Помилуй нас, Господи!!!
( Продолжение )
... Потом, мы сидели за столом, и слушали девчонок... Они рассказывали, как смотрели все репортажи из Моздока, Грозного, как погибали мы на Площади Минутка, когда штурмовали Президентский Дворец... Как они приняли решение поехать сюда, на передний край, чтобы доставить нам немного радости и поддержки... Рассказывали, как многие военные крутили пальцами у виска, посылали к черту, как впервые попали под минометный обстрел, когда они шли пешком, с баулами, пакетами, увязая в грязи на разбитых чеченских дорогах... Как потом их подобрал "Урал" с пьяными "контрабасами", и узнав, зачем эти девчонки приехали в Чечню, потом молчали всю дорогу, и не шутили больше, поглядывая на них взглядом, полным уважения...
"Кусок" Зима, сидевший в углу комнаты, у покореженной рации, кому-то что-то говорил, кричал... Лицо его раскраснелось от выпитого "Рояля", он курил "Мальборро", и требовал "пару "кулаков", чтобы отправить девчонок на "базу".
- Да не поедут они назад! - кричал он - Сами приезжайте и попробуйте их выгнать отсюда! Мне что, расстрелять их здесь, что ли?! Ага, только вот учить меня не надо! Короче, если через полчаса не будет БТРа - я отправляю их пешком! Все, я сказал! Сниму, не переживайте! Сниму погоны, говорю! Да пошел ты, сука!
Вернулся к нам, кусая свои усы, сел за стол, и задумался...
- Зима... - крашенная Мила, сидевшая рядом с ним, положила свою маленькую ладошку на его руку - вам... попало за нас, да?
- Что? - очнулся от дум "кусок" - А... да нет... все нормально... девчонки, а может быть, все же уедете, а? Вон, во Владикавказ сгончите - там госпиталь наш, раненных поддержите, им знаете, как ваша поддержка была бы кстати?
- Съездим, - кивнула Кристина, с прической "каре" - и во Владикавказ съездим... что же у вас, прапорщик, армия такая?
- Какая? - не понял Зима, уставившись на девицу.
- Да какая... - начала заводиться Кристина - У вас командиры - козлы без души и сердца, что ли?!
- Кристи! - крикнула Света, сидящая рядом со мной - Замолчи!
- Да с хера ли я молчать буду?! - вскочила на ноги девчонка - Светка! Девчонки! Вы посмотрите на них! Это же мертвецы! Они же покойники! Их бросили на убой, как баранов те, московские лампасы, которые нас на субботники вызывают! Они жрут там, в Москве, сервелатики-икорочку, и даже ведь не представляют, сколько тут мальчишек погибают! Суки! Суки рваные!!!
- Черт! - крикнул я другу - Уведи ее! Перепила девчонка!
Черт вскочил, и сунув в рот кусок колбасы, схватил Кристину за плечи, и потащил в другую комнату, приговаривая:
- Ну, ты чего, сестренка... Успокойся... какие мы покойники? Мы живые... Давай, вытри слезы...
- За что вы тут гибнете... - Кристину уже били рыдания - Ненавижу... мальчишки... родненькие...
За столом воцарилась гробовая тишина... Никто не хотел ничего говорить...
- Кучум! - Зима посмотрел на узкоглазого бойца - Давай, в охранение... Кареба, Торчок, Кочан - тоже... шоколад захватите... И это... скажите, там, Бэтмену, чтобы не заходил сюда, а дорогу проверил - будем отправлять девчат...
Он оглядел девчонок, и твердо добавил:
- На "базу" пойдете, красавицы - от греха подальше... К вечеру тут такое начнется... Не прощу себе, если... что...
- Тебя как зовут, Зима? - спросила блондинистая Оля, с мушкой над верхней губой.
- Семеном...
- Слушай, Семен... - Оля посмотрела на подруг - короче так... Я, Танюха, Нинка с Тоней и Ксюха - мы останемся... и не уговаривай... мы завтра уйдем... А Светлана, Кристинка, Мила, и остальные - уйдут... Тебе твои пацаны завтра спасибо скажут... Мы будем как мышки - скажешь под стол залезть, залезем, в землю закопаться - закопаемся, но не уйдем отсюда, хоть стреляй нас... не для того мы проделали долгий путь, чтобы, как крысы, сваливать... как, девчонки, - она оглядела всех девчат - справедливо?
- Точняк, Олька, - закивали путаны - не уйдем...
- Верно говоришь, Белка... - Света достала платок, промокнула глаза - походу, это моя последняя командировка, да и вообще...пора завязывать с ремеслом... вернусь в Москву - на работу устроюсь... и замуж выйду, за кого-нибудь из вас, пацаны...
За окном, затынутым пленкой, послышался рев мотора - так ревет БТР, послышались крики, топот ног, и в комнату ввалились полковник Добышев, сука редкостная... Строчит донесения в Москву, мол, ситуация под контролем, а сам из штаба и нос не высунет...
С ним, как шакал из мультика про Маугли, с напускным строгим видом, глазел на нас майор Пипилев, замкомандира по воспитательной работе, и еще несколько "кадетов" из штаба...
Добыш оглядел нас, вскочивших и замерших по стойке "смирно", и испепеляя нас взглядом, гнусаво прошипел:
- Это что здесь происходит? Зимин, ты ох***ел, твою мать?! Ты что здесь развел?!
-Жопу не надорви! - прозвучал чей-то женский голос.
Полкан замер на полуслове, и уставился на девчат.
- Ты кто такой, толстомордый? - не вставая, глядя на полкана, спросила Светлана.
- Что?! - ошалел от такого вопроса начштаба - Ты... вы... что за тон?!
- Она не понимает, где находится... - тявкнул из-за спины Добышева Пипилев - думает...
- Да мне насрать, что ты там вякаешь, майор! - поднялась наконец Светлана - Вы мужики или кто?! Полковник! Ты на кого орешь?! Ты на них молиться должен, что они вместо тебя тут гибнут сотнями, а ты тут хавальник раскрываешь!
- Ты кто такая?! - гаркнул взбешенный полкан - Охренела, сучка?!
Светлана подошла к Добышеву, и глядя ему в глаза, громко проговорила:
- Привет тебе от генерала Зинчука, полкан! Знаешь такого?
Я своими глазами увидел, как сдувается мыльный пузырь... Полкан, только что надувавший жопу от бешенства, сейчас был похож на... короче, он охренел...
- От кого?! - изумился он, и заморгал своими коровьими ресницами.
- Генерала-майора Зинчука, - повторила Светлана - он мой близкий друг, полкан... И ему будет очень интересно узнать о моих впечатлениях от поездки сюда...
- Э... - Добышев не находил слов, и сейчас только шевелил губами - э...
- Раслабься, полкан, - вдруг улыбнулась Светлана - садись лучше к столу, мы в такую даль ехали, что, ругаться будем?
- Бойцы, - тут же скомандовал Зима - по местам...
Мы спустились на первый этаж, закурили...
- Щас Добыша девчонки в русскую веру обратят, - рассмеялся пухлогубый боец, поправив на плече РПК - ничо так, а Светка, полкана нагнула?
- Генерал московский, походу, ее дрюкает, - понимающе улыбнулся другой, незнакомый мне, салабон.
- Ты, слышь, пасть завали! - вдруг вырвалось у меня.
- Че? - посмотрел на меня боец - Ты че, земеля? За шалав впрягся?
БАЦ! - Бисмарк ударил бойца коротким тычком, и боец отлетел в угол.
- Э! Хорош, пацаны! - пухлогубый схватил Бисмарка за плечи - Хорош, говорю! завязывай! Все, все, успокоились...
А салабону, утирающему красные сопли, строго добавил:
- Опять за базар гнилой схватил, Дьяк? Башкой думать будешь, придурок...
Вдруг, сверху послышался шум, хлопнула дверь, и со второго этажа скатился, застегивая штаны, Черт.
- Бля! - верещал он - Что это, пацаны, а? Что это было?!
В лестничном пролете наш смех взорвался погромче "стодвацатки" - ржали все, как кони...
- Выхожу к вам, - рассказывал Черт - и ох***ел! Полкан сидит с "биксой" на коленях, Пипиля тоже девку тискает, бухают, блин... Меня как увидели - полкана чуть не разорвало! Во, бля, попал! Дай закурить...
Покурить нам не дали "чехи" - во двор упали несколько мин, прозвучали несколько пулеметных очередей, мы спустились в подвал, от греха подальше...
- Бойцы! - послышался голос Зимы - Вы где?
Мы высыпали на улицу - подстанции, что стояла во дворе, больше не было, только груда кирпича и щебня...
Полковник Добышев с Пипилевым и другими офицерами, стояли в окружении девчонок, и что-то им рассказывал, те смеялись...
- Ничего не меняется... - хмыкнул Музыкант, глядя на них...
- Так, бойцы! - напустив на себя важный вид, проговорил полкан - все на броню, едем на "базу"! Смотреть в оба! Покажем нашим гостьям, как мы живем!
И при этом, посмотрел на Светлану, как кот на сметану, сука штабная...
Во двор въехал тяжелый "Урал", крытый тентом, мы помогли девчонкам взобраться, Бисмарк с Музыкантом, по приказу полкана, тоже влезли в кузов, и выставив перед собой "калаши", кивнули нам... Я, Бисмарк и Черт залезли на БТР, и махнув Зиме и бойцам, двинулись на "базу"...
... Доехали более спокойно, если не учесть оторванной пулей снайпера мочки уха у Бисмарка - в ответ мы обстреляли всю правую сторону проспекта... но и этого хватило, чтобы девчонки чуть не обоссались - их крики были слышны на километр...
Въехав в периметр, стоящих буквой "П", домов, мы вздохнули с облегчением... Бисмарк, перемазанный кровью, как зомби, убежал в лазарет, а я, Черт и Музыкант, пошли к Шмелю, отпроситься за телом Сявы, пока его "чехи" не забрали - они, суки, любили глумиться даже над мертвыми... то голову отрежут, и потом подкинут, то кишками привяжут кстене, мы находили головы и с собственными членами во рту - короче, гестаповцы фашистской Германии нервно курят в сторонке, по сравнению с "воинами гор"...
- На "зачистку" все равно пойдете, - кивнул Шмель - "спецы" тоже, на этом участке, под раздачу попали... Семеро, говоришь, уродов было? Не думаю, что только семеро...
- Отряд Вахи Мацоева, по моей информации, разбился на несколько мелких групп, - поддакнул Баха, сидящий рядом - прорыв ищут - за ними-то промзона, а жрать им что-то надо? Да и БК у них на исходе... Товарищ капитан, а я вам говорил, что надо закрывать эту улицу, тогда они...
- Хорош, хорош! - Шмель поморщившись, поднял руку - Все, я решил - зачищаете этот квартал, потом туда "вованы" подтянутся, закрепятся... Тимоха, ты мне про тёлок расскажи - кого вы там привезли? Тут такой галдеж стоит, мол, шлюхи приехали...
- Они... они не шлюхи... товарищ капитан... - сжав зубы, выдавил я. Шмель тут же переглянулся с Бахой, и понимающе кивнул:
- Извини, Тим... сорвалось... так что, правда?
- Во дворе они, - встав с ящика, кивнул я махнув автоматом - с людьми знакомятся...
И потопал вниз...
... Пацаны поили девчонок горячим чаем, распрашивали о жизни на "гражданке", совали им в руки замусоленные письма, правда, без конвертов:
- Адрес в уголке... передай, сестренка...
- Мальчики... мы же только приехали... - растеряно улыбалась пухлая Анютка, глядя на множество наших грязных лиц, с обветренными, в трещинах, губами, в прокопченных "комках", разбитых "кирзачах" - Мы вам покушать привезли...
Дробышев подошел сзади, и громко гаркнул:
- Отставить! Стройся!
Мы построились в две шеренги, и замерли, с ненавистью глядя на начштаба... Девчонки, с перепуганным видом, встали не подалеку... А Дробышев, изображая из себя заботливого отца-командира, кривя свои узкие губы, толкал речь:
- Вы, сынки, хлть бы постыдились, встречать гостей в таком неприглядном виде... Натопите снега, помойтесь, хоть как-никак... Ну, негоже же чертями выглядеть...
- Вот урод... - прошипел, стоящий за мной, Бахмут - Стебется, бляха-муха... Знает же, сука, что помыться никак, ни мыла, ни белья нету... может, пристрелить его, пацаны? По тихой...
- Не тронь его - вонять не будет... - усмехнулся Бисмарк - Тимоха, гля, как он на твою Светку облизывается...
- Бисмарк... - процедил я - Я тебе второе ухо отстрелю, если не утухнешь...
Короче, чем там дело закончилось, мы не видели - через полчаса, мы с ротой "спецов" ВДВ отправились "зачищать" наш квартал... Помню тревожный взгляд Светланы, что обжег меня, но я только мигнул ей..
... Их было около десяти - засев в подвале двухэтажки, "чехи" огрызались яростным огнем, бросали "воги", и сдаваться отказывались...
- Аллах Акбар! - слышалось их яростное, и свежая автоматная или пулеметная очередь накрывала нас с головой...
Бисмарку снова не повезло - его чирканул по шее осколком гранаты, он лежал за грудой щебня, смотрел в серое небо, а санинструктор Михалыч из "контрабасов", перевязывая его, тихо приговаривал:
- Ну, ты даешь, Бисмарк - два раза под "чехов" попал, и жив остался... Точно тебе говорю - сто лет проживешь!
- Да... хорош... тебе... Михалыч... - хватая воздух, выдавил Бисмарк - Не будет...ничего тут... и... никого... ни нас... ни... тебя...
- Хорош базарить, боец! - строго крикнул Михалыч - Ты солдат, или ган***он рваный? Сопли подбери! Закуришь?
Михалыч закурил "Приму", вложил ее в рот Бисмарку:
- Вот... кури, а мне еще надо других перевязать... Смотри, не подохни тут...
После часа бесполезного боя, один из "спецов" подобрался, как можжно ближе, к окошечку подвала, и жахнул по "чехам" из "мухи"... Вдогонку мы метнули гранаты, и пустили по очереди... Вперед рванули "спецы", а мы остались прикрывать их...
Сяву мы нашли там же, где и оставили... Кто-то уже снял с него сапоги, бушлат и теплый свитер, который он поменял у кого-то на "ТТшник"...
- Как стервятники, ей-богу... - покачал рослый вэдэвэшник, глядя на моего друга - своих обираете, бля... Твой, что ли?
- Мой... - я старался не смотреть на полуприкрытые глаза Сявы, взяв его за руки, попробовал тащить, но у меня ничего не вышло...
- Погоди-ка, браток... - "спец" кивнул своим товарищам, и те положили на землю свои "калаши". Опустив тело Сявы на оружие, они взялись за автоматы, и легко подняли Сяву.
- Ну, что, пошли, мальчишки... - "летеха"-спецназовец кивнул, и мы пошли на "базу"...
Бисмарка несли наши пацаны из второго взвода - тот был без сознания, повязка на шее была черной от крови, и... не хотелось думать о плохом, но плохое, все же, наверное, случится...
- Артерию зацепило... - куря в кулак, проговорил Михалыч, шагая со мной рядом - до утра, боюсь, не доживет...
Я шмыгал носом, и топал молча...
... На базе" было тихо... в палаточном городке горел свет, играла музыка, кто-то слушал Круга...
- Тимоха? - Грича посмотрел на меня, и я увидел, что прапор наш бухой - ты живой?
- Живой... -
- А... а шего ты шо мной не по Уштаву? - начал выеживаться "кусок" - А ну, вштань по штойке "шмирно"!
- Щас... - я пошел в свою палатку, мысленно посылая Гричу нахрен...
- А ну нажад! - кричал Грича, но я не обернулся.
- Грича! - к палатке подходил Баха - Ты чего раздухарился? Пацан только с "боевых", дружбана потерял, ты чего гонишь?
- А шего он?
- Иди в палатку!
Из палатки выскочила Алена и, хватая гричу за рукав, потащила в палатку:
- Коль... Коль... ты чего меня бросил? Пошли, пошли, золотой мой... пойдем, родимый...
- Я вшем покажу! - орал Грича - Отштавить! Шагом марш!
Я вошел в "располагу", снимая на ходу автомат, и падая на свою койку... Перед глазами все плыло и гудело в ушах... Пацаны, сидящие тут же, не лезли ко мне, занимались своими делами, но вскорее, многие ушли на ужин - как всегда, ячку с тушенкой давали только на ужин...
- Тимоха, - в "располагу" вошел Баха - спишь, боец...
- Не, - я тяжело поднялся и стал раздеваться - не усну, наверное...
- Ты это... бухать будешь?
Баха, хоть и был "куском", но относился к нам, боцам, как к ровесникам - в зубы никому не тыкал, субординация - только на людях, а так - нормальный пацан... Ко мне же он относился получше, чем к остальным - три месяца назад я заслонил его от пули, получив подарок от снайпера, в виде трех сломанных ребер, и огромную гематому на боку...
- Помыться бы... - я ожесточенно заскрябал шею - черт... чешется все...
- Пошли со мной, - кивнул Баха - мне там три ведра греют... в честь праздника - почувствуем себя людьми, а?
Твою мать! Я и забыл, что сегодня праздник!
Мы прошли в лазарет - там уже сидели Михалыч, Шмель, и Чуча.
- О, Тимоха! - Шмель похоже обрадовался - на ловца и зверь... Чистая форма есть?
- Откуда? - ответил я - сгорело же все, на той школе...
- Ты что, как чухан будешь награду получать? - нахмурился Шмель.
- Не понял! - Баха посмотрел на меня, я в ответ пожал плечами, а Шмель, улыбнувшись, продолжил - за Баху медаль пришла тебе, боец... "За Отвагу"! ну и десять суток отпуска... Но отпуск, как говорится, тебе не светит, так что, - пшик...
- Погоди, Саныч, - Михалыч отошел в глбь палатки и вернулся с новой формой - тимоха, твой размерчик...
- Переодевайся, - приказал Шмель - через час построение...
- Мы помыться собрались, - ответил за меня Баха - девчонки мыло подогнали, "Дуру" какое-то...
- Ну и топайте, - кивнул Шмель и повернулся к Михалычу - наливай, медицина...
О... нет ничего лучше, чем горячая вода... Мы намыливали с Бахой друг друга, поливались горячей водой, и фыркали от удовольствия... Кусок мыла давно превратился в крохотный обмылок, а мы все не могли насладиться таким блаженством...
В палатке, где мы мылись, никого не было, сюда завтра собирались перенести пятнадцать коек, а сегодня тут была баня...
Я вышел из палатки, чистый, благоухающий, в свежей форме, и натолкнулся на Гричу... он сидел на колесе, и реально плакал...
- Шука...- приговаривал он, размазывая сопли - жашем вше это... жашем... Иришка... што же ты наделала...
Баха аккуратно меня взял под локоть и отвел в сторону.
- Он письмо получил, - тихо проговорил он - жена на развод подала... курва...
Многие офицерские жены, в то неспокойное время, уходили от мужей, и хрен знает, правильно ли они поступали... Голодное время, безработица, нестабильность - коверкали человеческие судьбы, как могли...
Потом, на построении, мне вручили медаль, мы бухали с Бахой, потом нас нашли Светлана с Тоней, и мы ушли в пустую палатку, где мылись, захватив по два матраца... Девчонки нам подарили не только себя... они нам вернули уверенность в затрашний день... да, тут шла жестокая война, но мы все-таки были живыми людьми...
... Утром Дробышев примчался взмыленный, и быстро пролепетал:
- Ничего не знаю, но приказ есть приказ - всех посторонних и "трехсотых" с "двухсотыми" - погрузить на "Урал" и эвакуировать во Владикавказ! Первая и вторая роты - в сопровождение... Комдив так и приказал!
Мы как раз уничтожали последние "сникерсы" у себя в "располаге", и выслушали приказ начштаба из уст Шмеля...
- Настучал Пипилев, - усмехнулся Музыкант, натягивая трофейные "берцы" - эх, только сегодня собирался натрахаться...
- Вчера что, не натрахался? - улыбнулся Кощей, вколачивая "косяк".
- Да я не помню нихера, - отмахнулся Музыкант - все, как в тумане, прошло... хотя, и прикольно...
Девчонки плакали, и прощались с нми, как с родными... за эти сутки, мы как-то привыкли к ним, как к родным... дай им волю, так они и остались бы с нами, но приказ комдива - это не шутки...
Мы уселись на броне БТРа, я махнул Светлане, сидящей в кузове "Урала", она мне послала воздушный поцелуй... Эх... детский сад, бля...
... Они ударили в тот момент, когда мы пересекли "железку", за которой уже начинался наш тыл - спокойный и надежный...
"Урал" подскочил вверх, и под визг девчонок, грохнулся на колеса...
- Слева!!! - заорал кто-то, и тут началось... Я слетел с брони, и рванул к дымящей машине...
Огромные, полные ужаса, глаза... искривленные в гримасе кошмара рты... бледные лица...
- Чего сидим?! - заорал я, и мой крик отрезвил девчат... все рванули с машины, и бросились в канаву, куда я и показал... И тут...
Что-то меня толкнуло в спину, чуть повыше задницы... ноги мои подломились, и я рухнул в грязь...
... Очнулся я, когда бой был в самом разгаре... все свистело, громыхало, и бахало... Мимо меня бежали люди... только они были не в солдатском комуфляже, а в гражданской одежде... в зеленых повязках на головах... они падали, а мимо них пробегали еще и еще люди...
Я не мог пошевелить ногами - они онемели, мои ноги, и еще я чувствовал, как моему боку нестерпимо холодно, от грязи, что промокла сквозь бушлат, китель и белье...
Вдруг, люди побежали назад, и мимо меня проехал танк... танк... у "чехов" танков не было, значит... значит, это наши...
Я пошевелил рукой, и оттолкнувшись, перевернулся на спину - в глазах тут же все закрутилось, и меня чуть не вырвало...
- А... русскии! - над моим лицом показалось перекошенная ненавистью чья-то морда - Сдохни, собака!
Мир в моих глазах вспыхнул яркими брызгами, и я полетел, кружась по орбите, к ослепительно яркому солнцу...
_____________________________________________
P.S. ... Светлана приподняла голову... Никто не стрелял, никто не кричал - было тихо, лишь, был слышен треск пламени, от горящего "Урала"...
- Есть кто живой?! - крикнул какой-то боец, с пулеметом в руках. Ему никто не ответил...
- Пацаны, посмотрите живых...
- Свет, что там? - пискнула Мила.
- Похоже, что... все... - поднялась на ноги Светлана - Поднимайтесь, девочки...
Боец резко повернулся и заорал:
- Стоять! Кто такие? Стреляю без предупреждения!
Света вылезла из канавы, и огляделась... вокруг горящей машины, кругом, лежали трупы... трупы в пятнистых камуфляжных бушлатах... много трупов... и все сжимали в руках автоматы... никто не выжил...
- Кто такие? - продолжал орать боец, но девчата не обращая на него внимания, молча расходились, и всматривались в лица мертвых мальчишек...
Светлана увидела Сергея возле кузова... он лежал на спине, с разорванной шеей, и перебитыми окровавленными ногами... своими чистыми голубыми глазами, он смотрел в серое грозненское небо...
Светлана медленно опустилась на колени, стянула с головы белую шапочку, и сквозь слезы, застилающие глаза, смотрела на Сергея...
- Света... - раздался плачущий голос Тани - тут... Костя... Кощей... мертвый...
- И... Миша... Музыкант... - разрыдалась Катя - они же... они... они нас защищали... ой, мамочка...
Бойцы, потрясенные этой картиной, молча снимали каски, и замирали на месте, глядя, как красивые женщины, в дорогих дубленках и шубах, опускались на колени, перед погибшими бойцами, и оплакивали их...