Пришла пора воспоминаний о весне. Пора коротких дней, нехватки света, жалкого тепла. Постылый серый снег, слежавшийся под лёд, не греет больше душу своим морозным серебром.
Так где же ты, весна? В каких краях ты задержалась, забыв о наших северах? Кого одариваешь сочным разноцветьем, рисуя жизнь в немыслимых тонах? Весна - неповторимый живописец новизны. Наверно, увлеклася ты колором томных красок, подыскивая розу юга для тута и инжира, цвет персика рожденья?
Весна... Желанная, далёкая весна. Тёплая, добрая пейзажистка насыщенных красок. Где же ты зимуешь, красавица? Чьи греешь края, пробираясь к нам сковзь непогоду? Весна, красавица легкомысленная. Не опаздывай к нам, не отвлекайся на чудеса иноземные.
Как надоел этот снег! У Андрея руки уже отваливаются от скребков и лопат! Сбиваешь, сваливаешь его в сугробы, горки городишь, крепости для ребятишек, а проказник буран налетит и разметёт всё по своим соображениям, руководствуясь неоспоримыми зимними взглядами. Куда нам, людям, с погодами спорить?!
Андрей вышел с утра во двор и чертыхнулся, увязнув по щиколотку в снегу: "Опять! Когда же это кончится уже?! Вот только вчера успели тропинки размести, и всё придётся вычищать сначала"!
А и вправду - сколько можно копить эту вату? К чему она? Даже крестьянам, этим ценителям снежных зим - предвестниц урожаев, уже давно с лихвой хватило снежных покрывал для их бескрайних полей.
Хозяйственный сосед, "Всёвдом", и тот уже отказывается принимать снег - без всяких на то затрат, с бесплатной доставкой на дом через забор. Ругается сосед, отмахивается от серебряного богатства обеими руками.
На- до-ел!
На работе Андрея поставили на очистку от снега памятника "Петру и Февронье". "Хавронья", как грязно подшучивают над символом русской православной любви наши грубые рабочие.
Это в сёлах любовь приходится сдерживать запретами, ограничивать традициями. Там, под покровительством природных инстинктов, любовь рвётся изо всех притягательных мест: с опушек лесных, озёр потаённых, речек шаловливых.
В городах любовь приходится поддерживать искусственно, обучать нелюдимых горожан высшим силам притяжения людей через накопленные культурные ценности. На пропаганду любви в городах работает всё, начиная с уютных кафешек и заканчивая дворцами культуры, площадями и памятниками. В Петербурге для зачарованных любовников служит Поцелуев Мост.
В Москве народ рассеянный, любовникам там увидеться трудно: один под часами ждёт, другая - у фонтана. В нашем городе после запрета на заборные надписи "бийчанки, твою мать - самые красивые", поставили памятник канонизированным влюблённым в горсаду.
Ни праздная обстановка заснеженного Горсада, ни памятник, призывающий к любви и жизни, не способствовали должному настрою Андрея. Он угрюмо грёб опротивевший за долгую зиму снег и не ожидал для себя ничего радостного в дальнейшем, только снег, снег, снег..., бесконечный снег, который по чьей-то прихоти почему-то необходимо сбивать в сугробы.
А более всего Андрея нервировала напарница Галка, которую по какому-то изуверскому замыслу уже который раз ставили к нему в пару при распределении.
Галка. Ворона! Всё у ней наперекосяк! Лишь бы супротив всё выстроилось! Андрей предложил ей как-то лестницу чистить от снега снизу вверх. Эту работу напарники выполнили единственно разумно, когда они слаженно спускали снег с лестницы вниз, на придорожные газоны.
Галка - это та самая гром-баба, которая в горящую избу коня на спор затащит, саму Рогозину одним взглядом в бегство обратит. Пошли её в космос вместо Савицкой, мы бы давно уже слыли покорителями Марса.
Спортивную фигуру Галки нисколько не портили крупные строгие черты лица. Внешность её, далеко не привлекательная, отторжения не вызывает, тем не менее. Нет в её облике неприязни, которая присутствует у состоявшихся алкоголиков.
Родом из деревни, Галина была вынуждена переехать в город по наущениям отца, который не мог прокормить обширную ораву наплодившихся на свежем деревенском воздухе отпрысков. И откуда ему было знать в то безмятежное советское время, что государство в который уже раз надумало рушить вековые деревенские устои?! Изощрённо, с накопленным опытом, кормильца своего извечного - по мордасам, и - в разор! За что? Непонятно.
Вот такое у нас недальновидное руководство. Такой у нас замечательный российский народ и такое презревшее его правительство. И почему говорят, что народ заслуживает таких правителей, каков он сам? Перекладывают проблемы с больной головы на здоровую. Никакой связи между народом российским и государством не наблюдается, преградой непроходимой тому встал равнодушный ко всему бизнес.
А Галка все выходные, отпуска, в любое свободное время рвётся в деревню, домой. Бытует неверное мнение, что крестьяне бегут из деревни. Люди вынуждены покидать гиблые места, коими делает их наше беспринципное руководство. Враги не наводили такой разор по российским деревням, какой устроили наши новоявленные фермеры - бывшие воры и спекулянты, обласканные государством.
Воспитанная на труде, Галя даст фору любому мужику из наших, в любой работе, не исключая механику. Современная Паша Ангелина! Заносит только её частенько на глупости, вздорным характером своим постоянно тянет её на бесполезную рабрту, лишь бы по её было всё, супротив противоположного мнения. К таковому противостоянию привела Галину её безутешная жизнь - трудная, несправедливая, требующая резкого обращения с людьми.
Андрюху вымотала спешка в работе, которую предложила напарница-ударница. Как можно отставать от женщины? В работе с оглядкой Андрей устал ещё больше, выдохся вконец и запросился у напарницы на перекур. Галина без привычных для неё пререканий неожиданно согласилась на передышку и отставила лопату в сторону.
Галка прикурила сигаретку крадучись по привычке, хотя давно уже избавилась от девичьего стыда за непотребные для женщины вещи. Андрей невольно залюбовался открывшейся вдруг в Галине стыдливой женской беззащитностью. Он вспомнил, как засматривался в молодости на курящих женщин, они нравились ему вульгарностью и мнимой доступностью. Андрей тайком наблюдал за женщинами, скрывающими свои тайны за сигаретным дымом, мечтал о запретных связях с ними, о полном их разоблачении со всеми их наигранными тайнами.
Наблюдал Андрей искоса и за Галиной, подсматривал за женщиной в давно забытом волнительном запретном чувстве негаданно охватившем его.
Опытная Галка враз приметила потенциального самца и улыбнулась Андрею чисто интуитивно, без всякой мысли. Улыбка только испортила всё жалким подобием на привлекательность.
Женщина становится особо привлекательной, когда находится в поиске потенциального партнёра. Кокетливый взгляд приживается в девушке на долгие годы и вполне обходится без побудительных причин, затягивает и пленит самостоятельно, не мешая активной деятельности владельца.
Современная женщина научилась сохранять привлекательность всю жизнь, несмотря на то, что со временем необходимость в ней отпадает, когда привлекательность уступает пальму первенства материнским чувствам. Женщина, ставшая матерью кардинально отличается от девушки, перевоплощается на глазах, с первых же месяцев беременности; меняет наивный взгляд на серьёзный, переполняется ответственностью.
Добро появилось из материнства. До появления живородящих чувств миром правило одно зло.
Галина давно уже рассталась со своею привлекательностью. Она разуверилась в возможности стать матерью, а её желание нравиться мужчинам основательно застарело, отмерло почти. От женщины в ней осталась одна внешность, а случайные мужики видели в Галке только объект для разового удовольствия.
Размягшая от мужского интереса, Галка залюбовалась образом Февроньи - покорным и неприступным в то же время. Протянутая к любимой рука Петра отбелилась от множественных прикосновений жаждущих счастья - рука эта приносит любовь, как считается. Каждая появившаяся здесь пара спешит заручиться покровительством высших сил любви, закрепить свои хрупкие чувства замочком, защёлкнуть железные узы на скамеечке примирения.
-Ты не там счастье себе натираешь, - попытался подшутить над просящей женщиной Андрей. - Эта дающая рука только зарплату способна выдать. Зарплата же у нас, сама знаешь какая - вот она есть, а вот и нету её, рассосалась разом. Ты бы у Петра под кафтаном протёрла - вот где счастье зарыто.
Галка улыбнулась лукаво и потянулась шаловливо рукой под кафтан Петру:
-Да там у него закаменело уже всё! Сколь лет ему уже? Под тыщу?
Срам один, а не разговоры! Похабщина! Ничего святого!
С другой же стороны - такая вот у нас любовь. Не обучены мы манерам и любим как можем. А кто нас воспитывал, кто подсказывал где проходит грань дозволенного? Следили за нами бабушки спекулянтки да мамаши челночницы. Отцы дальнобойщики тянулись до дому, чтоб появилось время для пьянки-расслабухи. Не до детей отцам было с их жизнью опостыленой в вечных разъездах и кидалове. Так что живём, как умеем. Нет в нас границ пристойности, ни грамма святости подле нас. Даже церкви мы не нужны стали - безбожники отпетые.
Это я ещё успел подцепить кое что из законов жизни, обзавёлся какими-никакими принципами. Для нового поколения внутренних ограничений не закладывали: и школа, и государство открестились от воспитания своих граждан. Если гордостью СССР был человек советский, для новой России предметом гордости стал обладатель доллара.
-А ты у меня пощупай, - продолжал насмехаться над чумной женщиной Андрей. - Я ничем не хуже Петра. Тоже счастье приношу.
-Знаю я вас, охальников! Тут напросился один: "Коньячка возьмём, конфеток. Посидим, расслабимся". К киоску подошли, он мелочишку из кармана наскрябал - только на светлое пиво и хватило. Посидели - ага! Полежали! Да если мне приспичит что, позвоню - мигом прилетит тот, кого надо. Что ни попадя не подбираем! Научены уж!
Измотанный за день Андрей шлялся бесцельно по двору: "Ничего сегодня делать не буду! Отдохну. Снег затопчется, сам к весне растает. Что будет с этим снегом? Сантиметром больше - меньше. Не потечём, не потонем"! Ходил, рассуждал подобным образом, и сам не заметил, как рука лопату подцепила. И уже пошла самозатачивающаяся, родная хваталка, заскользила по мягкому снежку, загребастая. Сама пошла, потянула за собой застоявшегося Андрюху.
Андрей отдыхал пристойной для души работой и продолжил свои рассуждения, пытаясь оправдать несоответствие мыслей своих с беспокойным телом:
"Хороший снег, мягкий, свежый. Завтра баньку истоплю, намету снега в сугроб и бухнусь туда - в снежный восторг"!
Галина сидела в полупустой комнатушке без удобств, которую снимала за половину своей зарплаты, и грустила до слёз, шмыгала незамеченная никем. Достала из солдатской тумбочки единственную свою игрушку, айфон, и упала с ним на железную скрипучую кровать:
-Сама буду музыку выбирать! Не нужно мне никакое радио!
Вся расстроенная, Галина листала сет-лист, а с наушников Таня Буланова безрезультатно утешала свою почитательницу, в тысячный раз уже напевала:
-Ясный мой свет, ты напиши мне...
Андрей остывал после баньки, развалившись в кресле-качалке на самолично пристроенной к дому открытой веранде. Накатил в самый раз, для души, что бы жена не учуяла. Самая та доза - Андрейкина.
Хорошо! Февральское солнце слепит глаз, отражаясь от снега миллионами искр. Играется. Тёплое уже. Свежо! Хорошо!
"Надо было бы Галку дожать, она бы меня в бане ух как отхлестала! Моя пристарела уже, баню не переносит. Живительный пар за версту обходит. Даже от кипящей кастрюли отскакивает".
-Андрюша! Чай вскипел! Тебе на веранду вынести или в дом зайдёшь? Решай быстрей! Стынет.
Андрюха вжал голову в плечи, искоса взглянув в окно: "А вдруг заметит мои мысли о Галке. Женщины, они всё видят. За версту измену чуют. Втемяшится же такое"!
Хорошо зимой. Морозно. Что там лето - ни замёрзнуть, ни погреться. Духота сплошная - это лето.