1. Я закончил прошлую главу постановкой вопроса о соотношении мусульманской ортодоксии и суфийской мистики на Ближнем Востоке эпохи развитого и позднего средневековья (11-15 века). Как мы увидим этот вопрос очень важен для понимания культурной динамики раннего османского периода.
2. Поскольку эта книга в основном посвящена европейской истории позднего средневековья знакомство с развитием средневековых исламских обществ необходимо нам главным образом для сравнения с Византией и католическим Западом. И прежде всего нас интересует вопрос о том, что я в четвертой главе назвал синергетической революцией позднего средневековья, то есть о переустройстве культуры, религии, науки, общества и политики, исходя из центральной для этой эпохи идеи вездесущности Божественного присутствия. Позднесредневековая метафора, сыгравшая ключевую роль в философской концепции такой центральной фигуры этого переломного периода как Николай Кузанский, сравнивала Бога с кругом, центр которого везде, а окружность нигде.
3. В четвертой главе я выдвинул гипотезу о том, что именно эта идея вездесущности и непосредственности божественного присутствия лежит в основе громадного взлета европейской культуры и науки в эпоху Возрождения и Барокко. Такое предположение звучит парадоксально, поскольку мы привыкли связывать именно с этим периодом становление светского гуманизма, науки и образованности. Однако вплоть до Ньютона и Лейбница (включительно) религиозно-богословские темы и вопросы оставались центральной частью новой философии даже у тех мыслителей, которые (как например беглый доминиканский монах и последователь Николая Кузанского Джордано Бруно) противопоставляли себя не только католической традиции, но и христианству как таковому.
4. Николай Кузанский представлял мир как развертку Божественного присутствия, поэтому он, с его точки зрения не являлся конечным (ср. учение Бруно о бесконечности Вселенной) и земля поэтому не была неподвижна и не являлась центром мироздания (как полагали в средние века). Центром мироздания, по мнению Кузанца, мог быть только Бог и этот центр находился повсюду, внутри самих вещей. Таким образом все эти вещи имели единый божественный источник и единую божественную природу и подчинялись универсальным законам, в основе которых лежала реальность божественного единства.
5. Это мистическое миропонимание подрывало основы средневекового иерархического миросозерцания, согласно которому существовали фундаментальные статусные различия между отдельными природными сущностями в зависимости от их сравнительной близости к Богу или удаления от Него. На смену иерархической синергетике средневековья приходила эгалитарная синергетика Нового времени, не допускавшая посредников между Богом и личной совестью (позиция Лютера) или интегрировавшая саму личность внутрь такого опосредования путем сознательного волевого усилия по отождествлению и безоговорочному подчинению индивидуальной воли коллективной воле церкви (Игнатий Лойола).
6. В Византии фундаментальное разграничение между природой (контекстное поле совершенных форм В в терминах матричного анализа) и энергией (контекстное поле общих принципов А, таких как истина и справедливость, тематизированное еврейской пророческой традицией и Иисусом в рамках особой парадигмы идентичности энергономики DAB, подробно об этом см. мою другую книгу Свиток и сапог), сделанное современником и сторонником Иоанна VI Кантакузина архиепископом Фессалоники Григорием Паламой и его многочисленными последователями (включая кстати говоря и самого Кантакузина в 1354 г. отрекшегося от престола, удалившегося в монастырь и помимо написанной по личным воспоминаниям истории своего времени создавшего целый ряд богословских сочинений в защиту паламизма)дало возможность развития собственного варианта синергетической революции, в котором подчеркивался энергетический характер взаимосвязи между Богом и миром при сохранении коренного различия между человеческой и божественной природой.
7. Таким образом если в основе связи между Богом и человеком в западном варианте синергетической революции лежало соотношение уникальной индивидуальной личности отдельного человека (нижнее правое контекстное поле индивидуальной личности С) с вездеприсутствием Бога в качестве блага, то есть внутреннего центра (верхнее центральное месономное контекстное поле блага I) опосредованное красотой (контекстное поле совершенных природных жизненных форм В, к этому полю в силу его роли в имманентно-синергетическом (имманентономном)треугольнике CBI было приковано внимание художников и теоретиков искусства эпохи Возрождения, для которых природа В становилась воплощением божественного присутствия именно в контексте этого облагораживающего ее творческого имманентно-синергетического отношения)то в восточном православном варианте синергетической революции синергетическое отношение осмыслялось прежде всего в контексте трансцендентно-синергетического (трансцендентономного)треугольника DAI где исходным являлась не отдельная личность С, а мироздание, как путь от хаотической разрозненности удаленного от Бога мира (левое нижнее контекстное поле D)к всеединству упорядоченного и оправданного (А) божественным вездеприсутствием I космоса (D штрих).
8. Что касается мусульманской мистики, то для нее по-видимому характерно осмысление синергетического отношения прежде всего как соотношения между центральным верхним (месономное контекстное поле J блага и смысловых соответствий) и центральным нижним (месономное контекстное поле смысловых ориентаций К) контекстными полями.
9. Как замечает известный исследователь истории суфизма Аннемари Шиммель (Schimmel 1975, 24)в седьмой суре Корана (171)речь идет об исходном завете/соглашении (mithaq)между Богом и еще не сотворенным, но уже присутствующим в божественном замысле человечеством. Бог спрашивает у этого проточеловечества"Не Я ли ваш Господь?" и они отвечают "Да, мы свидетельствуем об этом". Употребление термина Господь указывает прежде всего на центральный верхний отрезок IF (от контекстного поля блага I до находящегося под ним поля субьекта власти F в середине верхней сигнификативной горизонтали АВ среднего экзистенциального матричного квадрата ABCD).
10. С другой стороны факт свидетельства указывает на нижний центральный вертикальный отрезок КН (где К это нижнее месономное контекстное поле смысловых ориентаций, а Н находящееся над ним контекстное поле слуг/объектов/ценностей в середине нижней репрезентационной горизонтали CD того же среднего экзистенциального матричного квадрата ABCD).
11. Вот как Аннемари Шиммель характеризует взгляды двух выдающихся ранних суфийских мистиков Аль Мухасиби (ум. 857 г.) и Аль Джунайда (ум. 910): " Джунайд, оставаясь верным традиции Мухасиби видит в суфизме путь постоянного самоочищения и мысленной борьбы: "Мы не усваиваем суфизм из разговоров и слов, но учимся ему голодом и отречением от мира и посредством отказа от вещей к которым мы привыкли и которые нам приятны"...Мистическая жизнь значит для него постоянное стремление личности вернуться к своему началу, которое заложено в Боге и из которого все исходит, так что в конечном счете мистик должен достичь состояния в котором он пребывал "до того как он начал быть". Это и есть состояние исходного завета (Сура 7:171), когда Бог был один и то,что было создано во времени еще не существовало. Только тогда человек может понять совершенное единство, только тогда он может свидетельствовать что Бог един от века и до века." (Schimmel 1975, 58).
12. Иными словами речь идет о понимании мистического пути как круговой орбиты, на которой личность мистика в конечном счете возвращается в исходную точку пребывания в Боге. Это можно сравнить с упомянутым выше позднесредневековым европейским изречением о том, что Бог это круг, центр которого везде, а окружность нигде. Стирая личные привычки и привязанности к миру, как человек, очищающий свой дом от загромождающих его лишних предметов с тем чтобы получить нужное ему свободное пространство, мистик возвращает себя в то чистое "нигде" бесконечной окружности, которое обновляет его синергетическую связь с божественным центром.
13. При этом личность не исчезает, а преобразуется,возрождается и обновляется (исходный смысл понятия Возрождения)в результате укрепления ее смыслового синергетического ядра. Мистический экстаз, растворение в Боге оказывается не самоцелью, а подготовкой внутреннего трезвения и развития личности. "Важной частью учения Джунайда, пишет Шиммель,было его подчеркивание состояния трезвости (sahw), противопоставленного опьянению (sukr). Баязид Бистами предпочитал мистическое опьянение, поскольку оно стирает человеческие атрибуты и полностью растворяет человека в предмете его поклонения, уводя его от себя. Однако Джунайд и его последователи считали "вторую трезвость" высшим и более предпочтительным состоянием: после экстатического опьянения человек вновь осознает себя в "жизни в Боге", когда все его атрибуты возвращаются ему в преображенном и одухотворенном виде. Конечной целью является не fana уничтожение, а baqa пребывание, новая жизнь в Боге." (Там же 58-59).
14. Именно такой подход, как отмечает Шиммель, был характерен для основной линии развития раннего суфизма, представленной Аль Мухасиби и Аль Джунайдом, который дистанцировался от экстатический мистики Баязида аль Бистами и своего современника Аль Халладжа, казненного в Багдаде за слова "Я есмь Истина", в которых он, по утверждению своих противников, отождествлял себя с Богом. Хотя тот же Халладж, как это явствует из совета,данного им одному из своих последователей по дороге к месту казни, до конца оставался верным принципу непримиримой борьбы с собственным эго, как подлинным противником личности, сбивающим ее с орбиты реальности на касательную данности.
15. Если попытаться осмыслить изложенную Шиммель позицию Джунайда и Мухасиби, используя матричный анализ, то можно отождествить ее с трансергономикой ICKD, одной из парадигм идентичности, тематизирующих семнадцатый созерцательный шаг KI основного алгоритма идентичности. Детальное описание и анализ основного алгоритма идентичности на материалах библейских текстов можно найти в другой моей книге Свиток и сапог (главы 74-90).
16. Попадая в нижнее центральное месономное поле смысловых ориентаций К, соотнесенное с верхним центральным месономным контекстным полем Блага J личность C должна пожертвовать своими прежними привычками и в особенности отказаться от собственнического, корыстного отношения к миру D ради сосредоточения на вертикальной синергетической связи между смысловыми ориентациями K и смысловыми соответствиями/резонансами J, то есть Благом.
17. При этом личность как бы временно исчезает, скрывается из вида (центральное нижнее контекстное поле К расположено ниже репрезентационного горизонта CD) также как исчезает, перед тем как прорасти брошенное в землю семя.
18. Аль Мухасиби и Аль Джунайд представляли ту разновидность суфизма, которая оказала наибольшее влияние на великого мусульманского мистика, богослова и философа раннесельджукской эпохи (вторая половина 11 в.)Аль Газали. С точкой зрения Аль Газали и его пониманием роли суфизма и его соотношения с правом и философией мы познакомимся в следующей десятой главе.
Примечания
9 и сл. Ссылки в тексте на кн. Annemarie Schimmel, Mystical Dimensions of Islam, Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 1975.