НА СНИМКАХ: Рада Никитична (1929, она жива и в 2015 году) и Алексей Иванович (1924-1993) Аджубеи.
И ещё немного о Раде Никитичне и Алексее Ивановиче Аджубеях. Тогда говорили:
– Не имей сто рублей, не имей сто друзей, – а женись, как Аджубей (он слева на снимке).
Но это было просто злословие. Да, мы знали, что у Аджубея до Рады была возлюбленная – очень красивая и чрезвычайно популярная артистка Ирина Скобцева.
Алексей оставил знаменитую и очень красивую актрису Скобцеву и ушёл к Раде. Но ушёл не корысти ради, а по любви. Они полюбили друг друга и, как потом оказалось, сохранили любовь на всю жизнь. И в опале, в трудные времена они тоже были вместе.
А Рада Никитична была скромной высоконравственной личностью. Совестью Аджубея. И даже в какой-то степени своего отца.
И Аджубей был неординарен. За ним не стоял, как за Хрущевым, груз преступлений в сталинские времена, и он был весьма склонен, больше, чем его тесть, к демократическим переменам и обновлению нашего общества.
Не могу не привести свидетельство журналиста Александра Никитина. Он не работал вместе с Аджубеем, но кто в те годы не слышал об Аджубее и не восхищался им? Его статья озаглавлена: «Этот «мальчишка» Аджубей».
При Аджубее мне не посчастливилось работать в «Известиях» – я позже пришёл. И позже с ним познакомился.
Как-то мой друг – известинец Вася Давыдченков позвонил мне, тогда новосибирскому собкору «Экономички»:
– Саня, приезжает Аджубей - машина нужна, поедем с ним в Академгородок.
– Сам Аджубей?! И машины не нашлось в обкомовском гараже?!
– Ты же знаешь, после снятия Хрущёва он уже не «сам». Завотделом в журнале «Советский Союз». В отделе один подчинённый - он сам.
Встретили, пообедали втроём в ресторане. Гость нервничал, оглядывая немноголюдный зал:
– Вот этот точно стукач – смотрите, какие глазки бдительные. Специально под меня прислали.
Выпили по рюмочке, он оттаял, разговорился и начал выдавать свои неповторимые аджубеевские истории. Например, как в США он брал интервью у миллиардера – по-нынешнему, «олигарха»:
– Я ему про безработных, про дискриминацию негров, про поджигателей войны. Он сидит, молчит, в глазах черти скачут. И вдруг – гром и молния! На чистейшем русском языке:
– Ах, Алексей Иванович, плюнь ты на эту мутоту! Про негров тебе мои референты все материалы подготовят... А пока махнем вместе на Багамы. У меня там островишко. Какие вина, какие креолки!
Отсмеявшись, мы азартно спросили: «Съездили?» Аджубей вздохнул и предложил тост за то, чтобы «наши желания совпадали с нашими возможностями».
Я потом спросил одного обкомовского босса: неужто не могли встретить по-человечески? Ведь не последний был человек в стране. Из номенклатуры долой – из сердца вон, так, что ли?
– Подумаешь, мальчишка какой-то. Через родство пробрался на верхи: «Не имей сто рублей, не имей сто друзей, а женись, как Аджубей».
Мне отчаянно захотелось трахнуть собеседника его собственной чернильницей в виде Кремля... Ведь только что мы были в Академгородке – островке фронды в нашей чиновно-вэпэковской «столице Сибири». Там Лаврентьев – великий академик Лаврентьев, основатель и глава сибирской «Силиконовой долины» – сбежал к нам навстречу с крыльца своего коттеджа, двумя руками Аджубею руку жал. Два часа с ним беседовал. И у других обитателей «долины» он был нарасхват.
Знали учёные, кому Аджубей родня? Конечно. Но знали и другое. Что без его тестя – Никиты Сергеевича Хрущёва – их городка не было бы, а многие его обитатели оставались бы в лагерях и «шарашках» как «враги народа». Даже такую подробность учёный люд знал: будто бы жена Аджубея – скромнейшая Рада Никитична, которая работала в «Науке и жизни» (и полвека там отработала), не побоялась вступить в конфликт с батюшкой из-за «народного академика» Лысенко.
Никита его уважал за обещания вырастить небывалый урожай кукурузы, а Рада, как и вся наука, терпеть не могла. За «мракобесие».
И самое главное учёные знали: Аджубей сделал газету, которой зачитывались и Академгородок, и вся остальная страна. А что до мальчишества, несолидности, порой легкомыслия Алексея Ивановича, то этим «яйцеголовых» не удивишь - сами такие. Целую книгу можно составить из баек, хохм, розыгрышей и проделок Лаврентьева и его «кадров». Как всё же различаются (в корнях, в генетике) «нормальный» чиновник и нормальный творческий человек – учёный, журналист, «и вместе им не сойтись никогда» ...
В 35 лет Аджубей возглавил «Известия» и тут же проявил себя мальчишкой. Разве солидный человек позволит себе такие первые распоряжения:
а) выкинуть к чёрту шкафы с «агитпропом» времён культа личности;
б) выкинуть гранки, запланированные в номер;
в) доставить ему, главному редактору, все материалы, забракованные в последнее время...
Из «солидного органа», успешно заменявшего бумагу-мухомор, он сделал лучшую газету страны и вырастил целое гнездо талантов. Бывало, в метро зайдёшь, – у каждого «Известия», и у всех развёрнуты на очерке Толи Аграновского.
Я счастлив, что работал с ним, другими великолепными журналистами в газете, созданной «мальчишкой» Аджубеем – Великим редактором России в эпоху первой оттепели.
К этому я могу добавить, что за время работы Аджубея редактором газеты «Известия», т.е., за 5 лет, тираж газеты вырос с 400 тыс. до 8 млн. экземпляров. Добровольно. Почему? Потому что газета нравилась. Потому что «Пять принципов Аджубея», которые озвучил Александр Волков, бывший собкор «Известий» по Алтаю, действительно были введены Аджубеем. Следующая цитата взята из статьи Эд. Поляновского «Пять принципов Аджубея»: (http://izvestia.ru/news/285551).
Вот они:
«1. Газета - это собеседник, который должен не навязывать читателю свою точку зрения, а побуждать человека к собственным размышлениям.
2. В каждом номере должна быть "бомба", "гвоздь".
3. Журналист должен писать о том, что самому интересно (а значит и читателю).
4. Надо слушать, о чём говорят и спорят люди, и немедленно откликаться.
5. Адрес материала, как и адрес самого издания, должен быть точным. Адрес "Известий" главный редактор вычислил – интеллигенция».
И это правда. В те годы это была моя газета, как до этого моей была комсомолка.
Это «Правду» навязывали и даже спускали в каждое партбюро разнарядку. На «Известия» разнарядки не было.
Алексей Иванович Аджубей после отстранения Хрущёва был выведен из ЦК КПСС, отстранён от работы главного редактора «Известий». Потом долгое время был главным редактором журнала «Союз», выпускавшегося на заграницу.
Он написал, когда это стало возможным, в 1988 году, книгу «Те десять лет». Правдивую книгу. А в 1993-м он скончался.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/06/14/152