Сразу оговорюсь, что всё написанное ниже является моим личным мнением и не претендует на высшую истину. Моё участие в политической деятельности можно назвать скорее спорадическим, чем постоянным. Своим официальным выходом на патриотическую ниву я привык считать 2002-й год, когда вступил в казачью организацию. С этого момента я общался с представителями различных взглядов правого толка, как в Москве, так и в области – от монархических до праворадикальных. В этой статье говорится преимущественно о малых группах и организациях националистического направления, низовых – в небольших городах вроде моего Королёва, посёлках городского типа или отдельных районах больших городов.
Я не буду напрягать читателя подробностями своей политической биографии, благо желающие всегда могут задать мне вопросы в соцсетях, и перейду сразу к делу. Основной контингент малых националистических групп в значительной мере составляют молодые люди категории «учащаяся молодежь». Подчеркну: в значительной мере, но не в большинстве. Это молодые ребята и девушки в возрасте до 30 лет, довольно часто это болельщики или даже члены местных спортивных команд. Возглавляют такие группы, что логично, вожаки тех самых болельщиков. Всё это хорошие ребята, неглупые, смелые, решительные, изобретательные. У них есть опыт проведения спортивных или общественно-политических мероприятий, а у руководителей довольно часто – и опыт участия в политической деятельности, как в роли участника чьей-либо предвыборной кампании, так и в роли кандидата. Они агитируют за здоровый образ жизни (широко известные пробежки), помогают правоохранительным органам выявлять нелегальных мигрантов, выступают в качестве гражданского контроля, устраивая рейды на продавцов контрафактным алкоголем или продающих алкоголь несовершеннолетним, устраивают экологические акции. Спектр их действий бывает очень широким.
Главной проблемой таких групп является отсутствие целеполагания. Поскольку их деятельность не имеет конечной цели – то есть достижения определённого политического результата в виде построения национального государства в конкретной определённой форме. Что не отменяет их права на существование, но делает их работу в целом бессистемной. Многие направления их работы полезны и важны, но – с точки зрения идеологии – не являются чем-то, специфически принадлежащим национализму. Я очень уважаю спорт и людей, призывающих к занятиям спортом и вообще здоровому образу жизни, однако пробежки - это всего лишь пробежки. Наличие «правых» лозунгов и речёвок ещё не даёт гарантии привлечения внимания людей. И я даже больше скажу: если бы их начали проводить молодые активисты КПРФ с речёвками вроде «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» или «Ленин. Партия. Комсомол», то с большой долей вероятности они получат больше поддержки, чем мы. Борьба с нелегальными иммигрантами – необходимо, но этим можно заниматься и без политических лозунгов, просто руководствуясь практической необходимостью навести порядок в стране. Гражданский патруль – дело благородное, но им может заниматься кто угодно, от анархо-синдикалистов до правомонархистов. Или просто любой гражданин, имеющий твёрдую гражданскую позицию. Желание установить законность и порядок делает обычного обывателя гражданином, но не обязательно националистом. Ну или ещё пока не националистом.
Абстрактность защищаемой русской идеи превращает такие группы в «сообщество одного дела», которые я уже перечислил ранее, либо приводит к их постепенному распаду вследствие потери участниками интереса. Либо, если вожак такой группы имеет претензии на политическую карьеру, она примыкает к более крупной структуре – партии или движению.
Причины отсутствия целеполагания в общем-то довольно очевидны. Наиболее распространёнными являются три:
1) Недостаточное образование участников группы, незнание необходимой терминологии, научного аппарата. В самом деле, довольно сложно ожидать от восемнадцати-девятнадцатилетних юношей и девушек чётко сформулированной картины будущего государственного устройства. Знаний в некоторых областях порой не хватает даже автору этих строк, много читающему человеку с высшим образованием – что уж говорить о молодежи, пока не имеющей и среднего специального?
2) Различие во взглядах. Низовые группы, как любые неформальные объединения, строятся больше на личном знакомстве и дружбе, нежели на единстве взглядов. В результате чего в одном коллективе могут находиться люди с если не диаметрально противоположными, то весьма несходящимися позициями. Это не имеет особого значения для личного общения и участия в отдельных мероприятиях, но совершенно точно препятствует выработке единой платформы. Вкупе с недостатком конкретных знаний о теории и практике национализма это приводит к размыванию целей во имя сохранения личных связей.
3) Инертность мышления. Многие участники низовых групп по сей день мыслят категориями, бытовавшими в период деятельности Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), сыгравшего свою роль в становлении отечественного национализма, но уже давно не существующего. Устаревшие догмы становятся препятствием на пути саморазвития и становления в роли профессионального участника политического процесса.
Все эти факторы взаимосвязаны друг с другом. Кроме того, в ряде случаев они осложняются весьма специфической морально-этической атмосферой фанатских группировок, составляющих большинство так называемого «правого движа», основным занятием которого являются перманентные конфликты с мигрантами. Агрессивность, апломб и низкий культурный уровень – вот довольно распространённый портрет среднестатистического «правого активиста». Это является причиной, по которой «системные националисты», то есть члены крупных полуофициальных националистических организаций, стараются от них дистанцироваться.
Каким мне видится выход из данной ситуации? Прежде всего, системным националистам необходимо усилить работу с теми низовыми группами, кто наиболее вменяем и способен на разумную практическую деятельность. Организовывать совместные акции, мероприятия по повышению социокультурного уровня и расширения научного кругозора участников низовых организаций, расширению базы их знаний в области политических и экономических наук, теории и практики национализма. Я неоднократно писал о необходимости изучения националистами традиционной народной культуры и не устану об этом повторять. Национальное возрождение, какой бы путь не избрала себе в качестве примера та или иная партия или движение - ирландский, венгерский, еврейский, немецкий или турецкий etc – всегда предполагал значительное внимание к национальной культуре.
Теперь несколько слов о вопросе целепологания в крупных организациях. Прежде всего, при выработке окончательной идеологической платформы, необходимо определиться с выбором пути развития. К национальному государству, вне зависимости от формы правления, ведут разные пути, и в ходе поиска стоит обратиться к опыту предшественников в Европе. Однако при этом стоит проводить корреляцию между условиями и обстоятельствами прошлого и сегодняшнего времени. Например, стоит учесть сходство турецкого и немецкого национализмов. Оба движения родились в период гражданской войны, в условиях национальной катастрофы – поражения в первой мировой войне. Оба движения характеризуются высокой степенью шовинизма, вплоть до зоологического расизма. Тем не менее, турецкая модель гражданской нации весьма интересна, хотя ряд её методов неприменим в России. Еврейский национализм – сионизм – также интересен своим подходом к построению нации, в частности историей и методами консолидации разрозненных частей одного народа в единое целое, а также опытом репатриации и абсорбции единоплеменников и единоверцев – небезынтересная вещь для русских, являющихся крупнейшим разделённым народом в мире.
Но наиболее близким по духу мне представляется опыт ирландского национализма. Многовековая защита национальной и религиозной идентичности как никому должна быть понятна русским, пережившим антинациональный советский период. Мы оказались в очень своеобразном положении. С одной стороны, сражаясь то с поляками, то с татарами, то с немцами за национальный суверенитет, мы победили всех и создали огромную империю. С другой – мы потеряли всё, увлекшись коммунистическими баснями о светлом будущем, и оказались в своей собственной стране на положении угнетённых. Я рассматриваю интернационализм как антирусский и антиправославный режим, ничем не лучший по отношению к русским, чем британский колониализм – к ирландцам. А скорее даже худший. Ибо отношение англичан к ирландцам обуславливалось расизмом, в Советском же Союзе сторонники режима в подавляющем большинстве были с остальным населением одной национальности, отчего подлость советской внутренней политики усиливалась многократно. Ибо самый страшный враг – это ренегат. Невзирая на распад СССР, интернационализм продолжает оставаться краеугольным камнем государственной политики, ибо власть по-прежнему в руках наследников основателей Союза. И нам придётся бороться с ними, как ирландцам – с английской короной.
Выбор конечной цели определяет повестку дня и концепцию действий сообразно этой повестке. Поэтому выбрав цель – нужно идти к ней, сообразуясь с выбранной стратегией, и отклоняясь от неё исключительно в случае насущной необходимости. На этом пути возможно создание межфракционных объединений, для достижения общих тактических или даже стратегических целей. Пример удачного проекта - Аксьон Франсэз; слаженная, военизированная структура, вроде бы легитимисты, но там - и приверженцы Орлеанов, и Луи ХХ, а при желании можно найти всякую экзотику - вроде любителей Меровингов или потомков очередного Луи 17-го. А в Испании времён Франко сторонники старшей и младшей ветвей дома испанских Бурбонов воевали бок о бок против республиканцев.
На этом я заканчиваю. Тему целеполагания пока не закрываю и продолжу её в других материалах.