Очнулся Пурис от света, падающего на его лицо. По этой же причине, глаза открыл не сразу. Прислушавшись к своим ощущениям, Пурис понял что лежит. Кровать была привычна и очень удобна. Очевидно, он был в своей спальне. Попробовал пошевелить рукой. Получилось очень легко. «Уже хорошо, – подумал юноша. – Что же тогда со мной случилось?».
– Братец, ты очнулся! Как я рада! – принялась обнимать и целовать его Селестия, вероятно заметив его движение рукой.
– Селестия, не кричи так громко. Что со мной случилось?
Селестия гордо вздернула свой заостренный носик, скрестила на груди руки и демонстративно отвернулась.
– Селестия. Ну не дуйся. Ну, прошу. Я тоже очень рад тебя видеть.
Не прошло и секунды, как девушка повернула свое милое личико обратно, уже сиявшее милой улыбкой.
– Ты потерял сознание, когда поднимался по лестнице. Медис сказал это от усталости и нервов. Ну и, конечно же, от удара тоже.
Пурис попытался сесть. Но сестра тут же его остановила:
– Лежи, лежи. Медис не велел тебе пока вставать. Если тебе что-то понадобится, говори мне. Я буду здесь, с тобой.
– Не волнуйся, Селестия, можешь идти к себе. Я в порядке.
С легким недоверием взглянув на Пуриса, Селестия все-таки отправилась к себе, перед этим ласково поцеловав в лоб своего брата.
Хоть головная боль уже и не была такой сильной, разбитый затылок все равно ныл. Пурис устроился поудобнее и совсем не заметил, как задремал.
Ему снилось, что он в Ольтере, сражается с тварями. На нем доспехи, отливающие золотом. Он рубит чудовищ двуручным мечом направо и налево. Но он не один в этом ужасном месте. Ему помогает какая-то девушка, с белыми волосами, в васильковом одеянии. Он слышит ее ангельской голос даже в пылу сражения. Ангельский, ласковый голос. Но, как не старается Пурис, он не может разглядеть ее лица. Оно размыто. Ни глаз, ни рта, ни носа. Как будто кто-то намеренно стер его, оставив вместо него ровный и гладкий участок кожи. И вот когда чудища побиты все до единого, Пурис поворачивается к девушке и спрашивает, как ее зовут. «Меня зовут…». И тут его сон прерывается. Оглушительный рев труб разбудил его в самый неподходящий момент. «Вероятно, отец отправляется на охоту. Ну очень кстати! Ангейм, побери, эту охоту!»
Пурис закрыл глаза, попытавшись уснуть и досмотреть сон. Спать совершенно расхотелось. Он зажмурил глаза еще сильнее. Все равно не выходило. Желудок настойчиво говорил ему, что нужно подкрепиться. Не в силах ему противоречить, юноша решил отправиться на королевскую кухню. Но встал слишком уж резко. Голова немного закружилась, не так как прежде. Выровняв в своих глазах пол и потолок, Пурис выйдя из своей комнаты, стал неспешно спускаться по лестнице, опасаясь очередного головокружения.
В замке было пустынно. Пурис уже почти дошел до кухни, как услышал голос Кригерса. Голос доносился из его кабинета. Юноша подошел поближе к двери, пытаясь услышать каждое слово. Но, как назло, слов было совсем не разобрать. Ясно было лишь, что он там не один и разговор, намеренно ведется полушепотом. «Что-то затевает, хитрый паук, – подумал Пурис. – Ясно одно – что ничего хорошего».
Но вдруг, Пурис отчетливо услышал шаги, приближающиеся к двери. Тут уж было не до страха головокружения. Со всех ног он бросился по направлению к кухне.
– Что это за шум? Тудис, вы слышали это? – с удивленными глазами спросил Кригерс, едва не потеряв свой монокль.
– Да, господин! Я отчетливо слышал удаляющиеся шаги. Кто-то пробежал мимо.
– Не мимо, а прочь от нашей двери, болван! Нас подслушивали, – произнося конец фразы, уже открыв дверь, Кригерс засеменил в сторону столовой.
Тудис заспешил следом за ним. Пробежав по длинному коридору, они добрались до кухни.
– Где же этот мерзавец?! Куда он мог подеваться?! – яростным голосом прокричал Кригер, принявшись открывать вся ящики и дверцы. На пол летели сковородки, посуда, столовые приборы.
На шум сбежались все привычные обитатели столовой: повара, помощники, посудомойки.
– А ну-ка проваливай отсюда! А то я из тебя отбивную сделаю! – сказал кто-то грозным голосом.
– Что? Кто посмел? Я первый министр его велич…
Тыщ… да, да, именно с таким звуком втыкается в стену тесак, пущенный рядом с твоей головой. Должно быть, Кригерс даже услышал как тот со свистом рассекает воздух. Он так и застыл, в пол-оборота, не в силах повернуться дальше. А сзади него, улыбаясь, стоял шеф-повар королевского двора, сложив на груди свои могучие руки. Человек-глыба. Вот как он выглядел. Лысый, наголо обритый череп, большая борода, косая сажень в плечах, ростом почти до потолка. Только один его вид вселял ужас, даже и без всякого тесака.
– Ппроссиим прощения господин Вуджс. Мы сейчас же удалимся, – заикаясь, произнес Тудис, буквально выталкивая своего начальника за пределы кухни.
Усмехнувшись, Вуджс начал помагать своим людям приводить кухню в порядок. Но тут из дельней бочки, с грохотом, выбрался кто-то или что-то. При подробном рассмотрении стало понятно, что это юноша, перепачканный в муке с головы до ног. При более подробном, оказалось, что это сын Короля.
– Пурис, что ты там делал? – удивленно спросил Вуджс, увидев все это «великолепие»
– Прятался от Кригерса и Тудиса, – протирая лицо, произнес юноша.
– А я уж думал, что за наглец лазает по моим бочкам. Почти вышвырнул тебя за шкирку, – улыбнувшись, ответил повар, помогая принцу отряхаться.
– Они что-то замышляют, Вуджс. Только, я не расслышал, что именно.
– Я знаю, Пурис, я знаю. Все будет отлично. Старый змей когда-то получит по заслугам. Поверь мне. За все, рано или поздно приходится отвечать. Все мы равны перед Кораксом.
* * *
– Как же мы поступим, Ваше Величество?
– А как бы ты поступил на моем месте?
– Зависит от того, каких целей мы хотим достигнуть.
– Максимальных целей. Максимальных.
– Тогда бы я бросил все силы на его поддержку…