Драконовы законы 1-2 Глава

Продолжение романа "Ахимик из Леоса" (цикл Ласточки улетают осенью. Книга 1)
 © Баукина Елена Владимировна. Ласточки улетают осенью. Книга 2. Драконовы законы
    Так же смотрите Алхимик из Леоса. (цикл Ласточки улетают осенью Книга 1. https://lit-era.com/account/books/view?id=22693)
Группа на Одноклассниках: https://ok.ru/group/54344907096162
Группа книги в контакте https://vk.com/club136977670
Страница автора: https://vk.com/id150274549
Первую книгу можно

Магиум № 1
Пасс 1
Кровь дракона
320 год правления династии Харви.
Купец Максид Кмет заохал, скуксился и взялся за голову.
Жизнь купца – большая авантюра. Погоня за монетой, товаром, поставщиками – риск достойный не только хорошего пенного вина, но и многих благ.  Как говорит одна купеческая поговорка: «Подсиди ближнего  своего, пока он не подсидел тебя.»
Кем Кмет был раньше?  Портовым грузчиком. Вонючим скупщиком рыбы. Потом стал богатейшим купцом. Ещё пару дней назад у торговца Максида Кмета водились большие деньги, корабли с товаром, а конкуренты зло скрипели зубами, глядя, как нагло и легко этот малый сколачивал капитал прямо у них под носом, еще недавно он был как бог торговли Златон.
Но судьба посмеялась над ним, фортуна отвернулась, бросила в бездну бедности и неподъемных долгов. Теперь Максид снова презренный бродяга: купец разорился всего за один день; корабли с товаром не пришли утром в порт к означенному времени. А потом дошло и скорбное известие, что их во время бури поглотило ненасытное нутро Лазурного моря. Об этом сообщили такие же моряки, видевшие по пути в Леос обломки кораблей и пытавшиеся отыскать уцелевших во время кораблекрушения. Уцелевших не оказалось; и не удивительно: их могли сожрать морские чудовища, коими эти места богаты.
Гибель моряков мало взволновала хозяина, а вот потеря ценного товара была сильным потрясением. Кмет поначалу отрешенно стоял на пристани и до рези в глазах, до стона отчаянья смотрел в сторону горизонта, мял широкополую шляпу и поджимал губы. Морские чайки, словно почуяв нависшее над ним внезапное горе, тоскливо оглашали соленые морские просторы громкими протяжными криками.
Слух о гибели кораблей и разорении купца Кмета холодной волной прошел по Леосу.  Еще вчерашние товарищи Максида быстро испарились. А вот кредиторы, напротив, бросились срочно требовать возвращения долгов. Кто не успел – тот опоздал. Боясь за свою жизнь и свободу, Максид прихватил небольшие свои сбережения и ударился в бега.
Пока купец отсиживался в таверне при постоялом дворе «Пучина». В ней он сидел уже второй день кряду. «Пучина» самое злачное место во всём Леосе. Здесь можно сыскать шлюху, неприятности и грязную дешёвую комнату. Здесь Максид прятался от кредиторов и, в какой-то степени, от себя самого. Он горевал, иногда плакал в пьяном угаре и проклинал жестокую судьбу. Ещё пару дней назад он и помыслить не мог о том, что это гиблое место станет его укрытием и в какой-то степени почти родным домом.
Что становилось с должниками купец знал не понаслышке. Упекут в тюрьму, а потом выдадут тем, кому он должен на расправу. И это не худший вариант судьбы должника. На западе таких должников клеймили, словно скот, лишали прав и человеческого достоинства. Хорошо, что он сирота и, не смотря на немолодой свой возраст, не имеет родственников, жены или детей. Возможно дети-то и были… Но ему об этом, к счастью, неизвестно, а, стало быть, он полностью свободен. Пока свободен.
Максид крякнул, выпил кружку вина залпом и косо посмотрел на молоденькую девицу с грязными волосами, крутившуюся неподалёку от него.
– Эй, милейшая, ещё вина. Что пялитесь, недомерки? – рявкнул он на служанку и обернувшихся на него полуросликов, кучкой сидевших в одном из углов таверны. Только в эту забегаловку без зазора пускали кого попало.
А пялились они не зря. Богато одетый человек и в такой дыре? Максид сожалел, что не успел переодеться в более скромную одежду. Он рассматривал закопчённый с тенётами потолок, почёсывал всклокоченную бороду, обсыпанную крошками, пропахшую тяжелым хмельным духом и дешёвым вином. В груди у него словно полыхал неугасимый пожар.
  В скрипучую дверь забегаловки вошли двое подозрительных типов и стали смотреть поверх голов посетителей. Один из них выглядел как настоящий головорез: высокий, косоглазый с огромным кинжалом за поясом и жестким выражением лица. Второй пониже крепкий с крупным носом и крысиными глазками.
Максид накинул капюшон на голову, решил незаметно выскользнуть из заведения через чёрный ход и двор. Но не тут-то было. Косоглазый дылда указал своему товарищу на купца, и они, расталкивая посетителей, отстранив пытавшегося их остановить хозяина постоялого двора, двинулись следом.
Купец как ошпаренный выскочил во двор, запнулся о порог, ловко перепрыгнул ведро помоев, которое в дверях поставила какая-то девица, служившая в этом заведении, и выскочил через ворота на улицу.
Преследователи не отставали. Тоже выбежали через ворота и бросились за купцом вдоль портовой Коралловой улицы Леоса, спотыкаясь и расталкивая попадавшихся у них на пути людей.
Торговец помчался к площади у дворца, там всегда собиралось много разного люда, затеряться среди коего не составляло особого труда. Суббота – день общественных казней преступников. А казнь любимое развлечение разного сброда и даже знати. Что может быть лучше, чем осознание того, что кому-то сейчас везёт намного меньше, чем тебе?
Городская стража с алебардами обступила эшафот, еле сдерживая напор любопытной публики.
Купец не ошибся, желающих кровавого зрелища собралось столько, что крысе негде проскользнуть. Это означало, что казнили либо отпетого негодяя, либо невиновного человека, а может, и не человека вовсе.
Максид протискивался вглубь толпы, живо работая локтями и посматривая по сторонам. Преследователи, как он и ожидал, потеряли его из виду. Теперь стоило притормозить и полностью раствориться среди пёстрого люда. Ведомый страхом и опасением за свою судьбу, мужчина смог протиснуться  до самого эшафота. Взгляд его упал на просторную площадку со столбом и дровами для предстоящей казни. Купец поёжился и осторожно осмотрелся вокруг. Преследователи исчезли.
Торговец чувствовал зловонное дыхание слишком близко расположенных к нему людей, невольно терся и задевал о их не всегда чистую одежду.
– Хорошие дрова, – проворчал толстый мужик, стоящий рядом с Максидом, – Жалко такие на всяких ведьм тратить.
– Жалко? – усмехнулся второй, низенький и губастый, – Для ведьмы никаких дров не жалко!
– Каждый получает по заслугам, – спокойно ответил мужикам, появившийся неизвестно откуда бледнолицый тип с холодным взглядом. Он словно вырос из утреннего тумана. Несмотря на теплую погоду, на нём был плотный балахон с широким капюшоном, прикрывающий его бледное лицо от солнца. – Каждому достаётся то, чего он добивается.
Мужики недоверчиво посмотрели на странного чужака в балахоне, влезшего в их разговор.
Сначала беглый должник немного струхнул – вдруг этот тип один из его кредиторов – и хотел ускользнуть.
– Не спешите, господин Кмет, мне не нужны ваши деньги. Денег я вам сам могу дать, сколько потребуется.
Купец остолбенел, еще раз внимательно осмотрел незнакомца и почувствовал озноб. Не сумасшедший ли перед ним? Незнакомец так проницательно смотрел, словно хотел взглядом проколоть насквозь.
– Ты кто, демон тебя задери? Откуда ты знаешь моё имя?– спросил купец. Ему хотелось вновь бежать без оглядки, но ноги стали ватными, а во рту появился горький привкус.
– Точно не сумасшедший, – словно угадал его опасения тип в балахоне и посмеялся. – Моё имя Сеуш. Я финансист, торговец и готов сделать в ваше предприятие определенный вклад.
Максид заволновался, ощутил сухость во рту. Чтобы хоть как-то ускользнуть от колкого взгляда Сеуша, поднял лицо к небу, рассматривая беспечно летавших там стрижей, у которых точно не было никаких проблем, кроме одной – наловить мошкары. Нет, перед ним сумасшедший!
Когда на городских часах пробило ровно двенадцать по полудню, к арке на площади подъехала карета, а следом повозка для осуждённых на казнь. Из кареты вышел молоденький темноволосый чародей в длинной мантии с ярко-красным отворотом широкого воротника, и направился к эшафоту. За ним и впереди его шли жандармы с дубинами и стража с копьями, расчищая путь чародея-инквизитора к месту казни и сдерживая напор толпы.
– Душегуб! – послышались крики из толпы, – Чародейский душегубец!
– Смотри-ка, смотри-ка, сам Робин Ищейка пожаловал! Сам инквизитор!
Осужденную на казнь ведьму тащили следом за инквизитором двое палачей в красных колпаках. Увидев жертву инквизиции, толпа оживилась и зашумела. Не каждый день увидишь пылающую на костре ведьму. Ведьмы горели не так как обычные люди. От пылающей ведьмы сыпали искры и цвет пламени изменялся. Колдунья, которую тащили к эшафоту под локти, вопила, умоляла о пощаде.
Финансист глубоко и радостно вздохнул, выдержал паузу, даже улыбнулся, глянул на ведьму и место казни.
Максид вынужден был стоять рядом с ним. Хотя стоять рядом с этим типом – то ещё удовольствие. От Сеуша пахло странно, весьма странно. Запах похожий на серу вперемешку с ладаном.
– Я Максид Кмет, купец. Меня не разведёшь, просто так деньги никто не даёт, милейший! – проворчал Кмет.
Финансист поморщился и усмехнулся, он словно почувствовал кожей интерес купца к своим словам.
Если первый встречный предлагает тебе деньги – жди беды. Купец знал об этом. Что может понадобится от него этому типу? Что можно взять с него, какую выгоду получить?
Хотя Кмету нечего терять, кроме своей дешёвой жизни. А жизнь без денег представлялась ему мукой. Деньги и счастье часто стоят на одной ступени. Если есть деньги – ты счастлив. Счастливый человек не может быть нищим, а если человек нищ, значит он туп и ленив.
– Вы правы, я не собираюсь давать вам деньги просто так. Вы можете заслужить их, оказав мне некоторую услугу, – ровным голосом проговорил Сеуш, но этот тихий голос торговец слышал даже в гуле толпы.
– Давайте поговорим откровенно, мне понадобится много средств, и не факт, что я смогу их вернуть, – Максид ухмыльнулся, внимательно осмотрев ещё раз странного человека. Не очень-то тот напоминал ему финансиста. Одежда недорогая, да и прибыл этот тип сюда, похоже, пешком, а не на карете. Любой уважающий себя финансист непременно разъезжает на карете. Именно так представлял себе финансистов торговец. Сам он в пору своего рассвета старался не ходить лишний раз пешком. Кмет всматривался в его лицо, ища хоть единый намек на ложь. Купец научился читать ложь на лицах торговых конкурентов. Но ни один мускул на лице Сеуша не дрогнул.
– Внешность может быть обманчива, – словно предугадал его сомнения Сеуш. – Мне нравится изучать людей. Такие у меня причуды.
Максид натянул кислую улыбку. Толкаться среди черни у эшафота – то еще удовольствие.
Толпа начинала шуметь всё сильнее.
– Согласен, место для разговора неподходящее, – снова предугадал сомнения купца Сеуш и протянул ему карточку с адресом. – Приходите завтра.
Купец взял бумажку и прочёл:
«Сеуш Делирис, финансист, предсказатель, общественный деятель, душеспас. Адрес конторы: Седьмой ломовой проезд, дом 13, возле Сенного рынка.»
Надпись на карточке была начертана красными чернилами на серой льняной бумаге.
Он хотел уточнить адрес у финансиста, но тот шагнул в сторону, странным образом растворился в толпе.
Купец заругался под нос, внезапно вспотел и ощутил, как ему отдавили ногу.
Когда ведьма, немного покачиваясь, взобралась на эшафот, толпа сгустилась, придвинулась ближе к месту казни, проталкивая за собой прятавшегося в ней купца. Стража у помоста сдерживала напор людей копьями.
Еще юный, но уже опасный инквизитор холодно зачитал приговор:
«За государственную измену, вредительство, несоблюдение законов, чародейка Лидия Наролон приговаривается к сожжению на костре!»
Ведьма снова взвыла и принялась вырываться из рук палачей.
– Привяжите её как следует, а то, не дай Сцина, сбежит, тогда я вас вместо неё сюда примотаю, – проворчал на удерживающих ведьму палачей инквизитор, – Что за люди пошли, нормально казнить не могут!
Инквизитор, с чувством выполненного долга, спустился с эшафота, встал в стороне. Убедиться, что ведьма сгорела и погибла окончательно, входило в его прямые обязанности. А обязанности инквизитор, похоже, выполнял безупречно, иначе его в таком молодом возрасте не назначили бы на эту должность.
Чтобы выбраться из толчеи, купцу пришлось ожидать окончания казни.  Когда ведьма сгорела под восторженные вопли толпы, а инквизитор укатил прочь на своей чёрной карете, Максид долго бродил по улицам Леоса в раздумьях.
Столица жила шумной будничной жизнью. Леос - большой красивый и таинственный город со своей душой и историей. Историей равной веку человечества в мире Пантаги. Древние храмы, дворцы, площади, несколько рынков и несколько главных проспектов, огромное множество улиц, улочек, закоулков. Единственный город в Левсонии, где чувствовали себя уверенно не только люди, но и нелюди. Слобода полуросликов, Троллья улица, Эльфийский рынок – множество мест, названных в честь их обитателей. Даже оборотни нашли в этом городе свою нишу. Волколаков, с некоторых пор, с большой охотой брали в жандармы и городскую стражу. Кто лучше оборотня мог взять след преступника, кто лучше оборотня сможет этого преступника изловить? Оборотень верен, как пёс, и страшен, как зверь. Лишь один существенный недостаток, отделяющий оборотня от человека, делал их иногда опасными даже для тех, кому они служили – это всё та же плохо контролируемая звериная ярость.
День выдался до безобразия прекрасным. Солнечные блики наполняли пыльные улочки тёплым очарованием игры света и теней, наполняли золотым блеском стёкла в окнах многоэтажных домов богачей и низеньких хижин бедняков. Только в этом большом городе блеск и нищета выглядели намного вычурнее, чем в иных городах Левсонии. В этом городе родились первые короли из династии Харви. В этом городе родился и сам купец Максид Кмет. Ах, старина Леос, неужели теперь купцу Кмету никогда не вкушать твоего величия?
В сомнениях, горьких думах, с попранным самолюбием купец бродил по городу до самого заката, а потом нашёл новое место ночлега. Забрался внутрь небольшого дворика одного дома с покатой низкой крышей, устроился там на скамейке и забылся в дрёме.
Утром Кмет ощутил прохладу и весьма настойчивый толчок палкой в бок. Когда купец открыл глаза, перед ним стояла сгорбленная маленькая старуха с иссохшим смуглым лицом, впалыми щеками.
– Вставай, ишь чего удумал, в моём саду спать. Иди-ко отседь, пока я тебя палкою не пришибла, – грозно ворчала она, сама при этом еле удерживалась на ногах, пошатывалась, грозно потряхивала клюкой, куталась в теплую вязаную линялую шаль.
Кмет поразился смелости этой древней обитательницы маленького дома и хозяйки садика. Эта старая карга того и гляди рассыплется прямо на ходу, однако спуску никому не даст. Кмет относился к старости с уважением.
– Поди отседь, дылдень эдакий, а то я тебе по лбу звездану! – угрожала старушенция. – Ходют тут, пьют до одури, а мне после вас прибирай! Вон! Вон, мордоворот!
Купец поднялся с прогретой его телом лавки и, стряхнув остатки дрёмы, молча вышел вон из садика старухи.
Обычно торговец не давал спуску ни единой живой душе, посмевшей нападать на его, или пойти супротив его, но такие вот немощные старухи напоминали ему о матушке и, словно почуяв это, начинали вить из него канатные верёвки.
Кмет поправил на себе одежду, отряхнул мелкий мусор с кафтана, поправил пояс. Из-за пояса выпала серая карточка, которую вручил ему подозрительный финансист. Он поднял её, покрутил в пальцах и призадумался. Следовало покинуть Леос, и как можно скорее, скрыться где-нибудь в глубокой провинции и попробовать обустроится там. Но покидать столицу, которая была мечтой Максида, совсем не хотелось.  Жить в Леосе, торговать в Леосе – мечта любого крупного торговца.
Кмет пригладил бороду, снова посмотрел на карточку. Чего ему терять? Уже всё потеряно. Что можно взять с него, с практически нищего человека? Ноги сами понесли его к Ломовому проезду и Сенному рынку.
По проезду медленно передвигались повозки, груженые лесом и сеном, запряжённые парами двужильных неповоротливых тяжеловозов. Крупные мускулистые лошади дремали, замедляли ход; дремали и кутавшиеся в теплые одежды извозчики. Когда повозка почти останавливалась, извозчик вздрагивал, просыпался, прикрикивал на коней, щёлкал кнутом. Повозка оживала и продолжала свой путь до склада или рынка. Грязная, мощёная камнем мостовая блестела, жадно поглощая утренние тёплые лучи солнца. Сенной рынок тоже просыпался. Торговцы, грузчики и даже мелкие воришки спешили занять свои привычные места. Из окон соседних с рынком домов показывались силуэты людей, прямо на ту же мостовую лились помои. Запах утренней свежести смешивался с зловонным запахом человеческих отходов. Канализация появлялась постепенно и только в богатых кварталах. Рыли её тролли, рыли основательно и долго. Сначала тролли выкопали канализацию под королевским дворцом, теперь принялись и за другие кварталы Леоса.
У Сенного рынка действительно располагался ряд контор в длинном каменном здании. Нужное ему крыльцо Максид Кмет сыскал с большим трудом. Низенькое, вросшее в землю крыльцо с выцветшей вывеской: «Сеуш и компания».
Купец снова засомневался, вдохнул порцию воздуха и вошёл в дверь. Он сразу очутился в просторной, пыльной комнате с простым столом и несколькими шкафами. У широкого и окна с блеклыми стёклами стоял уже знакомый ему Сеуш. Его вытянутое лицо походило на каменную маску. Как только торговец предстал перед ним, взгляд Сеуша оживился, в нём даже угадывалась азартная искорка.
– Я ждал Вас, смелее проходите внутрь, присаживайтесь, – учтивым тоном попросил тот и бросился предлагать гостю стул. Потом развернулся к нему спиной и стал копаться в шкафу позади своего стола.
Кмет заметил, что на спине Сеуша под туникой угадывались очертания двух небольших крыльев, контурами напоминавшие крылья летучих мышей. Торговец почувствовал небольшой озноб, зажмурился, потом снова посмотрел на спину Сеуша, крылышки всё ещё находились на том же месте. Перед ним стоял не человек. Максид мысленно выругался. Треклятым нелюдям он не доверял еще больше, чем треклятым мошенникам. Торговец скрестил пальцы и махнул ими в охранном жесте в сторону существа.
Владелец странных крылышек вздрогнул, повернулся к гостю, поставил на стол бутылку вина. Притом, насколько разбирался Максид, вина отменного и дорогого. Похоже, мошенник этот подготовился на славу.
– Благодарю, уважаемый, я по делу, а, стало быть, пить не намерен. У меня мало времени. Если вы собираетесь предложить мне что-либо не интересующее меня, позвольте удалиться. Предупреждаю, красть у меня уже нечего, да я и не позволю! – купец сразу вспомнил о кинжале, спрятанном за голенищем сапога, так, на всякий случай. Нет,  он зря пришёл, зря потратил время.
Сеуш широко улыбнулся.
– Вы удивлены моей скромностью и моим небольшим физическим недостатком. А что делать, за любые способности нужно платить определённую цену.
– Я сюда не за тем явился, чтобы обсуждать ваши недостатки. Вы говорили, что у вас есть ко мне предложение. Возможно, мне следовало спросить кем вы являетесь, но меня, сказать честно, это мало интересует. Если вы не можете финансировать меня, то и разговора между нами быть далее не может.
Сеуш присел за стол, чуть склонился вперёд и скрестил пальцы:
– Прекрасно, прекрасно, вы подходите нам как никто другой.
– Кому это «вам»?
– Мне и моему старшему партнёру. Он в отъезде по неотложным делам.
– Жаль, – Максид встал с места. Он хотел уйти от этого странного нелюдя.
– Я действительно не могу дать вам денег…
Максид грохнул стулом и развернулся к входной двери.
– Но я знаю, где их можно раздобыть.
Максид схватился за ручку входной двери, дернул на себя, но дверь оказалась заперта.
– Выпусти меня, нелюдь! – зарычал Максид.
– Постойте, выслушайте для начала, господин купец. У меня есть очень ценная карта. Карта, которая указывает путь до Призрачного грота.
Человек притих и повернулся к Сеушу. О Призрачном гроте ходили легенды. Тот грот видели немногие моряки, а если и видели, то обычно во время кораблекрушения. И ни один из них не находил  этого местоположения снова. Говорили, что там ранее прятали свои сокровища инвенки, жители Каракутовых островов, принося подношения своему морскому богу. Древний, но малочисленный народ, который сродни был с эльфами и проживал в пещерах. Говорили, что сокровищница их полна не только золотом, но и ценнейшими в мире артефактами, некоторые из которых, окажись они в умелых руках, могли принести их владельцу немалую Силу. Владыки инвенков складывали свои сокровища несколько веков кряду, копили, чтобы обрушиться на людей и нелюдей войной, вернуть отобранное когда-то величие. Но прозорливые эльфы, а также хитрые люди, прознав об этом, вовремя уничтожили Владыку инвенков Айкона и весь его род. Оставшиеся в живых немногочисленные инвенки не знали дороги к Призрачному гроту, не имели той Силы, которую имел их Владыка. А Призрачный грот, набитый сокровищами и тайнами, так и появлялся изредка во время отливов у Каракутовых островов. Многие люди и нелюди покушались на сокровища, но ни одному живому существу туда попасть пока не удавалось.
Человек посмеялся на слова Сеуша. Даже если есть карта, пешком туда не отправишься. По легенде, у Призрачного грота был страж, призванный Владыкой Айконом охранять его от посягательств мародёров. Немногочисленные жители Каракутовых островов, коими являлись инвенки, знали о страже, почитали его, как спасителя от вездесущих людей и эльфов.
Сеуш снова предложил купцу стул, откупорил бутылку вина.
– Эти сокровища будут твоими, Кмет. Только твоими. Ты отправишься к Призрачному гроту, на моём корабле и с моей командой. Сокровища обязательно будут твоими. Там хватит, чтобы покрыть долги, даже снова разбогатеть. Мне лишь требуется получить от тебя одну единственную вещь, сокрытую там. А вернее сосуд с кровью дракона.
Максид Кмет присел на стул и нервно заёрзал. Всё это звучало странно, даже очень странно. Почему Сеуш Делирис выбрал для этого дела такого неудачника, как он? Почему не отправится сам к Призрачному гроту? Тем более у этого кривокрылого есть корабль, команда и карта. Садись да плыви, никого не спрашивая.
– Всему виной ваше происхождение, милейший. В ваших жилах течёт та же драконова кровь, что и в этом сосуде. Вернее, её маленькая толика. И только вы можете к этому сосуду прикасаться, – разъяснил хозяин  карты.
Максид громко захохотал:
– Что за бред!
Сеуш напротив сделался серьёзным:
– Нами всё давно проверено, всё обдумано. Я и мой партнёр просто так тайнами не разбрасываемся. Стал бы я возиться с каким-то бесполезным человеком.
– Вот как! – Максид теребил подбородок.
Откуда могла в его жилах взяться какая-то там кровь дракона? Родословной своей он не знал, да и откуда. Родословные составляла знать к которой Максид Кмет не имел ни малейшего отношения. Может, этот нелюдь просто лжёт.
– Точно, точно, проверено, в вас есть кровь дракона. Мне, предсказателю, это труда не составило, – Сеуш видимо предвидел опасения торговца.
– Как может кровь ящерицы быть в моих жилах? – усмехнулся человек. – Не хотите ли вы сказать, что моя матушка согрешила? Если так, то я вам точно не поверю!
– Ваша матушка — образец супружеской верности. Да и она тут не причем. А вот её батюшка, ваш дед…
– Вот старый хрыч! С ящерицей! – зло пробубнил Максид.
Сеуш посмеялся под нос, пригладил волосы.
– Ваши представления о драконах немного искажены, уважаемый. Дракон не совсем ящерица. Тех созданий, что вы видели у полуросликов востока, можно действительно назвать ящерицами, а не драконами. Но настоящий дракон…
Максид немного вспотел, в этой тесной комнате воздух быстро нагрелся; лето в этом году стояло жаркое. И снова запахло серой и ладаном.
– Дракон – это мощь духа во плоти, а не какая-то там ящерка-переросток! И, конечно, ваша бабуля на ящерицу ну никак не похожа, а она была отчасти драконихой, – пытался объяснить Сеуш, но потом глубоко вздохнул и, не найдя сочувствия своим речам у человека, перешёл на более сухой тон. – Сегодня переночуете в гостинице за мой счёт. Завтра на рассвете отправляетесь.
– Я еще не согласился, – смутился торговец.
– Вы просто не успели дать согласия вслух, но я его прочёл на вашем лице, – нелюдь отвязал от пояса кошель с монетами, с грохотом положил на стол. – Здесь хватит на комнату, шлюху, вино. Утром, на рассвете, вас будут ждать на пристани у Мучного причала. Всего доброго!
Максид схватил кошелёк и нервно прокашлялся:
– Как знать, могу и передумать…
Сеуш словно не услышал его слов:
– Всего доброго, завтра утром у Мучного причала, – повторил он, уткнувшись в добытые из стола бумаги.
Купец точь-в-точь последовал его совету, кутил до утра с девахой в одном из постоялых дворов Леоса. Кто знает, может так случиться, что это была его последняя девица в жизни. Правда, выспаться ему так и не удалось. Летом светало быстро. Остаток ночи Максид провёл в раздумьях о своей судьбе. Продажная девица и та, забыв о всякой осторожности, задремала под утро. Она тихо сопела рядом. Максид сидел на кровати и пялился на неё, держась за голову.
Неужели он и взаправду поедет неизвестно куда и неизвестно с кем. Неужели и вправду Сеуш хотел заполучить какую-то там кровь дракона. Наниматель его говорил много, загадочно, но так и не соизволил показать  карту. Наверное, боялся обмана с его стороны. Правду сказать, не зря боялся – память у Максида хорошая, особенно на карты. Глянуть бы разок и, считай, клад в его кармане!
Девица дернулась и перевернулась на бок, вырвав торговца из размышлений на мгновение. Он дотянулся до столика, рядом с кроватью, схватил глиняную кружку и жадно отпил кислого вина.
Нет-нет, наниматель его совсем не идиот, и, стало быть, не зря его выцепил тогда на площади из толпы. Ох, не зря! А, стало быть, мог не все тайны свои и желания перед ним открыть. Возможно, кровь дракона стоила дороже всех тех богатств, что скрывались в пещере.
Девица открыла заспанные глаза и посмотрела на него:
– Не спится, господин?
Максид накрыл её подушкой и вскочил с кровати:
– Не твоё дело!
Лишь только зарница окрасила небо, ненужный никому, кроме себя, человек отправился к Мучному причалу. Шум моря и порывы ветра сеяли в его душе множество сомнений и страхов. Нормальный человек всегда страшится больших перемен.
Некоторое время Максид бродил из стороны в сторону, присматриваясь к баркам и прибывшим кораблям. Вот подоспели на работу и портовые грузчики. Ох и грязная работёнка у грузчиков Мучного причала. Мука, которую сгружали с кораблей в мешках, проникала сквозь дерюжную ткань, сыпалась грузчикам на спины, под ноги. Грузчики становились похожими на призраков. Сырые мостки пахли гнилым хлебом.
Максид зябко кутался в плащ. Кого же, интересно, он ожидал здесь в такой ранний час?
Наконец человек заметил странную компанию, которая явно направлялась именно к нему. Их было четверо и все они точно не являлись людьми: два тролля, полурослик и девица неизвестного роду-племени.
– Тьфу, чтоб меня киты сожрали! – проворчал Кмет.
– Вы, что ли, наш капитан? – спросила скуластая, раскосая девица с желтыми глазами. Её острые и весьма длинные уши со множеством сверкающих серёжек, слегка дрогнули. Она смело подошла к человеку, скривила тонкие губы в подобии улыбки. – Фрая, штурман, хозяин приказал подобрать вас здесь и познакомить с командой.
Максид отшатнулся от неё:
– Кто-кто?!
– Штурман! – повторила страхолюдина.
– Баба?
– Девушка, капитан, – поправила Фрая, – и опытный штурман!
Баба на корабле, как известно не к добру, даже такая уродина!
Максид нервно закашлял:
– А эти? – показал он на троллей и полурослика.
– Эти двое, Кривозуб и Соплежуй, ваши помощники, а Фома лекарь и кок, без него никуда.
Максид подошёл к белобрысому упитанному полурослику и склонился над ним. Тот остался невозмутим под его испытующим взглядом. Нагло стоял, вцепившись пятернёй в маленький лекарский сундучок.
– Эта, мелочь пузатая, лекарь?!
– Он ещё немного умеет колдовать, в пути пригодится, – добавила помощница.
– Этот клоп, значит, лекарь…– Максид снова закряхтел и закашлял. – Мда, кто же вас набирал? Какой-такой лиходей?
– Наша команда давно сложилась и считается отличной. А вот вы, господин Кмет, новый для нас человек! – поджав губы сказала Фрая. – Ранее я была капитаном, но хозяин распорядился назначить капитаном вас, господин Кмет.
– Где матросы, корабль?
– Обернитесь, посмотрите, капитан, – Фрая снова скривила губы. – «Блудная акула», к вашим услугам, капитан.
У причала за шлюпами их действительно ожидал остроносый кораблик с одной мачтой. Новый корабль. Ещё только недавно выпущенный из корабельных доков.
Ох, как давно Максид не путешествовал по морю, как давно не трепал его бороду морской ветер. Очень давно. Вспомнит ли он это нелёгкое ремесло. Когда-то, лет десять назад, молодой купец бороздил морские просторы, сначала в качестве помощника капитана, потом пару лет и капитаном побывал. Когда капитал его вырос, нанял на корабль команду, а сам сошёл на сушу. Море не терпит слабаков. Лазурное море – опасное море.
Команда корабля была небольшой, около пятнадцати человек. Максид вздохнул с облегчением, когда увидел, что большую часть её всё же составляли люди. Люди лучшие мореходы и это известно любому нелюдю! Но то, что два его помощника тролли – весьма напрягало. А эта уродливая штурманша, о, Боги, что это за создание?!
Максид взошёл по сходням на корабль и осмотрелся. Команда выстроилась вдоль борта. Были здесь и видавшие виды моряки и совсем ещё молоденькие парнишки. Хорошая команда – залог хорошего плаванья. Уж это Кмет знал по опыту. В его голове зародилась мысль и даже убеждение в том, что стоило бы заменить этих двух троллей-помощников на людей. С людьми ему человеку легче работать. Тролли могучие создания, выше мощнее людей, но бестолковее в несколько раз. Тролль – хорошее мясо для поля боя на суше, но не моряк, и уж особенно не помощник капитана. Кмет сменит их, уберёт от себя подальше.
Тролли стояли рядом с остальными моряками. Юнга, мальчишка с длинной шеей лет четырнадцати, изучал нового капитана с любопытством, присущим только подростку.
– Хорошо, – сказал капитан Максид, – боцман, проверьте всё ли в порядке на судне и отправляемся! Штурман, покажи мою каюту и карты.
Широкоплечий боцман в шляпе с загнутыми краями отдал несколько приказов. Моряки забегали по палубе.
Неделю «Блудная акула» бороздила просторы Лазурного моря. Максид Кмет со временем убедился, что зря поначалу ругал двух помощников троллей и бабу–штурмана Фраю. В ней он со временем стал замечать женскую грацию. Чем–чем, а этим боги её не обделили. Точёная фигура и длинные ноги никак не сочетались с не очень миловидным, скуластым, вытянутым лицом и раскосыми желтыми глазами. Белые волосы Фраи заплетены были в огромное количество мелких косичек, украшенных разноцветными шёлковыми ленточками, бусинами, бубенчиками. Бубенчики позванивали каждый раз, когда Фрая с подзорной трубой прохаживалась по палубе и рассматривала приближающиеся острова или коралловые рифы. Штурман она, без сомнения, отличный. Да, пожалуй, лучший из тех, которых встречал Кмет ранее. Её вообще трудно было назвать бабой, скорее, свой в доску парень! Знала, как свои пять пальцев, всю команду, знала, чем живёт и дышит каждый моряк. К её словам прислушивались, её уважали, а вот на приказы Кмета иногда реагировали с осторожностью.
Лучший способ в такой сложной ситуации сделать соперника, вернее соперницу, союзником, вернее, союзницей. И Максид начал действовать…
Вечером, когда их корабль остановился на отдых вблизи берегов Каэллады, чтобы перед дорогой пополнить запасы воды и провианта, капитан Максид пригласил Фраю на ужин в свою большую и весьма хорошо обставленную капитанскую каюту. Что-что, а баб обольщать он умел. Сколько их было на его немалом веку!
Днём капитан сошёл на берег Каэллады прогуляться по рынку и улочкам эльфийского портового городка Ильма.  Фраю нужно удивить, только чем её, треклятую, можно удивить? Чего такого она, остроухая безобразина, не видела на своём веку? Судя по её мастерской работе, разговорам, видела эта баба больше, чем Кмет.
Купец прихватил с собой золото и серебро, выданное хозяином на экспедицию и содержание команды.
Эльфы никогда не занимались строительством. Не эльфийское это дело молотком гвозди заколачивать! Поэтому города выращивали из лиан и деревьев. Уж чем-чем, а садоводством в этих краях занимались на высшем уровне. Рынки, лавочки, магазины эльфов завалены всякого рода плодами, ягодами, орехами. Огромное разнообразие масел, сладостей. Одной только халвы около сотни сортов. Мёд разных оттенков. А запахом свежих пряностей пропахла вся Ильма. Каэлладцы считались роднёй кланам лесных эльфов Левсонии, но это не совсем так. Они намного обогнали своих собратьев в науках и всякого рода искусствах. Их женщины оказались намного плодовитее лесных матрон. Да и дети каэлладских эльфов росли так же быстро, как дети людей, но старились так же долго, как лесные эльфы. Владыка Каэллады отметил не так давно свой тысячелетний юбилей, а одна из его дочерей Илариона, триста лет назад вышла замуж за левсонского короля Коула первого и родила наследников. Все её дети, внуки и правнуки отличались отменным здоровьем и долголетием, за триста с лишним лет на левсонском престоле сменилось лишь четыре монарха. Илариона и теперь жила при Леосском дворе, однако, сняла с себя звание королевы, людям на глаза не показывалась, предпочитала уединение. Как говаривали, затворилась в своих покоях и принимала два раза в год и только своих царственных правнуков. Вся королевская династия называла её уважительно «великой бабушкой». Именно эта эльфийка выступала часто поводом для устройства переворотов и упрёком для династии Харви. Злоумышленники видели в царственной эльфийке и её потомках злой умысел против людей, хотя крови её в потомках осталось совсем мало. А сама она не одну сотню лет не общалась ни с отцом- владыкой, ни с другой роднёй.
У пристани толпились еще несколько торговых барок. Товар с рынка подтаскивали к пристаням специально надрессированные для этой цели медведи. Хозяин эльф в зеленой тоге с жёлтым орнаментом подгонял медведей с помощью волшебной сверкающей плети. Та секла по бокам неповоротливых животных, но не оставляла следов. От колкого взгляда эльфа не ускользал ни один лентяй.
– Любезный, – обратился к нему Кмет, – нет ли в вашем городе какой лавчонки с подарками для дамочек?
Эльф отвлёкся от медведей, надменно смерил коренастого и приземистого человека. Эльфы Каэллады относились к людям с терпимостью, но не всегда с уважением. В общем как люди к ним.
– Людишки, вас только одно интересует! Таких справок я давать не обязан.
– Хочешь сказать, что вас эльфов сей вопрос не интересует! Может ты мне еще скажешь, что детей вы на грядках в капусте выращиваете, – купец засмеялся.
Эльф улыбнулся, сдержанно, но всё же доброжелательно.
– Твоя правда, человек. Совсем не в капусте.
– Мой штурман – женщина, не такая красивая, как эльфа, но мне хочется её удивить. Ты меня понимаешь, добрый эльф, – решил подмазаться Кмет, к эльфу, который совсем добрым ему не показался. А вот на счёт прекрасного пола их мысли, похоже, совпадали.
– Знамо дело, человече, тонкое дело человече, – усмехнулся погонщик медведей и попутно, между делом огрел хлыстом замешкавшегося с бочкой в лапах бурого зверя. – У нас с бабами та же морока, всё им романтики подавай, да любви. Только ваши бабы, человече, живут недолго, человече, лет так пятьдесят, может побольше немного, а наши несколько сотен лет мужей пилят и всё страсти требуют, как в первую брачную ночь. Сам понимаешь, как баба за пару сотен лет надоесть может, смотреть на неё становится тошно, не то что там ещё чего... Завидую иногда вам людям. Живёте мало, потому с этим делом у вас проблем меньше.
– Потому и не женюсь, достопочтенный, – согласился с ним Кмет.
Эльф оказался болтливым.
– Тут у нас и бордель есть, вроде как для вас, для людей. Один полукровка открыл, девочек завёз симпатичных, – эльф осмотрелся по сторонам, склонился ближе к купцу, длинные волосы его свесились почти до пояса. – Только людям туда не попасть, очередь большая. Наши мужики за две недели записываются к вашим девкам. Ваши бабы они такие - ууух, страстные!
– Это да, – подтвердил торговец и оглянулся на ожидавших его поодаль двух моряков, которых он взял, за компанию, да и покупки донести. Бедняги как раз надеялись посетить именно это заведение.
– Наши женушки и девицы об этом деле разнюхали, хотели прогнать взашей этого полукровку из города. Хитрец выкрутился ловко, привез вместе с девками юношей посмазливее. Поганец! Теперь все притихли, а вот таких гадких полукровок скоро станет больше, чем нас эльфов. Полукровки хуже нечисти всякой! Раньше мы таких изничтожали, а теперь времена другие. И наш Владыка вдруг к ним добрее стал. Теперь терпим, почём зря.
Кмету надоела его болтовня.
– Понятно, пойду у кого-нибудь другого спрошу, кто в этом деле разбирается.
Эльф похоже обиделся, выпрямился, потер гладкий острый подбородок, громко и сурово грянул певучим голосом:
– Идите до улицы Ивовых домов. В самом её конце есть лавка, выращенная из белой ивы, там некто Илона торгует занятными вещичками.  Бабы вещички любят. Особенно красивые.
Городки эльфов небольшие, уютные, со множеством фонтанов, старых колодцев, зелёных лужаек с цветами и декоративными деревцами. Эти поселения напоминали людям большие парки или сады, но никак не города. И в каждом городе эльфов, как водится, храм лучезарной богини Солиры. Горожане обычно хорошо знали друг друга и в лицо, и по имени. За много веков, что им отпущено их лучезарной богиней Солирой, сложно не запомнить соседа. А с таким слухом, как у эльфов сложно и не подслушать. Да и эльфов в Каэлладе насчитывалось не более десяти тысяч, вместе с женщинами и детьми.
Максид вместе с двумя моряками миновал несколько лужаек с колодцами и зелёных улочек с домами из разнообразных деревьев.
На одной из улиц дорогу переходила стайка эльфят. Увидев людей, дети поздоровались хором. Глазастые, с начинающими заостряться по мере роста ушками, в разноцветных тогах, гетрах и мягких кожаных сандалиях на длинных тесёмках. Дети всегда здоровались со старшими, независимо от того эльф был перед ними или еще кто, так как уважение к старшим здесь считалось обязательным. Среди детей имелись и мальчики, и девочки. Определить пол эльфёнка – сложная задача. Даже среди взрослых молоденьких эльфов определить пол составляло некоторое затруднение, особенно для чужеземцев. Изящные, высокие, с безбородыми лицами, длинными пальцами, густыми локонами, уложенными в сложные причёски, косы. Молоденькие юноши почти не отличались от таких же стройных миловидных девиц. Реденькая бородка пробивалась лишь у тех эльфов, которые умудрились прожить не менее семисот лет. А такие моложавые старцы редкость, особенно после междоусобных войн некоторыми кланами соплеменников, стычек с людьми и великанами. К счастью, последние оттеснены людьми глубоко на север. Как ни странно, именно люди спасли эльфов Каэллады от забвения и полного истребления. А после брака дочери Владыки с человеческим королём и вовсе воспряли. 
Лавку из белой ивы найти не составило труда. На ивовой улице росла одна белая ива-лавка.
— Идите пока прогуляйтесь, только далеко не уходите, я скоро, — буркнул он на моряков. — Выйду из лавки, кликну вас, поняли?
Двое моряков переглянулись. Не очень-то хотелось им болтаться по улице без дела, даже по такой ухоженной и зелёной. А Максиду не очень-то хотелось брать их с собой покупать подарок.
— Долго ждать-то, капитан? — спросил большеносый моряк с обветренным лицом.
— Жарко и пить хочется, — пожаловался тот, что помоложе, с белёсыми усиками.
Капитан добыл серебряную монетку и бросил тому моряку, что постарше:
— Тут недалеко есть харчевня, ждите там! Да не напивайтесь!
Моряки повеселели, особенно молоденький.
— Есть, капитан!
Максид Кмет открыл узкую дверь и проник внутрь лавки. Внутри оказалось весьма уютно: два фонарика из призрачных лилий, которые наполняли лавку персиковым сиянием, успокаивающим и приятным для глаза. Множество полочек до самого потолка, заставленные ароматными духами, статуэтками животных, дамскими украшениями на подставках из сплетённых веточек с листочками. Но самым главным украшением этой лавки являлась, конечно, сама хозяйка: обаятельная, улыбчивая, с вздернутым курносым носиком, шикарными медными локонами и озорным взглядом.
– Добрый день, господине, рада видеть вас в своей лавке, – бросилась она обольщать потенциального покупателя, – Чего желаете, о чём мечтаете? У нас всё найдется, а если не найдется, то я пошлю сына, чтобы он перевернул весь город, но сыскал всё по вашему желанию.
– Подарочек, девушке одной, – на слове “девушка” Кмет поперхнулся.
Пушистые реснички эльфийки запорхали, как бабочки.
– Ваша девушка, красива или умна?
– Ну не сказал бы что красива… – скривился Кмет. – та ещё уро…,кх-кх, умница.
Илона нацепила дежурную улыбку:
– Прекрасно, рада видеть мужчину, который ценит в женщинах глубокий внутренний мир. Именно для таких девушек у меня есть прекрасный подарочек.
Торговка сделала некоторые манипуляции пальцами. С верхней полки к ней спустился сильный росток лианы с подушечкой. На подушечке лежали серьги необычной красоты. Длинные, с крепкими застёжками, крупными треугольниками расписанными рунами из эльфийского языка.
– Чистое золото, охранные руны, даже руна мудрости. Всего пять золотых.
– Сколько?! Да нет, она наряжаться сильно не любит, – купец мысленно пересчитал количество золота, немного огорчился. А ведь ещё надо для команды провианта запасти. – Она, знаете, такая боевая…не любит побрякушки…
Эльфийка, похоже, догадалась, облизала губки, снова улыбнулась посетителю.
– Понимаю, понимаю, господине, – она щёлкнула пальцами. Вьюн, притянувший с полки серёжки, положил их на место и метнулся стеблями к другой полке, достал деревянный ларец, с медными тиснёными замысловатым узором пластинками.
Илона открыла ларец и представила покупателю кинжал необычной красоты – маленький, помещавшийся в дамской ладони, острый, с ножнами украшенными аквамаринами.
– Цена – пустяк, два золотых, – ухмыльнулась эльфийка, — Наши мастера такие вещицы делают на совесть, очень красивые.
Максиду вещица понравилась, правда, виду он не подал.
— Маловат. Зубочистка прям какая-то, я возьму эту вещицу за один золотой.
Илона вздернула брови.
— Однако, слишком большую скидку просите, господине! Хорошо, только ради вашей девушки, отдам вещицу за один золотой и десять серебряных.
Кмет почесал бороду.
— Есть ли у вас такой-же, но без каменьев, без всяких там украшательств драгоценных. Не любит она побрякушки. Сами сказали, что достать можете всё что угодно!
Продавщица снова облизала губы, её длинные реснички затрепетали, и крикнула строго:
— Ильмарон, сынок, иди сюда! Побыстрее!
В лавку примчался подросток, такой же рыжий, как мать.
— Да, матушка.
— Беги домой, принеси другой кинжал от мастера Миранлина, тот, что попроще, понял, смотри не перепутай.
— Лечу, мам, одна нога тут, другая почти тут, — подпрыгнул юноша.
— Да смотри, не как в прошлый раз. Покупатель сто лет ждать не может. Помни, сынок, я слежу за тобой, не смей по пути заглядывать к Пелинкели.
Юноша улыбнулся, облизал абсолютно так же, как и его мать губы, резко повернулся к двери и выскочил вон.
— Пострел, не так давно уши заострились, а уже за девками бегает! Глаз да глаз за ним! — Илона добыла из-под прилавка бутылочку абрикосовой настойки, пригласила Кмета за круглый столик.
Кмет с удовольствием принял предложение, приземлился на стул, обмахивая лицо.
— Дети это хорошо. Он очень похож на вас, госпожа Илона, шустрый парень! — умасливал Кмет и, похоже, попал в точку.
Мать сорванца смутилась, поправила причёску и, наконец, искренне ему улыбнулась.
— Ну что вы, он у меня такой балбес.  Избалован. Дети рождаются у нас редко, сами понимаете, невозможно не баловать! А у вас много детей, господине, э-э-э?
— Кмет, — представился Максид, подавился настойкой, поплевал,— боги миловали, госпожа Илона, — потом спохватился, — таким как я, дети ни к чему!
Хозяйка магазина прищурила один глаз, усмехнулась, глотнула настойки из синей рюмочки.
— Всё ещё поправимо, господине Кмет, поправимо. Вам годочков по вашим меркам не мало, конечно, но вы не дряхлы, — после слова «дряхлы», эльфийка поморщила носик, — даже девушку имеете.
Максид поставил рюмку и сразу перевёл разговор в другое русло.
— Торговля спорится, госпожа Илона?
— Не жалуюсь, не жалуюсь, господине Кмет. Товар отменный, а ещё есть вещицы привезённые из разных мест. Вы, вижу, человек тоже торговый, — хозяйка лавки снова напустила на лицо притворную улыбку.
Торгаш —торгаша…
— Верно, раньше был, а сейчас просто нанялся на корабль, — опустив взгляд ответил капитан «Блудной акулы».
В глазах Илоны блеснули азартные искорки.
— Если не пожалеете немного серебра и купите к кинжалу одну вещицу для себя, то дела ваши непременно поправятся.
— Безделицу втюхать хотите?!
— Вовсе нет, не такая уж и безделица, — Илона поднялась со стула, вытащила из-под прилавка шкатулочку, открыла её и показала Максиду странный засушенный палец, — Мне продал это один проезжавший и нуждавшийся в деньгах.
— Ага, в деньгах, вот это меня как раз и настораживает! Не хотите ли вы мне, уважаемая Илона, подбросить эту вещицу намеренно, ну чтобы избавиться от неё? — поморщился Максид.
— Что вы, как можно!
— Так и можно. Пожадничали, купили эту штуковину за бесценок у проходимца какого-то, а потом, когда дела не очень пошли, или ещё какая оказия, решили сбагрить мне.
Максид Кмет поставил рюмку на столик и впился взглядом в хозяйку. Илона поправила ворот своей розовой тоги, перевела дух и ответила:
— Ну что вы, как можно. Человек был беден, но не потому, что разорился, а потому, что ему не нужны были богатства, да и желание, как он сказал, выполняется только одно, но самое заветное. Моё уже исполнилось и мне он больше ни к чему. К тому же, — она подошла ближе к купцу и начала говорить шёпотом, — наш маг-урядник за такие вещички может лавочку мою прикрыть.
— Ага, вот оно что… — громко гаркнул Максид, задрав голову.
Илона побелела.
— Прошу, тише, господин…
— В таком случае вы отдадите мне эту вещицу бесплатно!
— Что?!
— Да, бесплатно и ещё скидку на кинжал сделаете.
— Но…
— Сделаете, а то… — купец встал со стула и свёл брови.
Илона снова поправила ворот туники.
— Хорошо, господине, только прошу говорите тише. У нас народ вообще хорошо слышит. А урядник… урядник…
Максид залпом осушил стопку абрикосовой настойки, налил ещё одну.
Потом стал говорить шёпотом:
— Сговоримся так, моя дорогая хозяюшка, вы дарите мне кинжал, вот эту дрянь и я ничего не знаю, ничего не видел. Идет?
Илона медленно присела на стул и вытерла со лба проступившие капли пота.
— Идет!? — повторил Кмет
— Идёт, господине Кмет. — как-то сразу согласилась она.
Из лавки Максид вышел очень довольным, с бутылкой абрикосовой настойки и двумя шкатулками.

Пасс 2
Вечером Фраю ждал сюрприз и ужин.
Кмет хорошо подготовился, да и кок полурослик не подкачал. Фома знал, любимые блюда Фраи: свежее мясо краба, похлёбка с восточным сыром и овощами, а на десерт обязательно липовый мёд с орехами.
Купец принарядился (как-никак соперника встречать надо во всеоружии, особенно если соперник баба): кафтан с вышивкой, новые перчатки, пояс с позолоченной застёжкой.  Нужно пустить в ход всё своё обаяние. Женщины загадочные и странные создания богов, не зависимо от возраста или принадлежности к расе. Понять их сложно, но можно. Фрая относилась к тому виду женщин, которые не любили всякие там идиотские любезности. Для таких точно нужен «особый» подход.
Максид глянул в зеркало и ещё раз осмотрел бороду. На стрижку бороды он потратил не меньше часа. Купец всегда носил бороду в форме якоря. Не слишком длинную. Если бы он был в Леосе, пошёл бы к брадобрею, но тут пришлось обходиться своими силами.
Фрая пришла в повседневной своей одежде: темно-бардовая короткая туника, кафтан с застёжками из акульих зубов, синие гетры и сапожки с отворотом — не очень-то любила эта уродина наряжаться.
Максид много женщин перевидал, да и не только перевидал, но и переспал тоже с множеством из них. С этой он точно переспать не очень хотелось.
— Добрый вечер, Фрая, не просто так я тебя сюда позвал… — приветствовал капитан, как только виновница званного ужина появилась на пороге.
— Добрый вечер, капитан, ясное дело, что это не посиделки старых добрых друзей, — чуть склоняя голову поздоровалась  Фрая. Штурманша с ироничной улыбкой осмотрела кушанья на столе.
— Всё же, мне хочется стать именно твоим другом, Фрая.  У нас общее дело, общие цели, общая команда. И скоро ты поймешь, я не враг, — Максид склонился, приложился губами к её запястью.
— Моя команда, — уточнила бывшая капитанша.
Максид улыбнулся не возражая и жестом пригласил приступить к трапезе. Фрая с удовольствием приняла приглашение.
Денщик-юнга Родрик подготовил кушанья и стол.
Максид строго глянул на денщика-юнгу, который стоял неподалёку от стола и, незаметно для Фраи, мотнул ему головой: «Мол, выметайся отсюда!» Мальчишка живо удалился.
— Откуда вы родом, Фрая?
Фрая взяла ложку и стала так громко чавкать, что Максида передёрнуло.
— Из корабельных доков Леоса, капитан.
— Простите, не совсем вас понял?
— Именно там, меня ещё совсем кроху, обнаружил один из городских стражей и отправил в приют.
Максид поёжился, такую дрянь он точно сбросил бы в море, или прикопал подальше от глаз людских и не только.
— То есть вашего происхождения вы не знаете, — сделал вывод капитан, — Похлёбка не очень горячая?
Фрая оторвалась от похлёбки.
— Благодарю, самый раз. Почему же, немного известно. Когда меня осмотрел лекарь, сказал, что я ошибка природы, мутант.
Максид подавился вином. Только не хватало ему ещё с мутантами связываться.
— Возможно кто-то из волшебников Леоса проводил эксперименты, — мутантша почти доела суп. — Потом из приюта сбежала и устроилась юнгой на «Блудную акулу», а там и до капитана дослужилась. Знаете так просто капитаном не становятся. Вот и вся моя жизнь. Рассказывать больше нечего! А кто вы такой, уважаемый капитан?
— Да ничего особенного, торговый человек, разорился и нанялся сюда.
Фрая быстро опустошила бокал вина. Повадки у этого создания женского пола были всё же мужицкие. Да, сложно будет её обольстить.
— Конечно, «Блудная акула» всего-то вся твоя жизнь… Хозяина Сеуша Делириса давно знаешь? — Кмет ел более сдержано. Кусок не лез ему в горло, он продумывал тактику.
— Этого хозяина совсем не знаю. Прежний хороший был человек, добрый, — Фрая опустила грустный взгляд в тарелку. Она теперь принялась за крабов.
— Значит этого хозяина ты совсем не знаешь…
— Да, не знаю, потому ничего сказать вам не могу.
— Я не враг тебе Фрая и чтобы заверить тебя в этом, вот, купил кое что, — капитан достал из кармана небольшой дамский кинжал с ножнами. Без дорогой отделки, но сработанный эльфом-мастером.
Завидев подарочек Фрая заулыбалась. И заулыбалась впервые ему доброжелательно. И всего-то безделицу подарил, которая ему даром досталась. О, женщины! Подарок ей понравился. Остроухая уродина крутила его, рассматривала, как лезвие кинжала поблескивает в скудном свете свечей, разбирала гравировку из рун.
— А хозяин говорил тебе, зачем и куда мы идём?
— Разве он вам не говорил, господин Кмет? — ответила вопросом на вопрос Фрая и прищурилась.
А баба-то не промах!
— К Призрачному гроту, чтобы достать то, что там спрятано. А вот что там спрятано не знаю. Мы люди подневольные, что прикажут, то и делаем — Максид тоже решил сильно не открываться.
— Мне хозяин велел вас доставить к месту и слушать всё, что вы прикажете.
Максид подсел поближе к Фрае и положил ей руку на твердое колено.
— Нам нечего делить, моя радость, напротив нужно стать ближе…— подарок уперся остриём ему в бок.
— Не слишком близко, капитан, не слишком близко, не надо думать, что я наивная дурочка, — огрызнулась Фрая.
«Больно ты мне нужна — уродина!» — подумал Максид
Он медленно отодвинулся подальше. Фрая всё еще держала кинжал наготове.
— Твоя жизнь и честь связана с этим кораблём, девочка. Так вот, Сеуш вознамерился от тебя избавиться. Слыхала о таком?! Он говорил, мне лично, что бабы на корабле его не устраивают и это последнее твоё путешествие. Как ты думаешь, зачем я здесь? Разве такой опытный капитан, как ты не смог бы доставить груз сам? Но мы можем договориться…
Губы у Фраи дрогнули, ноздри широкого носа начали вдуваться. Желтые глаза вспыхнули гневом.
Максид спокойным тоном продолжил:
— Без этого корабля ты никто, Фрая. И когда это случится: то есть когда тебя высадят на берег и дадут пинка — никто не поможет. Даже не надейся. Кто и куда возьмет тебя на работу? Конечно ты можешь торговать собой в придорожном трактире. Твои друзья тролли, да тот недомерок Фома, который коком служит и ещё кем-то там…, первыми с тобой позабавиться примчатся. Так дёшево — когда ещё повезёт! Да боюсь, даже там спроса на тебя не будет, - Максид захохотал, как можно громче.
Мутанша ринулась на него, приставила кинжал ему к горлу.
— Я убью тебя, убью, не смей притрагиваться ко мне!
В этом момент в каюту вошёл юнга-денщик, увидев эту странную сцену, он онемел.
— Стой! — завопила на него Фраяю. — Стой, тебе говорят!
— Иди, Родрик, мы тут сами разберёмся, — спокойно попросил его Максид.
Денщик замешкался. Фрая убрала кинжал от горла капитана, плюхнулась на место, тревожно дыша и стараясь сохранять спокойствие. Максид поправил воротник рубахи.
— Иди, Родерик, — настоял он, — мы со штурманом решаем спорные вопросы по поводу курса корабля, ничего особенного.
— Да, капитан…
— И никому об этом, понял?!
— Угу, — мальчишка мотнул неуверенно головой и выскочил прочь из каюты.
— Слышала о том месте в которое мы направляемся, Фрая? Подумай, золотце моё, как ты можешь изменить свою жизнь. И подумай о том, что хранится в Призрачном гроте вся команда догадывается. Про него много легенд и небылиц рассказывают.
— Что вы хотите сказать, капитан? — девушка злилась, нервно поправляла косички, звякая украшавшими их бубенцами; похоже дурное известие Кмета выбило её из колеи.
— Пока ничего, но я знаю то, чего и ты бы узнать не отказалась, правда? Подумай, на что готова, ради того, чтобы стать снова капитаном? И ещё, так, на всякий случай, без меня вам того, что там спрятано не найти. Хозяин не дурак!
— Я не понимаю вас. Что вы хотите?
— Пока только покоя, Фрая, ты утомила меня, жутко утомила, и чувствую мне надо сходить к лекарю, к этому — Фоме... Я ещё поговорю с тобой. Основательно поговорю. Жди. Можешь, хоть вон, пока, с юнгой позабавиться… — Кмет кисло улыбнулся в усы.
Так и закончился их ужин. Фрая вышла из каюты капитана с подарком и тяжёлым сердцем и головной болью.
Максид, рысью бросился к местообиталищу лекаря Фомы. Каюта у лекаря совсем крохотная, впрочем, и Фома не гигант. Капитан прикрыл за собой дверь поплотнее.
— Спасай меня, кудесник, спасай, — брякнул капитан с порога и принялся снимать штаны.
Полурослик-лекарь вытаращил на него глаза, попятился.
— Ертельский корень, что случилось, капитан?!
Максид стянул штаны полностью и задрал рубаху:
 — Вот прыщ вскочил, мочиться больно и чешется жутко, чего посоветуешь.
— А-а-а, — как-то даже облегченно вздохнул лекарь и достал металлическую коробочку из сундучка, — Вижу я в Леосе ты, ертельский корень, не только торговлей занимался! Возьми щипцы, иди ко мне на кухню, выбери из очага углей пожарче, малинового цвета.
— А это ещё зачем?! — возмутился Кмет.
 — Как зачем, прижигать будем! Шрамы останутся, но стоять будет. Наверное.., не уверен.., а иначе отсохнет и отвалится.
Пациент побледнел.
— Шутка, капитан, вот мазь ртутная, — сказал Фома и протянул капитану банку, — Осторожнее с «торговлей» надо!
Кмет взял мазь, натянул штаны, подошёл к полурослику приобнял его за плечи и склонился к уху.
— Я к тебе не только за этим пришёл, ты, говорят, волшебник.
Фома отстранился.
— Типа того, капитан. Немного колдануть могу! Осторожненько так.
— Вот что, завтра нам нужно пробраться к Призрачному гроту, а там чудище дежурит какое-то по легенде. Можешь чего с ним сотворить?
— Могу, ертельский корень, но только отвлечь на время.
— Завтра едешь со мной, понял!
Фома повел плечами и надул круглые щёки. Мол куда он денется.
 
Ещё одного разговора с Кметом Фрая не дождалась.
 
Пасс 3

 Три дня следовал корабль по нужному курсу. На третий день, вечером, началась буря. Корабль кидало из стороны в сторону, накрывало волнами холодной морской воды.  Вдалеке показались покрытые странным туманом острова. Туман среди бури — ненормально  явление.
Часа через полтора буря сошла на нет. Погода держалась гадкая, несмотря на мелкую рябь, капал редкий холодный дождь, небо затянуто серыми тучами.
Капитан и штурман осматривали местность. Ветер трепал колокольчики на промокших косичках Фраи, они звякали, раздражая слух Кмета.
— Что будем делать, капитан? — спросила Фрая.
— Нужно разведать обстановку, какой из островов тот, который нам нужен.
— Не один из этих, — сказала Фрая, — но нужный проявится примерно в полдень и тогда…
— И тогда нам нужно успеть на него попасть. Приготовьте шлюпки! — приказал Максид.
Корабль встал н якоря в одной из бухт, недалеко от необитаемого острова из числа Каракутовых островов. На других берегах всё еще встречались инвенки, и настроены эти аборигены к чужеземцам не очень дружелюбно.
По тем инструкциям, что хозяин судна Сеуш выдал Фрае, нужно было прибыть на шлюпке к коралловому рифу около одиннадцати часов дня и проскочить в портал, который прямиком приведет к тому самому Призрчному острову.
Капитан решил взять с собой пятерых, полурослика Фому гоблинов-помощников и двух толковых, на его взгляд моряков Ромина и Пала. Нечего им бездельничать, да и ему они теперь больше сгодятся, чем этой уродине Фрае. Покорители грота взяли две шлюпки. Штурман Фрая осталась на корабле за главную. Утром обнаружилась пропажа юнги-денщика. В последний раз перед самым штормом боцман застал его пьяным и праздно шатающимся по палубе без дела и отправил в трюм отсыпаться в гамаке. Корабль обыскали еще с утра и, не найдя мальчишки, решили, что его смыло во время шторма за борт. Расследованием этого неприятного обстоятельства Кмет распорядился заняться штурману и боцману. Эти двое принялись с пристрастием расспрашивать оставшихся на корабле моряков.
Путешествие к мистическому Призрачному гроту - этот момент своей жизни Максид Кмет, пожалуй, запомнит на всю жизнь. Он, скептик по своему мышлению, вдруг едет хрен знает куда, и хрен знает с кем!
Портал проскочили быстро, даже не заметили. Просто въехали в густую воронку, похожую на ураганное завихрение. Проникнув в портал, путники оказались рядом с островом. Вода под шлюпками подозрительно забурлила и приобрела фиолетовый оттенок. Полурослик Фома предупредил капитана, что шуметь, или грести веслами сейчас не надо.
— Сушите вёсла, — приказал Кмет двум троллям и моряку на второй шлюпке. Тролли живо втащили весла в шлюпку, вцепились в борта судна и начали озираться по сторонам.
Полурослик открыл лекарский сундучок и достал разные предметы для колдовства, на нос шлюпки: огарок свечи, алхимический мелок, хвостовое перо петуха, пучок дурман травы. Таких колдунов называли «предметниками», ведьмами или ведьмаками. Колдовать они могли иногда сносно, но только после подготовительного ритуала с определенными артефактами.  Предметники – колдуны низшего порядка, но то что касалось разных там магических заговоров на болезнь или от болезни, порчи, или наоборот обережных заклятий — тут они лучшие мастера.
На поверхности начали появляться многочисленные щупальца, серые, тонкие, с присосками, чем-то напоминающие осьминожьи. Но только щупалец у этого существа было в несколько десятков больше, чем у осьминога.
Фома зажег огарок свечи и начал чародействовать. Сгрёб в левую руку пучок перьев, в другую взял камень голубовато-серого цвета зашептал наговоры и заклинания. Моряки положили весла, развернулись и с опаской посматривали на полурослика-чародея, для них он сейчас казался таким же чудовищем, что плавало за бортом. Бровастый, кряжистый Рамин перехватил палаш поудобнее. Второй моряк с именем Пал, горбатый, с густыми неопрятными волосами и кривыми зубами, завертел головой. Его шляпа от таких живых телодвижений слетела за борт. Ёе тут же схватила серая щупальца, вызывав тем самым у Пала вздох разочарования и досады.
Тролли, моряки и капитан, смотрели на бурлившую под шлюпками воду. Соплежуй и Кривозуб достали из-за поясов булавы, чтобы отбиваться от щупалец. Конечности чудовища начали ощупывать борта шлюпок, осторожно, словно пробовали на вкус.
 — Давай, давай, кудесник, действуй-злодействуй скорее, — подбадривал капитан Кмет Фому, не очень-то хотелось попасть на обед чудищу, которое давно человечинки не ело!
 — Каапиитан, наадо от-биваааться? — Соплежуй сжал в обеих руках булаву.
Кмет вцепился в скамейку шлюпки:
—Подождем чародея!
Вокруг шлюпок на воде начали появляться светящиеся круги и расползаться по поверхности. Щупальца отпрянули от бортов лодок и держались подальше от этого сияния.
— Палундра, налегли на вёсла! — скомандовал капитан. Моряки схватились за весла и начали отчаянно грести к берегу.
Они почти дошли до отмели, когда магическое свечение достигло своего апофеоза и стало скачками гаснуть.
— Быстрее, быстрее, капитан, ертельский корень, я больше не выдержу! — горлопанил покрасневший лицом, словно приготовленный в кипятке краб, Фома. — Долго ауру мне не сдержать — сгорю!
Мужики заработали веслами живее, благо тролли гребли так, что посади их на весельное судно, перегнали бы любой парусник. Шлюпка с капитаном и магом, где на веслах сидели люди явно, отставала от прыткой компании гребущих в страхе троллей. Когда дно шлюпки упёрлось в песок, моряки и тролли поторопились добраться до земли.
Кмет схватил за шкирку задымившегося маленького волшебника и поволок из шлюпки на берег, при этом бранясь на чем свет стоит:
— Жирный хряк, какого ляда ты так отожрался. Делать мне больше нечего, как твою тушу таскать! Брось, брось сундук, нелюдь треклятый!
Ноги упитанного полурослика сначала зацепились за край шлюпки, потом стали цепляться за камни. Фома наглотался солёной воды, забулькал закашлялся, брызгаясь по сторонам:
— А-а-а, буль… бля... тьфу... е-ё-ё… нее… капи-тан!..
Фома крепко держал свой сундучок, перебирал маленькими пухлыми руками и ногами, словно собака, которую бросили в воду. Два гоблина перевалились через борта своей шлюпки оба разом, опрокинув её на бок. Кривозуб запутался в бурых водорослях, видимо застрявших у берега во время отлива, увяз, попытался отмахиваться булавой, и угодил по морде Соплежуя. Тот не задумываясь отвесил ему булавой в ответ и вышиб кровавые сопли.
Сила есть — ума не надо! Не хватало, чтобы они укокошили друг друга!
— Отставить, двигайте жопами и костями, оболтусы! — кричал Максид и пёр полурослика за шиворот к берегу. — Тащите шлюпки на берег!
На берег успели вытащить лишь одну шлюпку, как, защитная аура, созданная Фомой, резко потухла и щупальца успели утянуть вторую посудину в свободное плаванье далеко от берега.
На песок тварь не полезла. Путешественники, наконец, смогли остановиться и перевести дух. Фома плевался песком. Кривозуб вытирал рукавом кровавые сопли и угрюмо посматривал на Соплежуя. Хороши товарищи — чуть что дубасить друг друга.
Кмет достал из-за пазухи карту и внимательно изучил. Они были почти на месте. Мда, странно, столько ет сюда никто н мог добраться. Уж эти хитрожопые эльфы точно справились бы с этой тварью, при помощи своего эльфийского волшебства. Может всё ещё впереди?!
Остров казался безжизненным, ни одного деревца или кустика, реденькая травка и много камней.
Всей гурьбой искатели клада пошли туда, куда указывал капитан. Дальнейший путь оказался не менее сложным. Пришлось карабкаться по скользким острым камням.
— Давай, ребята, держаться плотнее. Мало ли что ещё может здесь обитать, — предложил Фома, зябко растирая плечи, — А сил у меня немного, да и к волшбе надо, ертельский корень, приготовиться.
Преодолев целое безжизненное каменное поле, почти добрались до Призрачного грота. Перед ними предстала скала скользкая, блестящая, окутанная туманом. Карабкаться на такую скалу, тоже та ещё радость. Рамин поскользнулся и чуть было не расшиб голову. Хорошо что Пал удержал его.
Вход в грот оказался заваленным камнями. Вот тут-то и пригодились тролли. Кому, как не этим здоровякам растаскивать камни от входа. Тролли быстро справились с этой задачей. Спертый воздух ударил в лицо путников. Интересно сколько веков сюда никто не заходил. Да и заходил ли вообще?
Осторожно стали пробираться внутрь пещеры. Проход оказался узким. Троллям и Максиду пришлось немного склоняться. Ох, как не нравились Кмету такие странные тесные места. Фому пустили вперёд со смоляным фонарём. Во-первых, он маленького роста и мог идти, не опасаясь задеть макушкой за потолок пещеры, во-вторых если его слопает какая-нибудь тварь не очень-то жалко! Впереди могла оказаться яма или пролом, в который можно угодить и переломать ноги, а то и шею сломать.
Вход вдруг стал расширяться и вывел их в окутанную мраком галерею. Фома по стенке ступил в неё. Свет фонаря выхватил из мрака темные гладкие стены и берег пещерного озера. С потолка галерее свисали беловатые сталактиты, с которых в озеро слетали капли воды. В галерее вдруг стало ярче. посередине озера из-под воды появился синей мерцающий свет, стал приближаться к поверхности и когда достиг её из воды показался светящийся шар размером с крупное яблоко. Кмет тролли, моряки и кудесник завороженно смотрели на эту странный штуковину. Кмет ощутил в ногах предательскую слабость.
— Что это, кудесник? — спросил капитан Фому.
— Не могу понять.
Шар прикреплён был к ножке или усу живого существа. Вслед за этим усом из прозрачной воды показалась широкая зубастая морда, похожая на крокодилью, с выпуклыми жабьими глазами. Чешуйки на голубоватой коже встали дыбом. Тварь жадно вдохнула воздух ноздрями широкого носа.
 Покорители пещеры отпрянули назад.
В сторону пришельцев, потревоживших покой создания, метнулись серые щупальца, раздалось грозное шипение. Конечности твари живо схватили Пале и утянули его в воду. Моряк цеплялся за камни, но они оказались слишком скользкими. Помочь ему никто не успел. Щупальца, коих было огромное множество, опутали Пала в плотный кокон с ног до головы и погрузили в воду.
Максид заметил на другой стороне пещерного озера еще один узкий проход.
— За мной, — скомандовал он и помчался вопреки всем опасениям по кромке озера к дальнему проходу. — Пока эта тварь занята, надо успеть проскочить.
Его спутники бросились следом за ним. К счастью тварь оказалась не так проворна. Щупальца стремительно преследовали их. Тролли бежали замыкающими и Соплежую то и дело приходилось отпихиваться от присосок, прилипающих к его ногам.
Когда они скопом забежали в следующий проход, тварь отстала, её щупальца не доставали до этого места, что конечно не могло не радовать спасающихся бегством пришельцев. Похоже это было одно из существ, поселенных сюда инвенками для острастки всяких мародёров.
Следующий проход тоже закончился идентичной галереей с озером, и когда на поверхности показался синий огонёк, все сразу бросились вдоль стены к следующему проходу. Похоже тварь переплыла переплывала по подземным каналам. Щупальца нагнали Соплежуя и вцепились ему в ногу. Правда тролль оказался не из робкого десятка. Булавой размозжил схватившие его конечности. Булава любимое оружие троллей, с булавами они владели мастерски. Куски серой окровавленной плоти разлетелись по каменному полу. Под сводами галереи послышалось глухое клацанье и рычание.
— Чтоб тебя! — Максид оглянулся и увидел, как на берег выползло туловище твари с гребнём на спине. Чудище завертело головой на короткой шее с выпуклыми зеленоватыми жабьими глазами. Похоже тварь слопав Пале, получив по щупальцам от Соплежуя теперь хотело реванша.
— Нее-чеего, лапыыы совааать, кудыть не слееедует, — прорычал тролль, в его сторону снова метнулись щупальца. И на этот раз не помогла даже его смертоносная булава. Тварь принялась затягивать крепкого тролля щупальцами в глотку. Пообедать сытно твари помешал Кривозуб, который бросился отбивать товарища и порвал около дюжины липких щупалец. Капитан Кмет не лез нарожом, но смог отсечь несколько конечностей своим длинным кинжалом.
Всех охватил ужас, безмолвный ужас и паника. Добежав до конца следующего прохода, они снова оказались в галерее. Но в ней не было никакого озера. Фома приподнял фонарь. В стенах пещеры располагались ниши, а в нишах усыпальницы сотни воинов, наполненные не только бренными костями, но и сосудами, ржавыми мечами и другими предметами. Среди них встречались золотые и серебряные чаши.
— Вооот те раааз, попалиии на клаадбище, — осмотрелся Кривозуб.
В тоннеле послышался злобный вой. Тварь хотела крови, хотела достать их любыми способами, но узкий проход ей этого не позволял. Она отползла подальше от входа. Потом спружинилась и ударилась головой о стену, вызывая этим камнепад, заваливший проход в пещеру.
— Чтоб меня киты сожрали, — выругался капитан. — Нам теперь отсюда не выбраться. Живыми точно.
Тролли попробовали разобрать завал, но смогли одолеть только несколько камней, далее пошли большие и слишком тяжёлые даже для троллей валуны.
Люди и нелюди решили осмотреться и поискать другой выход. Другого выхода не оказалось. Зато около усыпальниц, прямо на полу стояли старые сундуки, закрытые на заржавевшие от времени замки. Взломать замки троллям труда не составило — пара ударов булавой и сундук открыт. Внутри оказался всякий ненужный хлам: чаши, истлевшее тряпьё. И только в третьем сундуке монеты из красновато-желтого золота. Забыв о всех злоключениях, путешественники бросились рассматривать найденный ими клад.
— И ради этого одного сундука, мы столько натерпелись, ертельский корень?! — недовольно проворчал лекарь и кудесник Фома, расстроенно и разочарованно рассматривая клад. — Хоть умрём в достатке.
Максид перебирал монеты в пальцах и прикидывал в уме их примерную стоимость. Выходило приличное состояние. Красное золото, стоило дороже обычного. Нет, он теперь с такой сумой может жить долго и счастливо. Если выбраться отсюда.
Только сейчас Максид вспомнил про сосуд с кровью. Нет, древний ценный артефакт не мог валяться в сундуках среди хлама. Да и как он мог выглядеть?! Где находился?
Купец сосредоточился, завертел головой и ощутил слабое ноющее покалывание в груди. Не удивительно, могло приплохеть после такой нервной пробежки. Как не вовремя. Да, он давно уже не молод — скоро пол века исполнится. Неприятное ощущение стало нарастать и Максид опустился на колени застонал.
Моряки обступили капитана и с некоторым недоумением смотрели на него.
— Ертельский корень, у капитана сердце прихватило! — спохватился Фома. — Этого ещё не хватало!
Кривозуб приподнял обмякшего капитана и положил на широкую крышку одного из сундуков с хламом.
Каждый вздох усиливал боль в груди торговца и причинял немыслимые муки. Максид мысленно попрощался с жизнью, но подняв глаза к верху, умирать передумал.
В одной из погребальных ниш, почти под самым потолком пещеры, светился белым небольшой металлический сосуд. Максид указал на него Фоме.
— Достать, немедленно достать! Достаньте мне эту штуку!
— Каажииись,  каапитааан тогооо! — покрутил у виска Кривозуб.
Соплежуй, недолго думая, да и вообще думать ему всегда было лень, метнул вверх булаву и сшиб ею из ниши ценный артефакт. Тот упал на каменный пол со звоном, но странным образом, даже после такого стремительного полёта и жесткого падения, остался цел и невредим.
— Не так, кретин! — зарычал на него Максид и перевернулся на бок, держась за сердце. Дай сосуд мне! Дай.
— Ертельский корень, капитан Кмет, на кой сдалась вам эта ночная посудина, какого-то почившего аборигена? — пытался утихомирить его лекарь Фома, разыскивая в своём сундучке ментоловую пасту и успокоительную настойку.
Тролль подошёл к сосуду и подхватил его. Но тот снова засветился белым, ослепил тролля. Тот иступлено зарычал, выпустил находку из рук.
— Жжееетсяааа, — проревел тролль, швырнул сосуд о ближайшую стену и осел, рыдая от боли, на пол.
Рамин, как загнанный в клетку зверь, носился вдоль стен пещеры и искал способ выбраться из каменного плена. Его уже не интересовали сокровища. За заваленным булыжниками входом слышались угрожающие завывания твари.
— Похоже, это волшебный артефакт. Такие вещи я не сразу распознаю, нет таких способностей. Нет, в этой пещере мы точно не из-за золота. Вот только что мы должны найти ещё? — Фома не успел договорить, его глаза расширились от удивления.
Максид соскочил с сундука, поднять с пола сосуд. Прикосновение к сосуду принесло ему неожиданное облегчение, словно он только что выспался и теперь поднялся для утреннего туалета с постели. Купец задрал голову к потолку пещеры, заметил, что кроме чаши в нише ещё находился пергамент свернутый в трубочку. Он, как молодой горный козёл, принялся с энтузиазмом карабкаться вверх по краям нижних ниш, до ниши с пергаментом.
— Капитан, куда вы? — испугался Фома. Он открыл свой маленький лекарский сундучок и искал в нем то, что могло помочь извивающемуся в корчах Соплежую. Кривозуб с ухмылкой смотрел на живо карабкающегося по нишам капитана.
Кмет достал свиток, взял его в зубы.
Спускаться оказалось намного сложнее, ноги скользили на краях ниш. Купец с трудом слез вниз, раскрыл свиток и поднёс его к огню смоляного фонаря Фомы. Алыми рунами на пергаменте было начертано послания:
«Сей эликсир, да пробудит дракона в тебе, да пробудит Силу в тебе…»
Его спутники переглядывались, не понимая, что делает их предводитель и на кой ему сейчас сдались все эти акробатические подвиги.
— Это она… — Кмет сгрёб волосы на бороде в кулак.
Фома поднял голову от сундучка, в котором всё чего-то без конца искал.
Моряк Рамин ещё больше насторожился и задрожал:
— Что это, капитан? Кто она?
— Кровь.
— Чья кровь?
Максид продолжил читать:
«…проснётся память крови твоей, даст тебе вечную молодость и с ней век нескончаемый…»
Кмет отложил свиток, взял сосуд, подковырнул кинжалом крышку. Крышка легко поддалась и окрылюсь. Внутри оказался ещё один сосуд, намного меньше и из мутного стекла. В нем, находилась красная жидкость, плотно закупоренная пробкой. Жидкость стала вибрировать и гудеть в пальцах Кмета: «Выпей, выпей!» — шептал слышимый только ему одному голос извне. Из мрака пещеры показался лик Сеуша Делириса. Теперь он не прятал своих крыльев, он растопырил их, показывая во всей красе:
— Выпей, Кмет, слушай, что говорят голоса, что шепчет тебе родная кровь, — произнёс призрак Сеуша и растворился на гладкой стене пещеры.
Купец выдохнул, зажмурился, глотнул из горлышка, совсем немного, капельку, почувствовал солоновато-горький вкус на языке.
— Стой, капитан, ертельский корень, вдруг отравишься! — полурослик успел подобрать пергамент и прочесть его до конца: «…Да настанет с этого момента начало конца!..» Какого конца?! Ничего не понимаю!
 
Из Призрачного грота путешественники выбрались и даже прихватили единственный сундук с золотом.
Как только Максид испил каплю эликсира, он словно прозрел, словно стал другим, новым, более живым. Голоса в его голове не умолкли, а стали лишь сильнее, чётче, подсказывая ему, что делать и куда идти. Как найти выход из пещеры на поверхность, они тоже сразу подсказали. В одной из ниш, находился тайный лаз, узкий, но через него смогли выбраться даже тролли с сундуком, правда на корячках, аки львы рыкающие. Матом.
Выбравшись из пещеры, искатели клада радовались даже дрянной погоде на острове, потом все погрузились в единственную шлюпку и вернулись на «Блудную акулу». В этот раз тварь их не преследовала. Сундук с золотом поставили в каюту капитана.
Пасс 4
Тем временем на «Блудной акуле», обнаружили юнгу.
 Когда подняли якорь, увидели примотанный к якорной цепи труп юноши. Юнга был связан, тело его распухло от воды, посинело, живот странно вздулся, словно пузырь, на лице застыла маска муки. Моряки втащили мертвого найдёныша в каюту к лекарю.
— Кто мог сотворить такое? — задал вслух вопрос боцман и снял шляпу, именно он первый заметил странную находку за бортом на якорной цепи.
Капитан появился в дверях лекарской каюты, оперся о косяк, глянул на труп.
— Посмотрите на его шишку —да парень успел побывать во всех ближайшие притонах Лазурного архипелага. Похоже, смерть его была приятной и мучительной, — указал Кмет на оттопыренные штаны погибшего.
Фома взял нож и проткнул вздувшийся живот трупа. Через отверстие в боку вылилась желтая жидкость и запахло мочой.
— Ертельский корень, капитан, да он умер от разрыва мочевого пузыря. Кто-то перетянул его … — Фома указал на штаны погибшего парня.
— Обыскать, — приказал Кмет и поморщился. — обыскать труп.
Лекарь и боцман принялись за обыск мертвеца. В каюту к ним подоспела Фрая.
— Капитан Кмет, не понимаю, как такое произошло, на моём корабле нет предателей…
Штурманша умолкла, когда Фома принялся шарить по карманам юнги и извлек оттуда маленький колокольчик. Один из таких колокольчиков, что носила Фрая на своих косичках. Косички и колокольчики — единственная женская деталь гардероба штурмана «Блудной акулы».
— Так, — Боцман поднял резко взгляд на Фраю.
Максид Кмет свёл брови сочувственно и глубоко вдохнув сказал:
— Мальчишка мог подобрать эту побрякушку где угодно.
— Да, капитан Кмет, мог, — сцепив зубы ответил боцман Крент. Он часто бранил пацана, но относился к нему отеческой заботой. — Только не его это привычка побрякушками увлекаться. Он нормальный парень. Был нормальным…
Крент сурово смотрел на штурмана Фраю. Возник неловкий момент тишины. И среди этого молчания позванивали уже ненавистные боцману Кренту бубенцы на косичках этой бабы.
Корабль взял курс на восток, к Каэлладе и Левсонии.
Капитан Максид Кмет, приказал усилить на корабле вахту. Юнгу в этот же вечер похоронили по морским законам — спустили тело в саване в море.
До Каэллады экипаж «Блудной акулы» добрался без происшествий, пополнил запасы, воды и провианта.
Спустя неделю, утром, во время общей трапезы, от отравления ядом скончалась половина экипажа. Оставшиеся в живых подняли бунт и поубивали друг друга. В первую очередь расправились с троллями, потому как они не ели квашенную капусту в которой оказалась отрава. А умерли только те, кто отведал именно это блюдо, то есть в основном люди. Правда тролли успели перебить большую часть команды. Потом повесили кока Фому и штурмана Фраю на рее, а трупы бросили на корм акулам.
Капитан Максид Кмет забаррикадировался в своей каюте и принялся перекладывать золото из сундука в мешки.
Прорваться в каюту капитана бутовщики пытались долго, но безрезультатно. Кмет заперся на железный засов и подпёр дверь столом и шкафом, закрыл окна крепкими ставнями. К вечеру попытки бунтовщиков сошли на нет. Захватчики затаились под дверью каюты капитана и просто выжидали момент.
За это время Максид Кмет странным образом преобразился внешне. Он вдруг помолодел и сильно. Его тело приобрело юношескую живость и упругость мышц. В зеркале он видел теперь своё молодое отражение: борода и волосы потемнели, пропали морщины с лица, а между лопаток проросли странные бугорки, которые без конца чесались и увеличивались в размерах.
Ночью, помолодевший капитан Кмет, окончательно переложил в мешки золото из сундука и пустился в бега от своей бунтующей команды: оставил послание команде, пожег кровать, разлил горючую смесь из смоляного фонаря на пол каюты, открыл ставни, выбрался в окно каюты по верёвке, прихватив с собой два весьма плавучих буя, (буи и верёвку, капитан давно припрятал под кроватью, на этот самый случай) привязал к ним мешки с золотом, пробрался вплавь по воде к единственной шлюпке, загрузился в неё со всем барахлом и был таков.
Бунтовщики не сразу учуяли запах гари. Снова попытались взять штурмом каюту капитана Кмета. На этот раз им это удалось: Кмет отодвинул стол подальше, предварительно, перед тем как исчезнуть, тихо отпер железный засов на двери. На столе в каюте капитана команда нашла его послание — кучу дерьма с воткнутым в него писчим пером!
От сквозняка, созданного распахнувшейся в каюту дверью, горючая жидкость, разлитая по полу, воспламенилась. Огонь быстро пополз по стенам, мебели, вещам. Вскоре всё судно с бунтовщиками было охвачено огнём. Половина людей сгорела заживо, половина утонула. Пока горел корабль, над ним парила тёмная фигура с крыльями, будто высматривала на корабле кого-то. Алое зарево вино было за много лик вокруг, а вопли несчастных долго разносил морской соленый ветер на все четыре стороны. С тех пор «Блудная акула» считалась без вести пропавшей, а экипаж полностью погибшим.
Кмет, хоть и с трудом грёб веслами один, но знал, куда ему следовало держать путь - на восток. Он всё просчитал, устроив пожар на корабле как раз на том расстоянии от континента, чтобы без труда, по компасу, в одиночку добраться до земли. Теперь он был богат, снова молод и у него начиналась новая жизнь.
Спустя месяц в Леосе появился загадочный всесильный богач с именем Андрес Лоэн.
 Магиум № 2
Встреча
Пасс 1
348 год правления династии Харви.
 
У каждого живого существа есть свой путь, своя стезя, своя роль в этом мире. Хочешь не хочешь, но ты всего лишь инструмент никому неизвестного заранее замысла вселенной или богов. Кому как нравится…
Война — это беда. Гражданская война — беда вдвойне. В этот момент умы захватывает злой дух непримерения.
Анна и Сандрин всё чаще вспоминали родной дом, Артур иногда капризничал. Вот уже почти месяц беглецы скитались по заснеженным и опасным дорогам Левсонии. Дни их путешествия складывались в недели, а недели, проживались с мучительным ожиданием. Когда-то у них был дом, вернее целый замок, беззаботная жизнь в достатке. Теперь приходилось выживать.
Похолодало, в Левсонии начались снежные бури. Может зима в этих краях была не такая суровая, как, например, в Никсонии, но всё же холодная. К тому же у путников заканчивались деньги, терпение и провиант. Денег, вернее серебра, у них осталось немного. Алхимик Мишель Горознай тратил серебро аккуратно. Выбирал постоялые дворы подальше от больших дорог и подешевле. Обычно снимал для ночлега две недорогих комнаты, одну получше для двух юных леди, вторую похуже для себя и мальчишки и маленького лорда Артура. Спал полуэльф мало, опасался, что их могут выслеживать враги, присматривался и прислушивался к людям и нелюдям, которые останавливались на тех же постоялых дворах. Проживание и корм для двух лошадей оплачивал заранее. Обязательно вечером ходил на конюшню, проверять как накормили и устроили лошадей. Без них им пришлось бы плохо, особенно сейчас в пору сильных снежных вьюг.
Рано утром, несмотря на все протесты Артура и юной леди Сандрин, он будил детей графа Кордейн, и они продолжали своё путешествие. Мишель вёл их по пути известному ему одному. Искал, иногда долго магические метки, отставленные для избранных членами братства Ловцов, чтобы их дом могли отыскать лишь знающие тайну. Несколько раз Мишель сбивался с пути, находил старые магические метки, поворачивал вспять и снова тащил своих учеников неизвестно куда.
В такие моменты юная леди Сандрин все больше и больше вспоминала прежнюю жизнь, родной замок Кордейн. В замке зимой было холодно, гуляли сквозняки, но всё же она ни в чём не нуждалась. Накормят, напоят, помоют и даже развлекут. А тут слоняйся по холодным снежным просторам.
Однажды, покинув с утра постоялый двор у Соснового тракта, где они переждали ночную метель, юные путешественники обнаружили у дороги несколько обледеневших трупов людей. Мишель Горознай, сказал, что эти бедолаги, скорее всего не смогли найти укрытие на ночь. Алхимик осмотрел погибших на всякий случай, вдруг кто-то мог оказаться еще живым. Но увы, таких они среди найденных не оказалось.
– Может и к лучшему, – вслух рассуждал Горознай, –мертвые безобидны.
Времена стояли нелёгкие. Гражданская война как-никак. Даже просто путники уже могли представлять опасность. Люди и живущие бок о бок с ними нелюди разделились на два враждующих лагеря – на тех, кто за королевскую династию Харви и на тех, кто против неё. Всюду по дорогам встречались вооружённые банды или, ставшие грабителями и мародёрами, крестьяне из разорённых гражданской войной деревень. Поэтому Мишель Горознай старался обходить людские дороги и тропы. Но снега, иногда наносило столько, что им приходилось с риском для себя, выходить и на них.
Однажды, в рощице молодых пушистых ёлочек, покрытых белоснежным снегом, Сандрин обнаружила под одной из елей привязанную к ней за локти девочку.
Произошло это так: пока учитель брат и сестра, развели костёр, устроились передохнуть, погреться, Ласточка решила поохотиться и поискать дичи. Взяла лук со стрелами, отправилась на разведку окрестностей. Внимание её сразу привлекла парочка весьма крикливых дерущихся между собой воронов. Поблизости могла валяться какая-нибудь падаль или погибшая в когтях хищника добыча, а эти птицы, любили выяснять отношения, кому достанется самый лакомый кусок. Садрин приготовила стрелу. Неизвестно какой зверь мог бродить поблизости? Но вместо падали или убитого волколаками, или обычными волками растерзанного зверя, наткнулась на привязанную к елке девочку.
Брошенный неизвестно кем ребенок уже не подавал признаков жизни. Кроме суконного платья, сплошь покрытого разноцветными заплатками, одежды на ней практически не оказалось. Рукава платья длиной доходили чуть ниже локтя. Не было даже чулочков или какой-нибудь обуви на ногах. Руки и запястья приобрели сине-красный цвет. Кто-то постарался покрепче примотать эту совсем худенькую девочку прямо между колючих ветвей ели. Несчастная, обмякнув всем телом и похоже уже застывала от холода, висела держалась на ногах, только благодаря верёвке на локтях. Девочка не кричала, не шевелилась. Голова её опустилась на грудь, длинные темные волосы безжизненно висели.
Сандрин сначала подумала, что перед ней, такой же труп, что она видела накануне возле дороги, только, почему-то привязанный к дереву. Она оторопела, насторожилась, подкралась к находке, ступая аккуратно и бесшумно, как её когда-то научила подруга, фелис Лили и некоторое время рассматривала девочку на расстоянии.
– Кто же тебя привязал? Кому ты помешала?
Услышав голос юной волшебницы, девочка вдруг слабо дернулась, чуть приподняла голову, открыла глаза и произнесла, шевеля потрескавшимися от холода синими губами:
– По-мо-гите!
Сандрин охнула, бросила лук, подбежала к девочке и закричала, забыв о всякой осторожности:
– Мишель, Анна, Артур, на помощь, помогите! – юная леди попыталась отвязать девочкуот ели. Тот негодяй, что привязывал несчастную к ели, постарался на совесть. Как будь то боялся, что его хрупкая, худенькая жертва имеет силу великана.
Алхимик, Артур и Анна на её зов быстропримчались, бросив костёр и все вещи. Мишель схватился за кинжал. Все трое перепугались не на шутку, думая, что Садрин кто-то напал.
Она изо всех сил пыталась ослабить узлы на верёвке, грызла их зубами, отчаянно дёргала:
– Потерпи, я сейчас освобожу тебя.
– Что ты делаешь, волшебница? Лучше отойди подальше и не мешай! –Мишель скинул с себя тёплый плащ с мехом волка, накрыл полумёртвую девочку, присел, прикоснулся к путам, и они лопнули в его пальцах. Освобождённая от пут пленница, повалилась прямо на него. Он подхватил её, встал на одно колено, положив девочку на второе, пригнулся и прислушался к её дыханию.
– Учу-учу, на свою голову, а они, как звери, зубами! – ворчал недовольно полуэльф на Сандрин. – Зубами! Не стыдно?
Сандрин потупила взгляд, покраснела. В последнее время Мишель, как ей казалось. несправедливо, цеплялся к ней по всяким пустякам, ругался, подтрунивал, сердился. Иногда его разрежение к ней вдруг сменялось на приступы излишней нежности. Украдкой от остальных обнимал её, крепко прижимал к себе, целовал, просил прощения. Вот и пойми такое поведение. А говорят, что женщины загадочные существа! С Артуром и Анной он себя вёл, себя терпеливо, доброжелательно, даже если Артур выкидывал очередную оказию.
– Я испугалась, Мишель, испугалась и совсем забыла, что можно сделать.
– О, Сцина, дай мне терпения! Пожалуйста, дай мне терпения! – ворчал алхимик, закатывая глаза.
Анна тоже склонилась над девочкой:
– Мишель, она жива? – спросила Анна, сняв с себя тёплую шаль, чтобы закутать и согреть голые ноги найдёныша. – Давайте перенесём ей поближе к огню.
– Почти жива. Что стоишь, маг огня, что смотришь? Живо колдуй. О, Сцина, так и умереть не долго!
Сандрин засуетилась, схватила ледяную руку девчонки тихо прошептал коротенькое заклинание. Почувствовала чуть обжигающее тепло, где-то в области живота. Тепло собралось в пульсирующий комок, резко хлынуло оттуда, в руки волшебницы, пощипывая её кожу и неся чувство дурноты, а оттуда перетекло в запястья полумертвой от холода девочки, разгоняя кровь и согревая ту изнутри. Ласточка пошатнулась и съёжилась, сдерживая поток энергии настолько, чтобы он не сжёг, а лишь согрел девчонку. Чуточку тепла досталось и Мишелю, он порозовел лицом.
– Осторожно, Сандрин, не обожги её, это тебе не демон какой-нибудь, а живой человек. Умница, вот так.
Незнакомка пришла в себя открыла глаза, моргнула, увидела полуэльфа подпрыгнула и чуть не упала с его колена в снег:
– Кто вы, отпустите, у меня ничего нет! Лесной дух, не забирай меня, пожалуйста не забирай!
– Да успокойся ты, не дергайся! Ну, лесным духом меня ещё никто не обзывал! Человек я, человек! – удерживал девочку Мишель.
– Мы волшебники, а ты кто, откуда, кто тебя здесь привязал? – мягко спросила Анна, погладив ожившую девочку по плечу.
Девочка не спускала испуганного взгляда с Мишеля, дергалась и пыталась встать с колена алхимика.
Мишель отвернулся от неё, но держал крепко – упадёт на снег, снова замерзнет.
– Не бойся его, это Мишель, а не лесной дух, он ничего плохого не сделает, – догадалась успокоить её Садрин, заметив испуг на лице спасённой. Она положила полуэльфа руку на плечо. – Вот видишь он совсем не кусается. Ворчит только иногда, как старый дед.
– Это лесной дух? А-а-а, лесной дух, – снова завизжала девчонка, дернулась из последних сил, больно пихнув Горозная под дых острой коленкой.
Мишель замычал от боли, но не выпустил её.
– Чего ты дёргаешься, дурёха, – разозлилась Сандрин. – Люди мы, люди, почти нормальные, не злые. А вот кто ты такая?
– Элис, – девочка порозовела, заметно ожила после колдовства Сандрин.
– Учитель, у неё даже сапог нет, как она ходить по снегу будет? – заволновался Артур.
Увидев мальчишку, чуть помладше себя, девочка немного успокоилась и перестала сильно дергаться.
– Меня, меня… – она вдруг заплакала, вздрагивая всем телом.
Артур догадался подойти к ней поближе, чтобы девочка меньше боялась Горозная:
– Мы тебя не бросим, я почти рыцарь, а рыцари они слабых не бросают, правда учитель!
Определить возраст Элис было сложно. Измождённое лицо с темными кругами у глаз. Нездоровая худоба испуганные, безумный, рыскающий взгляд.
«О, Боги, может она и в самом деле сумасшедшая, или слабоумная!» – подумала Сандрин.
Горознай перенёс девочку к огню. Снял с лошадей попоны, и устроил её поближе к теплу.
К нему подбежал Артур с алхимическим поясом, который Мишель украл у врага алхимика Нико Кукольника в замке Кордейн во время побега:
– Может ей лекарство какое дать?
– Анна, посмотри нет ли там чего интересного? – попросил алхимик старшую дочь графа Кордейн. Анна взяла пояс у Артура и стала изучать то что находилось в его карманах.
Основным содержанием этого пояса являлись подписанные кривыми буквами пузырьки с ядами, токсинами, мутагены и ещё всякая странной дрянью. Но был и пузырёк с розоватым исцеляющим эликсиром. Любой уважающий себя алхимик, носил при себе такой эликсир, на всякий случай. Анне не составило труда его разыскать.
– Если в него добавить немного хлебной плесени, то можно миновать воспаления легких, – предложила Анна, – Я прочитала об этом в ваших записях, мастер Горознай. Позвольте мне всё приготовить самой.
– Верно, – одобрил Мишель, мотнув головой. Он гордился этой зазнайкой Анной! Сандрин ощутила укол зависти. Почему с сестрой он всегда разговаривал более доброжелательно, а её постоянно шпынял. Сандрин обиженно посмотрела на алхимика. Горознай сделал вид, что не заметил её взгляда.
– Прости, что напугал тебя, Элис. Тебе повезло, что мы забрели сюда, а не в другое место. Тебе везёт, – начал он разговор с дрожащей девочкой.
Элис, наконец, начала приходить в себя и что-то соображать.
– Мой отец, он решил, что я слишком много ем и мало приношу пользы, сказал, отдать меня лесному духу будет верным решением. Я думала, что вы он и есть.
– Понятно, – проговорил сквозь зубы Мишель и насупился, – можешь дальше не объяснять.
Элис без конца всхлипывала.
– Пожалуйста, не оставляйте меня.
– Даю слово, мы тебя здесь не оставим! – пообещал Артур и протянул Элис свой кусок хлеба.
Девочка схватила хлеб, жадно впилась в него зубами и глотала, почти не жуя. При этом не переставала плакать.
Сандрин никогда в жизни не видела таких голодных детей. Да и вообще до последнего времени мало представляла себе, что такое голод. И вот теперь, перед ней сидел зверски голодный человек, вернее ребёнок. Каким чудищем должен быть её отец раз так поступил с родной дочерью. Каким нужно обладать каменным сердцем, чтобы бросить собственного ребенка голодным замерзать в лесу.
Отец Сандрин был суров, но вовсе не жесток. Граф Эдвард не задумываясь отдал за своих детей жизнь. Даже няня Мирабель, чужая по крови женщина, не задумываясь защищала их до последнего своего вздоха.
– Сколько дней ты не ела? – строго поинтересовался алхимик.
– Не помню.
Мишель еле отобрал у Элис остатки хлеба:
– Сразу много нельзя – можешь умереть! Нужно есть понемногу и часто, – он поскрёб в затылке, всклокочив черные волосы, – Раздобыть бы тебе похлебки… Да где её взять? Придётся везти до ближайшего посёлка, а там разберёмся.
– А вдруг, а вдруг отец меня станет искать. Вдруг он узнает! Он убьёт вас! – задрожала Элис.
– Пусть ищет, мы ему всякие там причиндалы-то пооткручиваем, люлей выпишем, правда, господин Горознай! – грозился Артур, размахивая кулаком. – Будет лететь, кувыркаться и петь соловьём!
Анна, аж подпрыгнула и сердито глянула на брата:
– Где это ты таких словечек понабрался, а? Что за безобразие?! Нет, вы слышали учитель. Что он говорит?
Мальчишка похлопал себя по губам:
– Так,  дяденька один говорил, в гостинице, вот я и запомнил.
Мишель потрепал Артура по светлой макушке, блёкло улыбнулся.
– И почему в этой головёнке откладывается, то чего там быть не должно?
– Потому, учитель, что нам приходится болтаться по разным сомнительным местам. Когда же мы, наконец разыщем ваше братство? – теперь леди Анна переключилась на Мишеля. – Я благородная девица, а не какая-то там бродяга!
– Я всё понимаю, Анна, понимаю. Недолго осталось терпеть, ­– винился алхимик.
Волшебники напоили девочку эликсиром, посадилина лошадь Мишеля и Сандрин. Элис оказалась очень лёгкой и лошадь почти не заметила, что на ней теперь едет не два, а целых три всадника. Добрались до небольшого посёлка и остановились в единственной в этом месте гостинице. Мишелю пришлось раскошелиться больше прежнего. Денег почти не осталось. Он снова оплатил две комнаты и попросил у хозяйки заведения супа для оголодавшей девочки. Анна, как наказал ей Мишель, понемногу выкармливала Элис супом с ложечки, давая его небольшими порциями каждые два часа.
Ночь скоро застала их. Зимой рано темнеет.
Алхимик и Солнечная дева уединились в одном из тёмных коридоров постоялого двора. Они стояли у окна прижавшись к друг другу. Сандрин вся дрожала то ли от холода, то ли от волнения. Мишель кутал её в свой плащ, склонялся над ней и крепко прижимал к себе.
– Ты совсем продрогла, моя Ласточка, зима скоро закончится, на днях мы доберёмся до места, а там всё будет иначе, понимаешь, – он вдруг замолчал и загрустил.
Сандрин смотрела в окно на улицу. Там бушевала метель, холодная метель, а ей сейчас было хорошо, тепло и тоскливо одновременно. Её любимый находился рядом, она слышал его дыхание, чувствовала его запах. Если бы они могли быть рядом всё время. Не бояться того, что их заподозрят в излишней привязанности к друг другу. Хотя Анна уже догадывалась.
– Иначе, я не хочу, – у девушки на глазах появились слёзы, она уткнулась в грудь алхимика. – Может, останемся здесь? Мишель, останемся здесь, пожалуйста.
Мишель глубоко вздохнул, поцеловал её в макушку:
– Это глупо, Сандрин. Какой же ты ещё ребёнок, наивный ребёнок.  Мы не можем взять и остановится. Не можем повернуть события вспять. Твоя сестра, твой брат, ты, должны находится под защитой. Должны учиться у мастеров. И враги тоже ждать не станут. Враги никогда не дремлют.
Сандрин шмыгнула носом и подняла взор на Мишеля. Алхимик утопал в раздумьях. Глаза девушки привыкли к темноте. Даже при скудном свете совсем малюсенького волшебного огонька, который она зажгла, чтобы хоть немного видеть лицо Мишеля, заметила его беспокойство.
Девушка приподнялась на носочках, чтобы поцеловать его, успокоить, немного пожалеть. Кто, кроме неё, пожалеет полуэльфа.  Он склонился к ней, ответил на её поцелуй, потом резко отстранился.
– Сюда идёт Анна! – пояснил он, закусил губу, отвернулся к окну, облокотился на подоконник.
– Что же ей не спится? – сердилась юная леди Кордейн.
– Это и к лучшему, что не спится. Нам не стоит так долго оставаться наедине, – Мишель вновь развернулся спиной к окну, подошёл к Сандрин, обнял её.
– Почему? – спросила Ласточка.
На лице полуэльфа мелькнула ласковая и одновременно грустная улыбка:
– Какой же ты ребёнок, невинный ребёнок, – алхимик вдруг замолчал отодвинулся в сторону, заметив приближение Анны по темному коридору.
– Чего вы тут делаете? Что вы всё по углам хоронитесь?
– Ничего мы не хоронимся. Просто разговариваем, ­– проворчала Ласточка.
Анна недоверчиво посмотрела на них.
– А-а-а, разговариваете, ну-ну.
Сандрин чувствовала, что краснеет и боялась, что это может заметить Анна. А она если заметит, сразу догадается, что они не только здесь беседовали.
– И что вы обсуждали, среди ночи, в темноте, одни? – старшая сестра прищурилась и посмотрела на Мишеля.
– Мне давно не спится, леди Анна, а Сандрин решила немного скрасить моё одиночество.
Леди Кордейн присмотрелась к их лицам, а потом прибавила света в волшебном парящем огоньке Садрин. Заметив смущение.
– Ага, не спится, господин Горознаяй, – Анна сверлила его недоверчивым взглядом.
– Как наша пациентка? То есть, простите, спасённая девочка… – начал предательски путаться в словах Мишель. – То есть…
Сандрин незаметно наступила ему на ногу.
– Мишель хотел сказать, то есть, спросить, то есть узнать… – у Сандрин разжигало щёки.
– Да всё нормально, спит. – леди Анна ухватила сестру за руку и силой притянула к себе поближе и подальше от Мишеля, – Спать, идём спать! Спокойной ночи, господин Горознай! Немедленно идите спать, нечего по коридорам слоняться! Вы меня поняли?
– Да, – коротко ответил полуэльф и отвернулся к окну.
Девушки вернулись в комнату. Волшебный огонёк полетел за ними следом, оставив замолчавшего алхимика в полном мраке.
Сандрин оглянулась на него, но не смогла рассмотреть в такой темноте.  Ей не хотелось оставлять его вот так, в темноте и полном одиночестве. Хотелось быть рядом.
Комната, в которой они ночевали, хорошо топилась. Мишель на этот раз действительно сильно потратился. Бельё на их постели чистое, белоснежное. А были случаи, когда бельё им попадалось застиранное и сомнительной чистоты.
Анна усадила Сандрин на постель и принялась раздевать как маленькую. Стащила с неё сапоги и чулки. Сандрин ёжилась, молчала, боялась, что сестра сердится на неё, боялась, что та начнёт задавать  вопросы, на которые она сейчас не готова была дать ответы.
Элис сопела на соседней кровати, раскинув на подушке руки ладонями кверху. Бедный, чуть не растерзанный дикими зверями ребёнок почти успокоился. Её одежду постирали, и она теперь сушилась над камином.
–  Лучше, если Мишель будет ехать на лошади вместе с Артуром и Элис.— настояла Анна.
— Хорошо, — согласилась Сандрин, плюхнулась на постель, отвернулась к стене лицом и затихла.
Она Ласточка, маленькая смелая и такая беспомощная птичка.
 
Пасс 2

Сандрин проснулась от того, что не могла вдохнуть.  Её хотели задушить подушкой. Она резко дернулась, но ощутила слабость. Кто-то весьма крупный сидел на ней верхом, сдавливал и удерживал коленями кисти рук. Девушка ничего не слышала и не видела. Мрак захватывал. От нехватки кислорода закружилась голова и зазвенело в ушах. Сандрин попыталась крикнуть, но лишь беспомощно открывала рот.
Когда она почти потеряла сознание и попрощалась мысленно с жизнью, подушку с убрали её лица. Девушка со стоном и жадно вдохнула, закашлялась. Голова закружилась. Перед глазами плыл туман.
— Ну как, понравилось? — послышался насмешливый голос, то ли женский, то ли детский.
“Да что же это? Что происходит?” — возникли смутные мысли в голове у Сандрин.
Юная волшебница помотала головой, напрягла глаза,  снова дернулась, пытаясь высвободиться. Получилось это у неё плохо.
— Твоей сестре, тоже не понравилось… Да не дергайся ты.
Сандрин повернула голову на бок, желая рассмотреть то место, где лежала её сестра. Взгляд стал фокусироваться. Анна лежала рядом мертвенно-бледная.
— Что ты сделала?! — простонала юная леди и глянула  на пришелицу, пытавшуюся лишить её жизни с помощью подушки.
На ней сидела крупная женщина со старым лицом и молодым пышным телом и в разодранной нижней рубахе Элис.
Сандрин всё ещё не могла сообразить толком, что произошло и как здесь оказалась эта странная тётка. Она поняла, что сейчас беспомощна, как овечка, которую приготовляли к убою.
— Ты кто? — слабо спросила юная леди Кордейн.
— Элис, неужели не узнала? — словно сумасшедшая засмеялась женщина, подняв голову кверху. По крепкому справному телу с большой грудью забегали белые всполохи. Новая Элис стала тяжелеть, всё сильнее придавливая Сандрин к постели. Будто теперь на девушку сверху кто-то невидимый складывал булыжники.
— Анна, — снова позвала Ласточка. Чувствуя себя словно в капкане, мысленно прощаясь с жизнью и сестрой. Ей казалось, что у неё захрустели кости, настолько сильно давило это создание.
— Она мертва, — буднично произнесла мучительница. —  Ты даже не заметила её гибели.
В дверь комнаты разлетелась в щепки, в неё вбежали ночевавшие в соседней комнате Мишель и Артур. Они были полностью одеты. Алхимик, как обычно, задремал не раздеваясь, а мальчишке раздеваться попросту было лень. Мишель прыгнул на Элис, словно разъяренный дикий зверь, вытянувшись в полёте всем телом, вцепился в шею оборотня-женщины, кубарем полетел вместе с ней на пол, навалился, принялся душить, сдавливая цепкими пальцами шею. Переродившаяся Элис сначала зло и хрипло смеялась, потом запищала, потом снова превратилась в худенькую девчонку, захрипела, тонко запищала, жадно хватая воздух ртом. Лицо её сделалось бордовым, на лбу выступила синяя жилка.
— Тварь, я из тебя кишки вытряхну! — лицо у Мишеля было воистину зверским. Он оскалился, побелел, на скулах заходили желваки, темные глаза сверкали от гнева. Девчонка принялась отчаянно царапать ему лицо, пытаясь высвободиться и спасти уходившую из неё жизнь, захрипела, забулькала, посинела, язык вывалился изорта. Зрелище было настолько страшным, что Сандрин поначалу потеряла дар речи и не могла ничего сказать или даже крикнуть. Собственное тело её совсем не слушалось.
Артур впал в ступор. Мальчишка смотрел на душащего голую девочку полуэльфа и не понимал, что ему следует делать.
— Стой, Мишель! Прекрати! — наконец смогла крикнуть, собрав остатки сил Садрин. Она еле приподнялась с постели и потрогала руку сестры. Рука оказалась холодной.
Мишель разжал пальцы, отпрянул от посиневшей девчонки, встал, растерянно попятился от неё назад, засопел, вытер рукавом пот со лба, а потом подскочил к бледной Анне.
Девчонка-оборотень рыдала, забившись в угол у окна и комкая разодранную нижнюю рубаху.
Артур бросился к Анне вслед за Мишелем.
Грознай прислушался к сердцебиению Анны, пощупал пульс, потом обмяк всем телом и обречённо сполз с постели на пол взявшись за голову.
Садрин подползла с усилием и прикоснулась щекой  к лицу сестры и ощутила холод её мертвого тела. От волнения кровь ударила ей в голову. Она не могла поверить в это, не могла понять, что произошло. Чувствовала Ласточка себя странно: словно обежала пол мира. Она хотела что-то сказать, но мысли спутались в один миг.  Рыдания сами вырвались и груди.
— Ани, Ани, — начал звать сестру Артур, дергая за плечи бледную старшую сестру. Её Густые каштановые волосы липли к подушке.
Мишель подал Сандрин одежду. На девушке была лишь одна ночная рубаха.
— Одевайся, живо, одевайся — окликнул он, приводя её в чувства и встряхнув за плечи. — Элис проклята ведьмой. Проклятье не всегда можно обнаружить. И я не обнаружил…
— Сил нет, не подняться… — простонала Сандрин, лицо её заблестело от слёз.
Артур, наконец, понял, что произошло со старшей сестрой и заплакал.
Мишель взял его за плечи и оттащил от тела и прижал к себе.
— Держись, мой мальчик, это жизнь, которая всегда заканчивается смертью, — попытался утешить мальчишку учитель, но вышло у него это не очень удачно.
Маленькая преступница, пользуясь замешательством волшебников, схватила одежду, сушившуюся у камина, тихо выскользнула из комнаты и бросилась бежать. Её отсутствие не сразу обнаружилось.
В дверях появился еле живая хозяйка постоялого двора. Только сейчас все заметили, что вокруг подозрительно тихо. На громкий звук разлетевшейся в щепы двери точно кто-то должен был среагировать? Мишель отстранил женщину от входа в комнату и вместе с Артуром выскочил коридор искать Элис. Элис нигде не было видно.
— Сбежала! — сделал вывод мальчишка.
Мишель прислушался и заглянул без стука в соседнюю комнату. Постоялец, который в неё заселился накануне, лежал на полу навзничь и не подавал признаков жизни.
— Элис — энергетический вампир. Она высосала энергию из всех, кто был в досягаемости действия её вампирской ауры. Теперь понятно, почему от Элис так рьяно хотели избавиться. Странно, Артур, нас с тобой это не коснулось?
Артур достал из кармана желтый кристалл, он своровал его в замке Кордейн у старика-некроманта герцога Тараката Фариза Корно.
— Забыл выложить из кармана, а вы спали рядом. А еще, мне женщина приснилась.
— Женщина? — удивился алхимик, женщины мальчикам обычно снятся в более старшем возрасте, а Артуру всего около десяти лет.
— Страшная такая, ну я её во сне немного щелкнул по носу, она и пропала.
Мишель схватился за голову:
— Артур, я же говорил… говорил…
— Да, учитель, впредь я не буду спать с чужими волшебными кристаллами в кармане, чтобы женщины не снились.
Мишель прислушался. Судя по звукам шагов, девчонка недалеко убежала.
— Я за Элис, а ты останешься здесь, понял?
— Угу, — согласился Артур и скрестил пальцы за спиной.

Пасс 3
 
Элис подгонял страх. Она наспех надела платье через голову, напялила на голую ноги сапоги. В таверна казалась пустынной. За стойкой у входа послышалось движение и чей-то стон. Девочка вздрогнула.
Она снова заснула! Как только Элис засыпала, происходили несчастья. Девочка боялась снов, боялась саму себя. На шее  отпечатались пальцы злобного получеловека из лесного народа. Этот остроухий юноша, точно был духом, пришедшим забрать её душу в отмщение за все беды, что она принесла.
Элис выскочила на улицу и, запинаясь, бросилась бежать в рощу слева от дороги и постоялого двора. Там она спрячется, там, возможно, схоронится от врагов и страха.

Горознай выбежал на улицу. Люди вокруг словно вымерли. Слышно было лишь глухое ржанье лошадей и шум ветра перегоняющего снег с одного сугроба на другой. Девчонка не могла далеко убежать. Ему необходимо догнать её и… И что тогда он станет с ней делать? Не убьет же! Не может он детей убивать! Что он совсем что ли! Остаётся только одно   — найти способ снять проклятье с девчонки, а для этого нужно найти виновника проклятья.
Мишель стал  рассматривать следы на снегу. Их было много, очень много: отпечатки копыт лошадей,  обуви постояльцев и даже лап диких зверей, прибегавших по ночам поживиться мусором и отходами. Зимой ориентироваться труднее. Растения глубоко под снегом, а деревья спят и не многие из них шепчутся между собой. Придётся искать традиционным способом. Жаль что он не мог чуять запахи, словно охотничий пёс.
Алхимик сосредоточился, погрузился в некое подобие медитации, сосредоточился, замер, притих. Облачка белого пара вырывались у него из ноздрей.
Волшебник, наконец, услышал и почувствовал, что хотел. Слева, где стеной стоял густой еловый лес раздавался чуть слышный хруст снега, и, судя по этому звуку, это точно был человек а не зверь.
“Нельзя медлить ни минуты”  — подумал получеловек и побежал к месту, откуда доносились звуки. Ноги его увязали в сугробах и Горознай поначалу проклинал всех богов, провалившись по самое колено, а потом схватился за свой медальон. Всё хватит с него мучений!  Снег впереди полуэльфа начал покрываться блестящим, твердым настом и льдом. Правда, Мишель поскользнулся несколько раз и упал, щелкнув зубами, а также вспомнив чью-то там мать.
Бегал полуэльф быстро, но даже он не мог догнать Элис. Похоже девочка, сама того не понимая, использовала украденную ей у волшебников Силу. Ведьма, а это дело рук именно сильной ведьмы, хорошо постаралась с заклятием. Через девчонку она могла действовать, могла незаметно направлять её..
Наконец, алхимик почувствовал присутствие магической Силы. У него даже защипало в носу и появился металлический привкус на языке. Ведьма рядом, и она, похоже, тоже почуяла его. Искал девчонку, а попал прямо в лапы этой колдуньи. Уж она из него, алхимика, хоть мэтра, сделает прекрасное жаркое, или разберёт по косточкам. а потом опять соберёт, только голову приставит не к тому месту и будет права! Нечего бегать по лесу в одиночку, без оружия, да еще по её ведьминой территории.
Мишель решил, что пока ведьма не примчалась по его душу, надо догнать Элис. Возможно даже удастся что-то предпринять для защиты. Нет, он точно болвал, упёртый, самонадеянный болван, возомнивший себя шишколобым умником!
Полуэльф помчался скорее, делая впереди себя наст и иногда, скользя и расставляя широко ноги, чтобы не упасть. Как говорил его знакомый маг Митр: “Погибать так с песней!” На что он надеялся, когда бежал вслед за девчонкой, справится хоть и самобытной, но всё же колдуньей. Болван остроухий! А ведь сейчас Ласточка и Артур остались одни без присмотра. А если он не вернётся, куда им идти, что делать. Нет, он идиот, пусть бы девчонка бежал восвояси. “Леди Анне уже не помочь!” — эта мысль больно кольнула его.
Юноша притормозил, снова прислушался и прибавил шагу. Выбежав на заснеженную поляну, он увидел замершую как истукан девчонку, стоявшую к нему спиной. Мишель приблизился к ней. Элис словно и не заметила его. Маленькая невольная преступница,  пялилась в пустоту. Горозная повернул её к себе лицом и как следует встряхнул. Она его совсем не испугалась.
 —  Элис,  —  алхимик тряхнул её как следует ещё раз.  —  Кто сделал это с тобой?
 —  Вы догадались?  —  вышла из некого транса девочка.  —  Это всё из-за моего отца. Он обидел Изи.
 —  Изи, кто такая?
 —  Она, она, та что мучает меня...
 —  Кто…
 — Ведьма.
Колдунья появилась поблизости и Мишель почувствовал это нутром, кожей, услышал лёгкие шаги. Его медальон со змеёй и плющом завибрировал. Алхимик сосредоточился, применил Силу, прямо на снегу вокруг него и девочки Элис начал прорисовываться круг с охранными знаками. Это была его единственная защита, на которую он сейчас очень надеялся.
Как только последний символ появился внутри круга на снегу, к ним на встречу на поляну не спеша, покачивая бедрами, вышла ведьма Изи. Молодая плотная женщина каурыми распущенными волосами  и в длинном медвежьей шубе. Посмотрев на полуэльфа и Элис, которая стояла рядом сним, ведьма усмехнулась.
— Алхимикс, впервые в жизни вижу алхимитсца в наших краях. Экой, демон остроухой, откель таков? Какого такого драного пса ты забыл в этих местах? Что дурёха-то моя, Элис, потрепала вас волшебдничков? Чуток не придушил ты её. Вот была бы потеря для меня. Убери каракули, полудурок! —  она указала на обережные круги на снегу. — Ты и вправду веришь, что вонт этнти каракули тебя упасут. Хи, дурашлёп остроухой? Поди-ко сюда дитятко, Элис!
— Иди сама! — Мишель старался выглядеть уверенно, но коленки у него задрожали. Он вцепился в Элис. Девочка завопила от страха и боли, так сильно сдавил он её предплечье. Ох сейчас эта деревенщина из него душу вытряхнет если доберётся до девчонки и подпитается от неё Силой потомков Даира!
Ведьма Изи разочарованно опустила плечи. Всё не так просто как она расчитывала.
— Что за мужики пошли, ноче. Вот что, йэльфа, оставь энту девчонку и топай своей дорогой, покуда я добрая.
Горознай начал бессовестно лгать не краснея:
—  Именем инквизиции, остановись, эта девочка задержана, до выяснения нами всех обстоятельств,  — сказал Мишель внимательно глядя на колдунью и всё так же пытаясь сохранять уверенность.
Ведьма вдруг резко переместилась в их сторону, но остановилась у охранного круга. Сморщила нос, не решаясь ступить дальше.
 — Ты кто таков-то? Кем энто вами? Каких таких обстоятельств?
 — Я человек Робина Ищейки, слыхала о таком,   — Мишель рассчитывал, что даже в этой глухомани имя инквизитора у ведьм на слуху.
 — Что-то ты, парень, заливаешь, Робин-то, говорят пропал, не ловитц теперь никого, — Изи зло скрипнула зубами. — Давай девченку сюда и топай дальше по барделям кутить, молокосос.
 — Нет, — Мишель сам удивился своей неприступности.
— Вот ты, лгун-алхимитс, думаешь я чудовище подколодное, которое жаждет отнимать жизни? Ан нет, я просто обманутая мужчиной женщина. Отец Элис мне обещал жениться на мне, как только, супружница его совсем от болезни загнётся. Загнулась, я подмогла, ну чтобы побыстрее невестою стать. А он, падаль вонючая, передумал. У ведьм тоже есть чувства и даже сердце имеется. Вот я его и наказала по справедливости  — прокляла его дочь! Пущай теперь мне послужит. Элис, иди сюда!
Элис дернулась и хотела подойти, Мишель остановил её. Ещё не хватало, для полного счастья, чтобы эта негодяйка начала пользоваться энергией, которую Элис выкачала из Солнечной девы. Весело и светло тогда станет жить местным старожилам, да и ему самому!
Мишель насмешливо пищурился, он следил за каждым движением Изи.
— Да-а-а, справедливо наказывать ребёнка за отца, на такое способен лишь трус, в вашем случае трусиха! — сказал Мишель. Сейчас ему нужно было отвлечь ведьму, чтобы придумать выход из сложившейся неприятной ситуации. Элис всего лишь безвольное орудие ведьмы. Возможно поэтому её привязал и оставил в лесу отец. И надо же, эта страдалица подвернулась именно им. Как теперь он будет смотреть в глаза Сандрин, как сможет простить себе гибель леди Анны.  — Этот мужчина, я полагаю, имеет к Элис прямое отношение?
Женщина-колдунья побрела вдоль линии начертанного на снегу круга. Алхимик понял, ведьма искала в защите слабое место и уверенно к нему приближалась. Чутье у ведьм на такие вещи отменное.
 — Конечно можно было ему, для острастки, открутить кой-чего между ног, да слишком просто. А вот когда приходится дочь родную, единственную в лес уводить волкам на корм, энто хужее. Да и мне девочка подсобила,  — ведьм а ощупала лицо.  — Вон как я помолодела.
 — Красота требует жертв!  —  съязвил Мишель. — В твоём случае человеческих жертв. Если Робин Ищейка пропал, это не значит, что инквизиция перестала за вами следить внимательно. Берегись ведьма.
Изи прибавила шаг, вытянула руку вперёд. Алхимический круг засветился, ведьма снова поморщилась, попыталась переступить черту. Алхимик поворачивался к ведьме лицом, по мере её движения по кругу. Потом Горозная окатило магической волной. Он еле устоял и неосмотрительно отпустил девочку.
— Зря ты сюда сунулся, юноша, зря…
Элис бросилась к ведьме в ноги.
— Прошу, оставьте его, пощадите...
Изи приложила к её голове руки, выкачивая энергию, девочка засияла. словно жук-светлячок, потом отпихнула её ногой и посмеялась, рассматривая свои запястья. Теперь колдунья без труда переступила пылающую черту охранного алхимического круга Мишеля.
— Кто твои спутники, йельф, их энергия не как у обычных людей?
Горознай схватился за кинжал и отпрыгнул от ведьмы подальше. Силы теперь не то что не равны, а просто несправедливо не равны. 
Ведьма лишь посмеялась на его отчаянные телодвижения и посмотрела на Элис.
 — Вот уж не думала, что эта пигалица сгодится на что-то действительно стоящее!
 — Они волшебники, которые едут в братство Ловцов, они ничего плохого не сделали тебе. Оставь их Изи.  — упрашивала Элис колдунью, потом обратилась к полуэльфу  — Простите, я не хотела никого убивать.
“Вот только этого не хватало, теперь Изи всё знает! Кто мог Элис проболтаться о Братсве? Наверное Артур...”  — Мишель мысленно попрощался с жизнью. И обидно было не то, что он закончит её, так глупо, а то, что потомки Даира теперь беспомощнее новорожденных котят. Хотя  с Артуром Изи придётся повозиться, а Сандрин совсем слаба.
В пальцах ведьмы уже засверкал сгусток энергии, она приготовилась испепелить полуэльфа одним точным магическим ударом. Она кончиком сапога стерла линию от охранного круга на снегу. Мишель решил встретить гибель лицом, ему хоть и незаконному, но всё же сыну барона не пристало с криками ударится в бега. Хоть и очень хотелось.
 — Постой, Изи, может договоримся… Ты сильно ошибаешься сейчас, Сила и жизни этих волшебников нужны миру Пантаги. Он погибнет без них, погибнет, потому что какая-то баба обиделась на никчемного мужика! 
Но Изи не услышала последних слов и нанесла магический удар.
Мишель Горознай съежился и прикрыл глаза. Но ничего вдруг не произошло. Почти ничего…
Покушавшаяся на него ведьма Изи вдруг упала на спину и вместо головы полуэльва разворотила близ стоящее дерево. Неприлично выругалась, снова упала и поползла на корячках прочь.
Мишель открыл глаза и увидел перед собой светловолосого улыбающегося маленького лорда Кордейна. Девочка Элис радостно бросилась к маленькому хулигану.
— Учитель, а чего это вы тут с этой тётенькой делаете?
— Разговариваю, — проворчал  Мишель, стараясь теперь сохранять самообладание, для того, чтобы не разоряться на мальчишку.
Ведьма видимо решила потягаться теперь с маленьки нахалом. И зашептала ведьминский наговор, тучи сгустились над лесом, набежал ветер, заскрипели стволами деревья.
— Ты чего сюда пришёл? Я же тебе наказывал не оставлять Сандрин.
— Представляете, Анна жива! Она вдруг проснулась… — ответил проказник, совсем не обращая внимания на творящееся вокруг безобразие.
У алхимика закружилась голова, а его самообладание теперь окончательно пошатнулось и он медленно присел на снег, чтобы не упасть.
— Как проснулась?! Я не мог ошибаться! Она не дышала и сердце не билось...
— Не знаю, — повел мальчик плечами. — Сандрин велела вас найти.
Изи уже почти сплела заклятье. Лицо женщины почернело, волосы развевались на ветру словно щупальца медузы. Глаза яростно сверкали.
Элис закрыла голову ладонями и упала на снег, ожидая от ведьмы гибели.
— Я занят, Артур, как видишь… —  Горознай указал на Изи.
Артур поскрёб в макушке, молча и без зазрения совести подошёл к ведьме, дернул её за полу шубы и спросил:
— Тёть, а тёть, ты чего делаешь?
Ведьма ошалела от такой наглости. Заикнулась и провалила наговор на корню. Ветер стих, в лесу мгновенно просветлело.
— Демон тебя задери, сопляк, ты кто такой? — зарычала женщина и вырвала у мальчишки полу шубы.
— Ученик вот того господина, — указал Артур на Мишеля, который уже открыл рот и хотел что-то выкрикнуть.
— А-а-а, — радостно потерла руки ведьма и схватила Артура за руку. — Волшебничек, значится, сейчас ты у меня…
Женщину-кодунью дотронувшись до мальчишки  вдруг перекосило. Она задымилась, повалилась на снег и поползла спасаться от белобрысого мальчугана куда глаза глядят. А вернее забралась под вывороченный корень сосны и громко завыла, застонала, как побитая собака.
Ведьма жаждала высость из мальчишки энергию, но эффект неожиданно получился противоположным.
 Мишель Горознай и Элис потеряли на мгновение дар речи.
— Учитель, ну чего мы тут стоим, пошли скорее к сестре, — вывел их из ступора Артур. Он подошёл к Элис, отдал ей свой плащ. — Я же тебе говорил, мы тебя не оставим!
Мишель зло выругался, бросился за вслед за Изи и вытащив её из-под корней дерева за волосы и потащил  в сторону бурелома.
— Идите обратно и не оборачивайтесь, я вас догоню, — сказал он таким жестким тоном, что перечить ему дети не стали и пошли обратно по проложенной настово-ледяной тропе.
Догнал он их быстро, спустя около пяти минут. Что полуэльф сделал с ведьмой, ни Артур, ни тем более Элис спросить не решились. Да и он был хмур и слишком молчалив.
 


Пострадавшие от вампиризма Элис постояльцы ожили. В комнату к девушкам стали подтягиваться любопытные и весьма недовольные всем случившимся люди.
— От этих колдунов одни неприятности! Вымазать треклятых в дёгте и прогнать вон! — ворчал до этого лежавший замертво мужик из соседней комнаты. Его круглая с плешкой голова подрагивала, он выглядывал из-за косяка и громко хлюпал, не решаясь подойти к юным волшебницам поближе.
— Дак разве разберёшь сразу-то, что это трелятые колдуны, приехали, заселились, заплатили исправно, внутрь-то в них не влезешь,  — оправдывалась хозяйка гостиницы перед недовольными. — Кто ж знал, что столько от них вреда будет, это ж надо чуть всех постояльцев не укокошили!
— Схватить их, да поджарить на костре, как положено! — проголосила тоненько какая-то худая морщинистая баба в задрыпанном шерстяном платье, сунувшаяся посмотреть на настоящих волшебников в дверной проём и увидев разломаную в щепы дверь отступила назад. — Всех гадов уничтожить. Мужики хватай их, хватай!
В дверной проём протиснулись несколько набравшихся смелости изловить колдуний мужиков. Впереди всей этой процессии истребителей волшебников-вредителей шёвствовал высоченный и головастый детина в серой тунике и с вилами наготове.
—  Это не мы! Ма сами пострадали! — грозно произнесла Ласточка и глянула сердито в сторону мужика в глазах у неё от гнева заплясали языки пламени.
Тот воспринял её взгляд как угрозу и бросился к выходу, выметая за собой своим могучим телом остальных горе-бойцов. Но в коридоре эти бойцы натолкнулись на полуэльфа в дурном настроении и маленького лорда Артура и Элис.
Лицо юноши сделалось настолько злым, что все бунтовщики присмирели перед.
—  Это что, хозяюшка, что за вольности? Значит пока мы жизнью своей рискуя, за ведьмой охотимся, спасаем ваши шкуры, вы вдумали вот так ворваться к девицам в комнату и посметь им угрожать! Как вы посмели зайти в комнату знатных девиц без их на то разрешения?!  — Мишель подошёл к мужикам поближе. Мужики шуганулись от неё и бросились бежать прочь. Остался только тот у которого были вилы, он просто не смог протиснуться и между стеной и Мишелем, чтобы смыться.
— Да мы, это, ошиблись, господин, дак кто окромя вас волшебников с ведьмой совладает.
Горознай глянул на вилы.
— А это что?
Мужик спрятал вилы за спину.
— Дак это, на конюшню я шёл, лошадкам вашим сенца подкинуть, а тут смотрю двери нет…
Мишель достал из-за пояса кинжал, лезвие его истончилось и вытянулось, превратившьсь в острую тонкую пику. Пика упёрлась острым концом в мягкий с щетиной подбородок здоровяка.
— Вот и топай дальше, не мешай, нам, достопочтенным колдунам, порядок здесь наводить! Понял?  — прошипел мастер алхимии. — А если хочешь голову свою пустую подлечить. Подходи ко мне, я лекарь хороший, быстро тебя выпотрошу и пропишу что следует от головы.

Речь полуэльфа возымела должный воспитательный эффект, мужик сделался вдруг шёлковым и бочком попятился прочь. Артур, стоявший за спиной учителя, хихикнул на него, дунул на ладошку. Мужик споткнулся, растянулся на полу с вилами, изрядно наделав шуму, вилы подлетели в воздух сами собой. Здоровяк завопил от страха, кинулся бежать вдоль коридора. Вилы помчались следом, то и дело поддевая его под зад. Элис вдруг улыбнулась впервые за всё это время. Мишель строго глянул на мальчишку.
—  Прекрати, не до шуток! — приструнил его учитель.
Услышав злобный голос мэтра в коридоре, услышав вопли обидчиков и хохот Артура, Сандрин подпрыгнула от радости на месте и закричала:
— Мишель, господин Горознай, мы с Анной так рады вас слышать.
 Ласточка давно наспех одела себя и сестру и теперь пыталась её успокоить. При всем своем самообладании, бедняжка Анна не могла успокоиться.
Мишель очень осторожно заглянул в комнату, из-за косяка сначала показалось его заостренное ухо, потом половина лица и, видимо убедившись, что всё впорядке, полуэльф перескочил через порог  с напускным уверенным видом. Правда Сандрин, давно приметила, что когда юноша пытался скрыть волнение у него
— Ага и что мы тут сопли жуём, а? Вы только полюбуйтесь, что ваш братец натворил!
 — А что он натворил? — Анна вдруг забыла о всех печалях при упоминании имени брате, ожила, вышла наконец из состояния шока.
Артур неуверенно вошел в комнату, весь съежился и повесил голову.
— Вот уши-то надеру, кому-то, — ругалась, забыв о печали старшая дочь графа Кордейн.
— Бегал один по лесу! — ткнул в него пальцем Мишель,  — По лесу, где куча диких зверей и ведьма в придачу! Кто его отпустил? Кто его послал, а?
— Ну я, — призналась Ласточка. — Чего так ругаться-то? Анна вдруг ожила и я послала…
— А ты подумала о том, что могло с ним случиться? Ведь он еще слишком мал! 
— И вовсе я не маленький, — надулся мальчишка.
— Мишель,  побоялись, что тебя эта ведьма тебя немного прибьёт, — призналась Ласточка, — А Артура как раз не просто прибить, такой вот он балбес.
— Да, мы волновались, — призналась вдруг Анна.
Полуэльф неожиданно бросился к девушкам, расцеловал их в щеки обнял Артура.
— О, Сцина, вы с ума меня сведёте. С ума сведете! Как можно так поступать? как можно?
— Да вы так, уже давно того... — покрутила у виска Анна и вытерла щеку. — Ругаете Артура, а сами ведете себя как мальчишка!
Элис с удивлением смотрела на волшебников.
— Хотелось бы понять, что произошло? — не вытерпела Сандрин. Всё это конечно мило, замечательно, но её сестра только что, буквально полчаса назад считалась умершей. Теперь хотелось найти ответы на все эти загадки.
Горознай усадил Элис на стул и сам сел рядом рассказывать:
— Если бы не Артур, если бы не этот проказник… Сам не понимаю как, он применил Силу отражения магическому удару и ведьма потеряла Силу, а потом… — Мишель вдруг стих и опустил взгляд. — А потом она умерла, сама себя разрушила, а хотела Артура. Почернела лицом, вздулась, — он снова замолчал. — Даже жаль её немного.
— А я думала вы… убили, — удивилась девочка-найденыш.
— Нет, просто не хотел, чтобы Элис и Артур лицезрели всю эту картину саморазрушения. Убить мне её тоже хотелось, я даже думал об этом и был близок, но не смог. Слабак.
Он посмотрел на Сандрин, словно искал у неё утешения:
— Ты не прав, Мишель, милосердие это не слабость.
—  Энергия вернулась обратно к людям и теперь все ожили, хотя никто не успел умереть. При таком вампиризме жертвы не всегда погибают сразу. Изначально, кажется что человек умер, он почти не дышит и сердце почти не бьется, замирает, такие случаи редко встречаются в медицине. Человек словно впадает в глубокий сон. Потому и кажется, что он мёртв. Если бы не Артур, леди Анна могла бы действительно умереть. Вот только почему она пробудилась раньше остальных? Не могу понять. Возможно, виной этому тоже Артур? Я так и не смог до конца разгадать его возможностей, а у меня на это чутье хорошее, даже очень хорошее, — Мишель замолчал. — Всё, слава великой Сцине, закончилось благополучно.

Из-за косяка показалось любопытное и испуганно-любезное лицо хозяйки гостиницы.
— Может, господа волшебники, чего пожелают.
Алхимик азартно улыбнулся:
— Хм, пожелают!
Сандрин поняла, сейчас начнется представление в духе Горозная со всеми вытекающими из этого представления последствиями. Мишель достал свой внушительного вида кинжал замаячил по комнате проверяя лезвие на остроту. Его подопечные и хозяйка заведения внимательно следили за его действиями.
— Вот что, уважаемая, мы избавили вас от больших неприятностей, спасли жизни многих людей, и, что особенно важно, ваших клиентов. Знаете сколько за излов ведьмы попросили бы с вас леоские маги? — начал уверенно перечислять Мишель.
В такие моменты он преображался, превращаясь буквально на глазах из милого недотепы в настоящего воинствующего эльфа, вернее полуэльфа. В походке появлялась павлинья грация, карие глаза блестели. Кончики ушей становились чуть розоватыми.
Сандрин невольно любовалась им и почему-то начинала смущаться и краснеть. И чем больше она задумывалась над тем, почему смущение брало над ней  верх, тем больше краснела.
Мишель заметил это, остановился, улыбнулся и подмигнул девушке. Но встретив сердитый и колкий взгляд старшей сестры, своего предмета обожания, спрятал улыбку и убрал кинжал в ножны.
Хозяйка замялась.
— Откель мне знать, мы люди деревенские, наукам не учены? — начала отбрыкиваться женщина вытирая нервно руки о фартук.
— Ага, деньги-то вы считать не промах! Вот как накануне меня за мелочь какую-то ракошелиться заставили. За услуги магов в золоте и не мало берут.
— Дак нет у меня золота, — видно было как хозяйку прямо перекосило от жадности. Желтоватые пряди волос выбились из под чепца от частых учтивых поклонов. Мало ли волшебник разозлится и не только двери сломает.
— Ну да ладно, может и поверим, что вы не гу-гу и так далее,.. а вот за покушение на моих учениц и юных леди ответить придётся.
— Какое покушение, что вы, господин волшебник, говорите не дело! — нервно заморгала хозяйка. Она то хорошо знала, за покушение на знатных особ особая статья в законе имелась. Хоть и гражданская война, но закон этот ещё никто не отменял.
— Короче, вот что хозяюшка, предоставь новую комнату для девушек. Обед сообрази, да с собой в дорогу собери. Нам сейчас любая помощь позарез. И позови того дылду с вилами, — алхимик подошел к женщине поближе и склонился над ней, словно цапля над жабой.
— Зачем, — побледнела женщина и вытянула лицо.
— Лечить буду! — при этих словах, Горознай схватился за рукоять кинжала.
Женщина в чепце подпрыгнула:
— Может, не надо, господин волшебник, он же не со зла, он же так, пошутковал маненько…
— Вот тогда путь этот шутник, сбегает в соседний посёлок, отыщет отца вот этой девочки и приведёт сюда. Тогда я этому смельчаку спасибо скажу и обиду забуду.
Женщина от такой наглости подавилась слюной недовольно помотрела на бедно и неряшливо одетую Элис.
— Будь по вашему, а что с ведьмой-то стало?
— Убил я её!

На постоялом дворе они оставались недолго. И отправились в путь, на следующий день, после того, как к ним не то чтобы пришёл, примчался отец Элис, а с ним в придачу целая делегация крестьян. Всем хотелось глянуть на убий лесной ведьмы Изи, что чуть было их всех до одного не извела. Увидев двух юных девиц, мальчишку и чудака полуэльфа Горозная, люди не сразу поверили, что всё это правда. Еще больше не поверил народ заверениям, что спас их даже не чудоковатый алхимик, а мальчишка волшебник, притом совершенный недоучка. Останки ведьмы нашли неподалеку. Уже наполовину растасканные дикими зверями и падальщиками.
Когда народ убедился в своей безопасности,  натешился историей про мальчугана и ведьму, собрался обратно по домам, к Горознаю и Сандрин пошёл отец Элис. Он был не молод, но и не сильно стар, в щетине на подбородке и в волосах белели редкие седые волосы.
Садрин видела, как Элис радовалась скорому возвращению в родной дом. На шее у неё появились синие очертания пальцев Мишеля. Кто только не хотел убить эту девочку, что только не пережила она за время ведьминского проклятия.
Мужчина протянул алхимику небольшой кошель:
— Возьмите, здесь немного денег, Элис сказала, что вы нуждаетесь в деньгах.
Сандрин посмотрела с грустью на Элис. После того, как проклятие ушло, девочка преобразилась, порозовела, стала улыбаться и даже смеяться как нормальный ребенок. Дожидаясь отца в гостинице, она в играх с лордом Артуром и вовсе, похоже забыла все переживания.
— Что сказала вам Изи? — вдруг спросил у них отец спасенного найдёныша.
— Вы обманули её, — с презрением ответил ему Мишель. — Нам не нужны ваши деньги. Забирайте их и катитесь к демону!
Мужчина пожал плечами и убрал кошель и молча пошёл восвояси. На его лице Сандрин не заметила ни капли раскаянья. Элис загрустила и помахав на прощанье рукой поплелась за ним следом.
— Прощай Элис, — крикнул ей вслед маленький лорд Артур.

 © Баукина Елена Владимировна. Ласточки улетают осенью. Книга 2. Драконовы законы
    Так же смотрите Алхимик из Леоса. (цикл Ласточки улетают осенью Книга 1. https://lit-era.com/account/books/view?id=22693)
Группа на Одноклассниках: https://ok.ru/group/54344907096162
Группа книги в контакте https://vk.com/club136977670
Страница автора: https://vk.com/id150274549
Первую книгу можно  Конец, но не конец.