Андрей Гранкин весь день мотался по городу, принимая на себя удары разбушевавшейся стихии и только вечером, уставший и разбитый, попал домой. Порывистый ветер и снег были ничто по сравнению с тем, что он испытал в кабинетах чиновников, каковыми считал всех, кто занимался административной работой. Он прошёл три отборочных тура, и должен был принять участие в Международном музыкальном конкурсе, проходившем за границей. Осталось только оформить документы, и тут возникли проблемы, о которых даже не подозревал.
Гранкин считал себя человеком творческим и талантливым, которому ничего не стоит написать музыку к песне или сочинить пьесу. С некоторых пор ему стала чужда даже мысль, что он будет заниматься чем-то другим. При этом не любил, чтобы им кто-то руководил. Возможно, так случилось потому, что по жизни Андрей был кустарём-одиночкой, как сам себя называл. С раннего детства он играл на пианино, интересовался иностранными языками и всегда рассчитывал только на собственные силы. Как многие мальчишки, Андрей мечтал стать космонавтом, читал специальные научные журналы, собирал макеты космических кораблей и даже побеждал в конкурсах юных техников. Ему прочили блестящую карьеру инженера, но как-то неожиданно для всех мальчик охладел к технике и увлёкся музыкой. Действительность вносила свои коррективы, и с этим приходилось считаться.
Окончив музыкальную школу, Андрей поступил в консерваторию. Но, как часто бывает, победил родительский практицизм. Отец считал, что сыну нужна хорошая специальность, которая даст возможность жить безбедно и в дальнейшем достойно содержать семью. Его поддержала мама. Проучившись полгода, Андрей подал документы в строительный университет на вечернее отделение. Вскоре он понял, что строительство - это не его дело, но, чтобы не огорчать родителей, решил получить диплом. Учеба в двух совершенно разных учебных заведениях давалась легко.
Целыми днями игра на пианино и сочинение музыки, а вечерами – изучение технических дисциплин. Казалось бы, в таком жизненном ритме долго не выдержишь и придётся что-то бросить, но у него всё получалось: даже по сопромату и теормеху, по которым пробуксовывали многие однокурсники, были только пятёрки.
После второго курса Гранкин окончательно определился с музыкой - решил стать композитором. С детства его тянуло к творчеству - хотелось рисовать, писать стихи, сочинять музыку. Лёгкие мелодии, сочинённые им, исполнялись на школьных концертах и вечерах самодеятельности, их теперь играли в городском ресторане. А он мечтал о чём-то значительном - таком, чего до него никто ещё не сочинял.
Перед глазами часто всплывал Моцарт и Бетховен, Чайковский и Рахманинов. И самое интересное, ему казалось, что он живёт с ними в одно и то же время. Он ходит на их концерты и встречи, и даже советует, как лучше написать то, или иное произведение. Последний раз он правил партитуру оперы Вольфганга Моцарта, после дал ему несколько уроков. Часто ему слышалось звучание скрипки Паганини. Его музыка проникала в сознание и подталкивала к новым вершинам.
Занятия по композиции вел выдающийся скрипач и композитор маэстро Краскин, слывший представителем авангарда. Он стал наставником и властителем дум студента Гранкина. При первой же встрече его поразила необыкновенно яркая и разносторонняя одарённость юноши: великолепная музыкальная память и умение читать с листа как фортепианные концерты, так и самые сложные оркестровые партитуры. Маэстро посоветовал серьёзно заняться композицией, считая, что это основное призвание талантливого ученика.
Давая уроки музыки, он не забывал рассказывать о звёздах и новых течениях в искусстве. Маэстро разбирал репертуар ведущих музыкальных групп и акцентировал внимание на том, как они добились успеха. Этим, как считал Краскин, он разжигает искру самолюбия, возникающую в душе каждого ученика. Потаённое желание стать великим проснулось и у Гранкина. О поклонниках и полных залах зрителей он мечтал с детства. Нередко ему представлялось, как он раздаёт автографы, выступает на телевидении и радио. Он, известный музыкант, которого прохожие узнают на улице и перед ним снимают шляпу.
Андрей с головой погрузился в музыку, часто вспоминая слова Ницше, сказавшего, что без музыки жизнь была бы ошибкой. Казалось, в парня вселилась какая-то невиданная до этого сила, заставлявшая извлекать звуки из повидавшего виды музыкального инструмента. В его репертуаре появились сюиты и оратории, которые он никогда не любил, но интересное дело: они возникали, словно по мановению волшебной палочки. Он никогда не мечтал о «Серенаде влюблённых», «Солнечной долине», «Лунном свете» и ещё о десятке других произведений с подобными романтическими названиями, однако стоило только сесть за рояль, как они приходили сами собой. Оставалось только записывать. Порой Гранкину казалось, что кто-то ему помогает и даже, вложив ручку в его руку, водит ею, чтобы он, не дай бог, не потерял ни одного звука, ни одной ноты.
Андрей с успехом выступал и как пианист, исполняя собственную музыку и классические произведения. Увидев, что он делает явные успехи в сочинительстве, маэстро понял, что появился ученик, достойный своего учителя.
«Может, он даже меня перерос, - порой закрадывались тревожные и в то же время радостные мысли. – Значит, не всё так плохо: есть ещё талантливые ребята. Их надо только найти».
Проект Гранкина в строительном университете признали лучшим и даже отправили на конкурс, на котором он также блеснул. После окончания вуза с красным дипломом, Андрей учился в аспирантуре. Родители торжествовали: сын на правильном пути, они в нём не ошиблись, но только защитив диссертацию, перспективный кандидат наук закрыл двери университета, так и не ставшего родным домом, как того хотел отец и желал научный руководитель.
Больше ничего не мешало сочинительству, и вскоре Гранкина признали в музыкальном мире. Он написал музыку к трём фильмам и мюзиклу, который ставился в разных театрах страны. Такая жизнь могла продолжаться бесконечно, но странное дело, в последнее время музыка стала его утомлять. Она превратилась в фон к каким-то непонятным картинам, проплывавшим перед глазами. Музыка слышалась в связи с тем, что он видел и чем жил или только представлял. Она как будто сопровождала кинофильмы, усиливая или наоборот заглушая какие-то сцены. Как на экране он видел зарождение, расцвет и гибель древних цивилизаций. Ему слышались голоса людей, создававших предметы быта и украшения, строивших мегалиты и пирамиды. Среди многоголосья выделялись злобные окрики приказчиков и жрецов, принуждавших рабов к непосильному труду.
И вот однажды после такого видения, когда голова раскалывалась от переполнявших звуков, перед глазами проплыл огненный шар, похожий на шаровую молнию, какую он однажды видел во время грозы. Из шара возник старик с золотой короной на голове. Тело пришельца покрывала переливавшаяся серебристая накидка. Старец на мгновенье замер и, обхватив голову Андрея ладонями, произнёс:
«Не удивляйся. Я тот, кто даёт тебе вдохновение, помогает сочинять музыку и оберегает от невзгод. Я хранитель прошлой цивилизации, которая давно исчезла. Я представитель великого народа, владевшего третьей частью всех земель и создавшего земную цивилизацию. Все знают о Египте, но никто даже не подозревает о существовании самой древней цивилизации – цивилизации Ургуса. Ты первый, кто о ней слышит».
Головная боль у Андрея сразу прошла, обжигающий холод окутал тело. Он не знал, верить увиденному или закрыть лицо руками и просто отмахнуться. Мысли на мгновение вернулись к музыке, но от слов пришельца снова улетучились.
«Запомни, когда я разговариваю с тобой, забудь о постороннем. Твоя музыка рождается только благодаря мне. Сейчас главное другое. Ты прольёшь свет над давно ушедшим прошлым, и расскажешь всему миру о существовании древней цивилизации. Ты наставишь своих современников на путь истинный, с которого они давно сошли и, не сознавая того, идут в небытие. Назад оттуда не выбраться, это будет конец земной жизни, созданной моими далёкими предками, спустившимися из поднебесья. Ты найдёшь меня на Хопре. Это будет непросто и даже опасно для жизни, но другого выхода у тебя нет - ты должен это сделать во имя спасения других - тех, кого ты скоро узнаешь. Я к тебе ещё приду. Жди».
Старец исчез, оставив Гранкина в полном недоумении. В голове помутилось. Обрывки мыслей об ушедшем видении, звуки музыки – всё переплелось в один клубок. В душу закрались сомнения.
«Что за ерунда! – подумал он. - Привидится же такое! И откуда что взялось, может, показалось? Почудилось, а я …»
«Ничего тебе не почудилось, всё, что ты увидел, было на самом деле, - отвечал ему кто-то незнакомый. – Не пытайся себя обмануть, ничего не получится. Лучше соберись и подумай о том, что тебе сказали».
Чужой голос затих, а мысли упорно возвращались к увиденному.
«Просто поразительно! А какой колоритный дед! Если даже захочешь, такого не представишь: настолько старец выглядел естественно. Кажется, дед назвал себя Бидотом? Имя какое-то несуразное. Бидот… Кстати, созвучное Федоту. Если бы он пришёл ко мне ночью, я бы принял за сновидение, но сейчас не ночь. Значит, это не сон. А что тогда? Может, у меня поехала крыша? Не помешало бы провериться».
Андрей встал, подошел к зеркалу. На него смотрел темноглазый молодой человек со слегка курчавыми тёмными волосами. Высокий лоб, прямой нос, крупное, несколько вытянутое лицо, пухлые губы и массивный подбородок… Вглядевшись, никаких изменений он в себе не нашёл. Андрей скорчил лицо и подмигнул. Скорченная рожа отразилась в зеркале и подмигнула ему.
- У-уу, - вытянув губы трубкой, прогудел он сам себе. – У-уу, - повторило его отражение.
Андрей увидел молодого человека со странным выражением лица и удивлёнными глазами. На щеках обозначились ямки, челюсть опустилась вниз, подбородок удлинился. Человек был похож на дьявола и искусителя Мефистофеля, пришедшего, чтобы забрать его душу взамен земных благ. Андрей сомкнул губы, замахал руками. Мефистофель исчез. В глазах у молодого человека был страх и что-то незнакомое, невиданное раньше. Но в любом случае из зеркала на него смотрел композитор Андрей Гранкин.
Внезапно его осенила догадка, что привидение явилось из-за недавнего разговора с Настей. Говорили они тогда про полтергейст - явление, так взволновавшее девушку. И вот сейчас старец, по-видимому, пришёл, чтобы напомнить о том разговоре. На ум пришло воспоминание о первой встрече с Настей.
Он оказался рядом, когда она летела вниз по парадной лестнице, и, расставив руки в стороны, поймал. С этого началось их знакомство.
Когда провожал её домой, рассказал о природе паранормальных явлений. Настя заинтересовалась. На первое свидание он опоздал и долго извинялся. Настя простила. Побродив по городу, они пошли в ресторан. Андрей не поскупился: заказывал всё, что она желала. Он осыпал её комплиментами и рассказывал забавные случаи из своей жизни. По большей части он их придумал.
Спортом Гранкин никогда не занимался, а все приятели, с которыми его свела судьба, были музыкантами или строителями. В отличие от них, Настя принадлежала совсем к другому кругу. К тому же она была не начинающей спортсменкой, а профессионалом – заслуженным мастером спорта, человеком, поколесившим по всему миру. Это Гранкина подкупило. От неё он узнал о разных сторонах большого спорта, о том, как она добивается выдающихся результатов. А вскоре познакомился с её подругами и даже сходил гости к её однокласснице.
В жизни Настя оказалась девушкой, хорошо знавшей себе цену, с крепким характером и железной волей. В то же время она не знала элементарных школьных истин и плохо ориентировалась в обыденной жизни. Объяснение этому феномену он находил в однобоком развитии девушки - кроме спорта, на что-то другое у неё не оставалось времени. Весь жизненный ритм спортсменки был настроен только на победу.
Скоро Гранкин понял, что они совершенно разные люди. Но у Насти были другие представления на этот счёт. Встречаться с умным молодым человеком, или, как она говорила, продвинутым, было довольно престижно и главное - интересно. Он много знал и порой посвящал в такие тайны, о существовании которых она даже не догадывалась.