Случилась с человеком некая любопытнейшая история. Он её умело стал рассказывать. И посыпалось на него со всех сторон – «Пиши!» И уверовал человек, что мог бы, если б захотел, написать преинтереснейшую повесть, например. И стал человек чванлив и гадок. Василий Шукшин. // В «непосильном деле» литературы есть занятие вдвойне непосильное: писание рассказов. Юрий Нагибин. // Талант рассказчика – редчайший среди всех талантов в XX веке. Жорж Сименон имеет его до кончиков пальцев. Торнтон Уайлдер. // Я, написавший столько песен, что их хватит на мост до серебряного месяца. Велимир Хлебников. // Хорхе Борхес не написал ни одного романа. Стал знаменитым благодаря коротким рассказам. В первую очередь именно за рассказы, их более четырёхсот, Рея Брэдбери признали мэтром литературы. Рассказы – его конёк. Многие – настоящие перлы не только фантастики, а серьёзной прозы. Василий Шукшин стал классиком малой формы просто и естественно. Рассказы и повести – тот жанр, где он мог всё. // Задумал я не более, не менее, как возродить и оживить жанр русского рассказа. Юрий Казаков. // Я считаю себя не писателем, а рассказчиком, это большая разница. Рассказчик говорит о том, как живут люди, прозаик говорит о том, как должны жить люди, а писатель – о том, ради чего живут люди. Так вот, я рассказчик, который хотел бы стать и писателем. Сергей Довлатов. // Чехов в «малой прозе» (его творчеством опровергнут уничижительный оттенок термина) решил ту же исполинскую задачу, что Бальзак в «Человеческой комедии». В россыпи его рассказов дана не менее исчерпывающая картина жизни общества, чем в монументальной литературной форме. Известная предвзятость и «дробность» формы мешала и умным современникам до конца постигнуть грандиозность его цели. Юрий Нагибин. // «Почему твои песни так кратки? – спросили раз птицу. – Или у тебя не хватает дыхания?» – «У меня очень много песен, и я хотела бы поведать их все». Альфонс Доде. // Никакого большого романа не будет. Верней, большой роман – это мозаика из моих маленьких романов. Жорж Сименон. // Недавно перечитывал «Блеск и нищету куртизанок» Бальзака и думал о том, как Бальзак в один прекрасный день открыл, что все его романы – фрагменты великой эпопеи. Всеволод Мейерхольд.