Глава 9
Синяя лестница.
Солнце показалось только на закате, окрасив верхушки ущелья последними лучами холодного кармина. Стало ощутимо холодать, хотя ветер стих, но в воздухе явственно чувствовалось дыхание первых заморозков. Без костра было холодно, неуютно и одиноко. Ужинать пришлось остатками сухарей, что положила им с собой Вита. Их было так мало, что каждому хватило лишь по одному.
Завернувшись в теплые плащи и одеяла, они сидели под стеной молча хрустя сухарями и запивая водой из фляги.
В придачу ко всему Лине казалось, что она заболевает. Нос заложило, голова была тяжелой, словно набитая ватой, в груди поселилась удушающая тяжесть. Ко всему прочему, ее начинал бить озноб. Видимо долгий бег и холодный ветер сделали свое черное дело. Она даже отдала половину своего сухаря Кейт. Та удивленно приняла его, но под угрожающим взглядом Мэйтона есть все же не стала.
Дружок топтался по ее груди тычась клювом в щеку, ласково курлыкая - словно успокаивал. Но совсем озябнув на ветру, забрался под полу ее мехового плаща и заснул.
-- Тебе совсем плохо? -- шепот Мэйтона пробивался через шум в голове.
Лина приоткрыла тяжелые от слабости веки. Было темно, Кейт спала у него под боком по обыкновению завернувшись с головой в одеяло.
Кивнула. Разговаривать не хотелось. Вяло пошевелилась, пытаясь найти более удобное положение, чтобы не так ломило тело, и снова прикрыла глаза.
Эльф тяжело вздохнул. На нее было больно смотреть. Бледная, с темными тенями вокруг глаз, осунувшаяся и какая-то совсем жалкая. Черты лица заострились, теряясь среди одеял и капюшона мехового плаща. Если она сейчас сляжет, то идти дальше будет проблематично, а так-как воды и огня тут не добыть, то придется возвращаться в ту пещеру из которой они сегодня выбрались, а это как минимум потеря трех дней, которых терять совсем нельзя. Идти она сама вряд ли сможет, так что придется тащить на себе. Тем более, чем выше в горы, тем становилось холодней, и если через несколько дней погода испортиться, а вероятность мокрого снега и дождя была очень высока, то лезть по горам в такую погоду сравни самоубийству.
Мэйтон нащупал ее горячую ладонь, прикрыл глаза и сосредоточился. Решение пришло сразу и показалось самым верным и единственным.
Раз ему за вчерашний день ничего не стоило два раза воспользоваться магией, что мешает ему это сделать сегодня? Хоть леса тут и нет, но в камнях тоже есть энергия, пусть и не такая мощная и знакомая как в деревьях.
Почувствовав прикосновение, Лина приоткрыла глаза и в темноте увидела ту же картину, что и день назад, когда Мэйтон заряжал кристалл Кейт. Не успела ничего спросить, лишь почувствовала, как в ладонь хлынуло приятное тепло.
Оно потекло по предплечью к шее, а оттуда, словно перелившись через край чаши, хлынуло дальше, затопив ее всю. Пальцы закололо, как от легкого электрического тока, мерзкая ломота в костях стала медленно растворяться, тая как сахар в кипятке. Легче дышалось, горло престали скрести кошки, а затылок ныть и раскалываться. Лина чуть не застонала от накатившего облегчения, закрыла глаза и расслабилась. Ее словно накрыло теплым мягким одеялом, убаюкало, понесло по вонам спокойствия и умиротворения. Казалось, что прошло не меньше часа - время словно остановилось, давая восстановить силы, отдышаться, прийти в себя.
«Да, это круче чем «колдрекс» - подумала она, открывая глаза.
Испугавшись, что Мэйтон сейчас отдаст ей все, что у него есть, вырвала у него свою руку.
Надо сказать вовремя.
Они лежали рядом, и девушка зная об особенностях такой магии, уже нащупывала заветную флягу на его поясе.
-- Дай мне камень, -- прошептал Мэйтон.
Лине показалось, что она ослышалась. «Какой такой камень? Решил все же прибить ее, чтобы долго не мучилась?»
Приподнялась на локте и удивленно переспросила.
-- Дай. Мне. Камень. -- тихо, но вполне членораздельно произнес он, посмотрев на Лину в упор. Пылающие синим глаза были почти безумны и одновременно беспомощны.
Лина вскочила и попятилась чуть не закричав, походя нечаянно вытряхивая из подстилки Дружка, который тут же взлетел и заметусился над головой.
Радужка глаз Мэйтона светилась, словно синие угли. Да, она видела это днем ранее, но сейчас, в темноте, все выглядело несколько по-иному, более пугающе что ли. Он был похож на демона из преисподней, каких рисуют в компьютерных играх ее мира.
Не став спорить, отползла на несколько шагов и нашарив в темноте довольно увесистую каменюку, сунула ему в руку.
Он прикрыл глаза и обхватив камень руками, что-то прошептал. Лина с изумлением наблюдала, как камень в руке Мэйтона, медленно нагревался, становясь красным и прозрачным, словно вынутый из жерла вулкана, или как раскаленный кусок железа.
Мэйтон зажмурился, и то ли от боли, то ли от напряжения, чуть слышно застонал.
Меж пальцев повалил пар, как будто камень кинули в холодную воду, а потом он стал медленно остывать, потрескивая, лопаясь и рассыпаясь в пыль. Через несколько секунд в горсти у Мэйтона остался лишь серый прах, который подхватил легкий ветер и понес поземкой по дну ущелья.
Лина шумно вдохнула. Оказывается все это время она не дышала.
-- Ну, ты даёшь!
Мэйтон наконец открыл глаза. Они были обычные, сейчас в темноте - цвета индиго.
-- Только Кейт не говори, ладно, -- сделав брови "домиком", попросил он, -- А то опять кричать и возмущаться будет.
Ошарашенной девушке не оставалось ничего другого, как кивнуть и поблагодарить за лечение.
-- Ты слишком хорошо обо мне думаешь, -- грустно усмехнулся он, -- Я это сделал не из альтруистических побуждений. Твоя болезнь нас всех серьезно задержала бы, вот и все.
Лина не знала, говорит он правду или лукавит, но ей хотелось верить в то, что все-таки его поступок не был чистым расчетом, а ему хоть немного было ее жалко.
***
Рассвет был солнечным и холодным. Взошедшее над горами светило озарило нежным румянцем верхушки скал, но в ущелье было холодно, серо и неприютно.
Проснулись все разом: замерзшие, дрожащие и усталые от постоянного озноба. Разговаривать не хотелось, тем более что от холода зуб на зуб не попадал. Кейт как-то подозрительно поглядывала на бодрую Лину, которая вчера вечером чуть только не помирала. Но кинув взгляд на Мэйтона, с темными кругами под глазами, и так догадалась что произошло.
Пока собирались, гуляющий по закоулкам сквозняк, медленно, но уверенно набирал силу, превращаясь в настоящий ледяной ветер. Он словно хотел выдуть их отсюда, подталкивая в спину, задувая в полы накидок, пробираясь под одежду и холодя незащищенные одеждой участки кожи.
Хорошо и тепло было только Дружку, который по обыкновению прятался в сумке, а теперь еще и под меховым плащом.
Собрав вещи и ожидая когда Мэйтон свернет полог, Лина от нечего делать оглядывалась по сторонам, бездумно пиная мелкие камни носком ботинка и догрызала вчерашний сухарь -- с уходом слабости проснулся и зверский аппетит.
Вчера ущелье было исхожено вдоль и поперек, но все равно в свете встающего солнца оно выглядело сказочно, завораживающе, немного по-иному.
Она засмотрелась в проем между скал, где виднелась ярко-оранжевая от встающего солнца стена соседней с ущельем горы, и обомлела. На ярком золотистом фоне камня, узкой синей полосой вилась дорога вверх, состоящая из множества ступеней.
-- Лестница, смотрите, лестница! – обрадовано закричала она.
Бросив вещи, Мэйтон в мгновение ока подскочил к ней.
-- Нашли! – шепотом выдохнул он, полными восторга глазами смотря на Лину.
-- Нашли! – заверещала ей на ухо Кейт и от радости даже подпрыгнула.
Дойдя до конца ущелья, попытались выйти к этому месту. Но не тут-то было!
Ущелье закончилось и сразу за ним начиналась отвесная скала, а эта самая лестница была словно внутри нее, за ней, но как обойти ее вокруг, чтобы добраться до ступеней? Ее создатель явно предполагал, что добраться туда смогут лишь юркие ящерицы, да горные большероги, способные, как известно, карабкаться почти по отвесным стенам. Наверняка был и другой вход. Только где?
Они опять облазили каждую щель, каждый камень, но так и не поняли, как туда попасть.
Солнце стало подниматься выше, двигая тени, растворяя очертания ступеней на общем фоне камня. Еще чуть-чуть и лестница пропадет, сольется с общим фоном горы и придется ждать следующего утра, чтобы найти ее. Но еще одна ночевка в продуваемом всеми ветрами ущелье не входила в планы Мэйтона.
Разбрелись по ущелью в надежде найти хоть какую-то зацепку, хоть намек на выход к вожделенной лестнице в небо.
Устав и отчаявшись найти проход Лина присела на камень, наблюдая, как вверху исчезают из вида последние сиреневые ступени. Такая близкая и такая далекая, лестница вселяла чувство отчаяния и беспомощности.
Но, как не редко случается, в судьбу вмешался господин случай.
Решив размяться, Дружок любопытно высунул клювик из переноски, вылез, повиснув на ткани головой вниз и пару раз взмахнув крылышками, шмыгнул в первую попавшуюся щель.
-- Куда?! – испуганно крикнула Лина, опасаясь, что он потеряется в скалах. Она не раздумывая скинула рюкзак, влезла за ним в узкую щель, а там завернув за угол и протиснувшись вдоль слоев камня, неожиданно для себя вывалилась по другую сторону ущелья. Как они не увидели эту щель до этого, было просто не понятно, ведь прошли тут раз десять не меньше!
Гадфен, носимый сквозняком вдоль узких стен, чуть не кувыркнулся через голову от ветра, и от греха подальше уселся на первую ступеньку лестницы, умильно повернув голову набок.
Мэйтон! – истошно крикнула она от радости, увидев перед собой то, что они искали последние сутки, совершенно позабыв, зачем она вообще сюда шла.
Испуганный криком, он заозирался - не случилось ли с ней чего плохого?
Но тут заметил её рюкзак, лежащий рядом с узкой щелью. В просвет протиснулась ладошка, обозначая место входа.
Окрикнув Кейт, они заглянули внутрь. В темном узком лазе белело довольное донельзя лицо девчонки.
-- Я нашла..., мы ее нашли! – взволнованно и обрадовано воскликнула она, протискиваясь меж стен, -- Идите за мной!
Легко сказать «идите», когда ты субтильная мелкая особа женского пола, а когда в тебе роста две с половиной трости и веса как три таких девчонки, то протиснуться в мышиную дыру довольно проблематично!
Мэйтон в отчаянье вздохнул и попытался последовать за ней, но, увы, с рюкзаком за плечами и тем более в одежде, это было невыполнимой задачей.
-- Кейт, иди за ней. Оставишь свои вещи на той стороне и вернешься за моими, -- раздеваясь до рубахи и скидывая свою ношу рядом, распорядился Мэйтон.
В кое-то веки, полукровка спорить не стала, а безропотно скользнув за Линой, скрываясь в щели. Через некоторое время, они вновь появились вместе, и разделив оставшийся скарб меж собой, растворились за поворотом.
Мэйтону ничего не оставалось, как выдохнув воздух из легких, постараться стать плоским.
Частично удалось. Он вытянул руки по сторонам и шагнул в узкую щель. Обдирая спину, плечи и грудь, борясь с безотчетным страхом навсегда тут застрять, он протиснулся на пару шагов внутрь, помогая себе, цепляясь пальцами за любые попадающиеся выступы, протягивая, проталкивая себя вперед.
«Главное, чтобы голова влезла, а все остальное -- дело техники», помогая себе руками, насколько это можно, думал он.
Когда легкие начало жечь от недостатка воздуха, остановился и впечатавшись всеми частями тела в камень, вдохнул. Потом снова выдохнул, и медленно пополз вперед.
Он никогда не боялся замкнутого пространства, но тут, в этой щели, в первый раз в жизни ощутил какой-то животный ужас. Нарастающую, ничем не управляемую панику и страх остаться тут навсегда. В голове промелькнула мысль о том, что, застряв тут, он потихоньку будет разлагаться меж узкими стенами, истлевая и высушиваясь холодными ветрами, а потом, когда плоти на костях станет меньше, все-таки протиснется дальше по проходу, но, увы, будет уже поздно.
Картинка, такая яркая и такая страшная, мелькнув в сознании, тут же исчезла, потому что за очередным поворотом лаза было немного свободней. Стало легче дышать, и через несколько мгновений он стоял рядом с девчонками, вспоминая такой мимолетный, но такой позорный страх.
На этой стороне ущелья свет солнца падал немного по-другому, и в тени лестница действительно была сине-сиреневой.
-- Ну вот, опять куда-то лезть, -- скривилась Кейт.
-- Можешь оставаться здесь, -- одевая свитер и куртку предложил Мэйтон, вздрагивая от холода и воспоминаний о лазе.
Кейт скорчила гримасу, показав язык, но больше не возмущалась.
Кто и когда высек в скале эти ступени, было загадкой, ведь на многие ары тут никого нет. Может быть гномы? Но это слишком далеко от их входов в подземелья, да и золотых жил и самородных камней тут отродясь не было. Горы были просто горами. С периодическими землетрясениями и редкими извержениями местного вулкана, обнаруженного достопочтимым Шарком Путешественником и названного в его же честь.
Немного южнее располагалась теплая долина гейзеров и лечебных источников -- живописная местность, где даже в самые лютые морозы было комфортно и тепло. Но всю ее прелесть прехеривала нестерпимая вонь от сотен зловонных, клокочущих тут и там фонтанов с грязью и кипятком источающих сернистые газы. Селиться тут никто и не думал, однако человеческие ведуны и знахарки часто посылали сюда подмастерье за лечебными грязями и водой. Были и вполне спокойные места; с теплыми источниками, густой растительностью, но специфический запах тухлых яиц, разносимый ветром по всей долине, отпугивал даже очень любопытных.
Вначале подъем по ступеням казался не таким уж и сложным. Но тяжесть рюкзаков и сумок постепенно давала о себе знать, да и сами ступени, чем выше в горы, тем становились все хуже и хуже - то пропадали, то вновь появлялись на несколько тростей выше. И тогда приходилось цепляться за уступы и ползти вверх, словно горные большероги. Через пару часов такого подъема все донельзя вымотались и взмокли. Ноги налились такой тяжестью, что казалось, на каждой из них висит по пуду камней. Еще помехой был сильный ветер, дующий здесь будто со всех сторон, норовящий оторвать от стены и скинуть в пропасть.
-- Все, больше ни шага! – захныкала Кейт, вползая на коленях на очередную ступень, под созданный тут, казалось, именно для этого, каменный козырек. Не снимая сумки, она свернулась там калачиком и затихла. Лина повалилась рядом, и даже выносливый Мэйтон в этот раз возражать не стал.
Солнце к этому моменту стояло в самом зените -- время обеда, но есть было нечего. Вернее, не было огня, на котором можно было хоть что-то приготовить. Пришлось грызть сухие грибы, (что запасливый эльф спрятал на «черный день») запивая их водой.
У Кейт от высоты начала кружиться голова. Когда она смотрела за край маленькой площадки, ее глаза опять становились стеклянными и пустыми, как тогда - на водопаде.
Мэйтон подошел к обрыву, плотней запахнулся в плащ и бесстрашно сел на край, свесив ноги вниз. Вид отсюда открывался воистину грандиозный. Насколько хватало взгляда, во все стороны расходились складки гор, обрывающиеся в узкие зеленые долины, кое-где расцвеченные яркими окнами синеоких озер и серебристыми нитями рек. Многие были покрыты махровой зеленью лесов и высокогорных лугов, а на макушках самых высоких, там и тут лежали нетающие шапки снега.
Над всем этим великолепием, словно легкие белые коры, скользили пушистые облака. Тени от них причудливыми пятнами медленно ползли по пёстрым горным складкам, словно ожившие пятна на шкуре степного леопарда.
Мэйтон расставил руки, словно собираясь взлететь, набрал воздуха в легкие и от души крикнул.
-- Э-э-ге-ге-е-ей!
Эхо птицей-пересмешником полетело над долиной, отражаясь от стен отвесных гор, возвратившись обратно сокращенным и неузнаваемым.
Кейт и Лина насмешливо переглянулась, а рыжая еще и покрутила пальцем у виска, что означало: «Чем бы Мэйтон не тешился, лишь бы не злился».
Он посмотрел за спину.
В сиреневой дымке облаков увидел плавно понижающиеся холмы, спадающие к самому морю и зеленую долину между ними -- Нэрт-а-Нэлл.
Впереди, прямо перед ним, бирюзовой полосой на горизонте виднелось Узкое море и зелень долины орков.
-- Красиво как!
Лина присела на корточки устроившись рядом. Поминая мамины наказы, на холодных камнях она сидеть остереглась. Ветер трепал выбившиеся из-под кепки пряди волос холодя щеки, вышибая слезы из глаз, но уходить отсюда не хотелось. Хотелось навсегда запечатлеть в памяти и унести в сердце красоту этого места.
Дружок выполз из переноски и усевшись на край уступа гордо, словно орел, обозревал окрестности.
-- Как ты себя чувствуешь? – спросил Мэйтон.
-- Хорошо, спасибо. А ты?
Мэйтон хмыкнул. Неужели ей до него есть какое-то дело?
-- Нормально, только голова болит, -- неохотно ответил он, -- Ты подготовила свое желание? – поспешил он сменить тему.
-- У меня оно одно, -- вздохнула Лина, -- Я хочу домой.
-- Что, тебе совсем у нас не понравилось? – насмешливо поинтересовался он.
-- А чему тут нравиться? Кроме красивых пейзажей и чистой природы я ничего хорошего вспомнить не могу. Только всё бежим от кого-то: от разбойников, от дракона, орков, вампирш, от демона. Вчера еще и собако-змеи на голову свалились. Того и смотри с жизнью распрощаешься. Мой мир поспокойней будет.
Лина говорила и сама себе не верила. В ее мире тоже может многое произойти (вспомнить хоть тех грабителей в арке), но если выбирать, то теперь она была в затруднении. Наверное, стоя на пороге своей квартиры, она еще раз захотела бы побывать здесь, но с учетом того, что будет загорать на пляже, писать этюды и есть здоровую, экологически чистую еду, а не бегать от орков и каждую минуту ждать неприятностей.
-- А ты?
Мэйтон покосился на нее. Ему казалось, что она догадывается, что именно с начала похода было у него на уме. Но этого просто не может быть. Она не может знать. Не знает.
-- Сначала было, теперь нет, -- честно признался он, подобрав камешек и зашвыривая в бездну под ногами.
«Спрашивать у него о бывшем желании все равно бессмысленно. Не скажет», подумала Лина, поэтому просто кивнула.
-- Что, ты даже не спросишь о нем?
-- А смысл?
Мэйтон сухо усмехнулся. «Надеюсь, ты о нем никогда и не узнаешь».
-- Все тайное когда-нибудь становиться явным, -- задумчиво сказала Лина, смотря вдаль, словно читая его мысли
-- Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился он.
-- Ничего, -- честно распахнула глаза Лина, -- Так моя мама всегда говорит. Поэтому я всегда стараюсь говорить правду. Всегда проще признаться самой, если в чем-то виновна, а не ждать когда тебя раскроют и каждый миг трястись от того, что твоя ложь, наконец, будет обнаружена. Это низко по отношению к другим, да и себе чести не делает.
Мэйтон резко встал и не говоря не слова пошел к Кейт, где лежали его вещи.
-- Я не тебя имела в виду, -- растерялась девушка, – Это так, мысли вслух.
Лина вновь отругала себя за то, что вообще с ним разговаривать начала.
-- Встаем и лезем дальше, -- резче чем надо буркнул Мэйтон, надевая рюкзак и проверяя экипировку.
-- Раскомандовался! – недовольно буркнула зеленая от страха высоты Кейт. Но спорить с ним сил не было. Тем более она слышала весь разговор и о причинах его раздражения прекрасно догадывалась. В конце концов, он сам во всем виноват. Вот пусть и расхлебывает теперь.
Гадфен послушно слетел к хозяйке повозившись и устроившись в переноске. Горы горами, но малышу было так холодно, что лучше отсидеться в тепле.
Какое-то время они карабкались вверх по вполне сносным ступеням, пока не вышли на узкую площадку с двух сторон зажатую меж двумя скалами и обрывающуюся в пропасть.
Дальше ступени продолжались по боку соседней скалы, гладкой, словно нарочно обтесанной. Они узкими ребрами торчали над пропастью прямо из ее массива, не ограниченные с другой стороны ничем кроме ветра.
Такой, лестница была примерно тростей на тридцать вверх, пока не заканчиваясь похожей площадкой, вновь теряясь за поворотом.
-- Я не пойду дальше! – придушенной мышью пискнула Кейт, сменив зеленый цвет лица на белый.
-- Тогда торчи тут и жди нас, -- равнодушно буркнул Мэйтон. Он уцепился рукой за выступ скалы, наклоняясь вперед, проверяя первую ступень ногой, зависнув над пропастью.
-- Мэйтон, я честно, я не могу-у-у! – залилась непритворными слезами полукровка.
-- Послушай, -- Мэйтон серьезно посмотрел на нее присаживаясь рядом на корточки, -- Это единственный путь, и ты должна его преодолеть, тут нет второго варианта. Или ты справляешься с собой, или благополучно забываешь о своей несравненной внешности.
На Кейт было жалко смотреть. Дрожа всем телом, она вцепилась в лацканы куртки Мэйтона и заливаясь слезами, уткнулась ему в плечо.
Лина погладила ее по спине. Неизвестно, как бы она вела себя в такой ситуации, но ступени ее тоже пугали. Конечно она знала правило «не смотреть в низ», но это так трудно, когда под тобой, на расстоянии километра находиться земля, а до облаков можно дотянуться рукой. Да что там дотянуться, в них благополучно можно окунуться.
Кстати об облаках. Они подозрительно начали кучковаться, сваливаясь в большие охапки, словно куски мокрой шерсти на столе у валяльщицы. Еще немного, и солнце совсем скроется в их толще и станет совершенно невозможно ползти по этим ступеням в тумане, или того хуже, под дождем.
-- Мэйтон погода портиться, -- набравшись смелости, обратилась к нему Лина.
Он кивнул и поднял Кейт на ноги.
-- Я тебе обещаю, что высоты ты не будешь чувствовать, -- он крепко обвязал ее талию ремешком, сцепляя со своим, -- Представь себе, что идешь по широкой лестнице академии.
Кейт вяло кивнула.
Памятуя о переходе через ущелье, Мэйтон решил подстраховаться.
-- Посмотри на меня.
Кейт успокоилась, вытерла слезы и доверчиво заглянула ему в глаза. Не отпуская взгляда, он приложил по два пальца к её вискам и замер.
Лине на миг показалось, что тот мысленно передавал ей какую-то информацию, да так, наверное и было.
Кейт подкатила глаза, несколько раз моргнула, а через мгновение облегченно выдохнула, делаясь сонной и апатичной. Она перекинула сумку через плечо и понуро стояла, ожидая когда все тронуться с места.
Лина поняла, что это был гипноз.
Ждать, пока погода окончательно испортиться не стали - поползли дальше.
Мэйтон аккуратно поставил одну ногу на первую ступень и оказался стоящим над пустотой. Подал руку Лине, помогая перебраться на первый камень. Убедившись, что с ней все в порядке, подал руку Кейт, пропуская между собой и стеной, не давая заглянуть вниз.
Сам он все это время стоял спиной к пропасти, оберегая двух девчонок. Страшно ли ему было? Конечно, да еще как! Но показать страх, значит расписаться в своей беспомощности и лишить девочек всякой надежды на благополучный исход. В этой компании нельзя показывать свои слабости, даже когда стоишь на краю бездны. Когда кто-то верит тебе, всегда легче преодолевать трудности, тогда нет ничего невозможного.
Вот так, черепашьим шагом они ползли вверх, и чтобы не было страшно, считали ступени, которых оказалось ровно сто.
Лина первая ввалилась на спасительную площадку. От дикого напряжения не смогла встать на ноги и отползла в сторону, прячась под уступ, как перепуганный спрут в норку. Рядом, минуту спустя, тяжело дыша, повалились Кейт и Мэйтон.
Он щелкнул пальцами и Кейт отмерла с изумлением уставившись на преодоленное препятствие. Но от усталости, удивляться не было никаких сил.
Вечерело. Погода окончательно испортилась, все вокруг заволокло туманом и последние ступени одолевали в его молочной белизне, даже не видя, где те заканчиваются.
Сидя на краю скалы, словно в орлином гнезде, Лине казалось, что они одни единственные оставшиеся в этом мире. Когда светило солнце окружающий ландшафт давал хоть какое-то ощущение реальности, а сейчас вокруг словно ничего не существовало.
Чуть погодя, Мэйтон отправился на разведку, поискать возможно большую площадку для ночевки. Эта была не плохой, но очень маленькой. Сидеть приходилось подтянув ноги к подбородку, но хоть ветер не задувает -- и то хорошо.
В отсутствии Мэйтона они с Кейт тихонько болтали о всяких пустяках. Но вдруг в тумане перед ними мелькнуло что-то серое, огромное, и даже, так понятно – хищное.
Кейт охнув, втянула голову в плечи, и прошептала на ухо оцепеневшей Лине, чтобы та помалкивала. Эти твари охотятся только в тумане, или темноте, ориентируясь на свой чуткий слух.
Сами они сидят за камнями, значит тепло он не почувствует, а вот вибрацию голоса уловить может.
-- А как же Мэйтон? – с широко раскрытыми глазами спросила она Кейт.
Да, тут дилемма. Если крикнуть, то тварь обнаружит их, а если не крикнуть, тварь обнаружит ничего не подозревающего Мэйтона.
Кейт потянулась к самострелу и сумке, в которой лежали болты к нему. Торопливо зарядив оружие двумя короткими стрелами и взведя курок натянувший тетиву, набрала воздуха в легкие и что есть сил крикнула:
-- Мэйтон, курукан!
Эхо её голоса полетело меж невидимых в тумане хребтов, звонко дробя на разные лады: мэй - урукан – рукан – укан – кан - ан!
Лина поежилась и вынула мэйтонов нож. Еще одна новая напасть в лице, (или морде) какого-то курукана! Да когда же это кончится в самом деле!?
Несколько напряженных минут ничего не происходило, а потом из тумана прямо на них, всего в нескольких метрах от площадки, вынырнуло чудовище!
Девчонки, хоть и ожидающие опасность, были застигнуты врасплох и дружно завизжали. Тварь удивленно дернулась, лишь на мгновение сбившись с траектории полета, смешалась, взбрыкнув в воздухе перепончатыми крыльями и ушла на новый виток. Визг девичьих голосов несколько озадачил ее.
Но второго промаха не будет. Тварь их обнаружила и готова нападать вновь.
Кейт широко распахнутыми от ужаса глазами проводила ее взглядом в туман, и водя самострелом из стороны в сторону, стала напряженно ждать нового появления.
«Ну, где же Мэйтон!?»
Курукан (или хвостокрыл), как показалось Лине, был похож на огромного летучего ската, с таким же длинным хвостом, но только с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей. Но если у родных летучих мышек были руки-крылья, то у этого крылья были отдельно, а передние лапы напоминали человеческие, только с более длинными пальцами и загнутыми когтями. Вот ноги, да, срастались вместе с перепончатыми крыльями, частью с хвостом, и были несколько недоразвиты. Размах крыльев воистину был огромен, метра четыре не меньше, а хвост украшал огромный костяной шип на конце, как у скорпиона. Вдобавок ко всему, страшная рожа с вывороченным носом летучей мыши не делали этого парня привлекательным.
-- Мэйто-о-он! – взвизгнула Кейт, наблюдая, как из тумана на них несется темная туша монстра. Когда он подлетел настолько близко, что его можно было хорошо рассмотреть, раззявил зубастую пасть и пронзительно заверещал. Вместе с ультразвуком на них дохнуло нестерпимым смрадом и припечатало к стене. Тварь крыльями затормозила в воздухе и выставив лапы вперед, растопырила веером огромные когти, пытаясь подцепить добычу из щели.
Кейт наконец вспомнила, что у нее самострел и дрожащими руками направила в сторону чудовища. Но от волнения промахнулась. В прыгающих от страха руках, стрела улетела вбок, всего лишь пропоров твари крыло. Черной тряпкой курукан скользнул вниз по склону горы, чтобы развернуться и попробовать вновь.
Девушки испуганно переглянулись и Кейт стала вновь перетягивать тетиву. Последний болт лежал в гнезде самострела и если сейчас ей не удастся серьезно ранить хвостокрыла, то пиши - пропало! На третью попытку зарядить самострел у нее времени не будет.
-- Где же этот морков, мать его Морг! -- зло обругала она Мэйтона.
Как бы ни было страшно, но Лина улыбнулась. Вышло криво и натянуто. Нервы.
-- Ну, тварь, где ты?! – отчаянно и надрывно заорала Кейт.
Словно ответив на ее зов, черная туша бесшумно вынырнула исподнизу над бордюром площадки. Казалось, это действительно огромный морской скат в молочном океане облаков.
Курукан открыл пасть, чтобы заверещать и оглушить их еще раз, но Кейт разрядила самострел, выстрелив ему в разверстую глотку.
Щелкнул затвор, тетива распрямилась, выпуская в недальний полет железную смерть.
Горы оглушил раздирающий вопль боли и злобы. Тварь отбросило на несколько тростей в сторону, кувыркнувшись несколько раз в воздухе, она рухнула вниз.
Набравшись смелости, Кейт позабыв даже о боязни высоты, чуть высунулась за бордюр и тут же с писком метнулась обратно.
Вопя, словно тысяча сирен, из мглы тумана вновь появился курукан. Пасть его была в крови, но в остальном, он был цел и почти не вредим, не считая дырки в крыле. Видимо болт прошел сквозь кожу щеки, разозлив сильнее и еще раз не смертельно ранив. Живучий гад!
Теперь он поменял тактику. Завис над площадкой и выставил вперед хвост, закрутив его спиралью, чтобы потом резко развернув, поразить обидчицу острым шипом.
Всё то время, что девушки боролись за жизнь, Мэйтон спускался вниз.
Окрик Кейт услышал на самом верху в конце лестницы. Она заканчивалась у похожего на щель входа внутрь горы. Так что, несомненно, это был тот самый вход какой они искали.
Поспешил на помощь быстро, как только мог. Оскальзываясь на крохлых от ветра и морозов камнях, спотыкаясь, и каждое мгновение грозя свалиться в бездну от одного неверного шага.
За очередным уступом увидел, как в паре шагов от него, огромная черная тварь разворачивает хвост, наставляя его на беззащитных девчонок.
Отреагировал мгновенно.
Прыгнул через три последние ступени и выхватив на лету Сиг, очутился между куруканом и спутницами.
Наотмашь рубанул по хвосту. Меч легко перерубил кожу, сухожилия и кости. Полетев вниз, его конец застрял в расщелине чуть ниже по склону, глухо брякнув о камни.
Курукан взвыл и разбрызгивая кровь по сторонам, подвернул остаток хвоста, с ненавистью оглушив визгом. Тварь с упорством тугодума нырнула вниз - в плотную завесу облаков, разворачиваясь для нового маневра. Упорное сопротивление еды вывело его из себя окончательно.
Мельком увидел кровь на пасти твари и в мгновение ока оглядел девчонок. Никто не ранен, значит, это они умудрились достать ее сами. Молодцы!
С края площадки Мэйтону было хорошо видно, как еле-заметный в плотных облаках, хвостокрыл, кувыркнувшись несколько раз, вновь выровнялся. Он выбрал новую жертву посчитав ее самой опасной и мерно взмахивая крыльями, чуть кренясь вбок, стал приближаться.
Мэйтон вложил меч в ножны и сконцентрировался. Вторым зрением увидел разлитые по камням нити энергии. Они словно тонкие жилы оплетали складки и бугры скал, ручейками текли в узких щелях, скапливались пульсирующими горками на разноцветных мхах. Протянул руку и поманил их. Почувствовав зов, ручейки сменили направление и тонкими струями ринулись к его пальцам, по ходу движения скручиваясь, превращаясь в толстый энергетический жгут.
Лина и Кейт увидев, что Мэйтон сложил оружие, одновременно охнули.
Кейт тут же поняла, что он хочет сделать. Не зря же он семь лет учился?
Когда курукану до Мэйтона оставались считанные трости, и эльф рассмотрел каждый волосок на его худом, мускулистом теле, каждый грязный коготок на лапах, каждую вену, просвечивающуюся сквозь кожистые крылья, время замедлило ход. Всего на миг схлестнулись в противостоянии два взгляда: один - дикий, замутненный безумной яростью - взгляд желтых совиных глаз, и другой – синее спокойствие холодного моря. Не медля более, Мэйтон взмахнул энергетическим кнутом.
Мгновением ранее, хищник раззявил усыпанную зубами-иглами пасть и пронзительно завизжал.
Полноценного удара не получилось. Волны звука, взметнули вверх волосы, стегнули плащом по спине, чуть не сбили с ног.
Мэйтон попятился, левой рукой выставляя энергетический щит, смягчая удар, а правой, тут же хлестнул в ответ поперек тела монстра, обжигая огнем и болью. Завизжав и перевернувшись несколько раз в воздухе, курукан словно мятая ветошь рухнул вниз. Мэйтон прошептал заклинание и собрав в руке энергетический шар, пустил вдогонку. Настигнув монстра, шар взорвался, разметав по округе то, что осталось от хвостокрыла.
Мэйтон устало выдохнул и медленно повернулся к девчонкам.
-- Все живы?
-- Ты где был?! – набросилась на него Кейт.
-- Тогбу пил, -- огрызнулся Мэйтон, -- Собирайтесь, я вход нашел.
Раз предъявляют претензии, значит, живы, здоровы, и церемониться с ними не стоит. Пока девушки собирались, он пряжкой длинного ремешка попытался подцепить шип курукана.
-- Зачем он тебе? -- спросила наблюдающая за его маневрами Кейт.
-- Мало ли, -- расплывчато ответил Мэйтон, с третьего раза ухватил-таки добычу и спрятал в сумку, -- Вдруг, пригодится?
Кейт поморщилась, пожала плечами и вздохнула, многозначительно глянув на подругу.
Взбираясь по ступеням вверх, Лина все думала, что никак не может привыкнуть к магии. Как? Как это у него получается?! Спросить она постеснялась, вместо этого спросила про этого курукана.
-- Живет в высокогорных пещерах, охотится преимущественно в сумерках и тумане, который тут частое явление, -- ответствовал Мэйтон, -- Питается всем, что поймает; мелким зверьем, птицами, горными большерогами.
-- Очень испугались? – поинтересовался он у девчонок.
-- Да не парься, Кейт была на высоте, -- похвалила подругу Лина. Страх понемногу отпускал, и сейчас на нее нашла какая-то разудалая эйфория. Когда кажется, что выстоял один на один против всего мира, одержал победу и готов сражаться еще. Она даже с Мэйтоном разговаривать не боялась.
Мэйтон хмыкнул.
-- А что значит «не парься», -- спросила Кейт.
-- Это значит не надо волноваться. Это у нас молодежный сленг такой, ну словечки, которые вроде слов-паразитов, однако хорошо выражающие состояние души. Не скажу, что оно носит высокоинтеллектуальную нагрузку, скорее наоборот. Но при определенных обстоятельствах наиболее ярко передает настроение человека.
Кейт и Мэйтон озабоченно переглянулись, но переспрашивать не стали.
-- А вообще, парятся у нас в банях, -- воодушевленно продолжала Лина, -- «В баню» можно послать, если человек тебе надоел, и ты не хочешь с ним продолжать общаться или спорить…
«Пусть себе говорит, наверно, это от пережитого стресса», -- подумали местные.
продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/30/673