Студентом Семён несколько раз бывал во Дворце культуры строителей на так называемых заседаниях Клуба коллекционеров. Ещё со школы собирал он коллекцию марок, вот и решил однажды обнародовать её после нескольких визитов туда с одним из однокурсников. Но марками, как оказалось, там не очень интересовались. Точнее не интересовались вообще. Назвали их пренебрежительно «бумагой», а всё больше толковали о «металле» – значках, наградах, бронзовых крестах и складнях. После такого невнимания к своей коллекции Семён совсем бросил филателию, подарив единственный, очень объемный альбом с марками племяннице и в ДК Строителей заходить перестал.
Сегодня пришлось опять идти туда. Накануне Бутаковский пришел зачем-то в музей, нашел Семёна, как-то не верилось, что он именно ради этого явился, и попросил в воскресенье быть на коллекционерском собрании. Семён пообещался.
– А много их, этих коллекционеров? – спросила Аня, напросившаяся с ним.
– Когда я туда захаживал, толпа была большая, и мужики все солидные не молодые совсем. Сидят, как на базаре у лотков. Барахло свое разложат… Что спросишь, сразу цену называют или просят, что ни будь. А глазенки сразу так и заблестят!..
– Ты так говоришь, потому, что в свой кружок не приняли?
– Да нет, просто понял, что в их кружок и не хочу. Вот и сегодня даже идти туда мерзко. Если бы не Бутаковский, ни за что не пошёл бы.
– Ну, и зачем ты согласился, что такого он тебе там скажет, чего в музее сказать не мог?
– Ну, я не знаю? Может там все и прояснится…
– Нет, Семочка, ничего там не прояснится, заманить тебя куда-то хотят… А если так уж сильно ты нужен, найдут сами, не переживай.
– Да перестань, ты, уже, – сдаваясь, попросил пощады Семён.
Дворец Культуры Строителей был зданием очень серьезным. Кажется, его создатели старались показать максимум своих возможностей, возводя его. Построили самый настоящий дворец, с огромными колоннами, высоченными потолками, о четырех этажах, со всякой красотой на стенах. Двустворчатая деревянная входная дверь, напоминавшая когда-то Семёну ворота замка, до сих пор была на месте. Семён не без усилия открыл её.
В вестибюле тоже были колонны, широкая лестница занимала все пространство впереди. Людей заметили не сразу, вероятно, так и должно было быть. Вахтер в камуфляжном костюме сидел за колонной справа, в специальной будке. Гардеробщица, как из окопа глянула на вошедших из-за своей стойки и вновь исчезла чем-то занятая.
– Может спросить у охранника? – почему-то шепотом предложила Аня.
– Да и так найдем, – Семён уже поднимался по лестнице.
Коллекционеры оказались на старом месте, на третьем этаже в помещении, напоминавшем школьную классную комнату. Так же были расставлены столы, доска на стене.
И публика показалась Семёну всё той же, будто и не было шести лет, прошедших с тех пор как он бесславно покинул эти стены. Угрюмые мужики, разбившись на группки, что-то обсуждали. Стоял деловой рабочий гул. Кто-то заключал сделку, кто-то «по-секрету» хвалился приобретением, набивая цену и себе и предмету. Шуршали каталоги и справочники. Звенел «металл». Где-то нецензурно спорили...
На вновь вошедших никто не обернулся. Стали пробираться между столами и собравшимися вокруг них людьми. У окна в переднем углу, наконец, разглядели лысину Бутаковского. Подойдя, увидели сидящего на подоконнике Бокалова. Рядом за столом восседал тяжелый шикарно одетый совершенно седой человек. Все трое о чем-то увлеченно беседовали.
– Здравствуйте, – в голос почти крикнули Семён и Аня.
– А, молодые – интересные, здравствуйте, – заметил их Бокалов.
– Семён Александрович, – попросил Бутаковский, – барышню, представьте, пожалуйста.
– Аня, – без подробностей представил Семён.
– Вот так вот, просто Аня? – и Бутаковский театрально поклонился в её сторону.
– Спокойно, – прошептала Аня, сжав Семёну руку.
Семёна действительно раздражало всё, и эти одержимые занятые своим всепоглощающим делом и манеры Бутаковского и Бокалов, просто своим присутствием в этом обществе. Семён уже заранее знал, что разговор, ради которого ему пришлось ещё раз прийти сюда, будет неприятен. Хотелось поскореё его уже начать, чтобы и закончить тоже поскорее.
– Кирилл Петрович, а, Вы, собственно, для чего меня сюда пригласили? – не выдержав паузу, спросил он, что, наверно, могли принять за его нетерпеливость и несдержанность, но как раз это Семён и хотел сейчас показать.
– С тобой, Семён, хотел поговорить Борис Иванович, – Бокалов взглядом указал на седого.
– Борис Иванович, вот это и есть тот самый молодой человек из музея. Научный сотрудник, ученый, археолог, – стал представлять Бокалов.
– Семён, – протянул руку для рукопожатия Семён.
– Попов Борис Иванович, – густо пробасил старик, протягивая руку в свою очередь. – Присаживайтесь… оп, извините, наверно, стульев свободных нет. Ну что же, вы не будете против, если я посижу, по-стариковски?.. Вы же в музее работаете? Платят, наверно, не много? Дмитрий Геннадьевич говорил, в аспирантуре учитесь. Сколько сейчас за год-то отдаете?
Семён, не зная на какой вопрос отвечать, ответил на последний…
– Ну вот, а где деньги берете? Родители, должно быть, помогают? – Попов засыпал вопросами.
– А, что, Вы работу предлагаете? – не выдержал Семён.
– Ну, не работу… Скорее приработок. Человек Вы неглупый... Хотя нетерпеливый, ну это ваша молодость. Это пройдет, как шишек, с годами набьете, – рассуждал Попов.
– Сёма, я похожу, посмотрю, – спросилась тихонько Аня.
– Там в коридоре скамейка есть, можешь подождать, – ответил, тоже тихо, Семён.
– Что невеста? – опять спросил Попов, когда Аня отошла, – и девушки нынче богатых больше любят. Всякие подарки, кафе-рестораны, кино-дискотеки… – он хохотнул.
– Борис Иванович, ну давайте уже по существу, – Семёну вдруг стало душно, вниз по спине скользнула капелька пота.
– Ну, и впрямь, нетерпеливый… Хорошо, можно и по существу, – Попов замолчал, кажется, обдумывая следующую фразу.
– Нельзя ли у Вас, за достаточно большие деньги приобрести какие-либо археологические редкости, наконечники, орнаментированную керамику, может быть украшения? Не отвечайте, думайте. Ну и ещё, нельзя ли как-то выменять или купить подобные предметы в музее, – он в ожидании смотрел на Семёна.
– У меня таких предметов нет, а на работе допуска к ценностям я не имею, да и подсудно это. Я, конечно, могу узнать, есть ли обменный фонд. Но, насколько знаю, ничего подобного нет, я имею в виду, фонд.
– Вот, опять Вы, не подумавши, ответили… А я же в долгу-то не останусь. Аспирантура Ваша будет оплачиваться сполна, и даже всякие представительские расходы, связанные с защитой, готов спонсировать, – лил елей Попов.
– Посмотри дома-то, Семён, ведь все равно же что-то есть, – опять вступил в разговор Бокалов, – не поверю, что у археолога дома нет «сувениров». Ну и на будущеё, имей в виду…
– Да-да, – перебил Бокалова Попов, – в своих экспедициях, помните, что есть такой Борис Иванович... Очень интересна была бы угорская металлопластика, там всякий звериный стиль. Да, думаю, вы и сами почувствуете, что можно мне продать. Вот моя визитка, – он протянул Семёну плотную блестящую карточку.
– Я подумаю, – пообещал Семён, убирая карточку в карман, – ну, что же, я, видимо, пойду.
– Да, подождите, Семён Александрович, у вас, кажется, выходные как-то нестандартно? – остановил его Бутаковский, – хотелось бы встретиться ещё раз, обсудить «которо-чо», как говорили в деревне, где я когда-то учительствовал.
– Во вторник, с восьми утра, я на работе… До свидания, – Семён поспешил выйти.
– Пошли отсюда, Анька, – выбравшись в гулкий коридорный простор, попросил он сидящую в одиночестве Аню.
На следующий день Семён отвез Борису Ивановичу несколько хранившихся дома бронзовых наконечников, три орнаментированных черепка, больше у него ничего и не было. Потребности копить что-то дома Семён не испытывал, хватало «барахла» и на работе, поэтому расстаться с «сувенирами» решился легко. Телефон, по которому предварительно позвонил Семён, оказался рабочим, а местом встречи – кабинет главного врача городской поликлиники.
– И что, это всё? – спросил без интереса Попов.
– А больше ничего и нет, – тоже скучая ответил Семён.
– Ну и откуда это?..
Семён объяснил, где были найдены предметы, высказал предположения о возрасте и культурной принадлежности.
– Ладно, на первый раз сойдёт, – по-барски заявил Борис Иванович, – а нет ли вот такого?
Он порылся на полке, переставляя книги.
– Так-так, где же? Ага, нет… Вот он, – седой главврач держал в руках самиздатовскую книжечку, – Это московский каталог. Так, сейчас найду… Вот, – он протянул раскрытый каталог Семёну.
– Это же угорская бронза…
– Ну, вот это и нужно. Ничего подобного нет?
– Так у меня-то нет, конечно. Летом, может быть, опять в тайгу уедем? Там такое находят, но ведь гарантировать не возможно…
– Конечно-конечно… А нельзя ли посмотреть в музее?
– Кажется, что-то подобное было? Но при мне, ни разу не выставлялось. Позвоните, поговорите с главным хранителем…
– Ага, значит вот так. Хорошо… А за сегодняшние предметы, благодарю и вот получите, – Борис Иванович вынул из внутреннего кармана пиджака увесистый портмоне, раскрыв его передал Семёну сотенную бумажку.
– Ну вот, теперь Вы знаете, где я работаю. Заходите, звоните, – Попов пожал протянутую Семёном руку.