Теперь Матвей точно знал, что произошло в семье Надежды, но нужно было ему знать, как относится Надя к произошедшему.
- А может быть, Юрик уехал, согласовав с Надей отъезд? И даже по ее желанию. Вез деньги в Москву, например, для покупки квартиры или еще что? Неясно.
Был у него какой-то свой личный интерес в этом деле. Матвей долго думал и сомневался, нужно ли ей сообщать то, что он узнал от Сан Саныча. Потом решил: - Да, сказать надо. Кто она, ничего не знающая безутешная вдова? Или обманутая, обобранная до нитки, любящая супруга, великодушно все простившая своему мужу? Или…
Вот именно это «или» его и волновало. И таки напросился он к ней в гости чуть ли не насильно. Рассказал о предварительно купленном билете, числящихся в розыске, о прибытии в Москву Юрика и его разговоре с проводницей, о 2 телах погибших мужчин, о ставших негодными к употреблению купюрах.
Надежда все внимательно выслушала, ни задала ни одного вопроса, только помрачнела, холодно поблагодарила за участие и интерес к ее делу.
- Ну что вы прямо как Снежная королева на льдине? И смотрите на меня как на врага народа? Уж поверьте, я в этой истории участия не принимал! Это факты, подтвержденные официальными документами, а не досужие сплетни. Я-то в гости к вам просился, чтобы все рассказать, помощь предложить, если нужно.
- Не нужно.
- Может, вы бы хотели отыскать супруга в Москве и помочь ему? И это в наших силах. Правда, не за день и не за два, но в принципе, такое возможно.
- Нет, - никаких эмоций, очень спокойно и даже высокомерно она это сказала. Задрала подбородок и ухищрялась смотреть на него свысока.
- Тогда я пойду. Честно говоря, я думал, что вы гостеприимная хозяйка и не выгоните голодного шефа на улицу, по крайней мере, кофе там или чай предложите, но я ошибся, извините.
Она как-то растерялась, ей было не до навязчивого гостя и угощений. Надо было обдумать его слова, а уж в правдивости изложенных им фактов, сомневаться не приходилось, сделать выводы, поплакать, а может, и посмеяться над своими идиотскими мечтами и желаниями. А получилось неудобно и даже совсем невежливо. И потом он прав, зашел к ней не случайный человек с улицы, а ее непосредственный начальник, который завтра может спокойно предложить ей написать заявление об увольнении.
- Да, спокойно предложить. Уж он точно ничего не теряет, а то еще и порадуется, что так элегантно избавился от докуки, на место зама посадит очередного родственника. А мне что делать? Извините, тема тяжелая, сложная. Мне трудно комментировать ваш рассказ. А угостить вас мне действительно нечем, живу пока одна.
Матвей обрадовался, засуетился.
- А я знал! Я был готов! Тут у меня в пакете вкусный сервелат, сыр, 800 грамм квашеной капусты… в баночке! «Провансаль» называется! Во! Да, вот притащил на первое свидание квашеную капусту! Ну что ты смеешься? Тут плакать надо! Знаешь, как захотелось сильно капустки? Витаминов у меня не хватает потому что! Никто не заботится и весь я несчастный такой! Голодный! Холодный! Хм!
Он вдруг стал таким, каким был в студенческой шумной группе: весельчак, душа компании, любимец дам. И это осточертевшее ему «вы» уже было говорить как-то неуместно и глупо.
- Вы… Ой! Ты!
- Да, я на этом как шеф, усиленно настаиваю! Ты! И еще можно добавить: милый и заботливый!
- Да, - сказала Надя почему-то басом, засмеялась, а продолжила нормальным своим голосом, - ты, наверно, очень опытный ловелас! Сумеешь соблазнить печальную вдову на крышке гроба почившего супруга! И чем? котлеткой и соленым огурцом! А сверху бутербродик не забудь майонезиком и кетчупом полить!
- Ирония тут не уместна, розы и шампанское уже как-то не айс! Приелось! Приходится изобретать на ходу! Опять смеешься! Как же ты плохо обо мне думаешь! Но в кое-чем права. Было, было многое и разное, вспоминать приятно.
- Ой ли? Только вспоминать?
- А! вот и коньячок! Не забыл, как видишь! Я хозяйственный! Во какой!
- В мужья мне себя предлагаешь? Не рано ли?
- В самый раз! Все просчитано досконально!
Наде вдруг стало смешно, легко и свободно. Ушла в небытие черная мгла последних месяцев.
- Картошка сварится через 20 минут, сделаю пюре.
Он действительно проголодался, ел жадно, с аппетитом. Уговорил и ее выпить по-простецки налитый в стопку коньяк за удачное завершение проекта, отказаться она не смогла.
- Хочешь, детка, я расскажу тебе о твоей матери? Она была тогда очень красивая, молоденькая, наивная и серьезная. А я любил тогда ее безумно, ухаживал, в любви объяснился, но она, оказывается, уже была невестой Игоря. И все закончилось навсегда. Покажи мне свои семейные фото, где есть твоя мама.
Матвей сидел на диване, держал на коленях фотоальбом, рассматривал снимки, весело комментировал их, рассказывал забавные и пикантные студенческие байки, а Надежда, облокотившись на его плечо спиной сидела боком, удобно вытянув ноги, наслаждаясь прекрасным вечером и разговором с обаятельным, умным и очень веселым мужчиной.
- А ты на нее похожа, очень. Такая же красавица.
Она вдруг узнала, что ее очень строгая и правильная мать, затюканная несчастьями и бытом, оттого рано постаревшая, когда-то была юной, наивной, светлой девушкой с мечтательной улыбкой. В это как-то не верилось. Надежда знала ее другой, со скорбно пожатыми губами, с печалью в глазах. Мать, любя Надю, часто читала несчастной слушательнице длинные, скучные проповеди о нравственности и морали, это было глупо и бесполезно. Свои ошибки каждый из нас делает сам, учится на личном опыте, набивает шишки и получает тумаки, делает выводы, а иногда и этого не происходит.
Того, чего Надежда боялась, не произошло, никаких сексуальных домогательств и грязных намеков не было. Просто у нее появился надежный друг, а она хотела, чтобы он еще был и ее любовником. Матвей нравился ей давно, много о нем слышала, об удачливости, умении работать, и многое разное неприятное, но сейчас не хотелось этому верить. Она ценила в нем, что не замечала Вера: ум, хваткость, силу, волю, и не замечала того, что так не нравилось Вере: излишнюю полноту, дурные привычки, тяжелый характер.
А он стал с ней тем, кем был много лет назад, легкомысленным, увлеченным дамскими прелестями повесой, красивым и очень смешливым. Он чувствовал себя молодым. Вот то, за что он ценил Надежду, и страшно сказать, любил. Не сразу и не вдруг, но это случилось. Учитывая, что у него были определенные проблемы, а можно сказать, серьезные и, увы! неразрешимые проблемы в делах постельных, Матвей даже не представлял что и как может произойти. Он мучился, сомневался, но отказаться от свиданий с Надей не мог. Слишком счастливое и радостное это было время.
Они стали встречаться вечерами по пятницам, теперь Матвею оказалось не нужным выслушивать однотипные доклады о благоверной женушке.
- Глупо на это время тратить! У этой старой курицы ума не хватит даже на то, чтобы в окно посмотреть! Черт бы побрал эту дуру! Надоела до помутнения рассудка! А вот Надя другая…
Продолжение http://www.proza.ru/2017/01/31/1805