Погода стояла под стать Гнилому углу из Дыры в Европу: - ветреная, промозглая, с Невы наплывали рваные тучи, иногда моросил мелкий дождь, навевая уныние и злость на жителей города. Ямщик в мокром армяке оглядывался по сторонам, в надежде увидеть седоков. Но всё было напрасно. Он поправил край ковра на сиде-нии для пассажиров и тяжело вздохнул. Пегая лошадёнка зябко подёргивала кожей и хвостом от холода, переступала ногами по луже, а в душе проклинала свою судьбу и хозяина, вздумавшего в такую погоду ехать на набережную.
-Хороший хозяин в такую погоду приблудную собаку со двора не выгоняет, а он удумал заработок за мой счёт устроить, негодник! - думала лошадь через дрёму.
У лошади голова большая, потому и дум в ней много.
А хозяин знал, что в такую погоду седоков из почтенной публики можно встретить только рядом с публичным домом. И он не ошибся. В один момент открылась дверь, на резное крыльцо бардачного дома чинно вышел господин средних лет, одетый в демисезонное пальто и шляпу чёрного цвета. За ним на промозглую сырость выскочила горсточка обитательниц заведения, томно протягивая ручки и капризно гнусавя в след убегавшему клиенту:
-Фёдор Иванович! Галубчик! Вы забыли пацеловать нам ручки.
-Некогда, голубушки! Некогда! Тороплюсь! У меня сегодня тяжёлый день. Вечером два концерта в Мариинке. Приходите, я вам устрою абонемент - проговорил тороп-ливо господин, расторопно уселся без спроса в мокрую пролётку и толкнул в спину извозчика тростью. – Пошёл!
Извозчик передёрнул вожжи, чмокнул губами, предлагая Пегашке проснуться, и от скуки спросил седока:
- Вы изволите служить здесь, сударь?
- Нет! Я пою! - ответил недовольно седок.
-Я тоже пою, когда душа пожелает. Я спрашиваю - кем Вы работаете?
-Я театральный артист!- с большим пафосом проговорил седок.
-А а а а! Так ты из сословья дармоедов! То, то, я смотрю, к тебе шлюхи липнут, как мухи на говно! – проговорил извозчик.
Отвечая на мысли лошади, (с ней ему было приятней разговаривать, чем с седоком), он продолжил свою речь:
- Но, Пегашка! Ты права в своём негодовании. Зря мы с тобой ковёр новый стелили и мокли весь вечер. От такой публичности в шляпе навара не будет.
Пегашка, услышав одобрение в голосе хозяина, тряхнула хвостом и гривой, лениво дёрнулась, сбрасывая капли речной измороси, в знак пренебрежения к пассажиру издала непристойный звук из под хвоста и неохотно тронулась в путь по Невской набережной.
Прошли годы, развратная певчая птичка, как некое вещество, что и в проруби не тонет, всплыла и сохранилась в памяти городского плебса. А имя терпеливого из-возчика осталось неизвестным и кануло в лета. Такова судьба многих поколений жителей России, на мозолях до крови и невзгодах которых держалось и продолжает держаться российское государство. 01.10.14г.