Здесь можно увидеть много фотографий:
Франкфурт. Аэропорт. Декабрь 2010-го. Морозно и снежно. Самолет «вымыт» спиртом – пора взлетать, чтобы через десять часов приземлиться за океаном, в американском Хьюстоне. А оттуда уж рукой подать до Мексики. Ну да, мы опять в Мексику. Почти как Beatles. Только у них «Снова в СССР». Хотя, почему «снова», если они там никогда не бывали? Но мы-то в Мексику, действительно, ездили уже на свадьбу дочери. Теперь предстоит знакомство с внуком. Ну, и со страной, конечно.
Летим уже. Под «ногами» проплывает Англия, потом Гренландия. Лед, лед, лед, лед… А где же те ледники, которые столь неумолимо тают? Но это уже политика. К чертям ее. Тут дела поважнее: поели, подремали, опять поели. Вот и Хьюстон. Жара. Багаж получили, почти тут же сдали. Контроль, контроль, еще один контроль. Наконец, финишная прямая и… задержка рейса. Хм… С чего бы? На небе ничего, кроме солнца.
Гвадалахара
К 12-ти часам ночи мы все-таки до нее добрались. В аэропорту нас встретил внук в сопровождении своих родителей – лучшая награда за сутки перелетов и ожиданий. Сладкий семимесячный крепыш. Резвый и веселый. Но семейная сага – не моя сегодняшняя цель. А посему пусть малыш и дальше радует нас успехами в развитии, а мы тем временем прокатимся по окрестностям Гвадалахары.
Далеко не поедем. Куда с таким непоседой? Час-полтора в детском сиденье – предел мечтаний. До самого большого мексиканского озера Чапала как раз столько. У-у-у! Да это почти море! 80 на 18 километров! Но первым делом выпьем по свежему кокосу и съедим по «шашлычку» из креветок, выдавив на них, как и положено, сок лайма. Ммм… Еще по одному. Хорошо, что продавцов, которые тут же на углях жарят креветки, полно на променаде! А теперь в лодку и на остров. Стая чаек изображает наш эскорт. Придется их покормить, а то, глядишь, дальше на наших головах поедут.
Рыба, что в островном ресторанчике, только что плавала в озере, а теперь вот в кипящем оливковом масле. Сами понимаете, что пройти мимо столь соблазнительных запахов невозможно. Мы и не прошли. Пообедали вкусно, сытно и совсем не разорительно: 30 евро на четверых. Погуляли по острову: гранаты на деревьях висят, апельсины. Скучающая цапля бродит по мелководью, одинокая желтая ива томно склонилась над гладью озера. Зима…
Все, господа: терпение нашего «главного экскурсанта» иссякло, памперсы – тоже. Пора домой. Завтра поедем к Реке весеннего леса. Вот так романтично называется горячая речка, текущая в лесном массиве среди Гвадалахары. А ведь и в самом деле вдоль нее все зелено, как в сезон дождей, т.е. здешней весной. Снимаем обувь, закатываем штаны повыше и ступаем в воду: градусов 38, если не больше. По камушкам прыгает только зять со своим «кенгуренком» на животе. Безлюдно. Ну, сказано же – зима. Находим подходящее место, скидываем верхнюю одежду и в воду. Ага, вот так прямо и вошли. Да с нее пар валит. И песок под водой ноги жжет. Угораздило же нас прямо у горячего ключа привал сделать. Дочь не советует долго оставаться под солнцем в одних купальниках – обгорим с непривычки. Хотя и всего(!) 28 градусов сегодня. Ладно, ныряем.
Уф, почти вкрутую сварились. А вот козявкам, что в этой речке живут, все нипочем: веселятся стайками, щекочут нам кожу. Кыш, прозрачные! Не мешайте доходить до кондиции!
Выходные закончились. Пока зять учит кадетов английскому языку и летному делу, мы выгуливаем нашего егозу в парке района Campo Real, где и живет семейство дочери. Район новый, многие дома еще не заселены, а некоторые только строятся. Пустырь обнесен зеленым забором. Там скоро будет школа или детский сад. А, может, и то и другое – детей-то куча. Вон они визжат на детской площадке. Мы же идем к пруду с фонтанами уток кормить. Малышу очень нравится это занятие. Уткам тоже. Потом подробно изучаем тропинки, «протоптанные» жирными муравьями, несущими на себе кусочки хрустящих тортильяс, рассыпанных кем-то на пешеходной дорожке. Народ, внимательно глядя под ноги, уважительно обходит занятых заготовками насекомых и направляется к тренажерам. Они тут прямо в парке стоят. Хочешь, пресс «покачай». Или «побегай» с нагрузкой. Или педальки покрути. И все это на свежем воздухе и совершенно бесплатно. И «солярий» на небе красуется. А мы поспешим внука отловить. Выпустили на травке «попастись», а скорость у него ого-го: дай волю, так до Тихого океана доползет. Как раз курс на запад взял.
Хм… А ведь это идея – на океан махнуть. Не ползком, конечно. Отсюда в Пуэрто Ваярто такой шикарный автобус ходит, что просто грех упустить возможность лежа доехать. А посему следующая глава называется:
Стонет океан, Тихий океан.
Он, действительно, в это время года стонет. И не всегда тихо. Нам, правда, повезло: волны у берега были всего метровой высоты, и мужу даже удалось сквозь них пробиться, и поплавать в «мирных» водах. Мои же попытки повторить сей подвиг привели лишь к тому, что океан меня несколько раз выкинул на берег, намекнув тем самым, что «негоже лилиям прясть». Вытряхнув килограмм песка из бикини, я решила просто побродить по кромке, где разбившиеся волны превращаются в шипящую пену, и шуршит, убегая из под ног, теплый мокрый берег. Теперь понятно, почему, несмотря на то, что температура воды 28 градусов, отели стоят полупустыми, а те, кто приехал отдыхать, купаются в бассейнах, загорая на стоящих вокруг лежаках и лениво потягивая предлагаемую тут же текилу.
Когда вечером в ресторане я пожаловалась сотрапезникам на поведение океана, они возразили: «Ну что вы! «Это не гроза, не ураган» еще. Вот когда волны через двухметровый забор перемахивают, тогда неприятно. Песок, знаете ли, в бассейн попадает, да и вода в нем становится слишком соленой…»
Коридор нашего отеля больше похож на террасу. Вышел из номера – океан как на ладони. Вот громадный лайнер степенно отчалил из порта. А там шхуна колумбовских времен, пальнув для солидности из пушки, отправилась открывать очередную Америку. К вечеру, принимая в свои объятия наше светило, океан становится, действительно, тихим. Пальмы замирают на его берегу, умолкают птицы и только легкие волны нашептывают слова нежности и любви. И, потеряв бдительность, мы засыпаем, чтобы проснуться на рассвете от его нервных глухих стонов.
По дороге на завтрак подходим к парапету: берег исчез, волны «облизывают» каменную стену забора, а нижние пять ступенек лестницы превратились в песчаную горку. До полудня мы не рискуем лезть в воду, гуляем по городу. Забредаем в магазинчики, рассматриваем ярко расписанную керамику. Купить, однако, не решаемся – куда ее в самолет?! Зато в текстильной лавочке приглядели пару симпатичных обновок для маленькой внучки. На первый взгляд ткань немного грубовата, но, поверьте моему опыту, стоит одежку разок постирать и она становится мягчайшей. Чистый хлопок ведь.
После обеда океан снова подобрел и мы еще разок в нем искупались. Кто как смог…
Feliz navidad
Рождество на носу. Однажды ближе к вечеру выбрались в центр Запопана. А там как раз праздник святой Гваделупы в разгаре. Барабаны грохочут, танцоры, словно стаи ярких фантастических птиц, движутся по площади перед собором. Ряженый оглушительно стреляет бичом по асфальту. А в воздухе проплывает икона святой.
История прозрачна: конкистадоры безуспешно пытались обратить индейцев в христианство до тех пор, пока в местечке Гваделупа одному из аборигенов не явилась Дева Мария, наказавшая ему пойти к священнику и попросить его построить на холме церковь. С этого момента религиозная история Мексики кардинально изменилась. На сегодняшний день девяносто процентов страны – католики, а праздник Св. Гваделупы отмечают с 12 декабря и до самого Рождества. Причем, празднуют по полной программе: с шествиями, представлениями, ярмаркой и фейерверком.
А малыш наш все проспал. Удивительная способность у детей – спать при сумасшедшем грохоте и просыпаться от малейшего шороха.
Наконец, пятница. Сочельник. После обеда всем семейством отправились в Самору-де-Идальго к родителям зятя. Рождество и здесь принято отмечать в лоне семьи. По дороге купили восьмикиллограммовый ящик клубники. Сезон в самом разгаре, потому отдали за него (всего) пять евро. Объеденье! Недаром саморская клубника считается самой вкусной в Мексике!
Прибыли уже затемно. Объятия, обмен подарками, легкая закуска, и нас отправили… немного поспать. Праздновать здесь начинают ближе к полуночи. Зато, когда после одиннадцати вышли на улицу, там уже все было готово: костер перед домом, возле него большущая кастрюля с посоле, столы с напитками и посудой, стулья. Вверху веревка, натянутая от одной крыши до другой поперек улицы. И уже слышно, как соседские дети бредут от дома к дому, стучат в двери, просятся на ночлег, но им везде отказывают до тех пор, пока они не доходят до нашего очага, где их кормят и дают приют. Действо это называется La Posada и изображает поиски Иосифом и Марией той самой Вифлеемской пещеры, где родился Иисус. Потом на веревку вешают большую красивую, сделанную из папье-маше, игрушку (пиньяту) и бьют по ней палкой. Вот только попасть совсем не просто, потому что веревку то натягивают, то резко отпускают, то раскачивают из стороны в сторону. А взрослым еще и глаза завязывают. Толпа добросовестно дает «навигационные» указания, но это мало помогает делу. «Ниндзи» с палкой сменяют друг друга, а игрушка висит лишь слегка потрепанной. Зато, когда, наконец, кому-то удалось пиньяту продырявить, из нее посыпались сладости, тут же подобранные детьми и рассованные по карманам. Что символизировала эта затея? Не знаю. Может быть то, что «без труда не вытащишь и рыбку из пруда»…
Потом все дружно ели посоле. Это что-то вроде супа, в котором очень много мяса, вареной кукурузы, сырой капусты и редиса. К тому же супец этот прилично острый. Впрочем, как и вся мексиканская еда. Сами понимаете, нужно же в жарком климате как-то микробы попугать.
Ну, а уж после двенадцати пришло время напитков. Особенно вкусным был пунш, сваренный из сахарного тростника, фруктов и пряностей. Горяч и ядрен, хоть и без градусов.
Всю ночь горел костер, гремела музыка, знакомые и совсем чужие люди подходили к нам, обнимали и желали feliz navidad, т.е. светлого Рождества.
А «продолжение банкета» было на озере Камекуаро. Оно тут рядом. Питают его подземные источники, но самое удивительное – это деревья, растущие вокруг. Громадные, раскидистые мексиканские кипарисы с оголенными корнями, гигантскими змеями, расползающимися по земле и ускользающими в воду. Несмотря на свою мощь, деревья чрезвычайно прихотливы: не переносят сухого воздуха и низких температур. Народ, вот, весело плещется в водоеме, а кипарисы уныло желтеют над водой – холодно им, бедолагам, и сухо зимой.
Зато нам жарко. Это потому, что марьячи так задорно играют и поют, что ноги сами несутся в пляс, и даже малыш прыгает в такт на руках у деда. Но больше всего ему понравилась прогулка по озеру на лодках – еле удержали на борту, все норовил водичку «пощупать». Видимо, не забыл еще ту «первобытную» стихию, в которой плавал целых девять месяцев. Мы тоже решили о ней вспомнить, и следующий день провели в водном парке Уруапана. Вот уж где поистине «вода, вода, кругом вода»: фонтаны, каскады, водопады, ручейки, речушки, озера и пруды. Кристально чистая, то зеленоватая, то бирюзовая, то голубая. Звонко бурлит, прыгая по камушкам, брызжет, превращаясь в радугу. И вокруг всего этого – буйная растительность. Ярко-зеленая, с большими сочными цветами – просто праздник для глаз. Рождество и впрямь получилось светлым.
Текила
Новый год встретили в Гвадалахаре. Мексиканцы к этому событию относятся достаточно буднично: магазины работают допоздна, прочие службы тоже не бездельничают. Соседям вот, например, 31-го под вечер газ привезли. Потому нас совершенно не удивило предложение зятя отправиться первого января на экскурсию в Текилу. Сказано – сделано: едем. Через час пути из-за вулкана «вынырнул» город винокуренных заводов. Вдоль дороги появились торговцы крепким напитком, но нас интересует сам процесс, а не его результат, потому дегустацию оставляем на потом. Сначала осмотрим завод. Возле него как раз стоит здоровенная машина, груженная гигантскими «шишками». Это сердцевины голубой агавы, каждая весом не менее 40 кг. Первым делом сырье загружается в автоклавы и хорошенько прогревается паром, чтобы в нем сахар появился. Ой, я же вам сказку забыла рассказать. Слушайте.
Было это в старо-стародавние времена, когда прапрадедушка Христофора Колумба еще в коротких штанишках бегал, а голубая агава росла совсем бесхозно. Случилась тогда страшная гроза, ударила молния и угодила в агаву. Загорелась она и горела так долго, пока не превратилась в круглую кочерыжку. На следующий день пришли на место пожара индейцы и стали расчищать поле для посевов. Выкорчевали сгоревшую агаву, разрубили, попробовали на зуб -- сладко. Полакомились они агавой, а остатки забрали домой. Но, видимо, были слишком утомлены сельхозработами и не убрали ее в холодильник, и через пару дней она забродила. Тут и сказке конец, кто остался трезвым, тот…, но это уже к делу не относится, а мы, пропуская процесс измельчения пропаренной агавы и ее ферментацию, переходим прямиком к дистилляции.
Экскурсовод нам достался добросовестный, обо всем рассказывает подробно. А муж мой, ни слова не понимая по-испански, «переводит» мне (химик он):
-- Вот из этой 30-тонной ёмкости перебродившую массу закачивают в эти колонны и нагревают. Спирт испаряется и, остывая, становится жидким. Чтобы очистить его от сивушных масел, дистиллируют второй раз. Потом выдерживают в дубовых бочках, разводят родниковой водой до 38-40 процентов, и текила готова.
А теперь в музей. Самый интересный экспонат в нем – соа – острая тяжеленная лопата с длинным черенком. Это тот самый инструмент, которым химадор (сейчас сообразите, кто это такой) обрубает с созревшей агавы жесткие, острые, как бритвы, двухметровые листья. Попробовала я это орудия труда с места сдвинуть… А химадору нужно за день 25-30 агав обрубить. И на каждой листьев этак 200! Ох, тяжело достается народу текила: сначала 8 лет агаву пестуют, сорняки выпалывают, пятиметровые стрелки срезают, чтобы не дай бог, не зацвела – сердцевина не вырастет. Потом еще такие муки со сбором урожая. Как-то даже дегустировать совсем расхотелось, но чтобы остаться рыжей вороной, иду вместе со всеми. Хотя бы теоретически подкуюсь. Оказывается, с лимоном и солью пьют текилу, как говаривал профессор Преображенский, «только недорезанные большевиками буржуи. Мало-мальски уважающий себя человек должен оперировать» долькой апельсина, которая съедается до того как... Это чтобы вкусовые рецепторы «раскрылись». Дегустировавшие версию подтвердили. Зато нам с внуком двойная порция апельсина досталась.
На обратной дороге купили «копченой» агавы. Ацтеки были правы: это настоящее лакомство! Будете в Мексике – обязательно попробуйте.
А мы послезавтра летим на Юкатан. Но это уже отдельная песня.