Архивариусы омского рока. Неоконченная история

О ЧЁМ, СОБСТВЕННО, РАЗГОВОР-ТО.

  Омский рок – явление, которое в своё время для очень и очень многих было на уровне terra incognita, и то, если в это хоть как-то верили. Если говорить о других городах. Постоянное упоминание в качестве главного омского персонажа в этом стиле умершего в 2008 году Егора Летова (а сейчас к этому списку иногда добавляются прямо к року не относящиеся  25 / 17, основатель которых, если что, в своё время носил футболку IRON MAIDEN и поддерживал отношения со многими на культовой в Омске «Плахе»). Это всё-таки как-то не соответствует действительности. К тому же два-три человека на город-«миллионник» – это маловато, и не может быть, что в городе не было другой музыкальной жизни. Была.
  Кое-кому в этом городе было очень обидно, что рок-сообщество Омска настолько неизвестно в других городах, а систематизация омской музыки, включая тот самый рок, делается парой-тройкой энтузиастов, у который периодически пропадает запал что-то делать, не говоря уже о том, что энциклопедии составляются не очень аккуратно, и не всегда в этом вина автора.
  Да и мифология омского рока – всё-таки есть люди, которым охота этим делом заняться, да и на этой почве тоже можно попробовать выдвинуться, благо, примеров хватает, взять тот же соседний Новосибирск. И страшно обидно, что там музыкантам намного больше нужно это дело. Нужен «рок-миф», вот и существует рок-мифология новосибирская, тюменская, питерская, московская, свердловская. Ну, и реальная история рока в Омске – тут соглашусь, памятуя о том, что самому приходилось прочитать после своих публикаций.
  Другое дело, что у кого-то энтузиазм (как у Андрея Третьякова) такой, что он готов сам тащить на себе это дело, и дело очень неблагодарное – критика выпущенной в 2004 году «Энциклопедии омской рок-сцены» была достаточно обильной, хотя никто при этом не стремился реально помочь. Многие попросту не верили в возможность хоть какого-то выпуска подобного издания, и потом в этом сильно раскаивались, как гитарист НОВЫХ ЕВРОПЕЙЦЕВ Михаил Немизанский, в итоге написавший автору этих строк уточнения к рассказу о НОВЫХ ЕВРОПЕЙЦАХ, из чего пришлось делать отдельную заметку. Но это у меня или Третьякова такой энтузиазм, и в моём случае его на реально большой труд не хватало: есть собственные проекты, которыми я достаточно плотно занимаюсь.
  Кто-то должен был задаться целью продолжить то, что делал Третьяков, поскольку ситуация с сентября 2003 года (последние события, упомянутые в «Энциклопедии омской рок-сцены» датируются сентябрём 2003 года). И желающие нашлись.
  Не вдруг Москва строилась, конечно. К тому же постоянные попытки что-то сделать, что в итоге даёт предельно минимальные результаты, если вообще их даёт, не прибавляют желания делать даже самое благое дело. Плюс, разумеется, тот момент, что люди часто не в курсе изменений ситуации – и представление о том, как относятся к «посторонним» людям в неформальном движении, даёт на выходе опасение, что контакт со «стариканом» завязывать никто не захочет, так что нужен более вовлечённый в «движ» человек, чтобы собирать информацию.
  Опять же, хочется выдвинуться и контролировать ситуацию, а когда начинаются «старые кости» и желание побыть «рядовым слушателем», это затруднено, поскольку ты не в среде. Ты сам невольно себя поставил в положение стороннего наблюдателя и потребителя, при этом до сих пор думаешь, что тебе кто-то что-то будет давать «по хиппизму». И ситуация пролетает мимо тебя, а тебе разве что остаётся довольствоваться тем, что ты размещаешь то, что удалось разместить, или таки прислали старые знакомые, которые наткнулись на тебя и твой ресурс, в рамках которого, как это водится в социальных сетях, и создаётся хотя бы ностальгический клуб, а если это начинает хотя бы чуть-чуть становиться ресурсом, который таки транслирует новости на заданную тему, то это же просто прекрасно. Но, как говорил заяц Зубби Зуб, этого недостаточно. Всё-таки нужно что-то вносить. И немало из этого вносить нужно своими руками.
  И без толку ругаться, говорить, кто омские рок-музыканты, что они «зажимают», и кого начисто забудут через двадцать лет, потому что некому будет заниматься рок-архивами в Омске. В конце концов, твоя собственная значимость более остальных видна тебе, и доказать другим, что ты – тот человек, чья помощь рок-сообществу и участие в его жизни незаменимее прочих, за тебя никто не сможет. И не обязан. А пока ты лично сидишь и предаёшься рефлексиям и мечтаниям, как раз то, чего ты хотел добиться в своё время, но не дошли руки по причине усталости, добьются другие – и как-то очень сомнительно, что это будет в твою пользу. Они озвучат своё, а не твоё видение. И никто не будет принимать объяснений, что ты «не хакер», «не владеешь стилем», «слишком стар». Ты просто будешь сидеть и наблюдать, что жизнь  проносится мимо, а ты просто на обочине. И твои пожелания никто учитывать не будет. Да, чего уж там, и времена «хиппизма» прошли, на дворе уже нарисовался форменный «капитализм».
  Лирическое отступление: я лично, когда упоминаю «хиппизм» и «капитализм», не имею в виду ни хиппи, вне зависимости от деталей, ни капитализма, как такового. В данном случае у этих выражений есть довольно специфическая конкретика, обозначившаяся в одном из разговоров, который состоялся за приличное время до возникшей в голове моего собеседника и его старого друга идеи, которая просто удачно совпала в начале озвученного замысла с пятидесятилетием со дня рождения Егора Летова (что дало идею сугубо омского трибьюта Летову и начальный импульс обсуждаемого в дальнейшем проекта).
  Так вот, возвращаясь к тому, о чём должен пойти дальнейший разговор. В Омске нашлись люди, которым захотелось приложить руку к систематизации истории омского рока, в основном, это касалось того, что было частью их собственной жизни, но, что этих людей совсем не радовало, так получилось, что многие их ровесники не очень как-то пошли на контакт. Да и более позднее поколение не всегда так делало. Поэтому было принято решение сделать проект, который был бы посвящён року в Омске, не особо опираясь на тех, кто уже давно за пределами Омска.
  То, что здесь написано – это слегка обработанные дневниковые записи, совпадающие с тем, что примерно в это время происходило в рамках того, что в самом начале было обозначено обложкой будущего видеофильма, получившего название «Лабиринты хулиганских реверов». Почему именно так – будет рассказано по ходу.
  Насчёт критичности автора в отношении «чужого» проекта. Согласен, в целом «ЛХР» для меня с самого начала был чужим проектом, но я всё-таки был одним из тех, с кем велись разговоры на темы, связанные с рок-музыкой в Омске. Скажу честно, у меня есть свои причины критиковать не сам проект, а то, как это всё делалось, да и идеологический момент этого проекта мне не слишком близок. А если о людях, то тут ничего личного. Мы поддерживаем хорошие личные отношения, и я, если придётся выбирать между личными отношениями и работой с этими людьми, выберу хорошие личные отношения.

ЕХАЛ ЛЕТОВ ЧЕРЕЗ ЛЕТОВ.

Несколько вводных слов.

  В своё время известный стишок про «греку», который ехал через реку, переиначили, намекнув этим на то, что в России началась эпидемия «борьбы с фашизмом» на уровне запрета одного из фашистских движений и ему родственных, но методами Рейха, в частности, раздуванием истерии на данную тему:

                Ехал Гитлер через Гитлер,
                Видит Гитлер: в Гитлер — Гитлер,
                Сунул Гитлер Гитлер в Гитлер,
                Гитлер, Гитлер, Гитлер, Гитлер.

  Что уже тема отдельного разговора, а я буду рассказывать о ситуации, в которой аналогичный стишок можно смело рассказывать про Егора Летова, так и выйдет — «Ехал Летов через Летов». Потому что в районе 2013 — 2014 годов эта ситуация начала превращаться почти в маразм. Речь о том, что в Омске началась раскрутка Летова, как местного бренда. А это неправильно.
  Во-первых, стоит начать с того, что Егор Летов никогда не выступал в Омске. Его концертные туры были устроены так, чтобы хорошим таким кругом обходить Омск. У него были очень сложные отношения с городом (а город для Летова — это во многом живое пространство, многие говорят, что он бы в другом городе не смог сочинять песни). В Омске Летов жил, это верно. Но старался сделать так, чтобы его жизнь и фанаты не пересекались. Только в 2008 году, на похоронах это произошло. При жизни — даже в интервью не раз проскальзывало то, что Летову некомфортно было в толпе.
  Летов неоднократно устраивал такие финты ушами, которые были явно поперёк массовой популярности, чего стоит распад ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в 1990 году и то, что он какое-то время решительно отказывался ездить в туры и избегал интервью, лишь в 1993 году вернувшись на сцену, когда начался «Русский Прорыв». С которым Летов резко разошёлся к 1999 году, отказавшись впредь участвовать в любых политических акциях и движениях.
  В одном из интервью района 1998-99 годов (конкретно — Ольге Аксютиной) он сказал, что при приёме новых людей в группу выяснял, кого новичок уважает или не уважает, добавив к этому: «В группе остались те, кто никого не уважает». В этом же интервью он дал понять, что крайне негативно относится к любому «съёму» у кого-либо, для него чуть ли не важнейшим в каком-либо проекте было то, что он оригинален, не стремится кому-то подражать. И как-то не верится, что такой человек был бы за то, чтобы из него делали икону чего бы то ни было, тем более — со всеми мемориальными досками и прочими памятными знаками в городе, который он от силы использовал, как место, где его не будет видно.
  К тому же Омск — не «родина Летова», а город, в котором намного больше музыкантов, причём, ничуть не хуже, чем Летов и компания. Более того, «фирменный стиль города» — это отнюдь не панк-рок, скорее, Омск можно назвать «хард-роковым городом».

Hard Rock City.

  Омск — не «столица сибирского панка» на самом деле. Все по-настоящему серьёзные акты punk / hardcore, которые базировались в тех краях и были более-менее известными за пределами родного города, были как-то больше новосибирскими — разумеется, это развесёлые ПУТТИ и их «производная» СПИД, а также яркий пример сибирского хардкора в лице ПИЩЕВЫХ ОТХОДОВ, чьи высказывания о панк-роке в газете «Энск» были весьма жёсткими и актуальными.
  А вот «металлистов» и хард-рокеров, которые сумели стать популярными далеко за пределами Омска, в принципе, было поболее, и кое-кто из них даже сумел попрактиковаться в столицах. В принципе, были и яркие арт-роковые персонажи, которые на самом деле погоду в городе делали куда больше «сиб-панков».
  Братьев Игоря и Олега Фаустов за пределами Омска узнали, благодаря группе ЮЖНЫЙ КРЕСТ. Не то, чтобы они держались наравне со столичными актами, но всё-таки. Омский музыкант Александр Ткачёв (СЕКТОР Р, АКЦИЯ) тоже оказался достаточно востребованным в Москве (а в Омске он вынужден был какое-то время даже играть по ресторанам, чтобы на что-то жить). Братья Дмитрий и Анатолий Паршины и Евгений Сегал прославились в составе группы STRAVINSKY, которая успешно ездила по стране, так же успешны были поздние проекты этих людей — LAS VEGAS, DODGER, РЭНГЛЕР. Это так, навскидку. Да, ещё был Юрий Ревякин, начавший ещё в 1979 году, в БИТ-ЛОРДАХ. Опять же, это особо успешные.
  Взять «Энциклопедию Омской рок-сцены» Андрея Третьякова — омские ВИА 1970-х — начала 1980-х годов либо просто переигрывали DEEP PURPLE, LED ZEPPELIN, BLACK SABBATH, либо стремились к чему-то подобному в собственных песнях. Основатель «Академии Новой Волны» Александр «Иван Морг» Клипов был уникумом в среде тех, кто варился в «бульоне» хрестоматийного хард-рока, блюз-рока и прочих подобных стилей, иногда всё же уходящих в джаз и джаз-рок (Андрей Соломко, Фаргат Миргалеев, Валерий Рухлов, Александр Холзинёв, как яркие представители). Я хорошо помню, как рассказывал об этом старый друг Ивана Морга и гитарист НОВЫХ ЕВРОПЕЙЦЕВ Михаил «Mikkie Zepp» Немизанский, который как раз всегда был типичным представителем той самой хард-роковой тусовки в Омске (почему Морг его тогда Зеппом и назвал).
  Да и почвы, кстати, для панк-рока в Омске долго на самом деле не было. Чтобы серьёзно противостоять группам с «мажорным» звуком, нужны были те, кому надлежало противостоять. А Омск рок-н-ролльный (впрочем, всё же чистого рок-н-ролла Омск давал мало) долго держался на инструментах, которые в столицах как раз тогда часто валялись без дела, а часто — с таким «тюнингом», что любители такого ретро вроде Вадима Маркова или Я-Хи не раз ругались, пытаясь довести тот или иной ретро-инструмент до нужной кондиции. В Москве архивную советскую гитару приходилось искать с заездами далеко за Урал, в воинские части, где подобные «вёсла» просто валялись без дела, не списанные по непонятным причинам. В Омске в то же самое время вполне приличная группа могла использовать болгарскую «зебру»-бас от «Orpheus». Или синтезатор «Юность».
  «Магнитиздат» в Омске был актуален уже тогда, когда в столицах даже панки повально переходили на CD-R, если не было возможности сделать «настоящий» CD-A. Ну, а когда в 2003 году начал действовать Омский Рок-клуб, руководимый Олегом Аристарховым, он оказался всё ещё актуальным — хотя более современные клубные тусы его уже начинали несколько теснить.
  Что уж говорить о подходе к музыке в целом, который меняется медленнее, чем всё остальное, определяя то, каким будет тот же рок в вашем городе. Кстати, Омский Рок-клуб Олега Аристархова (а не более ранний, которым руководил Николай Денисов) по большей части держался на «металлерах». Это очень во многом определяло «звук города» для многих.

«Фирменный» омский рок.

  В Омске рок на самом деле довольно своеобразный, хотя… Наверное, в этом случае можно сказать об особом пути, который сложился не из-за сакральных причин и особенностей места, всё куда прозаичнее.
  Например, в Омске, когда появились первые бит-группы, их так не называли. Бытовало странноватое название — «ансамбль электрогитаристов». Так назывались ЭФА (она же «группа Рудько») и ГРИФЫ. Само название как-то скоро отошло, уступив место традиционным. Кстати, о «традиционности» — вокально-инструментальные ансамбли в Омске были «властителями дум», ещё тогда, когда в столицах ими уже интересовалась только конформная и ленивая публика, не говоря о том, что ансамблей «на двойном стандарте» вроде омских (АЛЬТАИР, РУСИЧИ, СОВА, КОРАЛЛЫ, АПРЕЛЬ, имя им легион, не считая «учрежденческих» ВИА и «именных» групп) уже практически не было — «настоящий» рок в 1972-79 годах начал русифицироваться, а ВИА отошли от тех времён, когда ПОЮЩИЕ ГИТАРЫ перепевали Джанни Моранди, а ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА даже целые пластинки вроде «Музыкального глобуса» выпускали. В Омске же долгое время сохранялся тот самый стандарт: для себя и «своей» публики на танцах играли классику мирового рока, так сказать, а для официоза — «музыка Союза Композиторов, слова Союза Писателей». Серьёзным исключением был, может быть проект MILKY WAY, в котором дебютировал легендарный омский авангардист Игорь Третий.
  А вот уже к району 1978-82 годов как раз пошла «своя» волна — БИТ-ЛОРДЫ (ЛОРДЫ), ОРЕОН, РИТМ’МЫ, ЭТАЖ НОЛЬ. Опять же, это был хард-рок (DIAMOND STARS) или поп-рок (ОСОБОЕ МНЕНИЕ, ОРЕОН), в идеале стремящийся к качественной аппаратуре и профессиональной игре на инструментах. Музыканты как раз этого периода «панк-роком», так сказать (и без кавычек тоже) увлекались редко — серьёзным исключением были Александр Беломоин и Олег Арайс из DIAMOND STARS, создавшие группу ГЛУМЛЯНЕ. Кстати, вот такой подход (хард-рокеры, стремящиеся изобразить из себя панков) в Омске имел хождение — взять такую группу, как КРОВАВЫЙ УТРЕННИК (не без помощи Беломоина так заигравшую) или ШТАБ ДИВИЗИИ ТЯЖЁЛЫХ ПУЛЕМЁТОВ, и крайне сомнительно, что тут было хоть какое-то влияние свердловчан КРАСНЫЙ ХАЧ.
  У многих не было особых возможностей в части получения электромузыкальных инструментов, или был завал с репетиционными базами. Это очень во многом поспособствовало развитию очень мощной акустической сцены и всевозможных квартирных экспериментаторов, часто подолгу варившихся в собственном соку (как это было с ПИК КЛАКСОН). С самого начала — ПИК КЛАКСОН нуждаются в отдельном описании, и оно, в принципе, уже было сделано, не без участия Сергея Синицына, хотя писали всё это совсем другие люди. Были другие персонажи, которые играли на первых попавшихся инструментах, от дешёвых акустических гитар до детских духовых гармоник «Triola» или «Вятка», не говоря уж о флейтах-«рекордерах».
  ОРГКОМИТЕТ, ОТСУТСТВИЕ ОСОБОЙ НЕОБХОДИМОСТИ, ЖЗЛ, сольные работы Елены Нуриевой, Сабины Лоренц, Ольги Истикайт (Гуковой), Романа «Волка» Вставского, Валентина «Кошмара», PENELOPA DREAMS, ТЕПЛОВОЙ ЭФФЕКТ, ОТВЕТ «НЕТ», Андрей Чурсин, Платон Ростовщиков, НОВЫЙ ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП, «сольный» Эдуард Корсунский. Квартирные эксперименты, много акустической музыки, что-то бардовское, что-то на уровне поиска, что-то всё же и от рока. Да, конечно же, сольные работы Евгения «Джеффа» Филатова (КЛЮЧ, ОБЪЕЗД) — уж он-то любит поработать в акустическом ключе.
  Разумеется, это далеко не весь спектр, но это очень крупные тусовки, которые имеют отношение к тому, что называется «омским роком». И на формирующем уровне они имеют куда большее влияние, нежели даже такие яркие формации, как «GrOb Records» или «Академия Новой Волны», как сейчас некоторые называют круг единомышленников, сплотившийся вокруг Ивана Морга и его НОВЫХ ЕВРОПЕЙЦЕВ.

Всё же омский панк-рок.

  Никакого отношения к Егору Летову, не считая того, что многие ориентировались на него музыкально, эта сцена не имела на самом деле. Более того, существовали другие властители дум и популярные персонажи, которые за пределами Омска не так известны, конечно, как Летов, но у себя они формировали окружение достаточно для того, чтобы говорить о влиянии.
  FIERY LAISER / THE APOLLONICS & THE GRIMM PUNK’S THEOS / ИВАН МОРГ И МЕРТВЯКИ. Именно так, и именно этот перечень полумифических образований был начальной точкой панковской и «волновой» среды в хард-роковом и «вокально-инструментальном» Омске. Бывший «мальчик-колокольчик», по словам некоторых друзей, увлекавшийся темой рыцарей, а ныне один из наиболее продвинутых меломанов Омска Александр Клипов, позже начавший работать под псевдонимом «Иван Морг», настолько увлёкся новой музыкой, что слушаемый до тех пор традиционный рок он стал называть не иначе, как «шлак-роком».
  Со временем вокруг Ивана Морга собрался круг единомышленников, уже позднее получивший от участника этого круга Юрия Куприянова (НОВЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫ, КЁЛЬН, NEOKOLN, OBFS, KUPER) обозначение «Академия Новой Волны». Ядром этого круга стала группа ИВАН МОРГ И НОВЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫ, которая до 1991 года играла нечто, ориентированное на punk-77, хотя в итоге получилось нечто, более близкое к пост-панку, а после 1991 года группа и вовсе могла быть обозначена размытым термином «new wave». Впрочем, как раз то, что публика вокруг Морга по большей части была традиционно-роковая (а некоторые участники NE и вовсе начинали в ВИА, как это было с Максимом «Максом Келлером» Стрелковым и Михаилом «Микки Зеппом» Немизанским), сказывалось, и какого-то «чистого опыта» не получилось, да и Моргу был свойственен некоторый концептуализм своеобразный — тот же поиск «алхимических аккордов», которые позволяли бы ему записать песни с хитовым потенциалом, чего стоил.
  Александр Беломоин и ГЛУМЛЯНЕ — не самый влиятельный проект в городе, но он прочертил тот вектор, по которому в дальнейшем развивались очень многие группы омской панк-сцены: упрощённый хард-рок с большой долей эпатажа и провокационными текстами. Достаточно будет вспомнить очень популярный проект КРОВАВЫЙ УТРЕННИК, в котором эта схема была доведена до определённой степени совершенства и популяризована, хотя как раз это — заслуга не Беломоина, а Олега Молокова, чей психоделический ОРДЕН ИУДЫ и стал УТРЕННИКОМ, благодаря Беломоину, сейчас собравшему уже новый состав, двигающийся примерно в том же направлении. Отчасти подобными экспериментами занималась и группа ШТАБ ДИВИЗИИ ТЯЖЁЛЫХ ПУЛЕМЁТОВ, но это было не очень долго, да и группа оказалась полумифической в итоге.
  Как это случилось в своё время с МЁРТВЫМ ДЫМОМ и АТОМНОЙ СТАНЦИЕЙ ТЕПЛОСНАБЖЕНИЯ, которые как раз и представляли собой часть того самого сообщества, каковое именно и играло панк-рок, так как группы эти состояли из музыкантов, уровень игры на инструментах у которых был значительно ниже среднего, а амбиции — обратно пропорциональны ему (в отдельных случаях — глубже, как говорится, вонзай самокритику). В итоге большая часть участников «Творческого союза» (ПАРАДНЫЙ ВХОД, АСТ, МЁРТВЫЙ ДЫМ) на сегодняшний день панк-рок уже не играет, исключение составляет разве что Андрей Гвоздков, возглавляющий группу ЧИПСЫ. Проекты АНАНА ГУНДА, IZTUMANA, JAMES ALEXANDER DARKFORCE, KREMINSKI — хрестоматийные примеры как раз того, что панк-рок был явлением временным в этой тусовке. За исключением ПАРАДНОГО ВХОДА, группы эти в «родные» 1991-93 годы так и не дали ни одного выступления и обрели очень малую известность даже в Омске, так как дискография их включала по одному полноценному электрическому альбому. Предшествовавшие ПАРАДНОМУ ВХОДУ группы РОГАТЫЙ СКОТ и АНЕСТЕЗИЯ точно так же ни разу не выступили, и крайне сомнительно, что от них остались хотя бы записи.
  Намного больше повезло группам БСО, ГАДКИЕ МАЛЬЧИКИ и ЖОРА — ОМСКИЙ ПАНК-АНАРХИСТ. Они давали концерты, хоть и в год по чайной ложке, что-то записывали, имели в городе известность… Но дальше локального уровня эта тусовка тоже практически не вышла. Из тех, кто вышел из данной тусовки, но всё же продолжает играть музыку, панк-рокеров как-то не получилось, кое-кто и вовсе в симфоническом оркестре играет.
  Последними в этом списке стоило бы упомянуть более близких к пост-панку, но утяжелённому, конечно, ПРОПАВШИХ БЕЗ ВЕСТИ, в которых пел звукорежиссёр группы ОСОБОЕ МНЕНИЕ Василий «Мет» Метелёв, с 1997 года игравший в сольно-акустическом варианте. Их сравнивали то с Егором Летовым (они, кстати, часто не жаловали такое сравнение), то с Ником Кейвом. В Омске эта группа сумела добиться известности и часто выступала с концертами, хотя альбом они записали всего один и далеко не сразу, это был «Подарок фюреру. Часть 1». Впрочем, если сравнивать ПРОПАВШИХ по популярности с Егором Летовым и компанией, то сравнение не в их пользу.
  Почему последними? Да по той простой причине, что идеей авторов фильма, который анонсировался «Архивом Омского Рока» уже в наши (я имею в виду 2015 год) дни, был именно сбор воспоминаний о группах 1980-х — 1990-х годов и тусовках того периода. И уже потом — что это дало, как оценивается на сегодняшний день, ну, и дальше просто поговорить за чашкой чая или чего покрепче, уже на отвлечённые темы.

От «Погружения» до «Следов».

  Есть идеи. Идеи очень хорошие или не очень, но какие есть. Есть тема — рок-музыка в России. Есть люди, которые хотят об этом рассказывать. И есть воплощения разных вариантов этой идеи на уровне документального фильма, в немалой степени состоящего из показа того, что за люди, разговоров с ними и того, что вам пытаются что-то объяснить насчёт, скажем, новосибирской рок-сцены или современных групп глазами рок-ветерана.
  В контексте того, что вы сейчас читаете, фильм «Погружение», на первый взгляд, не просто не подходит. Как раз здесь не просто состоявшийся человек, не-балабол и не-пенсионер пытается осмыслить то, что он видит, как современную сцену, пусть даже срез не отражает всего положения дел (показаны BOYTRONIC, ДЕТИ ПИКАССО, ПОСЛЕДНИЕ ТАНКИ В ПАРИЖЕ, THE VIVISECTORS, SALVADOR и БОСХ С ТОБОЙ). В роли главгероя — Ник Рок-н-Ролл, рефлексирующий на темы, вокруг — группы и их деятельность, опять же их рефлексии на разные темы. Воспоминания Ника, наблюдение за современностью и не всегда лёгкий контакт: в рассуждениях Ника после того, как он не совсем удачно пообщался с Лёхой Никоновым и его товарищами, всё-таки существует долька обиды, потому что Никон на контакт не сильно как-то пошёл. Но что главное в том диалоге, если уж я об этом? Старый пень, которого тянет на рефлексии и поиск «молодой шпаны», наверняка ведь понимал (я надеюсь, Николай Францевич на меня не будет обижаться за «старого пня»), что не всё выйдет удачно. Но он не побоялся прийти и поговорить, и с той же Гаянэ Арутюнян (ДП) контакт пошёл намного лучше, чем с ПТВП. Да и с Никоном и компанией разговор вышел, пусть Никон и не являл собой мало-мальски сконцентрированное дружелюбие. Главное что? Удалось описать события, создать среду, показать группы, дать человеку высказаться. Наверное, правильнее всего будет сказать, что это было именно погружение — как название фильма.
  Опять же, Ник Рок-н-Ролл — это не «рок-ветеран» на самом деле. Это действующий музыкант, который не живёт былой славой, он как раз в действии. Так же, как в действии — Никон, Дмитрий Перевёртень, Майк Вивисектор. Это не разговор «рядового слушателя» с кем-то, кто что-то слушателю «должен». Здесь погружение, а не трёп в каморке универа за «рюмкой чая» о том и о сём с относительно заданной общей темой. К тому же вряд ли человек, который болтался по стране, живя мирком своих околонеформальных (и хорошо, если это было всегда так) знакомых, так уж проследил за фильмом, который продвигался через неведомый такому человеку мир Интернета. И ещё раз, как раз Ник Рок-н-Ролл не занимается проектами-фикциями, от которых есть только обложка. Если записан аудиорелиз с группой ТРИТЕ ДУШИ, zum Beispiel — там есть не только обложка и броские названия песен, там и песни есть. А две Юлии (Панасенко и Галочкина) взялись за работу, потому что им это было нужно. Как и в остальных случаях. Они не были «рядовыми слушательницами».
  В принципе, то же самое касается студии «Tango & Cash», снявшей фильм «Сибирский Вудсток». Кстати, Сергей Синицын говорил о каком-то «братстве», и что это символизирует «СВ», как фильм. На самом деле там просто два человека сделали студию, на которой сняли документальный фильм, в котором высказывались на темы рока и около того в Новосибирске представители этой среды, принадлежащие к разным поколениям. В принципе, фильм, как и «Погружение» сделан профессионально. И, главное, Константин Нарыков и Игорь Николаев не делали «сорочьего гнезда», ругаясь с теми, кто не хотел делать за них их работу, приносить контент на блюдечке с голубой каёмочкой и воплощать их, «как рядовых слушателей», мечты, потому что через двадцать лет, мол, этих зазвездившихся дураков забудут, раз они такие жадные.
  Наталья Чумакова и Анна Цирлина сняли фильм «Здорово и вечно». Сняли практически на энтузиазме, но ведь сняли же. О фильме было очень много разговоров, но там постоянно что-то делалось. Конечно, это было очень из серии «Чтобы помнили», куча интервью, посвящённых «старым добрым денёчкам» (что очень даже неплохо), разумеется, раритетные кадры (что как раз было просто отлично). В итоге всего получился, конечно, фильм-воспоминание. При этом Чумакова и Цирлина делали это в большей степени для себя, чего не скрывали. «Для себя» же высказались и остальные, по большому счёту. Всем было хорошо от этого на самом деле. И фильм был интересен тем, кого увлекала тема Летова, там было много того, что кто-то мог и не знать.
  Владимир Козлов, снявший «Следы на снегу», в теме Летова — сторонний исследователь, конечно. Но фильм о Летове был одним из многих проектов исследователя всяческих молодёжных тусовок, автора многих книг на эти темы. Фильм был не сверхнавороченный, где-то он близок к «Здорово и вечно». Опять же, это было нужно Козлову, и он старался больше всех, чтобы проект состоялся. За это его и команду фильма потом даже ругали, так как они делали кинопоказы, тщательно уничтожая в Интернете бутлегерские выкладки (Роман Неумоев был крайне этим оскорблён). Как бы то ни было, там были не только разговоры о проектах, там были материалы, которые не все видели до «Следов». Ещё раз — это был именно проект Козлова, где-то, если хотите, «фанатский», Козлову очень нравится «сибпанк».
  Но не всем легко удовольствоваться, что-то в Интернете просто так не посмотришь, а что-то не про твой город. Да и хочется наверстать упущенное, верно ведь? А как?

Ветераны выходят на свет.

  Ветеранами оказались преподаватель ОмГУ Евгений Филатов и, если я не путаю чего, одно время подрабатывавший в типографии Сергей Синицын. Они не просто давно знали друг друга: в советское время и с такой увлечённостью филофонией и рок-музыкой (что не было таким уж достойным добропорядочного гражданина занятием) это было закономерно.
  Сергей Синицын был одним из редакторов журнала «Архив Омского рока», издавашегося в самом конце советской эпохи (1990-91 годы). Поздние исследователи российского рок-самиздата сейчас сравнивают «АОР» и питерский «РИО». Технически журнал делался из имеющегося, в нём отметилось много представителей омской рок-тусовки. Вячеслав «Вацлав» Синицын, работавший под именем «Арсений Букинцов» — он же просто Сеня (кстати, участник некоторых омских экспериментальных рок-проектов, но сейчас в Омске не живёт). Елена Данилова, Николай Салохин (участвовал немного в организации фестиваля «Живой Рок»), Вадим «Lainen» Ермолаев, нарисовавший немало дизайнов для «металлических» групп в Канаде, Андрей Чурсин, Наталья Штейн и даже Иван Морг, писавший под паспортным именем — Александр Клипов.
  Помимо этого Синицын пытался (по большей части не очень удачно) пробовать себя на продюсерской ниве, именно он открыл широкому омскому слушателю группу ПАРАДНЫЙ ВХОД и даже на начальных стадиях поспособствовал созданию группы АТОМНАЯ СТАНЦИЯ ТЕПЛОСНАБЖЕНИЯ, из которой продюсерский проект не получился: тут уж извините, но вашему не самому покорному тогда был малоинтересен Том Уэйтс, декаданс вызывал отторжение, а играть хотелось панк-рок.
  К району фестиваля «ЖиРок-96» Синицын куда-то исчез, лишь в 2003 году появившись на открытии «Омского Рок-клуба», созданного Олегом Аристарховым. После этого он и вовсе исчез на десять лет. В конце 2013 года он всё же открыл для себя Интернет и превратил «Архив Омского Рока» в сообщество, расположенное в сети «ВКонтакте». Эта среда по большей части оказалась ностальгическим клубом, время от времени вспоминающим, что есть ведь и новые группы (ЦЕМЕНТ-BAND, YLANDE, ALTERA PARS, RIF). Он даже выложил обложку альбома «Дорога к дому», как релиза проекта СЕРГЕЙ. Сам альбом никуда не был выложен на сей момент.
  Что же до Евгения Филатова, то за пределами Омска его чаще всего вспоминают, как участника записи альбома ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ «Игра в бисер перед свиньями». Проще будет сказать, что это Джефф, уточнив, само собой, имя (потому что есть ещё Игорь Жевтун). Но на самом деле у Джеффа были также свои группы ОБЪЕЗД и КЛЮЧ, он также был замечен в сотрудничестве с ПИК КЛАКСОН и даже помогал будущему участнику проектов КЁЛЬН и НОВЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫ Юрию Куприянову записать, как минимум, первые два альбома — «Трубач у ворот зари» и «Безумные мысли». Кстати, он ещё и рок-бард.
  Вероятно, идеи Владимира Козлова и Натальи Чумаковой заставили задуматься этих двоих, с чего это в небесной канцелярии их, ни разу не рыжих, даже в молодости, в рыжие записывают. Поэтому они записали и выложили большое интервью с Юрием Куприяновым и Валерием Каминским, которое можно было бы назвать «Вечная мокрая газета» (так и называется сам аудиофайл). И это, вероятно, дало импульс ностальгическому проекту, который получил обложку с наименованием «Лабиринты хулиганских реверов». Идея — разговоры на условно заданные темы, в действительности же вопросы могут быть практически любыми. По факту, речь идёт о выведенном в оффлайн среднетематическом влоге, сюжеты которого просто аккуратно смонтированы и списаны на диск. Автор этих строк получил предложение в этом поучаствовать и, в принципе, был не против.

Реальные дела вытесняют гениальные идеи.

  Именно так и произошло в тот момент, когда начались вопросы по многократно анонсированному проекту фильма. На этот момент я куда больше занимался номерным альбомом и концертными программами. И ситуация не заставила себя долго ждать. Появились люди, которым просто повезло попасть в моё пространство в момент, когда сложилась ситуация вокруг фильма, которого нет. И у этих ребят был опыт выступлений и даже (пусть не идеальных) просветительских акций. Речь идёт о тусовке «WEM».
  Существующий с 2010 года проект «Мастерская электронной музыки», созданный Кириллом Завацким и Константином Тереховым, эта формация сделала ставку на изучение и внедрение в омскую музыкальную среду различных стилей электронной музыки, в основном — некоммерческих, хотя известная доля «заказа» всё же разово присутствует. Небольшая тусовка энтузиастов электроники оказалась в состоянии сделать один реальный шаг, пусть и немного допустив ошибку, которая в самом конце апреля 2015 года была учтена. Константин Терехов думал ввести автора этих строк в импровизационный состав, который бы был частью одного из просветительских вечеров, которые они начали проводить в арт-кафе «Республика», хозяева которого ещё и второй этаж под различные мероприятия предоставляли.
  О том, как использовали сложившуюся ситуацию Иван Булкин (он же Букварский) и Василий Мельниченко, и говорить не приходится, но пока о результатах говорить сложно. Ещё ничего не началось.
  Что касается «архивариусов омского рока», то бурный запал агитатора, горлана и главаря иссяк, а без него его миф попросту не работает. При этом те, кого должны были забыть со временем, работают на создание вполне реального пространства, кочующего по площадкам, но всё же более-менее материализованного, без масштаба, который заявлялся вначале, но с тем наполнением, которое удалось организовать.
  И без того, чтобы основывать что-то на эксплуатации имён посмертных юбиляров.

Post Scriptum.

  Во многом, конечно, здесь не обошлось и без серьёзных обстоятельств, которые, безусловно, стали уважительной причиной прервать проект, да и больше могу сказать – идея просто на какое-то время «замораживалась». Плюс, когда один из основных авторов идеи возвращался в строй, надо же было и свой основной ресурс в «живом» виде поддерживать. Именно поэтому блестящая идея и откладывалась.
 
РАЗГОВОР НА УСЛОВНО ЗАДАННУЮ ТЕМУ.

Прояснение ситуации.

  Сергей Синицын тогда очень сильно болел, в какой-то момент он даже не мог встать с постели из-за этого. Естественно, когда мы связались уже после его выздоровления, и он назначил встречу, я пошёл, хотя, скажу честно, особо острого желания идти на фестиваль «АRIFFметика рока» у меня не было. Я сейчас далековат от этой тусы, да и есть персонажи в этой тусовке, с которыми у меня желания общаться не было на тот момент из-за блатных ухваток и того, что у них, судя по всему, любимым героем русских сериалов стал Костя из первого сезона «Меча». А именно на этом фестивале решил модно «зачекиниться» Синицын. И для меня этот «check in» оказался реальной возможностью хотя бы попробовать прояснить ситуацию с проектом.
  Впрочем, это в итоге оказалось не прояснением ситуации, а личным знакомством с Джеффом. В смысле, с Евгением Филатовым. Что до разговора, то разговор на площадке с мощной усилительной аппаратурой, да ещё и за столиками около сцены — это пустая трата времени, по сто раз одно и то же повторять, потому что тебя не расслышали из-за музыки. То есть понятно, что ничего не понятно.
  Понятно, что нужны ещё люди для веса в трибьют Егору Летову — на посмертный-то «полтосик». Понятно, что есть гениальная задумка выпустить «отдельной брошюрой» одну из моих обзорных статей, «Панк-рок в Омске», да ещё дополнить с учётом лет, прошедших с момента её публикации «на широкие массы». На дворе ведь 2015 год.
  Понятно, что кому-то не хочется «кланяться», чтобы напечатать готовую статью, а за нарушение авторских прав можно же и того, оно же «не по капитализму». И поэтому, чтоб «хиппизм», надо позвать и устроить разговор о «тех золотых денёчках». Потому что у некоторых за пределами фикций и ритуальных танцев прошлое — это единственное, что они могут показать граду и миру.
  Понятно, что кому-то хочется самовыразиться по пути наименьшего сопротивления, сохранив свой «хиппизм». И есть потрясающие примеры Владимира Козлова и Натальи Чумаковой, которые просто «по-хиппарски» копируются, как формат. В итоге мы получаем сибирский ответ уже не «Следам на снегу» и «Здорово и вечно», а питерским «Моментам встреч», создаваемым неким Меломаном, как образец «арт-хауса» и «высокой духовности» без спецэффектов. Да, это будет значительно более адекватный и менее «духовный» фильм, поскольку там уже присутствует Юрий Куприянов со своими действительно ценными воспоминаниями, аудиофрагмент уже выложили.
  Понятно, что всё это нужно для очень многих людей, которым мало разводить разговорчики в соцсетях и кидать туда отсканированные фотки столетней давности. Да и так получается: «Почему это в Новосибирске сняли, а в Омске не получилось? И нам масла!» Не со зла, просто так это выглядит, да и верно, что Омск за его пределами частенько воспринимается сквозь птичку, мифы про тотальную неадекватность и кучи наркотиков в крови каждого омича, это на самом деле не радует и неверно. Надо, чтобы что-то подобное было.

«Третья Столица». Некий момент «обратного снобизма».

  «Обратный снобизм» — это такое явление, когда есть некая снобская прослойка (скажем, если брать регионы, это Москва и Санкт-Петербург в противовес провинции), и это доводит «снобируемых» до такого состояния, что они сами начинают «снобировать» жителей центровых городов. Дескать, мы, провинциалы, обитатели Кулунды, Брянска и села Кукуева, хрен с ним, с селом, суть-то ясна — мы, мол, соль Земли, а столицы зажрались, да и, применительно к рок-музыке, сколько крупных актов рока создано «понаехавшими» — Земфира, Илья «Чёрный-Очень-Чёрный-Кот» Лагутенко, Noise MC, Вика Батищева, THE RIOTS всем составом. А если я беру личный опыт, то это «Dopefish Family», особенно это относится к группе ПРОДАВЦЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ, в которой играют музыканты, в своё время переехавшие в Москву, что всего забавнее, из Омска. Кстати, Сергей Синицын обвинял Андрея Митрошина в том, что тот, мягко говоря, обманщик и просто нехороший человек, и именно такие живут в Москве.
  Омская рок-сцена, возвращаясь к нашим баранам, до сих пор страдает от статуса «города между Тюменью и Барнаулом», как обозначил Омск Борис Гребенщиков. И бывает, что в столицах и их окрестностях возникает реакция на интересный омский акт: «Ничего себе, так это из Омска!» Главным рок-символом Омска многие по сию пору считают никогда не выступавшего в этом городе и приезжавшего туда, чтобы «отдыхать от людей», Егора Летова, при этом музыканты, которые ничуть не менее интересны, если брать то, как они формировали сцену, остаются в тени. Я помню, как один чудик среагировал на шутку о том, что он является тайным поклонником ПИК КЛАКСОН (у них была песня «Логика — это полнейшая аномалия»), обычной формулой, что это здорово, потому что Клаксоны играли с Летовым. Олег Лищенко был в очень, кстати, большой обиде на Летова, потому что тот «украл» часть их славы, и о нём больше говорят, когда речь заходит о том выступлении в Новосибирске, в 1987 году. А ведь около половины материала проекта АДОЛЬФ ГИТЛЕР, переименованного в ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ, было не материалом Летова, это писали Евгений и Олег Лищенко, вот какая история.
  Ну, ПИК КЛАКСОН / КЛАКСОН ГАМ — это так, zum Beispiel. А сколько было проектов, не менее интересных, а также существующих по сию пору. И, кстати, представляющих разные жанры. Компетентные панк-рокеры вроде тех же RED ARMY (хоть они и не коренные омичи, но их называют омской группой). Экспериментальные составы, от Игоря Третьего до MICRONESIA GUITAR TRIO, PLASTIC BAG ONO BAND, SEILAR MOON. Рок-н-ролл традиционного толка, хотя бы те же «гаражные» METAL BEACHES. Блюзмены GROGGY. Огромное количество хард-рокеров. Да даже серьёзно изучающие электронику WEM. Широкой публике за пределами Омска это известно мало, а если брать кругозор Сергея Синицына и Евгения Филатова, которые долгие годы «варились в собственном соку», то они вряд ли уверены, что и это «мало» — реальная оценка.
  Да и, чего уж там греха таить, омские сцены так не светятся хотя бы в DIY-фильмах, вроде тех, которые снимаются в других городах. «Сибирский Вудсток» в Новосибирске или белорусский «Делай шум!» Оба фильма я лично смотрел, а ради последнего даже на показ в «Прайм-тайм» ходил, приглашали. В Омске редко, кто снимает такие фильмы, что по конкретным проектам, что по сценам. Нет толковых исторических очерков, а «Энциклопедия омской рок-сцены» Андрея Третьякова вызывает немало нареканий и, что уж там, сделана так, как это было возможно сделать, кто-то давал кучу данных по каждому «проектному чиху», а кто-то отказывался давать информацию по проектам, находя для этого формально уважительную причину. История омского рока освещалась в журналах, которые уже давно не выходят, а как до сих пор жив сайт «Патефон Сквер» — удивительно. Многие уже давно живут «обычной жизнью», и их ностальгии хватает скромного закутка в социальных сетях. А вот кое-кому это кажется обидным обстоятельством.
  Именно так произошло с Сергеем Синицыным (и уже значительно позже — с Евгением Филатовым). Синицын, вынырнув из неведомых пучин, начал пытаться осматривать окрестности того места, где он был редактором фанзина и даже продюсировал кого-то там. Это заставило его задаться вопросом, что тут вообще творится, удивиться тому, как это до сих пор живо и развивается, и снова попытаться выдвинуться и, если удастся, даже где-то встать во главе процессов, создав архив омского рока (не имя собственное, а именно явление, скажем так) и найдя тех, кто будет осуществлять его хрустальные мечты.
  Но судьба оказалась не слишком благосклонной именно в этой части. Ностальгическая туса и общение есть. А что-то глобальное, извините, сами, Сергей Дмитриевич. Именно так появилась идея того же трибьюта Летову (одного из многих) и фильма про старую омскую сцену.

Старики распробуют модный формат?

  Вообще есть такой формат — видеоблог, vlog. Чаще всего это кто-то один сидит перед камерой и рефлексирует, иногда это кто-то и ещё люди рядом с ним. Всё это — в помещении, которое есть в наличии (спальня, например). Всё это я говорю для тех, кто «не хакер», и чей «хиппизм» дошёл до точки, в сравнении с которой персонажи некоторых альбомов проекта JAMES ALEXANDER DARKFORCE, каждодневно черпающие из психоделического колодца бескрайнюю духовность, чтобы грузить навоз с семьёй и метать стога до небес (как выразился некто Евгений Северный) — это материальные воплощения Ральфа Хюттера, Флориана Шнайдера, Вольфганга Флюра и Карла Бартоса. Ну, вы понимаете.
  То есть «Лабиринты хулиганских реверов» — это такой формат, влог, который делают люди, не знающие о существовании влогов. Отличие от роликов-«постов» видеоблога — это, в первую голову, конечно же, время, то есть предполагается большой фильм, собранный из таких разговоров на отвлечённые темы, более или менее крутящиеся вокруг вопросов, занимающих авторов проекта. Скажем, Юрий Куприянов и Валерий Каминский («Вечная мокрая газета»). Проекты Куприянова, от большей части — то, что делал в Омске Иван Морг, и как всё это соприкоснулось. Видимо, предполагается, что такой диск будет по продолжительности примерно   час-два. То есть, если там воспоминания многих людей, то услышан должен быть каждый.
  Получается нечто, напоминающее по формату «Здорово и вечно», но несколько вне Егора Летова. И миф творит не Наталья Чумакова, а Сергей Синицын на пару с Евгением Филатовым. То есть получается, что кто-то в плане построения мифа работает на них, но об этом всё же отдельно.
  Что же касается именно технической стороны дела, то это именно так: помещение, которое находится в ведении Джеффа, разговор «за рюмкой чая», вопросы не определены, то есть появляются по ходу, есть некоторая тема в виде отправной точки. Таков формат съёмок каждого такого разговора. Почему я и называю это «ностальгическими посиделками». Ведь освещаются «исторические темы». Те, которые наши создатели фильма не могут обсудить в Интернете, потому что один — «хиппи», а у другого с Интернетом до сих пор никакие отношения. А хочется, потому что надо выплеснуть этот поток информации в массы, до сих пор не знающие, что такое «Омский Рок». Да и в других городах, чего уж там, истории своих сцен есть. Причём, отнюдь не в столицах. А уж видеофиксация выступлений — это норма, которую одобрила и закрепила печатью сама Елена Малышева.
  В Омске с этим делом на текущий момент есть лёгкие проблемы. Видеофиксации выступлений (если не иметь в виду проекты вроде «Народной Студии» Алексея Гализдры) — есть. Далеко не всегда идеальные по качеству, но уж что есть. А вот обзоров омских сцен не заметно вообще, ни новых, ни исторических. Если не брать в расчёт, опять же, «Здорово и вечно» и «Следы на снегу».
  Безусловно, кто-то должен был всё это компенсировать, но вот тут как раз начинается самое интересное. Ведь эту компенсацию проводит человек, в котором полуспит командир с массой блестящих идей, требующих воплощения, что в реальности сдерживается отсутствием или малым количеством тех, кому в действительности интересно такое «активное участие».
  Опять же, когда мы говорим о мифологии, это должно быть отдельной историей. А сейчас мы говорили именно о том, как будет воплощаться эта идея. Понятно, других вариантов уже нет, разве что наделать коллажей из фотографий и смонтировать видео с их наличием, чтобы было понятно, о чём говорят.
  Человеку недостаточно того, что эту тему уже развивают в соцсетевых группах, посвящённых не всем сценам, чего уж, так хотя бы отдельным группам её — ПИК КЛАКСОН, НОВЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫ. Там и администраторы — не он, этого тоже отрицать нельзя. Нужно своё и эпическое, чтобы это было за пределами «банального» Интернета (да и не у всех, кому это может быть интересно, он пока имеется). И, всё-таки к этому же и приходим — формирование мифологии омского рока.

Мифология омского рока.

  Это и есть основная причина, почему я лично не очень рвался в этот видеопроект, это даже более важно, нежели «видеоблог» или всё же где-то имеющий место быть «Ехал Летов через Летов». Всё дело в том, что кое-кому хочется втянуть «ветеранов омского рока» в собственную мифологию, выдвинувшись, как авторы чего-то, напоминающего летопись.
  Да, конечно же, на начальном этапе говорилось о том, что будет публиковаться история в рассказах участников движения, и там не должно быть никакого приукрашивания. Как только я напомнил Сергею Синицыну, что не хочу участвовать в проекте под паспортным именем (которым он меня сдуру обозначил под фото, взятым для «Архива Омского Рока» — и убрал, как только ему было объяснено, что так нельзя) — мне было обещано, что я буду под тем именем, под которым я в искусстве сейчас — James Alexander Darkforce.
  Но есть некая концепция данного фильма, так как планируется подборка воспоминаний. То есть именно определённый период (который для меня остался в истории, и я на нём в какой-то мере точку поставил, когда записал последнюю версию «The Khaki Punk»). Всё равно останется авторское видение тандема «Синицын — Филатов». И то, что бы они сами хотели видеть, как итоговую картинку, то, что они хотят показать зрителю. Так же, как это было с трибьютом Летову, от участия в котором я отказался, что создателей трибьюта очень расстроило.
  Я уделяю время чужому проекту, так получается. А если учесть, как его будет «светить» Сергей Синицын — репутация старого пердуна, живущего воспоминаниями, мне обеспечена, шанс выше, чем то, что меня будут воспринимать, как музыканта, который в строю, у которого есть, что ещё показать кроме того, что уже в прошедшем времени. По той же причине (ну, кроме брендовых) я в своё время начал тяготиться репутацией «лектора», приобретённой, благодаря Олегу Аристархову. И хорошо, если я со своими текущими проектами буду более интересен публике, нежели дед во сто лет, у которого воспоминания. Воспоминания — это неплохо, но это отлично можно делать в «социалках», на досуге. И вообще — просто на досуге. Формируя свою «мифологию». Контролируя это в полной мере.
  Так-то всё без проблем, я не пишу новых альбомов, «мозговые штурмы» по звуку проекта JAMES ALEXANDER DARKFORCE — это пока так, не на первом месте, в дальних перспективах. Есть предложения по концертам, да и Сергей Синицын всё-таки решил связываться со мной после 9 июня, когда я отработаю сет у Василия Мельниченко. Можно себе и посиделки позволить.

Дабы заткнуть рот Уэйну Ликёрмэну.

  Автор книг «Нет пути» и «К чёрту ум» Уэйн Ликёрмэн сказал:

                Рам-Цзы спрашивает тебя:
                «Что не так на этот раз?»

  Причина на самом деле проста до невозможности. У отдельных лиц есть Блестящая Идея, и она не разовая, на одни посиделки в помещении, которое, с молчаливого согласия герр Геринга (как выяснилось, это уже точно не к нему) или товарища Исаева (фамилия пока устанавливается, ибо надо знать, кого, возможно, пришлось бы поблагодарить, как говорил кто-то из героев Козьмы Пруткова, «за саго и ватрушки»), использует Джефф. Это, кстати, показали события, длящиеся с зимы 2014 года, когда мне пришлось выслушать много интересного от Синицына. Это показал и повторный разговор о трибьюте Летову с демонстрацией уже виденной мной в Интернете обложки ещё не изданного трибьюта, на который уже есть 19 песен, хоть сейчас издавай.
  Что может получиться? Я поучаствовал в разговоре, и всё, вроде бы, закончилось, посиделки прошли. Но идея с выпуском брошюры по истории омского панк-рока — это сигнал. Потому что мысль у Синицына была такая: старый материал надо дополнить новым. Понятно, что собирать его будет не Синицын. А уже был разговор, касающийся материалов и работы в «Архиве Омского Рока». Значит, желание Синицына превратиться в «рядового слушателя», которому другие будут осуществлять его мечты, не пропало. Что до моего нежелания обслуживать совершенно чужой проект в ущерб себе — оно также есть.
  Я уже проходил аналогичную «школу» с Олегом Аристарховым, который после каждого отказа в сотрудничестве с «Родиной Сибирью» шёл на попятную, вроде бы — а потом разговор начинался, как не было никакого отказа с моей стороны. Позиция Сергея Синицына где-то мягче, на первый взгляд, но это не отменяет Блестящей Идеи, в которой именно меня, zum Beispiel, не хватало для того, чтобы всё заработало. И эта Блестящая Идея, если учесть мои музыкальные опыты и омскую прописку, нужна мне до невозможности. И я не уверен, что этот разговор прекратится после ностальгических посиделок. Найдётся новый повод подкатить.
  Конечно, так вот, «по капитализму», можно и это обратить на пользу, но ведь Синицына же не пробило на договор насчёт тиражирования дисков с моим музыкальным материалом на взаимовыгодных условиях. Впрочем, допускаю, что однажды это случится, и он до этого додумается. Буду надеяться на то, что у него хватит ума не возвращаться к никому не нужным «сопроводиловкам» на обложках.
  Ну, или «Архив Омского Рока» снова начнёт писать о текущем, будут интервью и всё такое. Тогда, если Синицына не будет клинить в антиамериканский бред, можно и пообщаться публично, так сказать, в виде интервью. Но пока эта тема не всплывала, и «Архив Омского Рока» держится на обработанных Синицыным картинках и выведении идеи «Омского рок-архива» из пределов сообщества для своих в область, в которую будут иметь доступ не только люди из ДК Козицкого, есть такая туса, а где — не скажу, потому что админ скрыл группу от «лишних» людей. То есть то самое «сорочье гнездо», выставленное на всеобщее обозрение.

Разговор всё же несерьёзный выходит в итоге.

  Обсуждение дел давно минувших дней само по себе, даже заснятое на видео и более-менее смонтированное, не даст ничего нового омской рок-сцене, а медийное освещение «халявных» событий, вроде «официозного» опен-эйра на Зелёном острове методом check-in — это просто туснячок пофоткался на фоне, типа, и мы здесь были. Сто проц, фестивалю «АRIFFметика рока» эта засветка не была лишней, но и без этой компании, сколотившейся вокруг Синицына и Джеффа, мероприятие было бы хорошо освещено, это вам не тусовка с участием WEM и Петра Термена, которая медийно была освещена в меру наличия не ленивых фотографов и лиц, заинтересованных в том, чтобы всё это заснять и сделать большой репортаж с такого-то события. А ведь это был приезд Петра Термена, такие люди в Омск редко попадают.
  Если бы Синицын сработал хотя бы вполовину того, что делали «Bookwar Records», пусть и в другом формате (у него свои представления о носителях, что поделаешь), то это было бы намного ценнее, так как там есть записи, доступность которых сейчас для слушателя хотя бы в Омске невелика. Но это потребует от Синицына отказа от своих взаимоисключающих параграфов вроде «Я не Мать Тереза, чтобы всем диски подгонять» и «Не хочу на этом наживаться». А в его возрасте такие ломки сознания очень тяжело проходят, да ещё и с его гонором.
  Вот и остаются «посадка на хвост» юбилею Егора Летова, малобюджетный фильм из разговоров за рюмкой чая, лёгкое украшение своими рамками и «личной печатью библиофила» готовых работ или, в лучшем случае, дизайн провинциального оформителя, спутавшего рок-ресурс с журналом «Подъём» (если кто не в курсе, это тот, где работали Иван Евсеенко и Вячеслав Дёгтев). Ну, некоторое количество «рок-архивов» на фото и, если повезёт, тематическое видео, чаще всего не особо эксклюзивное. Это норма для Елены Малышевой и соцсетей, но сцена от этого на самом деле не очень развивается и становится известной за пределами Омска.
  С куда меньшим количеством ненужного гонора и рассуждений об идее, честно говоря о личном и коммерческом интересе при организации мероприятия, сделал за короткое время несколько довольно необычных вечеров (даже с WEM и мной, что весьма смело для подобных заведений) Анатолий Чередов из арт-кафе «Республика». Они даже планируют ностальгический вечер, посвящённый первым омским «ансамблям электрогитаристов» и их вокально-инструментальным «наследникам» 1970-х годов. Лично я впервые увидел у Чередова того же Сергея Иванченко, гитарного импровизатора и коллекционера. В «Республике» же я лично смог не только поприсутствовать на лекции Петра Термена, но и понять, что я неправильно моделировал, прикидывая, как мог бы работать с терменвоксом.
  Василий Мельниченко в 2014 году дважды помог выступить лично мне, у него сыграли КЁЛЬН, ULTRASOUND, Антон Гудков, это только музыкальные акты. А что уж говорить о том, что Мельниченко рискнул внедрить в Омске такое явление, как паблик-арт. Конечно, не всё проходило гладко, у КЁЛЬНА и ULTRASOUND в 2015 году выступление прошло не по намеченному плану — из-за проблем с нахождением розетки под аппаратуру. Но всё же Мельниченко серьёзно отнёсся к тому, что делал. Из-за чего для кого-то становился даже «монстром». Но что мог — делал.
  За время, прошедшее с разговора о том, кто живёт в Москве, как нас, зазвездившихся, забудут через двадцать лет без архивов, начало которым положил «АОР», и обмане со стороны Андрея Митрошина, я успел съездить в Москву и выпустить несколько релизов, среди которых — виниловый сплит и кассетный альбом, продублированные в Интернете немецким лейблом (кто-то ведь «тоже может написать», он так говорил). В Омске прошло несколько концертов, в которых я участвовал — организаторы были разные. Как бы то ни было, это было вполне серьёзно, хотя не всё было гладко с техническим оснащением, да и я тоже не идеально работал, уж извините.
  И никаких глобальных заявлений и рассуждений, что с кем станет через двадцать лет. Без «хиппизма» и рассуждений о том, кому там надо или не надо «кланяться». Работа. Это — серьёзный разговор.

Стабильные малые шаги против гениальных идей?

  Вернее будет сказать, тут имеет место быть громкий лозунг с мощной засветкой того, что может сорваться из-за того, что «хиппи» банально не рассчитали усилий при осуществлении такого эпического проекта, да и просто не слишком продумали ту нелюбимую ими сторону, которая завязана на «презренном металле». Или работа, большая часть которой скрыта от посторонних глаз, и налицо по большей части оказывается результат работы, а не разговоры о таковой.
  Постить середнячком обработанные картинки, создавая иллюзию действа, просто. Это должно быть подкреплено хотя бы аудорелизом в Интернете, выкладкой видео, созданного тобой, а не дизайнов того, что должно было выйти в марте, а даже в июне не вышло толком. Но сделать реальное, «воплотить в металл» — сложно, потому что нет тех, кому можно «за идею» присесть на хвост. Потому что «не хакер».
  На самом деле это проблема другого порядка. Я лично страдал этой проблемой в начале тусовочного пути, и как раз тогда Синицын был «мэтром». Позже, когда он решил-таки возобновить сотрудничество, уже в соцсетях, дилетантом оказался он. Причём, дилетантом достаточно самоуверенным во многом. И не там, где нужно, прикладывающим усилия. Наивно думающим, что его гениальная идея будет архивостребована в Омске, потому что никто не составляет архивов, как ему это кажется. Кстати, не только составляют. Даже есть желающие провести фотовыставку по теме неформалов, собиравшихся в первой половине 1990-х годов в «Клубе меломанов», базировавшемся в ДК завода имени Козицкого — и тема обсуждается «келейно», но достаточно серьёзно. Что выставить — есть. И есть те, кому реально это нужно, да и те, кто готов вложиться не только балабольством, но и делом.
  И вот вопрос тут только в одном. Что движет человеком, который категорически отвергает то, что стоило бы делать, в пользу идей «в порядке бреда», как говорил Вячеслав Дёгтев? «Хиппизм»?

Ну, значит, до греческих календ?

  Синицын и Джефф собирались выпустить «Лабиринты хулиганских реверов» в марте 2015 года, и в какой-то момент этому действительно помешала уважительная причина — Синицын очень тяжело болел. Сейчас, судя по активности в «Архиве Омского Рока», всё в порядке, да и «чекинился» на разных событиях он не сильно редко за последнее время.
  «Вечная мокрая газета» была размещена «ВКонтакте» в конце января 2015 года, как аудиофайл, в той же записи было фото с места события, за время, пока готовилась очередная ностальгическая беседа на камеру, я успел закончить (а я часто торможу в подобных проектах) фильм «2045», дать три выступления на сцене и выпустить в кассетном варианте альбом «На зелёном велике». Разумеется, можно сослаться на то, что Синицын болел — это уважительная причина. Джефф тоже всё ещё Евгений Анатольевич Филатов, он работает лаборантом в ОмГУ. Но так ведь либо не надо ничего рекламировать так усиленно, либо надо любыми урывками делать, а с помещением придумывать варианты, если Евгений Анатольевич слегка подводит. Этот проект кому больше всего нужен? И сам этот человек, сетующий на то, что омичи зазвездились, забывая о быстротечности славы, сидит и ждёт у моря погоды. Вероятно, «как рядовой слушатель». А Филатов, получается, не может обеспечить проведение важного события в истории омского рока.
  В связи с этим вспоминается ещё один «старый пень», который, конечно, помоложе и побогаче Синицына и Джеффа, но ведь сумел же использовать ресурс для того, чтобы организовать ностальгический вечер, на который было куда проблематичнее собрать людей, поскольку многие из них не особо стремятся «дружить с Интернетом», и вечер в «Республике», намеченный на 18 июня, состоялся и был хорошо «обеспечен», пришли очень многие, даже первый омский «самострочник», который из местного материала джинсы шил, да ещё и музыку весьма неплохо играл в своё время, Лев Кобрин. Кстати, что он и сам признаёт, Анатолий Чередов не идеален, как дизайнер афиш, хотя Синицыну он в части навыков оформления даёт приличную фору. Ему это надо, хотя «Республика», как точка общепита, расположена, прямо скажем, не очень удобно, плюс рядом мощный конкурент в лице ресторана «Барракуда». По идее, это рискованное предприятие — делать в таком месте арт-кафе. Но работает. И в этот раз сработало, да и не только в этот.
  Что сложного в сравнении с этим в изготовлении видео практически в формате влога? У меня нет своей аппаратуры, а использовать слабенькую веб-камеру я всё-таки не хочу, даже если звук будет записываться отдельно и будет качественным. «История Всего» писалась в странноватом формате «проходок» под разговоры, записываемые отдельно, и музыку, которая под это подкладывалась. Я в этом вопросе до сих пор дилетант, но ведь удалось же сделать. Про клипы и фильм «2045», сделанный целиком из слайдов и инструментальной музыки, я помолчу в тряпочку. Здесь речь идёт о ролике, напоминающем видеолекции для Олега Аристархова, которые я делал в 2009 — 2010 годах. Сесть и сделать. Для такой-то надобности.

В сухом остатке. Обстоятельства изменились.

  Разговор записывается на диктофон телефона, чтобы потом быть перепечатанным, видеорелиз трансформируется в книгу интервью — потому что это технически проще: Джеффу пришлось обломаться с лабораторными видеосъёмками, поскольку лаборатория встала на ремонт.
  «Общий вопросник». Претензии по трудности скачивания, опять эти требования «рядового слушателя», судя по всему, ещё и упирающиеся в «хиппизм» (на самом деле это такой «ленивый» консьюмеризм эпохи торрентов и бесплатных закачек). Масса расуждений, как Синицына, так и Джеффа, на темы того, что электронная музыка — это малость «не то пальто», хотя право на существование таки имеет. Всё же начальная договорённость о том, что Синицын и Джефф могут использовать мои, zum Beispiel, тексты для своего труда — разумеется, со ссылкой на то, откуда материалы были позаимствованы.
  Джефф оплачивает все посиделки, благо, проблема цен там не была такой уж значимой для скромного университетского преподавателя физики.
  Опять этот разговор о трибьюте и намёки на то, что нежелание участвовать — личное дело, но уже 24 фонограммы присланы. Впрочем, этот разговор закругляется, поскольку дальше уже шла немного сумбурноватая беседа на отвлечённые темы. Конечно, связанные с музыкой, но всё-таки это было уже не «Ехал Летов через Летов», скорее, как-то больше это (исключительно по форме) походило на вопросник Ольги Аксютиной из «Панк-вируса в России». В смысле того, что вопросы были типовые.
  Опять же жалобы на закрытые «контактовские» сообщества и то, что молодёжь не очень идёт на контакт. Оказывается, Джефф имел некоторое общение с Андреем Митрошиным и его сподвижниками из универовских проектов. Но плотного контакта не было.
  Опять эта тема регионального патриотизма — «где родился, там и сгодился», перерастающая в то, что Василий Мельниченко уже всё, «отрезанный ломоть». Пришлось объяснить, насколько это было возможно, что я просто привык жить в Омске, переезд по рабочей необходимости поначалу доставит мне известного рода неудобства, а большая часть музыки, которую я воспринимаю — так уж получилось, что «заграничная».
  Впрочем… А вот о том, что в итоге вышло – уже в следующем рассказе.

ОТКРЫТИЯ РЯДОВОГО СЛУШАТЕЛЯ.

Введение в категории.

  Для начала я хотел бы рассказать предысторию того, о чём мы тут говорить будем. Два человека, которые во время оно были значимыми фигурами омской рок-сцены или хотя бы тусовки вокруг неё решили, что у этой сцены мало летописцев. А те разрозненные сведения, которые иногда пишутся, по мнению этих людей (впрочем, иногда с этим можно и согласиться) — для «рядового слушателя, просто обывателя» недоступны или так доступны, что тому просто лень будет это искать в том же Интернете. Этими двоими были редактор журнала «АОР» (а ныне — администратор сетевого сообщества «Архив Омского Рока») Сергей Синицын и преподаватель общей физики ОмГУ, один из представителей местного рок-сообщества и участник целого ряда групп (КЛЮЧ, ОБЪЕЗД, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, ПИК КЛАКСОН) Евгений «Джефф» Филатов — не путать с гитаристом ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ Игорем Жевтуном. И сразу — с Летовым Филатов записал всего одну запись, это «Игра в бисер перед свиньями», это 1986 год. И, да, Джефф ещё и поёт под акустическую гитару. А у Синицына, вроде бы, был (если только это не обложка с броскими названиями песен) альбом «Дорога к дому», записанный, как проект СЕРГЕЙ.
  А как раз в 2014 году вышло два фильма, посвящённых юбилею Егора Летова — это, конечно же, «Здорово и вечно» Натальи Чумаковой и Анны Цирлиной, а также «Следы на снегу» Владимира Козлова. В принципе, оба проекта связаны по большей части со становлением ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, это момент содержательной части. В части же технической это сборники интервью с людьми, знавшими Летова или причастными к процессам, а также раритетных видеокадров вперемешку с рефлексиями философского плана. Разница в том, что «Здорово и вечно» больше о Летове и ОБОРОНЕ, а «Следы» — это рассказы уже больше о самой сцене тех лет до распада СССР.
  Сергей Синицын во время одного не очень хорошего разговора, в котором автор этих строк узнал много нового и интересного об омичах (хотя понятно, кто «зазвездился» и  нехороший человек на самом деле), ссылался, как на положительный опыт и пример «рок-братства», на снятый в Новосибирске фильм «Сибирский Вудсток» (2012, студия «Танго и Кэш»). Конечно, там всё было совершенно иначе, но важен сам по себе факт съёмок фильма о рок-сцене сибирского города, причём, если так вот, то энтузиастами. А уж если брать Чумакову и Козлова, то там был точно такой же энтузиазм, и результатом стало острое желание забабашить нечто подобное, но о том, что, разумеется, было упущено Чумаковой и Козловым.
  Но съёмки и записи интервью проходили не всегда гладко, в частности, был момент, когда Филатов оказался занят по работе, а после таковой лабораторию в ОмГУ, где Филатов работал, торжественно закрыли на долгосрочный ремонт, что сорвало планы по видеосъёмке некоторых интервью. Авторы идеи решили вспомнить опыт своего же «Простуженного проспекта», который вышел в виде электронной книги. И стали делать интервью в расчёте на то, что это будет сделано хотя бы в виде документа формата «Word», как это произошло с материалами о ПИК КЛАКСОН, собственно, и составившими «Простуженный проспект».
  Встреча состоялась в районе ОмГУ, после чего был проделан путь оттуда до кондитерской «Ласёна». По пути шло обсуждение того, почему вдруг не пришёл ещё один человек, возник странный вопрос, почему не выступили на «Пространстве Множественности-2015» КЁЛЬН (выступили, пусть всё и пошло не по плану, кое-какая аудитория была, как был и элемент спонтанности, вполне в духе паблик-арта), а также первый раз были озвучены вопрос Евгения Филатова насчёт моего знакомства с Андреем Митрошиным и Джеффовы же суждения о том, что отъезд из Омска Василия Мельниченко и компании Митрошина — это совершенно неправильный поступок, поскольку нужно искать себе применение там, где ты родился. Всё это было лишь предысторией самого по себе разговора со мной, который пока не опубликован, но, я так думаю, для авторов интервью его публикация будет где-то даже делом чести, сколько они надавали обещаний выпустить «Лабиринты».
  Ввиду того, что я сам тогда ничего не фиксировал, а разговор был малость сумбурноват, я расскажу о наиболее запомнившихся моментах и том, что, как выяснилось, было упущено авторами «ЛХР».

Джефф: «Где родился, там и пригодился».

  Джефф высказал этот тезис, говоря о том, что из Омска сразу после «Пространства Множественности-2015» уехал Василий Мельниченко. Отчасти этим он, где-то в поддержку другу и коллеге по проекту, поддел, так получается, и тусовку «Dopefish Family», в которой заметный вес имеют омичи, переехавшие в Москву: Андрей Митрошин, сёстры Карина и Люся Казарян, Саша Модуль, Слава Славин. Хотя…
  Уехали-то очень многие. Вика Батищева (кстати, насчёт Джеффового «не пригодился здесь — не пригодился нигде», как раз Вика стала живым опровержением этого суждения), Антон Шохирев (МАРСКАТЫ, отметился в ОБЕ ДВЕ), BUNGALOW BUMS, ENFACE, Антон Прокин (неважно, что не в Москву, а в Красноярск, важно, что уехал), Слава Золотова (сейчас в Новосибирске), Игорь Арбузов (BAD RADIO, REVERSE ANGELS, сейчас — R-BOOZE), вообще, если так продолжать список, кто уехал и прописался в других городах, это же просто страх и ужас, сколько таких «нигде не пригодившихся», в частности — вполне себе востребованный Василий Мельниченко, бывший фронтмен ПАРАДНОГО ВХОДА Пётр Бочкарёв со своим питерским проектом IZTUMANA очень приглянувшийся Синицыну, живший в Туапсе Павел Креминский (в последнее время он жил в Краснодаре), да и Дмитрий Цой (проекты которого одно время Синицын поругивал) в составе АНАНА ГУНДА сейчас как-то не особенно в Омске. И, да, совсем забыл! ШТАБЕЛЯ, ещё в 2002 году уехавшие из Омска.
  Я свою позицию разъяснил, разумеется, насколько это было возможно разъяснить. Для меня Омск — это «место базирования», хотя жить здесь я просто привык, и если придётся переезжать, то мне будет очень трудно привыкнуть к новому месту. Не «корни», этого я не чувствую совершенно. Просто консерватизм, личный консерватизм, я часто даже в кафе, куда хожу, сажусь за один и тот же столик, если не на одно и то же место, хотя никогда их не бронировал. То же самое касается всего остального, включая маршруты в городе (это, кстати, в немалой степени оставило след в «писательских штудиях», как обозначил это мой знакомый, Андрей «Dotman» Руденко).
  В музыкальном отношении (та самая «принадлежность к сцене», так важная для Синицына и Джеффа) всё на самом деле куда сложнее. Естественно, до июня 2014 года я выступал исключительно в Омске, а в других городах стал известен, благодаря Интернету. Разумеется, большая часть моих выступлений проходила всё это время с проектами, которые базируются в Омске. Безусловно, большая часть «моей» публики долгие годы находилась в Омске, хотя бы в силу того, что мне было очень сложно куда-то распространиться за его пределами, большим успехом были отсылки ранних литературных работ в Канаду, только это было очень давно, и адресат был всего один. Ситуацию очень нескоро изменил Интернет. Что касается плотности взаимодействия со сценами Омска, то она была так, «постольку, поскольку», вероятно — в силу того, что даже внешне близкие электронные проекты всё-таки работают в несколько других направлениях, не говоря уже о том, что я многих долгое время не знал. На меня совершенно случайно вышел тот же Антон Гудков, точно так же случайно я познакомился с Яной Кудринской (SEILARMOON), не говоря уже о том, что это знакомство никоим образом не сблизило меня с участниками студии «WEM»: Константин «m. Dullu» Терехов вышел на меня сам, а с остальными (Кирилл Завацкий, Антон Toshas) я познакомился уже в кафе «Республика»,  это было в 2015 году, о чём расскажу когда-нибудь отдельно.
  Я пробивался сам, во многом — «не благодаря, а вопреки». Да, на каких то стадиях помогали те же Синицын, Олег Аристархов, Марат Мамонов, но в дальнейшем мы чаще оставались в добрых личных отношениях. Свои альбомы я долгое время издавал сам, пока не появился на горизонте Антон Гудков, включивший трек моего уже давно не существующего экспериментального проекта в свой сборник. И прошло немало времени до момента, когда мой альбом был издан в Москве, и это был «Leaving The Chemical Home», который распространялся через «Bandcamp» уже упомянутым выше Андреем Митрошиным. А первый альбом, который с самого начала делался для Москвы и должен был в первую очередь выйти на физическом носителе, был издан отнюдь не омичом, Иван Булкин (Букварский) живёт в Подмосковье, уж извините. Сетевые версии того, что издавал Булкин, вообще вышли за пределами России, на немецком лейбле «Attenuation Circuit». Какие уж привязки к локальной сцене?

Нежелание широко распространять своё творчество?

  Оживлённая дискуссия на тему того, как надо распространять своё творчество, то есть, какие потачки нужно делать «рядовому слушателю, обывателю» очень во многом в том разговоре переплелась с «первоапрельским тезисом» о том, что виниловые пластинки и компакт-кассеты — это уже не то, их время прошло, и у людей сейчас вряд ли будет желание покупать что-то для прослушивания такого носителя. Жалоба на то, что последний альбом проекта JAMES ALEXANDER DARKFORCE (разумеется, это был альбом «На зелёном велике») невозможно скачать из Интернета — человек банально не захотел связываться с «неудобным» сайтом «Bandcamp», где выложена официальная сетевая версия данного альбома, изданная немецким лейблом «Attenuation Circuit», что выше уже было упомянуто.
  Нежелание распространять новые записи тем путём, который был бы удобен «рядовому слушателю» вызвало два предположения, одно другого хуже, если «по Синицыну». Первое заключалось в нежелании широко распространять своё творчество (как раз тот самый «зажим бобины Немизанским», о котором Синицын говорил ещё в начале 2014 года). Второе — в том, что я уступил лейблам часть авторских прав за то, что они помогут мне распространять мои работы, и я не буду ломать голову над тем, как мне это делать, что позволит мне больше внимания уделять творческим процессам. Это в подобной среде обозначается, как: «Человек продался».
  Пришлось объяснить Синицыну одну очень простую вещь. Я не ориентируюсь на «рядового слушателя», и такой выпуск моих последних официальных релизов (на текущий момент) — это «отсекание» того самого «РС». Есть некая ориентация на публику, которая интересуется тем, что я делаю, и как раз вот эта среда очень плотно соприкасается с несколько более широкой по стилистике тусовкой, которая в значительной степени ориентирована на физические носители, от теперь уже модных виниловых пластинок и кассет до экзотики в виде альбомов или синглов на SD-картах или флоппи-дисках (дискетах — кстати, есть узкоспециализированные лейблы, пишущие именно на «флоппи»). Это, конечно же, отнюдь не «рядовой слушатель», не говоря уж об обывателях.
  Часто вообще есть «завязки» стиля на носитель, в частности, многие музыканты в стиле drone, lo-fi, немалая часть панков и индустриальных музыкантов — это «кассетная» публика. Существуют стопроцентно кассетные лейблы, которые часто не дублируют свои релизы в электронном виде. В России даже существует (базируется в Санкт-Петербурге) кассетное производство «GoTape», с которым можно договориться о производстве заданной партии аудиокассет желаемого формата.
  Стиль vaporwave, напротив, ориентирован на стандарты эпохи CD-A и CD-R, поэтому здесь предполагаемый носитель — это компакт-диск. И немалая часть независимой танцевальной музыки сейчас связана с модой, порождённой «вэйпором» — webpunk, seapunk, имя им на самом деле легион.
  О том, что виниловые пластинки сейчас стали популярнее компакт-дисков, и их наличие для многих банально превратилось в некое «комильфо», если хотите, можно было бы не говорить. Более того, между виниловыми лейблами в России, в частности, уже создалась известная конкуренция, и даже можно услышать не только критику от «настоящих коллекционеров» (от этого натерпелся создатель лейбла «Мирумир» Игорь Тихий), но и рассуждения о том, как правильно издавать винил (Олег Грабко, «Бомба-Питер»). Виниловая пластинка в дискографии — это нечто солидное, пусть её тираж и ограничен (совместный винил ЧИТАЙ БУКВАРЬ и автора этих строк «Split» был издан тиражом в 300 экземпляров). Важно, что это не только сетевой релиз.
  Плюс ещё момент. Это философия, та, которую в своём интервью газете «Досуг в Москве» (перепечатанном в сетевом варианте «Bitter Magazine») говорил Иван Булкин (Букварский), создатель проекта ЧИТАЙ БУКВАРЬ. Я не буду дословно цитировать этот материал, скажу лишь то, что речь шла о такой вещи, как «срок жизни носителя», ведь виниловая пластинка не играет одинаково всё время эксплуатации, она, как говорил Иван, «живёт и умирает», то же самое касается кассет. Поэтому для него этот вариант приемлем. А компакт-диск — «мёртвый», он всегда одинаково звучит, сколько бы ему ни было. Разумеется, очень важен и звук, ведь для виниловой пластинки не подходит тот мастеринг, который делается для сетевого релиза или компакт-диска.
  К тому же есть момент: не только музыка, сам по себе носитель часто — артефакт. иногда дело доходит до абсурда, когда лейблы делают из кассет игрушки («Monopolka») или, как «Nazlo Records», делают кассету с наклейкой, которая не даёт вставить её ни в один плеер. Большинство не так радикальны, но всё равно — физический носитель здесь тоже где-то произведение искусства, его оформление очень важно.
  Ещё раз замечу, что эта среда — как раз-таки не «рядовой слушатель»  не обыватель. Но здесь те идеи, которые уйдут в пустоту, попади релиз в руки «рядового слушателя», будут восприняты. «Фрики» — это публика, которая намного больше взаимодействует с тобой, чем человек, который просто слушает «настоящий рок», «песни с гражданской позицией» или «музыку, у которой миллионы почитателей». «Фрики» в данном случае — слово положительное.
  А «рядовой слушатель» — случаен. Да, часто очень хорошо, что человеку что-то понравилось, хотя бы на уровне музыки, ритма, иногда тех же текстов, если это песня. Хорошо, что это и здесь нашло отклик. Но специально что-то «обрубать» или, наоборот, «приклеивать» ради слушателя, который может быть или не быть, а если есть, то от него нет никакой пользы, и вы по духу не близки друг другу… Это уже «кабак», извините. Вне зависимости от того, «рок» это с «правильными» текстами или песенка для поплясушек «курей среднего возраста», равно как и кандидаток в эти самые «куры». Даже если «рядовой слушатель» и скажет тебе, что само по себе твоё творчество ему интересно, и ты волен творить, что творишь.

Джефф: «Это или утяжелённая попса, или что-то обдолбанное».

  Не претендую на точность определения, касающегося электронной музыки, но это одно из самых ярких суждений о ней, высказанных Евгением Анатольевичем, равно как и поддержанный Синицыным тезис о том, что музыканты в этой стилистике в итоге становятся уже не столько музыкантами, как таковыми, сколько звукоинженерами, которые работают уже, исходя не из нот и гармоний, а из технических параметров, которые имеют синтезаторы (от достаточно большой части это верно, хотя сказать, что это прямо всегда так, всё же нельзя). Что касается битмейкеров, работающих с помощью программ и пэд-контроллеров («Korg Nanopad», «Akai MPD», «Korg PadKontrol», «NI Maschine», «Arturia Spark») или пэд-сэмплеров «Akai MPC» или «Roland MV», то их техника сразу вызвала в корне неверные ассоциации с «виниловым» (или «джоговым») диджеингом и скретчингом (turntablism), хотя это совершенно разные категории, и уж кто ближе к «диджеингу», так это те, кто работает с такой программой, как «Ableton», пользуясь специфическими контроллерами, «заточенными» именно под эту программу — «Ableton Push», «Akai APC», «Novation Launchpad» или более универсальный, но сильно ориентированный на «Ableton» сверхживучий «Keith McMillen QuNeo».
  Разумеется, тут надо учитывать, что Евгений Филатов от силы музыкант «электрический», немалая часть его музыкальной деятельности прошла в акустике. К тому же за современными тенденциями он следит с высоты своего консервативного подхода, в котором Интернет как-то не задействуется. Сергей Синицын подкован в этом чуть больше — за счёт некоторых знакомых и Интернета.
  Надо также учесть, что Синицын хорошо помнит мои первые шаги в музыке, которые как раз связаны с гитарным роком, и для него вопросом было, каким образом совершился переход в «электронный лагерь», в котором я теперь действительно нахожусь, поскольку музыку делаю с помощью синтезаторов и компьютерных программ, не прибегая к традиционному гитарному составу.
  Тут нужно разделить моменты, относящиеся к этой теме на то, что касается «лично Джимми Даркфорса» и то, что «вообще». Потому что Джефф и Синицын ухитрились пропустить немало за время своего «затворничества», и их вопросы часто идут от давних стереотипов, сложившихся в «ру-роковой» среде в отношении электронной музыки, которая в своё время очень сильно среду обитания наших героев потеснила. И вряд ли они одни такие среди тех самых «рядовых слушателей». На самом деле такие стереотипы распространены очень сильно.
  «Попса». Электронная музыка изначально была, скорее, авангардной, а базирующаяся на электронном звуке поп-музыка — это далеко не вся «электроника», и тезис о том, что для жёсткого, социально ориентированного творчества такая музыка вряд ли подходит — неверен. Достаточно вспомнить лейбл «Digital Hardcore», имеющий ярко выраженную социальную направленность, да и немалая часть рэпа серьёзно политизирована, как «справа», так и «слева», в том числе — в России. Достаточно вспомнить деятельность MOSCOW DEATH BRIGADE, SIBERIAN OUTLAWS, а также опыты в данной стилистике Захара Прилепина. Ну, а что касается «панковского» звука, то это тоже целое направление — THE SCREAMERS, NERVOUS GENDER, LE TIGRE, SUICIDE, да и у ЧИТАЙ БУКВАРЬ такой месседж достаточно хорошо выражен, если посмотреть по альбомам, как минимум, присутствуют неприятие консюмеризма и антибуржуазность.
  «Психоделия». Это тоже только часть электронной музыки, причём, не такая уж и большая, часто электронные композиции очень тщательно продуманы, то есть «общее сочетание» (мелодическая сторона, ритм, саунд) — это средство создания нужной атмосферы. Достаточно вспомнить такого востребованного в игровой среде композитора, как Ханс Циммер. Более простая и танцевальная электроника зачастую вообще рациональна, то есть упор делается на ритм, а композиция выстраивается так, чтобы она не была слишком монотонной, даже если формально там используется два-три предельно простых мелодических хода. Психоделический подход такой работе прямо противоположен.
  Лично я всё-таки, если уж об этом, пришёл к электронному звуку из чистейшего рационализма, устав искать людей в группу, но не желая делать звук «бедным», а количество наложений сократить при этом до такого, когда по-настоящему большой порчи звучания не будет. Этот подход сохранился до сих пор, лишь отчасти перейдя в область серьёзного исследования аппаратуры и звука (то, что Джефф назвал «подходом звукоинженера»). И даже тот самый эксперимент всё равно во многом связан с поиском оптимального звучания — на текущий момент это возврат к «аппаратной» работе на концертах, когда не используется компьютер, а звук грувбокса подвергается обработке в реальном времени с помощью эффектора или дополняется сольными партиями синтезатора. Многие назвали бы (кто и называет) это «битом» в хип-хоповом понимании, даже если стиль — совсем не хип-хоп.
  Кстати, несмотря на то, что в Омске, если уж мы об этом, электронная сцена не такая мощная, как в Москве или Питере, но она есть, и в ней есть заметный разброс по стилям, от музыки полностью электронной до включающей в себя традиционные инструменты, от вполне танцевальной музыки, даже где-то поп-ориентированной (речь сейчас не о традиционной поп-музыке, использующей электронные инструменты просто из удобства), до экспериментов, которые не всегда придутся по вкусу «рядовому слушателю», даже потребительски интересующемуся музыкой, по «ру-роковой» классификации ставящейся в раздел рока. Ещё раз — речь о музыке, где принципиально важен именно преимущественно или полностью электронный звук или ярко выраженная опора на работу с сэмплингом.

Сергей Синицын: «Что важнее всего в песне?»

  Не только в песне, поскольку после 2006 года проект JAMES ALEXANDER DARKFORCE не раз обращался к инструментальной музыке, хотя это как раз второстепенное направление.
  Ну, лично для меня сейчас одинаково важны саунд, текст и даже визуальная сторона — хотя бы на уровне обложек альбомов. Хотя на ранних стадиях, конечно, важнее всего был текст, да и сейчас «глубинно» его роль никак не уменьшилась, первоочередное направление творчества в данном проекте — песня. Именно поэтому студийные эксперименты развивались именно в студии, а когда начались выходы на сцену, уже после того длительного перерыва, обусловленного переходом на работу с компьютером — вполне нормальной вещью было использование «минусовки». Сейчас это отходит на задний план: появились в арсенале компактные инструменты, позволяющие играть музыку «вживую», а не только проигрывать заранее записанные инструментальные партии. И, в силу того, что собой представляют эти инструменты, их использование на сцене (не говоря уж о студии) внешне очень сильно смещает акцент с текста. Для «рядового слушателя» это будет выглядеть именно так.
  За счёт более детального построения саунда акцент может сместиться в сторону концептуальности какого-либо релиза по звуковым принципам, особенностям работы того или иного «прибора» (опять же, «подход звукового инженера», если вспомнить Джеффа). В действительности это — внешняя сторона, всё равно учитывается то, о чём песня, какое она должна нести настроение. А это очень сильно отталкивается от текста. То есть «смещение акцентов» — по большей части внешнее. Внутренняя опора конкретных релизов (и за этот счёт — проекта вообще) — до сих пор текст и идея, остальное является её воплощением или попыткой такового. Просто звук раньше строился из того, что кое-как удалось найти, а сейчас инструменты стали более приличным, а компьютерная запись позволяет работать в многоканальном режиме. Это позволило «в одиночном режиме» делать качественный звук, что во времена АТОМНОЙ СТАНЦИИ ТЕПЛОСНАБЖЕНИЯ едва ли было возможно. И, по факту, изменения — только в этом плане. «В ядре» процентов семьдесят пять на своих местах, если говорить только о творческом методе. А то, что точка зрения на какие-то конкретные вещи изменилась — люди меняются со временем, чего уж там.
  Но в основе творческого метода всё так же важным элементом остаётся идея, как общая, так и частные, на уровне отдельных произведений. И, конечно же, рациональный подход, вполне естественный для дилетанта, в своё время имевшего наивность считать, что выбранный стиль спишет очень многое, а с годами развившего это в некий метод, который всё-таки исходит из известного дилетантизма и тяжёлого освоения каких-то новых вещей.
  Кстати, в своё время это сблизило меня с Иваном Булкиным, да и Андрей Митрошин тоже очень многие вещи учился делать с нуля и достаточно поздно. К тому же для него помимо самого музыкального материала в релизе, который он издаёт, важен ещё один момент. Андрей в одном из интервью (собственно, с него, если вспомнить, они с Булкиным сначала чуть не поругались, а потом даже сдружились) говорил об очень большой важности для него оформления релиза, как сделана обложка. Судя по всему, ему понравилась обложка «Leaving The Chemical Home», что побудило его издать этот альбом на «Dopefish».
  Просто мне было не очень легко объяснить Синицыну и Джеффу то, что, как и почему важно в релизе вообще, да и в его отдельных составляющих. Музыка «в динамике» — это один большой эксперимент, если говорить строго обо мне. А релиз — это уже конечная точка экспериментов, часто долговременных. Понятно, что иногда именно возможность реализации такого материала ограничивается не только моим дилетантизмом, но и тем, какой процент слушателей может оказаться способным воспринимать это.

«Хиппизм» и «капитализм».

  Сергей Синицын: «У тебя, получается, нет прав на эти песни?» Небольшой возврат к теме распространения записей, на первый взгляд. Да только обсуждение немного с другой позиции. Именно вопрос для интервью, если так его называть, состоял в том, насколько для спрашиваемого значим денежный вопрос в плане творчества. Я ещё вернусь к этому вопросу, но сейчас постараюсь детально разобрать «претензию рядового слушателя».
  Человек, позиционирующий себя, как «обывателя», «рядового слушателя», жалуется на то, что он не знает, как скачать некий материал, просит (формально — «просит»: по его вопросам без единого просвета, в которых рефреном шла тема авторских прав и того, что эти композиции принадлежат их автору, а не издателю, как-то больше похоже, что он требует, а не просит) выложить материал так, чтобы он мог без усилий (и, само собой, бесплатно) скачать это и комфортно послушать. Как только ему прямо говорят, сколько стоит кассета, которую он может оцифровать у друзей, если что (есть те, кто это делает для «кассетно-архивного» сообщества в LiveJournal), его энтузиазм начинает спадать, и вопрос заминается. Вероятно, это и есть «хиппизм».
  Если я подойду к кому-то из знакомых студийщиков или людей, торгующих музыкальным оборудованием, и буду просить подарить нужный мне инструмент, на меня посмотрят, как на идиота, это очевидно. С дизайнерами чуть проще, но это же надо в цвет попасть, а Антону Гудкову я за дизайн «Heym Project» платил, пусть и не сильно много для дизайна, как может показаться, но факт в том, что была плата. Возможно, это и есть «капитализм», но как-то надо окупать такие недешёвые вложения, как музыкальные инструменты и блоки эффектов. Да и жить с музыки — это не так уж и страшно, напротив. Другое дело, что эта работа может быть «кабаком», или тебе платят те, кому реально интересна такая музыка. Даже если плата — это обмен релизами.
  Представьте себе «рядового слушателя», который, zum Beispiel, начнёт требовать, чтобы ему подарили какой-нибудь релиз в удобной форме, у Сида (Дмитрия Спирина, есть ещё Алексей Томилин), Олега Черепаха или, скажем, Вадима Курылёва. Так, беру не явно коммерчески ориентированных людей. Скорее всего такому «рядовому слушателю, обывателю» будет, пусть и не прямо, в несколько интеллигентной форме, но всё же выписана путёвка в пешее эротическое путешествие. Конечно, есть люди, которые все релизы сознательно выкладывают на свободное скачивание, их много. Но это — их решение. Так же, как такой человек может решить подарить кому-то свой релиз. Или, скажем, разыграть на фанатской странице. Но это ОН решил, а не слушатель.
  Тот альбом был помещён, как сетевой релиз, немецким лейблом, и до этого момента я не дублировал даже частично выкладки этого материала в России — по взаимной договорённости с дистрибьютором и издателем. Права на материал — мои, да. Но есть договорённость по выкладкам, потому что как Иван Булкин, так и я, мы оба хотим что-то получить с продажи этого альбома.
  Но если брать вот это противопоставление-выбор «Творчество — Деньги», я всё-таки до сих пор за творчество и свой месседж, к тому же я и не умею почему-то делать стопроцентно коммерческую музыку. Да и вообще любые релизы. Так что это не «капитализм» на самом деле. Если так вот, даже в новых значениях «хиппизма», «капитализма» и «рядового слушателя». Это время от времени чётко проступающий рационализм. В «ядре» всё равно остаётся творчество. Просто иногда нужно обслуживать его, чтобы это протекало так, как я этого хочу, а не так, как придётся, потому что нет других возможностей. Да, поэтому пока я вынужден обходиться синтезаторами из числа относительно «бюджетных». Но хорошие возможности требуют больших затрат, включая денежные. То, что отдельным «рядовым слушателям» не совсем понятно, что это так, является их проблемой. Они — случайный элемент, от них нет большой поддержки, нет денег с продажи им аудиорелизов (бесплатно же хочется). Те, кому надо, кто готов поддержать — поддержат. «Рядовые слушатели и обыватели» — не готовы? Они остаются в стороне. Я не оригинален.

Справедливости ради.

  Разумеется, я не хочу сказать, что имело место быть что-то совсем уж плохое, что Синицын, что Джефф просто очень долго «мариновались в собственном соку», тусовочная жизнь очень во многом проходила мимо них, в особенности — когда немалую роль в ней стал играть плохо освоенный Синицыным и вряд ли освоенный Джеффом Интернет. К тому же момент, когда кого-то начинают не очень воспринимать из-за возраста, всё же есть, пусть даже этот момент и незначителен. Но когда речь заходит о людях, имеющих «стаж» и выраженный эгоцентризм, это — важный фактор, в особенности это касается того, что связано с Делом Жизни (и ведь не для себя же).
  Сама по себе идея такого «архивного сообщества» и книги по региональной сцене — очень даже неплохая. Если не сильно отвлекаться на «региональный патриотизм» и амбиции «рядового слушателя», который хочет получать себе чьи-то аудиозаписи бесплатно, потому что это делается «для сохранения памяти». То, что человек «мутит движуху» на этом основании — нормально. Сообщество создалось, у него есть некая информативная ценность, в частности, сюда попали фотоархивы и художественные работы, которые лежали где-то без движения.
  Джефф просто имеет свои идеи, но он не задействует Интернет, и ему понадобились те, кто поможет ему в создании проекта. собственно, изначально планировавшегося в варианте фильма из интервью. То, что это по техническим причинам переформировалось в книгу, не мешает данному проекту оставаться интересной затеей, поскольку всё-таки омская рок-сцена до сих пор для многих состоит из одного Егора Летова. А это совсем не так.
  Проблема получения информации по данной сцене до сих пор не просто «имеет место быть». Она серьёзна. Я уже успел столкнуться с тем, что мне рассказывали подробности, не учтённые в моих заметках, причём, очень часто это были такие подробности, которые тот же Андрей Третьяков (тоже, кстати, вне Интернета находится) упустил в своё время. Так что несколько разных точек зрения, несколько разных «картинок» — это даже хорошо, в итоге картина будет полнее, потому что многое осталось в воспоминаниях.
  Тут несколько другое дело, конечно, что эта деятельность недостаточна, а для существования сцены всё-таки надо, чтобы её не «фиксировали» (что неплохо, конечно), а развивали, иначе фиксировать будет некуда и нечего. Здесь как раз «рядовые слушатели» часто оказываются бесполезными, поскольку новой сценой они часто интересуются сильно издалека, а потратить не сильно много денег на покупку какого-нибудь релиза хотя бы в качестве «артефакта» у них как-то желания не возникает — а лишних денег у людей, большая часть которых играет некоммерческую музыку, нет, и оплаченная кассета (пластинка) или плата за скачивание (тот же donate в Интернете) могут стать хорошей поддержкой проекта. Судя по всему, у некоторых «рядовых слушателей» понимания этого нет. Это печально, но что поделаешь? Просто отсев — и на самом деле здесь большие усилия не нужны.
  К счастью, в целом понимание всё-таки есть, и люди умеют договариваться там, где надо — хотя бы ради дела. Думаю, это даст свои результаты.

НЕБОЛЬШОЕ ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.

  В итоге всего я добился того, что вопрос участия в юбилейном сборнике «Группы Омска – Егору Летову» больше для меня не актуален. Я отклонил все приглашения, сборник вышел с участием тех, кто этого хотел. ПОГАНАЯ МОЛОДЁЖЬ, ЦЕМЕНТ-BAND, КЁЛЬН, YLANDE, ДВА-ЧЕ, ВОЛСАРГИЯАМИДОВЕРЕПЕН, DOLOTO, CHAOS REUNION, Уильям Краствуд, МИШЕНЬ 29, ALTERA PARS, DSD, ПОСТ-А, МЕССИЯ – по-моему, достаточный набор, чтобы сделать CD-R, что в итоге и было сделано. Денис Рыпаков сделал мастеринг материала, Сергей Синицын ещё когда сделал обложку, использовав рисунки некоего Богдана Силкова.
  На 30 апреля 2016 года была назначена презентация сборника, среди выступающих на сцене были заявлены ПОГАНАЯ МОЛОДЁЖЬ, ВОЛСАРГИЯАМИДОВЕРЕПЕН, Манагер, Кирилл Самылов, Виталий Бирюков. В числе организаторов оказался и Сергей Синицын. Видимо, для серьёзной работы нужно банальнейше оценить ситуацию и понять, что «хиппизм» никому не нужен, требуется серьёзная работа, предполагающая очень большое вложение ресурса, и всё это должен будешь сделать ты, поскольку нужно это всё именно тебе.
  Как это относится к истории с «Лабиринтами хулиганских реверов»? Просто было предложение. Оно было мной отклонено. Теперь оно недействительно. Все всё поняли. И осталось только то, что не связано с историей, которую я для себя обозначил, как «Ехал Летов через Летов». И до этого ещё очень и очень далеко, так как планов громадьё у обеих сторон.
  Концерт состоялся тогда, когда и планировался, Манагер (который выступал и за день до этого) также выступил, как и ВОЛСАРГИЯАМИДОВЕРПЕН и ПОГАНАЯ МОЛОДЁЖЬ, да и другие, кто был заявлен. Хотя критика некоторыми персонажами того, что администрация бара «Борода» активно боролась с пьянкой и дестроем в зале (пообещав в случае нарушения вообще прекратить гиг) была, дескать «не соответствует духу». Видимо, по большей части этот контингент решил найти себе другое место для пьянства, сославшись на «буржуйскую» сущность площадки и то, что всё обращается в зловещее «бабло». Не знаю. Меня там не было – и не предполагалось. Денег не было, да я и дистанцировался от трибьюта Летову, когда это было просто идеей.
 
НЕ "АОР"-ОМ ЕДИНЫМ.

Не только Синицын и Джефф.

  На одних Сергее Синицыне и Евгении Филатове фиксация событий омского рока не держалась, это очевидно. Тот же Андрей Третьяков с его «Энциклопедией омской рок-сцены», вышедшей в 2004 году, но сейчас не активный и не пользующийся Интернетом (какие титанические усилия приложил Анатолий Чередов, чтобы его отыскать, я не буду говорить, так как вряд ли точно всё передам). Огромная по объёму, содержащая большое количество статей и не раз цитировавшаяся. Подвергнутая критике со стороны читателей из других городов, да и в Омске таких хватило, что уж скрывать. Неважно, почему, и было ли это справедливо, важен сам факт титанического труда. Результат — энциклопедия.
  Несколько раньше на этой ниве отметился человек из тусовки ОмГТУ, участвовавший в организации некоторых мероприятий (в частности, последнего фестиваля «Живой Рок»), позднее занявшийся политикой и общественной деятельностью. Его звали Николай Салохин. Он написал две статьи, опубликованные в журнале «Патефон Сквер», одна была краткой историей омского рока, вторая — историей студии ОмПИ (это потом он станет ОмГТУ). Вообще статей на подобную тематику в журнале «Патефон Сквер» было написано не так мало, но объём вот…
Дэмиен Роттен пишет идеологическое по направленности эссе о музыке тех лет, когда он играл в CRYSTAL CITADEL. Впрочем, статей и воспоминаний разных авторов было очень много, что-то в Интернете публиковалось, что-то — на сайтах омских музыкантов. Очень многое написано в социальных сетях, блогах.
  Очень интересным проектом был созданный Алексом Курочкиным сайт «OmskMusic», на котором были материалы о различных омских группах. По большей части это было то, что удавалось вспомнить и найти, но при учёте того, что на момент обнаружения этого сайта автором уже вот этих строк найти информацию за пределами старых статей и энциклопедии Третьякова было проблематично. А сам Третьяков после написания этой энциклопедии как-то отошёл от дел. Ну, году так в 2014 – 2015 занялся книгой о Николае Ширяеве.
  Если вот так поскрести по сусекам, как, собственно, сделали Сергей Синицын, Дмитрий Кунгурцев и другие, когда «сбивали» сборник «Простуженный проспект», то технически вполне можно собрать полочку книг по истории рок-музыки в Омске, из которой при внимательном чтении можно выудить немало объективной информации. Вот только долго придётся искать.

Николай Салохин. Пара слов с уклоном в Политех.

  Салохин сейчас профессором в ОмГТУ, но в своё время принимал активнейшее участие в рок-жизни как ОмПИ (да и ОмГТУ), так и Омска вообще — в частности, он был одним из организаторов последнего фестиваля «Живой Рок», прошедшего в 2000 году. Потом была работа в «альма-матер» (и есть сейчас), политика, общественный активизм — был замечен на акции, проводимой Сергеем Костаревым и его соратниками.
  Не знаю, как насчёт музыкальной работы, но вот участие и фиксация событий движения — были. Салохин написал пару статей, которые были опубликованы в четвёртом номере журнала «Патефон Сквер». Это была заметка «Музыкальная студия Политеха», небольшая, но для начала 2000-х годов, когда ещё было не так хорошо с Интернетом, а социальные сети ещё не успели прочно войти в жизнь человека в России, и это было ценной информацией. Там было очень подробно описано то, как работала группа ОСОБОЕ МНЕНИЕ, кое-что рассказано о некоторых из ансамблей и рок-групп, базировавшихся в ОмГТУ. Планировалось продолжение.
  Из нерепортажных материалов стоит также вспомнить написанную Салохиным «Подлинную историю рок-музыки в Омске» (напомню, энциклопедия Андрея Третьякова была издана позже). Лично я именно из статьи Салохина узнал о первых годах и том, что называлось «ансамблями электрогитаристов». Нет, Салохин их так не обозначал, а я успел забыть про это определение, появившееся в собственном детстве и вполне логичное для обозначения именно человека, играющего на электрогитаре (что такой термин существовал официально, я узнал позже). Именно у Салохина лично мной была найдена информация о том, что один из первых «электрогитаристов» Лев Кобрин брал кордовую ткань производства ПХБО «Восток» и шил из неё джинсы — первым в городе. В разговоре периода 2015 года с Анатолием Чередовым это подтвердилось (в «Республике» как раз тогда делалась вечеринка «на «Волне» моей памяти»). Как бы то ни было, это было написано, и там было очень многое, чего лично я не знал до этого.
  Конечно, энциклопедия Андрея Третьякова в итоге оказалась полнее. Но она была издана позже. Потому и имел ценность тот материал, который был опубликован в «Патефон-Сквере». Вне зависимости от того, насколько он был «идеологичен», да и не относится как-то Николай Павлович к «куликам-диссидентам», так что понятно, что для него тусовка, которая связана с ОмГТУ, всё-таки роднее других. Данное обстоятельство никоим образом не помешало статье Салохина остаться достаточно ценным материалом, а по совместительству — хорошим «мотиватором», чтобы писать что-то на данную тематику и пробовать изучать эту тему. Так что это было неплохим, если не более того, вкладом в то, что можно назвать летописью омской рок-сцены.

Андрей Третьяков. Омская рок-энциклопедия.

   Андрей Георгиевич Третьяков — фигура в омской журналистике знаковая, он очень много занимался молодёжной тематикой в газете «Времена года» и даже издавал недолго просуществовавшую газету «Тибетский Ёж». Уже после неё, в 2004 году он издал отдельной книгой «Энциклопедию омской рок-сцены», охватившую временной период с 1965 по 2003 годы. Так, как это удалось сделать, поскольку что-то пропущено, что-то написано урывками, кое-что пришлось вписать в дополнения. Проблему составляло взаимодействие с музыкантами (это сейчас Интернет позволяет сократить время на такие поиски), поскольку не со всеми было возможно установить контакт, хотя по многим разовым проектам (HAIRBURGER, SILENCER, ШТАНГЕНЦИРКУЛИ АРХИТЕКТОРА МЕНДИСОБАЛЯ, ШТАГА-ДАГА-ДЖАЗ-БЭНД) материалы были, то есть какие-то тусовки получали огромное освещение, поскольку люди очень этого хотели, а кто-то так и остался в тени, потому что прохлопал ушами.
  Немалую часть энциклопедии составили различные «архивные» группы — от «ансамблей электрогитаристов» до ВИА и первых серьёзных попыток сделать в Омске по-настоящему самобытный рок. Это нетрудно объяснить тем, что фиксация этой среды на самом деле больше всего интересовала Третьякова. Всё-таки молодость, если вспомнить. Барабанщиком в самодеятельной группе был брат Третьякова Олег, ушедший из жизни в 1983 году.
  Сбор материалов и даже их публикация в газете «Времена года» были долгим делом. и автор этих строк как раз тогда попытался засветиться на этих страницах, но… Тогда этого не удалось, и Третьяков надолго исчез. Он уже позже начал кого-то искать для энциклопедии, и вышел на меня (среди прочих), благодаря Олегу Аристархову, который дал мне его телефон. Я написал новый вариант статьи, чуть подредактированный в итоге Третьяковым (впрочем, навстречу друг другу мы пошли оба тогда). А, если говорить по большому счёту, то Третьяков начал собирать свою энциклопедию ещё в 1995 году, когда следы журналов «АОР» и «ОРЗ» ещё не успели остыть.
  Более четырёхсот сорока групп, почти триста персональных статей, довольно приличная подборка материалов о журналах, так или иначе связанных с роком, хронология омского рока по сентябрь 2003 года, пусть кое-что и было пропущено. Труд огромный, хотя критиков тоже хватило с избытком. В Омске и не только.
  Огромных статей о проектах Егора Летова и компании здесь особо не наблюдалось. Автор ясно и чётко дал понять, что здесь это и не настолько нужно: как раз по этой тусовке написано столько всего, что не стоит лишний раз это тиражировать.
  Разумеется, статья о самом Третьякове в энциклопедии есть. И именно это ему позднее поставят в вину, присовокупив к этому «необъективность» и неполноту многих статей. Впрочем, если учесть, что многим пришлось выкупать энциклопедию в бумажном варианте, это было весьма неплохо, если не больше того. В Омске такой энциклопедии не было, как минимум, до этого издания так подробно омским роком никто не занимался. После — тоже.


«Омская музыка». Взгляд Алекса Курочкина.

  Алекс Курочкин — это один из довольно значимых персонажей тусовки в ДК Козицкого и один из создателей лейбла «Spazmatic Records». В 2002 году он и ещё кто-то, кому эта тема была небезразлична, сделали сайт на домене «Narod-Ru».
  Что удалось собрать о группах (как рок, так и хип-хоп, чего очень мало было тогда). Что удалось вспомнить о тех, кто жив. Список тех, кто уже мёртв. Не всегда сильно подробно, порой не очень точно. Но хоть что-то. На момент, пока было туговато с соцсетями, да и многие не очень как-то бережно относились к тому, что в своё время сделали в плане музыки. Очень много было просто упомянутых названий — и никакой информации.
  Сравнивать это с энциклопедией Третьякова? Последняя была полнее, но на определённом этапе завершилась, а второго издания Третьяков не сделал, к тому же сейчас он занят совсем другими делами.
  Как занят ими и Курочкин. Хотя музыкой и сбором воспоминаний (для узкого круга друзей, впрочем) он всё ещё занимается. Но дальше начинается то, что находится на закрытых для посторонних территориях, поэтому здесь мы и остановимся. К тому же упомянутый здесь «народовский» сайт — это уже привет из прошлого, так как он давно не обновляется.
  Разумеется, кроме этого сайта и упомянутых выше авторов очень многие писали на темы, связанные с омской рок-сценой и тусовкой около данной сцены. Но по большей части это личное или просто отдельные статьи и интервью.

«Хакеры».

  Если брать терминологию Сергея Синицына, что он «не хакер», то ведь есть же и «хакеры», многие из которых к Омску не имеют никакого отношения. Но интересуются теми же группами «сибпанка». Или это сообщества, которые посвящены отдельным актам омского рока (так уж получилось).
  Во-первых, существует сообщество в «Живом Журнале», посвящённое ПИК КЛАКСОН. В этом сообществе со своими историями отмечаются те, кто является свидетелем событий или поклонником творчества братьев Лищенко. Есть это сообщество и «ВКонтакте», в своё время меня туда позвал ни разу не омич Вадим Власов, который довольно плотно занимается темой «сибирского рока». Сейчас одним из его администраторов является Алекс Курочкин.
  Власов же в своё время создал сообщество «Иван Морг и Мертвяки», пытаясь найти информацию о «редком проекте сибирского панка» (ну, как обычно, Морг же некоторое время играл с Егором Летовым, это был проект ЗАПАДЪ). На этой почве он и сошёлся со мной, обнаружив в фонотеке несколько записей НОВЫХ ЕВРОПЕЙЦЕВ. Сейчас это «контактовское» сообщество является вполне официальным (в числе администраторов – участники самих NE) и носит название «Иван Морг и Новые Европейцы». Сами участники группы несколько раньше создали такое же сообщество на «Mail-Ru» (о чём я узнал от Макса Келлера, когда мы встретились в конце 2009 года).
  Очень активную деятельность по сохранению омского рок-наследия предпринял в своё время дизайнер Григорий Никуленко, долгое время активно тусовавшийся в ДК Козицкого (собственно, откуда я его и знаю-то). Немалая часть оцифровок архивных записей тех же Клаксонов, Морга, Юрия Куприянова, Ольги Истикайт – это работа Никуленко, как и администрирование уже давно несуществующего сайта «Neokoln», который создавался вместе с Юрием Куприяновым.
  Единственное, что сразу же стоит отметить, так это то, что сведения эти достаточно разрозненны. Нет, порой немало информации находится в конкретных местах, но это всё-таки не какое-то издание или ресурс о движении вообще. Именно этим и попытался заняться Сергей Синицын, создав в конце 2013 года то самое «контактовское» сообщество «Архив Омского Рока». А так как он (и не только он) не относится к персонажам «сетевым», то и возникла идея написать либо продолжение трудов Третьякова, либо книгу о движении. Таковой и должны были стать те самые «Лабиринты хулиганских реверов».

ДЕЙСТВОВАТЬ!

Для начала.

  Безусловно, очень многие начнут сразу же приводить, как аргумент и попытку доказать, что я бешусь с жиру или раздуваю там чего-то, «комсомольский принцип»: «Критикуешь? Предлагай. Предлагаешь? Выполняй». Сразу же: аргумент дохлый. Я для своего проекта делаю то, что возможно, а что плохо получается – стараюсь научиться делать хорошо: «Никто кроме меня». Так что попытка «умыть» на этой почве будет попросту лишена смысла. Делалось всё это время очень многое, пусть и не столько, чтобы я уже сейчас был суперзвездой. Но всё-таки проект действовал всё это время. И были примеры. Так что вот так оно вышло.

Ну, начать с того, что же делалось всё это время.
 
 А делалось очень многое, если говорить о проектах и участии в мероприятиях. Вот, скажем, когда был заявлен проект «Группы Омска — Егору Летову»? Примерно тогда же появились «Лабиринты хулиганских реверов». Как минимум, в начале 2015 года, если точно, то это был февраль. Работа к тому времени шла, конечно. Это понятно, что там уже что-то было сделано. Но работа не двигалась, и в какой-то момент проект фильма, вдохновлённого «Следами на снегу» и «Здорово и вечно», превратился в заготовку книги. И, судя по повышенному интересу к сделанным моей рукой обзорами омских сцен, а также по тому, как был сделан сборник «Простуженный проспект», примерно понятно, что бы могло получиться. И это на самом деле — очень легко решаемо за счёт договорённостей.
  Но разговоров об идее было намного больше, чем дела. Да ещё и с таким посылом, что это так важно для меня, что странно, почему я в это не вкладываюсь в полную силу. Разумеется, были даны объяснения, что я занимаюсь своим проектом, и это первостепенно. Встреча моя с Синицыным и Джеффом, на которой была достигнута договорённость о встрече в ОмГУ, была 31 мая. Встреча, перенесённая из-за ремонта в лаборатории, в «Ласёну», состоялась 13 июля. И это просто был разговор на диктофон. Задержки по уважительным причинам были, пару раз за это время Сергей Синицын пару раз сильно болел, к тому же у него был переезд, что привело к сильным расходам и необходимости работать для восстановления  финансового благосостояния.
  Как бы то ни было, я со своим разгильдяйством почему-то продолжал что-то делать урывками, 16 августа я отыгрываю на «Городском Пикнике», а ещё 10 июня был уличный сет в рамках «Пространства Множественности-2015». Всё это время шли, пусть урывками, эксперименты со звуком, 16 сентября я играл на «Кухонной Вселенной» у Александра Румянцева, а 24 — на организованном Владимиром и Александром Абакумовыми гиге в «Бороде». В 2016 году я точно так же продолжал делать материал и даже начал выступать в «Bukowski», в апреле отыграл юбилейный концерт в «Республике», а уже в мае — в «Бороде», на смотре новичков «LitTrip». Ну, и реализация накопившихся материалов, включая экспериментальный инструментальный альбом, в основе которого было звучание «Teenage Engineering PO-10 Bundle».
  Потом, почему только я? Хватает других примеров действия.
 

Олег Аристархов и зазубренное шило, где не положено.

  Много лет зная Аркана (как его многие называют в тусовке до сих пор), я могу сказать, что он не трудоголик, может устать и всё бросить, но, появись у него какая гениальная идея — он за неё в лепёшку расшибётся, а может и подраться во имя её. Был случай году так в… Ладно, не буду лишний раз поднимать эту тему, тот человек уже давно не в Омске, а с Аристарховым они в итоге восстановили добрые отношения. Здесь важен сам факт того, что у человека есть некая очень важная для него идея, нечто, чем он увлечён до невозможности. В своё время это был рок-клуб (тот самый, который просуществовал с 2003 по 2006 годы, базируясь в ДК «Звёздный» — я вошёл в него ещё на ранней стадии и «ушёл» тогда, когда клуб перестал существовать). Ещё до этого — группа ИСАЙЯ, а также фонд «Успех» (позже — «Аркан»), с которого начался «Омский Рок-Клуб», как тусовка.
  По факту, первым номером в этой организации был именно Аркан, хотя он стремился сколотить команду, которая бы разгрузила его. У него вообще долгое время была, да и сейчас остаётся такая идея, порой это напоминает idee fixe. Как ни странно, именно это и было движущей силой проектов Аркана, как уже ставших частью истории, так и нынешнего, где уже намного больше Олега Аристархова, а не команды, потому что человек обрёл понимание, что в целом его блестящие идеи в первую очередь интересны ему самому, и хорошо, если они кому-то интересны  хотя бы в двадцать первую.
  То, что развалился проект «Ansus Production», было связано с тем, что он построен был по-дилетантски, с желанием найти «викинга», который всё сделает, а автор идеи будет за руководство «на шоколадку получать». При этом на роль «викинга» выдвигался человек, для которого «Ansus» был не первостепенен (есть свой проект, и он — «номер один»), не говоря уже о том, что этот человек намного больше художник, нежели бизнесмен (последний составляет 5 % от личности, и это пик его проявления). Эта неудача, которая потом вылилась в то, что проект официально «схлопнулся» в 2011 году, судя по всему, послужила для Аркана хорошим уроком, и в дальнейшем он либо работал с профессионалами вроде Алексея Гализдры, или это была на сто процентов его идея, воплощение которой процентов на 75, если не на все 90, осуществлялось самим Арканом.
  Результатом этого стал проект «Родина Сибирь», немалую часть которого составляет общение людей, для которых данный проект стал возможностью заявить о себе, а также освещение событий и явлений (видео из регионов, очень большие рассказы о музеях Омска, астрономия Владимира Крупко, заинтересовавшие Аристархова персонажи или те, кого он давно знал). Ради съёмок видео Аркан мог уехать достаточно далеко от Омска (в ту же Хакасию), он даже совершал путешествия на лодке и велосипеде в интересующие его места, что в итоге очень заинтересовало медиа. Так же легко он заинтересовал собой и своими проектами омских музейщиков. Потому что на самом деле это было его idee fixe, и он был готов в любом из случаев вложиться в эту работу. Забавно, но мой проект NO SIBERIA появился как раз по причине того, что Аркан с приличными интервалами, но всё же поднимает вопрос, что я думаю насчёт участия в его проектах (чаще всего это — филиалы «Родины Сибири»). В 2014 году именно из-за истории с совместным проектом Олега Аристархова и Алексея Гализдры «Омский музей музыки» возникла идея индустриального перформанса с уничтожением старых компакт-кассет, которые кое-кто очень хотел в экспозицию музея, чтобы моя персона попала в проект. И желание заполучить эти кассеты на тот момент было очень острым.
  Как бы то ни было, основная идея и текущие «увлечённости» работали достаточно хорошо для того, чтобы идея жила — и работают сейчас. Во многом — потому, что проекты делает человек, обретший чёткое понимание того, что без него ничего не сделается, как он того хотел бы, надо действовать, и тогда что-то в итоге будет.
  Кстати, об идеологической стороне вопроса — я уже не раз говорил, но могу повторить: мне чужд патриотизм вообще, это касается и региональной его разновидности. Отчасти это стало причиной несколько настороженного отношения к проектам Сергея Синицына и Евгения «Джеффа» Филатова. Сейчас это преодолено, поскольку «Архив Омского Рока» — это просто информационный ресурс, на котором просто размещается (с разрешения авторов контента) обложка релиза или афиша концерта, некоторое количество аудио, с этим связанных, а также подборки материала по каким-то проектам из Омска (в основном, потому что есть проекты из области и немного переехавших в другие города — IZTUMANA, РАДИО РАСКОЛЬНИКОВ). А «Лабиринты хулиганских реверов» — это пока идея, воплощение которой очень зависит от личных обстоятельств и инициативы авторов. А вот «Родина Сибирь» — это довольно активно воплощаемый проект. О чём я и говорил.

Энтузиасты электронного звука.

  Омск — город не особо «электронный», и массовая публика больше ориентирована на вполне «традиционную» музыку, пусть даже сыгранную на электронных инструментах, а не на вдумчивое исследование пространств электронного звука. То, что актуально в столицах (в Москве и Питере уже третий год проводится фестиваль «Synthposium», к тому же есть много людей, которые даже еврорэковые модули собирают), в Омске проходит с большим трудом. Автор этих строк, кроме шуток, оказался первым (два отзыва людей, которые очень серьёзно занимаются этой темой), кто купил себе синтезаторы «Teenage Engineering Pocket Operators», уже успевшие набрать массу разнообразных отзывов в центровых городах. Конечно, если речь идёт об актуальной танцевальной музыке, то к ней интерес есть, но всё же Омск предпочитает «попсу» и вполне традиционный гитарный рок.
  Но энтузиасты электронного звука (и звука «индустриального») есть. И тут бы хотелось особо выделить такой проект, как «Мастерская электронной музыки» (WEM, «Workshop Of Electronic Music»). Создателями этого проекта стали Константин Терехов (m. Dullu, M19) и Кирилл Завацкий (SAWAZKI, ZKW, INTERCHIP, rO ilarO, HYDROX). Портативные инструменты («Korg Volca Beats / Sample», «Korg Kaossilator KO-1», «Korg KP-Mini», «Korg Monotron»), компьютерные программы и синтезатор «Korg Microkorg» , DJ-оборудование и хорошее знание электронной музыки — конечно, пока дело не доходило до наличия в проекте модулей или дорогостоящих синтезаторов, но уже есть возможность собрать на сцене сетап, который позволит с минимальным программированием и максимальной импровизацией играть ту самую электронную музыку.
  Ambient, synth pop, techno, space rock , space disco — вот основные элементы той музыки, которая звучит на концертах и записях WEM или в отдельных проектах создателей этой формации. Но здесь нет какого-то подражания Жану-Мишелю Жарру или KRAFTWERK, которые очень близки участникам WEM. В их стилистике очень большую роль играют эксперименты и импровизации. Что, к слову, заметно отдаляет их от массовой аудитории, хотя сами WEM озабочены не тем, как бы это сделать приемлемее для массовой аудитории. Их задача противоположная — показать такую музыку массам, «подтянуть» их к такой музыке.
  Но аудитория в Омске очень консервативна, а бюджет (на который участники WEM работают в самом прямом смысле слова) не сильно близок к таковому у Жарра, PORTISHEAD или Дидье Маруани (об этом стоит сказать особо). Это не прибавляет популярности, знаете ли. Что, ещё раз, не мешает проекту существовать и даже давать концерты. А иногда и сотрудничать с музыкантами из смежных стилистических пластов (Константин Терехов выступал на пару с Яной «Seilarmoon» Кудринской, когда был резидентом клуба «Атма-Сфера», да и автора этих строк как-то попытался подписать на совместное выступление в «Республике», ставшее моим первым появлением на сцене данного арт-кафе, да и общение наше началось на почве вот этой самой работы).
  WEM сотрудничали с фестивалем «108 Минут», который как раз был с самого начала посвящён электронной музыке и теме космонавтики. Константин и Кирилл были там членами жюри, а его почётным председателем как раз и был Дидье Маруани. Создателем и продюсером фестиваля же стал Анджей Кравцов.
  Едва ли имеет смысл говорить, что это, как и сотрудничество с «Республикой» и участие в совместном вечере с Петром Терменом, на котором автор этого рассказа и WEM выступали уже по отдельности, да и все эти выезды, участия в различных мероприятиях, связанных с танцевальной электроникой, да и сам по себе инструментарий не свалились с неба. Имела место быть работа с чётким пониманием того, что в это нужно будет основательно вкладываться. Константин и Кирилл, как и их друзья DJ Toshas, Casper и та же Яна Кудринская (теперь уже уехавшая из Омска) это и делали. Не только они, но им было где-то сложнее, поскольку не тот формат для Омска. Многие говорили о том, что это «скучновато», что это можно слушать минут 20 в машине, а потом уже «не катит». Как бы то ни было, WEM продолжают работать и сейчас.
  Смысл? В том-то и дело, что его через край, хотя бы то, что есть некий пласт, развитие которого в Омске идёт очень неравномерно, многие люди плохо знают или не знают друг друга, и среду стоит развивать. Что и делается. Это делают не только WEM, конечно, но они развивают именно этот пласт, который большинству омичей знаком разве что по паре французов, получивших популярность в СССР, в крайнем случае — вспомнят Эдуарда Артемьева или даже ZODIAKS. А кое-кто уже давно не играет такую музыку, либо их выступление в Омске организовать будет очень сложно. Если вообще возможно. Да и есть те, кто это играет, и это — полёт его души, а не чьей-то ещё. Это на самом деле очень важно.

Гараж или культура?

  Многие уезжают из Омска, не веря в то, что здесь можно сделать что-то по-настоящему серьёзное, неважно, в искусстве или иной какой-то работе. Многие критически относятся к городу, но не могут уехать — денег нет. Но бывают те, кто знает все минусы, чётко может сказать, за что он не любит этот город, но при этом он продолжает оставаться здесь, даже при наличии (серьёзно) международного признания.
  Именно так и выглядит следующий случай. Антон Гудков (известный также, как Booby Mason) — человек, который знает минусы Омска, ему есть, за что этот город критиковать, и он даже иногда уезжал в другие места, в частности, жил в Новосибирске. Но до сих пор он остаётся в Омске и как-то не стремится собрать чемоданы и сдёрнуть насовсем. Более того — одних проектов с его участием хватит на то, чтобы некоторые удивились, как у него так получается.
  Уже упомянутый проект BOOBY MASON, более ранние PLERVA и SNIMOKNOK, один из ныне активно задействованных и давно существующих — SNOM и альянс этого проекта с KHAN MEAT, участвовавший в омской акции «Fluxus» и «Siberia Meets Europe» PLASTIC BAG ONO BAND (конечно, была ещё персональная выставка, но об этом чуть позже). Это, как минимум. И, должен заметить, проекты эти по большей части исследуют территории noise и drone. А это — совсем не та музыка, на которой можно зарабатывать бешеные деньги, имея успех у омских домохозяек и прочей «консервативной» аудитории. Что не помешало Антону и его проектам регулярно светиться в концертах с участием таких персонажей, как LOVE CULT, SAJJRA, MUOZIK, CRAPOOLA, BRUZGYNAI / ARMA AGHARTA, ВЯЗКИЙ ШАРАБ, и это только в Омске, и то, что лично я видел своими глазами.
  По большей части сетевые (хотя выпускающие и предельно минимальные тиражи физносителей — порой довольно необычных) лейблы «Hiroshima Toy Pet» и «Zelenina». Кто там говорил, что может создать такую страницу и притвориться человеком из Нью-Йорка? До сих пор это не было сделано, тогда как вышеупомянутые лейблы Антона Гудкова работают, выпуская экспериментальную музыку, в частности, сборники «Гараж или культура?», куда, к слову, однажды попал и я. Кстати, Антон Гудков сделал и официальный релиз альбома «Heym Project» (на «HTP»). Он же сделал к нему обложку.
  К тому же он ещё и рисует. Понятно, что не «берёзки и церквушки», каппа-искусствоведы того же ЛИТО «Новая Пахра» наверняка сказали бы что-то в стиле «Я тоже так умею» («Да мой семилетний племянник круче нарисует»), но они не тянут, и судья Дредд скажет им: «Давай, до свидания». Что же до Антона Гудкова, как художника, то он сумел найти себе применение, его рисунки попадали даже на ограниченный тираж футболок группы ШЕСТЬ МЁРТВЫХ БОЛГАР, а в октябре 2014 года состоялась персональная выставка «Гараж или культура?» Как художник, Антон Гудков сделал немало концертных афиш, логотипы для различных групп и лейблов, очень плотно сотрудничал с ПОСТ-МАТЕРИАЛИСТАМИ и GODSE. Его рисунки использовал культовый российский бренд одежды «Спутник 1985».
  К чему я всё это рассказываю? К тому, что имело и сейчас имеет место быть действие. Если бы были только разговоры и отговорки, то ничего того, о чём я сейчас говорил, не было бы. Всё это по большей части было нужно тем людям, которые создавали эти проекты и участвовали в них, а зачастую это было нужно всего-навсего одному человеку по имени Антон Гудков. И он действовал. Он действует. Он добился. Добился, потому что действовал. Без ненужных теорий и разговоров о том, кто где пригодился, а кто уже давно — отрезанный ломоть. О результатах я уже сказал выше.

Места и организаторы.

  Сразу же — тем, кто начнёт говорить, что я рекламирую друзей или что-то ещё в подобном роде: я говорю о том опыте, который был перед моими глазами, или где участвовал я сам. Это связано с тем, что так мне проще будет объяснить какие-то вещи. И. разумеется, это я тоже сразу хочу отметить, я не буду сильно далеко отходить от темы Омска и рока, хотя иногда придётся.
  Конечно же, сразу отмечу один из самых масштабных и успешных проектов в Омске, если брать наше время — «Городской Пикник». С 2012 по 2015 годы команда, собранная Еленой Завьяловой, Романом Ковалёвым и Татьяной Окуловой, организовывала большую площадку, на которой могли показать себя отдыхающим, которые могли чем-то даже заинтересоваться на более долгое время, чем один день такого знакомства, различные мастера, музыканты, создатели инсталляций, перформеры, спортсмены и танцоры. Если учесть, что в основе проекта всегда была частная инициатива, то мероприятие, кстати, обходившееся без особых происшествий, оказалось непросто успешным. Более того, удавалось собирать необходимые суммы на проведение, сделав вход на сам по себе пикник бесплатным, а разнообразие площадок и грамотный подход к той же концертной части привели к тому, что недовольны по большей части остались те, кто и так собирался быть недовольным.
  Чисто в области искусства или по большей части в этой области работали такие люди, как Светлана Фиксель, Екатерина Лапицкая, Юлия Глушнёва, покойный ныне Денис Князь (он очень многих культовых персонажей привёз в Омск, того же Манагера или мной, честно говоря, не котируемого Миримира, да и на «Городском Пикнике» 2013 года он составлял список артистов на главную сцену). Конечно, они не всегда только этим занимались, та же Лапицкая очень много занмается фотографией, да и инициативы поддерживает не только в музыкальном поле. Но немалое количество неформатных для Омска концертов было сделано этими людьми. Те же LOVE CULT, полюбившиеся Синицыну, тот же ARMA AGHARTA / BRUZGYNAI — я был там и там, именно на разогреве у LOVE CULT состоялось моё знакомство с музыкой Seilarmoon (Яны Кудринской), да и те же «САМИ», где работала Лапицкая, были в числе организаторов омского мероприятия «Siberia meets Europe», на котором звучала импровизационная музыка (вот когда бы я ещё побывал на выступлении интернационального состава, возглавляемого Александром Марквартом).
  Не рок, да и не музыка, но тоже искусство — школа «Кружок-квадратик» и первая в Омске витринная галерея «Галерея 28». Алексей «Ачё» Тукачёв и Татьяна «Tyen» Моисеева не только делали выставки и продвигали в Омске современную живопись, но и учили этому желающих. Чего стоил «Городской минимализм», в рамках этого воркшопа люди учились рисовать картины в минималистическом стиле.
  Ну, что касается «Лофта КВЦ», то это одна из попыток создать такое пространство в Омске, на текущий момент очень удачная. По большей части это связано с кинематографическими проектами и перформансами, выставками — но как раз с тем же кинематографом в Омске сложновато. Очень уж это технологично и дорого.
  Пример «Вышки» я бы вообще назвал очень показательным. Старшеклассник (на момент открытия проекта) Юрий Волков на пару с Денисом Зюлиным организовал проект, в рамках которого проводились необычные лекции (чего стоило выступление Степана Мячина на открытии «Лаборатории Вышки» — там выступал также я, плюс был перформанс, организованный сейчас не проживающей в Омске Дарьей Краснояровой) или концерты, причём, довольно интересной музыки — УБИЙЦЫ, ВЯЗКИЙ ШАРАБ / MICRONESIA GUITAR TRIO / PLASTIC BAG ONO BAND, это я назвал концерт, на котором сам побывал и концерт, на котором меня просили помочь с грувбоксом (помощь не понадобилась, Алексей Первяков привёз свой). В 2016 году, в рамках работы букинга «verba x verba» он собирался привезти в Омск «отрезанный ломоть» омского рока в лице обретшего успех со своими SLACKERS («с зонтиком») Андрея Митрошина.
  Разумеется, это дело достаточно затратное, к тому же проблемы у многих возникали из-за того, что они в разное время работали с получившим скандальную известность Василием Мельниченко — с которым я не очень плотно, если в общем охвате, но успешно работал на обоих «Пространствах множественности» и дне рождения Йозефа Бойса, также чуть-чуть поработав на открытии омской выставки «Fluxus». Должен сказать, что это был очень хороший опыт, хотя репутацию авангардиста я окончательно приобрёл в Омске после участия в мероприятиях Мельниченко. 
  Но ведь можно же что-то придумать, пусть и не в две пары рук. Кстати, в итоге Сергей Синицын смог организовать мероприятие — это была презентация «Групп Омска — Егору Летову».

В итоге сказанного ранее.

  За время с момента первой рекламы проекта «Лабиринты хулиганских реверов» (и выхода в свет трибьюта Егору Летову) прошло очень много событий, в частности, «отрезанный ломоть омской рок-сцены» Андрей Митрошин приехал в город, в июне 2016 года мы выступили на одной сцене. И не скажу, что там было так уж мало публики — её тогда пришло приличное количество, в том числе, кстати, на моём выступлении не все сиднем сидели.
  Справедливости ради — Сергей Синицын хотя бы помог оформить CD-R проекту ВОЛСАРГИЯАМИДОВЕРЕПЕН, что уже очень большое его достижение за последнее время, хоть не фикцию сработал. Но пока этого очень и очень немного, по большей части всё сводится к выкладыванию чужих картинок и мероприятий, что очень многие делают в соцсетях — без каких-либо идей.
  Конечно, я не скажу о себе, что я такой весь из себя трудяга,  более того — я очень инертный человек, далёкий от проблем трудоголизма. И я довольно туго обучаюсь. Но ведь есть же то, что заставляет тратить много денег и времени на себя. Есть мотивация так поступать. У создателей «АОР» и «ЛХР» что-то такое есть, но не совсем понятно, насколько у них это есть, и на уровне ли это практики, или это всё разговоры о том, что за них должны делать другие, и куда приносить материалы, которые бы они честно публиковали, в итоге чего сами авторы получили бы славу. По идее. Хорошо, если всё же на уровне практики.
  Сейчас — то самое время, когда нужно накапливать культуру для пласта, который будет обсуждаться через те самые двадцать лет. Иначе всё застрянет на том уровне, который накопился на сегодняшний день. А это уже будет очень скверно.
  Поэтому – действовать.

Дотман. Когда действительно есть желание работать.

  Вот именно об этом я и хотел сказать – когда есть желание работать, реальное желание, ты будешь хотя бы пробовать и приезжать на место, прилагать усилия и проводить мероприятия даже с «великосветским» опозданием. Но ведь это же делалось. И даже если туда придёт человек двадцать – двадцать пять, то они придут, и мероприятие состоится, и людям будет интересно. В итоге всего получилось так, что «чудаки не на ту букву», которым якобы ничего не надо, организовали то, что у некоторых не получалось.
  Именно так вышло с Андреем «Octobermute» Руденко (он же – Dotman), одним из участников «Live Typing», команды, разрабатывающей мобильные приложения, также сотрудничающим с баром «Beer Kingdom», что очень важно для нашего рассказа, поскольку в офисе «LT» и «Beer Kingdom» были проведены мероприятия, к которым Руденко основательно приложил руку.
  Настоящим укором для Сергея Синицына должно было быть то, что 24 сентября 2016 года в «Beer Kingdom» была проведена лекция по истории омского рока, в которой участвовал и я, как лектор (период 1996 – 2006 годов). В этом же мероприятии поучаствовали Михаил Колесник и Дмитрий «Крамб» Лапутин. Организаторами стали Андрей Руденко (со стороны «Beer Kingdom») и Павел Креслинг, который воспользовался своей работой на «Вечернем Омском сайте» (как-то связанном с газетой «Вечерний Омск»), чтобы организовать конкурс на знание омских рок-песен. Причём, в микс, помеченный, как «VOS Omsk», музыканты помещались без названий групп и композиций, и это был явно не «Леточка» или кто-то из столь же известных. Надо было угадать. 21 трек – и «Shazam» не определяет, так что придётся на себя надеяться, на свою память.
  Честно говоря, я не рвусь читать лекции по омскому року, да и вообще лекции. После того, как в своё время это начало «переходить дорогу» основному проекту, я задумался о том, не стоит ли мне прикрыть эту тему. Но в обоих случая после открыто объявленного прекращения проекта, который делался в сотрудничестве с Олегом Аристарховым, я входил в положение людей, которые предлагали поработать, как с лекцией по пост-панку на «Даче Онегина», так и в «Beer Kingdom», хотя я всё-таки намного больше хотел прийти (и даже взял грувбокс и эффект-процессор для этого) на тусовку, которую собирался организовать ветеран омской хип-хоповой и брейкерской (в собирательно-простонародном понимании этого слова) сцены Сергей «Mr. Electric» Киргинцев… Но Мистер Электрик – это отдельная история будет, а здесь не о нём.
  Как бы то ни было, я поехал, успев высказать много хороших слов в адрес родственников, которым стрельнуло так пониже спины ездить на дачу и везти оттуда кучу всяких овощей, хотя я не раз говорил, что в этот день у меня мероприятие. Пришлось подождать (хорошо, что перекусил поблизости, поскольку «Beer Kingdom» всё-таки как-то больше точка по продаже крафтового пива), всё равно всё началось с «великосветским» опозданием (техника, извините). Я слушал лекцию Павла Мошкина (впервые пообщались лично не на уровне дежурных приветствий и кивков), ждал сначала как раз его лекции, а потом – своей. Дальше пошёл в сторону бара «Своё место», где, вроде бы, хотел что-то делать Электрик, но там никого не было – видимо, уехал домой после мастер-класса в «Start-Up», это такая школа танцев. Не скажу, что там всё прошло идеально, но всё же прошло, и среди выступавших был ветеран тусовки, которым был Павел Мошкин, да и те же Колесник и Крамб приехали, и я подписался. То есть Креслинг и Дотман сделали своё дело, получается. Более того, эта идея рискует продолжиться. И, что интересно, никто не заикался о том, что кого-то («зазвездившегося» чудака не на ту букву) со всей его его жадностью и всем нежеланием участвовать в общем деле, которое, соответственно, ему же больше всего и нужно, забудут через двадцать лет. И ведь никто не говорил (как всё тот же Джефф в передаче про Егора Летова), что там «молодые старички», и никому ничего не интересно. Разговоры были по делу, без требований, с чётким пониманием того, что больше всего это собрание интересно самим его организаторам. Работа на проект – и итогом её становится состоявшееся событие.
  А если взять встречу в «Live Typing» с тёзкой и однофамильцем Дотмана Андреем Руденко и его соратником по журнальному делу Александром Воробьёвым, издававшими в 1991-92 годах журнал «Joshua 5», посвящённый играм и самому компьютеру «ZX Spectrum» (я не уточняю сейчас, оригинал это или его клоны) – это вызывает вопросы именно по той простой причине, что инертная и замкнутая публика, сидящая по домам и по омскому року-то не должна была даже трёх калек с половиной собаки собрать, не говоря уже о журнале, который является дальним омским родственником ростовской «Птички Кар-Кар», издаваемой почтенным Эдуардом Альбертовичем Срапионовым. Но встреча всё же собрала около двадцати человек, которые, к слову,  на эту самую встречу предварительно регистрировались (лишние движения, сами понимаете). К тому же место встречи очень неудобно расположено, и до него пришлось идти через гаражный кооператив, потому что там всё перегорожено заборами, чтобы во двор посторонние не шлындали. Да и тот самый момент, что сейчас компьютеры на базе тех же «Windows», «Mac», «Linux» и «Ubuntu» значительно мощнее аппарата, недалеко ушедшего по возможностям от игровых приставок, только несколько универсальнее. Это нужно разве что ретро-персонажам и гикам, которые любят сложные задачки и не любят «Windows» и «Mac». Впрочем, повторюсь, желающие прийти нашлись, было, куда прийти, были рассказчики, которые привезли компьютер «ZX Evolution» и сами по себе журналы. Можно было даже попробовать поиграть в игры для «Спекки». Я этого делать не стал, мне была интересна история, которую, я думаю, когда-нибудь расскажет лучше меня кто-то из создателей «Joshua 5», если им это нужно будет.
  В конце концов, важно всё-таки не это, а именно тот самый момент проделанной работы и чёткого понимания, что на самом деле тут ты сам, твоя необходимость, твоя работа (а не других для тебя и за тебя), твоя мечта, если на то пошло. И если лично ты не будешь сам действовать без «алтайских гаудия-викингов», зарабатывающих тебе «на шоколадку» (как выразился Олег Аристархов) – забудь о воплощении твоих гениальных идей, потому что без тебя и твоего основного вклада это, возможно, воплотится, но это будет не твоя личная идея, в которую вложился ты. Именно с таким пониманием, возможно, выраженным не так, как я сейчас написал, но, по сути, именно с таким пониманием делались и делаются проекты в Омске, как связанные с музыкой, так и не имеющие к ней никакого отношения. Те, кто этого не понял, оказались не у дел. А путь наименьшего сопротивления даст именно ту отдачу, какое было начальное вложение, то есть предельный минимум. Жаловаться в этом случае надо не на тех, кто «зазвездился» и что-то там «зажал», а на себя – за то, что именно ты приписываешь другим. А за желание получать на правах рядового слушателя то, что не всякой радиостанции или журналу достанется, можно «купить» только путёвку в очень дальние края, куда желающих отправиться не очень много. И в этом только твоя вина. Как и в том, что не ты делаешь работу и контролируешь ситуацию, ну, или хотя бы отслеживаешь её.
  Судя по всему, это начали понимать не только молодые и не очень омичи, которые организуют те же «сообщества воспоминаний» (Николай Епифанов с его «Огнями Омска» – один из последних, кто даже сам прислал ссылку на сообщество) или пытаются создать реальный, пусть и сетевой лейбл, ориентированный именно на региональную сцену, как это сделали омичи «Плутон». Это поняли и те, кто жаждал получить в коробочке с ленточкой исполнение мечты, которую они лично исключительно намечтали.
 
ЭПИЛОГ. ДВИЖЕНИЕ К «КАПИТАЛИЗМУ».

  Похоже на то, что всё-таки практический подход у «архивариусов»  таки возобладал, и они поняли для себя, что им более всего от омского рока и Омска нужно. Это показали два концерта, организованных «Архивом Омского Рока» – уже упоминавшийся «Группы Омска – Егору Летову» (30 апреля 2016 года, бар «Борода») и мемориальный концерт, посвящённый ПИК КЛАКСОН, имевший место быть в баре «Bukowski» 26 октября 2016 года. Там и там «Архив Омского Рока» был заявлен, как организаторы, и эти события очень живо освещались в сообществе «АОР». Даже то, что на «клаксоновском» мемориале не меньше половины игравших там проектов были в акустике, не отменяет того факта, что всё-таки процесс пошёл, и люди всё же поняли, что их мечты за них никто не исполнит.
  Конечно, тот же самый «Плутон» (неважно, что этот сетевой лейбл занимается не очень как-то жалуемой Сергеем Синицыным и Евгением Филатовым электронной музыкой) сделал то, на что наши «хиппи» почему-то не решились, хотя можно же было зарегистрироваться на том же «Bandcamp» и создать лейбл «Омского Рока» – благо, сейчас это на «Bandcamp» можно вывести отдельной строкой. Опять же, та же лекция в «Beer Kingdom» и публикации Павла Креслинга на «Вечернем Омском сайте», про омскую музыку там пока мало, но он делает, даже при честном использовании, скажем, моей работы, как это было в случае статьи о Варе Леденцовой. По «энергии*» – там же и им же было сделано интервью с одним из основателей проекта, Дмитрием Лапутиным, Крамбом, который, кстати, тоже был лектором в «Beer Kingdom» 24 сентября 2016 года, когда Дотман и Креслинг делали мероприятие, связанное с омским роком.
  Но процесс пошёл. То есть люди начали понимать, что никто кроме них, и даже критика метода, которым был сделан сборник «Простуженный проспект», не отменяет того, что сделано, пусть даже и не идеально. Сделано. Организация двух мероприятий – это уже кое-что, видимо, есть у людей рабочее самолюбие и понимание того, что никому кроме них их мечты на нематериальной стадии неинтересны, если «сбыча мечт» не оплачивается мечтателем, перешедшим в заказчики. А это уже «капитализм»: бесплатно – только своими руками, и не омским рокерам нужен твой ресурс, а твоему ресурсу нужны омские рокеры, которым куда больше нужны репетиционные точки, сцены и студии, которым нужен лейбл, а не склад, чтобы не забыли через двадцать лет. Либо деньги на бочку, либо ora et labora. Последнее – в режиме 24 / 7 / 365. Видимо, понимание началось, и движение пошло, как в том болтающемся по Рунету «американском» анекдоте про жизнеспособность консервативных идей и иллюзорность демократических («Добро пожаловать в лагерь консерваторов»). «Хиппизм» заканчивается, начинается «капитализм». И, судя по всему, ещё и чёткое понимание того, что ты жив, пока движешься.
  А это говорит о том, что с проектом на самом деле очень даже всё в порядке. Просто есть такая штука, как «отложенная мечта» – сам имею такую практику. Что ж, стоит подождать ещё и сказать что-либо о тех же «Лабиринтах», или как это будет называться «на выходе», когда проект будет материализован хотя бы на уровне того же «Простуженного проспекта».
 
ТЕКСТ ЗАВЕРШЁН 30 НОЯБРЯ 2016 ГОДА. ИСТОРИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.