Война - это тяжёлое жизненное
испытание, порой даже Природа
показывает, что это так.
Казалось бы, ничего не предвещало не обычного, вчера вернулись с очередного выхода, а сегодня приводили себя в порядок. Всё, как всегда, обед по распорядку, на улице стоит жара, на обед гречка с водой - это первое, а на второе - гречка без воды, но с котлетой, жить можно.
В самый разгар приёма пищи в столовую влетел Овчинников (наш писарь) и трясущимся голосом объявил: - Михалыч, срочно в штаб, что-то случилось. Приказано прибыть бегом и быть с оружием. Вот те раз - пообедал. Бегом в модуль, схватил лифчик, сумку, автомат и в штаб.
Короткая постановка задачи, получение карт и в разведбат, а там уже идёт посадка личного состава на броню.
Оказывается духи, в районе Баглана, захватили три ГАЗ-66 вместе с полковыми 120мм миномётами у 20 ПД Афганской армии, и движутся в направлении Мадрасы. Приказано отбить технику и вернуть обезьянам. Грубо назвали, но трудно себе представить, что такое могло случиться в нормальном армейском подразделении.
Светило яркое, как всегда, не очень приветливое, солнце, колонна быстро покинула режимную зону и на приличной скорости шла к намеченному рубежу встречи духов. На горизонте появилась маленькая тучка, пошёл мелкий дождь, горы за тонкой сеткой дождя, как-то мгновенно потемнели. Небо навалилось на них сырой тяжестью, и сразу показалось, надолго не будет никакого просвета, тяжёлые дождевые облака повисли всей своей чернотой над этими холмами, и наша группа на полпути к намеченной точке.
Песок, самый настоящий, сухой, пекущий, и откуда он взялся? Ведь было совсем тихо, светило солнце, и вдруг сплошная ночь. Раскалённый, агрессивный, и даже не песок, а мелкая пыль, и она не падает, а куда-то летит, она просто стала жить вокруг, и кроме неё, ничего больше нет.
Не стало ближней зелёнки, дороги, всё исчезло, только песок и ещё раз песок. В Афганистане его называют Кара-буран, что означает чёрная буря, или боди шурави - советский ветер, мы его называем - "афганец". Лично я о нём ничего не знаю, но наш переводчик утверждает, что это его настоящее название. Будем верить.
Колонна остановилась, куда двигаться? Надо ждать неизвестно сколько, может быть вечность, а может час? В этом песке можно легко пропасть, уйти в него и больше никогда не вернуться. А ведь где-то там наши автомобили и три миномёта.
Чёрт возьми, мы даже не можем сообразить, где находимся?
Дышать тяжело не потому, что дует, а потому, что уже все хватанули песка внутрь на месяц вперёд, словно его и до этого мало нахватались. Говорят афганец свирепствует ранней весной с ливнями и очень агрессивен, но сейчас идёт июль, а это давно не весна.
Последовала команда: - Всем заглушить двигатели, занять круговую оборону, под бронёй только механики.
Песок моментально набился под робу, охватил тело со всех сторон раскалёнными частичками пыли и мелких камней. Ему было наплевать кого засыпать, а кого просто приподнять над землёй, а скорее всего просто слегка поджарить. Перед глазами, а они, кстати, уже ничего и никого не видели, сплошная темень и свист в перемежку с воем и завыванием.
Залез в БТР, чтобы развернуть карту и определить наше место нахождения. Нужно было определить сколько километров мы прошли от Кундузского поворота?
- Механик, сколько км примерно прошли от дивизии?
- Где-то двадцать, или чуть больше, - ответил солдат.
Отложив двадцатку, определил точку нашей остановки, проверить на местности нет никакой возможности. Тогда принимаю решение привязаться по выстрелу из гаубицы. Решено, так и будет сделано. Согласовав с руководителем группы, даю команду на огневую, а сам вылезаю в пекло.
Открыв боковой люк, чтобы выйти из под брони, почувствовал резкий удар песком в лицо всерьёз, без шуток. Впрочем он и не собирался со мной шутить. Одно мгновение и снова ты весь под песком, со всех сторон стоит рёв и свист, как будто там внезапно открылся проход в ад, и оттуда, из ада, вырывался гул, который мгновенно делает такое существо, как я, глухим и послушным. Дышать вне брони очень тяжело, ветер не давал, он просто решил заменить воздух на раскалённую пыль. Её снова оказалось так много и она была такой плотной и раскалённой, что втянуть в себя обычный воздух не получалось. А ветер снова, как бы мимоходом, залез в волосы, под робу, и в уши, и за шиворот. Впрочем ему до меня не было никакого дела, он просто играл с нами.
Чёрт побери, хорошо бы сейчас накинуть на голову марлю, может она бы защитила?
Я слышал, что самое плохое происходит, когда ты не ждёшь "афганец", а он может дуть от нескольких суток, до нескольких недель.
А сейчас попытаемся определить, где мы остановились?
- Всем внимание! Постарайтесь определить, где разорвётся снаряд?
Я сам забыл про "афганец" и слегка приподнялся, и, получил солидную порцию раскалённого песка и гальки прямо в "портрет", меня слегка приподняло и ударило об колесо бэтээра. Прижавшись к колесу, я заново осознал, что балом здесь правит раскалённый воздух и песок, а не жалкие человеческие существа, бессильные и слабые перед явлением природы. Когда тебя обдувает со всех сторон, складывается впечатление, что черти рассеивают раскалённый пепел от котла, в котором до этого варили своё пойло или может быть грешников.
Ветер на секунду ослаб, как будто вздохнул, чтобы дунуть с новой силой, и тут раздался звук разрыва, где то совсем рядом. А ветер всё веселился и веселился, вот уж действительно советский ветер.
Даю команду на огневую: - Привязать разрыв и передать его координаты.
Самое странное, что на огневой боди шурави не свирепствует, его там просто нет, а дует лёгкий местный ветерок.
Всё делалось с той целью, чтобы определить точное своё местонахождение, потому что трудно сказать, когда закончится этот ад.
Когда передали координаты разрыва, на душе стало легко, потому что мы привязались в пределах разумного.
Определили точку, где примерно должны быть духи за прошедшее время, и я дал команду на открытие огня, беглым по два снаряда.
Артиллеристы отработали, так, что даже не взирая на вой и свист "афганца", мы слышали разрывы.
Как-то мгновенно засветило солнце и пошёл дождь, а точнее будет не пошёл, а просто небеса прорвало, и оттуда хлынул потоп, и встал сплошной стеной.
Несколько минут и мы уже стали страшнее чертей, наша роба превратилась в чёрную с какими-то разводами, грязь поплыла по всему телу, берцы наполнились чёрной жидкой грязью, все стали кучерявыми и, словно негры, все одного ночного цвета.
Ливень также неожиданно прекратился, как и начался. Небо стало чистым и снова засветило солнце. Воздух после обжигающей пыли и водопада показался холодноватым и острым. Он моментально разрезал застрявшее где-то посредине между лёгкими и горлом дыхание, и голова закружилась так, что пришлось опереться на броню. Этого самого чистого воздуха оказалось много, и он был физически осязаем, как нечто другое, не то, чем пришлось дышать двадцать минут назад, и у меня возникло ощущение, будто я на чужой планете, и свет вокруг другой, лазоревый, чистый, хотя, как свет может быть чистым?
Поступила команда: - Пять минут, всем привести оружие к бою, особое внимание уделить каналам стволов.
Через каких-то пять минут колонна двинулась к намеченной точке, предполагаемого места нахождения угнанных автомобилей. Развед группа доложила, что наблюдает технику в ста метрах от трассы. После огневой обработки зелёнки вокруг автомобилей, разведчики двинулись к технике.
Каково же было удивление, когда обнаружили, что миномёты и автомобили брошены, а вокруг ни одной живой души. А самое интересное, все наши снаряды легли рядом с техникой, просто один автомобиль немного посекло осколками. Даже при хорошей видимости достичь такого результата крайне сложно, а здесь ювелирная работа.
После тщательного осмотра места вокруг техники и самой техники, попытались завести автомобили, и все три завелись с первой попытки. Как потом выяснилось - пропали лишь прицелы к миномётам, а может их просто там и не было. И что больше всего удивило нас, так это то, что на вооружении у 20 ПД находятся миномёты нового образца - это 120 мм полковой миномёт 2Б11, который пришёл на замену миномёта образца 1943 года ПМ-43. Особого отличия в них нет, он просто легче старого образца, но мы-то вооружены ПМ-43, а им дали последний образец. Все три миномёта на колёсном ходу, и всё исправно.
После проверки личного состава, колонна двинулась обратно в режимную зону.
Дунул освежающий ветер, совершенно чистый и как-то нежно ласкающий весь мокрый состав группы. Сидя на броне почему-то вспомнился "монгольский дождь", в тех краях откуда я приехал, то есть из ЗАБВО (забудь вернуться обратно). А "монгольский дождь" - это пыльная буря, которая бывает каждый год, в Забайкалье, в конце апреля, начале мая, когда начинает вскрываться Байкал. В это время дует ветер и несёт в себе мелкие частицы пыли, снижающие видимость, ветер также несёт над поверхностью миллионы тонн крупных частиц песка, но сравнить его с "афганцем" просто не реально, потому что "монгол" создаёт пыльную мглу в которой можно даже перемещаться.
Через час мы уже были в расположении и делились впечатлением от удивительного явления природы, и каким-то разочарованием, что не пришлось даже встретиться с бородатыми. Так воевать можно, прогулялись по просторам афганской земли и сейчас предстоит стирка своего обмундирования, а на ужин будет вода без гречки, но с булочкой и маслом.
(месяц июль, года 87-го.)