Тамплиер-1 (черновик)
Был восьмой час вечера, в кухне от яростно пылающей русской печи исходила теплая, южная нега. От потрескивающего в другом углу камина по стенам ползли загадочные тени. Разговоры плавно перетекли на более приземленные темы. Уже третий кувшин с вином обходил наше разношерстное общество. Афанасий Лукич, в связи со святками и мне позволил выпить бокал терпкого и вкусного красного вина. Старый козак Орест рассказывал молодому конюху Андрейке, что-то связанное с верховой ездой. Марика и горничная Калинка у буфета негромко переговариваясь укладывали по местам столовые приборы. От выпитого вина по телу разливалась сонливая тяжесть, и я решил пойти к себе. Подкинув пару смолистых поленьев, я разделся и лег с книжкой прямо поверх одеяла. И опять не мог сосредоточится на сюжете. События вчерашнего сна многоголосым роем нащупывали брешь в моих мыслях. Странный все-таки сон, в который раз подумал я. Картина с голыми Русалками настолько отчетливо стояла перед глазами, до малейших подробностей, я как наяву видел, вернее помнил высокую прическу у одной из девушек. Глаза её блестящие от застывших слез смотрели на меня весь вечер. Такие знакомые глаза, я бы и рад был вспомнить кому они принадлежали из наших знакомых, но как только я уходил в своих воспоминаниях от ночной картины, как подробности снова роем набрасывались на меня. Спать уже не хотелось, а читать не видя букв не получалось. Ниоткуда, само собой перед глазами появилось, во всех подробностях тело Марики под полупрозрачной рубашкой. Щеки загорелись румянцем стыда от воспоминаний про подземелье, куда мы с ней ходили в моих мечтах. Я грустно вздохнул и открыл глаза… В дверях с подносом в руках стояла Марика. Она лукаво улыбнулась и тихо проговорила:
-А я стучу, да никто не отвечает:- Я мог поклясться, что никакого стука не было , я не впадал и на долю секунды в забытье и прекрастно слышал даже начинавшие шипеть схваченные огнем смоляки. Вдруг понял что лежу то я почти голый и покраснев сделал попытку забраться под одеяло. Но Марика уже присев на край кровати протягивала мне бокал. И вдруг наклонившись ко мне, и шепотом от которого по телу прошли мурашки, выдохнула:
-Это вино,- И скорчив миленькую гримаску добавила:
-Если ты конечно взрослый, и умеешь хранить тайны.
От этого «ты» меня всего бросило в жар, Марика заметив как я вздрогнул, резко приложила палец к губам и показала на соседнюю комнату. Я тут же вспомнил, что за стеной в маминых комнатах спит или будет спать Афанасий Лукич.
Сердце лихорадчно и неровно зашлось в таком неистовом галопе, что мне казалось весь дом слышит его стук. Некстати вспомнилось,как вчера я чуть не выпрыгнул в окно к манившим меня девушкам, но именно от ускорявшего свой бег сердца и потерял сознание. Господи, вот оно… Это был не сон, я действительно потерял сознание стоя у окна. Кое как я всеже взял себя в руки и медленно не сводя взгляда с Марики выпил до дна и храбро, но шепотом спросил:
-Что ты мне вчера дала выпить?
-Еще хочешь такого?- Марика улыбалась, но в глазах её я видел нечто, от чего сердечко опять выходило из под контроля.
-Красивый мальчик: Сказала она и положила руку мне на грудь, другая рука ею исчезла из видимости и масляный светильник погас. В следующий момент гкбы мои утонули в малиновом запахе её страстного поцелуя.
-Мечтал обо мне, гадкий мальчишка: нежно и еле слышно шептала она, губы её уже ласкали кожу на ключице и вдруг я невольно вскрикнул. Она яростно втянула в себя и так в последнее время болезненно вздувшийся сосок. Рука ее внезапно ставшая требовательной и сильной закрыла мне рот. Продолжая извиваться от внезапно нахлынувшего нового чувства я готовым был закричать, но вовремя вспомнил про Лукича. Казалось что через эти красненькие вздутия на груди, которые я никогда не чувствовал играясь со своим телом, можно вытянуть душу. Я умираю, это русалка выпивает мою душу, но умирать хотелось до бесконечности. Да и что такое смерть когда тело до самой последней клеточки трожествует страстью.
- Я съем тебя, выпью до капельки:-Продолжала шептать девушка, и шепот её будорожил спящие участки плоти наравне с горячими ищущими губами, сползающими и все ниже и ниже, туда где сейчас находился весь собранный в сгусток блаженства мой мир. Одновременно с восторгом новых откровений тела пела и душа, вырвавшаяся из клетки юношестких мечтаний и яростно приказывающая рукам каждую ночь грешить… Время перестало быть величиной, сплетались и переплетались руки и тела, как обезумевшие от жажды животные мы пили и пили друг друга. Бесконечно долго и несколько раз подряд я изливался жизнью и снова умирал. Наконец уже когда ревнивые тени от огня камина стали вплетаться в серый сумрак наступающего утра это безумие закончилось.
Неподвижно застывшее в своем бесстыдстве, гибкое, длинное тело богини с острыми направленными в рассветный сумрак грудями, казалось продолжением вчерашнего безумия. Но кричашая желанием картина прошлой ночи, принадлежала моим мечтам, а эта гибкая лоза, такая податливая моим рукам принадлежала мне. Моя первая женщина… Все выкраденные из маминого шкафчика книги про жаркие ночи, все мое теоретическое знание кричали об одном. Я мог праздновать победу. Победу над извивающейся от моих ласк женщиной.Губы ее опять потянулись к моему плечу, но это был поцелуй уставшей благодарности.
-Янек, а ты будешь очень хорошим любовником:- И приблизив вплотную лицо спросила:
- а тебе действительно тринадцать лет? – глаза её сияющие и неподвижные глядели с той любовью и заботой, которую я встречал только во взгляде красавицы мамы.
Уверенно, и по мужски твердо я переложил её голову к себе на грудь и грубоватым голосом, но сочившимся нежностью сказал:
-Я женюсь на тебе, вот мама приедет и …-рука её требовательно закрыла мне рот и сияние её глаз разлилось над моим лицом. Сто чертей прыгали в этом сияющем счастьем мире, который я сегодня завоевал и в своей безмятежности продолжал праздновать победу. Поэтому я и пропустил этот жесткий удар… Глаза её внезапно превратившиеся в двух хищников, в доли секунд отскочили в даль. Лицо прекрасной нимфы из сказочного мира принадлежащего мне исчезло за той неприступной границей разделяющей мужчин и женщин:
Почему то, резко отпрянув от меня она наклонилась в поисках разбросанной по полу одежды. Из замерзшего окна уже начал пробиваться свет. И вот в этой полумгле я увидел её спину. Тонкую, гибкую, с идеально ровными похожими на крылышки спрятанные под фарфоровой кожей лопатками. И вся эта божественная красота была украшена страшными пересекающими, друг-друга шрамами и рубцами. Стало понятно, почему она не пускала мои руки к себе за спину. Ярость захлестнула меня, и желание тут же растерзать и изрезать на куски того, кто сделал ей больно. Рука невольно потянулась к шрамам и вдруг словно и меня хлестнули кнутом я услышал её распираемый внутренним гневом голос.
-Глупый мальчишка,- и внезапно с неистовой ненависть прошипела:
- а ну руки убери.
Год назад я неудачно взял препятствие, конь споткнувшись перед самым прыжком просто вышвырнул меня из седла. И я помню как я лежал с открытыми глазами глядя в небо и незнал , что надо сделать что бы воздух проник в грудь-я забыл как надо дышать. Примерно так же я и сейчас лежал с открытым ртом и выпученными глазами. Впервые я узнал с какой силой может швырнуть об землю женщина. С высоты гордости и победы завоеватель в секунду превратился в жалкое подобие мужчины. Удар был настолько мастерски нанесен, что я не мог промолвить и слова пока Марика вмиг натянув юбку и не застегивая рубашку .подхватив оставшиеся вещи не оборачиваясь выскользнула за дверь.
Как только закрылась дверь я подскочил с кровати и стал быстренько одеваться, кляня себя что не успел удержать Марику. Уже одевшись я резко сел на край кровати. Надо было осознать , что произошло. Меня все еще распирало от гордости самца победителя, но что то подсказывало мне, что после сегодняшней ночи, когда сбываются все потаенные мальчишеские мечты и вести себя надо как мужчина. Итак Ян, думай сказал я себе. Дверь… Она не хлопнула дверью, не знаю почему, но именно это и охладило мой пыл бежать за ней и извиняться не понятно за что.
Я сказал-женюсь на тебе и после этих слов все и произошло. Ах еще и –мама приедет. Понятно , что и она должна была правильно понимать этот треп. Сколько ей лет? Двадцать, может чуть больше-меньше. Я граф, она из мещан если я правильно понял. Но уж никак не дворянка. Должна была поддержать мою искреннюю игру. Я то как раз и надеялся на интересный взрослый разговор где она предложит мне быть тайным любовником. И я уговорю маму звбрать её к нам.
Что то не сходилось в моих размышлениях. Тогда мысли плавно перетекли к извечным, раздражающим меня разговорам мамы о вечном коварстве женщин. Здесь было здравое зерно, но тогда получалось что и вся стрась этой ночи была игра, причем её игра, а зачем? Сразу как то величие моей победы сжалось до неприятного понимания, что мной воспользовались. Но уж точно не как любовником. Я ведь с закипающей ревностью еще вечером видел как на Марику посматривал сердцеед и Дон-Жуан Виктор Гиницкий. Знасит мной воспользовались с какой то целью. Хорошо Янек, пришло твое время сдавать экзамен по тем предметам которым тебя учила мама. Значит априори берем за исходную точку женское коварство.
К обеду я спустился как ни в чем не бывало. Марика сидящая за угловой конторкой с ворохом каких то бубажек даже взглядом не повела в мою сторону. Я специально очень долго ковырялся с паштетами и прочей снедью и дождался таки когда мы остались одни. Пару раз я чувствовал на себе пристальные взгляды Марики, но делал вид что не замечаю их. Она не ушла значит хочет объяснится, только вот какую тактику выберет коварная. Я уже успокоился и просчитал её коварство. Но что бы вывести её на чистую воду надо продолжать играть обиженного, несчастного мальчишку купившегося на прелести коварной прелестницы. Если это её игра, она сама и пойдет на примирение, причем разговор будет строить как со взрослым человеком.
На дворе заскрипели сани, послышались голоса, и с черного хода вошел Орест в распахнутом тулупе.
-Марья Станисловна, тут от барина Вам депеша срочная.-Подал ей конверт, и добавил- Я в Житомир с хлопцами, барин вызывает. Гостей будем везти.
Марика дождавшись когда все покинут залу, с письмом подошла к окну возле моего стола.
Есть. Я все правильно просчитал…
-Иван Осипович, ну хватит меня мучить. Ну простите, я уж и не знаю что на меня нашло. Я думала у нас тайна появилась, а Вы как ребенок маленький сразу маменьке готовы все рассказать. А Вы хоть задумались, что она со мной сделает за сыночка испорченного?
Так, лиса идет к капкану… Играем по нотам. Главное не спугнуть. Я сделал несчастное лицо ребенка у которого отобрали игрушку и шмыгнув носом горячо заговорил:
-Марика, я так перепугался, но я честно не понимаю на что ты рассердилась и убежала. Тихонечко прикрыв дверь, добавил я про себя.
Марика стремительно метнулась ко мне и прижав мою голову к своей груди зашептала в ухо:
- Ну ты же пойми меня глупенький, стыдно мне стало. Проходила мимо комнаты, случайно зашла. Ну и дернул черт пошутить с юношей, который уже второй день глазами меня пожирает, да вот сама и попалась, кто ж мог знать что ты лучший из всех мужчин которые у меня были. Стыдно мне Янек просто стало вот и все.- И горячо поцеловав в губы, закончила- Ну что мир, мой хороший.
Да, мамины чуть ли не ежедневные уроки о коварстве женщин, не прошли даром. А уж то, что мама гений этого самого коварства я даже и не сомневался. Лиса попалась. А все равно так хотелось верить в её искренний тон и те комплименты по поводу мужчины, что не будь я настороже то это я бы сидел в капкане а не она.
Ух ты, случайно шла да пошутила. С бокалом то вина да только из баньки. Даже волосы не досушила. Я жадно прижался к ней и умоляюще глядел в её такое красивое и нежное личико.
- Пойдем наверх: еле слышно прошептал я. Тут-то уж я не играл. Ох, как хотелось уже с чувством и не спеша насладится этим телом.
-Ванька- Кокетливо щелкнула она меня по носу- Да я и так еле хожу. Ты уж потерпи родной до ночи то.- Экий ты ненасытный, и так за пятерых любился.
Она вдруг резко отпрыгнула к окну и стала на свет рассматривать письмо. И то вовремемя… Дверь тихонько отворилась и на пороге выросла статная фигура ротмистра Гиницкого, в стеганой длиннополой шинели и меховой шапке.
-Марья Станисловна! Я к Вашим услугам, мороз спал, на улице благодать, рад буду Вас сопроводить на мессу. Отфыркиваясь и грассируя, на плохом французском проскрипел Гиницкий.
- Спасибо господин ротмистр, но я попозже пойду
-Так ,ведь месса то закончится, Вы ж сами просили проводить Вас- Удивленно сказал ротмистр, было видно что он не ожидал отказа.
-Да вот письмо только от Николай Ник получила, надо подготовить счета и потом отнести в монастырь. Ротмистр хотел что то сказать, но Марика опередила его.
-Вы не ждите, не ждите меня, я даже и не знаю как быстро справлюсь- И опять опережая ротмистра жестко закончила:
- Меня вон Иван Осипович проводит- И повернувшись ко мне лукаво подмигнула вытянув губы в поцелуе.
Гиницкий удивленно глянул на меня, на Марику, что-то хмыкнул в усы и ушел. Ну Лиса Патрикеевна, что теперь, подумал я. Но опять с нежностью глядя попытался за руку потащить на верх.
-Ну-ка жених, иди одевайся, пойдешь меня провожать- Выворачиваясь из рук и уворачиваясь от поцелуев весело щебетала Марика.
_-Сейчас кухарки придут из кладовой. Или мне Гиницкого кликнуть-Припугнула она,пробегая глазами текст записки. На личике её была написана озабоченность и я ясно видел, как она в своей прекрасной головке, что то решает.
Я уже подходил к двери собираясь одеваться на прогулку, как внезапно она дохнула мне вслед полушепотом:
-Вань…
На меня в упор опять богиня требующая любви…