Фрагмент из книги "Бытие на весах спроса и предложения" СПб,Петрополис, 2012.
3. Колебательный цикл цены акции: биржа
Значение условного центра как точки инициирования, запуска, провокации игровой динамики еще более отчетливо проявляется в биржевой игре. Поскольку коммерческой задачей биржевого игрока, трейдера, спекулянта является получение прибыли, которая выигрывается вычетом стоимости акции при покупке из стоимости акции при продаже, то при игнорировании различных инвестиционных мотивов вложения денег в акции игровой процесс биржевого бизнеса вполне представим как кибернетический объект.
Смысл биржевой игры, осуществляемой двумя ключевыми и противоположными ходами – покупкой и продажей, измеряется зазором между ценой покупки, как предполагается, низкой, и ценой продажи, как выясняется с течением времени, высокой. Мотивирующее продажу образование разницы между двумя этими ценами совпадает с самим объективным временем ожидания появления такой разницы.
Время является тем невидимым партнером трейдера, который, наполняя себя его «таинственным» содержанием, превращается в центр пересечения вектора предшествующей, идущей из прошлого покупки и вектора последующей, нацеленной в будущее продажи.
Таким образом, пространством кона биржевой игры выступает сама, поэтически выражаясь, душа трейдера, а, говоря прозаически, им является его субъективность, что предстает подобием некой карты или доски, которую биржевая игра расчерчивает своими осями.
Этими осями, как уже говорилось, являются векторы покупки и продажи или, другими словами, это экстраверсия ухода в бумаги и интроверсия ухода в деньги. Душа-субъективность трейдера, прежде всего, выражается в денежном капитале и измеряется его количеством. Капитал является той ценностной субстанцией, что способна или выражаться в товарах, в ценных бумагах, в объектах инвестирования, или возвращаться в себя, самовозрастая в собственном количестве.
Именно деньги и являются той парадоксальной, одновременно виртуальной и материальной, субстанцией, что предстает в биржевой игре ключевой фигурой, фишкой, игровым предметом, типа мяча или шайбы. Но предстает она такой благодаря свойству, обмениваясь, наполнять собой любую товарную форму, в том числе и ценные бумаги, которые в отличие от других товарных форм максимально подвержены рыночным колебаниям, волатильности.
Вложенная в форму акции денежная субстанция, практически полностью совпадая с субъективностью трейдера, колеблется вместе с бумагой, вынуждая колебаться и саму субъективность, и схемой динамики биржевого поведения трейдера выступает контур динамики цены самой акции, которая маятником раскачивается между двумя фундаментальными пределами своими, что называется, историческими максимумом и минимумом.
Системным обстоятельством динамики цены на бумагу является обеспечиваемая законом рынка свобода её колебаний в рамках текущего баланса спроса и предложения, соотношением качества потребности покупать бумаги и количеством возможности их продавать. В соответствии с этим основным рыночным законом автономности баланса превышение спроса над предложением повышает цену, напротив, превышение предложения над спросом цену понижает, то есть, спрос набивает цену, предложение – её сбивает.
По-разному фиксируя сбалансированность между этими двумя противоположными тенденциями, динамика бумаги прочерчивает волнообразную траекторию периодического движения от низкой цены к высокой и обратно, то есть, собственно, своего роста и падения (рис.4а). Если вычесть из этой траектории координату линейности времени, то можно представить это колебание замкнутым в квадрат, диагональ которого размеряет амплитуду зазора между двумя ценами (рис. 4б).
Восходящий рост цены и её нисходящее падение предстают в этом квадрате двумя волнообразными линиями, замкнутыми в подобный «восьмерке» контур (рис. 4в). Два противоположно направленных хода маятника цены акции уравновешивают её в средневзвешенную цену, в которой, акция, как считается, в модусе свободной волатильности приближается к своей справедливой цене.
Наполнившая бумагу ценностная субстанция капитала колеблется вместе с ней. Но в отличие от детерминированной рыночными обстоятельствами объективности бумаги субъективность трейдерского капитала обладает свободой входа в бумагу и выхода из неё в ситуации, предусматривающей для себя наибольшую выгоду.
То покупая, то продавая тот или иной пакет акций, трейдер соответственно то подключается к машине биржевой торговли, то отключается от неё в предположительно наиболее прибыльный для себя момент. Но, несмотря на различие объективности институализированной биржей волатильности акций и субъективности биржевого поведения трейдера, схемы обеих динамик, как уже говорилось, тождественны. Эта тождественность дает ответ на вопрос: а с кем, собственно, играет трейдер?
Трейдер играет с самой бумагой, ставя себе задачу купить акцию вовремя, пока она значительно не вздорожала, и вовремя же продать её, выйти из неё, пока она значительно не подешевела. Покупая её в точке дешевизны, трейдер зарабатывает в точке её дороговизны. Два этих «вовремя»-пункта устанавливают для трейдера собственный внутренний квадрат субъективной стабильности, который для гарантирования дешевой купли и дорогой продажи должен пребывать внутри другого квадрата и должен включаться в квадрат волатильности самой бумаги, внешний квадрат объективной волатильности (рис. 4г).
Поскольку мотивы колебания акций в полной и, что называется, объективной мере непредсказуемы, а значит, неподконтрольны и неуправляемы, трейдер лимитирует свои риски самостоятельным, автономным ограничением. То есть, он мотивирует себя своим собственным законом, помещая себя в пределы среднего квадрата разумных рисков, и выход за эти пределы он сам себе свободно запрещает (в полном соответствии с принципами кантовской этики). Квадрат этого закона представляет своеобразный внутренний кон игры биржевого игрока.
Например, купив и держа бумагу, он продает её в том случае, если она дорожает на 5%. Конечно, повышательный тренд может продолжиться, а в случае ажиотажного спроса он может достичь очередного исторического максимума. Но в любом случае, даже если он достигнет этого максимума, обратный ход, «отскок» неизбежен, и неизбежен он в силу общей ограниченности денежной массы, играющей на рынке, в силу конечности денежного веса рынка акций, который и составляет спрос, наконец, в силу того, что, как известно, «денег много не бывает».
Поэтому трейдер обязан пренебречь соблазном завышенных ожиданий ради пусть меньшей, но твердо гарантированной прибыли, и продать бумагу в соответствии с положенным себе правилом. То же самое и с покупкой. Допустим, трейдер назначил себе правило покупать акцию, если цена упала на те же 5%. Он также может рассчитывать на то, что цена упадет еще ниже, вплоть до установления исторического минимума. И опять же ситуация и в этом случае такова, что это не может продолжаться до бесконечности, и однажды, достигнув дна, бумага обязательно начнет дорожать.
Отскок бумаги от минимума обусловлен уже на этот раз ограниченностью веса рынка акций как товаров, то есть ограниченностью самого товарного предложения. Ограниченность, лимитированность спроса в виде ценового качества бумаги и её предложения в виде количества самих бумаг устанавливает естественные, символически объективные пределы колебания бумаги, по отношению к которым во избежание рисков трейдер должен сформировать вменяемые, разумные и, тем самым, обязательно, с необходимостью субъективные параметры игры.
Для играющего на бирже трейдера акция представляет, можно сказать, олицетворяет всю совокупность биржевых, повышательных и покупательных тенденций. По изменению её цены трейдер опознает поведение всего рынка. Акция в своём одном-единственном числе экранирует, отражает движение всего рынка, который и является совокупным коллективным противником единичного биржевого спекулянта.
Трейдер, вкладываясь в бумагу, играет со всей совокупностью играющих на биржевом рынке игроков. В лице бумаги трейдеру противостоит весь мир бумажных ценностей и покупочно-продажных отношений биржевых торгов. При этом символической объективности рыночного баланса спроса и предложения трейдер противопоставляет свой субъективный баланс, уравновешенный относительно собственного имманентного правила, представленного схемой квадрата стабильности.
Основной проблемой для игрока здесь выступает то, что вопреки декларируемому в качестве основопринципа рынка балансу спроса и предложения реальным обстоятельством биржевых торгов является их дисбаланс, и если бы абсолютный, и, по определению, нулевой баланс состоялся, то торги бы остановились, такой абсолютный баланс предстал в виде «тепловой смерти» биржевых торгов.
Поэтому баланс спроса и предложения всегда желанен, но никогда не действителен. Выступая в качестве цели бесконечного приближения, баланс полагается в качестве благого, но отнюдь не обязательного, и даже ненужного для исполнения состояния. (Эта цель обладает свойством кантовской недостижимости нулевой идеи свободы, но и неизменно бесконечного стремления к ней).
Единственным спасением из этой ситуации для биржевого игрока становится замыкание своего игрового кона относительно своего собственного центра тяжести в качестве локального баланса спроса и предложения, баланса по случаю. Присваивающее полагание такой нулевой точки субъективного баланса вкупе с назначением правил покупать и продавать акции в таком-то и таком-то случае и является жестом вступления в игру, сразу же образующим её кон.
Субъективно и произвольно полагаемый центр баланса становится точкой отсчета личных выгод в случае совершения либо выгодно-дешевой покупки, либо выгодно-дорогой продажи. В биржевой игре, как и в шахматах, ключевым принципом деятельности оказывается произвольное распоряжение нулевым центром, который способен смещаться и, смещаясь, перемещать центрируемый собой капитал, который либо с покупкой проницает собой бумагу и, наполняя её собой, ждет, когда она подорожает, либо с продажей возвращается, по возможности, с прибавкой прибыли, с добычей восвояси.
Свободно-инициативный и достоверно-собственный нулевой центр придает капиталу способность, то отовариваться, принимать вид реального товара, то сбрасывать маску этого товарного выражения, возвращаясь в аутентичность своей самовозрастающей денежно-капиталистической субстанциальности.
Можно спросить: а что выступает содержанием этого свободного нулевого центра, чем наполнено инициативное основание этого произвольного и неизбежно субъективного баланса? Лежащий за рамками кибернетического подхода ответ, тем не менее, нисколько ему не противоречит, полагая в качестве содержания игровой динамики само желание игрока.
В данном случае таким желанием выступает элементарное желание заработать денег, другими словами, «срубить капусты». Игровой центр биржевых торгов подобен футбольному мячу, который то стремится по полю противника в виде грозного средства нанесения ущерба его воротам, то в случае риска потерять его откатывается на собственное поле, где владение им более гарантировано. В этом случае тот воз-дух, каким надут футбольный мяч (в его полноте и одновременно пустоте), метафорически неотличим от духа азартного желания трейдера.
Выше говорилось, что единичная акция выступает для трейдера экраном, показывающим поведение всей биржи в ключевых направлениях её динамики. Но ведь и созерцающий этот экран игрок сам является участником биржевых торгов. А значит, глядя на отраженное бумагой совокупное поведение биржи, трейдер опознает своё поведение.
Зеркало акции позволяет ему идентифицироваться, соотнести себя со всей массой играющих на бирже, отразить своё единичное желание в совокупном желании всех, приняв их за одного-единственного игрока, который хочет «того же, что и он». Видя, что, все преследуют одну и ту же цель выигрыша-прибыли и поэтому являются друг для друга различными, разными и противоположно направленными, трейдер может легко, одним скачком молниеносно-стремительной мысли представить, что именно его собственный нулевой центр и является абсолютным центром всей биржевой динамики.
И, стало быть, в центре гигантского совокупного кона биржевых торгов в качестве их причины закономерно пребывает вышеупомянутая пустота-полнота единичного человеческого желания. И главной целью, продуктом, результатом биржевой деятельности также целесообразно оказывается свободное желание, и по преимуществу, как желание самого желания.
Биржа – это, прежде всего, генератор человеческого желания. А для желания важно всё время поддерживать, взнуздывать, упрочивать себя в своём внутреннем тонусе. В этом смысле важно понять, каким образом желание в качестве содержания нулевого центра биржевой игры способно всё время воспроизводить себя? Почему сам нулевой зазор желания в размере своих краёв не может схлопнуться, почему этот зазор всё время остается незаполненным, вновь и вновь провоцируя фундаментально необходимый для игрового процесса биржевых торгов дисбаланс покупающего спроса и продающего себя предложения? Другими словами, как сопровождаемое радостью и наслаждением желание трейдера как игрока не дает сбыться столь как будто желанному, но на самом деле абсолютно неприемлемому балансу спроса и предложения, чье событие просто прекратило бы игру, сделало её существование невозможным?
Поскольку центрируемые одним и тем же мотивом схема колебаний единичной бумаги и контур движения всего рынка – принципиально тождественны, то на экране этой схемы можно рассмотреть основные характеристики биржевой торговли. А на этом экране она представляет собой цикл, состоящий из двух полупериодов – восходящего полупериода спроса и нисходящего полупериода.
В идеальном случае полного, нулевого баланса витки спроса и предложения, будучи замкнутыми друга на друга, составляют круг ((рис. 5а) – можно предположить, что такова схема натурального хозяйства). Но этот случай для биржевой торговли неприемлем – он исключает прибыль как смысл всякого торга. В реальности биржевой цикл представляет разомкнутый круг, в котором то виток спроса превосходит виток предложения (рис. 5б), то наоборот (рис. 5в). Спрос и предложение, стремясь к господству друг над другом и попеременно получая доминирование, раскачиваются чашками разбалансированных весов.
Собственно, спрос и предложение и являются двумя реальными противоборствующими силами биржевой игры, которые коллективно представлены двумя командами – играющими на понижение продавцами и играющими на повышение покупателями, называемых на биржевом сленге медведями и быками. Но в том всё и дело, что медведь и бык – это две личины расщепленного существа одного и того же спекулянта, в которые тот попеременно облекается, оборачивается, то быком уходя в бумагу, то медведем возвращаясь в деньги.
Источником, опорным принципом дисбалансирующей биржевой цикл разомкнутости выступает замкнутость пустой формы нулевой точки центра, что, наполняясь желанием трейдера, создает разомкнутость круга полного баланса, вносит разрыв, провоцирует раздор между ищущими покой гармонии противоположными ходами восхождения спроса и нисхождения предложения.
Ключевым эффектом превышения спроса над предложением становится превышение единичной цены более позднее продажи над единичной ценой покупки, совершенной в прошлом, то есть положительная разница между продажной и покупочной ценами (рис. 5г). А увлеченный расчетами на возможные прибыли в будущем рост покупающего спроса обусловливает рост продающего предложения, которое измеряется уже положительной товарной разницей между объемом спроса-покупки и объемом предложения-продажи (рис. 5д).
Таким образом, пустота нулевого центра, которую трейдер, действительно, в партнерстве со временем наполняет своим желанием, становится основой перекручивания естественного круга биржевого цикла в восьмерку беспощадного в своей бесконечности противостояния спроса и предложения.
Количественный максимум совокупного предложения выражается в качестве исторического минимума единичной цены на акцию, а количественный максимум совокупного спроса – в качестве исторического максимума этой цены.
При условии отсутствия ажиотажных скачков, вызываемых разного свойства и интенсивности кризисными потрясениями биржевого рынка, идёт стабилизация единичной цены на бумагу, которая непрерывно корректируется к средневзвешенной цене как условно справедливой стоимости, приблизительной равной результату деления выраженной в единицах мировой валюты капитализации акционерной компании в мировом масштабе на количество единиц эмиссии. Это выражается в минимизации различия минимума и максимума текущей волатильности.
Мера этого различия, соответствуя фокальному расстоянию раздвоенного центра шахматной игры, редуцируется к нулю, стремится совпасть с полюсом абсолютно справедливой цены как объективной стоимости. Непрерывная коррекция цены представляет пассивное уравновешивание имманентного баланса цены с внешних сторон поочередного воздействия то повышательного спроса, то понижательного предложения.
Вместе с волнующимся качеством спроса волнуется и количество предложения, которое либо по имманентным причинам отвечает на рост спроса увеличением предложения, либо по трансцендентным причинам, развивая производство, осуществляет дополнительные эмиссии единиц капитализации.
Два эти параметра, располагаясь по диагонально противоположным осям вертикали динамики спроса и горизонтали динамики предложения, перекрещиваются и крестом своего пересечения образуют воображаемую, но недостижимую точку нулевого баланса (рис. 5е) (повторим, достижение этой точки примерно соответствует «тепловой смерти» биржевых торгов).
Попеременное влияние этих тенденций делает цену никогда не адекватной бумаге, как, впрочём, цена никогда не адекватна ни одному из обозначаемых ею товаров. Цена – это кривое зеркало товара, в котором он криво отражается либо в избыток своей переоценки, либо в дефицит своей недооценки, и покупатель, стараясь дешевле купить, неизменно покупает дороже, а продавец, стремясь продать дороже, в итоге продает дешевле.
Выпрямление, коррекция зеркала цены в преодоление различия покупочной и продажной цены продолжается до бесконечности. Фигуру такой коррекции иллюстрирует затухающее колебание, по конусу которого уменьшается зазор между ценой покупки и ценой предложения. Разница между ценой продажи и ценой покупки нацелена на ноль, но нацелена только для того, чтобы его никогда не достигать, ведь только эта прибыльная разница и составляет смысл и цель биржевых торгов.
Итак, налицо противоречие: в то время, пока вся машина биржевых торгов объективно и необходимо нацелена на установление символически справедливой цены, редуцируя разницу завышенной цены покупки и заниженной цены продажи к бесконечному нулю, субъективный, и, по определению, свободный мотив каждого отдельно взятого трейдера совпадает с желанием производящей смысл игры прибыли ценовой разницы, образуемой временным интервалом между пунктами покупки и продажи.
И этот субъективный мотив, будучи чистым, нулевым отсутствием баланса, оказывается в самом центре всей биржевой динамики. Азартное желание прибыли (и сопутствующего ей наслаждения) как ценового зазора, разницы, различия и является, драйвером, пульсом, сердцем биржевой машины. Пребывая в самом центре всей циклопической махины биржевой торговли, мотив желания ничуть не отличается от единичного желания каждого отдельно взятого трейдера.
Биржа неосознанно, бессознательно отрицает то, что единственно и парадоксально делает возможным её функционирование изнутри. Желание прибыли единичного маленького трейдера и мотив функционирования всеобщего глобального рынка в целях установления справедливости – это одна и та же сила, и в итоге, то силовое напряжение различия, на обнуление которой нацелена вся биржевая махина, оказывается в самом центре её деятельности.
Стремясь к нулю различия цены покупки и цены продажи, сжимая их крайности к справедливой цене, машинерия биржевой торговли вдруг обнаруживает в своих клешнях своё собственное бесконечно-нулевое сердце. Уравновешивая на своих чашах баланс спроса и предложения, весы биржи спотыкаются о свой собственный центр тяжести, который, казалось бы, был призван установить этот баланс, на деле оказывается препятствием на пути его достижения.
Центрирующая машину биржи точка нулевого центра – это и есть источник дисбаланса. И это та точка, которая в тот момент, в какой дает равновесие, в тот же момент его лишает. И дойдя до этой точки, биржа как совокупность экономических игроков начинает буксовать, действуя в пространственном режиме сплошного цугцванга во временных условиях непрерывного цейтнота.
Если драйвером всей машины биржевой торговли является свободное желание единичного трейдера, и это желание репрезентативно в отношении желания всех игроков, и, в то же время, если объективно биржа обязана блюсти справедливый баланс спроса и предложения, где спрос – это экономически оформленное желание, то вопреки своему долженствованию центрирующий биржу баланс изначально ангажирован крайностью субъективности свободного спроса в ущерб объективности предложения.
В полном согласии с формулой «спрос рождает предложение» исключительно спрос выступает инициатором и провокатором хаотической волатильности предложения. Тот центр, что изначально был декларирован как то, что устанавливает баланс, уравновешивает совокупный спрос и совокупное предложение, на самом деле изначально смещен в пользу произвольной нацеленности каждого единичного трейдера на прибыль как на положительную разницу цены покупки и цены продажи.
Ноль баланса спроса и предложение имманентно присущ одной крайности этого баланса – спросу, причём и был то присущ ему изначально. Он имманентен спросу как сфере спекулятивной оценки и трансцендентен всей сфере реальных товаров как объектов такой оценки.
В целом, весь капитализм – это система, где примитивная схема ростовщичества, возведена во всеобщий и глобальный принцип, по которому каждый из другого извлекает прибыль в виде положительной разницы между рабским объектом и господским субъектом.
И именно поэтому каждый, мня себя господином в жажде превращения другого в своёго раба, неизменно оказывается рабом невидимого «абсолютного господина» смерти. Капитализм – это смертоносная свистопляска, карусель, вращающаяся вокруг смерти, единственно которую капитализм своей турбулентностью всё время и обналичивает.