Снег хрустел громко, словно леденец на зубах. Иногда он начинал бормотать, подсвистывать и визжать, точно деревенский "дурачок", чьи речи никто не может разобрать. Следы покрывались ледяной коркой и врастали в тропу синими пятнами. Небо, расцвеченное звёздами и розово-малиновым сиянием, влюблённо смотрелось в зеркало. "И почему бы не похвалить себя? - думало оно, раскручивая зонтик горизонта. - Неужели лучше выискивать в таком чудесном теле лишние "граммы" тёмной материи или морщинки от столкновения галактик? Вот ещё, какие глупости!!!". Небо подмигнуло себе сначала левым глазом, потом - правым, надуло щёки так, что глаза утонули в лапах "Большой медведицы", и засмеялось. Что может быть лучше смеха, льющегося вольготно и радостно...
А на земле курносые ели растирали мохнатыми варежками обветренные лица и надеялись на то, что предсказание ледяной великанши Суур-тойры не сбудется. После праздников она провалилась в полынью, расхворалась и в бреду у неё вырвались слова: "Пока волна не растопит горы, лежащие на востоке, будет длиться зима." И с тех пор вьюги колотили тараном в ворота Солнечных Богов. Люди откочёвывали вслед за зверьём южнее, но и там ночь, с подведёнными чёрной краской глазами, отплясывала в снежной круговерти.
- А это очень интересно - быть на несколько шагов впереди, - улыбнулась себе Эй-хайя. - Старый колдун Вин-рок был не прав, когда сетовал, что предвидение наводит скуку, что знание будущего похоже на каменную реку, в которой нет воды. Наверное, он слишком зарылся в своих учёных трактатах и вечных поисках смысла Жизни! Предвидение похоже на клубки разноцветной шерсти. Ты можешь сплести коврик себе под зад. А можешь раскидать нити по веткам, по озёрам, по сопкам, по заячьим ушам, по пятнистой шкуре рыси, по торосам, по драккарам, рыскающим по морю или горящим прощальным пламенем, по морде дикого пса Вийю, охраняющего хрустальное ожерелье Матери Богов, по ласковым коленям Неба и по зоркому взгляду священного Ситтла. Раскидать и смотреть, как оно само связывается в узелки и петли, как распускается лишнее, как цвета находят себя - не в крикливости, не в настырности, а в бережности и понимании ценности. Какая же это каменная река? Это волна, выбирающая лучший путь, влекущая за собой ручейки, потоки, океаны, поднимающаяся на дыбы, словно конь Нин-ху, шестиногий и крылатый...".
Эй-хайя погладила по коротеньким косичкам девчушку, теребящую её за юбку. Серые глаза ребёнка смотрели пристально и прозрачно, напоминая глубинным блеском хризолит.
- Ну, что, Сильенти, пойдём смешить Суур-тойру? Поставим перед ней ОГРОМНОЕ зеркало - прямо-кривое, радостно-злополучное, ровно-битое, светло-тёмное, смирно-гневное, огненно-потухшее, великано-гномье!!!!! Чтобы видела она, как летит ВОЛНА, перекидываясь через мосты невозможного, проваливаясь в водовороты незнания, распахиваясь крыльями вдохновения и радости! Пусть видит, как идёшь ты!!!
Сильенти, Волна Богов, поймала в крохотное зеркальце луч Солнца, связала его со следами, синеющими в толще сугробов, подтянула к ним еловые шишки и клестов, сидящих в гнезде, и... подбросила на ладони монету, звенящую всеми реками Мира. Монету с тремя полосами волны.