...ведь я не выбирал жить, как и не выбирал скрытые задачи и установки своего организма. Чем дальше я отдаляюсь от них, от своих естественных взглядов, которые содержат в себе весь сок чувств, прекрасной палитры состояний, дополняющей картину жизни, придающей ей цвет, живость и тонкие изящные штрихи; отдаляюсь в стремлении ощутить их все разом, познать их все, минуя монотонный и безжалостный ход времени, тем более блеклыми становятся цвета, тем тусклее и обшарпаннее становится картина моей жизни, тем черствее и безразличнее становлюсь к этим цветам я сам, погружаясь в обманчиво важные усложнения, которые растворяют в себе флёр загадочности и томную дымку заманчивости, оставляя лишь сухие, ничего не значащие факты.
Бескрайний бездонный океан, манящий любопытных странников, утомлённых бесцельными скитаниями по тернистой пустыне в смутной надежде найти оазис; океан, соблазняющий своим перламутровым верхним слоем; океан, зовущий утомлённых странников к себе, призывающий окунуться в него, нырнуть в его освежающую прохладу, познать все краски ненавистных терний разом, завлёк и меня. Океан лукаво умолчал об отсутствии дна и о вязкой пустоте, скрывающейся за пёстрым верхним слоем; о пустоте, лишающей уже не странника, но пленника всего, что у него было – не только колючей утомительной дороги, палящего солнца и знойного песка, но и редких благодатных дождей, густой тени изумрудных джунглей и сладостного пения их причудливых обитателей, оставляя от прежнего жизненного пути лишь голую бетонную площадку без наблюдаемого конца.
Океан умалчивает о пустоте, лишающей всего, кроме потребностей и кроме самых сокровенных человеческих стремлений: стремлений к взлётам и падениям, сокрушительным провалам и оглушительным триумфам, принуждающим человека скитаться по плоскости жизни; стремлений, которым не суждено осуществиться, ведь сам пленник уже медленно растворяется в бездне, заполняющей собой его глаза и горло, навечно застывшее в беззвучном крике отчаяния; крике, который не прозвучит для пленника никогда – ведь для него больше нет никакого крика, никакого звука, нет даже волновых колебаний, из которых они состоят и нет того, из чего состоят волновые колебания. Свойства исчезают, остаётся лишь единое ничто, абсолютное и непознаваемое – единственное наличествующее в бездне, размеренной и жестокой.