Группа туристов верхом поднималась на крутую гору Коль-сая. Таня
думала, что помогает своей лошади, направляя ее на дорогу, удобную и менее
опасную. Орлик нехотя подчинялся металлу трензеля, пока, падая, не
заскользил вниз по сосновым иголкам.
Позади кто-то испуганно вскрикнул. Таня схватилась за крепкую шею коня,
которому почти на коленях удалось удержаться на отлогом месте. До самого
озера она больше не смела тянуть его за повод и указывать, куда идти. Только
смиренно держалась за луку седла, временами пригибаясь под низкими ветвями
барбариса.
На вершине горы тропа выровнялась и вырвалась из зарослей на дневной
свет. Внизу темнело озеро. Все невольно остановились и молча смотрели на
дикие воды Коль-сая, сквозь которые было видно, как шевелятся голые сучья
лежащих на дне сосен.
Мелкие камешки из-под копыт лошадей полетели в воду, но ничуть не
испугали форель, что плавала между стволами затонувших деревьев. Таня
смотрела, как дно просвечивается солнечными лучами и чуть дальше
скрывается в черноту глубины. Ей захотелось закрыть глаза и прижаться к
надежной шее своего коня. Она отвернулась от озера в сторону пологих холмов,
откуда ветер приносил запах полыни.
Утром были кофе, дым, тушенка, картошка. Озеро казалось добрым, и
некоторые рискнули искупаться. Выскакивали из воды кто красный, кто
бледный и семенили по берегу босыми ногами, непривычными к неровностям
земли.
Потом тронулись в обратный путь. Немыслимый спуск, укатившийся
чайник, злые лошади, долгожданная ровная дорога. Таня оглянулась на горы,
где скрывались ступенями три озера. Они притягивали белую воду, висящую
в воздухе. Эта белая вода клубилась и быстро темнела. В ней вспыхивали
молнии. Может быть, и там лежат утонувшие деревья, а между их ветвями
плавает форель. Начался дождь. Небесные деревья и рыбы возвращались
мелкими каплями.
Орлик дернул головой и вырвал из рук Тани повод. Она поймала
сыромятный ремень сбруи на рыжей гриве. Хотелось домой.