Другой раз Юхани собрался ловить налима.
Надо заметить, что рыбалку Юхани не любил, ибо считал занятие сие пустяшным, привлекательным для детворы и разного рода уклонистов от хозяйственный дел и супружеских обязанностей. К тому же на дворе трещал морозами январь, что отнюдь не располагало к длительным прогулкам, а, уж, к сидению над опасным отверстием тем паче. Если бы не настойчивые просьбы супруги, он бы «ни в жисть» не решился на подобное мероприятие. Потакание капризам молоденькой жены Юхани расценивал как справедливую плату за удовольствие пройтись с ней под ручку вдоль главной и единственной деревенской улицы.
- Дружище, - Юхани потревожил послеобеденный сон приятеля, - Ойли хочет налимью печенку.
Матти Виртанен (а это был именно он) согнал кота, выпростал ноги из-под лоскутного одеяла, зевнул и почесал в затылке.
- Печень отдельно от налима не водится, не будь я Матти Виртанен.
Спорить с другом не было никакого резона, потому как Виртанен никуда не торопился.
- Согласен на рыбину целиком. Научи, - гость присел на краешек стула.
- Налим рыба скользкая, - Матти стиснул пальцами тыквенное семя, в результате чего последнее стрельнуло осколком шрапнели в адрес задремавшего кота, - голыми руками не возьмешь. М-да…
- Ойли и слышать ничего не желает. Подай ей печенку, и все тут.
Хозяин – вдовец - в очередной раз убедился в преимуществе своего положения.
- Самая большая печень у Черного налима. М-да…
Тут-то бывалый и поведал новичку легенду о таинственной рыбине.
Влюбился шибко серьезный налим в красавицу красноперку. На все ради избранницы был готов: и мушек ловить, и червей у рыбаков тырить, и стихи писать. Не он один положил глаз на вертлявую чаровницу. Поклонников у нее хватало. Как известно, наличие выбора тешит самолюбие, однако зачастую приводит к губительным последствиям. Запутавшись в сетях амурных, красноперка потеряла голову и угодила в сети браконьерские. День и ночь безутешный налим оплакивал потерю межвидовой страсти, почернел и озлобился. Отныне своим заклятым врагом он назначил автора руководства по ловле пресноводных рыб в лице г-на Сабанеева. Чем ему не потрафил достопочтимый Леонид Павлович (страдалец читать не умел), так и осталось неизвестным. В ожидании приезда знаменитого натуралиста черный мститель решил тренироваться на местных удильщиках. Но ночам он перевоплощался в их жен и выедал у простодушных сельчан мозг. В результате скоромная диета привела к бурному росту печени, но это его ничуть не смущало: «На кой черт мне здоровье, когда любимой рядом нет!»
Обескураженный Юхани заерзал, с опаской оглядываясь по сторонам. Ловить беспощадную рыбину ему расхотелось. «Теперь я догадываюсь, от чего в нашей деревне осталось всего два башковитых мужика: Виртанен не женат, а мне рыбалка побоку».
- Вот какое дело, - Юхани встал, надел валенки, полушубок и мял в руках заячью ушанку, - Одолжи-ка мне лучше полмарки, что ли…
Среди друзей непринято допытываться о целях заема, и Матти, скрипя сердцем, достал из-за иконки мелочь.
- А то хошь другую историю? Про рыбу-прилипалу?
- В другой раз. Тороплюсь, - голос друга поразительно быстро таял в морозной дымке.
Издалека озеро пестрело однообразными кучками, будто нагадила гигантская пролетная птица. Юхани приблизился к первому подледнику:
- Налим есть?
- А то как же? – мужик, широко улыбаясь, кивнул в сторону мешка из-под зерна, - С ночи сижу.
- Дай глянуть.
Юхани настороженно присмотрелся: привычные пятнистые тушки опасений не вызвали:
- Беру.
Почуяв наживу, подтянулись и остальные удильшики.
Спустя некоторое время с полдюжины обладателей злополучного деликатеса перекочевали в сумку Юхани.
За ужином Ойли только и говорила, какая она добрая и терпеливая, и что исключительно ради мужа давится тушеной налимьей печенкой, вместо того чтобы наслаждаться жареной красноперкой.
Спать Юхани лег, плотно натянув шапку-ушанку.
09.12.16