Мы встречались с ним у меня на кухне. В тусклом свете торшера, сквозь сигаретный дым мы заслушивали до дыр кассеты с самоучителем по китайскому, а потом, на перевес с русско-китайским разговорником, пытались вести светские беседы на этом обжигающе незнакомом языке. На плите закипал чайник, и мы пили псевдо китайский чай. В прихожей лежали бездыханными телами наши телефоны - мы никого больше не хотели слышать.
Мы сидели друг напротив друга за закиданным всякой чепухой столом. Он всегда носил только чёрное, я никогда не носила что-то "всегда". Мы курили, кашляли и смотрели друг-другу в глаза, пока сие действо не прерывал щелчок магнитофона - "плёнка кончилась". Тогда я непременно вскакивала, подбегала к подоконнику, где стоял магнитофон, и переворачивала кассету.
Мы говорили по-китайски:" Здравствуйте, меня зовут Анна" и "Моё почтение, Александр". Потом мы спрашивали у кого и как обстоят дела, судорожно перелистывая разговорник, говорили о погоде. А потом я снова ставила чайник, а вместе с ним включала магнитофон. Мы плавно погружались в Китай.
За всё это время ни один из нас не проронил ни слова по-русски. Так что он не подозревал работаю ли я, и, если да, то на скольких работах. Не подозревал откуда я на самом деле родом. Мы просто молчали друг-другу в глаза, а всё, что мы так жгуче хотели высказать, звучало на чужом языке с жутким акцентом и неточностями перевода.
Денег у нас хватало ровно на сигареты и палёные арома-свечи. Ровно в 5:30 он уходил, а я шла в душ, "делала цигун", пила подкисшее молоко и сонной кошкой брела на работу, а потом на другую. Я засыпала в метро под китайские аудиокниги, пока возвращалась с работы домой, а пустыми, тёмными вечерами ловила нотки его парфюма в душной кухне, садилась где-нибудь в углу с печатной машинкой на коленках, томиком китайской поэзии в руках и открытым словарём на полу и писала "переводы". А потом приходил он. Он и его тихий, мудрый, "рейнтгеновский" взгляд.
Подруги не переставали удивляться, как это мы ещё не переспали и никак не принимали за причину моё "это слишком по-русски".
Между нами установилась совершенно невообразимая, хрупкая и волшебная атмосфера - любое неосторожное движение могло бы расколоть её на мелкие осколки.
А однажды он, как обычно, пришёл, снял пальто, разулся, прошёл в кухню и...сказал на чистом русском: "Привет, я тебя люблю. Давай заканчивать эти детские игры?". В ту же секунду меня оглушил звон в ушах, будто били хрусталь. Я убрала чайник с плиты, со стола псевдо китайский чай, из магнитофона кассету-самоучитель; достала из холодильника водку и проверила презервативы в шкафу. "Давай," - сказала.
В тот же вечер мы напились до полусмерти и израсходовали весь мой запас durex'а. Он позволил себе уйти в 6:00, вместо привычного 5:30. А в этот же вечер я уже съезжала с той съёмной квартиры Питера, что так много поведала мне о Китае и об одном мужчине с именем Александр, обручальным кольцом на правой руке и фотографией не похожей на меня дочери в порт-моне.