Наступил октябрь. На Москву спустился холодный зимний ветер. В переходах метро поставили дополнительные тяжелые стеклянные двери.
-Уууу-уу-ууу,- завывал ветер, прорываясь через узкие щёлки. Но пробраться через них было сложнее и сложнее. И не только ему, но и Серой Мыши.
Серая Мышь частенько грелась по ночам в переходе станции метро Профсоюзная, но с новыми дверями уже не всегда могла добраться к теплу. Пришла пора задуматься о своей норке. В продуктовый магазин идти бесполезно: в зале – поймают, со склада – выгонят как воришку. В зоомагазине - в клетку посадят. А она была Культурная мышь. Даже обитая много лет в городе, она никогда не воровала продукты, не ходила по помойкам, а по субботам даже пробиралась на крышу Дома музыки и слушала концерты, подняв торчком оба серых уха. Стремительно надвигающаяся зима разрушала привычный мышиный уклад жизни. Пробежав за три дня всю длину Профсоюзной улицы, мышь так и не нашла свободного теплого и укромного уголка. Уже собираясь упасть духом, она все-таки схватилась зубами за соломинку... от шляпы.
Шляпа была привязана к рюкзаку настоящего лесного туриста! Расталкивая столитровым рюкзаком и гитарным чехлом толпу в вагоне и переходах, он уверенно ехал в центр города. Октябрьская – Третьяковская - Новокузнецкая – Театральная...наконец, турист вышел на улицу. Мыши раньше никогда не приходилось бывать в этих краях: яркие фонари машин, дорог и магазинов, предновогодне гирлянды... - от всего веяло наступающим праздником. Внезапно налетевший порыв холодного ветра остановил головокружение от красоты. Пора прятаться.
На углу ЦУМа швейцар открывал двери покупателям. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять: бегом отсюда! К счастью, его руки были заняты дверями, а лицо – приклеенной улыбкой, обращенной к даме в шубе. Просочившись на Неглинку, мышь, наконец, смогла перевести дух. И вдруг... до серого мышиного уха донесся сладкий и мягкий музыкальный звук. Он медленно, но верно вёл её к двери с чудесной табличкой «Музыкальные инструменты». Под бренчание ключей в замке и последние «До завтра!», Мышь оказалась внутри магазина. Это был целый Музыкальный мир. Басовая блокфлейта, заманившая ее своим звуком именно в эти двери, с удивлением смотрела на незваную гостью. Убедившись, что Мышь ведет себя вполне культурно и вовсе не собирается селиться в чехле от саксофона или грызть пианино, блокфлейта спокойно заснула.
В зале магазина жили большие коробки. Некоторые из них были пустыми, из каких-то доносился шепот: там прятались электронные пианино. Рядом с ними стояли и несколько больших деревянных пианино. Весь день они старательно исполняли Шуберта, Моцарта и популярные песни из кинофильмов для покупателей. Но ночь была их личным временем. Когда город засыпал, стихал шум машин, топот ботинок и гул людских голосов, инструменты, наконец, могли слышать внутренние голоса друг друга. Днем покупатели приходили, думали, уходили... иногда возвращались и широким жестом забирали кого-то из них домой с собой, обещая настраивать инструмент, протирать клавиши от пыли и не ставить его около батареи. И играть-играть- играть на нем... Однако жизнь складывалась по-разному.
Мечтой почти любого пианино была хозяйка - концертмейстер. И клавиши не сломает на первых аккордах – форте концерта Грига, и пылью покрыться не успеешь: музыку хорошую играть будет. Когда репетирует – просто красавица! Да еще и инструмент полюбит. Но, у любой медали есть обратная сторона: как правило, к такой хорошей хозяйке прилагалась в придачу... шустрая когтистая кошка. Усатая хищница не церемонилась с музыкальным инструментом, искренне считая, что это ее новая ступенька для запрыгивания на окно и шкаф.... И опасения, и симпатии своих соседей по магазину мышь разделяла на все сто процентов! Кому как не ей было понятно, что от кошачьих лап нужно держаться подальше. Наконец-то Мышь нашла подходящее место для зимовки! Старая «Заря» приветливо позволила хвостатой подруге забраться в дальний угол и спрятаться от посторонних глаз.
Ночью в магазине было тепло и уютно. Бас - саксофон тихонько посапывал во сне. Флейты молчали, изредка поблескивая серебряными клапанами, в которых отражались фары машин. Чуткие скрипки вздрагивали от каждого шороха, но успокаивались, взглянув на спокойные опущенные плечи благородного контрабаса. Гитары спали мирным сном: им днем доставалось больше всего работы. Кто только не пытался потрепать их струны: и туристы, пытающиеся сыграть три знакомых аккорда, и мальчишки, статус которых с гитарой сразу повышался. Иногда к гитарам прикасалась и рука профессионала, принося им много счастья: только в эти моменты становилось понятно, для чего этот инструмент был создан мастером. Нечасто на ночлег в музыкальной компании заходили гобой и фагот. Для них музыкальный магазин был лишь небольшой остановкой в путешествии. Получив при приезде на коробке надпись «заказано», они не оставались в магазине дольше двух дней. Пианино же были долгожителями в магазине, хранителями его легенд и традиций.
И вот вечером, когда гаснул свет и закрывались двери, начинался их задушевный разговор.
-Смотрите, сегодня в зале можно хоть танцевать, коробок стало меньше! Это электронная Yamaha уехала!
-Куда?
-О, за ней приходили очень странные хозяева! Они забрали пианино в лес.
-Как, в лес? В ужасе зашушукались инструменты.
-Именно! – подтвердил стоящий у самых дверей Roland. Я видел, как его загружали в машину с подмосковными номерами. – А на меня посмотрели, и, уф-ф-ф, не взяли. Хорошо! Вы представляете, они больше часа провели в магазине, а играли всего-то три произведения!
- Три, но зато каких! – сказала Заря и улыбнулась. Это же Бах. И Вивальди! Да и дело не в том, в каком лесу будет жить Yamaha. Мне кажется, ей светит играть хорошую музыку.
Мышь, которой лесная жизнь всегда нравилась, одобрительно кивнула и подняла серые уши, чтобы еще внимательнее слушать новые истории. Пианино – красавица Заря явно понимала толк в классической музыке. Она в магазин заглянула почти случайно, по пути с выставки «Истории русских фортепианных мастеров» и через пару дней уже собиралась вернуться к себе домой. Ее история началась давным-давно, когда ее тоже купили для маленького мальчика Леши и увезли в далекий маленький подмосковный город. Для двух поколений Лешиной семьи Заря была источником счастья, с радостью и любовью она превращала их вдохновение в волшебные музыкальные звуки. Потом Леша стал Алексеем Ивановичем, поступил в училище и уехал из городка. Добрая Заря скучала по музыке, но не верила, что это закат ее жизни. Алексей Иванович появлялся на выходные, уезжал, потом приезжал снова...время крутилось быстрее и не оставляло уже подросшему юноше времени на терпеливое разучивание прелюдий, инвенций и сонат.
У Зари настала вторая жизнь: в доме родилась чудесная маленькая принцесса. С какой радостью пианино исполняло для нее детские песенки-потешки, как ласково и в тихих оттенках играло ей колыбельную. Девочка полюбила музыку с самого рождения! А через три года принцесса взяла в руки скрипку. «Значит, и мои музыкальные старания не напрасны», - решила Заря. Но ее крышка открывалась все реже и реже. Алексей Иванович был чутким человеком: он по-настоящему любил музыкальные инструменты. Он объявил, что готов подарить пианино тому, кто будет хорошо играть на нем. Так, проехав в грузовике всего-то пару километров, Заря обрела новый дом. Маленький, тихий лесной дом. Ее новым хозяином стал... Ёжик.
Заря узнала, что такое жить в лесу. Зимой холодно, летом жарко. Но ежик играл. Протирал с крышки пыль и играл снова. Он пока не очень много умел, но учился. А Заря узнавала новые и новые мелодии, игриво посмеиваясь над тем, как ежик после пятого пальца в гамме наловчился ставить первый. Она тихонько подглядывала в тетрадку с надписью «Общее фортепиано» и от всей души старалась помочь ежику с заданиями.
-Кажется, я знаю, к кому поехала наша Yamaha. Если в лес, то, конечно, к ежику! Ей там точно будет хорошо. Он и меня любит. Только я по ночам сплю, а электронная Yamaha всегда ему поможет.
При упоминании о ёжике, немец Bechstein поморщился, представив колючие лапы на лакированных клавишах. Но подумав, что в жизни все бывает, решил громко не возмущаться. Всего-то двадцать лет назад он искренне радовался за своего брата, переезжавшего из магазина в большую Московскую квартиру с высокими потолками и необыкновенной акустикой. Ах, как там должны были звучать вальсы, как улетали бы к самой люстре звуки симфоний Моцарта, как по массивным стенам старинного дома прошли бы итальянские «рыцари» Прокофьева! Сейчас братцу приходилось жить в коридоре, принимая на себя куртки и шляпы гостей, держа на клавиатуре коробки, из-за которых его музыкальная душа все равно подмигивала: может... сыграете? Настоящий музыкант, он, наверное, всегда остается музыкантом. Так и настоящий инструмент, он дождется своего музыкального хозяина.
-Ну чем Ёжик не музыкант, пусть у него все получится! - подытожил Bechstein. Он еще с Медведем пришел, медведь большой, сильный, донесут инструмент аккуратно...
-Наверное, ты прав, – сказал Forster. – Мой брат вот по Ирландии путешествует и почти всю жизнь играет на улице. Он счастлив!
Про Ирландию мышь знала не так много, но дожди изумрудного острова – это уже легенда, как же инструмент...? Но не успела она испугаться, как Forster продолжил свой рассказ.
-Он не живет на улице, конечно. У него теперь есть колесики. В ясные майские дни приезжает братец на Grafton Street в Дублине и играет. Музыка его композитора излучает неповторимую энергию. Сразу прохожие подходят, слушают, все перестают торопиться... Он стал музыкой города! А после уличных концертов, он сочинять помогает. Как тут композитору без инструмента: и подскажет, и озвучит. Путешественником брату пришлось стать, но он путешествует с прекрасной музыкой!
Мышь все с большим удивлением смотрела на инструменты. С каждым рассказом она все больше и больше убеждалась, что они Живые.
-Подожди, у него ж еще фаготовый чехол за спиной был? – вспомнил саксофон.
Фаготовые чехлы просто так за спиной не носят! Мышь и пианино Заря с улыбкой переглянулись.
-Мир тесен, это все тот же ёжик, НАШ Ёжик! Вот увидите, он вернется в магазин, завтра же! За нотами.
------------------
Ю.Корухова, Москва — Пущино,15 ноября 2015 г.