Будем людьми, которые не любят

Данил Аверин
Утро. Остатки сна тонут в черном кофе. Втыкаю в экран планшета, пепел с сигареты, зажатой в моих зубах, падает на стол. В Сети ничего нового, все те же люди, все те же споры, все те же доказательства своего превосходства. Ну, хоть какая-то стабильность.
— Я в душ.
— Угу.
Открываю окно на кухне, чтобы заменить морозом то, что мы накурили. В черных стеклах ты и половина меня. Это привычка — прятать сторону, на которую ты не боишься смотреть. И это странно. Но не для тебя. Неважно.
— Иди.
Ты уходишь, я слышу шум воды и жужжание электрощетки. На улице еще долго будет темно. Здесь всегда так. Не хочется думать, что где-то будет еще хуже. Что где-то будет хуже без тебя.
Все еще хочется спать. Зевая и одеваясь в несколько слоев теплой одежды, я на ходу насыпаю полную миску сухого корма, меняю воду в другой на чистую, закрываю все окна, двери в комнату и выхожу в прихожую. Ты уже почти собран. Проверяешь карманы, смотришь в телефон — осталось несколько минут до выхода. У нас все рассчитано, расписано, до секунды выверено. Даже то, как я делаю шаг навстречу, наклоняюсь и долго целую. Неважно, что в следующий раз я смогу сделать это лишь через 16 часов, хотя мы и проведем все это время вместе, фактически бок о бок. Важно то, что ты отвечаешь мне. Сразу, в то же мгновение, как только мои губы прикасаются к твоим.
И этот поцелуй, за закрытыми дверями, скрытый от всего мира, заряжает нас, согревает даже в самые лютые морозы, к которым мы с тобой так и не привыкли.
Иногда я очень боюсь, что он будет последним. Боюсь, что через 16 часов, когда мы снова переступим этот порог, возвращаясь домой, случится что-то непоправимое и поцелуй больше не повторится.
Ты улыбаешься, надеваешь перчатки. Я нахожу нужный ключ, чтобы, выйдя из квартиры, запереть дверь.
— До вечера?
— До вечера. Буду с нетерпением ждать тебя.
— И я тебя.
Так разговаривают близкие люди, которые по утру расходятся в разные стороны.
И мы.
Сейчас мы отправимся в одно и то же место, поедем на одной маршрутке, потом на одном автобусе, пройдем через одно и то же КПП, наши шкафчики почти рядом; мы будем выполнять одинаковую работу, встречаясь и разговаривая с одними и теми же людьми. Но не будем вместе.
Такова цена наших отношений.
В течении дня мы будем говорить с тобой на общие темы, без личных фраз и вопросов, так, как будто после всего этого цирка и маскарада не приедем в одну и ту же квартиру и не упадем от усталости на один и тот же диван. На котором ты потом будешь целовать меня, гладить по лицу и щекотать, пытаясь поднять на ноги, чтобы вместе поужинать.
В течении дня мы будем с тобой чужими людьми, которые не любят друг друга до дрожи и стонов, нечаянно вырвавшихся из плотно сжатых губ, до горячих ладоней по рельефу спины, прижимающих так сильно, что из легких выгорает кислород, до слез, когда от безысходности и невыносимости сносит башню и больше нет сил понимать.
Будем людьми, которые не ненавидят мир только за то, что он нас не принимает, и при любой возможности растопчет в мокрую лужицу, на чьем месте даже полынь не вырастет.
Будем людьми, культивирующих злобу, узость и стадность коллективного мышления.
Вечером, возвращаясь с работы, в транспорте мы сядем на разные места. Ты будешь смотреть в окно и слушать очередную аудиокнигу. Я снова уткнусь в экран телефона, бесконечно убеждаясь в том, что все стабильно одно и то же. Мир не изменился. Не стал лучше. Мир продолжает жить.
Мы продолжаем лгать.
Продолжаем ждать.
Когда снова окажемся в прихожей нашей квартиры. Еще в темноте, с теплым запахом, окутывающим и убаюкивающим. В глубине коридора светятся глаза кошки. Я закрываю дверь на щеколду. И почти сразу же чувствую твои губы.
— Привет.
— Привет. Я так скучал.
— И я тоже.
Напряжение немного спадает. Но никогда до конца.
Просто потому что скоро мы снова окажемся за пределами самих себя, за пределами нас и того, что нам дорого.
Просто скоро мы снова будем чужими людьми, которые не любят друг друга.