Я к вкусно поесть очень спокойно отношусь. И готовить не люблю. Но умею. И вот как бы не просто умею, а очень хорошо. Но не люблю. Поэтому со мной каждый день происходит когнитивный диссонанс. Во-первых, это очень красиво звучит. Диссонанс... когнитивный....А во-вторых, википедия утверждает, что у меня не просто ерунда какая-то, а «состояние дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений» . Представления о том, что надо бы что-то приготовить и о том, что неохота, не просто конфликтуют. Они похожи на колокола, бумм... буммм... бумммм...Колокола раскачиваются на ветру и осуждающе сталкиваются друг с другом . Этакий вечерний звон. Ты хорошая хозяйка- Нет...Бум . Иди приготовь ужин- Устала.Буммм. Это займёт всего полчаса- Ну ладно, кофе и уже иду...Буммм
Я думаю, как другие женщины- хозяюшки торопятся с работы домой, полные сил и желания поскорее приготовить фрикассе. Или фуа гра. Или хотя бы фрикадельки. Быстро переодеваются в сексуальный домашний халатик, кухонный передничек и начинают хлопотать. И всё у них варится, парится, жарится, панируется , а иногда даже бланшируется.
Первое, второе, третье и компот у таких умниц готовится за пять минут, а целый вечер ещё впереди. Вся семья садится вокруг стола, и за ужином ведётся неторопливая беседа о прекрасно проведённом прошедшем дне. Камин, кресло-качалка, хороший виски, сигара:«Душенька, прикажите подать кофий в кабинет. Я должен закончить доклад императору».
Ко мне это не имеет никакого отношения. Я выжидаю до последнего момента, когда понимаю, что полночь уже совсем приблизилась, а Германн, если и придет, то останется совершенно голодный. В этот момент у меня появляется азарт, и я открываю холодильник. Он у меня как лампа Алладина, никогда не знаешь, какой джин из неё выскочит. Правда, яйца там водятся всегда. Я не люблю, когда яйца одиноко мёрзнут в дверце , и фломастером разрисовываю на них смешные рожицы. Эти рожицы иногда смеются, иногда удивляются, иногда грустят. Мои рожицы представляют, что вырастут, и кто-то из них станет глазуньей, кто-то омлетом, а кто-то выслужится аж до крутого яйца.
Из разноцветных овощей, засохшей куриной ножки , остатков сметаны и немыслимых специй я умудряюсь за несколько минут приготовить деликатес, которому даётся какое- нибудь очень красивое название. Мясо по-андалузски . Или по-новоорлеандски. Всё равно же никто не проверит.
Ароматы прованских трав кружат по кухне, грибы булькают в соусе, пар подпрыгивает крышку на кастрюле, оливковое масло самого холодного отжима брызгает со сковородки на плиту, а дижонская горчица кокетничает с лимоном. Лимон выдавливает из себя последние соки, пытаясь убедить горчицу, что он лайм, а она, дурочка, верит ему по-наивности и делится с ним своими дижонскими зёрнышками.
Ужин готов, а я , в полном от самой себя восторге, иду пить кофе. Это конечно совсем другой кофе. Не тот первый, в котором перемешаны угрызения совести и желание посидеть в интернете. Этот кофе честно заслужен. Поэтому варится он с особым удовольствием и пьётся не торопливо, обжигая язык, а медленно и вкусно.
Этот кофе ставит точку в моём внутреннем конфликте , который на этот вечер считается исчерпанным.
Через полчаса с работы приходит Яшка. Он принюхивается в запаху, приподнимает одну крышку, другую. Бродит по кухне , а потом задумчиво говорит: «Ты знаешь, а я совсем сегодня не голодный . Может, попьём чайку?».
2.2.2017