Гибернация
— Кто научит, что все хороши, тот мир закончит, — говорит Кириллов.
— Кто учил, того распяли, — возражает Ставрогин
Ф. М. Достоевский, «Бесы».
Это был день, когда мы планировали свои дела, собирались на работу, хотели просто дальше жить. Но это был и последний день мира на Земле. Какой-то придурок решил пустить все под откос. Запустить эти гребанные ракеты. Жизнь остановилась, ушла в спячку, ту спячку которая называется сонный ступор. Когда вроде ты не спишь, но не можешь пошевелится и, вдобавок, что-то пытается задушить все основу того права существовать и любить близких, быть таким каким хочешь. Кто-то сверху решил иначе. Так вот все и произошло.
Меня зовут Войтех. Было начало зимы, мы сидели у Диона, добродушного парня с кучерявыми волосами и вечной улыбкой до ушей, вдруг по телевидению оборвалась передача каких-то комиков и серьезный диктор в костюме, на фоне подземного сооружения, объявил тревогу. В помещение вошел Макс, высокий и крупный брюнет, он разговаривал по мобильному телефону, как вдруг услышали этот звук сирены, одновременно я и Дион стали вслушиваться в передаваемую информацию:
— Внимание, это не учение, бомбардировке подверглись все города. Повторяем это не учение. Срочно проследуйте в любые возможные укрытия, запаситесь всем самым необходимым...
Дион выключил телевизор:
— Себя они первыми спрятали, сволочи! Ну что делать будем?
— Да не знаю, последний бункер закопали пятнадцать лет назад, мы туда после школы помню лазили. — говорю я, глядя в окно, и тихонько напеваю Гражданскую оборону:
Ржавый бункер — моя свобода
Сладкий пряник засох давно
Сапогом моего народа
Старшина тормозит говно.
Ржавый бункер — твоя свобода
Заколочена дверь крестом
Полну яму врагов народа
Я укрою сухим листом
На улице прохожие замерли, словно шизофренические восковые силуэты. Макс оторвался от мобильника, его глаза расширились, лицо изменилось, затем громко выразил свое удивление:
— Да вы чего??? У меня дела, мне надо ехать решать вопросы, мне на фиг не сдался ваш апокалипсис...
— Чего ты волнуешься, все успеешь доделать на том свете! — перебил его Дион, — В конце концов, после смерти мы перерождаемся по восточным поверьям. Смотри, Макс, тебе нужно будет только дожить до своего возраста и можешь делать дела, единственное непонятно кем ты будешь и какого пола, и не случится ли повторно ядерная атака.
— Пифагор говорил, что наши души переселяются в зеленую фасоль когда мы умираем, — проговорил я, не переставая наблюдать за людьми снаружи.
Теперь эти фигуры обрели себя: кто-то собирался в группу, словно совместно они хотели противостоять ракете, кто заспешил в ближайший подвал или любое другое помещение.
— Да вы чего, парни??? — повторил Макс, он уже изрядно нервничал и начал потеть, — С ума сошли, надо бежать, спасаться, укрываться в подвалах или еще где. Может попробовать вскрыть под нашим домом? Давайте думать, у кого есть противогазы и РХБЗ костюмы или еще чего-нибудь?
— Расслабься, выдыхай, Максим. Бежать сейчас нужно только за водкой и сразу глушить ее залпом, чтобы не почувствовать обжигающие лучи радиации, да и забыть весь этот кошмарный бред, — Дион говорил размеренно, он олицетворял спокойствие какого-то потустороннего гуру.
— Иди ты знаешь куда со своей водкой, у меня сегодня вечером свидание с Анжелой, думал после деловых встреч цветы ей купить, — с этими словами Макс снова включил ТВ и тот же диктор затараторил вновь:
— ...ошибкой противовоздушной обороны послужила накладка оператора контроля...
— Да выключи ты этот дурной ящик! — спокойствие Диона испарилось, как пар кипящей воды, — Мало того что они прервали трансляцию моего любимого шоу, так еще и виной тому, что эти ракеты не сбили ПВО, является какой-то оператор который, наверно, подавился булочкой.
— Да нет, мне кажется это все проделки пвошных гремлинов, они видимо разобрали ракеты земля-воздух пока эти долбанные операторы поедают булочки на своих службах или все разом проспали, — подытожил я.
— ...предполагается под землей на ближайшее время... — диктор вещал.
— Они предлагают жить под землей?! И сколько это продлится!? Тридцать, пятьдесят лет или вечность?!? — рассуждал Дион, — Нам нужно признать, что вся история человечества это отложенное, до этого момента, самоубийство. От удавки до нейтронной бомбы. Я и не думал что приму в этом участие. Куда подевался господь Бог?
— Бог умер в начале сотворения мироздания и оно будет законченно явно без его участия, — ответил я на его философский вопрос.
— Хватит рассуждать, надо бежать!!! — у Макса явно начались зачатки панической истерики.
— Ты слишком напряжен, время еще есть пополнить ряды тех идиотов и тщетно постараться спастись, дерзай.
Я кивнул головой в сторону окна, где бегал весьма опсихевший народ. Чувствовалось влияние бога Пана: теперь солидно набравшаяся толпа скандировала и кричала, казалось гул стоял на весь город. Где-то рядом дрались двое мужиков, подобно пьяницам из-за очередной неудачной шутки. Люди пытались организоваться, но вместо этого у них проступали странные желания понять что происходит. Видно было как грабят супермаркет, пытаясь вынести спиртное.
— Дион, по моему нам нужно присоединиться вон к тем личностям, — я указал Диону в сторону ограбления.
— Да вы даже не можете забыть о выпивке. — раздраженно сказал Макс, — Все с меня хватит, я ухожу.
С этими словами он убрал телефон в джинсы и бросился сломя голову в коридор и стал поспешно одеваться. Никто его не остановил. Дверь захлопнулась. Телевизор договаривал речь:
— Ядерный удар ожидается через 9 минут...
Дион снова нажал на кнопку выключения и экран потух, видимо теперь уже навсегда. Я чувствовал себя очень странно и не верил в то, что через эти короткие 9 минут пропадет все и не будет никого.
— Он вернется. — вновь заговорил Дион, — Вот она теория относительности в действие!
— Ты о чем?
— Гибель относительна к жизни, приход смерти как бы имеет четкую связь с жизнью. Жизнь, понимаешь, только при чувстве осознания скорейшего факта смерти, следовательно они относительно противоположны при смене друг друга, это идет по смыслу в определение.
— О, как заговорил! Прям как Достоевский. — улыбнулся я, — А что будет если смерть не будет окончанием, ну мы просто станем толпой мутантов-зомби, материализовавшихся из той кучки пепла, что останется от нас. Будем ходить пожирать друг друга.
— От нас даже пепла не останется это раз. Два, это оставь на долю тех кто выживет и три, ты пересмотрел много фильмов по этой тематике. Настоящая жизнь после смерти таится в слитии с Богом или реинкарнацией.
— Все эти буддистские термины о Нирване и Сансаре проповедуешь... Я считаю что абсурд будет править балом, когда все закончится. То есть мы все увидим единый коллективный сон и так как чаще всего сны являют собой бредовые наборы образов и действий, ну ты понимаешь.
— Пойти помыться что ли перед концом света?
— Так говоришь будто с тебя семь потов сошло в прямом и переносном смысле.
— Ну, а ты чего бы предложил сделать в последний раз?
— Пойти заняться сексом звучит как гендерный стереотип, если пойти действительно упороться водкой или наркотой — гедонистично, тогда остается проявить волю некоего альтруизма и помочь кому-нибудь. Но смысл помогать, если все сейчас в таком положении как и мы? Если бы я был со сверхспособностями и регенерировался, то помог бы вам двоим выжить.
— Не мечтай, Вой, это я тебе как мертвый мертвому говорю, уже поздно. Как говорил Будда: «Не думай о прошло, не мечтай о будущем, сосредоточься на настоящем». Осталось пять минут от назначенного времени, — Дион посмотрел на настенные часы.
Дверь шумно распахнулась. В квартиру влетел Макс. Были слышны крики из подъезда.
— Вы не поверите люди посходили с ума, началась анархия, они убивают друг друга, грабят магазины или пытаются влезть в канализацию, — Макс еле стоял на ногах, он был пьян.
— Вот и бешеный Макс вернулся! — Дион заулыбался еще пуще прежнего, — Да ты пьян! Посмотрите на него, он еле на ногах стоит.
— Ага, решил последовать вашему совету и напиться и для вас я тоже припас вот. — он вытащил из внутреннего кармана куртки две бутылки водки, — Схватил что под руку попалось.
— Сойдет, так чего ты не полез с ними в канализацию? Пополнил бы отряды кротолюдей, — Дион открыл бутылку и запрокинул голову, стараясь выпить как можно больше из горлышка.
— Они люк открыть не могут, не успевают, вот я и подумал, лучше чем я буду стоять и пытаться этот чертов люк открывать с ними, пойду и напьюсь с вами, вы ведь мои кореша. Никогда из горла не пил водку, а тут целый пузырь осушил.
— Привыкай, братан, — Дион поморщился от выпитого, но допил почти всю жидкость.
Я последовал его примеру и всосал столько же. Водка пилась, на редкость, очень легко.
— Эй ты экзистенциалист, дерьмо собачье! Смерти нет, есть перерождение, как и пустоты, вместо нее ты пробудишься, — охмелевший Дион обращался ко мне.
— Чего тебе, придурок улыбающийся, — я уже чувствовал как ко мне подступает состояние зверя.
— Давайте создадим новые заповеди: ненавидь ближнего своего, как ненавидишь себя.
— Пойду маме позвоню, попрощаюсь, — сказал Макс с отчаянием в голосе.
— Дион, на хрен ненависть, мы последние из гуманистов, сравнимых с динозаврами или мамонтами... — я хлопнул его по плечу.
— Нет, мы не мамонты, мы медведи, что нашли здесь свой покой перед катастрофой.
— Ядерная зима близко, пора идти спать.
Макс, весь в слезах, вошел и выкинул мобильный в мусорку и промычал:
— Сеть не ловит.
— Максик, не важно это теперь. До того как нас расщепит на атомы, я скажу вам одно: мы взрослые люди и мы должны не бояться смерти. Вокруг нас одна ложь, но только в последние моменты бытия мы способны обратить ее в истину.
За окном вспыхнуло и наступила тишина длиною в бесконечность.
P. S. Войтек — бурый медведь-солдат, которого приютила польская армия во время Второй мировой войны. Войтех — реминисценция этого имени и игра слов «вой тех». Дион — аллюзия на греческого бога Диониса, покровителя виноделия и религиозного экстаза.