Рыцарь и чума

               

Год 1350.
Европа. Королевство Наварра.

Чума пришла в Наварру с северо-востока, из Франции, в тоже время из Испании поднималась вторая волна. Жители маленького королевства оказались заперты в ловушке. Впрочем, бежать все равно было некуда – весь мир был охвачен страшной болезнью, пришедшей из далекого Китая.
     *   *   *
В то жестокое время, по дороге от Памплоны, (опустошенной чумой столицы Наваррского королевства) ехал в глубь страны юный рыцарь. На вид ему было не больше шестнадцати, но щеку уже перечеркивал длинный шрам. Некогда белый плащ с обрывком креста, указывал на то, что юноша принадлежит к ордену крестоносцев. В придорожной гостинице, где он остановился на ночлег, кто-то из постояльцев усомнился, что плащ он получил законным путем, за что и поплатился. Юноша одним ударом заставил замолчать шутника и заявил, что никто не смеет потешаться над ним, Ральфом Бейлордом, сыном благородного Урбана Бейлорда, который защищал священный город от язычников.
Хозяйка поцокала языком, поспрашивала, как рыцарь перебрался через море и есть ли чума в Палестине:
- Или неверных миновала чаша сия?
Юноша нахмурился и ответил:
- Всюду, где я был, свирепствует болезнь. Кажется, от нее нигде нет спасения…
Через некоторое время под столом пришел в себя его обидчик. Вылез наружу, потер ушибленную голову и тут же сел обратно на лавку. Его товарищи продолжали пить и даже не заметили его отсутствия. А он все бормотал под нос, что этот юнец никогда не был в Палестине, а плащ украл.
Но он ошибался. Плащ достался Ральфу от отца, состоящего в ордене тамплиеров, хотя сам Ральф в ордене не состоял. Он родился уже после того, как султан очистил Акру и остатки христианского войска бежали из Палестины на Кипр.
Некоторые воины не могли, или не хотели покидать обжитые земли и вскоре почти все они были убиты, а отцу Ральфа повезло – одна мусульманская семья приютила его у себя.
Урбан так и остался жить в окрестностях Акры, даже женился на местной девушке. Научил родному языку и дома называл Анной, словно. Она то и стала матерью Ральфа. И все было хорошо, до тех пор, пока с востока не пришла в страну черная смерть. То, что случилось после этого, показалось Ральфу самым настоящим кошмаром, только кошмар этот случился не в сне, а наяву.
Сперва о чуме доходили слухи. Купцы, привозившие товары из Индии рассказывали, что там на людей напала страшная болезнь. Что города и деревни пустеют, болезнь не щадит никого и смерть выкашивает почти всех. Рассказывались подробности настолько страшные, что никто в это не верил.
Один купец сказал отцу Ральфа, что болезнь индийцам послал Аллах за ложную веру:
- Правоверным мусульманам бояться нечего, ведь наша вера – единственная настоящая вера на земле!
Урбан тогда здорово разозлился и сказал купцу, что все это глупость и что бог не посылает людям смерть просто за то, что они называют его разными именами. И всю дорогу до дома ворчал под нос:
- Фанатик без единой капли разума! Чтобы вы все утонули в море! Слышал бы ты наших священников! Один в один! Только они говорили, что наши враги мусульмане, и бог уничтожит их за то, что они поклоняются ложному богу! А на самом деле им нужны лишь деньги и земли!
- Кто так говорил, отец? – спросил Ральф, едва догнав отца.
- Не важно! – отмахнулся Урбан. – Не повторяй моих слов нигде, понял?
- Так болезнь придет сюда? Или нет? – спросил Ральф. – Купец сказал правду? Я слышал, в Индии правят ложные боги и может быть поэтому…
- Они заболели не потому, что их вера плохая! – раздраженно ответил Урбан. – Когда-нибудь ты поймешь, что на свете нет ни плохих, ни хороших. И бог уж точно не станет посылать болезнь, чтобы выкосить целую страну! Он то не сумасшедший фанатик!
- Так болезнь придет, или нет? – повторил вопрос Ральф и отец вдруг посмотрел на него и рассмеялся:
- Ты разговариваешь как малое дитя! А ведь тебе уже двенадцать! – он вздохнул и покачал головой, отвечая на вопрос сына. – Индия далеко, и надеюсь, болезнь останется там. Или обойдет нас стороной, повернет на север. Или просто пропадет… Да, скорее всего так и будет. Ни один зараженный не выдержит такой долгой дороги… Мы в безопасности.
Но чума все-таки добралась и до них.
В оживленный городок, куда Ральф с отцом ходил за покупками, пришел очень бледный человек. Говорили, что у ворот он оперся на стену и стражник спросил, что с ним. Человек сказал, что ищет врача и пошел через заполненную людьми площадь в глубь кварталов.
А потом врач нашел на его теле страшные черные пятна. Через несколько часов тот человек уже был мертв, а к врачу на другой день пришли еще несколько, бледных, как сама смерть, испуганных. Но врач принять их не смог; бледная, как мел служанка объяснила, что ее господин и сам болен. Закашлялась, вытерла пот со лба и сказала, что ей тоже как-то не по себе.
В считанные дни болезнь охватила город. Чума убивала быстро и те, кто заразился сразу, уже умерли, но они успели передать чуму дальше.Те же, кто еще не заболел, оплакивали родных и тряслись от ужаса, ожидая, что вот-вот почувствуют первые симптомы. Плачь и стоны слышны были даже за стенами. Ральфу очень хотелось пойти и посмотреть, что там происходит, но отец запретил ему даже приближаться к городу.
- Даже не говори ни с кем, кто подходил к городу! – говорил Урбан, быстро собирая вещи. – Нет, лучше вовсе не выходи из дома!
- А что ты делаешь? – спросил Ральф.
- Мы уходим, - отрезал отец. – Может быть, нам удастся сбежать от чумы… Анна! Ты вернулась? Жена Абана отдала тебе деньги?! Хорошо, собирайся. Мы уходим.
Анна с тоской обвела взглядом родное жилище:
- Может быть все обойдется? Может не нужно бежать?
- Мы вернемся, когда все уляжется, - ответил отец. – А пока лучше уйти. Я не хочу потерять ни тебя, ни Ральфа.
Но далеко уйти им не удалось – Анна уже была больна. Ей стало совсем плохо, когда они вошли в ворота небольшого городка, в двух днях пути от их дома. Урбан сразу понял, что происходит и бросился к ней, умоляя не покидать его. От волнения закричал он на родном языке, хотя вокруг них собралось много народу, в том числе стража.
Ральф в испуге замер. Он не верил, что такое могло произойти. Да, мама в последние два дня после того, как они покинули дом, чувствовала себя плохо и едва шла. Но это все от волнения и усталости, по крайней мере, так считал отец:
- Ты слишком много волновалась, Анна, поэтому ты такая бледная и тебя лихорадит. Это не болезнь, все пройдет, - говорил он и смотрел на жену со странным выражением, которого Ральф не мог понять. И вот теперь мама упала и лежит на земле, а отец кричит. От страха Ральф закричал тоже и это заставило отца очнуться.
Он словно пришел в себя – оглядел полумертвую жену, испуганного сына, стражей, окружающих их и имама, поднимающего руку с горящими глазами, чтоб указать на них. Опустившись на колени, он последний раз поцеловал Анну, смахнул слезу, резко поднявшись схватил сына за руку и бросился бежать, расталкивая людей вокруг. В тот день им удалось уйти от погони.
Они уходили все дальше и дальше от родного дома. Куда? Ральф не знал. Отец очень изменился после того, как умерла его любимая жена, сокрушался, что не смог остаться с ней до конца, не закрыл ей глаза, не положил в землю. Видимо в голове у него что-то повредилось потому, что он стал забывать где они находятся, все чаще говорил с сыном на родном языке, а это было плохо – люди кругом от страха перед приближающейся чумой теряли разум и творили плохие вещи.
Многие считали, что чума послана в наказание за то, что мусульмане так долго терпели крестоносцев в своих землях. Стараясь заслужить прощение, они вылавливали всех христиан и уничтожали их.
И вот однажды отца Ральфа схватили, когда он на родном языке обратился к продавцу. Зачем?! Ну зачем он поступает так?! - думал Ральф в отдалении следуя за толпой, которая тащила отца – Он словно ищет смерти…
Урбана заперли в подвале. Ральф слышал, как они говорят, что казнят христианина на следующий день и обрадовался – оставалась целая ночь, чтобы выручить отца. Целый день Ральф скрывался в зарослях камыша у реки, и только глухой ночью смог добрался до дома, в подвале которого заперли отца.
Ральф приник к решетке и оглядел подвал. Его отец лежал на полу и тяжело дышал. Ральф тихонечко позвал его и улыбнулся, когда отец встал на ноги! Но тут же улыбка сменилась выражением ужаса - лицо отца побелело, отекло, а глаза горели огнем. Ральф уже видел такое. После этого последует лихорадка, бред, его тело почернеет и начнет разлагаться, источая гнилостный запах. А затем отец перестанет понимать кто он и наконец умрет.
Урбан слабо улыбнулся и с трудом сделал несколько шагов к окну. Смущенно пожал плечами, словно хотел извиниться:
- Видишь? Чума догнала меня. Видно такова моя судьба.
- Но когда?! Когда ты заразился?! Мы покинули маму две недели назад, и ты был здоров все это время! Я думал, все позади!  – воскликнул Ральф отчаянно и отец приложил палец к губам:
- Тише! Они могут услышать тебя… Три дня назад, в Халике, на рынке. Я купил хлеб у мужчины. Его лицо было таким бледным… Я сразу подумал, что он болен, но болезнь еще тогда еще не захватила Халик и торговец сказал, что ему дурно из-за жары… Не стоило мне есть тот хлеб. Впрочем, я прожил хорошую жизнь и мне не на что жаловаться…
Ральф застонал:
- Что же теперь делать, отец?
- Разве ты сам не понимаешь? Тебе нужно бежать. Главное чтобы ты сам пока здоров.
- А ты?
- Я уже никуда не смогу пойти, - покачал головой отец. – Только в царство мертвых..
- Но отец!
- Не перебивай, у меня итак болит все тело. Даже говорить больно. Тебе нужно бежать и бежать быстро, пока сарацины еще спят.
- Но куда мне бежать, отец?!
- Пора вернуться домой, Ральф, в Европу. Чума не сможет перебраться через море. Надеюсь, что не сможет. Ты помнишь, что я рассказывал тебе о своей родине? В Наварре, возле деревни Салиста де Памплонна… впрочем, ты сто раз слышал рассказы о замке моего отца, твоего деда. Может быть, он еще жив. Или по крайней мере жива моя сестра. Скажи ей, чей ты сын и она поможет. Она должна быть замужем за Арнульдом де Крессе. Он хороший человек и не обидит тебя.
- Но я… О боже, что с тобой, отец?! – приникнув к решетке воскликнул он.
Глядя куда-то вверх, за его плечо, отец бормотал странные слова.
- Что? Я не слышу! И куда ты смотришь?! – Ральф оглянулся, но позади никого не было. Вжавшись в решетку, он сумел разобрать некоторые слова:
- Она идет. Она выглядит как дитя, но ее волосы белы, как снег. Она смеется, когда видит почерневшие тела и ужас в глазах оставшихся в живых. «Все вы будете моими», говорит она. «Все вы станете моими. Не пройдет и нескольких лет, как я обойду всю землю от края до края. И не останется места где не ступила моя нога.»
Заскрежетала в отдалении дверь и Ральф понял, что оставаться тут больше нельзя.
- Отец! – в последний раз позвал он, но тот его не слышал. Ральф еще раз оглянулся, прошептал:
– Прощай, - и прячась за кустами, бросился к ограде. За спиной раздались крики ужаса – стражи сразу поняли, что случилось с их пленником.

Через две недели Ральф наконец добрался до небольшого портового городка, завернув голову старым плащом отца на манер тюрбана. Он был измотан и голоден, и от горя и усталости даже забыл бояться, что мог заразиться от своего отца.
Заметив одномачтовый когг, какими пользовались в то время европейские купцы, Ральф воодушевился.
Капитан с сомнением оглядел его и про себя уже решив, что с этого оборванца взять, видно, нечего, начал расспросы откуда он пришел и есть ли в тех краях чума. Ральф ответил, что видел зачумленного, две недели назад, не уточняя, что речь идет о его отце.
- Тебе повезло, что ты здоров… - проговорил капитан. – Но надолго ли? Чума идет к нам и идет быстро. Я говорю купцу, которому принадлежит корабль, об этом каждый день. Но глупый купец не хочет слушать и все откладывает отъезд со дня на день. Что с него взять? Он ганзеец. Они так любят деньги, что готовы отдать все на свете, лишь бы получить еще золотых кругляшей!
-Так он ганзеец. Я слышал о них, - кивнул Ральф.
- Тьфу на них и на их союз, пусть они влиятельны, как король! Жизнь дороже! - капитан сплюнул под ноги. – Я подожду до завтра и подниму парус. Пусть делает, что хочет! Чума идет с востока. Пока в порту тихо, но в любой момент может появиться один больной и бах! – он резко развел руки в стороны, - мы все погибнем.
- Ну, ну, - к ним подошел тучный мужчина покачал головой. – Не стоит так переживать! Чума еще далеко и даст бог, до нас не доберется, - тут он вытащил из-под одежды ладанку и коснулся ее губами. – А это кто? Твой друг? – купец повернулся к Ральфу.
- Я – Ральф Бейлорд, - тут же поклонился Ральф. – Сын рыцаря Урбана Бейлорда, который отличился, защищая Акру.
- Все равно Акру взял султан, что толку было отличаться? - отмахнулся купец.
- Но не по вине моего отца! – Ральф проревел это так, что стоящие поблизости обернулись.
- Прости, - легко сказал купец. – Все время забываю, какие вы рыцари вспыльчивые, едва кто-то заговорит о чести. Я не хотел оскорбить твоего отца и сказал так только потому, что не знал, какой он великий человек. Итак, чего ты хочешь и почему ты одет как сарацин, раз уж ты – благородный рыцарь?
Немного остыв, Ральф ответил:
- Я намотал на себя этот тюрбан только для того, чтобы скрыться от проклятых сарацин. Они обвиняют христиан в том, что пришла чума. Говорят, будто мы принесли ее в эти земли. Но это ложь!
- Конечно ложь, - снова легко согласился купец и Ральф с подозрением на него посмотрел. – Чума пришла из Китая. Сперва она бушевала там. А после попала в Индию и теперь пришла сюда. Я только надеюсь, что она не доберется до Европы, - при этих словах капитан и Ральф истово перекрестились. – Но ты так и не сказал, чего хочешь? Если ты подошел чтоб поговорить, то прощай, я спешу.
- Я хотел бы попасть домой, - ответил Ральф.
- А денег у тебя нет, - оглядев его грязную и бедную одежду сказал купец. – Что ж, если рыцарская гордость позволяет тебе работать, то я возьму тебя. Ты крепкий мужчина и можешь пригодиться в дороге.
- А когда мы отправимся?! – воскликнул капитан. – Нельзя оставаться здесь долго! Чума того гляди доберется до нас!
- Отправимся завтра, - сказал купец, поднимаясь по сходням. – На рассвете Бей Наури привезет последние тюки с товаром. Мы рассчитаемся и выйдем из гавани.
- А в какой город вы плывете? – крикнул вслед ему Ральф.
- В Геную, - ответил купец.

Так и вышло, что вскоре после рассвета судно ганзейского купца увозило юного Ральфа Бейлорда из Палестины.
Капитан командовал на мостике и Ральф, наравне с другими матросами выполнял все приказы. Они еще снимались с рейда, когда с берега донеслись крики. Кричала женщина. Нет, не кричала, визжала на такой пронзительной ноте, что казалось невозможным, чтобы этот звук издавал человек.
- Что там? – купец подошел к борту и встал рядом с застывшими матросами. А с берега донеслось:
- Чума! Чума! Спасайся кто может!
- Дождались! – буркнул капитан выразительно глядя на купца.
Тот лишь пожал плечами:
- На все воля божья!
Следующую неделю все судно дрожало от страха. Матросы исподтишка оглядывали себя и друг друга. Но все обошлось, никто не заболел и через положенное время на горизонте показалась Генуя. Был 1347 год.
- Мы спасены, - Ральф стоял рядом с хозяином судна, глядя на приближающиеся огни. – Чума осталась за морем.
- О нет, - ответил купец. – Не спасены. Море ненадежная преграда. Чума уже едет сюда на каком-нибудь из кораблей.
- Так что же делать?! – воскликнул Ральф.
- Бежать дальше, - пожал плечами купец. – Или оставаться. Итог один – ты либо умрешь от чумы, либо нет. Она выглядит как дитя, но ее волосы белы, как снег. Она смеется, когда видит почерневшие тела и ужас в глазах оставшихся в живых.
- Что?! – переспросил с ужасом Ральф.
- Что? А эти слова! Это из книги одного святого. Говорят, он видел в лицо саму смерть.

Едва их корабль вощел в порт Генуи, к ним навстречу двинулась лодка со стражами. Ральфа неприятно поразил их вид. Над заливом стоял туман и почти бесшумно приближающаяся лодка с горящим на носу фонарем казалась призрачной. Лица стражников были зарыты черной материей.
Капитан переглянулся с купцом, едва заметил их.
- Ну вот, а ты все торопил меня мой друг, - развел купец руками. – От судьбы не уйти!
- Эй, на судне! У вас есть больные?!
- Нет! – крикнул в ответ капитан. – Мы все здоровы.
- Тогда вам лучше уплыть. Генуя охвачена чумой, - сквозь зубы ответил стражник. – Два месяца назад из Константинополя пришла галера. Все до единого – матросы и пассажиры были больны. Мы не пустили их в порт, только позволили падре Ательстану причастить умирающих. После этого галера ушла. Но через три дня падре Ательстан заболел…
- Зачем же позволили святому отцу пойти на зараженный корабль?! – перегнулся через борт спросил капитан.
- Кучка идиотов! – пробормотал купец тихо.
- Кто мог подумать, что болезнь, которая косит неверных, коснется святого отца?! – ответил из лодки стражник.
- Ну да, он же из другого теста сделан! - снова буркнул купец себе под нос.
- А куда же нам плыть? Вы знаете, где нет чумы?
Стражник пожал плечами:
- Говорят, она уже повсюду.
И Ральф, со всех ног бегущий от чумы, понял, что попал прямо к ней в объятия.
Прощаясь, купец дал юноше денег, чтобы он смог купить себе коня и покинуть город так быстро, как только возможно. Что случилось с капитаном одномачтового когга, оставшегося в порту Генуи, охваченной первой волной чумы, Ральф так и не узнал. Ему хотелось верить, что толстенький ганзиец спокойно продал свои товары, и загрузив полные трюмы отплыл в какую-нибудь теплую страну, живой и здоровый.
Но шансов на подобный исход было мало. Ральф знал, что чума косит всех без разбора. Да и слухи, доходившие до него, твердили, что весь мир охвачен этой заразой. И если капитан и нашел местечко, где нет еще черной смерти, то это был рай господень.
Итак, Ральфу оставалось лишь одно – подстегивать коня, надеясь добраться до родных мест прежде, чем до них доберется чума.

Из Генуи Ральф попал в Марсель, но оказалось, что чума уже пришла в него. Не заезжая в город, юноша бросился в объезд и после долгих месяцев пути, едва живой, попал в Авиньон, где в тот момент располагалась резиденция папы. Но чума добралась туда раньше. В Авиньоне, куда спешили все испуганные, надеясь в святом городе найти защиту от бедствий, чума свирепствовала особенно круто.
Когда Ральф добрался до города, больше половины населения было уже мертво, улицы завалены трупами, а доктора в чумных масках, по приказу папы Климента шестого, свозили их в кучи и сжигали.
Конь Ральфа пал и денег у юноши больше не осталось. Не зная, что делать, он вместе со всеми остальными двинулся к резиденции папы, надеясь найти там помощь.
Ральф знал, что чем гуще толпа, тем больше шансов заразиться и горячо молился, оглядываясь вокруг. Кто-то, рядом с ним крикнул:
- Смотрите! Это больной! Это больной!
Тут же толпа шарахнулась в сторону. Закричали люди, раздался визг. Ральф кое-как удержался на ногах. А тем временем впереди несколько озверевших мужчин терзали кого-то. Было слышно, как человек кричит. Потом крик оборвался.
Словно ничего и не случилось, люди снова направились к папскому дворцу. Только толпа разбивалась надвое, обходя место расправы.

Папа Климент шестой так и не вышел к людям. Некоторые говорили, что он сбежал, прячется в отдаленном дворце, не подпускает к себе никого, а приближенных заставляет целый день жечь вокруг себя огонь для того, чтобы зараза не могла к нему пробраться.
Но большинство не верили в это. Вокруг говорили, что папа возносит молитвы день и ночь, чтобы бог спас Авиньон и христиан во всем мире.
Наконец на балкон вышел епископ и завел пространную речь, о том, что болезнь эта послана господом в наказание за грехи.
- Мы забыли бога, отвернулись от него! – вещал епископ. - Грядет конец света! Пророчества сбываются и вот, видим коня бледного и имя ему – Смерть.
Люди внизу в ужасе завыли, а епископ продолжал:
- Обретите страх божий! И тогда господь смилуется над вами! Ибо только Всевышний может отвратить распростертые крылья чумы!
После он объявил, что папа объявил этот год святым и хочет, чтобы все, кто в состоянии идти, шли в святой город Рим и возносили молитвы о спасении. Еще он сказал, что папа дал приказ ангелам встречать каждого, кто умрет по пути в святой город и провожать прямо в рай.
- Женщины, словно блудницы, обрядились в узкие платья, что того и гляди лопнут и телеса их вывалятся наружу! Бесовская остроносая обувь возмущает Господа! – орал епископ. – Вы разгневали его своей наглостью, и Господь послал вам все эти кары за грехи! Молитесь, отдавайте церкви свои земные богатства, да смилуется Он над вами!
Какой-то крестьянин, неподалеку от Ральфа сказал товарищу:
- Думаю, папа не зря нас посылает в Рим. Наверное, его святейшество хочет, чтобы мы все покинули Авиньон. Меньше народу – меньше заразы.
- Не греши ты! - слабым голосом ответил его товарищ. – Кто знает, может грядет конец света, и апостол Петр спросит с тебя за эти слова?
Ральф услышал, что голос говорящего звучит натужно и прерывается, словно человек пытается выбраться из-под воды, с ужасом повернулся и увидел уже знакомую чумную маску на лице говорившего. Он рванулся в сторону, но долгое голодание дало себя знать. Толпа не хотела пропускать его, напротив, отбросила на больного. Тот глянул в его искаженное страхом лицо и прошептал:
- Ничего, не бойся меня. Да, я болен, но это ничего. Всех нас вскоре приберет Смерть. От нее не спрятаться, смирись, - Ральф почувствовал его дыхание на своем лице и бросился бежать. В этот раз ему повезло и он смог пробраться между слушателями.
Неподалеку вновь началась драка и Ральфа швырнуло на ограду дворца.
- Потише, парень! – угрожающе выставил пику солдат, - Не приближайся к ограде!
Но Ральф его уже не слышал – от голода и волнений он потерял сознание.
Очнулся Ральф уже ночью. Кто-то поднес к его губам стакан с молоком и осторожно приподнял, поддерживая за плечи.
- Не троньте меня! Я видел зараженного! – попытался отстраниться Ральф.
- Не волнуйся об этом, сын мой, - ответил тихий голос и стакан с молоком снова прижался к его рту.  – Вскоре все мы увидим зараженных, а многие вскоре встретятся с создателем нашим.
- Кто вы? – удивленно спросил Ральф.
- Зови меня фра Винченце. Я один из малых служителей Господа и по указу папы возношу молитвы о болящих и помогаю им. Хочешь помогать людям со мной? Раз уж дыхание больного коснулось тебя?
Так Ральф оказался в погребальной команде фра Винченце. Каждый день они ездили на возке и собирали на улицах трупы, чтобы сжечь их. Сжигали и здания, жители которых заболели, или закладывали камнями окна и двери, надеясь остановить болезнь.
По вечерам, возвращаясь в резиденцию они снимали плотные кожаные штаны и рубахи и шли к себе. Ну а Ральф отправлялся к фра Винченце, который, угощал его чем-нибудь вкусненьким, и читал ему молитвы, или главы из святого писания. Но чаще всего фра Винченце был в лекарне, пытаясь облегчить страдания больных. Нет, не тех, что заболели чумой, этим-то уже не поможешь. Но были и другие больные.
Мир вокруг слово сошел с ума – кругом творились ужасы. Будто мало смертей, принесенных чумой, люди убивали друг друга. Власти молчали, сейчас было не до порядка. Стражей не хватало, и мародерство и насилие процветало в городе. Ральф слышал, что в других городах люди взялись громить еврейские кварталы. Слухи о творящихся ужасах заставляли морщиться даже Ральфа, много чего повидавшего в жизни.
Еще появились целые сообщества, разыскивающие мнимых отравителей. Говорили, что чума пришла не просто так – якобы колдуны и ведьмы отравили колодцы ради славы Сатаны. То тут, то там, находили виновных. Расправа всегда была скорой и кровавой. Оглашались нелепые улики, или просто соседи говорили, что видели, что-то подозрительное. Тут же виновных вытаскивали из дома и устраивали расправу прямо посреди улицы. Принять участие спешили все, люди словно потеряли все человеческое. Не успевали труп еще остыть, как обезумевшая толпа мчалась в другой конец города, где якобы видели ведьму.
Такие же вести доходили и из других городов и стран. Раненные во время этих беспорядков толпами приходили к храму и фра Винченце перевязывал их, читал молитвы и просил Господа вразумить несчастных и открыть им глаза, ибо они не ведают, что творят.
А Ральфу не хотелось за них молиться, ему хотелось взять в руки меч и перебить всех этих безумцев.

Однажды вечером фра Винчеце не вышел, когда Ральф вернулся с рейда. Ральф бросился к его келье и услышал за дверью надрывный кашель. Двое монахов у входа сосредоточенно размешивали цемент в деревянном тазу, а служка складывал у входа камни. Ральф закричал:
- Что вы делаете?!
Удивленно взглянув на него, монах ответил:
- Бедный фра Винченце заболел. Его нужно замуровать.
Замуровать?! Оставить без воды, ухода и пищи на верную смерть?! Тут Ральфа охватил гнев такой силы, что перед глазами все покраснело. Заорав он вытолкал монахов в коридор, бросился в келью и припал к руке фра Винченце, свисающей с кровати.
- Зачем ты так, сын мой? – пытаясь сдержать кашель спросил он. – Эти бедные люди не виноваты. Страх руководит ими. Прости их от всей души.
- Но я не могу простить! Я хочу убить их всех! Они жестоки и глупы! – зарыдал Ральф, прижимая руку святого отца к груди. – Не оставляйте меня, прошу вас! Вы заменили мне отца! Что мне без вас делать?!
- Беги отсюда, как можно скорее, - посоветовал ему священник. – Сейчас они приведут еще народ, как бы тебя не замуровали вместе со мной…
- Беги, же, - добавил он, видя колебания Ральфа. – Возьми мой кошель. Там есть немного денег… И под подушкой серебряный крест… Возьми его тоже, поцелуй меня и беги. Я не боюсь, что ты заразишься от меня, я верю, что Бог тебя хранит…
Обливаясь слезами, Ральф поцеловал священника в морщинистую щеку, прислушался к учащенному дыханию. Из-за угла уже доносились крики. Ральф еще раз посмотрел на священника, достал из-за пазухи нож и всадил с размаху ему в грудь. Всхлипнул отчаянно и горько.
- Вот он! Держите! Жгите их обоих! – в келью влетел горящий факел, следом кто-то плеснул возгорающуюся смесь.
Ральф вскочил и захлопнул дверь перед носом у монахов. Подтащил тяжелый стол. Пол и кровать уже горела и едкий дым наполнял комнату. Ральф вытащил крест и деньги, бросил на священника прощальный взгляд и выпрыгнул из окна. Дверь уже трещала под ударами монахов.

Через месяц по-прежнему здоровый Ральф, достиг Нима, охваченного чумой, потом отправился в Альби, и там увидел тоже самое. Повсюду он встречал вымершие деревни, охваченные ужасом города и похоронные команды, сжигающие все без разбора. А по ночам на улицы выходили мародеры. Толпы беженцев пытались спастись и бежали. Куда? Они не знали. Ходили слухи, что в Париже нет чумы и некоторые пробирались в Париж. Ходили слухи, что в Марселе нет чумы, и некоторые пробирались в Марсель.
Но еще Ральф слышал, что чума достигла уже далекой Англии и повернула обратно на восток – косить славянские племена.
А люди все бежали от нее, ища безопасного пристанища и толпами умирали по дороге.
Почти через три года после того, как Ральф прибыл в Европу, он добрался до столицы Наварры, города Памплоны. Там творилось тоже самое, что и везде. Только здесь ему попадались встречные толпы беженцев, которые бежали от испанской чумы прямо в объятия чумы, надвигавшейся из Франции.
Королевство Наваррское лежало в руинах, впрочем, как и все вокруг. Толпы мародеров хозяйничали на дорогах. Трактиры и гостиницы почти все были закрыты, а в общинах и деревнях Ральф видел заколоченные окна и команды, сжигающие зараженные деревни вместе с едва живыми жителями.
Наконец, осенью 1351 года, Ральф пересек реку Элорц. До замка отца в деревне Салиста де Памплона оставалось не больше трех дней пути.
- Лишь бы они были живы и здоровы, - про себя молился Ральф, сжимая под одеждой серебряный крест фра Винченце, который так и не захотел продать.
Наконец вдали он увидел зубцы замковых стен. Все, как и описывал отец.
Дорога свернула в низину. Через узкую речку, споро бегущую по дну, был перекинул деревянный мост, а возле него Ральф увидел девочку. Не старше десяти лет, в суконном платье, со странно чистыми светлыми волосами.
Девочка стояла спиной и разглядывала что-то в ручье. Услышав стук копыт, она даже не повернулась.
Ральф спрыгнул на землю и медленно пошел к ней. Может быть она больна. Или просто испуганна.
- Что ты делаешь? – спросил он, остановившись в шаге от нее.
- Смотрю, как по ручью плывут мертвецы, - ответила девочка и обернулась к нему.
Он увидел ангельское личико, обрамленное светлыми волосами. Слава богу, не пораженное чумной маской, хотя и бледное. Потом перевел взгляд на речку. По течению, задевая за коряги, медленно плыли два раздутых тела. Девочка тоже посмотрела на них и улыбнулась.
- Кто ты? Как здесь оказалась?
- Я дочка сапожника из Феггови, - она махнула рукой куда-то вдаль и снова повернулась к ручью. – Моих родителей унесла чума.
На миг Ральфу показалось, что девочка снова улыбается. Но ему уж точно показалось, потому что нельзя улыбаться, рассказывая про такое.
- Куда ты идешь? – спросил Ральф.
- В замок у деревни Салиста де Памплона. Туда еще не добралась чума.
- Я тоже еду в замок. Хочешь, я подвезу тебя?
- Это было бы чудесно, добрый рыцарь, - ответила она улыбнулась и поклонилась, а Ральфа будто кольнуло иглой. Почему простая крестьянка разговаривает как знатная сеньора? И на ней такое чистое платье, а ведь она шла пешком от самого Феггови…
Девочка подошла к Ральфу и протянула ему руку. Широко улыбнулась. Настороженно глядя на нее, он взял ее за руку и вздрогнул, почувствовав ледяной холод.
- Кто ты? - воскликнул он.
Девочка прищурилась и оглядев его с ног до головы сказала:
- Я та, что пришла собрать жатву. Я беру каждого, кого пожелаю.
- Ты... - язык пристал к горлу Ральфа, - ты и есть... Черная смерть?
Девочка вдруг снова улыбнулась и повернулась к реке. Ральф увидел, что под мостом показался еще один труп.
Место было тихим, наступал вечер и только плеск волн нарушал тишину. И вдруг Ральф услышал еще один звук, от которого у него кровь застыла в жилах. Смех. Тихий и счастливый. Это смеялась девочка. Ральф невольно отступил в строну и она, чуть повернув к нему голову, вдруг сказала:
- Красиво, да? Посмотри, как они плывут по реке. Я могу часами стоять и смотреть на это. Жаль, у меня мало времени. Мне нужно спешить. Ведь я еще не была в замке…
- В замке у деревни Салиста де Памплалонна? - непослушными губами закончил Ральф.
Девочка обернулась к нему и он увидел, что белки ее глаз почернели. Он отступил еще на шаг и она снова рассмеялась.
- Да, я спешу в замок у деревни Салиста де Памплонна! - воскликнула она. - Там меня ждут люди, множество людей! Старый конюх Жан, который катал твоего отца, садовники, нянька, сестра твоего отца - почтенная тетушка Аделаида, ее муж, дочь и внучка. Всех я поцелую, возьму за руку, и они побледнеют, как снег, а потом на них расцветут черные пятна и жар сожжет их изнутри... О, я заберу даже малышку Жанну... - она облизнулась, обнажив острые, мелкие зубки и Ральф вздрогнул.

- Я так долго спала, - вдруг сказала девочка. – Так долго! Прежде, до того, как я уснула на долгие годы, я не была такой сильной и не имела власти над людьми. Но и люди, что жили прежде были иными. Они не боялись меня. Я была для них не страшнее, чем для вас обычный насморк. А потом... Потом вдруг что-то случилось. Мир сломался. Я не знаю, как это произошло, но люди исчезли.
- Им стало холодно, и они все легли спать. С севера пришли большие льдины. Они покрыли всю землю и все мы замерзли – люди, звери… и даже я. Я тоже замерзла. И уснула. Я долго спала... И однажды открыла глаза.
Девочка повернулась к Ральфу и он увидел ее лицо. Как он мог подумать, что перед ним ребенок?! Нужно было сразу смотреть ей в глаза! С детского, чистого личика, сквозь синие окна глаз на Ральфа смотрела старуха.
- Мир стал совсем иным, - сказала девочка. - Я помню, как заснула в красивом лесу, в окружении гор. А проснулась в сухой пустыне. Горы исчезли, а мелкие зверьки нашли меня. Это были совсем другие звери… новые. Они играли со мной и совсем меня не боялись. Им казалось, что я их подруга, да так и было в сущности. Я не была для них опасна и не убивала их. Я уже привыкла к этому новому миру, где нет людей... Но вдруг мои друзья привели меня к людям. И это были совсем иные люди.
Девочка хохотнула.
- Я с первого взгляда поняла, что вы иные. Как только я взглянула в лицо первому, он закачался и умер, и тогда я поняла, что смогу собрать огромную жатву… и больше никто не будет смеяться надо мной.
 - Но я заболталась! - сказала девочка. - Прости, но мне пора бежать... в замок у Салиста де Памплона, - она пристально посмотрела ему в глаза, и Ральф почувствовал, что сердце замирает внутри, словно бы его сковал мороз.
- Чего ты хочешь? - вдруг спросил он.
Девочка потемнела лицом и кажется даже выросла немного.
- Чего я, Я, великая Черная Смерть могу хотеть от.. такого как ты?!
- Не спроста же ты показалась мне тут, возле самого дома? - Ральф вдруг почувствовал отчаянную решимость и уверенность. - Ты словно ждала меня тут! Оставила мой дом напоследок! Зачем?!
Девочка с минуту смотрела на него пристально и черные брови сдвинулись к переносице.
Уже совсем стемнело. Ночная тьма скатилась в низину, застилая все. Только лицо девочки с глазами старухи белело в темноте, словно подсвеченное изнутри. Черные тени окружали глазницы. Что-то плеснуло под мостом, и Ральф почувствовал запах мокрой земли и гнили.
Тогда ему стало страшно, страшно по-настоящему. Он не испытывал такого ужаса даже когда умерла его мать, даже когда умер его отец, и даже когда ему пришлось всадить нож в сердце фра Винченце, чтобы избавить его от страданий.
- Сказать, чего я хочу? - девочка шагнула к нему и Ральф увидел за ее спиной две тени, похожие на два черных крыла. Он вздрогнул. Смертельный ужас сжал горло, и Ральф вдруг вспомнил, как однажды, в Авиньоне, его команде преградила дорогу обезумевшая толпа. Те люди попытались обвинить их, сборщиков трупов, что они подбрасывают отраву в дома жителей. Насилу они тогда отбились крюками. В первый момент Ральф думал, что им не спастись, и их жизни оборвутся на узких улочках Авиньона, но даже тогда ему не было так страшно.
И тут девочка сказала жалобно:
- Я не могу забрать всех! Мне так хочется, но есть такие как ты. Вас я не могу взять, сколько бы не пыталась! А мне так хочется!
Ральф сглотнул:
- Почему?
- Я не знаю!! – закричала она и птицы в ближайшей роще взлетели с деревьев.
Ее лицо тут же изменилось, и она стала похожа на настоящую маленькую девочку, которая потеряла игрушку:
- Мне так хочется! – она склонила голову на бок. – Так хочется забрать тебя! Я видела тебя еще там, на юге, за морем… ты был так близко… такой красивый… но я не могу взять тебя…
- Почему? – пересохшим ртом прошептал Ральф глядя как она приближается к нему.
Лицо девочки снова исказила гримаса, уголок рта съехал на подбородок, обнажая кость.
- Я не могу взять тебя! – ее рука вытянулась из-под одежды и прикоснулась к нему. Ральф вздрогнул от ледяного холода, проникшего прямо к сердцу, а девочка всхлипнула:
- Видишь?! Я не могу забрать тебя, как бы мне не хотелось!
Ральф сел на землю. Ноги не держали его больше. Отец не мог бы упрекнуть его в том, что он проявил слабость недостойную рыцаря. С любым противником Ральф готов был сражаться, но сражаться с отродьем дьявола невозможно!
- Если я пойду с тобой, ты не тронешь замок у деревни Салиста де Памплона? – спросил он, закрыв лицо руками и вздрогнул, услышав у самого уха клокочущий шепот:
- Да!
- Что мне сделать? Как мне пойти с тобой? – спросил он.
Ледяная ладонь взяла его за плечо и вложила в руку нож:
- Воткни его в свое сердце… Сейчас.
- Позволь мне лишь увидеть их хотя бы раз… - начал он, но ледяная рука сжала плечо:
- Нет. Либо сейчас, либо никогда!
- Хорошо, - Ральф почувствовал, что страх его покидает. Нет ничего позорного для рыцаря, умереть спасая близких.
«Моя жизнь за жизнь моей семьи. Справедливо».
Ральф не боялся, что его рука дрогнет. Так и случилось.

Девочка подошла к бездыханному телу, хмыкнула, перевернула его ногой.
- Ну вот. Так быстро и совсем не интересно…
Она перешагнула через тело Ральфа и хотела уже идти дальше, но тут во тьме разлился серебряный, мягкий свет и бестелесная фигура преградила ей дорогу.
- Нет, туда я не пущу тебя, - сказал голос мягкий, но грозный.
Она отшатнулась:
- Ты не смеешь останавливать меня!
- Пусть так, - ответили ей, - Но Ральф выкупил родных своей смертью. Ты должна повернуть.
Девочка нахмурилась и уперла руки в бока. Серебристый свет разросся, преграждая ей путь, и она отвернулась, не в состоянии выдержать его тепла.
- Ты должна уйти, - сказал голос. – Уходи, тебе здесь не место.
- Он не остановил меня навсегда, - бросила она.
- Нет, - согласился он. – Но этот замок ты не получишь. Ты уйдешь и оставишь его. Ты будешь катиться все дальше и дальше, пока не погибнешь где-нибудь там, откуда и появилась. Потому что пока на свете есть такие как он, тебе не получить всех людей. Уходи.
Ее фигура растаяла, как черный дым, а мертвого Ральфа окутал серебристый свет. Поднял и унес ввысь.
В замке у деревни Салиста де Памплона спокойно спали не подозревая, что произошло в низине у реки.

                Эпилог.

  Черная смерь прокатилась по всей Европе, сжигая жизни на своем пути. Опустошив Европу, она поднялась вверх, собрала жатву в Англии, Ирландии, а после снова ушла на восток. Побродив по просторам Руси, она снова потеряла силы и умерла где-то в Китае, забрав почти треть населения, жившего в ту пору на Земле. Но в каждом городе, каждой деревне остались те, перед кем чума была бессильна, кто смог выстоять перед ней. Кто знает почему?

В королевстве Наварра несколько небольших деревень и замков не были затронуты чумой.