Шамрай
Рыбак Шамрай очень любил нырять. Если он не уходил в море за рыбой на своей лодке, то целыми днями ползал у самого дна, разглядывая колыхание водорослей, распугивая рыбёшек, гоняясь за крабами и отковыривая мидий от скал. Мидий он складывал в мешок, висевший на груди, туда же бросал красивые ракушки и необычные камешки.
В этот день Шамрай рассчитывал на особенную добычу. Только накануне на море пронёсся шторм. На берег и на мелководье волнами вынесло всякую всячину. С самого утра местные жители кто с ведром, а кто с мешком уже бродили по берегу в поисках чудесных находок. Кому то попадалась железная ложка, кому то плошка, кому мокрое тряпьё, кому доски от обшивки кораблей. А кому то и позеленевшие от воды старинные медные монеты и пуговицы. Беднякам все годилось для хозяйства.
Шамрай оглядел прибрежный песок, но ничего интересного не обнаружил. Тогда он бодро закатал штаны, поправил на груди мешок для добычи, перекрестился на солнышко и смело шагнул в воду. Солнце пятнистой оленьей шкурой выкладывало на дне блики, потревоженные волнами, непослушными прядями колыхались водоросли. Пугливые шустрые рыбешки, проносясь по воде успевали блеснуть серебристыми спинками, морские рачки изо всех сил спешили зарыться в песок. Обросшие мидиями огромные камни казались мамонтами в задубевших от морской соли шкурах. Шамрай ненадолго выныривал, набирал полную грудь воздуха и снова уходил под воду. Неожиданно он заметил, как из-за камня высунулась острая чёрная морда морской змеи и поспешила скрыться. Шамрай на секунду испугался, но потом решил рассмотреть змею внимательнее. Он знал, что морские змеи в этих краях никогда не нападают на людей. Поэтому он принялся энергично грести сильными руками и вот уже перед ним открылся разлом в камне, обросший фиолетовыми и бурыми подводными лопухами. "А что, если там скрыто сокровище?" – Неожиданно задумался юноша и решил проверить. Змеи нигде не было, и тогда он решительно полез рукой в расщелину. Но внезапно рыбак почувствовал, как что-то острое пронзило ему пальцы аж до самой ладони, захлебнулся от боли и потерял сознание. Он, наверное, утонул бы, но по рядом бродило много односельчан, которые заметили, как юноша сначала нырнул, потом на секунду всплыл на поверхность, вяло побарахтался, и снова ушёл под воду. Тогда двое мужчин полезли за ним на самое дно зеленой впадины и вытащили его на берег. Правая рука Шамрая была в крови, у пальцев был такой вид, словно они обгорели, как если бы его тащили не со дна моря, а из огня.
Мать Шамрвя очень испугалась когда увидела что двое тащат её сына на себе, а он не подаёт никаких признаков жизни. Она негнущимися руками открыла им двери, подождала, пока они положат Шамрая на пол и уйдут. Потом она бросилась к нему на грудь и прижалась ухом туда, где должно было стучать сердце. Вначале она ничего не услышала и зарыдала, но потом взяла себя в руки, вытерла слезы и снова прижалась ухом к груди сына.
Долго она так лежала, пока не различила еле слышащиеся ритмичные удары. Тогда женщина переодела Шамрая во все сухое и перетащила на кровать, обложила его бутылками с горячей водой, а сама уселась поблизости, и сидела всю ночь, не сводя глаз с дорогого лица.
Шло время. Дни сменялись ночами, ночи сменялись днями, но молодой рыбак так и не приходил в себя. Матери лишь иногда удавалось разжать ему ложкой зубы, чтобы влить хоть несколько капель воды. Она почти залечила ему пальцы на руке, на которых от былых ран остались только шрамы. И тогда несчастная женщина пошла к знакомой старухе, которая без малого сто лет прожила на земле и могла слышать о чем то похожем.
Дом старой Руты находился на самом краю села, часто сюда шли люди за советом и помощью. Старуха как раз подоила козу и стояла у забора своей хижины когда увидела мать Шамрая. Они поздоровались. Рута заговорила первой:
– Что, так и не пришёл в себя твой сын?
Тут мать зарыдала и сказала, что все эти дни ей удаётся вливать ему в рот только по несколько капель воды. И что так ей сына не вылечить.
– Ну почему же не вылечить? – неожиданно возразила Рута, – Вылечить то можно. А ты попробуй влить ему в рот соленую морскую воду, если и она не поможет, тогда уж и я не знаю что делать.
Мать Шамрая подумала, что старушка совсем ослабела умом, шутка ли, говорит, что надо пить морскую воду? Но все равно поблагодарила Руту и пошла домой. Дома она увидела исхудавшее, покрытое отросшей синей щетиной лицо сына, посидела, послушала его прерывистое сухое дыхание и решилась. На морскую воду, конечно, глупо было оассчитыаать, но больше рассчитывать было не на что.
Женщина пошла на берег, зачерпнула воду и вернулась домой. Она усадила сына на подушках чтобы он не захлебнулся, и, не медля ни минуты, опрокинула ему в рот полную чашку морской воды. Тут только старуха увидела, что на дне плавал крошечный серебристый малёк. Но она не успела его выловить, и он вместе с водой проскользнул в горло Шамрая. Сын закашлялся и неожиданно открыл глаза. Слабым голосом он попросил еды. С этого дня парень пошёл на поправку.
Как только молодой рыбак окреп, он собрал снасти и пошел к морю. Давно же он здесь не был! Небольшие серо синие волны несли свои белые шапки прямо к его ногам, рассыпались хрустальными брызгами и о чем то шумели. Шамраю неожиданно послышалось, что они поют песню, и в ней даже можно было разобрать какие-то слова. На берег прилетело несколько чаек. Они стали расхаживать по песку, оставляя на нем забавные узорчатые дорожки и непрерывно галдя. Но странно, что и теперь в этих ранее непонятных звуках Шамрай неожиданно для себя тоже вполне ясно расслышал понятную речь.
– Море сегодня что то громко поёт, – сказала самая крупная чайка с желтоватыми перьями. – Где то недалеко буря.
– Совсем недалеко! - согласилась другая чайка и предложила. – Полетели вон за той лодкой! Там рыбак старый, половину улова рассыплет, пока сеть поднимет, наедимся и быстро летим на берег!
Шамрай поверил чайкам что надвигается буря и не поплыл на своей лодке слишком далеко. Едва наловил рыбы на день два и вернулся домой. И точно, еле он успел вытащить лодку на берег, как начался шторм. Теперь он всегда прислушивался к шуму волн и к чайкам, прежде чем отправиться в море. Шамрай часто предостерегал своих односельчан и уже никто из рыбаков не уходил в плавание, не посоветовавшись с ним. Люди перестали попадать в бури, тонуть и гибнуть. Они были благодарны Шамраю и каждый, как мог, старался его отблагодарить. Ему несли рыбу и яйца, молоко и муку. Юноше удалось сколотить небольшое состояние, продавая весь свой улов, и вскоре он перебрался в город. Пользуясь своим чудесным даром, Шамрай нанялся работать в пароходстве. Он легко составлял морские прогнозы, часок-другой посидев у воды.
Однажды он бродил по причалу и слушал глупую болтовню чаек. Они как раз снялись всей стаей с большого корабля и перелетели на пирс.
– Ты видела, какой смерч приближается? – Заголосила одна из птиц. – Пообрывает кораблю все паруса и пообломает мачты! Так ему и надо! Зачем он держит в трюме девчонку? Её отец все глаза проплакал, думает, что она утонула! Корабль перевернёт, все награбленное в море вывалится, морю достанется!
– Вор! Злодей! – заголосила вторая.
– Пусть получит! Пусть получит! - заголосили все хором.
Шамрай со всех ног помчался в контору.
Там как всегда кипела работа. Кто то отправлял по морю грузы и составлял бумаги для получателей, кто то хотел заказать морскую прогулку и выбирал подходящий корабль, а кто-то оправлялся в дальние страны и пришёл покупать билеты в каюту первого класса. Шамрай еле пробился на приём к начальнику пароходства, у которого как всегда была толпа посетителей.
– Ну, что у тебя? - спросил он недовольным голосом, не отрываясь от бумаг.
– На нас идёт ужасный смерч! - заговорил Шамрай, – Велите немедленно всем кораблям убираться в безопасную гавань. Немедленно!
Начальник тут же отдал приказ известить всех капитанов об угрозе, а Шамраю сказал отправляться домой и там пережидать непогоду. Но тот не спешил уходить. Когда суета немного улеглась, он сообщил что самый большой корабль, приплывший из неизвестной страны, на самом деле принадлежит морским разбойникам, что его трюмы набиты награбленными сокровищами, а в одной из кают пираты удерживают пленницу.
– Меня совершенно не волнует, какой груз везут корабли, приплывающие в наш порт! А про пленницу твои чайки врут. Если мы начнём обыскивать все суда и разбираться, кто что прячет в трюмах, никто не захочет приплывать к нам в порт! И мы разоримся! Так что не суй свой нос, куда не просят!
Как ни умолял Шамрай отправить на корабль морскую полицию, ничего не получилось. Тем не менее, ни одно судно не покинуло порт в этот день. Смерч крутил свои смертельные воронки на воде и на суше, рушил дома и срывал крыши, а все же не принёс того вреда, какой мог бы, если бы Шамрай всех не предупредил. Не ушло в море и то судно про которое чайки говорили, что на нем пираты удерживают пленницу.
Шамрай не находил себе места от беспокойства. Он не мог забыть, что где то совсем недалеко плачет несчастный ребёнок, похищенный пиратами. Как только стих ветер, он сел в лодку и поплыл к разбойничьему кораблю. Стоял густой туман, и было почти не видно куда грести. Если бы утомленные бурей волны между собой не перешептывались, юноша бы никогда не отыскал нужный корабль.
Разбойники не заметили, как Шамрай взобрался по якорной цепи на борт судна. Едва он успел притаиться за бочками, как услышал разговор чаек, сидевших на рее.
– Как мы полетим к берегу, если кругом туман? – спросила уже знакомая нам большая чайка с желтоватыми перьями.
– Надо лететь! – отвечала ей подружка. – Пираты торопятся уплыть, пока их никто не видит из-за тумана!
В эту минуту на судне кипела работа. Шамрай и сам уже догадался, что разбойники готовят корабль к отплытию, он только не знал, что они не собираются ждать, когда рассеется туман.
Юноша спустился в трюм. Чего там только не было! Огромными кучами лежали вперемешку персидские ковры и драгоценные вазы, кольца и серьги были высыпаны прямо на пол, мешки с пряности были выложены штабелями, и от этого было трудно дышать, тут же были сложены в ящики сабли и мушкеты, рядами расставлены бочонки с порохом. В клетках были заперты пленники, которых пираты везли, чтобы продать на невольничьих рынках. Их никто не охранял. Злодеи, наверное, решили что обессиленным голодом и жаждой людям самим ни за что не выбраться из тюрьмы.
В одной из клеток прямо на грязном полу сидела маленькая девочка. Её одежда из дорогих сверкающих тканей была помята и разорвана, на щеках засохли дорожки от слез. Так вот про кого болтали неугомонные чайки! Даже в птичьих сердцах было больше доброты, чем в сердцах злодеев укравших малышку. Шамрай подошёл к решетке и увидел, что на её дверях висит огромный замок. Тогда из кучи награбленного добра лежащего на полу, он выхватил огромную саблю с рукояткой украшенной драгоценными камнями и со всей силы ударил ей по ржавому замку. Хорошо, что никто не услышал страшного грохота. Зато удалось открыть дверь! Шамрай обратился к невольникам:
– Есть ли среди вас те, кто умеет сражаться?
– Есть! – он неожиданно услышал детский голосок. - Со мной моя стража! И ещё, пусть каждый, кто может сражаться, возьмёт в руки оружие!
Тогда несколько мужчин вышли из клетки и стали раздавать сабли и пистолеты своим товарищам по несчастью. Уже через минуту вооружённая толпа вырвалась из трюма, захватила корабль, выбросила за борт разбойников, которым пришлось самим вплавь добираться до берега.
После этого бывшие пленники, среди которых было немало моряков, захваченных пиратами, вывели судно из порта и направили корабль к берегам далекой страны, откуда и была похищена девочка, да и многие из них самих.
На третьи сутки вдалеке показался берег. Черные флаги висели на башнях. Траурные мелодии неслись над водой. Когда корабль попытался причалить, по нему открыла огонь береговая охрана. Целый флот выдвинулся навстречу кораблю. И вот уже он был захвачен армией местного короля, а все пассажиры и матросы доставлены на берег. Когда все люди уже стояли на пирсе, к ним обратился несчастный король.
– Вот уже месяц как исчезла моя дочь, – сказал он. – И никто не знает что случилось, когда она гуляла по берегу. Наверное, пираты высадились на берег и перебили всех стражников, а дочь бросили в воду! – он горько разрыдался, – Может, хоть вы знаете о ней что-нибудь?
И тут маленькая принцесса вырвалась из толпы и бросилась к несчастному королю:
– Папочка, я жива! Я здесь! Вот кто меня спас! И она показала рукой на Шамрая.
Тут же начался праздник. Все награбленное богатство король раздал жителям своей страны, пострадавшим от пиратов. А Шамраю он подарил мешок золота и прекрасный замок на берегу моря. Ему больше не надо было рыбачить или работать в конторе, чтобы прокормить себя.
Как только юноша отдохнул и набрался сил, он немедленно сел на корабль, и поплыл на нем в родную деревушку, чтобы забрать старушку мать. Только после этого он вернулся в свой новый замок. С этой поры Шамрай проводил все свободное время, исследуя морское дно и общаясь с загадочными морскими обитателями. А мама за него больше не волновалась, потому что знала, что у её сына много друзей и на суше и на море и что они никогда не дадут ему пропасть.
Курзон Сто пятнадцатый
Когда ныряльщик увидел сквозь зеленоватую воду что то большое, круглое и переливающееся, лежащее на дне, он решил что это огромная жемчужина. Ему кое-как удалось до неё добраться, слишком глубоко она лежала. Вода давила на уши и дыхания не хватало, пока он тянулся к ней всем телом, решив ни за что не упустить находку. И вот он её вытащил. Только она оказалась не такой уж большой, а всего лишь с куриное яйцо. И не переливалась она нисколько. Да по сути этот было самое обыкновенное яйцо, невесть как оказавшееся на дне моря. Ныряльщик попытался тут же яйцо разбить. Сначала он приложил его о ближайшую сосну, потом треснул об скалу. Яйцо отскочило и сильно ударило его в глаз. Тогда ныряльщик рассердился, закинул его подальше за деревья, а сам разочарованный пошёл домой.
В этот же день два приятеля Антон и Петр играли в лесу. Им было лет по девять, и это был тот замечательный возраст, когда свободное время ещё довольно часто встречается в жизни. Они вдоволь набегались и надурачились, пока не свалились в траву под большим деревом. Петр лежал на спине, провожая глазами облака, а его приятель перевернулся на живот и разглядывал травинки. Он то и обнаружил камень, по форме сильно напоминающий куриное яйцо. К тому же он был тёплым, хотя находился в тени, и солнышко не должно было его нагреть. Пётр ужасно обрадовался находке.
– Я буду колоть им орехи! – сообщил он приятелю. А если надоест, раскрашу его пятнышками и подброшу в гнездо какой-нибудь птичке. Пусть высиживает!
– Отдай его лучше мне, – предложил Антон. - Я подарю его младшей сестре. Вот она обрадуется! Будет с ним играть, положит его в кроватку, нарисует на нем глазки! Отдай яйцо мне, я отнесу его Анике!
Петру очень хотелось порадовать малышку, и он, хотя и было жалко, протянул яйцо Антону. С этого дня у яйца началась новая жизнь. Аника завернула его в тряпочки, нарисовала ему глазки и уложила в колыбельку. Она пела ему песенки, которые слышала от мамы, еще когда сама была маленькой, качала его, целовала его и казалось, не было никогда у неё игрушки лучше чем это странное яйцо.
Но однажды утром она, рыдая, прибежала к брату:
– Оно сломалось! – проговорила Аника сквозь слезы и протянула Антону яйцо, в скорлупе которого можно было увидеть круглое отверстие.
Они вместе пошли к Петру, потому что он ведь нашёл это яйцо, он и должен был знать, что с ним делать дальше.
– Давайте унесём его в сарай и там положим в углу на сено. Вдруг из яйца вылупится птенец? – Петр оправдал ожидания друзей, он, и правда, всегда знал, что делать. – В сарае тепло и он не замёрзнет. А если никто не вылупится, то, по крайней мере, яйцо не попадётся на глаза родителям и они его не выбросят.
Сказано - сделано. Яйцо положили в самый тёплый угол на влажную землю (здесь как раз находилась канавка для слива воды, и земляной пол в этом месте всегда был сырым) и надёжно присыпали сеном. Оставалось только ждать.
Каждый день Петр, Аника и Антон незаметно пробирались в сарай и разглядывали загадочное яйцо. Они заметили, что дыра на скорлупе увеличилась и от неё во все стороны пошли трещины. Они уже боялись брать яйцо в руки, опасаясь, что оно рассыплется. И вот наступил день, когда в углу сарая на месте яйца оказалась лишь горстка скорлупок. А в канавке прямо в воде плавал маленький головастик. Он бы ничем не отличался от своих собратьев, если бы ни его единственный глаз и крошечная шишечка на лбу, по форме напоминающая корону.
– Какой малюсенький, - проговорила Аника и тихонечко прикоснулась к его пупырчатой коже. Головастик вздрогнул. Аника отдернула руку и предложила, – давайте его покормим!
– Может, это морской головастик, – предположил Антон. - Давайте наловим ему мальков, личинок, рачков и улиток?
Сказано-сделано. Через час вся компания сидела на корточках перед головастиком, нанизав на палочки свои скромные дары. Он высунулся из лужицы и с аппетитом проглотил всех до единого морских обитателей и даже как будто слегка увеличился в размере. Прямо на глазах ребятни головастик превратился в лягушонка. Тогда ребята накрыли его перевёрнутым ящиком, который снова засыпали сеном и отправились спать.
На следующий день Антон с утра пораньше разбудил сестру, потом они зашли за Петром и все вместе отправились на рыбалку. На крючок попадалась всякая мелочь, но юные рыбаки не расстраивались, главное, чтобы её хватило для корма лягушонку. В этот день снова лягушонок поел и уснул. Шло время, их питомец быстро подрастал. Он уже был размером с хорошую кошку, когда ребята, в очередной раз покормив его, стали думать, что им делать дальше.
– Давайте отнесем его в лес, – предложил Петр, – мне уже надоело каждый день ловить ему рыбу.
– Давайте отнесем, только к морю, – согласилась Аника.
– А как мы его потащим? Вон какой тяжелый, – засомневался Антон.
И тут лягушка заговорила.
– Не надо меня никуда тащить! Когда придёт время, я уйду сам. А пока мне ещё рано в морское общество! Я ещё не набрал достаточно веса!
Дети удивленно переглянулись:
– Кто ты? И почему разговариваешь? – спросила Аника.
– Я сто пятнадцатая икринка королевской лягушки Курзины Двадцатой, Курзон Сто пятнадцатый! – гордо заявила лягушка. – Матушка прикрепила все икринки на водоросли, но шторм разметал нас. Я вот оказался возле берега, и меня какой то невежа вытащил на сушу и забросил в лес. Там вы меня и нашли. Про остальных я ничего не знаю, но, думаю, они тоже не пропали.
Оказывается, Курзон хотел вернуться в море не сразу. Он собирался вернуться тогда, когда наберёт вес и сможет достойно участвовать в разнообразных заговорах и даже интригах при дворе Морского Царя. Ему ещё предстояло разобраться, кто убедил повелителя волн поднять бурю, которая разметала икринки. Курзон сто пятнадцатый не сомневался, что это происки врагов.
Прошла ещё неделя. Каждый день Петр, Антон и Аника встречались в сарае, прихватив какой-нибудь еды из дома.
- А как это - набрать вес? - спросила Курзона Аника. Она пришла сегодня в сарай нарядная. Узнав, что их новый приятель сын королевской лягушки и собирается блистать при дворе морского царя, она решила ничем не отставать от морской знати. Курзон оглядел нарядную девочку, её накрахмаленный передник, шелковую блузку и розовый чепчик, а затем одобрительно кивнул.
– Я возьму тебя с собой, когда наберу вес. Ты такая хорошенькая. Русалки начнут тебе завидовать и сплетничать, ревновать к тритонам. А ты сделаешь блестящую партию! Я выдам тебя замуж за какого-нибудь принца утопленника!
– Я не хочу за утопленника, – возразила Аника.
– Других у нас не бывает, – пожал покатыми плечиками Курзон. – Да ты к тому времени и сама уже станешь утопленницей. Так что ничего страшного!
Антон и Петр переглянулись. Что-то им все меньше нравился Курзон Сто пятнадцатый. К тому же они совсем не собирались отдавать ему Анику.
– А чтобы набрать вес, мне надо хорошо питаться! И хватит пичкать меня рыбой! Принесите ка мне парочку куриц!
Шло время. Ребятам становилось все труднее кормить Курзона. Они уже переловили в округе всех кур и поросят. Да и деревенские жители начинали на них косо поглядывать, подозревая в воровстве. А Сын королевской лягушки стал уже размером почти с лошадь и требовал, чтобы ему привели на съедение барана.
Дети стали побаиваться к нему подходить, опасаясь, что он может проглотить даже их самих.
– Ну, и когда ты уже наберёшь вес? Ещё долго? – не выдержала Аника.
– Скоро уже, – заверила её гигантская лягушка. – А пока приведите мне быка! Иначе я сожру кого-нибудь из вас! - и Курзон Сто пятнадцатый потерся широченной спиной о потолок сарая.
– Я знаю, что делать! – сказал Антон, когда они в страхе выскочили на улицу. – Доверьтесь мне!
И он побежали в поле, туда, где обычно пасся злобный бык по кличке Бабай. Аника и Петр залезли на дерево, а отважный Антон схватил красную тряпку, махнул ей перед носом Бабая и понёсся обратно в село. Изумлённые люди разбегались в стороны, когда разъярённый бык стал преследовать мальчишку. Отец Антона, увидев как сын заскочил во двор, а за ним разъярённый Бабай, бросился в дом и сорвал со стены ружьё. Но стрелять ему не пришлось. Оказавшись в сарае, Антон шустро вскарабкался на чердак. Тогда бык со страшной силой вонзил свои рога в Курзона, совсем не ожидавшего беды. От ужасного столкновения раздался сильный грохот, крыша сарая обрушилась и наступила тишина.
Антон чудом уцелел, сумев выскочить через небольшое чердачное окно и ухватиться за ветку дерева росшего возле дома.
Когда родители мальчика стали разгребать кучу, которая осталась на месте сарая, они откопали из под обломков досок две дохлых туши. В одной из них они без труда признали Бабая. А вот над второй им пришлось поломать голову. Это была одноглазая жаба, такая огромная, какой они сроду и не видывали! Когда её тащили с кучи, на которой она лежала, тонкая лягушачья шкура лопнула, и все увидели целую груду драгоценных камней!
Так вот что означала загадочная фраза Курзона Сто пятнадцатого о том, что ему надо "набрать вес". Вся еда, которую он поглощал, в его желудке превращалась в изумруды, рубины и топазы! Вот без чего не мог блистать при королевском дворе сын Королевской лягушки Курзины Двадцатой!!
Но горевать о нем, почему то, никто не стал. Даже дети. Старшие поделили сокровища поровну между двумя семействами и зажили в достатке и в радости.
Дом на песке
Иван и Дана строили дом из песка. Мечтали о будущем счастье. Волны слизывали дом раз за разом и влюблённым приходилось переносить строительство все дальше и дальше от берега. Наконец они нашли вполне безопасное местечко и как ни старались волны, никак не могли разрушить творение Ивана и Даны.
– Налетит буря и все равно смоет наш дом, – печально сказала девушка.
– Не думай о плохом, – сказал Иван. Давай лучше поженимся!
Но пожениться они не успели, потому что началась война. Неприятель напал на их маленькую страну и должен был немедленно её завоевать, чтобы потом отправиться дальше завоёвывать весь мир. Но Иван и такие же, как он солдаты должны были остановить врага.
Когда Дана провожала Ивана, он ей сказал
– Всякое может случиться на войне. Но если ты узнаешь, что меня убили, долго не плачь. Выходи замуж и живи счастливо.
Он ушёл воевать. А Дана осталась его ждать. Много приходилось ей работать. Ведь в деревне почти не осталось мужчин. И дрова колоть и лес валить и землю пахать все приходилась женщинам делать самим. Когда выпадала редкая минута, Дана шла на берег и любовалась домом из песка, который они построили вместе с Иваном. Волны так и не смыли его, сколько ни старались до него дотянуться. Как только Дана приходила на берег, она тут же принималась за работу. Укрепляла осыпающиеся стены, поправляла крышу из сосновой коры, углубляла русло небольшой канавки, защищавшей песочный домик от воды, украшала цветами маленький дворик. И вот чудо. Пока Дана возилась с домиком, куда то уходила от сердца тоска и страх за Ивана, исчезала усталость, высыхали на щеках слезы. Отряхнув от песка руки Дана уходила домой с легким сердцем.
Прошла осень, серой холодной ниткой зима протянулась и оборвалась. Вот уже и весна. По деревне поползли слухи, что врага удалось прогнать, и что скоро солдаты вернутся домой. Но не в каждом доме был праздник. Многие из сражавшихся погибли. Не обошла дурная весть и дом родителей Ивана. Почтальон принёс письмо в котором сообщалось что в сражении за столицу этого государства Иван был смертельно ранен и похоронен в общей солдатской могиле. Дана, как только узнала новость, страшно опечалилась. Работа валилась у неё из рук. Целыми днями она теперь сидела на берегу возле их с Иваном песчаного домика и плакала. Крыша у домика покосилась, разрушилась одна стена и часть заборчика. Ну и что? Все кончено, думала девушка.
Постепенно война стала забываться. И вот ужа снова по дворам заиграли свадьбы. К Дане, первой красавице сватались разные женихи из их деревни, из соседних сел, даже из города. Но девушка всем отказывала. Никому, даже самой себе, она не признавалась, что, не смотря ни на что, ждёт Ивана. На берег она больше не ходила, не могла без слез смотреть на постепенно рассыпающийся их домик.
Один из женихов, его звали Радан, долго ухаживал за Даной. Он носил ей цветы и подарки, ночи напролёт стоял под окнами её дома и вздыхал. Радан был завидным женихом. У его отца была мельница, сам он был могучим красавцем с пышными усами. И родители и подруги уговаривали Дану пойти за Радана. Жалко конечно что Иван погиб. Но ведь жизнь продолжается.
Пришлось девушке согласиться, и сказала она Радану чтоб приходил свататься. Можно уже сговариваться о свадьбе. Но так было тяжело на сердце у девушки что весь тот день, когда ждали сватов, до самого вечера она не находила себе места. Даже не заметила, как ноги сами принесли её на берег моря туда, где они когда то строили дом на песке вместе с Иваном. Пришла. Взглянула на берег. И обомлела. Точно на том месте стоял песочный дом, такой же как и тот, что она когда то строила с любимым. И крылечко! И крыша! И ворота! Даже цветы, такие как ей нравились, были воткнуты в песок прямо возле домика.
Дана просидела у домика до темна, будто ждала кого то, хотя и понимала что ожидание напрасно. Все никак не могла уйти. Вдруг она увидела, как издалека бежит к ней Радан, красный от злости.
– Все уже собрались! Где ты ходишь?" – заорал он страшным голосом. Но тут жених заприметил песочный домик. – Нашла время ерундой заниматься! Одну тебя ждут! – и со всего маха наступил на домик. Потом он схватил Дану за руку и потащил в деревню.
Как только они оказались в горнице, навстречу им вышли довольные родители, которые уже успели выпить и закусить, а друг друга ласково называли кумовьями.
Дана попросила выслушать её, и огорошила всех новостью. Она не выйдет замуж за Радана потому что никогда не сможет его полюбить! Отец ударил её по лицу, разгневанные сваты ушли, а Радан пообещал позвать дружков и переколотить все стекла в их доме.
Больше Дану никто не сватал, и она опять стала приходить к домику из песка. Но вот что удивительно. Каждый раз она замечала, что до неё здесь кто то побывал. Однажды Дана прокралась к берегу и затаилось в кустах, чтобы увидеть таинственного незнакомца, который зачем то заботится о её домике.
Как только стемнело, и на волнах закачалась огромная луна, издалека по берегу пришёл странный человек. Одной ноги у него не было, вторая рука болталась на повязке, лицо закрывала чёрная тряпка. Дана от страха едва не вскрикнула, но сдержалась, продолжая изо всех сил вглядываться в темноту. Тем временем незнакомец здоровой рукой достал помятый букетик, кое- как уселся на песок и стал неверными движениями втыкать цветы возле домика. Потом вздохнул тяжело. И этот вздох показался Дане таким знакомым.
– Иван! Родной! – закричала девушка и подбежала к сидящему на песке калеке. Он попытался встать, но это было совсем не просто для него. Тогда Дана упала на песок, обняла его и стала целовать покрытое шрамами лицо, сорвав с него повязку.
– Ты прости меня, Дана! Но зачем я тебе такой? – сказал Иван, отталкивая девушку. – Не должен я с тобой оставаться. Найди себе красавца жениха и будь счастлива.
Ох и ругала же его Дана за глупые и злые его слова, а потом обнимала, а потом в дом привела.
Повздыхали родители, да и согласились отдать ее замуж за Ивана. Что уж тут поделаешь, раз никто во всем мире был их дочери не нужен, а только он один?
Нога конечно у Ивана не выросла, зато руку вылечить удалось. И стали руки его прежними, золотыми. Ими он и построил точно такой же дом как когда-то на песке, только
теперь на земле. Цветы под окнами Дана сама посадила. А лицо? Спросите вы. И что лицо? Конечно, не такое красивое как у дочки, которая вскоре родилась у Даны, зато оно как было так и осталось самым родным.