Глава XXVI
Зима 1910 года выдалась мало снежной, что позволило контрабандистам прокладывать санный путь в любом направлении. Если в сторону Раддевской станицы им еще преграждали гряды сопок, часто подступающих к Амуру, то от Самары до Венцелево сплошная ровная низменность. Езжай в любом направлении.
Сложность состояла и в том, что оружие досмотрщикам разрешалось употреблять только для самозащиты, на тех же основаниях, как это предоставлено корчемной страже. Алексея всегда начинала охватывать нервозность, когда он на инструктаже нарядов доводил правила применения оружия. Зачитывал положения и тут же себя спрашивал – почему нельзя стрелять в догонку даже после того, как этот же человек стрелял в тебя, а потом бросился наутек. Полагалось обязательно преследовать до ближайшего селения и тогда обращаться к полицейским властям за помощью. Не изменил правила применения оружия и вышедший в марте «Устав таможенный» в новой редакции, оставивший к тому же положения о правилах досмотра, которое позволяло надзирателю поста или управляющему заставы досматривать помещения только в полосе до 875 саженей от государственной границы. В остальных случаях полагалось испрашивать на то разрешение начальство таможенного округа, да еще с представлением сведений, дающее достаточный повод.
В таких случаях Алексей не раз говорил сам себе - ну как начальник округа может по двум-трем строчкам телеграммы разобраться давать или не давать право на обыск, а обстоятельное письмо может идти неделю. За это время контрабандисты не один раз могут перепрятать товар.
Наконец в середине марта навалило снега так, что дороги пробивались две недели, а затем началось обильное таяние. Пришлось временно отложить разъезды – лошади в ложбинках прямо таки барахтались в каше из снега и воды, но и контрабандистам пришлось на время отложить своё постыдное ремесло.
Немного порадовал и пришедший по почте приказ. Нет пока не о переводе – извещалось, что высочайшим приказом по гражданскому ведомству от 01.03.1910 года он произведен в коллежские ассессоры со старшинством от 26.12.1909 года. Ну что же, еще одна ступенька по лестнице, ведущей к тому, чтобы дети из мещанского сословия перешли в дворянство.
Вскоре началась летняя навигация, пришлось снова направлять досмотрщиков на брандвахту, да еще выделять на таможенное сопровождение, когда не хватало личного состава брандвахты. И такое случалось, пусть и не часто. Особенно это произошло после предоставления
права судам Амурской речной флотилии пограничного таможенного надзора за всеми следующими из Китая судами и джонками от Покровки до Казакевичевой протоки.
Пролетело лето и вот уже зарядили моросящие дожди. Затем погода сжалилась и с 10 сентября на две недели установилось «бабье лето». Уже не было той ужасной духоты, дни стояли сухие и теплые, поэтому станичники вовремя убрали картофель и огородные культуры. Оставались лишь островки новой культуры - сои, она только входила в севооборот и её убирают после первых крепких морозов уже в октябре.
Ледостав выдался ранний, сразу после Покрова русло забило льдом, принесенным видимо с Буреи и Зеи, поэтому уже в начале ноября появились смельчаки, сначала пешим ходом, а затем и на легких кошевах посещать китайский берег.
С обильными снегами на Алексея навалилась хандра. Приступы тоски иногда были такие, что хотелось всё бросить, добраться до Благовещенска и сесть на поезд до Риги. Не помогали ни постоянные разъезды, ни вылазки на охоту. Спасал Берг, он чутко улавливал состояние Алексея и начинал тыкать своим носом в ладонь, а потом бежать за поводком. А тут еще на три месяца закрыли границу, с февраля по апрель. В Китае свирепствовала эпидемия чумы, были полностью запрещены для ввоза мясные продукты, независимо от степени переработки; кожи, в том числе выделанные. Не изменил настроение даже присланный к Пасхе орден Св. Станислава 3-й степени. Как было написано в выписке приказа: по представлению министра финансов за отлично усердную службу Всемилостивейше пожаловать…
Но всё же Гусликовский дождался. Вот в руках распоряжение – назначить коллежского ассесора Гусликовского членом Благовещенской таможни 2-го разряда. Подготовить и передать должность губернскому секретарю Мильскому в кратчайшие сроки… Так так.. Алексей постучал кончиками пальцев по столу, где то эта фамилия попадалась ему на глаза. Он встал, подошел к книжному шкафу, достал дело с приказами ДТС. Полистал…Вот приказ номер 21 от 01.06.1909 года, такой до боли знакомый, на четвертом листе – канцелярский чиновник канцелярии Южного таможенного округа губернский секретарь Мильский – помощником управляющего таможенной заставы в лимане реки Амур. А теперь он помощник пакгаузного надзирателя Благовещенской таможни. Для него это карьерный рост, с десятого класса на девятый, прибавка жалованья на триста рублей . Посмотрим дальше.. На вновь учреждаемые должности в составе таможенных учреждений Приамурского таможенного округа члена таможни на годовой оклад в три тысячи рублей, из них жалованья и столовых по 1250 рублей, квартирных -500 рублей. Разница в довольствии сразу 1050 рублей. Ну слава Богу, не зря столько лет мотался по заставам. В обеденный перерыв отправлю телеграмму Анхен и маме, пусть тоже порадуются. Текст обдумывал долго, а получилось пару строк.. Переводят в Благовещенск, подробности письмом.
За письмо сел сразу же вечером, едва выгулял Берга и поужинав. Получилось два листа убористым почерком – что называется излил душу. Немного описал город, отметил что теперь нет препятствий для переезда с Риги, имеются и гимназии, где могут продолжать учебу Андрейка и Мари, хорошие магазины, театр и набережная. А главное – прямое железнодорожное сообщение, лишь вагоны будут перецеплять.
Антон Григорьевич и Марья Никитична узнав, что Гусликовский собрался вскорости уезжать, даже расстроились. И квартиранта такого было жалко терять, да и не то что подружились – всё таки постоялец в чинах, но держится просто и как то сблизились. Вот девкам на праздник подарил набор для вышивания, а там ниток шелковых три десятка цветов. Они как пойдут на посиделки, так многие им завидуют.
Во время укладки домашнего скарбы Алексей пересмотрел свои охотничьи запасы и с горечью отметил, что теперь с охотой и рыбалкой придется повременить. Это в Лахасусу или Екатерино-Никольской вышел за околицу и всё, фазаны по жнивью гуляют или рябчики по кустам перепархивают. В Благовещенске надо уезжать за город на извозчике, а это весь выходной. И тут же подумал – за то время будет с детьми пообщаться, с женой в театр сходить…
Мильский прибыл девятого июня, в пятницу, за два дня до Троицы, известив об отплытии с Благовещенска телеграммой. Гусликовский сразу приметил среди пассажиров господина в форменном сюртуке с петлицами ДТС. В руках ружейный чехол, значит тоже заядлый охотник – найдет чем заняться в свободное время. Представились…
- Василий Константинович Мильский, назначен исполнять должность управляющего Екатерино-Никольской таможенной заставы…
- Алексей Андреевич Гусликовский, рад вашему прибытию..
- Сказать что взаимно не получается. Знаете, попасть с города в захолустье как то не особенно хотелось, единственное утешение – прибавка к жалованью..
- Знаете что, я тут квартиру снимал… Хозяева готовы и вам сдавать на тех же условиях. Поэтому веще можно сразу к ним отвезти. В месяц пятнадцать рублей с готовкой, продукты за ваш счет. Вещи я почти собрал, могу переночевать и на диване..
- Хорошо, я знаете убежденный холостяк, поэтому могу и так питаться, консервов вот пару ящиков взял. А спать в разъездах приходилось и на лапнике…
- Это зря, - Алексей еще раз окинул взглядом собеседника. Вот поднялись по яру с десяток саженей, а у Мильского лицо побагровело. Видно сердечко пошаливает, - хозяйка готовит отменно и вкусно.
Прием-сдачу должности начали в тот же день. Уже вечером после ужина разговорились. Василию Константиновичу шел уже сорок четвертый год, холост. Выбыл из четвертого класса Тифлисский гимназии, отец запил и средств продолжать учёбу не было. Долгое время работал канцелярским служащим, мать замучилась сюртуки на локтях штопать. Лишь в 1904 году старший брат помог устроиться в Бакинскую таможню, сдал на первый чин. Только тогда удалось вылезти из беспросветной нужды. Поэтому сразу не женился, а потом привык к холостяцкому образу жизни. Брат теперь управляющий Ялтинской таможни, через пару лет поможет перевестись к югу, хотя вот жару переносит плохо. Лучше бы на западную – в царство Польское..
Разговор незаметно перешел на бывших сослуживцев Мильского:
- Застал я и предыдущего управляющего и с нынешним послужил. Первый то всего год с небольшим и побыл на должности. За глаза не люблю говорить, но польский шляхтич и на каторге выделяется. Если и говорил с кем, то через зубы, гонору хоть отбавляй. Побыл и снова в Южный таможенный округ укатил. А Владимир Афанасьевич Орликов прямая противоположность. Во всё вникает, если надо – советуется. С таким начальником исполнять работу легко… В мае прошлого года здание для таможни приобретено, много усилий приложил. Место то удобное, на углу улиц Набережной Амура и Мастерской, только бы еще электрическое освещение провести. А то жгут керосин, да такого низкого качества, что гарью и копотью стены пропитались.
Мильский натужно закашлялся, - так и здоровье можно посадить, особливо если вечером засиживаться приходится..
- Ну я только Мироновича знаю. Просил насчет квартиры узнать…
- Служил под его началом, человек знающий дело. Вот только обиду имеет и особо не скрывает. Ведь он был управляющим заставой, много чего сделал для становления службы, а его лишь пакгаузным надзирателем назначили. А квартира вам казенная положена. Знаю, что стоит свободная..
Как все старые холостяки Мильский оказался ворчливым и педантичным. Самолично перемерил запасы овса для лошадей, что то долго высчитывл вокруг копны сена. Только у Алексея не было к чему придраться, поэтому через два дня акт был подписан
Алексей лично представил нового управляющего заставой станичному атаману, ведь от их отношений многое зависит. Но по непонятным причинам между Сараевым и Мильским при первой же встрече словно черная кошка пробежала. Руки друг другу подали, но как то неохотно, вместо приветствия что то пробормотали у себя под носом. Ладно, пусть разбираются сами..
Вот уже вещи погружены, убран трап и пароход зашлепал шлицами по воде. Судно совершало каботажный рейс и сопровождающего досмотрщика на борту не было, но капитан ведь прекрасно знал, кто едет пассажиром. Поэтому рейс проходил образцово, без всяких причаливаний к китайскому берегу для закупки дров, а там они стоили в два раза дешевле.
Пошли остановки в Союзном, Радде, Пашково, Поярково. Поднимались надзиратели постов или управляющие заставами. После изучения предписания перебрасывались пару фраз и дальше…
16 июня пароход причалил к дебаркадеру Благовещенска, начинался новый этап жизни..