Глава 14
Долина
До выхода из пещер провожал Энвалиэн. С Эитной простились еще вчера вечером.
Остановились у широкого проема с площадкой, обрывающейся в белое никуда.
Энвалиэн первым подошел к выходу и выглянув на мгновение наружу, тут же вернулся, что-то подсчитывая на костяшках пальцев.
-- Эитна просила простить ее, и передать вам, что совсем забыла о небольшой мелочи… -- Энвалиэн смущенно потупил глаза, но, ни от кого не укрылся их плутоватый блеск, -- Дело в том, что в нашей пещере, время течет несколько иначе, чем на поверхности. И прошло не шесть дней, а шестьдесят шесть.
После этих слов у всех троих вытянулись лица. В пещере повисло напряженное молчание.
День – за десять!
-- Вот почему мне казалось, что тут, что-то не чисто! – воскликнула прямолинейная Кейт, -- Спать ложишься, просыпаешься, а как будто, вечность прошла!
Мэйтон возмущаться не стал, лишь нахмурился, поиграв желваками. Что-ж теперь поделаешь, если время все равно упущено? Через несколько мгновений, он уже воспринимал случившееся как досадную оплошность. Свою оплошность, которую не сумел предвидеть.
-- Не расстраивайтесь понапрасну, -- попытался успокоить их Энвалиэн, -- Эитна сказала, что так было надо.
Лина украдкой вздохнула. Ну, теперь мама точно потеряет надежду ее отыскать. Ведь всем известно, что человека лучше начинать искать в первые часы, ну, на худой конец, первые три дня. С каждым днем надежда тает. Наивное сердце еще надеется, а разум шепчет, что, скорее всего, ожидание напрасно. А тут – прошло уже три месяца! Девушка еще раз тяжело вздохнула, она почувствовала себя обманутой.
За эти дни, что они провели в гостях, на поверхности все изменилось. В горы пришла зима. Недавно выпавший снег, скрыл острые вершины, смягчил углы, укутал мир в студеные белые меха.
Это была не та лестница, что в Синем Ущелье. Эта выходила на другую сторону горы, спускаясь в небольшую долину.
-- Окажитесь внизу, идите на юг к долине гейзеров, -- Наставлял Энвалиэн, -- там всегда тепло и мало снега. В долину попасть не сложно: после двух каменных столбов – «Ворот», будет перевал. Через него, спуститесь ниже. Все время следуйте на юг. В саму долину гейзеров не спускайтесь. Там довольно опасно, если не знаешь троп -- провалиться под землю в кипящую воду и грязь, как нечего делать. Обойдете ее по краю и на восточной стороне увидите огромный валун -- «Голову Огра», его ни с чем не спутаешь, он ядовито-зеленого цвета. За ним спуск и горная речка Мутная, что течет в Рыжем ущелье, она никогда не замерзает на зиму. Пойдете по течению. Далее, местность понижается и начинаются холмы, там, и до жилья не далеко. Дней за пять должны добраться до обжитых мест. Карту я Мэйтону дал.
В подтверждение эльф кивнул, похлопав себя по груди, где она лежала во внутреннем кармане, упакованная по-прежнему в чудесный файл.
-- В любом случае, припасов должно хватить дней на семь, если экономить, а дичи в лесах долины еще много. Зима только началась, снега там мало и зверье не успело попрятаться по норам. Удачи вам.
Мужчины похлопали друг друга по плечам, а с девушками обнялись. Посмотрев еще мгновение друг на друга, трое, шагнув наружу, пропали за завесой метели.
После комфортного тепла пещеры, погружение в мороз и ветер было шокирующим. Единственное, что радовало, это волшебная лестница. Как бы сильно не шел снег, ступени не заметались и были всегда чисты, словно только что выметены. В остальном….
На такой высоте, господствовал ветер. Снежная круговерть мешала идти, сбивала с ног, норовя опрокинуть за пределы чудесных ступеней. Прямо туда, где в белесой мгле, словно дух, гонимый порывами ветра, бесновался снег. Он набивался под одежду, норовя выстудить тело, не давал дышать, колол лицо острыми крупинками снежинок.
Продвигались медленно. Держались все время у самого бока скалы, и только один шаг в сторону, до края камня, отделял их от падения вниз.
Энвалиэн по просьбе Мэйтона снабдил их веревкой, и теперь они словно исинские колбаски, были связаны вместе. Первый шел Мэйтон, потом Лина, за ней Кейт.
Спускались весь день. В сумерках очутились под небольшим навесом, под которым решили заночевать.
-- Очень замерзли? -- Мэйтон мог бы разжечь магический огонь, но очень не хотелось растрачивать запас силы, что у него скопился во время отдыха. Это только начало пути, и неизвестно, с чем придется столкнуться в дороге.
Кейт догадалась, почему он спрашивает.
-- Думаю, сегодня обойдемся горячей едой.
Лина согласно кивнула. Ничего против, она не имела. Хотя конечно в такую метель приятней спать у огня.
Но не смотря на холод, им все-таки удалось обустроить уютное гнездышко. Мэйтон загородил проем пещерки кожаным пологом, и накрывшись теплыми одеялами они кое-как согрелись, сбившись в тесную кучку.
Засыпая, Лина все же отметила, что тут как то уж слишком тепло для подобной ситуации. Наверняка, без магии не обошлось.
Утром ветер прекратился, но снег все так и шел. На фоне утренних сумерек, пушистые хлопья казались серыми, словно пепел. Они падали и падали: холодные, легкие, тихие. Тишина стояла прямо-таки мертвая, такая, что звенело в ушах и хотелось разогнать ее хоть чем-нибудь: скрипом шагов по снегу, разговорами, движением, чтобы почувствовать, что они еще живы, и не оказались в чертогах Морка.
Пока Мэйтон укладывал полог, Кейт выползла наружу, и задрав голову вверх, начала ловить снежинки ртом.
-- Заболеешь, -- недовольно буркнул он.
-- Хорошо, папочка, больше не буду, -- наиграно пропищала Кейт, не забыв показать ему язык.
Лина подставила меховую варежку и на нее сразу же легло несколько больших хлопьев. Она дыхнула, превратив их в капли. Чем не волшебство?
Снег был чуть влажный. Кристаллы снежинок склеивались вместе и напоминали еще не до конца облетевшие большие одуванчики, семена которых, цепляясь друг за дружку, не хотели улетать от цветка.
-- Красиво как! – сказала Кейт, словно выдохнула слова вместе с паром, -- Если бы мы не были сейчас за столько аров от дома, я бы была совсем счастлива.
-- Слишком много «бы», -- пробурчал Мэйтон, утрамбовывая в рюкзак одеяло, -- Если бы, не шестьдесят шесть дней назад.
Кейт сделала вид, что пропустила сказанное мимо ушей. Расставив руки, она закружилась на месте, разбрасывая снег ногами в разные стороны.
-- Люблю такую погоду! Можно лепить снежные замки, -- мечтательно пропела она, -- И играть в снежки!
Она зачерпнула снега, скатала шар и запульнула в Мэйтона. Снежок разлетелся о плечо, обдав лицо мелкими холодными брызгами. Эльф выпрямился, ухмыляясь, попутно собирая огромной ладонью пригоршню снега. Кейт, взвизгнув, спряталась за Лину, используя ее словно щит. Поняв, что и ей сейчас достанется, та вовремя присела и снежок благополучно угодил Кейт в лоб.
-- Ах, ты! – взвилась рыжая, вытирая варежками мокрое лицо -- Я тебя тихонечко…. Ну, погоди!
Она сорвалась с места, и выставив руки вперед, кинулась в наступление. Мэйтон подкатил глаза и ухмыльнулся. Сама нарвалась.
Как прибой разбивается о скалы, так и попытки Кейт завалить Мэйтона в снег потерпели неудачу.
Лина только успела с дороги отскочить, благоразумно оставшись в стороне от их игрищ.
Между тем, утреннее спокойствие грозило вновь разразиться очередным бураном.
-- Все, хватит! Хорошего понемногу, – Урезонил он разыгравшуюся Кейт, -- Пора двигаться.
-- Может, тут останемся на денек? Смотри, погода опять испортилась.
Мэйтон скептически хмыкнул.
-- Тут всю зиму такая погода, теперь до весны под скалой отсиживаться будешь?
Кейт вздохнула и напялила рюкзак. Спорить с орком, что самому им стать – гласила народная мудрость.
В тумане метели продвигались медленно, направление удавалось сохранять только с помощью волшебной карты. На ней, синим пунктиром пролегал, проявляясь, их след.
Но, к полудню ветер расчистил небо, унял метель, открыв взору яркое солнце.
Путники увидели, что находятся в широком ущелье, сплошь закиданном острыми обломками скал. Они, как черные зубья торчали на поверхности, слепящей от снега целины.
Как и полагается после снегопада, подморозило. Ветер обдавал лицо ледяным холодом, вышибая слезы из глаз и норовя задушить.
На горизонте, в голубой дымке, упирались в стылую высь неба два столба -- Ворота.
Даже сквозь толщу воздуха, было видно, что они довольно правильной прямоугольной формы. Черные грани, кое-где отливали стальным блеском на солнце.
Все трое молча переглянулись, лишний раз открывать рот на морозе никому не хотелось. И так понятно, куда лежит их путь.
К закату они были там.
Вблизи, на фоне заходящего солнца, камни выглядели еще грандиозней. Прокладывая ровные, синие, словно начерченные тени по розовому снегу, они заставляли путников казаться маленькими букашками на лике вечности.
Лина подошла вплотную к стене и провела рукой по гладкому камню.
Черные массивные блоки мегалита еще кое-где хранили следы полировки. Свет играл на их зеркальной поверхности, зажигая внутри мерцание зернистой структуры камня.
Вся местность вокруг была усеяна обломками поменьше. Скорее всего, тем, что было когда-то, их поперечной балкой. Но даже эти камни поражали своими размерами. Некоторые, она могла сравнить разве что с вагоном поезда.
-- У нас тоже есть нечто подобное, -- задумчиво проговорила девушка, -- Пирамиды Гизы и основание храма Юпитера в Баальбеке. Но кто и когда мог перемещать такие громадины, наши ученые до сих пор спорят. Одни говорят, что их тащили рабы, посредством волока, другие считают, что возводили непосредственно на месте, формуя из раствора, а третьи утверждают что их строили вообще не люди. Но до сих пор технология строительства так и не раскрыта. Даже с нашими развитыми технологиями мы не можем такого повторить.
Мэйтон внимательно слушал. Фыркая в тех местах, где говорилось о рабах и волоке.
Кто и когда возвел тут эти ворота, не знали наверно и самые старшие эльфы. Не иначе, дело рук первой расы. И дело не в размерах. Дело в самом месте и их назначении. Тут никто не живет на протяжении уже должно быть, нескольких больших циклов.
-- Мы можем перемещать огромные камни, и размягчать их тоже умеем. Двигаем с помощью магии, а размягчаем с помощью сока дерева. Тут нет ничего удивительного.
У Лины вытянулось лицо. Если про магию понятно, то что за «размягчение» такое?
-- Как это «размягчаете?»
-- Собираем сок одного дерева, частично выпариваем, и этой массой поливаем камень. Она впитывается внутрь, и через несколько минут из камня хоть скульптуры лепи.
-- А как вы заставляете камень левитировать?
Мэйтон равнодушно пожал плечами.
--С помощью энергии. Энергии мысли. Только не думай, что каждый это может делать. Это магия высшего порядка. Тут должно произойти взаимодействие предмета, внешней среды и посредника, то есть мага. Когда все соблюдено правильно, результат не заставит себя ждать. Энергия концентрируется в одном месте, например на ладони, когда ее достаточно, чтобы поднять что-нибудь большое, например камень, она посылается в сторону предмета и силой мысли маг приказывает энергии поднять его. Я конечно, объяснил очень примитивно и грубо, просто, чтобы тебе было понятно. На самом деле, тут больше чувственного восприятия, воображения, если хочешь.
-- Как с погодой?
-- Точно, -- улыбнулся он.
-- А тебе приходилось раньше поднимать камни?
-- Нет.
-- Может, мы поговорим позже, когда поедим и согреемся, -- вмешалась Кейт, -- Эти столбы от нас никуда не денутся, а я, между прочим, замерзла! Она, как всегда, вернула всех на землю.
-- Слушаюсь, моя госпожа – съязвил Мэйтон. – Может, ты видишь тут деревья, чтобы разжечь костер и согреться.
-- Ну-у-у Мэйтон, ты обещал огонь!
Оглядев посиневших девчонок он сжалился.
«Впрочем, и самому погреться не помешает. Он же не собирается тратить весь свой запас силы?
-- Ладно, уговорили. Ищите место.
Уже через долю времени с подветренной стороны мегалита снег был расчищен, а в выложенном из мелких обломков кострище, весело гудело жаркое пламя. Оно было не привычно-оранжевое, а синее, как спиртовое, с зелеными всполохами на кончиках язычков.
На огне разогрели мясо, вскипятили воды для отвара. Поужинав, улеглись спать на прогретое огнем место, закутавшись во все, что только можно.
Засыпая, Кейт думала о черных изысканных макаронах под белым соусом, сырных клецках и бисквите. С досадой вспоминая свой недавний порыв -- как можно быстрее пуститься в обратное путешествие. Ну не дура?
Лина никак не могла избавиться от озноба, идущего от серебряной цепочки на шее. И с раздражением думала, что скорей бы уже выпить эту «отраву», получить ответ на свой вопрос и положить подвеску в кармашек рюкзака, а не таскать на шее.
Мэйтон не думал ни о чем. Он спал и восстанавливал Силу. Удивительно, отметил он про себя, но энергии в этих камнях оказалось с избытком.
Третий закат встретили в горах.
За день, по хорошей погоде, они отмахали три четверти пути.
Двигались быстро лишь потому, что Мэйтон плавил узкую дорожку в снегу впереди себя, словно таран, прокладывая путь. Здраво полагая, что лучше потратить силы на магию, чем всю дорогу бороться с глубоким снегом. Колея была хоть и узкая, но идти по ней, было не в пример удобней и легче, чем увязать в снегу -- за два дня намело до середины бедер.
Еще днем зоркий эльф усмотрел на горизонте курящийся дымок между двух горных вершин.
-- Это наша цель. Осталось немного. Если ночь будет ясной, можно двигаться и под лунами, света будет достаточно и тогда к утру, будем отсыпаться в тепле долины.
Сейчас решили передохнуть и двинуться в путь при первой возможности.
Все это время, Лина думала о подвеске. Забудешь тут! Цепочка, точно грубая шерстяная нитка, колола и растирала шею, тяжелый кувшинчик тянул вниз, был прохладный и влажный. Будет обидно, если это знание, будет на проверку таким же, как ощущения от него.
«Не беспокойся, ты не забудешь о нем…», -- сказала тогда Эитна. Вот уж точно!
И понадобилась мне эта тайна?
За все эти два дня, Лина и словом не обмолвилась о подвеске друзьям. Времени не было, да и советоваться с остальными она не собиралась. Это ее выбор. Впрочем, она может и не пить содержимое, а вылить, сохранив подвеску как сувенир. Такие крамольные мысли посещали ее не единожды. Она уже раз пять передумывала и решалась вновь. Но совесть, все-же не позволяла отказаться от своих обещаний. Мама всегда говорила – никогда не давай слово, если не сможешь его сдержать.
Огонь Мэйтон разжигать не стал, подогрев еду как день назад. Каждому досталось по куску курятины, кружке теплого вина и мягкому ломтю хлеба.
Дружок съел горного долгохвоста – местную полевую мышь.
Лина как всегда выпустила его размять крылышки, пока не было метели. Тогда он и увидел добычу.
Зверек грелся на камне, смешно подставив длинную мордочку к солнцу. Легкий ветерок шевелил короткую, но густую белую шерстку, черные глазки-бусинки зорко осматривали окрестности, тонкие усики мелко дрожали, улавливая запахи, а с ними и возможную опасность. Небо было чистым, и ждать ее с воздуха не стоило. Кто ж ожидал атаки лесного дракона там, где они от роду не водились?
Дружок уже совсем окреп и по размеру сравнялся с домашней кошкой, только был не такой тяжелый. За время пребывания у Эитны, он отъелся на пещерных крыланах и стал похож на взрослую особь гадфена, только в уменьшенном размере. Носить в переноске его стало неудобно, и Лина позволяла ему прятаться в меховом капюшоне. Он воротником укладывался сзади на плечах, смешно высовывая клюв из-за её левого уха, а правое украшая синими перьями хвоста.
Мэйтон с ним свыкся. Кейт игнорировала. Не плюётся -- и то хорошо.
Поужинав, друзья расположились на отдых, лениво наблюдая медленный закат солнца. Оно величаво плыло над ломаными вершинами гор, окрашивая снег во все оттенки желтого, оранжевого, розового, малинового, пряча в тенях индиго.
Сославшись на то, что ей надо «в кустики», Лина покинула стоянку, отойдя подальше по склону горы. Присев на выпирающий из снега камень, она не сдерживая облегченного вздоха, сняла подвеску с шеи.
Ох, до чего ж хорошо! Посидев не двигаясь довольно долго, поймала себя на мысли, что оттягивает время. Эитна сказала, что надо выпить на заходе солнца. Но оно еще висело над изломанном горизонтом, напоминая пылающий апельсин. Значит, еще рано.
«Выпью, когда уйдет за вершины наполовину», решила она, наблюдая за светилом.
Тихо. И почему-то ужасно одиноко. Вроде не одна, но сейчас именно здесь, перед развернувшимся простором и безграничностью множества (как оказалось) миров, ощущалась острая отчужденность ото всех.
А может то, что она собирается сделать, как раз и сделает ее одинокой или несчастной? Что может произойти от жидкости наполнявшей кувшинчик? Не затем же Эитна дала его, что бы отравить, она легко бы с этим справилась еще у себя в пещерах.
Ах, что терзаться впустую?
Лина тоскливо огляделась, словно видела всё в последний раз. Внизу живота расползался предательский холодок страха.
И все-таки, как восхитительно вокруг!
Поднесла кувшинчик к глазам и посмотрела на солнце через матовое стекло артефакта. Цепочка мелодично звякнула, царапнув поверхность стекла. Внутри золотыми искрами играла все та же вечная метель.
«Выпей меня», шептала волшебная жидкость, на мягких лапках пробравшись в сознание, заворожив, повергая в оцепенение.
-- Что это у тебя?
Резкий вопрос застал врасплох, и Лина чуть не выронила подвеску в снег.
Мэйтон обеспокоенный ее долгим отсутствием двинулся на поиски, и с удивлением обнаружил за первым же поворотом.
-- Я… -- она не знала с чего начать. Может, Мэйтону нельзя видеть его? Пустое, все равно уже увидел. Может оно и к лучшему? Может посоветует что полезное?
-- Это дала мне Эитна. Сказала выпить на третьем закате, -- показывая подарок, честно пояснила она.
-- Зачем? – подозрительно прищурился он, глубже засовывая руки в карманы.
-- Чтобы я узнала, почему я здесь, -- прошептала испуганная девушка. Далее, Лина вкратце пересказала ему разговор с волшебницей.
Ей вдруг действительно стало страшно. Только бы Мэйтон отговорил ее! Она бы послушалась и не стала ничего пить. Ей вдруг расхотелось знать. Главное, Эитна сказала, что она вернется домой, а большего ей и не надо. Или надо? Как же все сложно!
-- Ты хочешь этого?
Лина неуверенно кивнула пожав плечами.
-- Точно?
-- Да, — шепнула она, честно заглянув себе в душу.
Слова давались ей с трудом, словно горло сдавили железным обручем.
-- Тогда пей и приходи, мы выступаем минут через десять.
Тон его показался ей деловым и безразличным. Хотя с Мэйтоном никогда не угадаешь.
-- Постой со мной. Пожалуйста, – собирая в себе последние крохи смелости, прошептала девушка.
-- Чего ты так боишься? – Мэйтон присел рядом на корточки.
-- Неизвестности, -- помолчав, ответила она.
-- Думаешь, Эитна могла подсунуть тебе яд?
Лина помотала головой.
-- Нет, но…
-- Тогда пей и покончи с этим. Не думаю, что она хотела превратить тебя в змею, или еще гадость какую.
Лина улыбнулась. Действительно, может все намного проще?
-- Сама сказала, что хочешь понять, почему ты здесь, а это единственная возможность, я правильно тебя понял?
Вновь кивнула.
-- Эй! Вы куда делись? -- Из-за скалы появилась рассерженная Кейт, -- Что вы тут сидите? Я окоченела вся. Или идем, или разбиваем лагерь.
-- Тише Кейт, тут решается вопрос личной идентификации.
-- Что? Какой такой «фикации»?
Мэйтон вздохнул. Кейт даже не обиделась на то, что ей не потрудились объяснить непонятное слово.
-- Сейчас Кейт, я выпью из этого пузырька и пойдем собираться. Хорошо? – спокойно пояснила Лина.
Ничего не понимающая Кейт, только кивнула, шмыгнув потекшим с утра носом.
-- А что у тебя там?
-- Эта самая «фикация», была бы она неладна, -- буркнула Лина, откупоривая пузырёк.
Картинно вытянула в руке, смотря на солнце сквозь матовое стекло. В свете последних лучей жидкость внутри почему то казалась совсем темной – густого чернильного цвета.
В конце концов, она все решила еще тогда, и сомневаться сейчас уже бесполезно. Раньше надо было думать.
Зажмурилась, залпом опрокинув в рот жидкость, и сразу же проглотила, боясь даже почувствовать ее вкус на языке.
От любопытства Кейт подалась вперед, следя за каждым движением девушки.
Мэйтон протянул откуда-то возникший у него в руках сухарик.
-- Закусишь?
Лина мотнула головой. Мол, и так сойдет.
-- Ну, что? – нетерпеливо выдохнула Кейт, любопытно вытягивая шею.
Лина обвела всех удивленным взглядом.
-- Да ничего…, как вода… безвкусная.
-- Все. Спектакль окончен, занавес опущен! -- бодро скомандовал Мэйтон всплескивая руками, словно разгоняя стайку любопытных синиц, -- Собираемся и топаем дальше.
От его возгласа проснулся гадфен, и бодро пискнул, высунувшись из капюшона, словно поддакнул. Он как всегда проспал, пропустив все самое интересное.
Разочарованная Кейт побрела к стоянке, за ней двинулся Мэйтон. Лина помедлив еще пару мгновений, поплелась за остальными. Ничего не произошло. В голову не приходило никаких необычных мыслей или знаний, все было как всегда. Может, ее обманули? Может ли быть такое? В конце концов, а чего она ожидала - грома и молний, или световых откровений в небе? Может быть всё придет, но позже? Само собой?
Двинулись в путь с наступлением сумерек. Как только солнце опустилось на западе, на востоке поднялся Месяц. Большой, ярко-оранжевый, пятнистый словно далматинец. Сначала он медленно крался за ними, мелькая меж горных вершин, а потом выскочил вперед и кинулся наперерез, спеша на запад за давно ушедшим братом-солнцем. Следом за Месяцем тронулась в путь Нэя, ведя за собой, словно на веревочке, скромную маленькую Фею.
Чуть позже, совсем потемневшее небо украсилось водоворотом звезд с ярким Сердцем Мирры.
Идти было действительно светло. Продвигались споро.
Мэйтон смастерил импровизированные санки из многострадального кожаного полога. Привязал к концам веревку и тащил за собой, сложив туда вещи девочек. Шагающие налегке, они больше не жаловались на жизнь и страшные превратности судьбы, а просто молчали и топали следом. В конце концов, это для их же блага. Побыстрее выбраться к цивилизации хотелось не только ему одному.
Все бы хорошо, но к середине ночи небо вновь стало заволакивать облаками. Сначала слоистыми, словно тонкая пелена, покрывающими мерцающее небо, а потом пошли перья серой хмари, быстро скрывшие звезды и пригасившие свет спутников.
Но тьма все равно не была непроглядной, подсвеченные изнутри облака, сияли серебристо-серым, давая разобрать дорогу в светлом снегу.
«Главное, чтобы не началась метель», -- думал Мэйтон с тревогой смотря на небо и помечая в памяти приметные вершины гор, чтобы не сбиться с пути. Он несколько раз доставал карту, сверяясь с маршрутом, подправляя направление проплавленной колеёй. По его прогнозам к утру они должны быть на месте. Только бы успеть до метели. То, что она будет, он уже не сомневался, всегда умел чувствовать погоду.
Не тут-то было!
Лина следовавшая за Мэйтоном, вдруг споткнулась, словно запуталась в собственных ногах и ничком упала на сани с поклажей, а монотонно бредущая за ней Кейт, запнулась о ее ноги и полетела сверху. Полог отяжелел, веревка не выдержала, порвалась, и Мэйтон дернувший за нее сильнее, тоже оказался в снегу.
-- Вы там, на ходу заснули что ли? – недовольно буркнул он, вставая и отряхиваясь.
-- Я не виновата, это всё Лина, -- сразу отозвалась Кейт. Она уже отряхивалась, не спуская глаз с неподвижной подруги.
Мэйтон занялся веревкой, не отвлекаясь на неожиданную заминку.
-- Мэйтон, она не двигается, -- озабочено позвала его рыжая, поворачивая Лину на спину. Из ее воротника, выполз сонный дракончик и жалобно запищал.
-- Фу, гадость, иди отсюда! Это не ты ее укусил, случайно? – подозрительно поинтересовалась у маленького хищника.
Тот только зашипел и попятился от нее, прячась в складки мехового плаща хозяйки.
Мэйтону хватило одного взгляда на Лину, чтобы понять, что все очень плохо.
-- Посвети мне, -- серьезно сказал он. Кейт уже была в силах сотворить световой шар, поэтому труда это не составило.
Девчонка была бледна, часто и прерывисто дышала. Прощупал пульс, поднял веко, заглянув в ставшие почти черными глаза. Зрачок заполнил всю радужку, оставив по краю лишь тонкий зеленоватый ободок.
-- Вот тебе и раз! – обреченно выдохнул Мэйтон.
-- Что с ней? – пискнула испуганная Кейт.
-- Похоже, зелье Эитны все же подействовало.
-- И что теперь делать?
-- Придется тащить волоком. Тебе, нести свои и часть ее вещей.
Кейт сморщилась.
Мэйтон грозно зыркнул.
-- Может, ты санки потащишь?
Кейт сникла.
Пока разбирали вещи, устраивали и укрывали Лину, с неба посыпались первые снежинки.
Ветер усиливался. Мэйтон ругался.
Тяжелей всего пришлось эльфу. И он сто раз поблагодарил всех богов по очереди, за то, что он сейчас орк. Если бы не его сила и выносливое тело, то пройти такое расстояние, таща за собой поклажи, словно тягловый мерин, нечего было и мечтать. Под конец, часть вещей Лины, что тащила Кейт, все же легли в «сани».
Даже, несмотря на то, что полог оставлял за собою довольно широкую и глубокую борозду, полукровка брела следом, то и дело падала, словно пьяная увязая в снегу.
Следующие часы до рассвета выбивались из сил, борясь со стихией. Порывистый ледяной ветер в лицо с непрекращающимися тоннами снега порой не давал сделать и шага вперед. Тогда останавливались, и заглатывая снег вместе с воздухом, отворачивались от него спиной, чтобы отдышаться. Разлепляли забитые снегом глаза, отряхивались и топали дальше. Под конец, Мэйтону пришлось привязать Кейт к себе веревкой, чтобы не потерять, как несколько часов назад, когда она упала под тяжестью рюкзака и не могла встать самостоятельно. Как звала его, он не услышал из-за ветра и лишь обернувшись проверить Лину, понял, что потерял. Пришлось поворачивать, искать, подбирать, отогревать, успокаивать.
Ветер валил Кейт в снег, рюкзак тянул плечи книзу, и ей казалось, что она так же как и Лина, свалиться замертво рядом. Она даже начала завидовать девчонке, что та так легко преодолевает дорогу. Так не честно! Вон, даже мерзкий гад, едет как гард - в мехах и тепле. А ей бедной, судьба подбросила очередное испытание. Под одеждой было жарко, струйки пота катились по спине, между тем как в лицо дул пронизывающий ветер. Голова гудела, уши разрывались от боли из-за холода. Хуже и не придумаешь!
В сознание Лина так и не пришла, как не пытался Мэйтон ее растеребить. Эту заботу решили оставить до тех пор, пока не придут в долину гейзеров.
Добрались не сбившись с пути только лишь благодаря карте Энвалиэна. С высокого холма в предрассветных белесых от снега сумерках на горизонте показалось темное пятно долины. Стали спускаться.
Кейт почти плакала от счастья, она уже не помнила, когда так выматывалась. Наверное, в последний раз, это было той страшной осенней ночью по дороге в Вейли.
Мэйтон устало плюхнулся в сугроб, вдохнул очередной порыв ветра со снегом, закашлялся. Разило страшно! Неужели им придется остановиться в подобном смраднике? Должно быть, долго они там не выдержат.
Скосив глаза на Кейт, понял, что она это тоже чует, только сил возмущаться у нее нет.
Когда под ногами снега стало ощутимо меньше, Мэйтон решил разведать местность. Оставив Кейт прятаться от ветра за камнем, пошел вперед, туда, где меж двумя возвышенностями вился еле заметный парок. Пройдя по седловине холма и спустившись на противоположную его сторону, Мэйтон словно попал в другой мир.
Он стоял на месте водослива высокого холма.
Долина протянулась с запада на восток между Скалистыми горами и Безымянным кряжем, и находилась в глубокой котловине. Отгороженная от ветра и холода, она плавно загибалась влево, скрываясь за крутым перегибом склона.
Внизу, на поле среди еще зеленых островков травы и кустарника были разбросаны многочисленные окна озер, поражающих воображение своими цветами. Синие, изумрудные, желтые, красные, бирюзовые. Местность вокруг испещрена невысокими холмиками с клокочущей грязью и плюющими вверх фонтанами кипятка. И над всем этим, словно призрачная, кружилась метель. Закручиваясь в вышине, снег таял, падая на землю в виде моросящего дождя. Даже тут было тепло и влажно, словно в парной, и только что вышедший из метели Мэйтон, еле удержался от того, чтобы не распахнуть куртку.
Оставшись одна, Кейт подобралась к вещам и отыскав флягу, напилась. Решив проверить как там девчонка, откинула одеяла и заглянула ей в лицо. На груди, свернувшись калачиком, словно кот, спал гадфен. Он недовольно пискнул, сжимаясь от холода, и попытался зашипеть.
-- Но-но, я те щас плюну! – погрозила ему пальцем Кейт. Тот, втянул голову под крыло, только один янтарный глаз, поблескивая, внимательно следил за ней.
-- Ладно, спи уж, -- сжалилась Кейт, накрывая его с хозяйкой одеялом.
Лина, как и в начале ночи была бледна и дышала тяжело. Кейт потрогала лоб. Горячий. Значит, есть температура. Она перебрала в уме все травы, что были у нее в наличии, и, раскопав сумку, принялась за дело.
Налила теплой воды в кружку от термоса, капнула туда пару капель вытяжки из душицы обыкновенной, столько же мать-и-мачехи, малины и зверобоя. Травы заварить негде, а экстракт собьет жар и восстановит нормальную температуру. Аккуратно приподняла голову девушки.
-- Ну-ка, давай лечиться. Будь умницей и выпей то, что я тебе дам, -- ласково проворковала она.
Естественно реакции не последовало и ей пришлось влить отвар в рот почти насильно, разомкнув сведенные судорогой челюсти.
Едва переведя дух, приметила Мэйтона появившегося из снежной круговерти. Он устало плюхнулся прямо в сугроб рядом с ней.
-- Ну, что там?
-- Мы у цели. Но идти дальше придется медленно. Снег влажный, местность незнакомая и опасная. Сама скоро увидишь. За этой седловиной, -- он махнул рукой за спину, -- начинается спуск в долину. Там нет снега, придется тащить вещи и девчонку на руках. Так что я оставлю тебя ненадолго, а сам разведаю местность. До темноты надо разбить лагерь.
Кейт застонала.
-- Ничего-ничего, все образуется, -- устало утешил он, покосившись на бездвижную Лину.
Разместив девчонок под защитой крутого склона, Мэйтон пустился на поиски места.
Кейт поправила одеяло на Лине, и наплевав на все опасности, тут же заснула.
Проблуждав несколько часов среди бурлящих ям с кипятком, дымящихся склонов и холодных ручьев сбегавших с кряжа, Мэйтон присел подумать. Что собственно он ищет? Долго ли продлиться беспамятство Лины и как надолго им придется тут остановиться? Каков их вероятностный расклад? Наконец приняв единственное правильное решение, уселся в позу покоя.
На этот раз погружение произошло легче и быстрее, чем в воздухоплаве. Мэйтон вышел из тела, коснулся ветра, и он мощной упругой струей увлек его за собой. На его крыльях стал обследовать окрестности.
Долина была поделена на две части. В той, где они находились, было слишком много ядовитых источников, а соответственно испарений, мало растительности и господствовал вездесущий запах тухлых яиц. То ли дело часть долины за изгибом склона. Там воздух чище, много минеральных источников, так же имелось несколько ручьев сбегавших со Скалистых гор и небольшие (на вид), пресные озерца. Восточный ветер, прилетавший с тёплого Узкого моря, отгонял неприятный запах и делал эту часть долины оазисом посередине зимы. Мэйтон решил тронуться туда. Но его взор вдруг обнаружил небольшую избушку, скромно притулившуюся у южного склона котловины.
Как она оказалась здесь и кто ее построил, выяснят позже. Сейчас это единственная возможность устроиться тут со всем возможным комфортом.
Выходить из приятной невесомости, что обретаешь в подобном состоянии, было неимоверно тяжело. Сразу навалилась усталость, слабость, сонливость, ломота в костях и тошнота. Мэйтону понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и собрать силы для последнего марш-броска.
-- Пошли, я нашел место! – потряс он за плечо отдыхающую подругу. Ему самому сейчас, больше всего на свете хотелось прилечь рядом, и не двигаться с места денька эдак два.
Кейт разлепила тяжелые от сна веки, вяло кивнув.
Мэйтон взглянул на Лину.
-- Не приходила в себя?
Кейт покачала головой, повозившись, стала на ноги.
-- Я понимаю, что тебе тяжело, но сделай последнее усилие, я нашел кое-что, что тебя удивит.
Кейт выгнула бровь. Но большей реакции он так и не дождался.
С собой решено было взять одеяла, лекарства и немного еды. Большего утащить было не под силу. То, что осталось, спрятали под приметным красным камнем. Мэйтон взял Лину на руки, и выбирая самую, на его взгляд, безопасную дорогу, тронулся в путь вдоль южного края.
Спустившись по сухому руслу ручья вниз, предупредил Кейт, чтобы не наступала на зеленую травку.
-- А что будет? – вяло полюбопытствовала подруга.
-- А вот что.
Мэйтон посоветовал найти камень побольше и кинуть в самую гущу зеленого ковра. Кейт послушно исполнила просьбу. Камень приземлился, смачно чавкнув во все стороны грязевыми брызгами, и стал медленно погружаться в жижу, словно горячий нож в масло. В нос ударило вонью и горячим паром.
Кейт пискнула и прильнула к надежному боку друга.
-- Безопасно только там, где полынь, -- наставлял он. Впрочем, то место что я нашел, довольно спокойное. Там даже можно гулять, не боясь провалиться. Есть пресная вода и теплое термальное озеро, которое не должно замерзнуть даже в середине зимы.
Кейт кивнула и побрела за эльфом.
-- Смотри!
Мэйтон резко обернулся, привлеченный резким криком подруги. Он уже хотел положить Лину и схватиться за меч, но Кейт показывала всего лишь на огромный зеленый камень, что покоился на вершине холма, на противоположной стороне котловины.
-- «Голова Огра», выход из долины, -- вспомнила место Кейт. -- О нем говорил Энвалиэн.
Мэйтон кивнул и тяжело вздохнув, побрел дальше. Они так близко к выходу отсюда и так далеко. С больной девчонкой нет никаких шансов преодолеть трудный спуск вниз. Придется пережидать пока она придет в себя.
Кейт брела, от усталости не видя ничего вокруг себя. Только морщилась от зловония, да иногда засматривалась на бьющие из-под земли фонтаны кипятка или на булькающую грязь в похожих на лопнувшие прыщи, серых и желтых маленьких кратерах.
Мэйтон вел их там, где было наиболее безопасно. В обход озерам с синей ядовитой водой, ямам из которых вырывались белые облака горячего пара и полянкам с той самой, обманчивой ярко-зеленой травкой. Земля под ногами была самых разнообразных оттенков, не хуже, того места, где они нашли Синюю лестницу. От нестерпимой вони, уже стала кружиться голова, когда запах неожиданно пропал и Кейт поняла, что они на месте.
В лицо подул свежий ветер, унося вонь вглубь долины и Кейт наконец вздохнула полной грудью. Еще одной неожиданностью, был выбеленный временем, маленький деревянный сруб на высоких сваях. Он расположился у подножия холма поросшего невысоким стлаником и тонкими чахлыми осинками. К двери вела высокая деревянная лесенка.
-- Мэйтон, ты просто чудо! – воскликнула Кейт, -- Как ты его нашел?
Мэйтон пожал плечами. От усталости говорить не хотелось.
В избушке оказалось довольно сносно. В углу давно покинутое, разворошенное мышиное гнездо. Завешанные истлевшими пучками трав стены и худая в одном углу крыша, говорили о том, что тут уже очень давно никто не жил. Пахло сыростью, грибами и гнилыми травами.
Три на три больших шага Мэйтона, этот оплот уюта имел еще небольшое оконце снабженное ставней, и маленькую печь в дальнем левом углу, сложенную из местных речных камней. Но для данной ситуации, домик был похож на роскошные хоромы. Поэтому стали немедленно обживаться.
-- Как думаешь, кому он принадлежал? – спросила Кейт несколько часов спустя, когда развели небольшой костерок перед домом и с упоением смаковали крупяную кашу с окороком.
Мэйтон пожал плечами.
-- Сюда иногда ходят за лечебными грязями и минеральной водой. Может, кто из паломников, может кто-то сам тут лечился? Место довольно комфортное.
Помыв посуду в горячем источнике, заползли в домик и завалились спать.
Двое суток в борьбе со снегом и холодом сделали свое дело. Проспали почти весь следующий день. К вечеру Мэйтону пришлось вернуться и забрать оставленные под камнем вещи. Никто из животных, несомненно, обитающих в долине, до сих пор, на них не позарился. Всех отгонял запах.
Лина в себя так и не пришла. Мэйтон был уверен, что ее странный сон связан с тем, что дала ей выпить Эитна. Еду она не принимала, но воду с каплями Кейт всё же пила – и на том спасибо.
Следующая нэя ушла на обустройство жилища. Благо метель, а вернее дождь в пределах долины кончился, и даже изредка в разрывы туч проглядывало солнце, расцвечивая долину еще ярче.
Было тепло.
Мэйтон чинил протекающую крышу, перекладывал печку, ходил на охоту и заготавливал дрова в ближайшей роще. Зайцев в округе было пруд пруди, так же как и лис с волками, спускающихся сюда за легкой поживой. Чаще они встречались на противоположном конце долины, где та примыкала к Скалистым горам.
До самых заморозков погода была хорошая.
Мэйтон оказался прекрасным хозяйственником, и к концу первой нэи у них уже был теплый дом и почти постоянная пища. В ближайшем лесу, что рос на склонах холмов, собирали сушняк, рубили поваленные бурей сухие стволы и складывали в объемную поленницу за домом.
Заржавелое лезвие без топорища Мэйтон обнаружил под полом, еще в первый день прибытия. Приладив новое топорище и заточив, у него получился отличный колун.
Пойманных зайцев и рыбу, выловленную в единственной пресной речке, эльф коптил на костре, а рыбу еще и вялил на ветру. Шкурки зайцев высушили на правилках и сшили из них большое меховое одеяло, а излишки складывали на холодный чердак, чтобы не попортились. Может, можно будет продать и выручить за них денег в ближайшем селенье?
Что будет, когда все укроет снег, они не знали, поэтому пищей запасались впрок. Место было спокойное, не считая пару раз вышедшего из леса бирбера-шатуна, да стаи волков, которых эльф отпугнул магией, бояться тут было некого.
Мэйтон стоически выносил все свалившиеся на него заботы и почему то чувствовал за собой ответственность за происходящее. Может, надо было остановить Лину тогда? Давно был бы в Нэрт-а-Нэлл, и участвовал в жизни гвейса.
Долгими зимними вечерами у него появилось время многое обдумать и в один прекрасный момент, его накрыла одна догадка. А вспомнив детали, он окончательно уверился в том, что она верная!
Тот человек на пляже, что подсунул ему листки, был ни кто иной как их учитель. А вся эта заваруха была не чем иным как его испытанием, в которое он втянул и Кейт. И знал об их исчезновении только один Демир. Соответственно послать письмо Эитне мог тоже только он.
Какой же я идиот! – выругал себя Мэйтон. Учителем у Демира был Кипрей, кто хорошо помнил о перевороте с участием Эитны, а соответственно передал своему ученику знания о ней.
Своими соображениями он поделился с Кейт. Она сначала не могла поверить, но сложив все детали воедино, приняла его догадку полностью. За что вновь выругала. Ну, кто скажите, мешал сразу обратиться к учителю, как настаивала она, а не блукать невесть где, мерзнуть в снегу и мокнуть под дождями все эти полкруголета!
-- Зато мы встретили Лину.
Аргумент был веским и Кейт, недолго подумав, согласилась.
Линин питомец, казалось, впал в спячку вместе с ней. Он вылезал раз в нэю, ел то, что скармливал ему Мэйтон и удалялся обратно под бок своей многострадальной хозяйке.
Они жили тут уже почти два месяца.
Кейт, как заправская хозяйка, хлопотала по дому и ухаживала за больной.
Вечерами отмокали в теплом озере, болтая о всяких пустяках, как раньше. Казалось, что жизнь потихоньку входит в колею, но не тут то было.
В один из таких вечеров, Лине стало хуже. Они как раз сидели в теплой воде озерца, когда со стороны избушки послышался крик.
Мэйтон сначала решил, что это какое-нибудь животное, но крик повторился и он понял, что он доносится из их жилья. В голову полезли неприятные мысли об оборотнях.
Наскоро одевшись, влетели в избушку.
Словно встречая их с порога, Лина вновь закричала. Надрывно, протяжно. У Кейт побежали мурашки по спине.
Выгнувшись дугой и запрокинув голову, под каким-то немыслимым углом, ее трясли судороги. Руками и ногами она молотила по полу, голова металась из стороны в сторону, движения были хаотичными, словно кто-то привязал ее за веревочки и беспорядочно дергал.
Напуганный со сна Дружок, беспокойно метусился над ее головой. То и дело, задевая крыльями белые волосы, от чего казалось, что они живые.
Как по команде, не сговариваясь, стали действовать сообща.
Мэйтон прижал девушку к полу. Кейт обхватила ее голову руками, держа между коленей не давая дернуться. Дотянулась до сумки с лекарствами и трясущимися руками нашла успокоительное. Эльф подал ей кружку с водой (благо, домик был настолько мал, что из середины комнаты, при должной сноровке, можно было дотянуться до каждого угла), им удалось напоить Лину, и через некоторое время она затихла.
-- Что с ней такое? – утирая пот со лба прошептала рыжая.
-- Спроси что полегче.
Мэйтон вздохнул, укладывая девушку на место, расправил скомканные одеяла.
-- Она так кричала… мне стало страшно.
Он снова кивнул, задумавшись. Потом, откинул с Лины одеяло и стал раздевать.
-- Что ты делаешь? – возмутилась Кейт.
-- Хочу кое-что проверить.
-- Помоги мне, -- попросил он подругу, пытаясь стянуть с Лины свитер.
Кейт недоверчиво покосилась, хотела сказать какую-нибудь язвительную шутку, но видя его серьезное выражение лица, прикусила язык.
Оставив Лину в одном нижнем белье, Мэйтон внимательно осмотрел ее тело.
-- Ой! – пискнула Кейт, показывая на бледное запястье девушки, -- Смотри, она…, оно… шевелиться, словно там ползает кто то!
Глаза Кейт были похожи на два фиолетовых блюдца.
Действительно, под кожей точно живые ужи, виляли и переплетались узлы мышц, словно устраивались на новом месте.
Мэйтон озадаченно выдохнул.
-- Думаю, это только начало.
-- Начало чего? – удивилась рыжая.
-- Начало трансформации. Она меняется.
-- Что? Кто меняется? -- не поняла Кейт.
Мэйтон шумно втянул носом воздух.
-- Я думаю, вернее я предполагаю, что так действует зелье Эитны. Тело Лины начало меняться.
-- Зачем? Почему? – Кейт нахмурилась и никак не могла понять, что имеет в виду Мэйтон.
-- Я не знаю Кейт. Поживем – увидим.
-- Так это из-за того, что она выпила из того пузырька
-- Долго же до тебя доходит, -- без поддёвки пробубнил эльф, снимая, и ставя сапоги к печке.
Кейт надулась.
Конец Айлета месяца Ворона, (Ветрозима) выдался муторным.
Приступы у Лины стали все чаще. Если между первым и вторым был промежуток в три дня, то теперь, они могли повторяться через несколько часов. Иногда Мэйтон и Кейт слышали, как трещат и выгибаются ее суставы, а под кожей словно бродили и двигались волны. Лицо тоже немного изменилось. Надбровные дуги стали чуть выше, соответственно увеличился размер глазного яблока и поменялся разрез глаз, скулы стали чуть шире и выше. Перестроились хрящи носа, поменялась линия рта и форма губ.
Но все эти изменения были настолько незначительны и тонки, что только видевший, как все это происходило, мог бы с уверенностью сказать, что именно поменялось.
Кейт страшилась того, что происходит, и когда крики Лины были совсем невыносимы, она зажимала уши руками и выбегала из домика. Ее это пугало и одновременно раздражало, приводило в смятение и отчаяние. Одновременно хотелось помочь, ударить и бежать прочь отсюда.
Но ко всему привыкаешь, и вскоре Кейт привыкла.
Магия на Лину не действовала, оставалось уповать на своё мастерство травницы.
Она потратила почти все обезболивающее.
Между дежурствами Кейт ходила собирать травы выкапывая их из под снега, пополняя свои скудные запасы. Осень в котловине длилась дольше, чем в горах, уже полностью занесенных снегом. Пусть осенние травы не такие сильные, как весенние, но это лучше чем ничего.
И вот, как-то раз, погрузившись в себя за этим занятием, Кейт вспомнила свой разговор с Эитной об озере, в котором та отмокала во время ломок.
Кейт ворвалась ураганом в избушку, только что дверь не снесла.
-- Мэйтон! Я вспомнила!
Он только успокоил Лину и укрывал ее одеялом.
Ее лицо, осунувшееся, бледное, влажное от испарины, белело в полумраке комнатки.
Кейт в нетерпении топталась на пороге, еле сдерживая свое открытие, пока эльф заканчивал с хлопотами.
-- Ш-ш-ш! – нахмурился он, -- Еще разбудишь, только успокоил. Так что ты вспомнила?
Они вышли за порог, плотней закрывая дверь от сквозняка.
Кейт сбиваясь и перескакивая с повествования, сбивчиво объяснила.
-- Да-а…, -- задумчиво протянул он, -- Что-то припоминаю.
Прищурившись, посмотрел вдаль.
-- Когда выслеживал лисицу, вон на том склоне поросшем ельником, -- показал направление, -- Как раз за песчаной осыпью видел голубое озеро. Я не подходил близко, но еще тогда поразился красоте цвета воды в нём. Может, то самое?
Кейт довольно улыбнулась.
Теперь, в их обязанность входило носить Лину к озеру. Оно оказалось "то самое", и после процедур, ей действительно становилось легче. Но эффект был не долгосрочный, так что в любую погоду, каждый день Мэйтон отправлялся на прогулку.
Месяц Волка -- середины зимы, или Гайлет, называемый у людей Перезимом выдался холодным. Даже в теплой долине, снега намело по колено. Их спасали незамерзающие термальные источники, и место, где с подогретых внутренним теплом гор, струилась небольшая пресная речушка впадающая в минеральное озеро. Вода в этом месте, мерцала всеми оттенками радуги. Когда Кейт увидела это, то долго восхищалась. Мэйтон объяснил, что так происходит тогда, когда в чистую пресную воду примешивается минеральная.
За это время они ко многому привыкли. Например, на заре, каждую нэю в одно и то же время, на другой стороне долины с оглушительным рёвом в небо взлетал столб кипятка. Он фонтанировал несколько минут, а потом, всё заволакивало горячим паром. Мэйтон еще раз поблагодарил всех богов за то, что их часть долины была относительно безопасна. Не считая незамерзающих озер, справа от домика имелся каверн с теплой грязью и несколько маленьких фонтанчиков разбросанных по периметру долины, «плюющихся» каждые несколько часов.
Один раз, когда он вернулся с охоты, то обнаружил в доме бэньши, коварно склонившуюся над телом беспомощной Лины. Как ему тогда показалось, тварь пыталась задушить девчонку. В сумраке хижины глаза нечисти, сверкали красным, отражая свет пламени, горевшего в очаге. Мэйтон уже потянулся за Сигом, когда понял, что перед ним Кейт, только вся вымазанная в серую глину. Рыжая в праведном гневе чуть не огрела его сапогом, а что пришлось бедному эльфу выслушать в свой адрес, лучше совсем не вспоминать. Единственное, что он понял из ее «проникновенной» речи, это то, что это неимоверно полезно для кожи.
На следующий день уговаривала его вымазаться вместе с ней, но Мэйтон оказался неумолим.
Вместо этого, когда уговоры Кейт пошли на спад и она уж подумала, что эльф непрошибаем, Мэйтон подкараулил ее, шедшую с ведром воды, и в отместку напугал таким же образом. Вода оказалась у него на голове, грязь, размазавшись, стекла за шиворот, зато лицо визжащей Кейт он запомнил надолго!
И это воспоминание, еще долго радовало его скучными зимними вечерами.
Через месяц постоянного крика и боли Лина неожиданно затихла.
-- Она что, умерла? – пытаясь нащупать ее пульс, прошептала Кейт белым морозным утром.
-- Не должна, -- Мэйтон поднес зеркальце к ее губам. Оно не сразу, но запотело.
Через несколько дней у Лины стали отпадать ногти. Вот, просто так, брали и отваливались. Кейт и Мэйтон прибывали в шоке. Еще через несколько дней, стали пробиваться новые, розовые, блестящие, словно отполированные. А еще через нэю, в волосах появились первые белые пряди.
В довершение ко всему, к исходу зимы на эльфийский праздник Имэлк, или «Праздник молока» людей, у Лины из-под закрытых век потекли кровавые слезы.
Мэйтона в это время не было. Он охотился на противоположном склоне котловины и Кейт осталась с девушкой одна.
Очередной приступ почти прошел, но Лину колотил лютый озноб, а потом, по обычаю, она начинала плакать. И вот как раз в этот момент…
Кейт казалось, что ее уже ничем нельзя удивить, и произошло уже все плохое, что только может произойти, но оказалось, неприятности только набирали обороты.
Перепугавшись не на шутку, она сначала выскочила за дверь и по обычаю кинулась звать Мэйтона. Не дозвалась.
Вернулась в избушку, и, набрав воды в миску, принялась промывать девушке глаза.
Аккуратно приподняла веко и замерла. На испещренной сосудами склере, словно спелая ягода брусники красовалась алая радужка с черной точкой зрачка. Такие глаза были только у нежити да у некоторых видов оборотней. Кейт еле удержалась, чтобы не броситься вон из домика, но одернула себя. Те изменения, что происходили с Линой, совсем не были похожи на трансформацию оборотней. Те зарастали шерстью, отращивали когти и становились похожи на волков или бирберов. Так что это не тот случай.
Еще в начале своего пребывания здесь, она набрела на заросли очанки. Это растение как раз применялось в лечении глазных болезней. Если не вернет былой цвет глазам, то может, снимет боль и воспаление? Заварила, промыла и в задумчивости уселась ждать Мэйтона.
продолжение:http://www.proza.ru/2017/02/27/2132