* * *
Лиля танцевала. Длинные густые волосы блестящей темной волной окутывали ее полуобнаженные плечи и спину, когда она поворачивала голову, послушно устремлялись с ту сторону, куда желала их хозяйка. Он не слышал, но всем своим существом угадывал шелест, которым сопровождались эти движения. Стройное гибкое тело двигалось вслед за музыкой, но не делало ни одного непристойного па. Молодая сильная кошка. Она знала, что он смотрит на нее, но сама ни разу не встретилась с ним взглядом. А зачем? Ей и так хорошо. Лиле нравилась музыка, ей хотелось танцевать. И она танцевала. А мужчина… А что мужчина? Пусть смотрит.
Господи, как же она хороша! И ведь знает это, знает, что он не может отвести от нее глаз. И упивается своей властью над ним.
Игнатьев глубоко вздохнул. Эта девушка притягивала его все больше. Между ними еще ничего не было, кроме нескольких поцелуев. Она словно испытывала его на прочность, а ведь они уже два месяца встречаются. Если честно, то Владимир совсем запутался. Он так и не решил, что ему нужно, а вернее – кто ему нужен. Катя Кораблева – Лиля Ханаева. Совершенно разные. Обе по - своему хороши. Но крутить романы с двумя женщинами сразу? Нет, на такую низость он был не способен. Поэтому нужно было разобраться во всем и придти к одному решению. Игнатьев усмехнулся. Кажется, кто-то умный уже до него сказал про такую вот ситуацию – если нужно сделать выбор между двумя любимыми людьми – выбери второго, ведь если бы ты любил первого по настоящему, то второй просто бы не появился.
Какая она на самом деле, эта Лиля? Молодая, хваткая – это он и так уже понял, не первый год на свете живет. Умная. О, да, это точно! Была бы дурехой – давно бы в его койку прыгнула. А так только манит, играет с ним, как кошка с мышью. Не строит из себя недотрогу, но и в то же время не липнет к нему в наглую, не напрягает. Ни на что не намекает, ничего не просит, но и не отпускает. И сейчас танцует в этом ресторане просто потому, что ей так хочется. Ей хочется танцевать, хочется нравиться мужикам. Ей в кайф и то, что Игнатьев смотрит на нее и любуется. Она на него не смотрит, а он от нее глаз отвести не может.
Когда Лиля вернулась к столику, Владимир едва удержался от того, чтобы не приложить ладони к ее разгоряченному телу – так ему захотелось ощутить кожей своих рук его тепло и упругость. Хороша чертовка!
За соседним столиком собиралась небольшая компания. Видимо у кого-то юбилей или еще какая-то знаменательная дата – люди подходили неюные, на вид вполне представительные, похожие не то на врачей, не то на преподавателей. Лиля откинула со лба волосы, и вдруг замерла, глядя на проходившую по залу женщину. Та явно направлялась к соседней компании, но, заметив девушку, приостановилась. Игнатьев не видел ее лица, но заметил, как напряглась Лиля. Женщина первая сдержанно кивнула ей, Лиля в ответ тоже качнула головой.
- Кто это? – поинтересовался Владимир, когда дама отошла.
Лиля покусала нижнюю губу.
- Это? Это мать моего парня. К которому я приревновала твою девушку. – Она вскинула голову и вдруг улыбнулась. – Как все сложно, правда?
Игнатьев не ответил. А что можно ей сказать, если она права? Он и сам до сих пор не разобрался в своих отношениях с Катей. Единственное, что он чувствовал, так это то, что рано или поздно, но принимать какое-то решение придется. Он последнее время почти не встречались, разве что на работе. После случая со снимками, они как-то отдалились друг от друга. Хотя Владимир и попросил у нее прощения. Хотя Катя вроде бы и не обижалась на него. И все равно что-то стало не так. А может быть все дело как раз в том, что их отношения изжили сами себя?
- Если тебе неприятно, мы можем отсюда уйти. – Предложил он Лиле.
- Ну почему же… - Лиля улыбнулась еще шире. – Я никому ничего не обещала, никому ничего не должна. Так что в нашей встрече нет ничего страшного.
- А если она ему расскажет?
А вот это вряд ли. Лиля, общаясь с Елизаветой Константиновной, смогла неплохо ее изучить. Так, на всякий случай. Вдруг судьба так сложится, что им придется породниться… Так вот, по Лилиным наблюдениям, Димкина мама не была сплетницей, и маловероятно, что опустится до того, чтобы открыть сыну правду. Есть такие люди, для которых передача порой не очень нужной информации является каким-то низким действием. Они лучше промолчат, отдав предпочтение ситуации разрешиться самой собой, нежели вывалят всю правду наружу. И не важно, что в этой правде кто-то может перемазаться хуже, чем в грязи. Пример? Ну, пожалуйста – у одной подруги муж гульнул налево. Не ГУЛЯЕТ, а именно ГУЛЬНУЛ. Один раз. Вернулся к жене, явно не собираясь продолжать, а, возможно, даже испытывая угрызения совести. Вторая подруга узнала об этом «косяке». Вариант «номер one» - немедленно сообщить подружке-рогоносице о случившемся. Дальнейшее развитие событий объяснять не нужно – в лучшем случае страсти рано или поздно улягутся и отношения супругов с горем пополам наладятся.
Вариант второй – подруга промолчит. И вовсе не факт, что измена выплывет в ближайшее время наружу, да и вообще когда-то выплывет. Итог: семья цела. Подруга тоже груз молчания выдержит – ведь, в принципе, ее это и не касается. Пусть она со своими «косяками» разбирается, благо у любого живого человека их предостаточно.
Так вот, Елизавета Константиновна скорее относилась ко второму типу.
В принципе Лиля не ошиблась. Хотя maman и жутко подмывало сообщить Дмитрию о неожиданной встрече в ресторане, но она сдержалась. Тем более что он, скорее всего, и сам что-то знает. Или подозревает. Не зря же он в тот раз остался у нее ночевать. Видимо, совсем на душе у сына было черно… Может хотел о чем-то поговорить, да так и не решился… Да, бывают, порой такие щекотливые вещи, про которые трудно рассказывать.
Завтра они с Сашей едут в Москву. Димкин друг недавно продал машину, хочет покупать новую. Просил сына помочь. «Нет, не буду я ему ничего говорить, по-крайней мере пока. Встрянешь не к месту и не ко времени, а потом в дураках останешься». Да и что, собственно такого в том, что Лиля сидит в ресторане с молодым мужчиной? Не в постели же она их застукала…
Москва встретила друзей совсем уж весенним солнцем и теплом. Часа три потратили на автомобильный салон, где Санька довольно долго присматривал себе новую машину. Наконец решение было принято, и друг занялся оформление документов.
Жуков вышел на улицу, сунул в рот карамельку. Почему-то захотелось закурить, хотя он брался за сигарету в редких случаях, чаще всего в компании и выпив. Или выпив в компании, да, вот так. Погоняв сладкую конфету из стороны в сторону, посмотрел по сторонам. Бесцельно прошелся взад-вперед по тротуару. Время тянулось медленно - не зря говорят - хуже всего ждать да догонять.
Вернувшись в фойе салона, он уселся на пуфик. На журнальном столике лежала явно уже не свежая газета. От нечего делать Дмитрий зашелестел страницами.
И на втором развороте наткнулся на небольшую статью. Первое, что выхватили его глаза: Екатерина Кораблева. Это заставило вглядеться в текст – а что, интересно ведь, что там пишут про Катину тезку.
Оказалось – это и не про тезку вовсе, а про саму Катю. Она выставляла свои работы на какой-то выставке, и не где-нибудь, а здесь, в Москве. Отзывы о них были хорошие, и автор статьи пророчил «молодому, явно талантливому фотохудожнику» большое будущее.
И сразу заныло, затомилось сердце. Ну, надо ведь! Даже здесь она его «достала»! Стала какой-то неприятно-приторной карамелька – и Жуков выплюнул ее в урну.
- Диман, ты чего? – сзади неожиданно раздался голос Саньки.
- А? – Не понял тот, резко развернулся.
- Ага. Я тебя уже два раза окликнул.
- Задумался я…
- Вот я и смотрю…
Сашка не зря был лучшим другом Дмитрия с незапамятных времен. Даже, несмотря на свои эмоции по поводу долгожданной покупки, он сумел заметить, что с тем что-то не так. Он продемонстрировал Жукову связку ключей и пластиковую папку с документами. И тут же задал вопрос:
- Что случилось?
- Да ничего.
- А то я не вижу. Кстати, что за газетенка? – Он кивнул головой на печатное издание, которое Жуков, оказывается, все еще держал в руках.
Дмитрий показал ему статью.
- Помнишь, мы стекло в школе меняли? Это про мамку того мальчишки написано.
Саша отнесся к его словам с пониманием. Прочитал статью. Подумал.
- Я, так понимаю, многое пропустил? – Он вопросительно глянул на друга, причем безо всякого ехидства.
- В смысле?
- Вот я и говорю – в чем тут смысл? Колись уж, Дим. Я же еще тогда подумал, что не все с тобой ладно. Но спрашивать не стал, все равно не сознаешься. Она ведь не просто мамка твоего малолетнего приятеля?
Жуков хмыкнул.
- Ну, так как?
- А никак. – Пожал плечами Дмитрий. – Сам ведь видишь – никак.
Он повернулся и пошел на выход.
Санька буравил взглядом его спину. Когда Жуков почти дошел до двери, его догнал вопрос:
- А ты позвонить не пробовал?
Дмитрий притормозил, глубоко вздохнул. И, словно нехотя, поинтересовался:
- Кому?
- Мне. – Фыркнул Сашка и догнал его. – Страшно, что ли?
Страшно. Первый шаг делать всегда страшно. Вечером, уже сидя дома, Жуков сто раз прокрутил в голове эти Санькины слова. Поглядывал на телефон, но в руки не брал. Потом даже спрятал его подальше с глаз долой. Вспомнил, как перед тем, как сесть за руль и тронуться в обратный путь, Саша вдруг усмехнулся и начал рассказывать:
- Хочешь анекдот? Тут как-то месяца два назад, в феврале, когда еще снег кучами лежал, иду я по Академической. Там «карманчик» такой есть, помнишь, с канавкой? Иду, а навстречу мне тетка бежит, расстроенная вдрызг. Помогите, говорит, у меня машина в кювет съехала. Смотрю – точно, мордой ткнулась ее тачка в ту самую канавку. Садитесь, говорю, за руль. Объяснил ей, что делать. Попробовал сам толкнуть. Ни фига! Тут еще мужик подошел. Стали вдвоем толкать. Ни в какую. Смотрю, знакомый один едет. Тормознул его, достали трос буксировочный. Короче, выволокли машину на одних передних колесах, задние ни фига не крутятся. Стоим, пыхтим. Машинка так себе, а мы втроем, и все нехилые мужики, вытолкать не могли… Тетка за кошельком в тачку полезла… «Сколько я вам должна?» - бормочет. И тут вылезает из машины вся прямо зеленая, чуть не плачет. «Ой, меня муж убьет…» «Что такое?!» «Я машину с ручника не сня-я-ла-а…»
Сашка закончил повествование и посмотрел на Дмитрия. Тот, очень живо представив всю эту картину, захохотал. Рассказчик тут же присоединился. Да уж, хохма, так хохма!
Посмеявшись, мужчины отправились к своим машинам, только Сашка вдруг вполне серьезно заявил Жукову:
- Вот и ты, Диман, снял бы с ручника! – и многозначительно постучал пальцем себе по лбу.
Дмитрий тогда понял, что он имел ввиду. Он и сам знал, что нужно что-то делать, если действительно хочешь изменить ситуацию. Но как же это было непросто! Сразу находилась целая куча больших и маленьких причин и отговорок, лишь бы не сделать этот первый шаг…
Но есть на свете что-то, какая-то неведомая сила, что творит порою чудеса. У каждого наверняка найдется немало тому примеров, особенно если как следует покопаться в памяти. Даже самые настоящие Фомы Неверующие и те найдут, что вспомнить.
Вечером, в половине десятого, сотовый заиграл песенку Львенка.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/30/612