Пабло скользил по вечерним улицам, стараясь держаться темных переулков. Услышав любой шорох, даже гонимой ветром газеты, он останавливался и вжимался в стену. До рассвета действовал комендантский час и никому, кроме хедхантеров нельзя было появляться на улицах. Наказание за нарушение – жестокое избиение, а возможно и смерть. А с испанской внешностью верная смерть. Но единственным способом собраться для революционной ячейки, как они себя называли, было время между вечерней и утренней проверками.
Сегодняшний день был выбран не случайно – во всех кинотеатрах транслируют матч лондонских Челси и Арсенала. Но и это еще не все, в малых залах шла трансляция лиги чемпионов между парижским Челси и Ливерпулем из Ливерпуля, так что хедхантеры победнее тоже найдут себе занятие, а на улицах будут только те, кто на социальной лестнице был в самом низу. Таких называли гоями.
Вечер был необычайно спокоен. Прохладный ветер разогнал дневную жару. В такие моменты хочется прогуливаться по улице или, хотя бы, просто сидеть возле открытого окна. Но в нынешних реалиях такое невозможно. Даже за малейший звук из открытого окна можно было попасть в тюрьму. Именно за такие простые радости борется их группа. Пабло снова и снова прокручивал в голове несколько слов, написанных неровным почерком на клочке бумаги, который подсунул ему коллега в пекарне. «Исследования закончены. Сбор сегодня в 21:00»
Вдалеке послышался нестройный топот тяжелых ботинок. Пабло похолодел, он был на открытом неплохо освещенном месте, лишенном хоть какого-нибудь укрытия. Бежать было нельзя – звук шагов был слышан за десятки метров. Единственный шанс замереть, затаиться и не выдать себя ни вздохом, ни шорохом. Он неслышно опустился на землю, подполз к куче мусора и как мог закопался в нее.
Шаги приближались. Пабло не шевелился и глубоко дышал, отчасти чтобы успокоиться, отчасти, чтобы насытить кровь кислородом. Когда хедхантеры были совсем близко, Пабло затаил дыхание. В мозгу охваченном страхом роились ужасающие картины. Он корил себя за то, что согласился на сегодняшнюю встречу, за решение вступить в ряды сопротивления, за то что остался, не уехал в Болгарию, когда была такая возможность. Говорят, там есть небольшие поселки, свободные от футбола. Шаги проследовали мимо. Пабло облегченно выдохнул, улыбнувшись своим страхам.
- Я вас догоню, - раздался крик и один гой, отделившись от группы, пошел обратно и завернул в переулок, где прятался окаменевший Пабло. Гой углубился на несколько шагов, остановился возле кучи мусора, расстегнул ширинку и лениво блуждающим взглядом уткнулся в Пабло. – Что за Херня?!!
Услышав крик, Пабло сработал молниеносно. Бросив взгляд на противника, он метнул в голову хедхантера, подвернувшуюся в его укрытии бутылку и рванул прочь. Преследователи бежали за ним не издавая ни звука. В окнах домов, мимо которых проносилась погоня, иногда чуть заметно шевелились шторы, любопытные жители выглядывали в щели, боясь, что их заметят.
Преследователи нагоняли. Пабло прекрасно понимал, что убежать от людей, проводящих полжизни в спортзалах, не получится. Нужен был стратегически маневр. Он судорожно соображал, представлял в уме карту города, пытался вспомнить повороты, места, где можно было спрятаться.
Свистящий пульсирующий звук разрезал тишину ночи и бедро Пабло пронзила тупая боль. Он упал, покатился по мостовой и ударился в стену. Попробовал встать и снова рухнул вниз – нога не слушалась. Хедхантеры уже не бежали, а спокойно шли, понимая, что их жертва никуда не денется. Пабло, не желая понимать весь ужас происходящего, пополз прочь.
- За какой клуб болеешь приятель? – раздался хриплый голос и металлический прут с силой опустился на плечо, дробя кости.