стал им жадно хватать воздух, как рыба, выброшенная на берег. Затем вскочил на ноги, опрокинув при этом стул.

     - Я, как последняя сука промок, тащился в эту дыру под дождём, чтобы услышать вот это? – бешено вращая выпученными глазами, заорал начальник.
     Рома и Чарли тоже быстро поднялись со своих мест. «А ты и есть сука. Интересно, что ты скажешь дальше, ублюдок? Типа – вы уволены, хрен вам, а не деньги?..» - успел подумать Рома. Он почти не ошибся.

     Гришин, оценив ситуацию, остыл так же быстро, как и вскипел.
     - Парни. Вы здесь больше не работаете. – Глухо процедил он - Расчёт получите на днях. Через Николая. Всё.
     С этими словами он вышел, громко хлопнув дверью.

     - Нормально – удовлетворённо хмыкнул Рома. Он, щёлкнув зажигалкой, закурил последнюю сигарету. Смяв в кулаке пустую пачку, швырнул её в дверь.

     - Ждём - с. До первой звезды – тряхнул головой Чарли и проделал те же самые манипуляции.

     - Чё, тоже последняя? – печально улыбнулся Рома.
     - Не, есть ещё пачка – ответил Чарли, хитро прищурившись.

    
     Неделю спустя два друга возвращались из института. Они шли от автобусной остановки к родной общаге, когда повстречали Наталью – супругу Николая. Она забавно семенила ногами по тротуару, еле сдерживая на коротком поводке боксёра Тома, который пыхтел, как паровоз, и буквально тащил за собой свою хозяйку.

     - Привет, Натали! – Рома приветственно взмахнул ей рукой и остановился.
     - Здравствуй, Наташа. – Чарли также сделал приветственный жест.
     - Здравствуйте, мальчики… Том, стой! - мило улыбнулась друзьям Наталья – Андрей, я не люблю, когда меня так называют. Зови меня - Наталья, мне так больше нравится. Или, как Рома – Натали… - она снова улыбнулась своей обаятельной улыбкой.
     Наталья была года на четыре постарше студентов и училась в другом университете, уже на третьем курсе. Бад и Чарли виделись с ней в доме у Николая всего пару раз. Можно сказать, были представлены. Потом они ещё долго вздыхали, описывая свои яркие эмоции и завидуя белой завистью «старшему»: «Какая бэйба Коле досталась!»
     Это была действительно, очень привлекательная девушка. С модной короткой стрижкой. Мочки ушей её украшали небольшие серьги с изумрудами. Волосы – пепельные. Красиво очерченные губы, прелесть которых подчёркивала неяркая помада. Выразительные большие глаза – светло – зелёные, окаймлённые длинными пушистыми ресницами. Со стройной фигурой, облачённой в тёмно – коричневую нубуковую курточку с меховой оторочкой. С длинными красивыми ногами, обтянутыми дорогими и модными светло - серыми джинсами, в чёрных замшевых сапожках на высоких каблуках. За ней тянулся тонкий волшебный  шлейф «Poison»... Мечта, а не девушка. Как говорится м - м… Смерть мужикам! Бад и Чарли, глядя на неё, в очередной раз непроизвольно негромко вздохнули.

     - Кстати, мальчики. Коля вчера мне сказал, что у него есть для вас хорошие новости. Зайдёте, чаю попьём? – Она лукаво улыбнулась и, не дожидаясь ответа, грациозно продолжила дефилировать по направлению к дому.
     - С превеликим удовольствием! – выпалил Рома… И они пошли за ней. В коридоре квартиры Рома отстегнув карабин поводка от кольца на ошейнике, освободил Тома, который сразу же устремился на кухню. Затем, галантно принял с плеч Натальи курточку и повесил на вешалку. Освободившись от верхней одежды и разувшись, они прошли в зал, где на диване возлежал хозяин дома с пультом от телевизора в одной руке и бокалом коньяка – в другой. На столе красовалась початая бутылка «Хэннеси».
      Николай, завидев гостей, поставил «Крёстного отца» на паузу, бокал – на журнальный столик и поднялся навстречу.
      - О – о! Какие люди! – Коля обнажил совершенные белые зубы в ослепительной улыбке. Обнявшись, по традиции, и обменявшись крепким рукопожатием, мужчины вальяжно уселись - гости в роскошных кожаных креслах, хозяин дома - на диване. Наталья принесла чайник с зелёным чаем, вазочку с халвой и шербетом, пиалы и бокалы. Она разлила ароматный горячий бледно - зелёный чай по пиалам и удобно устроилась рядом с Колей на диване. Затем надела наушники и, прицелившись пультом в музыкальный центр «Phillips», расплылась в блаженной улыбке, покачивая головой в такт слышной только ей музыке.

     - Парни, сегодня у нас маленький праздник. День зарплаты. Папа Гришин, наконец, раскошелился. Вы его в натуре, конкретно прессанули. Не ожидал от вас такой хватки, хвалю. И мои «бригадирские» вчера торжественно вручил. Короче, пацаны, дербаньте лавэ… - Коля потянулся к барсетке, извлёк толстую пачку денег и шлёпнул ею по столу. – Здесь три миллиона четыреста. На двоих, за два месяца.

     - От души, Коль… - Рома снял резинку с купюр, пересчитал и, разделив пополам, забрал свою долю. Чарли, пересчитав свои деньги, удовлетворённо кивнул и убрал «котлету» в карман джинсов.

     - Мне то за что спасибо? – изумлённо вскинул брови Коля – Вы сами из него выбили. Татос и Миша вон, до сих пор ждут. И, скорее всего, долго ещё будут ждать. Насчёт работы не парьтесь. Будут ещё объекты по охране. Да и сами смотрите, пробивайте. Нас интересуют любые темы, ещё раз повторяю. Абсолютно. Короче, не только крыша интересует, думайте ищите. А сейчас давайте выпьем. Чай - позже. Как говорится – за успех предприятия!
И они «шаркнули по душе»…

     На следующий день был «шопинг». После пар в универе Рома и Чарли фланировали по залам универмага «Кировский», расположенному неподалёку от Нарвских ворот. Рома приобрёл долгополое кашемировое пальто, шёлковую рубашку и модные полуботинки из натуральной кожи. Все эти вещи были одного цвета. Чёрного.
     Чарли в выборе цвета купленных им вещей был солидарен с Ромой. И, всё – же , он решил отличиться. Он выбрал полупальто и остроносые «казаки». Вдогонку, Рома купил тёмно – зелёное шёлковое кашне с золотым орнаментом и… белоснежную рубашку. Довольные покупками, облачённые в обновки, друзья вывалились на улицу, где их встретил ноябрь.
     Вечерело. Под ногами поскрипывал первый снег. Мрачное, тёмное питерское небо посыпало непокрытые головы белоснежной пылью. В холодном воздухе роились мириады искрящихся в свете фонарей, колючих снежинок, которые неприятно хлестали по лицам студентов. Пронзительный и сырой ветер развевал полы пальто. Но непогода не в силах была омрачить счастья молодых людей…


Разведка

     - Ты в этом пальто, Бад, – сэнсэй, в натуре! – Чарли расплылся в улыбке – Да, вот так. Ага. Руки в карманы. И рожу зверскую сделай, как у него – бандитскую. О! Во, точняк!
    
     - С понедельника берём подряды, вот… Ну что, вот, уставились на меня, уроды, вот?! Завтра мочим Альберта, вот… - стал убедительно импровизировать Рома.
   
      - Постричься надо – задумчиво почесал начинающую лысеть голову Чарли. Ветер трепал его развевающийся, словно флаг, длинный чуб, напоминающий оселедец запорожского казака.

     - Мне тоже не мешало бы. Оброс конкретно уже, да и имидж менять пора – улыбнулся Бад, тряхнув рыжими прядями.

     Через десять минут они уже сидели во вращающихся перед зеркалами креслах, наслаждаясь теплом небольшой стильной парикмахерской, стены которой украшали плакаты с изображениями красавиц и красавцев.

     - Как вас постричь? – миловидная шатенка, на вид лет двадцати пяти, склонилась сбоку над Ромой, чуть касаясь грудью его плеча. Она жевала жвачку и лучезарно улыбалась клиенту. Её горячее дыхание, а, может быть – прикосновение, взволновало молодого человека.
    
     - О! Вот так… - повертев головой, Рома взглядом указал девушке на плакат, где красовался парень, заросший трёхдневной щетиной, с короткой стрижкой и едва заметной чёлкой.

     - А! Французская… - томно протянула шатенка – Модная стрижка. Писк сезона! Сейчас сделаем. И принялась за работу. Зажужжала машинка, замелькали ножницы. Через пять минут Рома ничем не отличался от красавчика с плаката. А Чарли после подобных манипуляций орудиями труда милой девушки-цирюльника, стал удивительно похож на легендарного Котовского…

    
     Следующим вечером друзья появились в гостях у старшего, который искренне заявил им с порога, довольно улыбаясь: «Ну вот, хоть на людей стали похожи! Заходите».

     Друзья разулись в прихожей и стали снимать верхнюю одежду. Рому особенно взволновал комплимент Натальи, которая вышла встречать их в коридоре.

     - Мм - м… А у тебя есть вкус – она оценивающе провела изящным пальчиком с красивым маникюром вначале по тёмно - зелёному шёлковому кашне с орнаментом цвета золота, а затем – по расстёгнутому вороту белоснежной рубашки Бада.

     - И чёрное пальто это вполне неплохо смотрится на тебе, по фигуре, - добавила Наталья.

     Именно в этот момент Рома поймал себя на мысли, что она ему нравится всё больше.

     - Натали! Право, весьма тронут вашей похвалой. До глубины души… – растроганно прошептал ей Бад и прибавил – Мадам!..

     - Да ладно – протянула она – я вовсе не из лести, я правду сказала, Ром! А ты весь прям такой галантный, аж противно.. Французских романов начитались, месье? Короче, пошли чай пить.

    Наталья внесла в зал на большом подносе несколько чашек ароматного горячего чаю, печенье, блинчики и сгущённое молоко. Поставила всё это богатство на стол.

     - Угощайтесь! Оцените мой кулинарный талант – улыбнулась она и поспешно удалилась в свою комнату.

     - Пацаны, есть дельце одно для вас – отхлебнув чай из чашки, проговорил старший.

     - Небольшое поручение, так сказать – Кольбан многозначительно взглянул на «молодых» – Короче, мне самому сейчас некогда этим заниматься, а вам лавэ не помешает на карманные расходы. Заодно посмотрю - на какие подвиги вы способны, кхе – кхе...
      
    Бад и Чарли азартно переглянулись.

     - Говори! – хрипло выдохнул Чарли.

     - Есть у меня один барыга – рыбник, Андрей. Вчера обратился за помощью. Короче, азер один, тоже барыга, взял у него в долг два «ляма» и уже почти три месяца не отдаёт. Андрей кричит, что, азер типа - не собирается лавэ отдавать вообще… Для меня это не сумма, а вам, думаю – пойдёт для разминки. Короче, ваша задача – найти этого Буль – Буль - Оглы, наказать. И получить с него. Лавэшки берите все себе – это вам за работу. Андрею, если чё отломите децл, как решите сами.. Ну чё, как, справитесь?

     - Есть информация? – хищно прищурился Бад.

     - Только паспорт. Вот, в залог барыге моему оставил этот хитрый ханэкян – Коля протянул Баду потрёпанный советский паспорт без обложки.
    
     - Гусейнов Сулейман Ибрагим оглы. Уже неплохо. Рыло есть. А искать где? – сосредоточенно изучая паспорт, спросил Бад.

     - Весь расклад ему дай! – Николай криво улыбнулся и, немного подумав, добавил:

     - Где живёт – не знаю. На «Пролетарской» ловите его, на базаре. Только сильно не прессуйте. Имею ввиду – не до летального исхода. Не перестарайтесь, парни! И учтите диаспору. Их может полный шалман набежать. С пиками. Не смотрите, что барыги. Аккуратно работайте. Продумайте всё до мелочей, посмотрите сначала как следует… Короче, работайте!
       На этой ноте они разошлись.

Через час в общаге начались приготовления к акции: молодые бандиты сидели в комнате Ромы, на полу, и перебирали шмотки.
    
      - Орудия труда берём? – Чарли подкинул на ладони увесистый кастет, изготовленный им собственноручно на станке, в «Метромаше» – Кольбан намекнул, типа непросто всё может быть.

     - Не-е.. Я беру только ноги и руки – покосился на него Бад – Хотя-я.. Возьми, мало ли – пригодится. Одеться надо неприметно.
    
     - Ага..
 
     На следующее утро напарники, одетые в потрёпанные куртки, спортивные штаны и вязаные шапочки, переминались с ноги на ногу в районе небольшого рынка, расположенного неподалёку от станции метро «Пролетарская». Под их видавшими виды кроссовками поскрипывал свежевыпавший снег. Друзья нервно курили, зорко поглядывая по сторонам.

     - Камон эврибади, пошли по рядам прогуляемся – Бад ещё раз взглянул на фотографию в паспорте, показал Чарли. – Запомнил?

     - У меня фотографическая память – ухмыльнулся Чарли.

Бад сунул паспорт во внутренний карман куртки и двинулся к рынку, Чарли – за ним. Через пару минут они уже прохаживались вдоль лотков с разложенными на них разнообразными товарами, пристально вглядываясь в лица торговцев «кавказской национальности». Здесь торговали всякой всячиной: обувью, одеждой, продуктами питания. На рынке, несмотря на будничный день, было довольно многолюдно. Люди сновали от прилавка к прилавку, приценивались, торговались. К удивлению двух друзей в роли продавцов выступали преимущественно женщины славянской внешности. Продавцов – мужчин, тем более – кавказцев, было немного. Среди них нужного человека не было.

     - Какие мысли? – Чарли щёлкнул зажигалкой, закурил. – Я чё – то замёрз уже.
 Бад тоже потянулся за сигаретой.

     - Один вариант – ждать, пасти его тут. Рано или поздно нарисуется. Но это долго…  - задумчиво протянул Бад. - Хотя – как повезёт, может, он через час появится. Второй вариант - форсировать события, а именно - аккуратно поинтересоваться у барыг: не знаете, типа, такого? Где его «точка» выяснить. Когда, во сколько здесь бывает… Но… В этом случае есть большая вероятность, что его земляки предупредят и он ваще здесь никогда не появится.

     - Предлагаю на сегодня так: пошариться по базару ещё с полчасика и гоу хоум, валить в общагу. Околеем мы тут с тобой – мороз двадцать пять передавали на сегодня.

     - Окей, Чарли.

Через сорок минут безрезультатных поисков их поглотило тёплое нутро метро.

      
     - Ну чё, нашли волшебника Сулеймана? – Кольбан, вальяжно развалившись в кресле, затянулся «Мальборо» - Короче, вспугнули вы его, парни. На базаре все кричат, что какие - то два громилы хотят убить бедного Сулеймана, у которого всё по - честному, без обмана. Да и хрен – то с ним. Он от одной мысли о вас наделал в штаны, по -ходу, и сразу же отдал Андрею долг. Хвалю, нормально, молодцы – и  главное без потерь в живой силе. Вот ваши деньги - Зашелестели купюры и Коля раздал зарплату.

       - Для вас у меня новое задание. Тема, короче. Но в этот раз вы должны сработать чётко, как швейцарские часы. От вас требуется – всего лишь, чтобы люди не разбежались раньше времени. Справитесь? – Николай подмигнул, как заговорщик, и хищно ощерился.
       - Да не вопрос – первым откликнулся Чарли.
       - Без проблем, Коль, сделаем всё как надо – поддержал его Бад. – Только конкретнее расскажи, что делать надо и выхлоп какой.
       - Да дел – то пустяки. Есть азеры - барыги. Человек пять - шесть обычно там бывает. Сидят на складе. Огнестрела при них нет, точняк. Товара на пару ларьков там у них - хавчик, фрукты - можно отжать. Короче, едем к ним: я, Зима и вы вдвоём. Волыну возьмёте с собой, «тэтэшку». Вас десантируем, вы вламываетесь, загоняете их в подсобку, закрываетесь изнутри и остаётесь с ними. Ваша задача в течение часа смотреть за ними, чтобы не сквозанули или не маякнули своим, пока мы с Зимагором склад дербаним. Ну, контролируем отгрузку фуры и получаем лавэ от пацанов, которые берут товар. Ну, типа, в заложники возьмёте их на пару часиков – а потом, по моему звонку быстро соскочите. Ты связной, Чарли, держи пейджер. Желательно, в натуре, чтобы «ханыкяны» не зажмурились. Ствол, Рома, у тебя будет. Черти эти опасные. Если чё - коленку одному - другому прострели, если резвиться начнут. Наглухо – накрайняк. Мы с Зимагором чисто привыкли работать. Не надо мокрухи. По результатам работы получите по сотке «бакинских» на брата. Согласны?
Бад и чарли переглянулись.
 «…Согласны» – эхом откликнулись они.


Рейд


        - Ассалому аллейкум! – жутко улыбнулся Бад, передёргивая затворную раму «ТТ» и поводя стволом туда - сюда. Чарли со страшным грохотом захлопнул за собой стальную дверь, в которую они только что заскочили. Он задвинул засов и стал спиной к холодному листу металла, перекидывая из руки в руку «метромашевскую» заточку, одновременно ласково оглядывая сбившихся в кучку азербайджанцев.

         - Ва аллейкум ассалом. Э-э.. Парни, что вам надо, а? – вопросил угрюмо пожилой кавказец, видимо – старший, настороженно упершись взглядом в чёрный зрачок пистолета.

         - Нам надо, чтобы мирные люди не пострадали. Вы же мирные люди? – Бад снова оскалился.

         - Ну… мирные. А вы к нам с миром, что ли пришли, сразу ствол, перо достали? – озираясь на своих, с сильным акцентом вопрошал старый кавказец.
 
         - Это – как себя вести будете. Если смирно – то с миром – отреагировал Чарли каламбуром.

         - Короче, сидим тихо. Чай пьём, в шахматы, нарды играем. И всё нормально будет, мы скоро уйдём – добавил Бад. – Оружие есть?
 
         - Есть – сокрушённо прошептал пожилой кавказец и обвёл медленным взглядом сородичей.

         - Колющее, режущее, огнестрел, всё на стол! – Бад требовательно и угрожающе ткнул стволом пистолета в сторону стола.
- Будем уходить – всё назад получите, отвечаю.

         - Очень прошу, отец, без фокусов, да? Никаких резких движений, скажи своим джигитам – сразу стреляю на поражение – Рома пристально взглянул на пожилого кавказца, продолжая удерживать на мушке самого опасного на вид противника, недружелюбно хмурящего брови.
             
         - Всё будет хорошо, брат… – ответил тот и сделал повелительный жест землякам.

     К столу подошли два бородача лет тридцати. Они, синхронно вынув из ножен на поясах, выложили на стол два тяжёлых ножа и отступили на шаг назад. Бад невольно залюбовался «морозным» узором, украшающим оба хищно изогнутых, длинных лезвия.

        - Прекрасные клинки - восхищённо заметил Бад.. Горцы довольно заухали.
       
        - Вижу великолепную работу мастера… - Бад быстро подошёл к столу. Он с нескрываемым удовольствием, задерживая ненадолго в левой руке и поигрывая, аккуратно и быстро завернул ножи в полотенце и убрал увесистый свёрток во внутренний карман куртки.
 
        – Это всё, что ли? Ещё есть пики? Чё, и волыны нет ни одной? – недоверчиво оглядел окружающих Бад. – Кстати, телефоны сотовые, пэйджеры тоже надо сдать!

        - Нет больше ни у кого ножей, точно нет. Только у них были. А пистолетов нет, мобил и как ты там сказал.. ну, этих, пейджеров, короче, тоже - тем более нет! Аллахом клянусь! – старик убедительно закивал головой. И добавил: «Cлишком дорогое удовольствие…»

        - Пока все сидим здесь – из этого помещения никто никуда не выходит, даже в туалет, понятно? Придётся потерпеть… Хорошо, я верю тебе. А зелёный чай, халва есть, отец? – уже дружелюбнее спросил Бад.

        - Э, а это тоже есть конечно… - улыбаясь, и тоже заметно теплее ответил аксакал. – Гость в доме – Бог в доме…

     Атмосфера разрядилась.

        Через пять минут все люди уже, кто сидя, кто стоя, как ни в чём не бывало, беседовали, наслаждаясь горячим зелёным чаем, кушали пахлаву. Чарли с пожилым кавказцем увлечённо играли в нарды. Бад, сидя в кресле в стороне от стола, спокойно за всем этим наблюдал, баюкая пистолет ладонью и прихлёбывая из пиалы чай. «Блин, кнопка выталкивания обоймы у «тэтэшки» - ахиллесова пята. Случайно нажмёшь на неё - обойма выпадет. Надо внимательнее, а то останусь с одним патроном, который сейчас в стволе!» - напряжённо думал он, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Остальные кавказцы обступили стол с нардами и, азартно жестикулируя, гортанно выкрикивали на своём языке советы по игре…

       - Опять ты проиграл, э!.. Меняемся, брат!.. – Бад сунул ТТ в руку Чарли и пересел на его место.

       - А ты холодное оружие любишь, я заметил. И в нарды хорошо играешь. Где научился? – после нескольких партий заметил пожилой кавказец, оглаживая седую бороду.

       - В Коканде – осклабился Бад.

       - Старинный город, знаю, – аксакал внимательно посмотрел на Рому.

       - Откуда знаешь? – Рома также впился взглядом в глаза старика.

       - Бывал там. В молодости. Дворец Худоёр – хана особенно понравился мне … - улыбнулся пожилой кавказец. – Хотите пива? Канадское есть, в банках.

       - Нет, отец, спасибо. На работе не пьём – улыбнулся Рома. – Тащи лучше халву, забыл? Может, в шахматы сразимся, а?..

       Дальше пошли шахматные баталии с переменным успехом. Рома сыграл по партии с каждым из присутствующих и вышел победителем в каждой из них. Проиграл лишь раз старику.

        - Вы очень хорошо играете! – жарко заметил Рома.

        - Вы тоже – учтиво заметил аксакал – кто тебя учил, сын мой?..
        - Отец – промолвил Рома.

        - Честь ему и хвала, достойного сына воспитал, я вижу – глаза старика увлажнились, – только по тернистому пути ты пошёл, сынок…

     В этот момент громко запищал пейджер. Все от неожиданности вздрогнули, удивлённо переглядываясь. Чарли деловито и ловко извлёк чёрную коробочку с надписью «Motorola» из пластикового держателя, закреплённого на поясе, и с важным видом прочитал сообщение. Затем поднялся на ноги и громко произнёс: «Ну всё, нам пора». Бад извлёк из - за пазухи ножи, положил на стол перед аксакалом. И они ушли…

     Уже гораздо позднее они осознали, насколько сильно они рисковали жизнью. И насколько благосклонна в тот момент была к ним судьба…
     Но, тогда, в тёплом салоне «Тауруса», быстро удалявшегося от логова кавказцев, они усталые, но гордые и довольные собой, уже «дербанили» добычу со «старшими» и ни о чём плохом не думали!



Депутат

Вы должны тромбануть его в мясцо!...
Баджик

        - Пацаны, вы славно поработали в прошлый раз – Кольбан затянулся ароматной сигариллой «Генри Винтерманс», - Если будете и дальше хорошо работать, купите себе квартиры, машины… От девчонок отбоя не будет никогда, клянусь!
      
      Бад и Чарли согласно закивали головами. В этот момент Коля резко притормозил, а затем припарковал «девяносто девятую» во дворе какой – то пятиэтажки. Бандиты вышли из автомобиля, закурили, переминаясь с ноги на ногу. Был месяц май. Благоухала сирень. Пел соловей. Где – то вдали лаял пёс.

        - Короче, есть ещё работа для вас, парни. Здесь живёт один барыга, редиска – нехороший человек. Вот фотка. Его надо проучить. В могилу – не надо, в больничку – тоже много будет для него. Так, прессануть слегка, больше нужен моральный эффект, психологический, короче. Ну, сломайте ему ребро или палец. Нос разбейте, бланш поставьте. Травма нужна такая, чтобы он о выходе на работу на недельку позабыл. Получите за работу по пятьдесят баксов. Если всё нормально сделаете, конечно. Сейчас подскочит Баджик, подробнее всё объяснит.

        - Кто такой? – Чарли вопросительно уставился на Кольбана.
        - Мой старший. Он курирует этот вопрос, должен лично ценные указания дать. – Кольбан затянулся ещё раз и ловко метнул далеко от себя окурок - ещё Рома – Боксёр подтянется. Тоже с вами будет. Короче, стойте здесь, ждите, я поехал – у меня ещё дела.

    Через пять минут после отъезда Николая к подъезду дома, возле которого стояли бойцы, лихо подкатила тонированная тёмно - вишнёвая «восьмёрка». Из салона вышел коротко стриженый парень в чёрном спортивном костюме «Adidas» и белых кроссовках той же фирмы, на вид – чуть постарше Бада и Чарли. Он бодро подошёл к парням и представился. Постояли – покурили. Прошло ещё минут пять. Подъехала чёрная тонированная «девятка». Из неё вылез человек, заросший чёрной курчавой бородой, который вальяжной походкой направился к браткам.

          - Чё вы здесь трётесь всей колодой? – недовольно прошипел он вместо приветствия. – Быстро за мной в машину.

Через минуту все четверо сидели в душном и насквозь пропитанном «вонючкой» ваниль – кокос, салоне «девятки», изолированном от внешнего мира светонепроницаемой плёнкой.

      - Кто вас учил так работать? Какого члена вы там отсвечиваете всей кодлой при всём честном народе? – брюзжал Баджик, одновременно включая вполголоса на авто - магнитоле «Радио - Рекорд». Мощно зарокотали басы.
      
      - Короче, пацаны, надеюсь на вас. Уверен, всё будет ништяк! Вы его грамотно должны отработать, ювелирно. Иначе – никак. Рома, проконсультируешь молодых. Пасти козла придётся долго. Он дома редко бывает. Задача – тромбануть его в мясцо. Конкретно, чтобы в больничку, сука, попал. Пятьдесят «бачей» каждому - награда. Кольбан, наверное, уже сказал. Это не простой коммерс. Это - птичка высокого полёта, учтите. Работа ответственная. Боб будет очень недоволен, если сработаете коряво. И, поверьте, спросит конкретно. Портфолио на него нет, сами разберётесь. Его катает личный водитель – «телок» на серой «Волге» с чёрной полосой. Всё. Дальше сами догоните, чё, как. Мне пора, пацаны. Не прощаемся…   

      Закончив монолог, Баджик как можно дружелюбнее улыбнулся и завёл двигатель. Посетители оперативно покинули салон, «девятка» резво стартанула и исчезла из поля зрения очевидцев.

     - Как – то так – резюмировал Рома – Боксёр, и самодовольно ухмыльнулся. – В общем, вот что я вам скажу. Придумайте легенду, пацаны, на случай появления мусоров. Я, например, если чё, к подруге приехал. Она в соседнем доме живёт, подтвердит…
     - Рассредоточиться надо – добавил Бад.
     - Да, разойдёмся. Бад – ты туда иди, за углом встанешь. Чарли – ты вон там, за деревом. Я здесь. Обозначенная тачка подъезжает – работаем по плану!
 И закипела работа…
       День за днём, они приезжали в разное время суток к этому дому – безрезультатно. Они слонялись по двору туда – сюда. Они выряжались в студентов. Они пили пиво. Они играли в футбол…
Прошёл месяц. Тщетно. Объект так ни разу и не появился.
Чарли уехал домой – на каникулы. Тёзка, Рома - Боксёр уехал на отдых -  за границу… Бад остался в гордом одиночестве «пасти» жертву.

      - Ром, надо обязательно отработать этот заказ, надежда только на тебя – Кольбан пристально посмотрел Роме в глаза. – Кто ждёт, того награда ждёт! Сделаешь?

      - Сделаю, Коль – ответил Рома.

      И однажды ему повезло. В один прекрасный вечер Рома, как обычно, сидел на детской площадке пресловутого дворика, когда к первому подъезду подкатила тонированная серая «Волга» с чёрной полосой вдоль кузова. Из неё вышел человек плотного телосложения, чуть выше среднего роста в сером деловом костюме. В одной руке он держал тощий кожаный портфель, а в другой - портативный магнитофон. Попрощавшись с водителем, человек направился к двери, в парадную. Для Ромы в этот момент всё происходило, как в замедленной съёмке фильма. Время, действительно, значительно замедлило свой бег. «Волга» уехала. Но… подъехала белая «пятёрка» с синей полосой и мигалкой. «Мусора. Четверо. Странно. Буду делать... Другого шанса уже не будет…» - решил он для себя. Как зомби, Рома не спеша поднялся на ноги и невозмутимо вошёл вслед жертве в подъезд, освещённый тусклой лампочкой. «Серый человек» неторопливо поднимался вверх, по бетонным ступенькам лестницы… Рома настиг его на площадке между вторым и третьим этажами. Услышав шаги за спиной, «серый человек» медленно стал оборачиваться. Холёное лицо его исказила гримаса ужаса. Он громко вскрикнул и прижался к стене. В этот момент Рома провёл маваши гери. В голову. Человек инстинктивно прикрылся магнитофоном, как щитом. И это его спасло. Но только на некоторое время… Магнитофон с грохотом разлетелся на куски, а человек отпрянул ещё дальше – в угол, вереща от страха. «Как всё медленно…» - подумал Рома и стал ожесточённо наносить удар за ударом - руками и ногами, вначале - по ногам, затем по корпусу жертвы, потом – в голову. «Крепкий гад, попался. Надо же, плотный какой кабан! Падай уже, скотина!» - мысленно заклинал его Рома. «Серый человек» только дико вскрикивал и громко стонал, извиваясь всем телом, под градом сыпавшихся на него ударов. Прямой удар кулаком в лицо! Стена окрасилась кровью. Рома продолжал нещадно бить, бить и бить, пока человек, захрипев,  не рухнул навзничь. «Всё, пора валить отсюда!» - мелькнула мысль. Рома резко дёрнул портфель один раз, потом другой, но мужчина упорно продолжал крепко сжимать его. И так и не выпустил из намертво скрюченных пальцев! Тогда Роман поспешно спустился вниз по лестнице. Он вышел из подъезда и хладнокровно прошёл мимо патрульной машины, в которой курили милиционеры. Они равнодушно скользнули по нему взглядами и…
     ...В этот момент из подъезда выскочил, нелепо размахивая портфелем, окровавленный «серый человек». Он с диким рёвом: «помогите!», шатаясь и прихрамывая, побежал в сторону соседнего подъезда и, споткнувшись, рухнул на землю, как подкошенный. Менты посыпались из машины, как горох из стручка. Они побежали к раненому. «Вот хитрый боров! Падла, затих - прикинулся, что сознание потерял…» - рассеянно успел подумать Рома и ускорил шаг, скрывшись за углом дома.





Капитан Морган

Куда бы ни приплыл моряк —
За золото и серебро
Его везде поднимут флаг,
Ему всегда нальют вино…

Агата Кристи - «Моряк»


     - Нормально отработал. А ты хоть знаешь кого заколбасил? Депутата Государственной Думы, аха - ха! Старшие довольны, держи бакшиш! – Кольбан хлопнул пятернёй с зажатой в ней «котлетой» о ладонь Бада.
     - Благодарю – довольно улыбнулся Рома, – разменял уже?
     - Угу, сто бакинских. Баджик сегодня отдал. В деревянных по курсу.
     - Вроде пятьдесят обещали? – удивился Рома.
     - Баджик сказал - Белый тебе благодарность объявляет за настойчивость. А пятьдесят баксов - надбавка за дерзость, что под носом у мусоров всё сделал красиво и без кипеша...

  Рома сунул деньги в карман брюк и эффектно щёлкнул зажигалкой «Zippo». Коллеги затянулись ароматными сигаретами «Camel», извлечённых Колей из пачки.

     - По – моему, сегодня праздник у тебя, Коль? День ВМФ. Поздравляю! – искренне улыбнулся Рома.
      - От души. Благодарю.
      - Думаю, нам стоит отметить это дело, как считаешь? Я угощаю.
      - Я только за! – ответил Николай – Погнали в «Морган»?..

Через пять минут они сидели в баре «Капитан Морган», владелец которого, некий Саша, платил за «крышу» Кольбану.

     - Ты в курсе, Ром, Леший заехал. И надолго, бля!… А Белый вчера хача зарезал, ну ты в курсе…  Чё – то Цапли и Кочубея нет - завсегдатаев этого злачного места – ухмыльнулся Кольбан, обводя взглядом небольшой зал, - зато Студент здесь, как всегда. Кстати, тоже мореман. И работает с нами.

     - Кольбанелла, с праздником, братан! – к столу вразвалку подошёл крепкий детина метра два ростом в морской тельняшке и с бескозыркой на коротко стриженой голове.
     - И тебя с праздником!

Коля поднялся из - за стола, Рома последовал его примеру. Они обнялись и крепко пожали друг другу руки. Затем уселись за стол.

     - Бад, мой молодой, а этот верзила - кореш мой армейский, Студент, - кивнул Николай, вначале на одного, затем, на другого. А затем громко воскликнул: «Шурик, тащи нам всё самое вкусное и свежее! И пива по три кружки каждому, холодненького. Для начала! Запиши на мой счёт»

     Парни пили вкусное разливное пиво, производства пивоваренного завода «Вена», ели варёных раков и креветок. Потом заказали ещё по три кружечки «пенного» под баварские колбаски и фисташки. Они азартно общались между собой, отчаянно жестикулируя и периодически взрываясь диким хохотом, когда один из собеседников рассказывал особенно весёлую историю из армейских или житейских будней. Пили, курили, смеялись. Дошло дело до водочки «Absolut» со льдом. Подали солянку, огурчики, селёдочку. Затем последовал шашлык из баранины. Снова водка. Много водки. Потом всё это они «шлифанули» пивом.

     - … бля, ещё вчера по понятиям все вопросы решали, …стрелки, тёрки… - резким тенором выкрикивал Кольбан, в азарте беседы рубя ладонями воздух.

     - … а сегодня за косарь люди рвут друг друга, – в тон ему хрипло басил Студент.

     - Ну, за ВМФ, пацаны! – вскинул вверх рюмку, немного расплёскивая водку, Бад. Бандиты звонко чокались, выпивали, закусывали.

     Прочие посетители заведения как – то сразу исчезли в самом начале пиршества, благоразумно избегая буйной компании. Веселье было в полном разгаре, когда Саша, владелец бара, робко произнёс: «Коль, я конечно, всё понимаю… но я на твой счёт уже два с половиной миллиона записал, в прошлом месяце и сегодня столько же... Может быть, хотя бы немного сегодня отдашь, а?» На что Кольбан рассеянно ответил ему: «Слышь, да не вопрос! Ром, прошу тебя, отдай ему три ляма»… Саша просветлел, когда Бад небрежно шлёпнул пачкой денег по столу.
    
     Последней фразой, застрявшей в сознании Ромы, была такая: «После моего апперкота он вылетел из своих тапочек и улетел на газон!»
      Кажется, её произнёс Студент. А потом всё стёрлось в памяти.

     Уже за полночь, Рома  и Николай, поддерживая друг друга, доковыляли до Колиного дома, поднялись в квартиру, где их встретила Наталья, обворожительная и всепрощающая улыбка которой была последним их отчётливым воспоминанием в тот день.





Смотрины

Ну отправляй, отправляй,… еврейчик!

Белый

     - Завтра едем на смотрины к старшим. Так сказать, ваш выход в свет, парни. Ну, что бы, людей, так сказать, посмотреть. И себя показать. Оденьтесь красиво! – промолвил Кольбан, хмуро улыбаясь Баду  и Чарли, - Они давно уже спрашивали, когда я вас покажу.

 - Встречаемся утром, в 9.00, у автосалона «Форд», короче, на Белорусской. Вы знаете, где. Жду, без опозданий.

     На следующее утро они катились в  наглухо тонированном «Фольксваген Гольф» по проспекту Наставников. За рулём, вальяжно развалившись в кресле, сидел Белый. Баджик, постоянно крутя бородатым подбородком вправо - влево,– восседал на соседнем пассажирском сиденье. На заднем диване расположились Кольбан, Чарли и Бад.

     - Ну чё, нормальные молодые у тебя, Кольбан! Бад нормально тогда «заколбасил» депутата, я доволен. Надеюсь, и Чарли скоро проявит себя. Ему в ближайшем светлом нашем будущем поручается задача не из лёгких: бабушку - прокурора усмирить, кхе-кхе.. Вы в курсе, что вчера Вову Боба РУБОП повязал на Невском? Но ненадолго, поверьте... На стрелке с казанскими. С двумя стволами. Он «БМВ» пятьсот двадцатый на днях отжал у «коммерса» ихнего, тёрли за него долго чё - то… Зато, кстати, уже через полчаса после задержания наши «лоера» пришли с мусорами к общему знаменателю, короче. Он без проблем уехал домой. Такие дела… Так, сейчас катим в «Невские мелодии». Или в «Релакс» лучше?.. Оба – на! Сообщение на пейджер пришло, ага. Сейчас ответку сочиню, где «труба», а, вот.. Слышь, да чё ты там картавишь, опер – оператор, сука?! Бля! Отпгвлявляю?! Ну давай скорее уже отправляй, отправляй, еврейчик!...



Телеграф

     В то смутное время простые смертные, разделённые значительным расстоянием, общались посредством писем, либо - телефонных переговоров. Но… не по мобильной связи, которая была запредельно дорога, а по обычной телефонной линии. К междугороднему телефонному разговору приглашали телеграммой с обозначенной в ней датой и временем проведения переговоров. Однажды такая телеграмма поступила Роману от отца. В назначенный день и время Рома прибыл на переговорный пункт, иначе именуемый телеграф, расположенный на Большой Морской улице. Дождавшись своей очереди, студент вошёл в будку, с нетерпением и волнением снял трубку телефона, и услышал дорогой голос отца: «Рома, здравствуй!».

     - Здравствуй, папа. Как Вы там? Как Ваше здоровье? Как дела?
     - У нас всё хорошо. А как ты? Как здоровье? Как учёба? – голос отца  глухо доносился откуда - то издалека и слегка дрожал от волнения.
     - Да всё нормально, пап. Учусь, работаю. Всё хорошо у меня, не волнуйся - также, с ноткой волнения и лёгкой дрожью в голосе отвечал отцу Роман.
     - Кем ты там, в Ленинграде, работаешь, сынок?
     - Папа, я работаю… бандитом…


Телохранитель

 
        - Ром, проблемы у меня со старшими. Прошу тебя, помоги. ТТ-шка с тобой теперь постоянно будет. Чё – как охранять меня будешь, согласен? – Кольбан с надеждой посмотрел в глаза Бада. – По подъезду пройти твоя задача, по этажам подняться до моей квартиры, ну, не мне тебе объяснять. Если чё – вали всех на поражение, потом разберёмся.
      - Понял тебя, Коль, - утвердительно кивнул Рома.
        Рома ежедневно, покидая общагу,  входил в подъезд старшего в 7.00, пробегал по этажам, вплоть до седьмого. Подозрительных личностей выпроваживал пинком под зад, размахивая для острастки ТТ. Киллеров не было. Так продолжалось недели две. Но однажды…
     Рома, по обыкновению, поднимался на шестой этаж,… в этот момент прогремел выстрел. Пуля, рекошетом от стены прошла по касательной вдоль бедра юноши и, отразившись от противоположной стены, ушла вниз. Человек в чёрном, в капюшоне, стремглав побежал по ступеням вниз. Рома зажал левой рукой рану. И выстрелил два раза вслед убегавшему. Человек в капюшоне вскрикнул и покатился по ступеням лестницы вниз. Рома добежал до места, где валялся пистолет «Вальтер» в луже крови, подобрал его, обтёр об одежду, пробежал ещё шагов двадцать до выхода из подъезда… От подъезда, стремительно набирая обороты отъезжала чёрная «девятка»… Рома несколько раз выстрелил по отъезжающему автомобилю.  «Девятка», взметая облака снежной пыли,  завиляла, но, тем не менее, унеслась прочь... Рома презрительно сплюнул на кровавый след, тянувшийся от следа шин, и, ковыляя, побрёл домой… 


Третья маленькая смерть

    - Сегодня важная встреча у нас, Ром, - ободряюще усмехнулся Кольбан. – Надень самое лучшее. Рома оделся так: чёрное кашемировое пальто, тёмно-вишнёвые лакированные туфли, чёрный двубортный костюм с золотыми пуговицами, белоснежная шёлковая рубашка, тёмно - изумрудное, с золотым орнаментом, шёлковое кашне окаймляло его шею.
 - Пистолет возьми – напомнил Рома.
 - Это лишнее, просто поговорим, - улыбнулся Коля.

     Они подъехали к половине второго дня, как и договаривались, на трофейной вишнёвой «восмёрке» к ночному клубу «Candyman». Покурили в машине. Коля взглянул на часы и… завертелось… Парковку вокруг их машины облепили автомобили: «восмёрки», «девятки»», иномарки. Из них, как горох из стручка, посыпались люди, вооружённые бейсбольными битами, обрезками труб и арматурой.
       - По газам! Дави их, Коля! – яростно заорал Роман.
       - Это менты…- Коля на секунду замешкался…
     И на их машину посыпался град ударов. Мгновение – ветровое, и боковые стёкла разбиты. Ещё мгновение – Николая трое уже тащат наружу, а Роману достаётся с их стороны, как копьём,  в левое ухо, удар бейсбольной битой. «Бля, говорил же ему, возьми ТТ» - мелькает запоздалая мысль в воспалённом мозгу Ромы. Он хватает блокировку руля, дёргает ручку двери так, что она отрывается, толкает дверь, сносит нападающего с ног и выскакивает наружу. Наотмашь бьёт железякой. Как в замедленной съёмке кино, перед его глазами медленно проплывает белая гирлянда выбитых зубов, и кровавая струя, выплеснувшаяся изо рта оппонента. Снег орошается кровью. Затем его ухо различает крики, хрип, визг и стон… В этот момент на Рому обрушивается град ударов и он, прикрывая голову руками, одновременно сам раздавая удары направо и налево, бежит к противоположной стороне машины, чтобы помочь старшему… 

      Всё закончилось  также неожиданно, как и началось. Нападавшие быстро  разъехались. Кольбан выполз из – под – машины, Рома помог ему подняться на ноги. Кожаная куртка Коли в нескольких местах проколота, сочиться кровью. Левая ладонь пробита заточкой. На снег капает кровь…

     - Охотились на меня, суки, а ты под замес попал – прохрипел Николай. Рома снял кашне, выжал кровь, отбросил шарф на снег, осмотрелся. В метрах пятидесяти стоял серый «уазик». Менты, вооружённые автоматами, курили и показывали в их сторону руками, затем они, как по команде бросив окурки, сели в машину и уехали.

     Через пару минут к изуродованной «восмёрке» подошли два подростка. Один из них попросил у Николая сигарету. Кольбан дрожащими руками вынул из пачки «Camel» пару сигарет  и произнёс знаменитую фразу, отпечатавшуюся в Ромином сознании навсегда: «Слышь! Не играйте в бандитов, пацаны!». Рома плюхнулся на переднее сиденье, с шорохом раздавив крошку «триплекс», и заглянул в отражение зеркала заднего вида. Присвистнул, увидев вначале почти оторванную мочку левого уха, а затем - белеющую кость своего черепа из - под прикрывающего его кровавого лоскута кожи, свисающего на щёку… И они поехали домой…


      Фенита ля комедия

 
     Рома тяжело восстанавливался после полученных травм. Также, с превеликим трудом, покинув больницу, дописал диплом и окончил обучение в университете. Чарли чуть ранее отошёл от дел, женился. Кольбан, также, как и Гринго, и Зимагор – был сильно зависим от «геры». Коллектив разлагался. И Рома это видел. «Надо спасти Колю, он брат мой!» – эта мысль настойчиво билась в его сознании постоянно. Как увести его от погибели? Рома назначал «дни здоровья», когда они отказывались от табака и прочей дряни. Тогда они с Колей брали с собой две пары боксёрских перчаток, цепляли Тома на поводок и бежали в лес, к озёрам, чтобы спарринговаться на поляне, а затем плавать после тренировки в прохладной воде. Но… Тщетно.

      Как в калейдоскопе, проносилась жизнь: дорогие проститутки за триста долларов из «Релакса», «Харлея Девидсона» и «Экскаватора», где он работал в качестве секьюрити, сидящие  «на кокосе». Стрелки и разборки у ночного клуба «Планетарий», перестрелка у «Швабского Домика»… Бог миловал. Не убили, не закрыли…. И Бог снова привёл его в Церковь. Когда отец Александр вновь повторил ему: «На двух стульях не усидишь, сын мой, выбирай!»… И он выбрал. На сей раз – путь к Богу!


В глушь, в Саратов!

      «Раздорожившись» в тачке, как говорится, на посошок, с Колей и Гринго перед посадкой в купе отходящего поезда, Рома вышел на свежий воздух и затянулся после горькой дорожки «герасима» свежим сладким дымком «Camel»…

     -Поеду я, парни, на Родину… - запрокинув в небо голову сказал Роман.
     - Ну, не прощаемся, Ром. Главное… Никогда не вставай на колени! – Коля обнял Романа и дружески похлопал по плечу.
     - Береги себя, Коль! – пожал ему руку и обнял старшего Роман.
     - Давай, братка, отдохни, как следует. Набирайся сил и возвращайся в Питер скорее. Нас ждут великие дела – с жуткой улыбкой проговорил Гринго, и заорал – Ростов Папа с тобой!!!


     Друзья расстались. Навсегда…



      Эпилог.
   Домой

         Роман вошёл в купе и обомлел…
      На диване сидела девушка, о которой он мечтал, о которой он постоянно грезил после разлуки. Это была она. Его Вера! Горький комок застрял в горле. Он не мог вымолвить и слова поначалу. Прокашлялся, выдавил из себя: «Прошу простить меня, мадемуазель, я Вас потерял тогда».
        Уголки её рта слегка приподнялись в слабой улыбке, и она произнесла очень тихо: «Ах, это Вы, Роман!»

       - Рома, ты ли это?
       - Да, Вера, это я!
       - Куда ты?
       - Домой…