Физики - это очень странный народ. Впрочем, нет, они конечно все разные в широком диапазоне, но просто обязательно в любой конторе, которая специализируется в этой области, вы найдете десяток чудаковатых, парочку-тройку странных и одного очень странного.
Первый признак странного физика - это то, что для него нет праздников и выходных. Он все время на работе. И как правило его напрягает, если он в здании не один. Если он один - то все хорошо. Второй признак - это несоблюдение распорядка дня. Чаще всего они любят работать заполночь. Много бродят по коридорам и по улице. Третье – одежды они не замечают; помятости, потертости и мешковатости - в порядке вещей. Для них не существует dress code, да никто и не требует. Пока есть контракты и публикации - кого волнует, кто как выглядит?
По закону сохранения странного физика в научном учреждении - сколько вы уволите странного и чудаковатого, столько же и примется на работу. Даже если уволили пятерых, а возьмут одного - он будет очень странный.
Итак, странные физики, которых я наблюдала в ближайшем окружении в маленьком научном учреждении штата Алабама.
Первый - седой и лохматый в минусовых очках, тощий и в клубах сигаретного дыма. Он ходил по часовой стрелке вокруг здания или маячил около курительных выходов. Категорически не покупал машину и ходил по любой погоде на работу пешком - и по тридцатиградусной жаре в полдень, и в проливной дождь заполночь - все сорок минут пути. Если было светло, то на ходу читал книжки держа их где-то у себя под носом и посыпая пеплом сигарет. Приезжал по контракту постриженный, работал год и обрастал густыми белыми кудрями. Уезжал на несколько месяцев, потом возвращался опять стриженый и так далее. Сейчас уехал обратно в Израиль и в неизвестность...
Второй - тоже худой, но черноволосый. Стригся сам, коротко и не глядя. Носил плюсовые очки. Ходил вокруг здания против часовой стрелки среди чего-то растительного. Не курил. Наблюдал растения, птиц, зверей, рыб, насекомых, раков, змей, пауков, черепах - все это находил неподалеку в окрестностях. Постоянно знакомился с клещами. Клещи с ним тоже знакомились. Тоже везде ходил пешком. С первым физиком разговаривал раз в год. Где-то через пару-тройку лет они умудрились поссориться, разговаривать перестали. Уехал на повышение куда-то в головную контору.
Третий физик рыжий с бородой. И не просто с бородой, а с этакой хасидской, окладистой во всю грудь. Играет на скрипке. Есть дом, семья, машина и девять детей. Все играют на музыкальных инструментах и поют. Все танцуют в балетной секции. В выходные физик приходил на работу вместе со старшими детьми. Везде, где начинал работать, умудрялся поссориться. Больше по специальности нигде работу найти не мог, пошел учиться на пастора. Поссорился и там. Единственный, с кем он не поссорился - это со вторым физиком. Их беседы были долгими и захватывающими - половина по специальности, вторая половина о политике и религии.
Четвертый физик-теоретик - маленький, черно-седой, задумчивый, лохматый с двухнедельной щетиной а ля доктор Хаус ходил внутри и вокруг здания странными и непредсказуемыми фигурами, при встрече смотрел мимо, наклонив голову, изрекал что-то очень странное и неразборчивое. Иногда я заставала его за беседой со вторым физиком на очень разные темы - то релятивистские электроны, то Сталин, то Абрамович... Задумчиво проходил мимо моего кабинета, исчезал, через час проходил мимо еще раз, возвращался, заглядывал в мой кабинет и изрекал:"знаете, я вот вас увидел, и знаете о чем я подумал? о пузырьковой нестабильности". Потом он многозначительно качал головой и чашкой для кофе и уходил на кухню.
Все-таки физики - странный народ...