Часть 1 пока не поздно Глава 1 предсмертный стон

               
Некоторое время назад, произошла череда случаев, которые засели намертво в моей голове и воспоминания о них заставляют цепенеть от страха.
Мне никуда не сбежать, я не могу найти хоть какое-нибудь логичное объяснение всему произошедшему. Как далеко я не пытался отправиться, оно всюду преследовало меня, в моих снах, мыслях.
 Я пытался справляться с этим всевозможными убеждениями себя, что это лишь мое воображение, что это так сложились обстоятельства, но все было впустую.
Я очень четко помню тот день, когда начались те события, которые до сих пор не дают мне покоя.
Шел шестой час дождливого промозглого утра. После вчерашней засухи над необъятными лесами кружил туман, виднелись лишь некоторые, самые высокие деревья, которые окружали этот небольшой, но довольно живой город.
Тогда я проснулся от того, что мне было ужасно холодно. Я надел носки, взял еще одно одеяло, и лег обратно, но холод не отступил. И я просто лежал, читал газету, пока меня опять не подняли с кровати. На этот раз это был очень громкий стук в дверь. Я сразу открыл дверь и увидел на пороге почтальона. У него был очень растерянный вид, он стоял с одним письмом. Оно было помятым, местами  надорванным и пожухлым.
   Почтальон спросил не  знаю ли  я мужчину, в фамилии которого есть четыре буквы , которые расположены так «к…р....с…в».
Сначала я удивился, почему с таким вопросом обращаются ко мне,
 как оказалось, у них на почте случился пожар около  шестидесяти лет назад. Конечно, все здание уже давно отремонтировали, но до сих пор находят письма, которые не были доставлены, во всевозможных местах начиная от подвала и заканчивая чердаком.
И данное письмо было одним из немногих, которое уцелело и сохранилось.
Но адресат, как мне известно, давно умер или съехал, а дом был его снесен, после чего я купил этот участок и переехал сюда.
Я объяснил все это почтальону. После чего он поинтересовался нет ли у того мужчины родственников чтобы передать это письмо.

Как  мне помнится, так у него совсем не было ни родственников, ни друзей. Он вел затворническую жизнь отшельника, занимался историей этого города и был не совсем в своем уме, хотя может это просто была   приверженность к его ремеслу. Я, к слову, в первое время проживания на этом участке, иногда находил странные вещи вроде осколков костей или обрывки с непонятным мне языком. Тогда я не придавал этому значение, а просто откладывал это в отдельный ящик. Вдруг кто-то объявится, а мне было бы просто интересно узнать, что это могло быть. 
  Никто из переводчиков не смог узнать язык или как-то сформулировать хоть одну дельную мысль, к какому народу это может относиться. Каждый узнавал что-то новое, и трактовал по-своему.
 В общем, для меня это оказалось тупиковым делом.
И вот я уговорил почтальона отдать письмо мне, под предлогом, что я буду хранить его, как и остальные вещи владельца, и как только кто-нибудь объявится, я тут же отдам владельцу, что ему положено. Я расписался, отдал почтальону оплату и распрощался с ним.
Днем я все-таки решился вскрыть конверт.  Не смог пересилить свой интерес. В конверте лежал листок бумаги, на котором очень выведенным и отработанным почерком было написано
« 21.03.1930
Дорогому моему другу К. – пишу вам в надежде, что вы все же сможете прийти завтра на тот несчастный перекресток, что находится на третьей улице, и я буду ждать вас там ровно в 23:25. Я нашел именно то, о чем вы и говорили, я сумел достать его. Но боюсь, меня преследуют, я разгадал те  записи и за мной уже не просто следят. Мне сегодня показалось, что за окнами постоянно кто-то стоит, и вот я собираюсь рассказать вам все, что узнал и затем уехать отсюда куда подальше, от этих проклятых мест, сегодня меня весь день пробирает холод, так что советую одеться потеплее.   
с уважением, ваш С.».
Сначала мне показалось, что меня разыгрывают, и это немного возмутило,  но я вспомнил, что где-то год назад мне попался обрывок письма с таким же почерком. Я тут же начал рыться в ящике. Да, так оно и есть на том скудно обрывке было написано «…под третьей сосной, что к северу от башни, там будет камень за ним 30 шагов на восток, там я под большим валуном вырыл яму  и зарыл в дерев....» -  на этом все обрывалось. Я, конечно же, ходил туда и смотрел. Действительно, там  был валун и я нашел то самое место. Там лежала деревянная коробочка. За столько лет она сгнила и почти превратилась в труху, но, однако, внутри нее я ничего не обнаружил.
Тогда я тоже подумал, что это лишь был розыгрыш или какая-то игра местных мальчишек, но сейчас, после получения письма, я стал думать совершенно в другом направлении.
И вот я уже еду по обратному адресу, который был указан на письме.  Он привел меня в другой конец города, прямо на окраину, где рядом с лесом стоял один полуразвалившийся домик, с длинной башней и флигелем в виде сердца.  А чуть левее от него, на этом же участке, стоял большой, богатый дом.
Меня встретил молодой человек, лицо его было весьма бледное, и сам вид у него очень измученного,  уставшего человека. Я вошел под предлогом того, что мне нужно разъяснение с письмом.
Он сопроводил меня в дом, посадил в гостиную и предложил чаю.
Я согласился. Когда он ушел я стал осматриваться. Меня окружало множество мебели, которая казалась старой. То ли из-за слоя пыли, то ли из-за самого вида. Внутри все выглядело так, будто тут никто давно не был, а жильцы впопыхах съехали, оставив везде разбитые, заклеенные окна, расставленную не по своим местам мебель и ненужные вещи. Были и портреты. На одном из них мой взгляд  остановился, когда я увидел на нем открывшего мне дверь молодого человека. Только на портрете он был намного живее, чем сейчас. Там он был изображен справа от стула, на котором сидел какой-то старик, слева от старика стояла девушка примерно такого же возраста, что и  парень.
Когда вернулся молодой человек, я тут же спросил его про картину, он сказал что там его дед, который жил в этом  доме, и его сестра.

Затем он спросил меня про письмо, я достал его, показал  частично стертое имя и молодой человек ужаснулся. Страх показался в его глазах,  кожа его побледнела еще сильнее. В него разом вселилась буря разных эмоций, на мгновение он уставился на эти буквы, затем перевел взгляд на меня. Мне сразу стало как-то холоднее, почти так же, как утром. Я немного поежился, и хотел было обратиться к нему, начал уже говорить, но он перебил меня, заявив, что я не должен  знать даже имени его, что письмо нужно отдать немедленно, а мне же стоит убираться из города и как можно скорее.
Меня привело это в некое недоумение, и я посчитал, что он, наверно, меня с кем-то перепутал и как жаль, что я ему тогда не поверил. Но кто бы поверил и сделал ровно так же, как и сказал молодой человек? уверен очень немногие. Меня стало распирать любопытство. Я спросил, к чему он это все сказал, но ответа не последовало.   Молодой человек, проигнорировав меня, спросил  то, что заставило почувствовать себя не комфортно, и впервые пробудив во мне некий страх ко всему происходящему, который немного потеснил любопытство.
 От такого вопроса даже легкая дрожь пробежалась по моей спине. Он спросил: не было ли мне сегодня холодно утром, а тем более сейчас, когда я показал ему письмо.  Это заставило немного  замешкаться меня.
Я  сказал, что было и он тут же, не став слушать мои объяснения, о том, что я живу в холодном доме, и что такое часто бывает, резко вскочил, подал мне куртку и попросил уйти. Он дергался, его руки дрожали и, сказав, что пока не поздно мне надо как можно скорее убраться из города или из страны отворил дверь и вытянул руку в сторону выхода, как можно с большей настойчивостью.
Я решил действовать грубо, как никогда еще не действовал, потому что меня просто распирало любопытство и негодование. И забрав куртку, я сел обратно на диван и стал требовать объяснений заявив, что если мне угрожает какая-то опасность, то я заявлю в полицию.
От этого Молодой человек испугался еще сильнее, у него подогнулись ноги, он облокотился на диван и чуть ли не плача умолял меня. Он умолял никуда не ходить, никому ничего не рассказывать, и что мне и вправду угрожает опасность, что он только хочет спасти меня, ведь он уже пропащая душа и хочет по возможности предостеречь как можно больше жизней.
 Я сказал, что  уйду и никому не буду ничего рассказывать, как только мне будут даны объяснения.
В глазах молодого человека блеснула какая-то досада, затем он сел на диван рядом со мной и перед тем, как начал рассказывать попросил меня об одной услуге. А именно о той, что я никогда никому не расскажу, и что я не буду спрашивать ничего лишнего, иначе я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Я согласился  и он начал свою историю. Я внимательно слушал, что он мне рассказывает, но сначала не очень верил и считал это все выдумками, которые пришли на ум больного человека, мне его даже  стало жаль.
Несколько лет назад, когда он жил в другом городе  ему и его сестре, так как они были самыми ближайшими родственниками, поступил звонок о том, что их дед нуждается в срочной помощи. И нужно немедленно их присутствие, для круглосуточного присмотра за ним. Дед  был почти при смерти, когда они приехали, он даже говорил с трудом. Но  умирал он не вполне от обычной болезни - у него было истощение. Не из-за того, что он не хотел есть и пить, нет, он боялся. И если на картине у него еще были бурые волосы, то когда они приехали к нему, а это было спустя три месяца после того как сделали эту картину, у него не осталось ни одной пряди таких волос. Все они были серые и поблекшие, он сбросил очень много веса, у него дрожали руки и иногда у него начинались припадки.
Врачи говорили, что он потихоньку сходит с ума, что когда он их вызывал  посреди ночи, его сердце билось неимоверно быстро, а сам он сидел на пороге, боясь зайти в дом один.
С каждым  вызовом его волосы становились все более седыми, редели, веса становилось все меньше, как  и здравого рассудка. Когда все начало становится критичным, врачи  позвонили этому молодому человеку и его сестре. Внуки приехали почти сразу, не считая времени, затраченного на дорогу в другой город.
Как рассказывает молодой человек, их дед лежал на полу, все окна, зеркала, и стекла в доме были разбиты. Даже лампочки. Сам он был в бессознательном состоянии. Перед тем, как отключиться он тянулся к телефону. Это было видно по позе, в которой он лежал.
Как только двое начали его поднимать, дед тут же начал бормотать, что за ним пришли, что ни в коем случае нельзя приносить стекло, что он уже тут, что он не успел прийти, что нельзя трогать чердак.   После этих слов он  отключился до утра. Всю ночь Молодой человек со своей сестрой заклеивали окна, расставляли свечи и убирались. Когда они закончили, то уже был рассвет и их дед начал просыпаться. Они тут же поспешили к нему, он был несказанно рад их видеть, но лишь на мгновение в его глазах была радость, затем они похолодели и наполнились опять горьким отчаянием и холодным страхом.
Он схватил внука за плечи и начал кричать, что им надо немедленно уезжать, и оставить его здесь, ни в коем случае не трогать ничего.
Молодой человек попросил сестру вызвать скорую, а сам пока принялся успокаивать деда.
Врач приехал быстро и как только увидел старика, вколол ему сильное успокоительное. Как только оно подействовало, глаза лежащего закатились, и он уснул.
Трое вышли в коридор, врач растерянно развел руками в воздухе, сказав, что это похоже на психоз и, что дальше будет только хуже, нужно действовать быстро и везти старика в больницу. Так они и поступили.
По дороге врач рассказал им, как   состояние старика ухудшалось   с каждым ночным  приездом. И  вот в крайней момент, когда рассудок деда стал теряться, он решил вызвать их, дабы разрешить пребывание  в больнице.
Когда  все бумаги были подписаны им сообщили , что их родственник очнулся. Но  старик больше не узнавал их. В его глазах царил лишь тот же безумный взгляд и он продолжал кричать о том, что все окна нужно снять как можно скорее, что все уже сделано, холод тянется  как туман, что  поздно идти назад и скоро придет и его час.
Сестра не могла долго смотреть на это и, не выдержав, она заплакала брату в плечо.
Когда они приехали домой, то там было очень холодно, хотя все двери и окна были закрыты, а на улице казалось намного теплее.
Переждав очень темную, беспокойную ночь, они вслушивались в пустоту, опасаясь прихода того, кого боялся старик. Но ничего подозрительного для ночи не произошло.
Наутро они снова принялись за уборку, и начали на сей раз с чердака.
Тут парень запнулся и сказал, что пропустит эту часть для моего же блага, и сказал затем, что после похода наверх стали происходить странные вещи и единственное, что он уяснил из происходящего это то, что холод лишь предупреждение. Потом его взгляд потупился, по его щеке побежала слеза. И тут мне стало по-настоящему страшно.
Не потому, что это история оказалась насыщенной и яркой или такой,  что пробирала до глубины души. Напротив, это была обычная история, которые рассказывают дети по ночам, чтобы напугать друг друга.
Мне стало страшно от осознания того, что все казалось не правдивым, странным, и  недосказанным.
Вот она тайна, у меня в руках, но не пробирает меня чувство интереса и ажиотажа, мне хочется кинуть ее в печь и смотреть, как сгорают ее остатки.
Я осторожно положил руку на плечо парню, и он поднял медленно на меня его трясущуюся голову.
В глазах его был нездоровый блеск. Передо мной больше не сидел тот бледный юноша, передо мной сидело его тело, а внутри бесновалось нечто ужасное, нечто непонятное мне я отпрянул назад и он, как будто услышав приближение опасности побежал на кухню. Я остался сидеть, пытаясь  сообразить,  что же делать – бежать из дома и звать на помощь или сначала стоит выяснить причину паники молодого человека.
Послышался звон бьющегося стекла, и я решил выйти за помощью. Ноги не слушались меня - в коленях началась дрожь, я почти дошел до двери. Но дорогу перегородила мне фигура заливающаяся холодным потом, с порезами на руках и, упав на колени, она начала просить, чтобы я остался здесь и помог переждать ночь. Уж когда здесь буду я, его не тронут. Затем он упал полностью на пол, и
Я не знал что и делать, ведь если он попросту сходит с ума, то я должен немедленно вызвать помощь. Но если он говорит правду и это его отчаяние перед смертью, то я ни в коем случае не должен звать на помощь иначе, по его словам, пострадает, а может  и погибнет, много людей.
Да, к такому меня никто не готовил, даже никогда не задумывался, реально ли это. Взвесив все за  и против,
я решился. Присев немного, и похлопав по плечу молодого человека, я сказал, что  сделаю все возможное.
Он тут же вскочил, начал говорить мне спасибо, попросил присесть на диван и подождать его, пока он не сделает все, что нужно.
Я сел. За окнами смеркалось, и я не мог понять, то ли это ветер дует с улицы в разбитые окна, то ли это опять похолодало в доме.
 Я ждал. Прошло несколько минут, может пять, а может и десять, но парень все не возвращался. Вот уже совсем потемнело на улице, а в доме не горел ни один фитиль.
Мне стало не по себе, казалось, будто кто-то стоит за спиной, смотрит и ждет, но каждый раз поворачиваясь, он с точностью поворачивается за мной.
Было тихо, холодно, и начало веять сыростью с улицы.  И вдруг я подумал, что мне одна мысль не дает покоя, когда во мне бурлили чувства она пропадала среди них, но сейчас в тихой и спокойной обстановке она стала заметна.
Я подумал о том, что сказал мне парень. Вот я сижу на диване, он меня просит уйти и задавать как меньше вопросов, любой ценой хочет спасти меня, а вот мгновение спустя я нахожусь в ночи, посреди незнакомого мне дома и этот же самый парень просит меня остаться, ради всего, что у него есть.  И тут вспомнил тот момент, когда все переменилось – его взгляд.
Конечно, я сразу же решил уйти, пока со мной не приключилась та же участь. Я медленно встал, стараясь создавать как можно меньше шума. Спиной вперед, чтобы меня не застали врасплох, пошел из этого проклятого места. Оказавшись на улице, я резко развернулся и побежал, тут начало происходить нечто странное. Крики, стоны, голоса,   грохот лились из этого дома, как только я повернулся спиной. Какие-то нездоровые отчаянные возгласы выливались из строения. Душераздирающие крики все нарастали и становились менее напоминающие человеческие.  Я бежал, что есть мочи и не останавливался, пока даже малейший возглас не перестал быть слышен. Только после этого я встал, оперся на колени и стал переводить дух. Мне стало намного лучше, и я решил зайти в ближайший бар, ведь возвращаться домой до рассвета мне никак не хотелось.