начало: http://www.proza.ru/2017/02/03/500
5. Среди друзей
На следующий день Юним проснулся с ощущением, что его жизнь кто-то перевернул, как песочные часы. Причём, по тому же ощущению, песок не ссыпался вниз, а поднимался вверх. Очень странное чувство – непонятно, где верх, где низ, где правда, где ложь. Лес теперь казался Юниму самым лучшим местом на свете. Лесные люди вызывали симпатию. Свобода от мнения собратьев о своей персоне вызывали удивительную радость. И лёгкость. Только как же долг перед ашьями? Как подвиг, жертва ради их счастья? А мама с братом? Лёгкость и радость скоро улетучились, но чувство, что Юним находится там, где должен быть и среди друзей, осталось.
Когда Юним вышел из дома, Эц ждал его у двери. Во взгляде древесного человечка не было вчерашней неприязни.
- Будь здрав, угу!
- Здрав будь!
- Угу. Как отдохнул?
- Не знаю, Эц. Но сегодня мне, определённо лучше, чем было вчера.
- Рад, угу. Хочешь посмотреть настоящий Уатаянгу?
- Да, очень!
Они шли по нижнему ярусу. Внизу плескалась вода. Она не была чёрной, как в реке. Серебристые волны отражали солнце, дробили его свет, слепили глаза.
- Умойся этой водой, угу. Даст силы, - сказал Эц.
- Она же ядовитая, я знаю, - недоверчиво сказал Юним.
- Угу. Когда долго нет дождей, - ответил Эц. – Сейчас подземные воды Оймы соединились с небесной и гуляющей водой. Угу. Стали целебными. Если здоров, пить нельзя, урух. Лишнее не идёт во благо, угу.
- Тогда не буду, - подумав, ответил Юним. – Я долго болел, думал умру. Но мой друг спас меня за обещание служить Высшим. Я больше не болею. И если оказался за насыпью, значит так нужно Высшим. Согласен с тобой, Эц – лишнее не идёт во благо.
Юним отбросил подозрения — смешно даже подумать, что Эц хочет отравить гостя!
- Тебе сколько лет? - спросил он, чтобы сменить тему.
- Пять, - последовал неожиданный ответ.
Юним поперхнулся:
- Сколько? Ладно врать-то — у тебя борода, как у деда.
- Угу-урух никогда не обманывает, урух! - обиделся Эц. - Угу-урухи другие, угу, не такие, как вы, урух. Разум приходит к нам вместе с появлением на свет и не покидает до самого ухода. А растительность на наших телах появляется рано. Это наша связь с деревьями. Через растительность на теле угу-урухи чувствуют, чего хотят кутаяпы. А кутаяпы своими ветвями тянутся в небеса, оттуда черпают мудрость. Мы — связь Уатаянги с Высшими.
- Хочешь сказать, вы тоже служите Высшим? - насмешливо уточнил Юним.
- Сказал то, что хотел! - отрезал Эц. - Юним спросил, Эц сказал. Угу!
Юниму стало смешно. Следуя за угурухом, мальчик скопировал несколько его движений. Раздался смех. Эц обернулся и Юним сделал невинное лицо:
- Ну, извини, - поспешил он сгладить неловкость. - Никого не хотел обидеть. Можно тебя попросить? Мне нужна повязка на голову — у нас не принято ходить с непокрытой головой.
Эц неодобрительо качнул головой.
- Потому вы и не чувствуете Высших, угу. Не просто выкашиваете растительность под корешок, угу, а и закрываетесь в несколько слоёв. Урух у нас столько тканья. Ваши уже привыкли, обросли и всем довольны. Угу. И ты привыкнешь.
Юним промолчал. Если не вспоминать о принятых у ашьев традициях, то по ощущениям так даже лучше. Провёл по голове, почувствовал колючую щетину. Лёгкий ветерок приятно охлаждал кожу. Да, так даже лучше!
Они не заметили, как пролетел день и перед сном расстались вполне миролюбиво. Уже засыпая, Юним вспомнил, что Эц упоминал ещё о каком-то племени Уатаянги. Но не вспомнил названия.
Время потекло, как вода в Ойме — плавно и незаметно. Вода половодья сошла уже через день после того, как Юним оказался за насыпью. Чем больше Юним видел, как живут угурухи, тем больше проникался симпатией к ним. Устройство жизни этого племени стало казаться ему идеальным, их спокойный доброжелательный нрав, ощущение значимости своего труда вызывали уважение. Если честно, именно так Юним и представлял себе жизнь своего племени в волшебной стране, о которой мечтал, слушая боевые крики, стоны и плач, когда они жили в Базайской степи. Юним встретился и подружился с другими ашьями, нашедшими приют в лесу куатаяп. Мальчик не сразу узнал соплеменников — у них были длинные чёрные волосы, а из одежды, вместо широкой рубахи до пят, короткие кожаные штаны и жилетки. Но по-настоящему Юним подружился только с Эцем.
Эц водил Юнима по лесу, показывал родники, рассказывал о своём народе, о своей стране. Юним привык к казавшейся поначалу забавной речи угурухов. А когда понял, какой смысл в том, что угурухи предпочитают называть по именам и себя, и того, с кем разговаривают решил, что это правильнее, хоть и нелепо.
- Произносимое анцаем имя даёт силу, - объяснял Эц, - Слова, заменяющие имена, имеют силу. Например слово «я» закрывает угу-уруха от собеседника, направляет на себя, не позволяя понять другого. А слово «ты» отстраняет анцая, делает его незначительным, значит – слабым.
- Анцай это кто?
- Угу-урух говорит – «анцай», ашья – «друг».
- Понятно. А если перед тобой враг?
- Чочо? Тогда наоборот, угу. Закрываешь себя словом «я» как щитом. А «ты» звучит, как неуважение, угу. Только в Уатаянге редко возникает вражда. Даже когда наши племена теряют взаимопонимание, это не означает, что они становятся врагами, урух. Даже базиты не враги.
- Базиты? – не понял Юним. – Не слышал про таких.
- Это животные Уатаянги, угу. Они так же разумны, как люди.
- Да ладно! – не поверил Юним. – Умное зверье? Так не бывает!
Эц покачал головой.
- Юним не хочет верить? Как думаешь, почему базиты не едят ашьев? Угу-урухами и черушами они не пренебрегают.
Юним вспомнил: да, мама рассказывала о таких удивительных случаях.
- Нашёл, чем гордиться, - фыркнул он. – Может, мы невкусные.
- Вы чужие, угу. Другие. Энергия другая. Можно отравиться, стать такими, как вы. Они не хотят, урух.
- А ты и рад, что вас едят, - съязвил Юним.
- Они санитары, угу, - спокойно ответил Эц. - Они поедают слабых и больных. Чтобы не было заразы. Чтобы долго не мучились. Уатаянга - милосердное место.
Юним промолчал. Он был не готов признать поедание людей, как акт милосердия. Но во всём, что он узнавал об Уатаянге, был непривычный, однако очень отчётливый смысл. Одно вытекало из другого, и это было так очевидно, что хотелось принимать на веру то, что пока не вмещалось в сознание.
Эц рассказывал, что на Уатаянге обитают всего два племени — угурухи и черуши. Последнее время отношения между племенами испортились, но Эц не знал причины – делить племенам было нечего, каждое имело своё предназначение. Да, существовал ещё один народец — рионы, но о них Эц почти ничего не знал. Разве, что рионы обитают в глубинах Оймы, на поверхности появляются, когда река сильно разольётся и что с ними лучше не встречаться — прикосновение риона лишает жизненной энергии. Ни одного риона он ещё сам ни разу не встречал. И черушей давно не видал. А ашьи, поселившиеся в лесу, теперь больше похожи на угурухов, чем на людей, живущих в Городище.
Юним узнал, почему воду Оймы пить нельзя: подземные воды собирают всю дурную энергию, которая исходит от живущих на острове и становятся ядовитыми. А блуждающие родники очищаются и питаются корнями кутаяп и другой растительности. Вода в них очень вкусная, сладковатая. Только за ней приходится охотиться — родники перемещаются по всему острову: сегодня он здесь, в глубине леса, а завтра на опушке, неподалёку от берега Оймы. Угурухи не знают, почему блуждают родники. На случай ливня у угурухов всегда имеется запас. Зато, когда солёная дождевая вода смешивается с горькой речной и пресной родниковой, она становится лечебной. Тогда смельчаки купаются в разлившейся реке, но это очень опасно. Эц видел угурухов, которых касались рионы – бедняги становились тенью самих себя. Ни живые, ни мёртвые. Никто не знал, как их исцелить. Больные вскоре исчезали. Никто не хотел говорить, что с ними случалось – уходили в реку к рионам или были съедены базитами. И то и другое было одинаково страшно. Юним больных угурухов не встречал.
Ещё Эц говорил о том, что когда долго нет дождей, кутаяпы болеют. Для угурухов это большая беда. При рассказе о массовой вырубке ашьями кутаяп у Эца на глазах выступили слёзы, как будто ему было нестерпимо больно. Юниму стало совестно за своих соплеменников.
Юниму о своей родине почему-то рассказывать не хотелось, да и помнил он немного. Не все воспоминания радовали: война, всеобщее горе, своё собственное, когда погиб отец. Засуха, мучительный голод, злое солнце и земля в трещинах, когда они уходили из Базайской степи в поисках лучшей доли. Зачем бередить прошлое, может стоило бы рассказать о своих мечтах? О том, как представлял, что станет великим героем, вождём, который прославится тем, что примирит взбунтовавшуюся семью, наведёт порядок в племени и приведёт свой народ в тёплую, вечнозелёную страну, где вдоволь еды, воды и нет причин воевать. Что люди будут жить в мире друг с другом и с природой. Как в праздники будет веселить семью, устраивая представления и по-доброму пересмешничая над знакомыми. Нет, тем более не стоит никому открывать свои мечты! И особенно, когда понятно, насколько они неосуществимы.
Волосы у Юнима быстро отрастали. Сначала было непривычно, но постепенно мальчик почувствовал, что стал по-другому относиться к окружающему миру. Уатаянга стал дорогим, хотелось защищать остров так же, как родное племя. Да, если бы не тоска по матери и не чувство, будто предал своих, Юним был бы счастлив. Но как можно радоваться жизни, когда знаешь, что твоим близким плохо. А Юним чувствовал – им плохо.
После долгого перерыва снова пошли дожди. Теперь не ливневые, а унылые, мелко-моросящие. Солнце надолго скрылось за бледно-серыми облаками. Ойма не разливалась, родники перестали блуждать, но вода в них стала безвкусной. Цветы кутаяп стали мелкими, плоды кислыми. Угурухи ходили мрачные – они не могли понять причину бедствия.
Однажды Эц пришёл к Юниму расстроенный более обычного.
- Утром Эц был на древе Откровения, угу. Знаю, кто виноват, угу. Не знаю, что делать, урух.
Юним сидел напротив друга в своём домике и больше всего на свете хотел бы помочь ему. Но как?
- Эц, расскажи, что случилось. Не понимаю, как кто-то может быть виноватым в том, что происходит с природой. Но я тебе верю. Если бы от меня хоть что-то зависело!
В золотистых глазах Эца блеснули слёзы, тонкие губы вытянулись в ниточку и он медленно проговорил:
- Только от тебя и зависит, угу…
Юним отпрянул.
- Ты хочешь сказать, что это я виноват?
Эц всхлипнул и кивнул.
- Но чем? Что я сделал такого, что все ваши кутаяпы заболели? Как это вообще может быть!
Кончиком густой пряди Эц вытер глаза и тихо произнёс:
- Юним должен уйти, угу. К черушам. Они знают ответы, угу. Я – урух.
Потрясённый Юним встал, сделал два шага туда-обратно – большего крохотная комнатка не позволяла. Эц сидел, повесив голову на руки и вцепившись пальцами в свою зеленоватую гриву.
- Природа острова такая же, как природа человека, угу. Острову плохо – человеку плохо. Человеку плохо – остров страдает.
- Эц хочет сказать, что человек, из-за которого страдает остров – я?
Юним заметил что, обращаясь к другу, заговорил как угурух. Эц тоже заметил. Вытерев глаза, он жалобно сказал:
- Эц не хочет, чтобы Юним уходил, угу. Урух – не хочет! Но Откровением нельзя пренебречь. Юним говорил, что болел. Знаешь, почему?
- Откуда же мне знать?
- В родном краю Юним болел так, как здесь?
- Нет, никогда.
- Угу, понятно. Здесь болело, угу?
Эц показал на грудь с левой стороны.
- Откуда Эц знает? – воскликнул поражённый Юним. – Я не говорил – где болело.
- Эц сказал – Откровение. Юним болел, потому что Уатаянге было больно, угу. Рубили кутаяпы. Много рубили. Угу.
- Но потом перестали. Построили дома и перестали. А я всё равно болел.
- Угу. А как же: Уатаянга погибает, угу. Верь Эцу! Эцу было Откровение.
Угурух сидел с несчастным видом, а Юним силился и никак не мог понять связь между собой и островом.
- Верховный волшбец вылечил меня, - сказал он неуверенно. – Я больше не болею. Ты ошибаешься.
- Эц может ошибаться, Откровение – урух! – мотнул головой Эц. – Теперь болеет Уатаянга. Ваш волшбец отделил тебя от острова, угу. Лишил волшебной энергии. Но кутаяпы вернули твою силу. Ты отрастил волосы. Они улавливают связь с островом. С Высшими. Ты не болеешь. Но хорошо ли тебе? Сбываются ли твои мечты? Эц не должен просить, урух. Но Эц просит, угу. Юним – помоги нам!
Эц встал, глаза угуруха и ашьи оказались друг против друга. В жёлтых – мука и мольба, в разноцветных – недоумение и растерянность.
- Что я должен делать? – сглотнув, выдавил из себя Юним.
- Эц отведёт, - прошептал угурух. – К черушам. Там узнаешь, что делать.
- Когда?
- Сейчас!
продолжение: http://www.proza.ru/2017/02/03/1913