Рассказ Жиличка
Марья Степановна, тяжело дыша, поднималась по грязноватой лестнице своего
подъезда. За последние годы она научилась «не видеть» этих стен с облезающей краской, этих грязных стекол оконных проемов. А ведь с какой радостью и даже восторгом бегала она по этой лестнице много лет назад.
«Квартира! Да своя! Да в Москве! Мечта сбылась! Как хорошо тогда всё было! Дом был новый, а я… молодая, и, казалось, что всё впереди... А теперь? Старая пятиэтажка, соседи меняются без конца, а я, как старая черепаха, ползаю до магазина и обратно, ну, и еще, понятно, в поликлинику…. Куда всё ушло?»
На своей площадке она увидела новую жиличку, въехавшую неделю назад в соседнюю квартиру. Последние несколько лет жильцы в этой квартире менялись с завидной регулярностью. Когда сосед Николай стал сдавать свое жилье, все соседи напряглись. Но оказалось, что от его квартирантов шума и беспокойства стало намного меньше, чем от самого хозяина и его бесконечных гостей - собутыльников.
-Здравствуйте!- поздоровалась соседка.
- И вам добрый вечер!- ответила Марья Степановна и, не желая проявлять излишнего старческого любопытства, зашла в свою квартиру. Облегченно выдохнув, она поставила пакеты, сняла пальто, потом на кухне накормила вечно голодного кота, вскипятила чайник, и наконец, сама присела к столу с большой чашкой свежезаваренного чая. Но, внезапно поднялась и пошла к дверному глазку. Соседка все еще стояла на площадке, обреченно переминаясь с ноги на ногу.
«Чего это она? Ждет кого? Ну, вообще, конечно, на улице сегодня холодина, на лавочке шибко не посидишь!»
Немного подумав, Марья Степановна открыла дверь и спросила:
- А чего это вы в подъезде маетесь?
- Да, кошелек стащили в метро, а там ключ,- ответила женщина огорченно.- Вот, Николай Васильича жду, обещал привезти запасной! Обещал позвонить, как подъедет, да что-то долго его нет.
- Ну, надо же... ворья развелось. А Николая этого… Васильича можно сто лет
дожидаться! Поди, выпил уже, или с похмелья, как обычно. Да вы заходите! У меня
подождете. Приедет- позвонит, мимо не проскочит.
Женщина благодарно улыбнулась и зашла в тесную прихожую.
- Спасибо! А то стою - ноги гудят. Еще сапоги эти надела на каблуках, как нарочно.
Она сняла сапоги и легонькое пальто, прошла в кухню вслед за Марьей Степановной,присела к столу. Но, вдруг, поднялась, быстро вернулась в коридор и вернулась с большим пакетом. Пока Марья Степановна наливала ей чай, она выложила из пакета гору каких-то диковинных упаковок с нарезкой, сыром, баночки с чем-то непонятным,коробку дорогого печенья, а под конец - огромную курицу- гриль. Курица выглядела так аппетитно и источала такой аромат, что Марья Степановна почувствовала голод, а из комнаты в кухню метнулся лениво дремавший кот.
- Давайте поедим! А то набрала по привычке - куда мне одной? Пожалуйста!- соседка просительно посмотрела на хозяйку, немного ошарашенную таким
количеством еды на своем столе.
«Наверное, не меньше полпенсии моей ушло!»- подумала Марья Степановна, но пока она соображала, что возразить, соседка уже открыла упаковки, наполнила миску ошалевшего от счастья кота, и, отломив куриную ножку, села напротив, а потом, положила ножку, сделала глоток горячего чая и…. разревелась. Слезы потекли по её худенькому лицу, она вытирала их кулачками, но они вновь прокладывали свои маршруты, как весенние ручьи. Марья Степановна обрела, наконец, дар речи.
- Да что вы!- испуганного замахала она. – Что? Много денег утащили или еще чего?
- Нет,- соседка замотала головой.- Я… как раз… продуктов набрала… всё… всё
потратила… до рубля… эту… карточку… на работе забыла… вы простите … просто
навалилось ...
- Бывает! Это ничего!... Глаз да глаз надо - только выйди из дома. Поешьте лучше! Вас зовут то как?
-Елена … Ивановна… для вас … просто Лена.
-А я Марья Степановна! Вот и познакомились. Ешьте, давайте! Я вот еще чайку подолью!
Лена вытерла глаза и, успокаиваясь, стала обреченно жевать куриную ножку.
-Хорошо у вас … тихо, уютно. Часы вот тикают… с маятником. Давно таких не
видела… у мамы похожие были.
-Ага! Идут себе…завел пружину и идут. В то щас все на батарейках, разоришься их
покупать. Раньше хорошо делали, добротно. Мы как приехали в Москву-то, так их и
купили. А вы сами откуда?
-Я? Из Пскова.
-А чего в столицу?
- Работа. Да и вообще...- Лена пожала плечами.- Подруга перебралась, позвала – место в их клинике освободилось. А зарплата больше, чем я дома в трех местах получала.Ну как не соблазнишься?... Мама на пенсии, а дочь школу заканчивает. Решили, что поеду- поработаю, может, и дочь здесь летом поступит - все перспектив больше.Столица! … Мне вообще-то нравилось здесь, ну, когда раньше приезжала… Жизнь кипит, красота! Кремль, музеи… но… жить здесь, конечно - совсем другое… Дом, метро, работа, дом - как белка в колесе. В выходные уже нет ни сил, ни желания из дома выходить… Суета… пробки… люди, люди, машины… хмарь какая-то вечная.
-Это точно, живем, как в муравейнике, - поддакнула Марья Степановна.- Каждый
протоптал свою тропинку и бегает туда-сюда. А в музеях , в основном, приезжие
толкаются.
-А вы, значит, тоже приехали?
-Конечно! Где тут коренных-то найдешь? Коренные - это кто корнями врос, а мы так – укорененные. Мужа сюда перевели, военный был…. Тут-то еще что! До метро ходу минут десять. А мы, помню, как приехали, квартиру временно в Домодедове получили. На работу устроилась, по знакомству, в гостиницу. Нет, что бы, где ближе. Ну, куда там!На чистенькую хотелось, чтоб с маникюром сидеть – как же!- офицерская жена. А ведьу самой ни профессии, ни стажа не было. Выйдем из дому, темно, ходу до электрички полчаса. Мой меня проводит до станции да на служебный автобус, а я еще в электричке трясусь, потом в метро, да еще троллейбусом две остановки. И так каждый день – из дому в 6 да домой к 8 вернешься. Сын уже забывать стал, как выглядим. А вроде ниче казалось. Как же, столичные жители! Да…- она задумалась.- Молодые были, и жизнь другая, и город другой - суеты поменьше, машин тоже. Потом вот тут квартиру дали –вообще, красота! А щас… дом, поликлиника, магазин - вот и все путешествия.
На улице совсем стемнело. Наконец раздался звонок. Николай изволил прибыть.
Лена поднялась и заспешила к двери.
-А как же это? - запереживала Марья Степановна, выразительно кивнув на стол.
-Да ладно! Потом! Завтра! Еще раз простите за беспокойство,- замахала та руками и,накинув пальто и натянув сапоги, выскочила в двери.
Марья Степановна так устала за день, что аккуратно составив все продукты в
холодильник, прилегла на диван, перебирая воспоминания, да так незаметно и уснула,пригревшись под вязаным пледом.
Утром она встала как обычно, едва начало светать. Полдня топталась по квартире,делая машинально какую-то привычную домашнюю работу. Два раза она открывала холодильник, разглядывала коробочки и пакетики и сокрушенно качала головой.
« Такая прорва денег! Баловство одно!»
Соседка не шла. После обеда Марья Степановна решительно собрала все продукты в свою большую сумку и отправилась к ней. Заспанная Лена открыла дверь.
- Проходите! Проходите, Марья Степановна.
-Вот продукты принесла. Поди, голодная! Оставили всё и … нету.
-А я вчера пока то - се, упала, да и сплю- сплю! Надо же – уже обед! А продукты… себе оставили бы.
-Нет!- запротестовала Марья Степановна.- Я такое не ем. Да и куда мне столько? Нет!
-Ну , тогда давайте у меня теперь обедать.
Марья Степановна не стала чиниться. Обедать она не хотела, но дома было скучно, а тут новый человек и вроде неплохой, порядочный. Пока Лена плескалась в ванной, она оглядела квартиру. Давно не заходила.
«А хорошо, что Николай съехал хоть на время. Гляди-ка - чистота кругом. Видать,
квартиранты лучше хозяев бывают!»
Сели за стол, стали доедать курицу без всякого энтузиазма. Но, не пропадать же добру!
-Спасибо вам еще раз,- сказала Лена.- Честно говоря, народ тут такой… равнодушный.
-Что вы - народ разный! В каждом ведь всего намешано - и плохого и хорошего, -
философски заметила Марья Степановна.- Только в большом городе больше людей,
суеты, доверия меньше. Да еще деньги всех испортили. Раньше так много власти не
имели. Я, правда, сильно идейной не была. Как стало с деньгами полегче, все какие-то платья наберу, да еще хрусталь - модно было. Ну, что ты! Вон в шкафу полно, а кому он щас нужен? И вещи? До сих пор добротные остались, а куда теперь в них? Так - по дому только.
-Может, вина выпьем?- предложила вдруг Лена.- На работе подарили. Хорошее,
французское.
Выпили. После рюмки приятное тепло разлилось по телу.
- И, правда! Хорошее. Я раньше все болгарское вино любила. А вояки наши эту водочку окаянную,- Марья Степановна снова погрузилась в воспоминания.- Мой- то сначала вовсе не пил, идейный был такой, а потом в гарнизоне служили на границе - глушь, скучища,приучился с офицерами. Пошло- поехало! Сюда перевели, думаю, порядки другие. Куда там! Да еще у одного машина была. Выпьет да за руль - кататься. Так вот! И сам, в конце концов, угробился и… моего прихватил.
Она горестно замолчала. Лена налила еще. Выпили молча.
- У медиков это тоже беда - спирт же всегда под рукой. Я лично так, рюмочку- другую изредка, да и то - только вина в хорошей компании. И муж мой не любитель. Зато другая печаль… - Лена задумалась - …что-то я разговорилась.
- А, по-моему , только я и говорю, – улыбнулась Марья Степановна.- Давно так не сидела душевно. Иной раз выговоришься и вроде легче.
-Да, так – то - банальная история!- Лена нахмурилась.- Закрутил на дежурствах с
медсестрой. В больнице таким не удивишь, но как-то все думаешь, что тебя это не
коснется. Вроде ведь хорошо жили, дружно так. А вот тебе! Мне, конечно, сразу донесли,я его выставила из дома. Такая обида взяла, такой стыд - не смогла простить.
-Да что ты?- удивилась Марья Степановна. - Да, как же так можно? Семья- это святое!Мало ли что бывает? Мужик- мужик и есть! Мне тоже доносили. Что всему верить? А даже если что и было - чего сгоряча решать! Я в молодости, помню, в гарнизоне тоже такая была правильная - осуждала гулящих. Насмотрелась там. Ой, что некоторые творили! Главное, многие замужние. Скажи, чего не хватает? Ну ладно, буфетчица у нас одна была…одинокая…фигуристая такая. С кем она только не подкручивала. Потом угомонилась… за сверхсрочника вышла, уехала. А сейчас думаю- - чего кипятилась? Как знать, у кого какие резоны были? Кто от скуки, кто от невнимания. Главное, за собой смотреть надо. Каждый за себя только в ответе.
Они помолчали.
- Я в 35 лет овдовела,- продолжила Марья Степановна. - И скажу тебе честно - нет в одиночестве ничего хорошего. Конечно, привыкаешь. Где-то даже спокойнее, и отчета давать не надо за все - только мало в этом радости. Уж поверь! А мужики… Может, кобели они все, конечно, да что поделаешь? Так уж видать устроены! Мужику если что предложат, что он отмахиваться будет?- Она засмеялась таким заразительным смехом,что Лена не выдержала и тоже улыбнулась. -Ага! Она… медсестра эта… твоя, раз- халатик скинула, а мужик твой в краску и бегом из кабинета! Разве он тогда мужик?! Где таких видала?
Теперь смеялись обе, представив сцену в лицах. У Лена оказался совершенно
необычный смех. Он звучал, как переливистый колокольчик.
- Надо же! С двух рюмок окосели!- сказала Марья Степановна, отдышавшись.- Какой
смех- то у тебя красивый.
- Красивый? Да… говорят! Только не смеялась давно.
-Да ты что?! Жизнь всерьез воспринимать- с ума спятишь!
-Ну не прощать же предательство.
-Ну! Предательство- это Родину предать – а тут чего? Знаешь, может у моего что и было. А я тогда подумала - конечно, одна проживу, но ведь люблю его, он мой, мой муж, никому не уступлю. Бежит все равно ко мне и сыну. Всё в дом. Заботится. Может, если какую вину и имел, мне только внимание да забота. Его когда не стало, часто думала. Да пусть хоть с кем, даже вообще бы бросил, лишь был бы живой… Знаешь, я как одна осталась - не до любви было, да в стране бардак, выжить бы да сына дорастить. А потом сын в училище поступил, я совсем одна. Ну и стала встречаться с одним, на работе познакомились. Он в ту пору с женой не жил, толи ушел, толи выгнала - не помню. Ходил такой неприкаянный да неухоженный - сердце и дрогнуло. Да и я устала. Хочется ведь иногда мужского внимания и ласки. Встречаться стали, потом ко мне перебрался. Да только жена как узнала, давай истерики устраивать. То всё недовольная была, ерепенилась, а как поняла, что без нее не пропадет, так сразу отмашку дала. Хоть плохонький да свой, а, может, прочувствовала как это - одной то жить. Поругаться и то не с кем. Ну, там дети, да и у него привычка. Смотрю - заметался. А мне чего? Да и любви уж какой-то особой не случилось. Отправила домой. Так - скрасили друг другу жизнь ненадолго. Потом еще один сватался. Да я уже привыкла одна, внука привозили,какие женихи? - нечего людей смешить! А ты молодая еще. Твой где живет - то? К медсестре перебрался?
-Нет! В общежитие перешел.
-А назад просился?
-Да…- Лена замялась.- Не то, чтобы просился, он мой характер знает, но расстроился сильно, когда узнал, что уехала. Я ему не докладывала, дочь рассказала. Она нас все помирить хочет.
-Ну а как же! Для ребенка любого- это беда - обоих ведь любит. Я бы вот поманежила его еще, да простила - ради дочери, а главное, ради себя. Нет, если любовь прошла- то незачем. Обида все равно не даст покоя. А если что осталось… Город другой, жизнь по- другому начать можно обоим. А то дочь уедет, он еще сопьется, или пригреет такая вот,одинокая. И ты что? Сейчас суета, конечно, пока жилье, пока дочь пристроить. А она приедет, глазом моргнуть не успеешь - замуж выскочит, а тебе что? Многие, конечно, щас бегают брючки в обтяжечку, юбчонки короткие – молодятся. Дело ихнее! - ведь не от хорошего бегают, а от старости да одиночества. Будто убежишь! Так что подумай, Лена!…Ой, чего это я рассиживаюсь? Ко мне же приятельница обещалась заехать. Ты отдыхай,побегу!
Марья Степановна откланялась, взяв с Лены слово, что она будет заходить вечерами –вдвоем все веселей.
Лена осталась одна. Она оглядела квартиру. То ли от разговоров, то ли от
воспоминаний, а может быть от выпитого вина, но сжала ей грудь такая тоска, что стало трудно дышать.
« Что я здесь делаю? В этой чужой обшарпанной квартире, среди этих чужих вещей и людей? Была семья, все свое: муж, подруги, любимая работа, знакомых полгорода.Сожгла почти все мосты! Рванула сюда, зачем?... Старая авантюристка».
Она убрала со стола грязную посуду, долго мыла ее в раковине, закинула пакеты в холодильник.
«Чего я набрала то столько? По привычке, наверное! С ума сошла что ли? »
Лена пошла в комнату, но остановилась у старого трюмо, загромоздившего половину прихожей. Внимательно стала рассматривать свое отражение.
«Надо же, похудела. Дома все на диетах сидела, а тут незаметно сбросила. Ну и прическа!... А морщин вроде нет почти. Может соседка и права- что с чем сравнивать… Так- то не старая ведь еще - сейчас еще рожают в моем возрасте! Чего это я ,правда,разнюнилась? Ниночка скоро приедет, да и маму можно уговорить здесь пожить. Пустьстолицу посмотрит, а там квартиру сдадим. Вернуться - это всегда можно, зато с деньгами, здесь хотя бы не за идею вкалываешь. А Валька, медсестра, правда, та еще штучка! Кто устоит против такого бюста? ... Дурачок! Приходит- бодрится, а видно, что несладко живет. Похудел. Ладно! Это потом! Сейчас вот соберусь, да пойду стрижку себе модную сделаю. И на продукты тратить столько не буду, туфли лучше новые куплю и сумку. Скоро поеду за Ниночкой - этакая вся столичная штучка! Вот удивится...».
Она переоделась и зашагала к двери, натягивая на ходу пальто. Но, вновь проходя мимо зеркала, на секунду замедлила шаг.
«Ничего- ничего, мы еще повоюем!»- сказала она громко и весело подмигнула своему отражению.