Глава 39
Бизнес по-русски
Сегодня в доме Кареловых были гости, чета Поцелуевых, Леша и Галя. Поцелуевы жили на Кипре четвертый год и дружили с Кареловыми семьями. Алексей, выпускник Московского института химического машиностроения, прошел в советское время путь комсомольско-партийной работы, затем окончил Академию внешней торговли, успел поработать в Совете Министров и «Центробанке». Когда начались чубайсовско-гайдаровские и ельцинские страсти в России, Алексей получил назначение на работу в Канаду, где успешно прожил и проработал три года, наблюдая из прекрасного далека расстрел российского «Белого дома», и прочие перипетии эпохи становления демократии и воровства. После Канады, ему предложили возглавить на Кипре оффшорный банк, учрежденный «Автовазбанком», офис которого находился в столице Никосии. Жили Целуновы в районе пятизвездочного отеля «Голдэн Бэй», где банк арендовал им двухкомнатные апартаменты за 350 фунтов в месяц. Предоставлял банк своему кипрскому директору и машину «БМВ», и солидное содержание порядка 3000 зеленых в месяц. Так платили специалисту автовазовцы, которым за рубежом тоже необходимо было проводить финансовые операции. В общем, Алексей и Галя были со всех сторон упакованы. Алексей трудился в Никосии, Галя домохозяйствовала в Ларнаке, на морском побережье в апартаментах у пятизвездочного отеля «Голден Бэй», что в переводе на русский значило «Золотой берег». Сын их учился в Москве в Академии внешней торговли, где у них была трехкомнатная квартира, а дочь была за мужем за австрияком и жила с мужем где-то в тирольских горных районах Австрии. Дай Бог каждому так упаковаться к 55 годам своей жизни, которых достигли Леша и Галя.
Итак, после рабочего дня Леша и Галя пришли к Кареловым, как обычно, поговорить «о том, о сем», о жизни на Кипре и в России, выпить бутылочку сухого вина и поиграть в бридж. Эту карточную игру они очень уважали и с азартом расписывали пульку. Закончив партию, женщины вышли в сад, и Наташа стала показывать Гале цветы, в то время как мужчины, оставшись одни, решили обсудить кое-какие дела бизнеса.
— Послушай, Леша, я тебя уже давно знаю, думаю, и ты мне веришь, но дело здесь беспроигрышное. И всего-то требуется девяносто тысяч долларов. Сам понимаешь, сумма смехотворная, я бы и сам все вложил, но как назло, именно сейчас нет свободных денег.
— Понимаешь, Саша, я тебе, конечно, верю, но такой процент меня смущает. Я знаю, что в любом банке дают максимум семь процентов годовых. А здесь предлагается за три месяца сто. Этот процент настораживает, такого насколько я знаю, не бывает.
— Я же тебе говорил, что в банках не бывает, а здесь мы вложим в дело. Директор компании, который делает предложение, мой лучший, и если хочешь закадычный друг, ну, такой как ты, и я ему верю больше, чем себе. Ему надо сделать зарубежные проводки, короче, у него свои заморочки, но удвоить нашу сумму он гарантирует. Иными словами, через три месяца каждый из нас заработает по тридцать тысяч долларов, это десять тысяч долларов в месяц каждому, не так уже плохо. А после этой операции можно ставки удвоить, благо механизм будет отработан. Короче, за год мы с тобой тысяч по семьдесят долларов заработаем, на вложенные девяносто. Разве плохая арифметика? Я прямо бешусь, что сейчас все мои деньги в бизнесе, иначе бы сам все сделал.
— Но у меня нет своих денег, — посетовал банкир.
— А я разве говорю про твои деньги, я думаю, что в твоем банке, Леша, найдется лишняя сотня тысяч для нашего дела.
— Ну, там лишних денег нет, да и ты знаешь, что произошло в России после дефолта 98-го года.
— А что произошло? Ну, большинство разорилось, зато те, кто это планировал, не в меру обогатились. Я, например, знаю, что в Лимасоле, дирекция «Инкомбанка» за несколько дней свернула все операции и съехала с Кипра. Так что для умных людей жизнь продолжается. Нам-то что все время оглядываться на финансовые кризисы в России? Пусть другие оглядываются, а мы должны деньги делать. Я повторяю, дело надежное, друг верный, сработаем как часы.
— Но отвечать за банковские деньги я буду, — возразил осторожный Алексей, — а мне банк выставит счет и придется свои отдавать.
— Разве банк не разрешает тебе вкладывать деньги в финансовые операции? Сыграть на бирже, или завязаться со страховой компанией? И разве всегда в игре выигрывают? Ну, потеряет банк, (а ты не потеряешь во всех случаях) деньги. Так сложилась конъюнктура рынка. И ты, как директор банка, объяснишь в своем Тольятти, дескать: «Ребята, не получилось, деньги потеряли, извините, больше не будем». Главное мы будем при бабках. Но это худший вариант, который, я уверен, мы избегнем, здесь сто-процентный успех я гарантирую.
— И какие конкретно гарантии ты можешь представить? — уточнил Алексей.
— Во-первых, деньги поступят на мою оффшорную компанию, и я соответственно, выпишу тебе векселя, во-вторых, я могу поставить в залог Русский дом. А он, ты знаешь, полмиллиона стоит. Вот чем я рискую. Тебе этого мало?
— Да нет, это приемлемо и более чем достаточно.
— Тогда чего тянуть резину? Завтра же утром я тебе привожу векселя и залоговое обязательство, а ты мне выписываешь чек на девяносто тысяч долларов, или соответствующую сумму фунтов. Я с этого дня запускаю машину, и включается счетчик, в хорошем смысле слова. А через три месяца мы вообще ничем не рискуем и можем, либо навар взять, либо вложить в дело. Короче, Леша, решайся, тебе что — деньги не нужны?
На этот провокационный вопрос оффшорника ответ всегда был однозначен.
— Кому же деньги не нужны, — не избежал этого восклицания и Леша.
— Тогда по рукам? — предложил быстрый и настойчивый Карелов.
— По рукам, — промычал осторожный банкир Поцелуев, но добавил, — я еще к твоему приезду договор составлю.
— Святое дело, ты бумаги лучше меня составлять можешь, как напишешь, так и будет.
— Ты тогда часиком к одиннадцати приезжай ко мне в банк, я к этому времени все подготовлю.
— О‘кей, — весело сказал Саша, — давай обмоем будущий успех. Поверь мне, Леша, я лучший здесь финансист среди оффшорников, и деньги от меня никогда не уходят, а только ко мне приходят.
— Я на это надеюсь, — вяло сказал Поцелуев-банкир, в глубине сознания которого, несмотря на напор и уверенность Карелова, оставались сомнения. «В Академии учили, что прибыль сверх десяти процентов никогда не стоит планировать, выше начинается обман», — так он подумал, но под действием обаяния Карелова, теплого солнца и красного сухого вина загнал выпирающую и недоверчивую мысль в глубину каземата подсознания.