Я – крохотулька, малюсенький мамин и папин цветочек жизни. Мне два годика с хвостиком. Я крепко-крепко, изо всех сил обнимаю маму за шею и говорю: «Я без тебя жить не могу!» И смеюсь, смеюсь, и мама смеётся, и называет меня почему-то папиным эхом.
* * *
Я – маленькая девочка, в школу ещё не хожу, в детский садик – тоже. Потому что у меня есть бабушка и дедушка. И я живу у них. У них – это в небольшом городе N., недалеко от Ленинграда (ещё Ленинграда), где я родилась и где мне очень нравится гулять с мамой, когда я приезжаю в город на прививки, вдоль реки Невы, особенно там, где она бурлит, быстро течёт, закручивается в разные стороны и вкусно пахнет. Это всё я вижу сквозь решётку огромного моста. Мама любит гулять в тех местах, потому что там её вуз, она училась в нём на библиотекаря, а через огромное поле, на котором горит вечный огонь, бежала на трамвайную остановку, чтобы поскорее вернуться домой.
Мне нравится жить у бабушки с дедушкой. Здесь я на воле! Люблю играть с подружками «во взрослых». Что видим у них, что слышим – стараемся повторить по своему.
Нас четверо, все девочки, играем во дворе в «магазин». Это значит: навыдёргиваем разной травы – будто тут укроп, лук, петрушка, капуста и… селёдка. Что на что похоже, за то и продаём. Не понятно только, почему длинные сочные зелёные листья одуванчика у нас - селёдка. Ну, селёдка, так селёдка. Разложим товар на скамеечке, возле дровяного сарая, нарежем из бумажек денежек, посчитаемся, кто будет «продавщицей» и становимся в очередь к прилавку.
Люся, ей пять лет, говорит:
- Прямо не знаю, что сегодня брать на обед. Надоело всё одно и то же готовить. Просто голова размалывается от вопросов!
Света, ей шесть лет, поддерживает хозяюшку:
- Да, вы знаете, мне тоже надоело у плиты стоять с утра до вечера. Как прОклятая, всё варю, жарю, тесто месю, ой, мешу.
Вика, старшая из нас, ей семь:
- И не говорите, я тоже постоянно на кухне, света белого не вижу. Мне всегда обед варить надо, муж с работы придёт, ребёнка из садика надо кормить, ещё кошка с собакой вечно голодные.
И я – маленькая девочка, мне почти пять.
- Я капусты куплю на щи и селёдочки на картошку. Я вообще без селёдки жить не могу …
* * *
Я – большая девочка. Мама забрала меня в город. Мой город очень красивый. Девочки из N. говорят, что мне повезло родиться и жить в таком прекрасном городе.
Ага, согласна.
Хожу в школу, где-то класс шестой или седьмой. Занимаюсь в театральном кружке при школе.
Идём с подружкой с репетиции.
Она:
- Я точно решила для себя – пойду в театральный, на режиссёра учиться. Сделаю, знаешь, такой необыкновенный спектакль, стану знаменитой, самых лучших артистов приглашу. Здорово!
Я:
- А я на артистический пойду, играть буду лучше всех и ты меня пригласишь! Я без театра теперь жить не могу…
* * *
Я – взрослая девочка. Поступила в серьёзный институт. Артисткой не буду. На первом курсе влюбилась. Да как! В первокурсные белые ночи сидела дома одна, от сердечных мук и душевных терзаний завела личный дневник. Жалуюсь ему на неразделённую любовь. Жалобно так пишу, со слезами на глазах, со вздохами глубокими и шумными. С тайной надеждой, что заметит, полюбит, скажет мне заветных три слова и женится на мне, вывожу последние слова: «Я без него жить не могу!»
* * *
Я – молодая мама. Ой, как нелегко первые дни оставаться наедине не с куклой. Но «глаза боятся – руки делают». Интересно как! Вот моё чудо природы само перевернулось на животик, вот сидит в подушках, а вот уже ползает и пытается встать… А в один прекрасный день, когда я вернулась из долгого похода по магазинам, малышка, бросая в стороны вдруг ставшие ненужными игрушки, со всех ног бежит ко мне, улыбается, тянется, чтобы я взяла её на руки и, обхватывая меня за шею, громко спрашивает:
- Ты меня любишь?
- Очень сильно!
- А как сильно?
- Да я без тебя жить не могу!
* * *
Я – взрослая. Солидная? Серьёзная? Умудрённая жизненным опытом и избегающая ошибок? Не совсем так. Скорее - учащаяся, и не только на чужих ошибках. Ошибок делаю – как в школе, а опыт (всемирной истории и народов мира, в особенности) всё ещё накапливаю. Стараюсь, конечно, идти в ногу со временем. Правда, иногда ногами приходится перебирать часто-часто. Для меня время имеет свойство бежать, лететь, нестись. К моему времени глаголы «тащиться, тянуться, ползти» не подходят, не приближаются.
А город мой уже Санкт-Петербург. Он идёт рядом со мной, или это я иду рядом – неважно, главное, что мы вместе, и с каждым днём я, познавая его всё больше и больше, влюбляюсь в него, как когда-то на первом курсе.
Время добавляет мне не только годы, оно - то уменьшает, то увеличивает список без кого или чего я не могу жить. Только несколько постоянных существуют в этом списке всегда, и среди них – Петербург, без которого я жить не могу.
* * *
Я – зрелая, и, кажется, уже готова для переоценки ценностей и даже намереваюсь достичь высшего развития. (Ой, что это?!) Подразумеваю, что это начало работы над ошибками с целью передачи детям моего опыта. Если, конечно, они захотят его перенять. Но я всегда готова надеяться, стараться, работать. В общем, двигаться, потому что движение – это жизнь. Жизнь – это движение тела и ума, это блеск, огонь, искры в глазах, это жажда жить, а не существовать, это желание самой ощутить себя на земле кем-то или чем-то полезным.
* * *
Помню, в детстве, с восторгом смотрела по телевизору познавательный киножурнал «Хочу всё знать!» Неспроста вспомнила о нём: то ли впадаю в детство, то ли выпадаю из него, а только чувствую, что тоже очень и очень хочу - побольше, побольше, как в анекдоте про таблетку о жадности, – всё знать.
Жаль, конечно (потому что не успеть, очевидно), что всезнайкой мне не быть, поэтому выбрала для начала занятие по душе: изучение города. Я люблю его - мой город-музей под открытым небом, город-герой, город белых ночей, город-родину.
Забегая вперед, скажу: по-разному я знакомилась с городом. Любопытство иногда помогало мне, иногда ставило в неловкое положение, иногда – в смешное. От такого напора самой на себя, от неуёмного усердия наверстать упущенное, я даже стала подозревать, а не заболевание ли у меня под названием «curiosus». В латинском языке слово «curiosus» переводится как любопытный. Нет, успокаивала себя, стремление к познанию – нормальное состояние моей души и естественная потребность, а вера в чудеса лишь подстегивает мое благородное чувство!
Однажды бродила по Центральному району. Бродяжничество было вынужденным - я оказалась без ключей от квартиры. Погода для прогулок в тот июльский день была не петербургской, а по всем параметрам – египетской: знойно, пыльно, душно, томно и тяжко. Гуляла я так долго, что добралась до Петроградской стороны. Шагая по Большому проспекту, свернула в направлении улицы Лизы Чайкиной и вскоре оказалась на Большой Пушкарской. Неожиданно среди больших каменных домов увидела маленькое двухэтажное деревянное чудо - дом под номером 14, что стоит фасадом на Большую Пушкарскую улицу. В XVIII веке она называлась Малой Офицерской. Нынешнее название появилось в конце девяностых годов того же века.
Стою, любуюсь очаровательным и единственным деревянным зданием на Большой Пушкарской. Вырвавшись из блочных обезличенных архитектурных изысков своего спального района в центр, я искренне обрадовалась встрече с живой архитектурой.
Как же ты уцелел, малыш? Позже узнала, что это особняк жены доктора медицины – Юлии Карловны Добберт, построен во второй четверти XIX века. Первоначально здесь находился участок действительного тайного (статского) советника К.К. Греффа с одноэтажным особняком в классическом стиле и садом. Затем владельцами особняка были супруги Штейнман. А в 1896 году дом был перестроен рижским архитектором Августом Яковлевичем Рейнбергом специально для Ю.К. Добберт. Постепенно деревянная постройка «увеличивалась» - появился второй этаж, шатровая башенка, эркер. Деревянное здание приобрело романтический стиль.
Еще до Октябрьской революции дом стал принадлежать переплетной фабрике «Отто Кирхнер» (впоследствии фабрике «Светоч»). По сей день дом не жилой, в нём арендуют помещения различные компании.
И снова подумала о том, что живу в таком (!) городе и так мало знаю о нём. Исторически важные, самые-самые известные ансамбли – знаю, однако милые камерные уголки с красивыми каменными и деревянными особнячками, которые счастливо сохранились до наших дней, прошли мимо меня. Хотя, нет, не верно, это я прошла мимо. Именно тогда дала себе страшную клятву – здесь и сейчас начинать познавать другой Петербург, состоящий не только из парадных роскошных памятников, но и из малоизвестных, но не менее удивительных и интересных сооружений. И ещё я мечтаю, чтобы о подобных чудесах знало как можно больше горожан и гостей! А без мечты я жить не могу.