Поднявшись наверх, Дор несколько минут сидел молча, лишь утирал банданой вспотевшую лысину и восстанавливал сбившееся за время штурма дерева дыхание. Сид, покосившись на командира, хмыкнул:
— Молод ты ещё, командующий, чтобы одышкой страдать.
— А ты полазь по этим веткам, — Дор спиной ощущал, что футболка прилипла к коже, а на груди темнели расплывчатые пятна, — да поуворачивайся. Трос скользкий... Ладно, это всё ерунда. Вот, гляньте, — он протянул передатчик, — я там поснимал малость для отчёта. Смотрите. Оба смотрите.
Сид и Норт углубились в изучение видеозаписи. Наконец Норт с чувством сплюнул вниз и выключил дисплей.
— Чёрт знает, что такое. Я всякое видел, и зверья того, на границе, насмотрелся, когда за лишайником ездили, но это... Дор, — Он впервые назвал командира по имени, — ты и впрямь думаешь, что хватит одного Кита, чтобы справиться с этим? Да тут нужен полк самоубийц...
— А у нас есть только Кит, — отрезал Дор и шумно выдохнул, покосившись на спящего молодого человека, — только Кит и только одна попытка. Гейл и Трей говорили о цепной реакции, ну вот и поглядим. Картинку я перешлю капитану, пусть тоже... полюбуется. С Триггом что?
— Спит. — Сид прислушался к ровному дыханию и тихо вздохнул, отводя взгляд. — Будить?
Дор помолчал. Он не хотел лишать Кита последнего спокойного сна в его подходящей к концу жизни. Пара часов погоды уже не сделает, а выведение из шокового состояния — процесс весьма трудоёмкий, у Кита может поехать крыша в самый неподходящий момент. Командующий "Эребуса" осторожно прикоснулся к поблёскивающей от пота щеке смертника. Тот даже не пошевелился, лишь слегка дрогнули бесцветные ресницы. Дор отвернулся.
— Пусть спит. Успеет ещё... господа бога увидеть. Норт, как там наш антидот?
— У меня всё готово, — по обыкновению пожал плечами лейтенант Ледс, — понадобится две инъекции по обе стороны пищеварительного тракта. Процедура неприятная, но не особо болезненная. Хотя возможен непроизвольный рвотный рефлекс. Но даже если Кита вывернет, энзим будет находиться непосредственно в клетках желудка, а не внутри него. О, а вот и наша соня очухалась.
Дор обернулся. Кит слабо шевелился, пытаясь выпутаться из охватывающих его тело тонких верёвок: Норт отнёсся к обеспечению безопасности смертника весьма ответственно и привязал того к суку. Кит вертел головой, подслеповато моргая и щурясь. Наконец его взгляд остановился на Доре.
— Я... я что, уснул?..
— Шок, стресс и передоз кислорода. Ничего страшного, мы, знаешь ли, не на поезд опаздываем. Даже хорошо, что ты поспал, оклемался немного. И голова прояснилась, и уровень кортизола в крови упал, это хорошо.
— Да... — прошептал Кит и перевёл взгляд на Норта. — Хорошо... Вы сейчас будете делать мне укол?
— Два, — Норт осторожно завернул Киту футболку, обнажив бледный впалый живот, — это не больно, просто небольшой дискомфорт. Дыши ровно и неглубоко... вот та-ак... — По обеим сторонам желудка Норт с неожиданной силой всадил два толстых, похожих на градусники шприца. Кит тихонько ойкнул и закашлялся, к горлу внезапно подкатила тошнота и потемнело в глазах. Дор смотрел одним глазом, стараясь не акцентироваться на спазмах, скручивающих Кита. Норт успокаивающе потрепал того по плечу:
— Всё, всё. Знаю, ощущения не из приятных, но сейчас пройдёт. Теперь полежи, резких движений не делай. — Он аккуратно опустил футболку и заправил её Киту в штаны. Сам Кит сглатывал, пытаясь побороть подкатывающие волны желчи. Он схватился за сук, посмотрел вниз и побледнел.
— Так... так высоко... я боюсь... — У него даже побелели костяшки пальцев, так сильно он вцепился в серую кору.
— Не смотри вниз! — скомандовал Дор, — Сядь и облокотись о дерево, оно широкое, ты не упадёшь. Ветра тут нет. — Он проследил, чтобы Кит уселся, и сообщил, ни к кому персонально не обращаясь:
— Три часа на отдых. Меня не дёргать. — И замер статуей, тоскливо вперившись в красно-зелёные листья. Внутри у Дора Стайна мерзко вибрировала какая-то жилка, отдавая в виски и солнечное сплетение. Первый шаг на пути к спасению Ойкумены был сделан, но Дора не отпускало мучительное чувство неправильности происходящего. Он тысячу раз прокручивал в уме все свои действия, не находя никаких отклонений от утверждённого плана, но что-то всё равно не давало ему покоя, колотясь под рёбрами дробно и без ритма. "Норт прав. Как один человек может противостоять этой гибельной мощи? Даже если энзим сработает... разлёт в милю... никто даже не знает, насколько простирается Внешний мир. Ни карт, ни съёмок с коптера... почти ничего. А если мы ошиблись, и центр аномалии вовсе не здесь? А если их несколько, этих очагов? А если... Был такой дурацкий анекдот, я его ещё в Институте слышал: встречаются две планеты, одна весёлая, другая грустная. Весёлая у грустной спрашивает, что, мол, с тобой, а грустная отвечает: да вот, люди завелись. А, отмахнулась весёлая, у меня тоже такое было. Само прошло. Само..." Дор встал и прошёлся по длинному прочному суку, периодически касаясь пальцами листьев. Кит следил за ним со страхом в глазах. Сид и Норт тоже, вид командующего их немного беспокоил.
— Как бы не психанул, — озабоченно прошептал Норт, почти вплотную приблизив губы к уху Сида, — не нравится мне его вид. Ещё и по ветке бродит, канатоходец, блин. Невовремя его вштырило.
— Пусть бродит, — Сид тоже испытывал неприятное волнение, чего сам от себя не ожидал, — дай парню с мыслями собраться. Подготовь пока всё, заряд, пульт, "рассвет"... — Сид Кайт не отрывал взгляда от кусающего губы командира. Было видно, что Дор переживает какой-то внутренний кризис, некий переломный момент, и Сид искренне надеялся, что сержант Стайн не сорвётся. Кайт догадывался, что именно мучило командующего, но ничем не мог помочь. Некоторые вещи каждый должен был пропустить через себя сам.
Три часа прошли в томительном ожидании начала основной части операции. Дор, скинув, наконец, с себя непонятную одурь, доложил Гарту об увиденном внизу и переслал видеоматериалы, а потом снова замер, но уже просто глядя на лесную стену безучастным взглядом, Кит скукожился под широкой разлапистой веткой, периодически сплёвывая едкую желчь и обливаясь потом от непривычной жары и влажности, Сид с Нортом поглядывали на часы и ждали отмашки. Время тянулось медленно, как перед казнью, и даже еле слышный шорох листьев умолк, уступив место оглушающей тишине. Дор даже представить себе не мог такого леденящего душу безмолвия, и это безмолвие сводило с ума. Он снова прошёлся по ветке, балансируя как эквилибрист, а потом почти бегом вернулся обратно. Его встретили три пары глаз и всё та же разрывающая уши тишина.
— Время. — Это слово заставило Кита вздрогнуть и непроизвольно закусить губу. "Время..." Его время истекло, ему несколько раз предоставляли возможность отыграть назад, и каждый раз он упорно стоял на своём, желая покинуть этот мир навсегда и слиться с равнодушными звёздами в чёрном, бездонном небе. "Время..." Ему оставался час, может, меньше. Желудок ещё скручивало от инъекций, голова немного кружилась, хотя респиратор Сид разрешил Киту снять при условии, что тот не будет смотреть в бездну под ногами. Странно, почему он не испытывает страха? Кит смотрел на завораживающие и грозные красоты Внешнего мира, впитывая в себя напоследок всё фантастическое разнообразие цветов, форм, изгибов... он знал, что этим воспоминаниям отведено чуть больше часа, и всё равно, затаив дыхание, наблюдал за настоящим лицом их родной планеты. "Да, это действительно счастье — умереть здесь. В окружении первозданной мощи. Красоты. Великолепия. Господи, я всю жизнь прожил как в тумане, в демо-версии, и вот за три часа я узнал и понял больше, чем за двадцать шесть лет..." Он посмотрел на Дора. Командующий уже полностью взял себя в руки, подошёл и присел перед Китом на корточки, ежесекундно рискуя свалиться в зелёную пропасть. Каким образом Стайн удерживал равновесие, осталось для Кита загадкой.
— Кит. — Сейчас Дор был рад, что может не моргать. — Ты готов? Нам пора.
— Готов, — Кит шумно вздохнул и непроизвольно прикоснулся к горлу, подавляя спазм, — давай, командуй.
Дор досчитал про себя до десяти и отрывисто начал отдавать распоряжения, выплёвывая слова.
— Сид. Один передатчик у тебя, мониторь всю историю, пока я не вернусь. Кит. Вот тебе гарнитура, надень на ухо. С её помощью ты должен будешь услышать команду, когда я заберусь на безопасную высоту. — Он взял второй передатчик и шёпотом сказал в микрофон: "Кит, приём".
— Да, я слышу, — Молодой человек осторожно поправил наушник.
— Далее. Норт, давай сюда заряд и воду. — В руку Дору лёг шарик размеров с небольшую вишню. Кит с нескрываемым интересом смотрел на бомбу. Такая малютка... неужели ей под силу разорвать человека на куски? Он принял у Дора тускло поблескивающий шарик, сунул его в рот, ощутив языком странную прохладу гладкой поверхности, и с усилием проглотил, закашлявшись и нервно запивая дистиллированной водой. Шарик неожиданно тяжело ухнул в желудок, и без того истерзанный незваным гостем-энзимом. Когда душащий кашель поутих, Кит обессиленно откинулся на широкий ствол дерева.
— Такой маленький, а по ощущениям как кирпич...
— Я, по правде говоря, не знаю, из чего он сделан, — признался Дор, — так, теперь пульт. — Он повесил Киту на пояс плоский прямоугольник с одной-единственной кнопкой. Кнопка едва заметно светилась красным. — Сейчас будь очень осторожен. Она не сенсорная, слава богу, но руки пока держи подальше. А теперь слушай меня внимательно. Мы с тобой спустимся сейчас вниз на тросе, так же, как и с вертолёта, но будет полегче, здесь штиль. Где-то на пяти-семи метрах над землёй я вколю тебе "рассвет". Мне на землю ступать нельзя, ты уж пойми. "Рассвет" действует быстро, когда я тебя спущу, ты уже не будешь чувствовать боли. Достигнешь твёрдой поверхности, отстегнёшь карабин, вот так. А я полезу повыше, чтобы меня не сбило взрывной волной. Когда заберусь, отдам тебе команду. Ты... всё понял?
На Кита смотрели трое странных, переделанных в угоду Внешнему миру людей, людей, способных здесь выжить и не дать влажным джунглям себя сожрать... "А в итоге они все зависят от слабака и труса, который не протянул бы тут и пары часов... как изящно шутит судьба..." Кит даже улыбнулся этой мысли и поднял на Дора светло-голубые глаза.
— Я всё понял. Ты только... скажи, когда.
— Скажу, — Дор прицепил к поясу передатчик, осторожно поместил в герметичный карман ампулу с "рубиновым рассветом" и, помедлив секунду, взял "Корсар" с оптическим прицелом. "Хоть бы он понадобился только как бинокль..." Щёлкнул затвор карабина, и Кит оказался прицепленным к командиру "Эребуса".
— Прощайте, — Кит Тригг по очереди обвёл взглядом Сида и Норта, — надеюсь, всё получится.
— Прощай, — ответил Кайт за всех. Он чувствовал себя последней сволочью и ничего не мог с этим поделать.
Дор осторожно подошёл к краю бездны и вместе с Китом скользнул вниз.
* * *
С настенной панели на Рифуса Гарта смотрел щекастый толстячок-канцлер. Их разговор длился уже полчаса, начавшись аккурат после доклада Дора и присланных им видеозаписей. Канцлер пребывал в смешанных чувствах, глядя на гнетущие картины умирания первозданных джунглей. Он, как и Гарт, мог сейчас только верить. И ждать.
— Давайте-ка отвлечёмся, — глава министерства специальных служб сделал маленький глоток чая и утёр вспотевшую лысину, — всё равно у нас только два варианта: либо у "Эребуса" всё получается, либо нет. Все ваши доклады по этому поводу я прекрасно помню. Если группу постигнет неудача... я не фаталист, Гарт, и не хочу думать о таком сценарии... про прионные болезни вы меня тоже любезно просветили... а вот если эта авантюра действительно выгорит... Своё будущее вы знаете. Но поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы хотите передать руководство Отделом этому... м-м-м... молодому человеку?
— У меня была такая мысль, — капитан отвечал уклончиво. Хотя с канцлером было бесполезно играть в кошки-мышки, слишком давно этот человек научился читать в людских душах, даже таких, как душа Рифуса Гарта.
— Гарт, вы поймите, я всегда отдавал должное вашему чутью. За всё время руководства особой бригадой вы ни разу не приняли провального решения, ни одного. Если вы считаете, что этот юноша может справиться со столь ответственной работой, буду рад видеть его в вашем кабинете. И всё же я удивлён.
— Господин канцлер, — Гарта не так часто можно было застать врасплох, — да, вы правы, я всерьёз рассматриваю такую возможность... в случае успеха операции, безусловно. Но как...
— Эх вы, капитан, — канцлер даже улыбнулся и снова отпил чая, — мне стало это ясно ещё во время той проникновенной речи, которую этот молодой сержантик толкал нашему бравому Наду Бергу. Это не считая того, что парень был вами назначен руководителем "Эребуса", а это уже звоночек. Но операция, даже такая уникальная, как эта, всего лишь одно из множества локальных явлений... просто очередная оперативная работа... а вот его вдохновенный монолог я запомнил. Потому что очень странно сочетается хорошо аргументированная, продуманная речь с видом... э-э-э... сателлитской швали, вы уж простите. Такие молодчики обычно промышляют угонами и грабежами, в лучшем случае становятся вышибалами в низкопробных кабаках. Значит, его кто-то учил ораторскому мастерству, и это не вы. Не ваша речь, не ваш почерк. Разве нет?
— Да, я приставил к нему... если так можно сказать, ментора. Наставника. Начальника агентурного отдела Альда Дира, возможно, вы слышали о нём.
— Может быть. Но я бы хотел получить от вас объяснения, Гарт, всё же хотел бы. Я с симпатией отношусь к лысым людям, — канцлер снова промокнул лоб, — но я хочу услышать ваши аргументы. Одного протокола "М+" мало, чтобы возглавить особую бригаду специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями.
— Я его выращивал, — Рифус Гарт закурил и выпустил в потолок сизую струю дыма, — выращивал осознанно и целенаправленно. Я присматривался к этому парню, когда он ещё был внештатником в "Гипносе", дрых по расписанию, а потом валялся в лазарете под "радиант-плюсом". Это был не кандидат, а джекпот, я имею в виду модификацию. Ну а потом... — Он затянулся с новой силой. — Пара-тройка психологических экспериментов, доказавших его стрессоустойчивость и умение идти до конца, равно как признавать свои ошибки и ставить интересы отдела выше собственных. Случай с Альдом Диром это наглядно доказал, у них со Стайном были разногласия, чуть не приведшие к суду Линча. И ничего, переступил через себя, я отдал его Альду не только потому, что лейтенант Дир первоклассный оратор и вербовщик и может многому научить этого молодого человека. Если Дор Стайн научится подчиняться, то научится и руководить. Осталось дождаться завершения операции "Эребус".
— Весьма... вдохновенно. — Канцлер задумчиво покачивал пальцами пресс-папье. — Что ж, посмотрим. Если я не ошибаюсь, будущий капитан всё равно останется у вас под колпаком, можете не отнекиваться, я вас знаю. Вы никогда не сможете полностью отрешиться от своего отдела, это впиталось в вашу кровь и плоть. Только как бы ваш ручной пёс не перегрыз вам горло, и заметьте, я сейчас не провожу никаких аналогий с Роном Гиром. Просто этот ваш сержант мне кажется человеком крайне опасным. Не безрассудным, а именно опасным, капитан.
— Я выращивал не ручного пса, — покачал головой Рифус, — а волка. Рыжего волка. Саблезубого.
На этих словах канцлер против воли поёжился и сцепил пухлые пальцы.
— Вся его жизнь, — продолжал Гарт, — это один сплошной урок выживания. Детство в южном сателлите, где каждый день ты рискуешь собой просто выходя на улицу. Бесконечная череда унижений и тычков от профессорских деток в Институте из-за низкого социального статуса, работа далеко не в самой престижной лаборатории. Клеймо наймита "красногалстучников", добровольно сотрудничающего с нами. И вместе с этим уникальные, я таких никогда не видел, характеристики, как физические, так и психологические. Парень очень хотел вырваться из этого омута, трясины, достичь положения в обществе и перестать считаться быдлом с окраин. И он упорно шёл к своей мечте. Такую энергию грех не использовать в своих целях.
— Дай-то бог, — канцлер всё ещё поглаживал пальчиками-сардельками мраморную безделушку, — хотя я не знаю, как его воспримут остальные ваши люди. Всё-таки совсем молодой человек, практически без выслуги, салага, молокосос. Да ещё и модификант. Далеко не все обладают широтой ваших взглядов, Гарт. Ему придётся очень долго доказывать свою профпригодность.
— Если он вернётся из "Эребуса", то станет легендой при жизни. Человек, победивший прион и спасший два наших мира. В конце концов, вся ответственность лежит на нём. И если он справится с этим делом, его назначение примут даже самые заскорузлые служаки, которым устав заменил здравый смысл.
— Когда его следующий доклад?
— Теперь уже после самоубийства Тригга.
— Я останусь с вами на связи, Гарт. Как только что-то узнаете, немедленно ставьте меня в известность.
— Разумеется, господин канцлер.
* * *
Кит вместе с Дором медленно спускался вниз, намертво прицепленный карабином. Он изумлённо таращился по сторонам, с приоткрытым ртом наблюдая за открывающимися пейзажами. Вниз Кит не смотрел, боясь головокружения и спазмов в горле, но и без этого окружающие его картины потрясли юношу до глубины души. Пушистые лианы, опутавшие необъятные стволы лесных великанов, пышные шапки бромелий, изумительной красоты природная мозаика из ярких разноцветных лишайников, прикипевших к древесной коре... причудливые листья и невиданные плоды... вот только ни одного даже самого маленького жучка или червячка, лес будто вымер подчистую, оставив только захватывающие декорации. Кит тихо и сбивчиво дышал, вцепившись Дору в рукава. Нечаянно он бросил взгляд на кисти его рук и удивлённо пробормотал что-то неразборчивое.
— Что? — Дор сосредоточенно лез вниз по тросу, иногда бросая взгляд на землю, точно прикидывая, когда следует остановиться.
— У тебя кольцо на пальце.
— Ну я же женат, — Дор недоуменно посмотрел на Кита, — такое бывает, знаешь ли.
— Да... Надо же... Даже такого, как ты, кто-то полюбил...
— А что не так?
— Не знаю... Мне казалось, вы такие... одинокие волки без привязанностей, киборги...
— Наш капитан тоже женат, как ты помнишь. А он тоже модификант, и тоже, как я, "М+". Детей у меня не будет, это да. Ну а так-то что мешает?
— Ничего... Извини. Это всё не моё дело.
— Даже такое быдло, как я, — взгляд Дора стал жёстким, а на скулах отчётливо проступили желваки, — может найти женщину, которая станет для него смыслом жизни. Я нашёл. Хотя даже рассчитывать не мог, что она вообще когда-нибудь посмотрит в мою сторону. Осторожнее, тут мох, не прикасайся. Так, всё, отставить лирику. До земли порядка семи метров. Сейчас держись за меня, я тебя отстегну и буду потихоньку стравливать верёвку. У тебя страховочные "стопы", так что кубарем не полетишь. Готов?
Тригг кивнул, хотя ему было очень страшно спускаться одному. Дор одной рукой расстегнул герметичный карман:
— Вытяни руку.
Он опёрся о ближайшую ветку и закатал Киту рукав. В пальцах у Дора был шприц с тёмно-красной жидкостью. Секунда — и игла плавно вошла в кожу. Кит отвернулся, он не мог смотреть на уколы, это зрелище вызывало у него плохо контролируемую панику. Через несколько секунд он почувствовал странный прилив бодрости и одновременно его разум мягко обволокло облако небывалого умиротворения, все печали растворились как дым в воздухе, и молодой человек впервые широко улыбнулся. Дор с содроганием смотрел, как "рубиновый рассвет" подчиняет себе тело и душу Кита Тригга. Его глаза смотрели спокойно и ласково, принимая прощальный дар Внешнего мира. Дор звякнул карабином и прошептал, невольно сглотнув:
— Давай, потихоньку. Я страхую.
Кит медленными, неуверенными рывками начал свой спуск на мёртвую прогалину. Трос вибрировал, скалолаз из Кита был никудышний, но через двадцать минут он достиг земли, покрытой густой тусклой слизью. Подошвы ботинок Кита чуть углубились в хлюпающий ковёр. Дор, не дыша, смотрел, как юноша задумчиво огляделся и осторожно сел на тёмную муть. Вид у него был спокойный и расслабленный. Он поднял голову наверх и, точно вспомнив, поправил микрофон.
— Я сижу внизу.
— Вижу, — Дор старался не дышать слишком шумно, чтобы не создавать помех, — я сейчас заберусь повыше. Жди команды, без моего приказа не шевелись. Как понял?
— Я жду, — безмятежно отозвался Кит, перебирая пальцами смертоносную субстанцию, — я пока посижу и отдохну.
"Господи. Господи-господи-господи", — Дор со всей доступной ему скоростью лез по тросу на пятидесятиметровую высоту. — "Дай мне сил отдать этот приказ... и не наложить на себя потом руки..."
Он кое-как устроился на бугристой, поросшей серо-жёлтым лишайником ветке и достал "Корсар". В оптический прицел Кит был хорошо различим даже на фоне тускнеющей зелени. Он просто сидел и зачерпывал пальцами прионную слизь, иногда с любопытством смотрел то вверх, то вбок, а на поясе нестерпимым светом горела кнопка детонатора. Или Дору просто казалось, что она светится. Он пододвинул микрофон поближе и тихо спросил:
— Кит... ты... Ты готов?
— Да, — раздалось у Дора в ухе, — а ты где? Я тебя не вижу.
— Я на дереве прямо перед тобой. Посмотри наверх. Видишь раздвоенный сук? Я сижу на нём.
— А-а-а... — Кит прищурился. — Точно. Теперь видно. Хорошая у вас маскировка. А почему ты в меня целишься? Я же сказал, я сам нажму...
— Мне просто в прицел тебя лучше видно. — Кожа Дора покрылась мурашками. — Так... На счёт три. Один. Два. Три. Огонь.
Кит неловко встал, отряхнулся, снял с пояса пульт, в последний раз оглядел поляну, свою будущую могилу, поднял голову вверх и улыбнулся:
— Прощай, Дор. Привет там всем.
А потом он вытянул руку, точно приветствуя кого-то, с силой вдавил палец в красную кнопку, и мир перед глазами Кита Тригга сначала окрасился во все цвета спектра, а потом так же резко погас. Навсегда.
От взрывной волны невиданной силы у Дора сначала заложило уши и перехватило дыхание, а потом в лицо ударил раскалённый, обжигающий воздух, не дававший возможности открыть глаза и закрыться руками. Его впечатало в кору, а потом Дор почувствовал, как его протащило по стволу куда-то вниз, дерево трещало, ломаясь чуть ли не напополам, повсюду слышался хруст сорванных ветвей и вырываемых с корнями кустов и папоротников. Дор понял, что летит куда-то кубарем, не имея ни малейшей возможности за что-то ухватиться, его просто смело, как пушинку, а к лицу прилипли листья и ошмётки коры. Он едва успел отстегнуть трос, грозивший его удушить и сломать рёбра, и с размаху впечатался в мешанину веток и торчащих корней, которые взрыв забросил на высоту в несколько метров. "А, ч-чёрт..." Здоровенный плод, похожий на шишку, больно ударил Дора по голове, и в мозгах у него странным образом прояснилось. "Ничего себе энергия... мир праху твоему, Кит Тригг, хотя от тебя даже праха не осталось... мать твою, да тут полный п...ц." Доведённые до автоматизма рефлексы помогли Дору увернуться от пары-тройки падающих сучьев, каждый размеров с небольшое деревце в Ойкумене, и одного ствола, с кряхтением рухнувшего в новосотворённый бурелом. "И это всё было в таком маленьком шарике... Стайн, ты псих, тебе надо выбираться..." Он то пригибался, завидев очередной пикирующий плод, то ужом проползал под скрученными неведомой силой деревьями... он уже приметил высокий мёртвый хвощ, странным образом уцелевший в этом воплощённом армагеддоне, хвощ, по которому так удобно забираться наверх даже без троса... как мир перед глазами Дора Стайна завертелся, вспыхнул адской болью в затылке и спине, а потом померк, словно кто-то захлопнул невидимую дверцу.
— Мать честная... — Сид с Кайтом едва успели подхватить запасы и перескочить на соседнее дерево, как их "лагерь" тяжко ухнул, застонал, точно раненый зверь, и медленно начал оседать вниз, ломая ветви и теряя красно-зелёные листья. Повсюду стоял треск и гул, а в момент, когда Кит Тригг покинул этот мир, Сиду показалось, что он на секунду ослеп и оглох, настолько мощной была взрывная волна. Они с Нортом цеплялись за ветки, как обезьяны, ежеминутно рискуя рухнуть в разверзшуюся бездну. Деревья вокруг стонали и накренялись, запутываясь ветвями и образуя новый сплетённый ковёр, но на этот раз смертельно опасный. Нога в любой момент могла не нащупать устойчивого сука или ветки, вокруг Сида с Нортом трещал и перемалывался лесной частокол, и им приходилось прилагать максимум сноровки, чтобы не ухнуть в пропасть и не попасться в ловушку из веток и лиан.
— Здесь вроде нормально, — Норт несколько раз двинул ботинком в широкий разлапистый сук, покрытый жёлто-оранжевой корой, — авось выдержит. Ну и погром, едрить твою в прионы.
— Надо Дора найти, — Сид, отдышавшись, сел на сук, осторожно проверив его на прочность, — представляю, какое там внизу месиво. Как бы не прибило его...
Он вынул передатчик и настроил на поиск сигнала. Через секунду на экране замигала зелёная точка. Сид незаметно перевёл дух.
— Сигнал есть, значит, хотя бы эта штука уцелела. — Он несколько раз вызвал Дора по связи, но в ответ слышал лишь смутный шорох. И этот шорох беспокоил Сида Кайта всё сильнее. — Так, я полез. "Когти" дай, от троса сейчас никакого толку. Смотри за барахлом и отсюда ни ногой. Чует моё сердце, влип наш командующий по самое ку-ку.
Норт привязал рюкзаки к суку и нахмурился.
— Хоть бы знать, сработало ли это де... антидот.
— Если смогу, посмотрю, но сейчас главное найти командира. Я пошёл. Докладывать пока ничего не будем, только панику там, у них, разведём.
— Лезь давай, — буркнул Норт, снедаемый самыми плохими предчувствиями, — хорош трындеть. Каждая секунда на счету.
Сиду даже не понадобились "когти", настолько скрученным и плотным оказался бурелом. Он переползал с ветки на ветку, цепляясь за плети лиан и срубая мешающиеся сучья и лезущие в глаза листья с плодами. Сигнал уверенно мигал зелёным, но кроме шороха, Сид не слышал в наушнике ничего. "Только выживи, парень. Только выживи. Не для того я из тебя делал терминатора, чтобы ты сгинул в этом лесу ни за грош. Сигнал есть, передатчик уцелел, значит, и у тебя есть шанс..." Сид бросил взгляд на дисплей. Точка увеличивалась. И когда она нестерпимо замигала зелёным, он поднял ногу для следующего шага и внезапно замер, балансируя на переплетённых и поваленных стволах. Прямо под его подошвой, почти целиком засыпанное обломанными ветками, листвой и обрывками мха, ничком лежало неподвижное тело, едва различимое среди всеобщего хаоса. Сид шумно выдохнул, упал на колени и начал судорожно разгребать шуршащую листву. Когда он освободил голову и плечи, из горла Сида непроизвольно вырвался хриплый вздох. Затылок и спина Дора были истыканы длинными колючками, венчающими мясистые ярко-оранжевые листья бромелии, которая рухнула на него вместе со своим "хозяином"-стволом. Колючки проткнули "паутинку", как самую обычную ткань, и Сид в ужасе представил силу этого удара. Но самое страшное было не это. К яду оранжевой бромелии, как и к тритоньему, антидота не существовало. И Сиду уже даже не нужен был "выстрел милосердия". Всё и так было ясно.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/02/02/2276