Что-то неподалёку громко хрустнуло или треснуло, а может этот звук вообще относился ко сну, но Игорь проснулся и открыл глаза. Ночной полумрак палатки с едва просматривающимся куполом от слабого ночного светила – луны, говорил, что еще не расцвело и примерно половина короткой летней ночи, а по сему, часа два или около того. Не смотря на половину ночного сна, ноги продолжали гудеть, и тупая нудная мышечная боль, висела в верхней части спины, отдавая всё больше в левый край, перекатываясь каким-то неведомым образом с желудком. А может и то и другое, всяко оно бывает, не разберёшься. В баньку бы сейчас, подумалось, да с веничком, на верхнюю полочку и ноги в горячий ушат повыше. Игорь повращал плечами, стараясь размять мышцы спины, но толку от этого не было абсолютно ни какого. Откинув лежащий поверх себя спальник сел и не подымаясь, юзом стал перемещаться к выходу. Расстегнув молнию палатки высунув ноги, нащупал калоши и нехотя сунул в них ноги. Сидя взялся ладонями за колени, положив на их голову, сделал толчок всем телом вперёд, некий нырок – самый удобный способ выхода из невысоких палаток. Главное не нырять слишком мощно, иначе по инерции можно совершить полный кувырок, а если умеренно, то получается лёгкий подъем на ноги.
Корпус прошел вход палатки, Игорь выпрямился, но тело, не желая остановок, дернуло в сторону и ему едва хватило равновесия удержаться на ногах. Восьмой день вахтовых работ с землёй откровенно давал знать о себе. Вахта, как и силы, подходила к своему завершению. Выстраданная многолетним опытом продолжительность пребывания на вахтах в объеме десяти дней – это вовсе не блажь поисковиков. Это не кругленькая удобная для расчетов циферка – это то самое время, когда возможна эффективная работа поиска. Находиться в лесу, на болотах можно и пятнадцать и двадцать, и даже больше, но как не крути, работать будешь именно только десять, на большее не сил ни здоровья не хватает. И нет ни одного поисковика проработавшего, пять, десять и более лет, не знающего, что такое спинная боль, желудочные схватки и нытьё, скачущее давление и т.д. Награда болот - шутят поисковики. Синяя глина этих мест этому изрядно способствует.
О причинах разбудивших Игорь сильно не задумывался, он командир поискового отряда и каждую ночь просыпаясь, не зависимо от времени, он вставал и осматривал лагерь. Пользуясь внутренним будильником, эта каждоночная процедура стала привычной, а с позиции командира обязательна. Главное как иногда говорят поисковики, не забыть завести будильник, то есть, выпить перед сном пол-литра кипятка /этого достаточно/ не кушая при этом ничего солёного, ну и не укрываться слишком теплым в палатке. Гарантировано и не однократно проверено - через два, максимум два с половиной часа вы проснётесь – будильник сработает. Но сегодня его разбудил не будильник, а некий звук сквозь сон, так, по крайней мере, он думал. Опершись ладонями в поясницу, Игорь несколько раз, на сколько смог, выгнул спину на зад, давая тем самым принудительную нагрузку ноющим мышцам спины и закончив разминку, нажал ладонью в район желудка, который в последнее время стал всё чаще и чаще напоминать о своем существовании и прислушался к ночной тишине. Всё как всегда – тихо. Из леса наносит сырой влагой болота, где-то вверху, от небольшого ветерка шелестят кроны деревьев, вдалеке тоскливо поскрипывает повалившийся сушняк от трения о соседний ствол дерева не позволяющий ему упасть на землю, да то из одной, то из другой палатки доносятся похрапывание и ворошенье спящих поисковиков.
Игорь достал из кармана куртки сигареты, зажигалку и направился по тропе, ведущей к бревну, оборудованному посидеть, вне общего стола, своего рода место курильщиков. Присев на бревно, и вытянув ноги, он чиркнул зажигалкой и втянул всей грудью дымок сигареты. В это же самое время раздался хруст веток похожий на шаги и некое бубнение, напоминающие тихий, неразборчивый разговор. Звуки доносились с лева и были слышны довольно отчетливо. Невозмутимого спокойствия командира было столько, что он даже не соизволил повернуть головы в сторону, откуда доносились эти звуки. Игорь был абсолютно уверен в том, что это, пара поисковиков вышедшая из палаток по нужде, и решившая не тащится в отдельно оборудованный в стороне нужник, а на спех справляющих её не далеко от палаток. Все то время пока Игорь раскуривал сигаретку и делал несколько затяжек, звук шагов и некий разговор, как ему казалось, тихо двигался не то к нему, не то, обходя его.
- Ну что вы там шаритесь, идите сюда рас уж не спите, громко произнёс командир, выпустив струйку сигаретного дыма, прибывая в сто процентной уверенности, что он обращается к своим бойцам. Он был уверен, что если не подойдут, то хотя бы ответят, и он, конечно, поймет кто там такой ленивый, не в состоянии добежать до должного места. Но в место ответа произошло совершенно противоположное. Воцарилась полная тишина. Не то, что бы стало тихо, а на какое-то мгновение замерло абсолютно всё. Высокочастотный звон тишины с некой жутью проникал вовнутрь сознания, и биение собственного сердца становилось похожим на звук колокольного набата. На мгновение показалось, что он просто оглох, но сознание тут же подсказало, что глухие хоть и не слышат окружающий мир, но ощущают вибрацию звуковых волн – как звук морского прибоя. Приложи к уху морскую раковину, и ты услышишь тишину глухих. А здесь и сейчас – вообще тихо. Игорь повернул голову влево, но кроме ночной мглы метров на пять нечего рассмотреть было невозможно. Он машинально, не осознавая, что зажигалкой невозможно пользоваться как фонарем, чиркает, освещая пространство около себя и с охватывающим осознанием необъяснимого, всё тело сковывает некий паралич.
Только теперь он вспоминает, что с момента его выхода из палатки до услышанных звуков шагов прошло достаточно много времени, но он за это время, не слыхал звуков расстёгивания молнии палаток, а это значит, что из палаток ни кто не выходил. Но еще больше давило на сознание то, что с лева от него, там, откуда доносились эти звуки, ничего нет. Точнее есть, но это не что иное, как огромная воронка заполненная водой. Что до её края метров семь, восемь и если был бы кто-то, между им и воронкой, то он непременно должен их видеть. А дальше и хрустеть нечем и стоять живому не на чем, вода. Пребывая в оцепенении, Игорь впивался глазами в округу, вслушиваясь в малейший шорох, но как по какому-то зловещему плану стояла такая тишина, что казалось еще мгновение и перепонки лопнут от напряжения. Из оцепенения вывела боль в пальцах, от огня тлевшей сигареты. Он судорожно дёрнул рукой, с некими искрами окурок упал под ноги, но стоило только перевести взгляд под ноги, как он вновь услыхал близкое пребывание кого то или чего-то. Ощущение было таким, будь то в трех метрах стоят, переминаясь с ноги на ногу, не меньше двух человек и что-то тихо говорят друг другу.
Холодный пот выступил по всему телу и Игорь осознал, что он не просто в напряжении, а чертовски напуган. Надо взять себя в руки, стал твердить он сам себе, но должного аффекта и от этого не происходило. Это не зверь, и не кто-то из нашего отряда – мысленно пытался успокоить он сам себя. Это и не посторонний, в ночи люди с фонарями ходят, это вообще, похоже, не человек. В голову, почему то пришёл момент, когда на вопрос ночного пребывания в лесу он хвастливо заявил, что места знает хорошо и боятся тут нечему. «До выпендривался» прозвучало в голове, ответом на воспоминания своей словесной храбрости. Отчетливый хруст за спиной и достаточно четкое некое «Тьфу-т-т-т» очень похожее на плевок совершенный раздосадованным человеком, заставил молниеносно обернуться, но в округе абсолютно никого не было. Напуганный и непонимающий происходящего Игорь нервно озирал округу, совершая резкие, короткие движения всем телом. Это солдаты… вдруг пронеслось в сознании. Да – да, солдаты той войны, души их, я же за это слышал. С этими мыслями напряжение несколько спало, и Игорь сам не понимая того, без раздумья выпалил:
- Мы вас подымим ребята, обязательно подымим, вы здесь.
От произнесенного Игоря охватил некий ужас, ему показалось, что сказанное им прозвучало как вопрос и от этого стало совсем не по себе. А вдруг ответят? Или чего доброго возьмут да и появятся, хотя чего уж тут доброго...??? Но никто не ответил и не появился. Игорь повернулся в сторону палаток, вглядываясь всели они закрыты и в это самое время снова услыхал шаги и некий шорох, но только теперь звук явно удалялся и удалялся в сторону той самой воронки которая наводила ужас. Никого и ни чего в округ, и только эти необъяснимые звуки, от которых стынет внутри и вдруг «Плюх», будь то, что-то упало в воду, и в тоже - самое мгновенье, появились звуки ночи. Откуда то из леса, через эту темную воронку повеял прохладный ветерок, которого до этого Игорь не замечал, сверху, донесся шелест листвы, и где то вдалеке протяжно и тонко раздался знакомый скрип сушины. Игорь повернул голову в сторону палаток и тут же расслышал негромкий храп спящих ребят, и даже сладкое ням-ням сквозь беспечный сон. Кажись всё закончилось, несколько успокаивающе пробежала мысль. Что же это такое было? Игорь встал с бревна, но, не смотря на желание подойти к воронке, решимости не хватало и всё тело слегка подколачивали нервы. Он проделал обратный путь к палатке, по пути несколько раз останавливаясь и вслушиваясь в ночные звуки. Присев у палатки на чурбачок, не без удивления увидел, что пачку сигарет и зажигалку он так и держит в руках. Закурил, сознание вновь и вновь прокручивая всё происшедшее, пыталось дать всему некое логическое объяснение, но все попытки были четны. Страх уходил, сменяясь каким-то жутковатым волнением перед неизвестным и неким стыдом за собственную слабость в страхе.
Он закурил еще сигарету, пальцы уже не дрожали, майка подсохла, а память возвращала звуки шагов с хрустом веток. Чувства некой неловкости терзали сознание, а что если и впрямь это были солдаты той войны? А я как трусливый заяц, действительно только плюнуть и остается. Игорь бросил под ноги очередной окурок, машинально стал доставать из пачки ещё сигарету, но пачка оказалась пуста. Спать. Всё. Спать, утром всё обдумаю, осмотрю. Скинув калоши, он нырнул в палатку, застегнув на половину молнию входа, лег на спину и закрыл глаза.
Проснулся Игорь от многозвучного птичьего оркестра, в котором, казалось, даже дятел принимал активное участие. Остаток ночи пролетел как секунда. Лагерь ещё спал. Выйдя из палатки, Игорь с изумлением увидел у чурбачка ковер из окурков. Ни хрена себе, невольно сказал он в полголоса, достав из кармана пачку, еще раз убедился, что она пуста. И по кой ляд я её в карман, пустую то засунул? А мне казалось, я тут пару минут посидел не больше. События ночи вернулись в одно мгновение. Он прошел к брёвнышку, на котором пережил весь ночной кошмар, а затем с некой опаской и осторожностью к воронке. Здорова зараза, произнес он в пол голоса, и отойдя к бревнышку, вспомнив данное ночью обещание, повторил его вслух:
- Мы вас подымем ребята, обязательно подымем.
Открыв новую пачку сигарет и закурив, Игорь заметил, что ни мышечного нытья спины, ни ломоты в ногах, ни надоедливого нытья в желудке будь то, и не было. Странно, но эти ощущения постоянный спутник окончания вахт. Прикинув по времени и объему работ, получалось, что начинать работу надо уже сегодня и то дай Бог успеть. До выезда три дня, и это если сосчитать последний, который никогда не считают. Но и это пол проблемы. Сама проблема заключалась в том, как и под каким предлогом, уговорить уставший от вахты отряд брать воронку без особых на то оснований, вон их сколько в округе. Как объяснить, почему эту? Вокруг её уже с крючками не рас прошлись – в пустую, а тут черпать до донышка по невнятным рассказам маловероятных ночных событий. Да ко всему, в сжатые, как минимум в три раза сроки.
В конце завтрака, допивая чай, Командир обратился к отряду:
- Ребята. Отряд, произнес он громко, привлекая к себе отдельное внимание всех присутствующих. У меня к вам, ко всем будет просьба.
За большим столом поискового отряда еще не совсем проснувшихся поисковиков повисла некая пауза.
- Ну, ни томите Игорь Николаевич, что еще за просьба, раздался встречный вопрос.
- Вахта почти закончена, осталось совсем ничего. И приказать я вам не могу – дело добровольное, а работы под завязку.
- Это вы о чем Игорь Николаевич? Но, задавшего вопрос, тут же толкнули в плечо: - Да тише ты, слушай.
- Короче ребята, продолжил командир, надо брать воронку, по всей вероятности в ней есть солдаты.
- Какую? Разразились вопросом одновременно несколько человек.
- Вон ту. Игорь показал рукой в сторону воронки, до которой от стола было не больше семнадцати метров.
- А ничего, что мы по ней с крюком часа три шарили в пустую?
- А почему вы считаете, что там, что то есть?
Последний вопрос, несколько задел Игоря. И выдержав небольшую паузу, он продолжил:
- Все объяснения, Что? Как? Да почему? Я дам только после того как будет взята воронка. Еще раз говорю – эта просьба. Есть желающие помочь, помогайте. Нет, дело личное, я не огорчусь. Понимаю все устали. Я её по любому сегодня начну черпать, только в одиночку у меня неделя уйдет, но я сделаю.
За столом воцарилась полная тишина. Понимая сложность задачи, и усталость от работ, командир не спешил в определениях.
- Ну, вы тут посовещайтесь, я пока отойду, перекурю, да заодно и ведра припасу. И он, окинув всех взглядом, поставив кружку на стол, поднялся и отошел к бревнышку для перекуров.
На троекратное Ура, по такой просьбе командир и не рассчитывал. Возведенное в принцип правило «приехали на вахту работать, значит работать» к концу каждой вахты выжимали все силы из отряда. Игорь сам был часто безжалостен в работе к себе и как командир требовал усердия от всех. На вахте каждая минута дорога, прохлаждаться дома можно, незачем сюда просто так ездить, часто говорил он. И сам не однократно, наглядно доказывал, что труд и терпение в поисковом деле, ни-чуть не уступают везению и чудесам. В поисковом деле, часто повторяет он в общении с ребятами, желание это всего пять процентов, ещё пять это терпение и выдержка, а остальные девяносто – это работа, работа и ещё раз работа. Работа, за которую тебе никто не скажет, да и не должен говорить спасибо. А если скажут, научись это ценить. Ко всему прочему за эту вахту командир дважды подымал вопрос, об ответственности в поиске и после каждого разговора отряд изо всех сил вгрызался в землю с полной самоотдачей. Авторитет авторитетом, но главное считает Игорь это, конечно, прежде всего, понимание. Понимание и оценка того, что делаем и ради чего делаем. Из-за стола до бревнышка доносились отрывки разговора ребят, из которых были понятны сомнения, что не успеем – вахта заканчивается, что сил уже почти нет на такую замашку, что собирались последний вечер как то торжественно провести. Игорь понимал, что всё это так, в отряде новичков нет, и все без него правильно оценивают объем работ. Но сомнения всё же бродят. Игорь встал, выбросил окурок и подошел к столу с последним аргументом.
- Работы много, начал он, подойдя к столу. Работа тяжелая и времени очень мало. Но если сегодня начать, то успеть можно. Мне одному трудно будет, очень трудно. Но я приехал сюда не прохлаждаться. Я поисковик и не перестану доказывать это делом, а не сотрясать воздух пустыми словами. Я, даже, готов, если в воронке ничего не окажется, заплатить всем, кто согласиться помочь. Не много, но кое-что, у меня осталось. Только сразу об этом скажите. Командир выдержал некую паузу, и резко подытожил:
-Думайте. Думайте, а я переодеваться, времени мало.
Игорь отошел от стола и направился к палатке. Немного отойдя, за спиной раздалось:
- Кто на воронку сбор здесь же, через двадцать минут. Игорь выдохнул, и, улыбнувшись, прибавил шаг.
Переоделся командир быстро, и сменив калоши на сапоги уже через пять минут был готов, но присев покурить на чурбачок у палатки с небольшим волнением немного подождал. Через десять минут взяв лопату, крючок, щуп и ведро направился к общему столу, у которого уже собирался отряд. Подойдя, он окинул всех взглядом и расплылся в улыбке – отряд был в полном составе.
- Ну что, деньги припасать?
- Зачем вы так Игорь Николаевич? мы поисковики, а не гастай.., гастойбр, ну не эти, в общем. Лагерь разразился смехом, и напряжение ушло само собой.
- Ну ладно, ладно. Спасибо всем – поисковики вы мои. Ну, идёмте. И гремя ведрами, лопатами и щупами отряд тронулся к воронке, наперебой засыпая вопросами командира: С какой стороны начнем? Кто на перебор? Обедать там будем или за стол придем? До какого часа сегодня трудиться будем? А ночью фонари включим или костры зажжем? и тд. Командир шел, замыкая отряд, качая головой с четностью попыток избавиться от довольной, но не уместной как ему казалось улыбки.
- Всему своё время. Подойдет тогда и скажу. А сейчас, ребята в цепочки по трое, четверо – воду плескать под уклон от воронки. Девчонки на просмотр выбросов, а затем на перебор. Дежурные оборудовать местечко для, попить воды, припасти мази от насекомых, веревки, пленку, аптечку, а через час чай с бутербродами. С дальней стороны воронки по всему блиндаж, аккуратно на склонах не соскользните, под водой бревна и возможны скобы. Работа закипела, и Игорь, в полголоса, повторил ночное обещание: - Мы вас подымим ребята, обязательно подымим. Вы здесь.
Являются ли события той ночи, неким контактом поисковика с душами погибших, но не захороненных должным образом солдат? Неким проявлением их желания, быть обнаруженными и поднятыми? Или это воспаленные фантазии человека напуганного необъяснимым? Судить не берусь. Каждый воспринимает происходящее по своему, и часто до того как с этим столкнется, думает иначе. Но из взятой за те два с половиной дня поисковиками воронки были подняты останки двух солдат красной армии, два пулемётчика с полной амуницией, к сожалению, без медальонов. А в школьном музее, созданным под руководством Игоря Николаевича Никитина, добавился новый экспонат - каска. Каска, в лицевой части которой зияет пулевое отверстие, а в тыльной вырван кусок металла, части этой каски.
Лежит каска, на полочке, а рядом с ней лежит кусок металла, выбитый пулей немецкого снайпера из этой каски, точь в точь совпадающий с отверстием, найденный в шести метрах от самой каски.
И беря в руки эту каску, Игорь повторяет:
- Я обещал Вам, и мы это сделали.