Глава 14
Демир сидел в маленькой комнатке, окнами выходящей на тихую безлюдную улицу.
С хозяйкой «Золотой рыбки», он поговорил еще вчера вечером, как только ушел от родителей Виты. Теперь эта добродушная хлопотунья не вспомнит чего-либо вразумительного о тех трёх постояльцах, что побывали у нее два дня назад.
Дневник учителя поверг его в глубокие раздумья. А тут еще Винт с ошеломительными новостями об орках, и не только о них.
Он прилетел под утро и сейчас отсыпался в смежной комнате. Демиру только и удалось узнать, что в Вейли на аудиенцию к Альбитиарну Маэну он не попал из-за отсутствия последнего. А Онар Тергил - его заместитель - отказался принять, сославшись на неотложные дела.
Первое, что пришло в голову Демиру, это известить того, кого надо о том, что творится.
Самым простым способом для волшебника послать сообщение на дальнее расстояние были крылатые вестники.
Да, с воплощением надо повозится, но оно того стоило. Хищник их не видит, кормиться им в пути не надо. Летят прямиком к адресату, а найдя его, лично передают сообщение, превращаясь в обычное письмо.
Поэтому, в первую очередь, он отрезал от листа пергамента три узкие полоски и написал сообщения. Все разные.
Первым делом достал из кожаного мешочка стеклянную банку с узким горлышком в которой был насыпан на вид простой, мелкий белый песок. Он тонкой струйкой высыпал его на стол в форме пентакля. Песком пользовались только в тех случаях, когда не возможно было рисовать символы углем, что бы не оставлять за собой следов. После зажег три красные, три черные и одну синюю свечи.
Свечи были не из простого воска, а с добавлением в него, специальных измельченных трав и декоктов, усиливающих заклинания. Горели они ровно, не боясь ни ветра, ни воды, а зажечь и погасить их мог только их создатель.
Смешал в маленькой пиале нужные ингредиенты, достал из серебряного коробка первое перышко, и макнув в смешанный раствор, зажал меж ладоней вместе с кусочком послания. Сложил ладони горстями, и прикрыв глаза, начал произносить заклинания.
Меж пальцами, делая их прозрачными, словно лепестки тюльпана на солнце, начал струится теплый свет. Сначала очень слабый, но потом он набирал силу, становился красновато-золотистым, начал пульсировать, а потом, помалу гаснуть.
Когда Демир раскрыл ладони, на одной из них, осталась сидеть маленькая птичка. Совсем невзрачная, серенькая с коричневатыми крапинками на крыльях, не враз заметишь. Демир выдохнул, пересадил ее с ладони на ближайшую стопку книг. Птаха, пискнув и оправив перышки, уставилась на него глазками-бусинками. «Мол, приказывай хозяин, все исполню».
Демир вновь открыл коробочку, и достал оттуда еще одно перышко. На этот раз немного больше, похожее на соколиное, крапчатое. Окунув его в тот же раствор, проделал все еще раз. На этот раз, в ладонях птичка не поместилась. Демир немного развел их, и меж ними, заструился, завихрился сначала просто серый дымок, потом, он стал сплетаться в густой золотистый кокон, принимая очертания маленького сокола. Когда он полностью сформировался, то приобрел обычную расцветку птицы. Он тоже уселся рядом с первой вестницей.
Волшебник вытер испарину, выступившую на висках и на лбу. Но, впереди еще один раз, еще одна птица.
«Морк бы побрал эту магию, и Подобие Орнито-трансмутации», думал Демир, «То ли дело телеграф!»
Третьим был небольшой дрозд.
Волшебник по очереди выпустил птичек в окно.
Крикнув на прощание, каждая взмывала вверх и тут же пропадала в бескрайнем небе.
Облегченно выдохнув, Демир решил спуститься вниз, в общий зал и промочить горло.
Это волшебство с передачей новостей, всегда вызывало у него головную боль. «Надо придумать что-то другое, новое. Ведь получилось же заклинание с телепортацией мусора, так почему бы не разработать формулу телепортации писем?», спускаясь по лестнице, раздумывал он.
Только его разработки опять кто-нибудь присвоит, кто-то, кто выше рангом и «заслуженней». Однажды так и произошло: - с подъемником.
Двадцать круголет назад, когда стали заряжать воду, он «придумал» механизм подъема кабинки между этажами. Немного магии, и патент благополучно перекочевал в тряские, но не менее, загребущие, руки Альберуса. Мотивировал все это, старый Лис тем, что если бы не его спонсорство, то никакого подъемника никогда и не было.
«Надо было продать патент гномам», мстительно думал Демир, «Вот они-то как раз, смогли бы стрясти с магов золотишка, при установке агрегата к ним в башню. И никуда не делись, заплатили бы как миленькие, или по старинке топали наверх пешочком. А я бы на проценты преспокойно жил».
Впрочем, наученный горьким опытом, последнее разработанное им заклинание порталов, он не разглашал никому. Основа была написана еще его учителем Кипреем, но свел все воедино именно он. Собирая по крупицам утерянные знания, и сутки напролет просиживая в архивах. И иногда у него закрадывались подозрения, что всю информацию о порталах намеренно уничтожили. Только для чего? Это же так удобно!
После светлой комнаты, в зале харчевни казалось сумрачно. Одно окно, выходящее в сад, не справлялось с освещением большого пространства. Так что в углах горели настенные подсвечники, а под потолком блуждала пара магических шаров, которые он вчера сам и запустил.
Посетителей почти не было. Время было между обедом и ужином. Только два столика было занято, остальные три, были без скатертей и миловидного вида разносчица еды, выскребала их дочиста специальным скребком.
За одним, в самом углу под лестницей, сидел потрепанного вида фермер, за другим, местные музыканты.
Экзотического вида эльф в юбке-килте, неспешно перебирал струны на канторрине.
От хозяйки Демир уже знал, что его зовут Тинувэль. Правда, все на людской манер звали его Горликом, но Демир предпочитал настоящее имя, а не прозвище.
Сидеть в одиночестве не хотелось, и Демир, спросив разрешения, подсел к музыкантам. Щелкнув пальцами, повесил над столом световой шарик, и повернувшись к девушке, заказал хмелевуху и яичницу.
Музыканты были не против гостя, а Тинувэль поприветствовал мага сложным перебором, и учтиво кивнул.
Ожидая пока принесут заказ, Демир невольно стал слушать. Они репетировали перед вечерним представлением, проигрывая те, или иные отрывки мелодий. Попутно Тинувэль, явно сочинял что-то новое, скорее всего очередную балладу о прекрасной эльфийке-воительнице.
«Вечно, у поэтов и музыкантов что не девушка – то нимфа, что не эльфийка – то воительница. Нет, что бы про обычную кухарку сочинить?» усмехнулся про себя Демир, косясь на миловидную официантку.
-- Красивая мелодия, -- слушая перебор струн, прищурился Демир, -- И о чем же будет песня, если не секрет?
Эльф, не прекращая играть, загадочно улыбнулся.
-- Вас удивит, но об обычной незнакомке.
-- А почему это должно меня удивить? -- улыбнулся маг.
Тинувэль пожал плечами.
-- Ну, обычно люди думают, что я сочиняю только о героических подвигах храбрых воителей.
-- Разве не так?
Эльф улыбнулся.
-- Отчасти. Но сегодня мне хочется чего-то простого, и в тоже время необычного. И моим вдохновением стала обыкновенная девушка.
Демир приподнял бровь в притворном удивлении.
-- Вы же призираете людей, насколько мне известно.
-- Досужие выдумки, -- хитро поморщился музыкант, подстраивая струну на инструменте, и косясь на миловидную кухарочку, которая, чуть только не таяла под его нахальным взглядом, -- Иначе, я бы тут не сидел.
-- И кто же она, если это конечно не секрет?
-- Нет, совсем не секрет, -- Эльф, порхая пальцами по струнам, наконец закончил настройку, -- Удивительное дело… -- сложив руки на изгибе инструмента, сказал он глядя вдаль, -- Я видел и танцевал с ней всего лишь раз, но никак не могу забыть. Обычно, человеческие девушки не производят на меня столь яркого впечатления. Но эта…
Тинувэль изящно покрутил пальцами в воздухе, словно делая сложный перебор.
-- И имя у нее такое необычное. Лина.
Кухарка за его спиной презрительно скривилась, скребанув бедную столешницу так, что дерево неприятно взвизгнуло, заставив эльфа вздрогнуть и поморщиться.
Он опять склонился над канторриной и она запела под его пальцами нежно и трепетно.
Демир насторожился. Ему как раз принесли заказ, но он, не спешил притрагивается к еде, ожидая, чтобы остыло.
-- И как ты думаешь, почему?
-- Что почему? -- не понял Тинувэль, в упор посмотрев на него.
-- Почему она тебя так поразила, чем?
Музыкант задумался. «А действительно, чем?»
Видимо, для создания его нового произведения ему самому надо было ответить на этот вопрос.
-- В ней, было что-то не наше, чужое, но это не настораживало, нет, не отталкивало, а наоборот, притягивало, -- Словно разговаривая сам с собой пояснил Тинувэль. Он только что, облек чувства в слова, делая их более конкретными и оттого более понятными даже себе самому.
Ведь не зря говорят, что творческие люди зачастую замечают несколько больше, чем остальные. Да и постигают смысл вещей несколько иначе, чем это делают другие.
-- И в чем же это выражалось? – не сдавался Демир, -- Её необычность.
Тинувэль, очнувшись от собственных воспоминаний, словно вновь шагнул в этот бренный мир из своих грез.
-- Глаза, -- не задумываясь ответил он, Она была чистокровной человеческой девушкой, это было видно сразу. Однако ее выдавал взгляд.
-- Выдавал кого? -- Еще больше удивился Демир. Кажется, этот немного сумасшедший эльф смог его заинтриговать.
-- Эльфа! – словно, само собой разумеющееся выпалил он, немного даже возмутившись, что Демир его не понял.
Демир скептически ухмыльнулся.
-- Глаза. Чувства. Взгляды. Ох, уж эти творческие люди! Чего только не выдумают, чтобы привлечь к себе, и своему творчеству внимание. Вот и к каждой песне выдумывают легенду. Чтобы жить было не скучно, -- словно беседуя сам с собой, пробубнил Демир, подвигая тарелку ближе к себе.
--Так значит, ее звали Аэлина? – небрежно махнул рукой, перед носом эльфа волшебник.
Тинувэль несколько раз осоловело моргнул и утвердительно кивнул.
-- Именно, Аэлина. Я же говорил вам! – немного раздраженно повторил он, отворачиваясь в сторону. Вопросы незнакомца стали его доставать. И чего пристал?
Демир перестал изводить чудного эльфа расспросами и принялся за еду. Хмелевуха успокоила болевшую голову, а яичница бунтующий пустой желудок. Баланс восстановился.
И еще одним свидетелем меньше.
***(Уррис)
А за соседним столиком делая вид, что он поглощен исключительно жидкой похлебкой, сидел, прячась в сумерках зала Уррис.
Вот уже целую нэю, он планомерно прочесывал близлежащие городки и их забегаловки, в поисках необычных новостей. Ведь известно, что самые интересные новости, читают не глашатаи с городских помостов на рыночной площади, а собираются в харчевнях, питейных, и публичных домах.
Но, все было без толку, пока судьба совершенно случайно не забросила его сюда, вынуждая спрятаться от непогоды.
Он с большим интересом слушал разговор волшебника (которого хорошо знал в лицо), и музыканта. Он сто раз благодарил себя, что не поленился испачкаться, обрядиться в пыльную одежду, купленную у фермера за большие деньги, наклеить патлатую бороденку, и зайти в «Золотую рыбку» на самой окраине городка. Тот фермер, наверное, на вырученные деньги уже купил себе козу, вовсю посмеиваясь над простаком. Бежал от него как от сумасшедшего, думая, что богатый идиот передумает и отберет назад целый золотой.
Задание, данное Эролем было расплывчато и туманно. Как говорят в народе: Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что.
Уррис, морщась и вздыхая, выслушал от начальника о том, как важно это для гардара, а значит и для него самого. Потому как, он «уши» и «глаза» означенной организации.
Посему, нельзя пасть лицом в грязь перед магами, и первыми привести, туманно означенную персону к его очам целой и невредимой.
Последнее условие повторилось несколько раз, и для острастки, и упрочения памяти, закрепилось подношением хозяйской длани, сжатой в крепкий кулак под его нос. А так же, для поддержания бренного тела в мощи и здравии, снабдилось замшевым мешочком с весело звякающими монетами. Тратить надлежало коие, осмотрительно и рачительно.
Чутье подсказывало Уррису, что он, наконец то, напал на след.
***
В комнате под лестницей было жарко натоплено от близкой печи, и Уррис откинув одеяло, блаженно курил душистую сик-ару, пуская дымок замысловатыми кольцами к закопченному от свечей потолку.
Рядом, положив ему голову на плечо и поглаживая мягкий, рыжеватый и курчавый волос груди, лежала та самая служаночка, что скребла столы сегодня днем. Глаза ее были блаженно прикрыты, щечки румяны, длинные светлые волосы разметались по подушкам, не скрывая всю красоту пышных форм ее тела.
Уррис никогда не брезговал подобными способами извлечения информации у населения. Это бывало надежней, да и что греха таить, приятней, нежели стилеты, яды и угрозы.
Днем, дождавшись пока Демир поест и отправится к себе в комнату, он тряскими от нетерпения руками расплатился со служанкой за похлебку, что со стороны выглядело скорее, как скаредность. И пробубнив на прощание, что-то невразумительное о запредельных ценах за подаваемые в их заведении свиные помои, а не похлебку, вылетел вон.
Умывшись в ближайшем ручье и переодевшись в лесу в свою добротную одежду, он немного позже, предстал еще раз, во всей своей красе в данном заведении.
Информация была интересной.
По рассказам очевидицы, в комнате их было трое. Прибыли они туда через дверь, что выходит во двор, (именно поэтому незнакомцы так ее и заинтересовали). Привез их компанию дальний родственник хозяйки и подогнав телегу прямо к входу, впустил во внутрь. Кто входил, она тогда не видела, так как разносила завтраки для припозднившихся клиентов, и лишь мельком заметила одну большую тень и две поменьше, поднимающиеся по лестнице.
Позже, носила туда ужин и видела там двух девушек. Одна была обычного вида, а у другой, пол лица испоганено змеиной чешуей. На кровати был кто-то третий, скорее всего мужчина и он спал, плотно накрывшись одеялом с головой. Так что его она не рассмотрела. Но зато хорошо слышала, как они ругались за закрытой дверью.
Обе, потом спустились в зал и танцевали с красавцем музыкантом, на которого она положила глаз. И он-де, ей тоже отвечал взаимностью, «пока зеленоглазая гадина, не выползла из своей норы, и не стала вихлять тощим задом перед ее эльфом».
Уррис, как мог, успокоил ее. Причем не один раз. Так что служаночка осталась весьма довольна. Он тоже.
«Интересные дела творятся порой в затрапезных харчевнях провинциальных городков. Было бы неплохо потолковать со стражей на северных воротах. Именно оттуда по слухам приехали незнакомцы. А порченная змеиной кожей девица, вполне может быть той самой «гарпией», о которой вещал блажной Водопьян. А раз он нашел «гарпию», то рядом должен быть и «орк». Удивительно, но ему сегодня очень везет.
продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/30/528