Зима, вечер, центр города, иду по людной, ярко освещенной улице, из сугроба торчат ноги. По всей видимости давно торчат, люди спешат, ноги не замечают. А что может быть в ногах примечательного? Разве что принадлежат они человеку, человеку беспомощному, раз уж оказался волею судьбы в сугробе. Я в судьбе человека обязан был поучаствовать, забрался в снег и вот он распластался покинутый судьбой, нетрезвый сон спеленал его прямо здесь, посреди дороги домой. Растормошил гражданина, выволок на тратуар, он как мог мне помогал доставать его из снега, общими усилиями он был прислонен к стене какого то здания, чудом оказавшегося поблизости с сугробом. Чудо повторилось когда из здания вышли охранники и взвалили на себя заботу о дальнейшей судьбе гражданина.
Иду в тени дома на окраине города, вечер, зима, в тени никем неприметный, опять спящий гражданин, лежит в центре замерзшей лужи, то есть поверх, на льду. Где поскользнулся, там и уснул. И этому не позволил досмотреть сладкий сон, растормошил, привел в чувства, поднял, и чтобы его не опрокинуло, как и предыдущего, прислонил к стене здания. Искать судьбоносных охранников не пришлось, он довольно быстро пришел в себя, и изьявил желание самостоятельно распорядиться своей дальнейшей судьбой.
Иду с работы через пустырь, вечер, поздняя осень, подмораживает, в бурьяне расположился на ночлег гражданин. И этот из-за меня не досмотрел дивный сон. Растормошить то я его растормошил, а поднять и прислонить его к стене мне не удалось, не потому что поблизости не оказалось стены, а потому что этого бугая поднять оказалось не легко. Неподалеку располагалась пожарная команда, пожарники не отказались спасти человека, хоть и не из пламени. Взяли тяжеловеса за обе руки, а он упираясь на наши руки расстопыренными в стороны руками, не сгибаясь в туловище, как лежал во весь рост, так и поднялся. То есть подняли мы его...как крест. Еще бы чуток полежал, так и окаменел бы... распятием.
Я это к чему: Граждане, выбирайте место для ночлега потеплее сугроба, замерзшей лужи и подмерзшей земли!